«Из школьника в семинаристы». Светлый вечер с о. Дмитрием Диденко (06.11.2017)

У нас в гостях был директор Варницкой православной гимназии священник Дмитрий Диденко.

Мы говорили о православной гимназии при Троице-Сергиевом Варницком монастыре, о выборе священнического пути еще в старшем школьном возрасте и подготовке к семинарии, а также о том, как помочь молодому человеку не ошибиться, что священство - это действительно его призвание, и как стать хорошим священником.

---

А.Пичугин:

— В студии светлого радио приветствуем вас мы — Лиза Горская...

Л.Горская:

— ... и Алексей Пичугин.

А.Пичугин:

— И сегодня, вместе с нами и с вами, ближайший час проведёт священник Дмитрий Диденко, директор Варницкой гимназии, преподаватель этой гимназии. Здравствуйте!

О.Дмитрий:

— Здравствуйте!

А.Пичугин:

— Варницкая гимназия. К городу Варна в Болгарии вы отношения не имеете?

О.Дмитрий:

— Да, и это хорошо, что Вы сказали. Я сразу скажу: все пишут, когда воспринимают на слух «Варненская», а она — «Варницкая».

А.Пичугин:

— Ну, вот — город Варна-то... Если бы она была в городе Варна, в Болгарском, тоже была бы «Варницкая».

О.Дмитрий:

— Ну, я был бы счастлив, если бы она там была... но нет.

А.Пичугин:

— Ростов Великий — тоже хорошее место.

О.Дмитрий:

— Да.

А.Пичугин:

— Ростов Великий, да. Давайте, в двух словах, расскажите об истории гимназии, и о том, где она находится. Потому что рекламу Вашей гимназии я вижу в разных Храмах, в том числе — Московских. Ну, видимо, это не просто так. Не просто маленькая городская гимназия, куда берут детей только из окрестных домов. А приезжают к вам, я так понимаю, из разных городов.

О.Дмитрий:

— Да. Хотя, в составе нашей гимназии есть и то, что Вы сказали — есть и маленькая гимназия для местных. Я об этом скажу, наверное, чуть позже. Что касается истории, то она не такая длинная. Гимназия появилась в 2004 году, и появилась она по инициативе нынешнего епископа Лысковского и Лукояновского Силуана, тогда он был игуменом, настоятелем Троице-Сергиева Варницкого монастыря. Почему именно в этом месте? Это место, ну, как многие, я думаю, слушатели знают, является родиной преподобного Сергия Радонежского, и его активное восстановление началось, так как монастырь был разрушен после революции, восстановление началось в 1998 году — как раз, связано с именем отца Силуана. Но, вот, как известно, сейчас многие наши монастыри испытывают проблемы с наполняемостью. Нельзя сказать, что у нас большое количество желающих, особенно среди мужчин, вести иноческий образ жизни. Поэтому, монастырь, несмотря на то, что усилиями многих благодетелей восстанавливается достаточно быстро, он никогда не был многолюдным — я имею в виду вот в нашу эпоху. И поэтому, в 2004 году отец Силуан принял решение, вместе со своими тогдашними коллегами и собратиями, провести такой эксперимент — открыть гимназию с пансионным проживанием. И эксперимент ему этот удался, я просто могу сказать на своём личном опыте. Это было в 2004 году, я тогда окончил 9-й класс школы в Костроме, и он сразу же, в общем, начал ( отец Силуан, я имею в виду ) активную рекламную кампанию. Появились объявления, в том числе и в моём приходском Храме, о том, что проводится набор в гимназию, в 10-11 классы, и о том, что там будут изучаться, помимо общеобразовательных, ещё и некоторые богословские предметы. Меня это заинтересовало, потому что я хотел, как раз, быть священником и поступать в семинарию, и я туда поехал. Собственно, почему, вот я опять на своём опыте скажу, почему я сразу принял решение туда ехать? Потому что обучение было бесплатное сразу. Потому что в России, я не знаю как сейчас, но тогда уж точно не существовало ничего подобного. То есть, были гимназии с пансионным проживанием, но бесплатных среди них не было. И вот, эта гимназия появилась. Первый набор был в районе 30-ти человек в 10-й класс, впоследствии, до прошлого года, общее количество было примерно 60 человек. В прошлом году мы увеличили набор и...

А.Пичугин:

— Это не очень много, да, вот чтобы представлять, сколько в обычной школе учится.

О.Дмитрий:

— Это не очень много. Хотя, по сравнению с семинариями — ну, в общем, это сопоставимо со многими семинариями нашими. И...

А.Пичугин:

— Но у нас просто семинарий сейчас довольно много стало в России...

О.Дмитрий:

— Да, да.

А.Пичугин:

— А тут, видимо, надо сопоставлять с гимназиями, со школами?

О.Дмитрий:

— С гимназиями. Нет, самая крупная гимназия, по статистике, сейчас — это наша тёзка, так скажем, в Сергиевом Посаде гимназия, тоже имени преподобного Сергия Радонежского, в ней 240, по-моему, человек. То есть, ну, недалеко они ушли, это крупнейшая гимназия в России. У нас сейчас, по-моему, 160.

А.Пичугин:

— То есть, Вы — и выпускник когда-то Варницкой гимназии, и уже директор.

О.Димитрий:

— Да. Ну, вот, в первом выпуске я был, среди первых выпускников, в 2006 году я её окончил.

А.Пичугин:

— А структурно как она выглядит? Это с 1-го по 11-й класс, как и обычная школа, да? Или у Вас по-разному подразделяется, по-другому как-то?

О.Дмитрий:

— Да, если смотреть общо, и, вообще, с точки зрения нашей лицензии, то с 1-го по 11-й класс. А так, фактически, это две части — с 1-го по 9-й класс, мы её называем «Младшая гимназия», это, как раз, школа для местных мальчиков и девочек, которые из Ростова, без проживания — приезжают, учатся. Тоже вот, в наших помещениях...

А.Пичугин:

— То есть, пришёл на уроки, отучился и пошёл домой, как и в обычной школе.

О.Дмитрий:

— Да, как и в обычной школе. И 10-11 классы — то, что, собственно говоря, и известно в России — это «Гимназия-пансион». Но преемственности у нас особой нет. Потому что большинство выпускников 9-го класса — они... ну, собственно, тут мы не отличаемся от множества, большинства православных гимназий России — они выбирают светский путь. Хотя, есть и те, кто продолжает обучение в 10-м классе. К сожалению, для девочек такой возможности нет, потому что пансион — при мужском монастыре.

Л.Горская:

— А куда тогда идут выпускницы из 9-го класса?

О.Дмитрий:

— Они идут в 10-е классы городских школ. Хотя, лично я эту ситуацию планирую изменить, и вот, я думаю, что мы в ближайшие годы — год-два — сделаем для них не пансион, но просто, чтобы они могли продолжать, доучиться до 11 класса в нашей гимназии.

А.Пичугин:

— Ну, если не пансион, соответственно, молодые люди могут приезжать со всей России, условно, а девушки, которые у вас учатся в 10-11 классах, они могут только из Ростова или окрестностей каких-то...

О.Дмитрий:

— Да, ну, если мы говорим про будущие наши планы, относительно 10-11 классов, то — да. А так, я говорю, с 1-го по 9-й — это только местные.

А.Пичугин:

— А как Вы сами относитесь к идее... ведь пансион, проживание в монастыре — это же определённый порядок. Вот в чём, часто можно услышать, упрекают православные гимназии — это излишний контроль над учениками. А у вас, получается, ещё и пансион, ещё и внутри Монастыря... Скорее всего, всё не так страшно, как это кажется со стороны, а я знаю, что многие родители, наоборот, счастливы, что их ребёнок, вместо того, чтобы весело проводить время где-то в подворотне, будет жить в монастыре, но, с другой стороны — 10-11 классы — это самое такое время же, это же все по себе помнят, когда хочется жить, как это... это же быстро всё проходит! Потом начинается институт, учёба, а вот 10-11 класс — это такое светлое время, уже не совсем детство, но ещё и — довольно беззаботное.

О.Дмитрий:

— Ну, вот, такая опасность, конечно, существует, но здесь необходимо учитывать то, что у нас специальный контингент, всё-таки. Мы работаем с теми, кто уже нацелен, в основном — абсолютное подавляющее большинство — на семинарии, ну, или на священство, по крайней мере. И, поэтому, это те, кто прекрасно себе представляют, что будет в гимназии, и которые с этим всем согласны. Но и, действительно, Вы правильно сказали, что всё не так страшно. Потому что, я и мои коллеги, мы придерживаемся принципа, что у нас не должно быть... у нас должно быть как можно меньше общего с армией. Как можно меньше тотального, необъяснимого контроля — это будет ад, потому что «я сказал — ты будешь учиться, потому что я тебя заставлю»... Но, с другой стороны, мы стараемся создать... то есть, выжать из пансиона как можно больше пользы. Потому что, пансион, всё-таки, как показывает опыт нашей гимназии, ну, я думаю, и других подобных, это более благоприятные условия для обучения. Зачастую. Потому что, позволяет отвлечься от многого того, от чего сложно бывает отвлечься.

Л.Горская:

— Мне кажется, что 10-11 классы времён молодости Алексея, всё-таки, отличаются от 10-11 классов сейчас — сейчас же все...

А.Пичугин:

— Я в школе не так давно работал, в 10-11 классах!

Л.Горская:

— Сейчас же в этих классах люди к ЕГЭ готовятся. Дети готовятся в ЕГЭ, и уже ситуация отличается. Кстати, как у вас с подготовкой к ЕГЭ обстоят дела?

О.Дмитрий:

— Ну, у нас подготовка к ЕГЭ, естественно, идёт, как и в других школах. Но мы стараемся не упускать из виду тот факт, что подготовка к ЕГЭ может быть обоюдоострым мечом: с одной стороны, это, вроде как, хорошо, потому что ЕГЭ, как мы все с вами знаем, даёт равные шансы для многих выпускников на поступление в ВУЗы, но, с другой стороны — это всё может свестись к заучиванию правильных ответов, как это, в большинстве случаев, к сожалению, и бывает. Поэтому, у нас подготовка к ЕГЭ есть, но мы с коллегами стараемся сделать так, чтобы она не затмевала просто получение необходимого багажа знаний. Ну и, что касается результатов, то, поскольку у нас есть конкурс стабильно, примерно 2 человека на место, то у нас результаты ЕГЭ бывают, в среднем, выше по району — ну, за счёт того, что мы просто берём лучших.

А.Пичугин:

— А учителей где вы лучших берёте? Ведь, наверняка, вы считаете, что у вас лучшие учителя!

О.Дмитрий:

— Я не считаю, что у нас лучшие учителя. Потому что, это, было бы, наверное, нескромно, потому что я же и сам принадлежу к корпорации. Но они, конечно, хорошие. Учителя — это местные учителя, которые работали, или некоторые и продолжают работать...

Л.Горская:

— Ну, почему? Мы, вот, например, считаем, что у нас лучшие радиослушатели...

А.Пичугин:

— Это — да.

Л.Горская:

— Вот. Не знаю — скромно, нескромно... Мне кажется — это хорошо любить... как Вы сказали — корпорация?

О.Дмитрий:

— Да. Нет, я, поскольку я лично к ней принадлежу, ну, наверное, не вполне правильно говорить о том, что «вот, мы все — лучшие». Давайте, так скажем: все, кроме меня — это да, это точно совершенно... ну, или большинство из них, по крайней мере — это настоящие профессионалы своего дела. Это — местные, местные люди, которые работают или работали в школах Ростова. У нас в Ростове, слава Богу, есть такая гимназия интересная городская, которая имеет древнюю историю, ещё до революции она... не древняя — неправильное слово — просто вот... интересно...

Л.Горская:

— Давнюю.

О.Дмитрий:

— ... да, давнюю. До революции была основана и, входит... там, я не знаю, какое конкретно место, но, в общем, в рейтинг лучших школ России она входит.

А.Пичугин:

— Да-да-да-да-да! Кстати, я тоже про неё слышал. Но у вас же, ведь, ещё Ростовский музей... Я не знаю... мне сложно говорить про точные науки, потому что я всё равно в них ничего не понимаю, а как гуманитарий, я, в какой-то мере, знаком с Ростовским музеем, где много специалистов, действительно, высококлассных специалистов — они как-то привлекаются к работе? Ну, там — история, МХК, вот это те предметы, которые...

О.Дмитрий:

— Вот МХК у нас, к сожалению, нет, потому что его просто некуда вставлять.

Л.Горская:

— МХК — это что? Объясните.

А.Пичугин:

— «Мировая Художественная Культура» — я не знаю, может быть, её уже и нет давно.

О.Дмитрий:

— Ну, её ведь нет в федеральном компоненте образования...

А.Пичугин:

— А, её нету, да, уже? Всё. Ну...

О.Дмитрий:

— Существует 3 компонента образования: федеральный, региональный и школьный. Вот, её можно добавлять в региональный и в школьный. Нам её просто некуда добавлять, к сожалению.

А.Пичугин:

— Вот здесь я промолчу ещё, что я недавно в школе работал...

О.Дмитрий:

— Мне бы лично — хотелось. Работники музея — привлекаются. Например, проводятся экскурсии, какие-то мастер-классы. А мне, вот, недавно — в прошлом году, я думаю, что и в этом тоже будет, в Ростовском музее организовали такую школу для местных учеников, в том числе, и для учеников нашей гимназии, где они изучали как и наследие этого музея, так и, вообще, в принципе, музейное дело и историю. Я думаю, что это очень хорошо и полезно. И вообще, Ростовский музей — он такой, несмотря на то, что находится в провинции, он очень современный. И люди там — которые, действительно, не просто занимаются сохранением того, что у них есть, но исследованием, и пытаются это всё адаптировать для того, чтобы это было интересно современному молодому человеку. Посетителю.

А.Пичугин:

— Можно сказать, что Вы сравниваете, всё-таки, свою гимназию не с православными гимназиями, которые есть в России, а, скорее, с школами — или гимназиями, как их ещё можно назвать — с пансионом... Я просто, вот, недавно побывал в такой гимназии в Сербии, в маленьком городке. Я не ожидал, я совершенно случайно туда попал — там ещё экскурсии проводят. Гимназия, с пансионом, как-то Церковь в её жизни участвует, но — не особо. Там учатся дети со всей страны, и даже из разных стран бывшей Югославии. Маленький город, Сремски-Карловци, маленькая гимназия, с пансионом. И туда, вот, стремятся, как-то, попасть. Не знаю, почему. Наверное, потому, что у них там... ну, как-то, в лучшую сторону отличается образование.

Л.Горская:

— А вот, кстати, почему люди стремятся попасть в гимназию? Конкурс есть, и так далее...

О.Дмитрий:

— А, здесь очень просто. Здесь — есть принцип бутылочного горлышка. В принципе, в наших семинариях нет конкурса. Сейчас. И, более того, есть недобор.

А.Пичугин:

— Ещё и отчисляют.

О.Дмитрий:

— То есть, мягко говоря, это непопулярно. Но, поскольку, семинарий у нас — я говорю о центральных, конечно, провинциальные мы не берём просто здесь — несколько, ну, как минимум, четыре можно назвать, но гимназий у нас, как бы это нескромно ни звучало — одна. И, поэтому, на входе в нашу гимназию конкурс всегда есть. А когда мы выпускаем, мы выпускаем, где-то, 30 человек, а в следующем году выпустим 50, то они все растекутся так, что конкурса не будет. Поэтому, я не думаю, что есть что-то, что принципиально отличает нашу гимназию от семинарии. Просто, всё равно, большинство именно нацелены на семинарию. Просто, вот, обстоятельства так сложились. Хотя, есть среди нас, среди учеников, среди выпускников те, кто продолжает обучение в светских ВУЗах, в том числе, в МГУ, занимаются наукой.

Л.Горская:

— А, вот, что движет людьми — детьми, их родителями — когда они к вам идут? То есть, Вы сказали, что они на семинарию нацелены. А как может быть ребёнок, там, первоклассник, второклассник нацелен на семинарию?

О.Дмитрий:

— Так, смотрите... Представим себе обычный приход, провинциальный, где не так много молодёжи, по разным причинам. И, обычно, молодёжь вся эта — она на виду. Мальчик берётся, в определённом возрасте, в алтарь. И там батюшка начинает ему говорить:

— А кем ты хочешь быть?

— Да, вот, я не знаю.

— А хочешь быть батюшкой?

— Ну, не знаю... вроде ничего. А что — через Царские Врата можно ходить, здорово!

В принципе-то, это ж — главный мотиватор. Все шесть дней выходных — один рабочий. И потом говорят о том, что — «вот, посмотри, есть вот возможность, например, пройти хорошую подготовку перед семинарией»... Я всё это говорю не со знаком «минус», хотя, может быть, звучит с иронией, но просто это вот так обычно и бывает. Хотя, редко, но встречаются те, кто могут самостоятельно мотивировать, «почему я хочу быть священником». Я всегда задаю этот вопрос на вступительных испытаниях, на личном собеседовании с каждым, которое я провожу. Бывает, редко, но бывает, что человек, действительно, может что-то интересное по этому поводу сказать. И есть ещё то, что Вы затронули — родительская мотивация. С этим всё сложно. Родители по-разному понимают будущее своих детей, и по-разному видят свою роль в этом будущем. К сожалению, вот, бывают случаи, когда родители привозят юношу в гимназию, и они нам говорят о том, что: «Отцы, — там, — помогите! Я не знаю, что делать с моим сыном! Потому что, он уже совсем от рук отбился. И кажется, что он в миру обязательно погибнет, он же меня не слушается, и поэтому, давайте, он будет учиться у вас в гимназии!»

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня священник Дмитрий Диденко, директор Варницкой гимназии. Гимназия находится в городе Ростов Великий.

Но, ведь, это же странная, довольно, логика. Потому что человек, видимо, скорей всего, активно воцерковлённый, верующий человек — он же очень по-разному может оценивать состояние своего ребёнка. Может, он его совершенно и неправильно понимает.

О.Дмитрий:

— Конечно.

А.Пичугин:

— Это с ЕГО точки зрения он отбился от рук. Ну, и возраст такой, переходный. И, может быть, совершенно не обязательно этому ребёнку учиться в православной гимназии.

О.Дмитрий:

— Вот, именно об этом я всегда и говорю родителям. Потому что, к сожалению, регулярно бывают и ситуации такие, со слезами, о том, что: «Что Вы за человек? Ваша гимназия — это последняя надежда!» Приходится объяснять, что не последняя, что мы живём, всё-таки... ну, как-никак, не в 90-е годы, и что... ну, не такая большая вероятность, что Ваш ребёнок в обычной школе станет обязательно наркоманом, ну или — как они себе это представляют, родители. И что достаточно просто, если... ну, как большинство людей утверждают, что «мой ребёнок, всё-таки, верующий человек» — если он верующий человек, то этого ему будет достаточно для того, чтобы, даже вляпавшись во что-то и попробовав то, что, может быть, не стоит пробовать, сохранить в себе возможность для того, чтобы восстановиться и вернуться на тот путь, который он себе наметил.

Л.Горская:

— Я так понимаю, вот таких детей вы не берёте...

О.Дмитрий:

— Не берём. Принципиально.

Л.Горская:

— ... которых родители привели, а сами они не очень-то и настроены.

О.Дмитрий:

— Я подмигиваю обычно, и говорю... когда, вот, мы сидим просто, я стараюсь создать непринуждённую обстановку:

— Ну, что — сам ты хочешь?

— Да, не знаю... что-то...

Л.Горская:

— «Да вот, привели...»

О.Дмитрий:

— Я говорю:

— Давай, я тебе помогу?

— Давай.

Всё.

А.Пичугин:

— «Вы нам не подходите!»

О.Дмитрий:

— Нет, а мы так... Мы публикуем результаты вступительных экзаменов на сайте. После того, как у нас 3 потока проходит, мы после этого только принимаем решение. Поэтому, мы ничего не говорим, просто публикуем — и всё.

Л.Горская:

— А вдруг он передумал? Вдруг, он вернулся домой и подумал: «А батюшка-то был хороший, интересный... Эх, я бы там поучился!»?

О.Дмитрий:

— Да, батюшка, несомненно, интересный и хороший, но этого недостаточно. Потому что, вот, правильно же было отмечено, что пансион — это, всё-таки, определённый образ жизни. Несмотря на то, что мы при монастыре, это не значит, что ребята участвуют в монастырской жизни, то есть, они, там, ходят регулярно, каждый день, на службы и всё прочее. Это не так. Но, тем не менее, всё равно — замкнутое пространство. «А в город выйти можно?» Можно. Но, так как мы имеем дело с несовершеннолетними, то, естественно, это всё регламентируется. Просто так вот — взять и выйти — нельзя. Нужно разрешение от родителей, либо сопровождающий от гимназии. Ну, собственно, это не наша идея. Это — известно.

А.Пичугин:

— Ну, это именно потому, что речь идёт о подростках.

О.Дмитрий:

— Но некоторым 18 лет исполнилось — пожалуйста!

А.Пичугин:

— А, тем, кому 18 есть, те могут ходить.

Л.Горская:

— Кого вы берёте? С какой мотивацией?

О.Дмитрий:

— Ну, это, вообще, очень индивидуально. Ну, в первую очередь, мы берём, конечно, тех, кто нацелен на священство.

А.Пичугин:

— А это тоже хороший вопрос: вот, нацелен, да...

Л.Горская:

— Я, вот, перебью тебя, Алексей, потому что мне, вот, всегда было интересно: есть ли, вообще, механизмы, существуют ли, вообще, механизмы — в гимназиях ли, в семинариях ли, в Духовных Академиях — чтобы определить настрой человека, его истинную мотивацию? По призванию он идёт в священники, или ему просто видится, что это такая работа хорошая с неплохой зарплатой? То есть, насколько он искренний.

О.Дмитрий:

— Если они есть, эти механизмы, то они мне лично не известны. Боюсь, что, в любом случае, какой бы механизм ни был бы предложен в этой сфере, он всегда будет давать сбой. Но, с другой стороны, можно попытаться отсеять тех, кто точно, как я сказал, в этом не заинтересован. Вот, я на собеседовании задаю такие вопросы. Например, ну, многие бывают из священнических семей. «Читал ли ты когда-либо Священное Писание? Да или нет?», «А вы читаете, — спрашиваю я, — с папой дома Евангелие?» — «Да, нет...» Ну, что хорошего из этого может получиться? А ведь мы — не исправительное учреждение, 2 года — не достаточно для того, чтобы человека, который себе представляет священство как просто...

А.Пичугин:

— Работу.

О.Дмитрий:

— ... удобную нишу... Потому что, ну, что там скрывать ( ха-ха-ха!), по своему примеру могу сказать, что не сложно быть священником... ну, если поставить себе минимум задач. Хочешь быть хорошим священником? Я согласен, что это сложно.

А.Пичугин:

— Смотрите, отец Дмитрий, ведь много ли детей в 15-16 лет могут ответственно сказать, что — да, мы, там, через 10 лет хотим стать священниками. Я не уверен, что у нас с профориентированием всё так замечательно. Это не только священников касается. Человек в 14-15-16 лет ещё не готов сказать точно, что он хочет поступать на механико-математический факультет, на исторический, на... там... любой другой — экономический... Точно так же и с семинарией. То есть, он, может, конечно, очень хочет, но к концу 11-го класса он будет хотеть противоположного. Это тоже часто бывает. А кого-то, просто, родители... о чём Вы сейчас и говорили.

О.Дмитрий:

— Да. Про родителей мы сказали, а что касается второго, то мы всегда, конечно, оставляем такую возможность. Хотя, у нас бывает это крайне редко. Но бывает такое, что вот ко мне может подойти, там, молодой человек, ученик, и сказать: «Знаете, что: я понял, что священство — это не моё». И я, в общем, готов просто пожать ему руку и сказать: «Молодец!» Потому что, это, на самом деле, смелое решение. Потому что, понятно, что поступление в нашу гимназию — это уже, ну, для всех — и для юноши, и для родителей — означает, что — ну, всё, он нацелился на семинарию. И у нас, ведь, ещё не поздно, потому что мы выдаём Аттестат Государственного образца — не поздно передумать и пойти по другой стезе. И, поэтому, конечно, мы ни в коем случае не препятствуем подобным изменениям, и, более того, я стараюсь, наоборот, вдохновлять подобные мысли. Потому что решение стать священником — это что-то, что однажды может быть принято, но должно быть постоянно, постоянно пересматриваемо. Постоянно нужно себе задавать вопрос: «Я всё ещё хочу стать священником?» И дальше: «Те причины, которые я когда-то себе называл — они для меня всё ещё актуальны?» Или это всё было просто такой детской увлечённостью?

А.Пичугин:

— Романтика такая, романтика внешняя.

О.Дмитрий:

— Конечно, романтика, о чём мы сказали, да. Внешняя романтика.

А.Пичугин:

— У вас, я смотрю на сайте, есть список экзаменов, по которым вы принимаете детей в 10-11 классы: русский, литература, история России, математика и английский или немецкий языки — в зависимости от того, что ребёнок изучал. А вам не достаточно результатов ГИА? ГИА, по-моему, называется — после 9-го класса?

О.Дмитрий:

— Недостаточно. Я, может быть, скажу крамольную вещь, но это всем нашим слушателям, которые работают в школах, известно. ГИА — это фикция. Она пишется — да, может быть, и, всё-таки, под каким-то государственным контролем, но, тем не менее, все школы помогают своим выпускникам. Потому что, в нашей стране невозможно себе представить ситуацию, когда ребёнок не окончит 9-й класс. Это — нельзя.

Л.Горская:

— Что такое ГИА?

О.Дмитрий:

— ГИА — Государственная Итоговая Аттестация. Она сейчас переименована и называется ОГЭ — Обязательный Государственный Экзамен. После 9-го класса. Школьник не может не получить в нашей стране основное среднее образование. Поэтому, мы всегда перепроверяем и результаты всегда ниже.

А.Пичугин:

— У нас, до недавнего времени — по-моему, сейчас действительно что-то поменялось — школьник имел право на обязательное полное среднее образование 11 классов.

О.Дмитрий:

— Да, нет — и сейчас имеет. Но, просто, без 9-го класса... Обязать это невозможно.

А.Пичугин:

— Да, но в 10-11 сейчас, насколько я знаю, берут не всех. И это на государственном уровне установлено.

О.Дмитрий:

— Ой, это...

А.Пичугин:

— А вот когда я учился, например, 10-11 — они были гарантированы. То есть, можно было...

Л.Горская:

— Ты это точно знаешь?

А.Пичугин:

— Да, абсолютно.

О.Дмитрий:

— Я сейчас объясню. Они и сейчас гарантированы. Просто есть школы, которые, и это очень сложно — этого добиться, которые в своём Уставе, если им разрешат местные органы управления и образования, могут прописать, что они в 10 класс принимают на конкурсной основе. Но для выпускников 9-го класса должна быть альтернатива — в другой школе. Поэтому, всё равно: общее право на образование сохраняется. Так как мы частные, то к нам это не применяется попросту.

А.Пичугин:

— То есть, если я, условно, законченный двоечник, меня всё равно возьмут в 10 класс — просто не в вашей школе.

О.Дмитрий:

— Пусть ни в нашей школе, ни в вашей, может, и в общеобразовательной тоже такое бывает — не возьмут... например, в Городской гимназии нашей, Ростовской, есть такой отбор в 10 класс — возьмут в другой, обязательно, никуда не денутся.

А.Пичугин:

— Напомним, что отец Дмитрий Диденко, священник, директор Варницкой гимназии в гостях у светлого радио. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин. Мы вернёмся в эту студию через минуту.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Возвращаемся в студию светлого радио. Сегодня здесь, я напомню, священник Дмитрий Диденко, директор Варницкой гимназии. Варницкая гимназия находится в городе Ростов Великий. Ну, вдруг кто-то не знает, где Ростов Великий...

Л.Горская:

— Да что ж ты такое говоришь?

О.Дмитрий:

— Почему? Многие не знают.

А.Пичугин:

— Я тут столкнулся с тем, что... ехали по Горьковской дороге, там, фильм снимали, условно говоря, во Владимире и Суздале, и один из участников съёмочного процесса, кто-то из киногруппы, говорит: «Хорошо сделали Ленинградку!» — Водитель говорит: «Да, неплохо», — «Хорошая трасса Ленинградка!» — Тот говорит: «Хорошая, хорошая... А чего это Вы про Ленинградку-то вспомнили?» — «Ну, так едем по ней! Я смотрю и радуюсь!» Точно так же, человек, живя в Москве, не представлял, где Владимир, где Суздаль — он знал, что его куда-то везут. Вот, Ростов Великий, Ярославская область, всего-то 170 км от Москвы, где-то, примерно...

О.Дмитрий:

— Ну, да, двести...

А.Пичугин:

— По хорошей Ярославской дороге.

О.Дмитрий:

— Ну, хорошая, это — кому как.

Л.Горская:

— Нет, ну, всякое, конечно, бывает — ну, шоссе перепутал человек... но не знать, где Ростов?

О.Дмитрий:

— Ну, как — путают с Ростовом-на-Дону. Это подавляющее, просто, явление.

Л.Горская:

— Ну, и Нижний Новгород с Великим некоторые путают.

О.Дмитрий:

— Хотя, они, в общем-то, не такую колоссальную разницу имеют в размерах, по численности населения, как мы с Ростовом-на-Дону. В десятки раз.

Л.Горская:

— Давайте, поговорим про монастырь. Вы про него, так, вскользь сказали. Как он? Там, кроме гимназии, что-то есть — какое-то хозяйство? Или он, там, получается, что живёт этой гимназией?

О.Дмитрий:

— Монастырь основан в 1427 году. То есть, он существует уже очень давно. При Екатерине был выведен за штат. Он никогда не был богатым монастырём, однако, во второй половине ХIХ века, стал, так сказать, вставать на ноги, и вот, уже в начале ХХ века... то есть, чувствовал себя достаточно хорошо. Ну, естественно, после Революции был полностью разрушен, по его территории была проложена трасса, дорога. И когда туда в 90-е приезжали разные люди из Лавры, так как... надо сразу сказать, что монастырь является подворьем Троице-Сергиевой Лавры, относится не к Ярославской епархии, как наша гимназия, а к Московской.

Л.Горская:

— Троице-Сергиев Варницкий монастырь.

О.Дмитрий:

— Да. И вот, там просто всё было в очень плачевном состоянии.

Л.Горская:

— А я сейчас смотрю... извините... на сайте есть виртуальная экскурсия по монастырю — и всё отреставрировано.

О.Дмитрий:

— Да. Отреставрировано, причём, не в том виде, в котором было до Революции, потому что он был гораздо меньше по территории, в разы, и не планировалось там гимназии, не было там гимназии, на территории Монастыря.

А.Пичугин:

— Довольно быстро, я так понимаю. С 1998 года.

О.Дмитрий:

— Очень быстро. В 1998 году отец Силуан, который вот...

А.Пичугин:

— Нынешний епископ.

О.Дмитрий:

— ... взялся, так сказать, за это — потому что, и до него были люди, которые пытались, но не получалось — он взялся за это, и к 2004 году уже очень многие здания современные были выстроены. Я говорю, я когда туда приехал, уже Монастырь имел чёткие очертания.

Л.Горская:

— Но он большой, да?

О.Дмитрий:

— Он, по территории, большой, да. У него есть большой Собор — преподобного Сергия Радонежского, который, как раз, строился, потому что гимназисты все, полностью, с прихожанами... порядка 150-ти гимназистов, плюс прихожане — не помещались в другие монастырские Храмы. А так, вот, Вы говорите, современное состояние... монастырь... у него есть подсобное хозяйство, да. Там скотины нет, но они занимаются мёдом, есть пасека. Ну, как, собственно, и большинство монастырей, он немногочислен, но, тем не менее, существует. Существует ради поддержания этого святого места, на котором в память о рождении там преподобного Сергия Радонежского, вот, теплится эта иноческая жизнь. Мы стараемся, конечно, не мешать. И не мешать, и, даже больше того — помогать. У нас ребята несут, естественно, послушания, но не в ущерб учёбе. На территории монастыря. Помогают в ежедневных богослужениях. У них там есть такая череда, когда они идут, вечером в основном, поют на праздничных богослужениях — у нас есть большой хор гимназический, ну, и помогают по хозяйству, конечно.

А.Пичугин:

— Я смотрю ту же панораму, что и Елизавета, и не могу понять: от старого Монастыря что-то осталось? Вот, я вижу несколько Храмов на территории, один из них явно древний... ну, как древний — ХVIII, где-то, ХIХ век. А вот, рядом с ним, похожий на древний, в стиле ХVII века — это, я так понимаю, что новый.

О.Дмитрий:

— Да. Я не знаю, про что Вы говорите, но, действительно, один Храм остался, жёлтый Храм, Введенский, в углу стоит. Да, вот этот Храм действительно сохранился, но сохранился в виде просто стен. То есть, там был сарай, его, естественно, там очень долго и кропотливо восстанавливали. Все остальные Храмы — новые. Есть ещё некоторые здания — например, здание странноприимного дома, здание старого братского корпуса — всё это, действительно, сохранилось с ХIХ века.

Л.Горская:

— Я смотрю, гостиница есть.

О.Дмитрий:

— Есть гостиница, да. Это то, что позволяет монастырю существовать.

Л.Горская:

— Паломническая служба есть.

О.Дмитрий:

— Есть, есть.

Л.Горская:

— Как замечательно!

О.Дмитрий:

— Ну, всё-таки, надо сказать, что он довольно-таки популярен среди паломников, туда регулярно приезжают паломники. И наши ребята — одним из их послушаний является проведение экскурсий. Вот, этим мы тоже помогаем, стараемся.

А.Пичугин:

— А я нашёл фотографию, где Собора нет ещё.

Л.Горская:

— Нам, наверное, пора отвлекаться, Алексей, от сайта. Потому что радиослушателям, может быть, интересно будет узнать...

А.Пичугин:

— Вот, они слушают, приедут домой, из пробок выберутся — и тоже посмотрят. Тем более, что... Да, вообще, надо ехать в Ростов Великий. Я, вот, давно пропагандирую тут все эти земли — ростовскую, суздальскую...

Л.Горская:

— Пропагандировать земли — это ты сильно завернул, конечно сейчас...

О.Дмитрий:

— Вы, я надеюсь, не жить туда призываете?

А.Пичугин:

— Зачем же жить?

Л.Горская:

— А почему не жить?

О.Дмитрий:

— Потому...

А.Пичугин:

— А Вы сами там живёте?

О.Дмитрий:

— Я, как человек, который переехал туда... сначала жил в Москве, потом в Московской области, и туда переехал, могу сказать, что это, в общем-то, утопия, конечно. Я там живу, да. На служебной квартире.

Л.Горская:

— Почему — утопия?

О.Дмитрий:

— Ну, потому что всё это окутано романтикой — русская провинция — но, когда ты туда приезжаешь, ты понимаешь, через месяц где-то — ну, я разный срок разным людям могу дать — всё равно приходит понимание того, что то, что ты считал само собой разумеющимся в Москве, начинает очень, очень сильно... этого начинает не хватать.

Л.Горская:

— И, наверное, может быть...

О.Дмитрий:

— Но жить туда не надо приезжать.

Л.Горская:

— У нас разные гости, и мы на этот счёт говорили неоднократно, и мнения тоже — полярные. Вот. Кто-то говорит, что — да, нет, давайте... было бы желание, можно всегда найти способы, кто-то говорит, что нет смысла, если нет возможности сдать, хотя бы, квартиру в каком-то большом городе...

О.Дмитрий:

— Да.

Л.Горская:

— ... и иметь постоянный ежемесячный доход. Сложный вопрос. Но мы же, наверное, не можем отговаривать людей ехать в провинцию?

О.Дмитрий:

— Ну, почему... он может приехать, обжечься и уехать...

Л.Горская:

— Потому что... Ну, потому что — должны же там жить люди, должна же она как-то развиваться, с чего-то же нужно начинать!

О.Дмитрий:

— Она должна развиваться за счёт тех, кто там уже живёт. Но это вопрос, конечно, не церковный. Хотя, Церковь здесь тоже должна помогать. То есть, духовенство должно активно работать с местным населением — это всё понятно. Вопрос больше к Государству.

А.Пичугин:

— Ты понимаешь, я когда сталкиваюсь — если уж мы на эту тему заговорили...

Л.Горская:

— Это ты мне говоришь, а не гостю...

А.Пичугин:

— Да, тебе. Я ж с тобой на «ты» тут только! Если уж мы, просто, решили отвлечься и поговорить об этом... Как уже, наверное, все знают, что, там, ещё частично работаю, как раз, в тех краях — Ростов, Суздаль... Когда говоришь с людьми, которые там живут, они искренне недоумевают, что это за странные москвичи, которые хотят переехать, из каких-то романтических позывов, жить в провинцию. Все люди...

Л.Горская:

— Порывов.

А.Пичугин:

— Порывов, хорошо. «Души прекрасные порывы»... А когда нам говорят о реконструкции провинции, о восстановлении, воссоздании русских деревень — об этом, чаще всего, к нам в студию приходят говорить люди, которые сами из больших городов — неважно, там, из Москвы, или из Петербурга... Но у них вот эта романтика русской провинции обычно возникает от пресыщения Мегаполисом.

Л.Горская:

— И от недостатка знаний о жизни в провинции.

А.Пичугин:

— Ну, конечно.

Л.Горская:

— У меня тоже же муж регулярно пытается купить землю где-то, и переехать туда жить, но я немножко притормаживаю этот процесс, потому что это очень сложно, это очень трудоёмко, это... Но, с другой стороны, у многих получается, и я знаю людей, у которых получается. Другое дело, что они, наверное, там не сами по себе — они собираются компаниями, они друг друга поддерживают, у них очень серьёзный бэкграунд финансовый у всех...

А.Пичугин:

— Да, что немаловажно.

О.Дмитрий:

— Просто надо, всё равно... И, всё равно, в любом случае, нужно приготовиться к отсутствию нормальной медицины, нормального образования — ну, в Ростовской больнице невозможно лечиться... Всё равно, все едут в Москву, в Ярославль, то есть...

А.Пичугин:

— Благо, до Ярославля — полтинник всего.

О.Дмитрий:

— Да. Я регулярно сталкиваюсь с людьми, с романтиками, которые: «Ой! Переедем в Ростов!» — и некоторые переезжают, и потом... хорошо, если у них есть возможность вернуться обратно. Иначе, начинается депрессия просто жуткая.

Л.Горская:

— А вот, возвращаясь к образованию, Вам не кажется, что вне зависимости от локации — будь то провинция или крупный город — нормальное образование скоро сможет дать только семья человеку?

О.Дмитрий:

— Да. Мне это очень даже кажется. Но, вопрос, конечно — какая семья. Семьи тоже бывают разные, и не всегда родители сами заинтересованы и правильно понимают, что есть нормальное образование.

Л.Горская:

— Просто, по инерции, мы ещё привыкли многое отдавать на откуп школе. Что школа должна привить то, воспитать то-то, научить этому, а это всё в меньшей и меньшей степени происходит...

О.Дмитрий:

— Я бы здесь вспомнил Аристотеля, который говорил, что смысл образования в том, чтобы появился некий органон — набор инструментов, которыми человек был бы способен потом оперировать в жизни.

Л.Горская:

— Это что — это способность думать, анализировать... учиться?

О.Дмитрий:

— Да. Школьное образование — оно поэтому и общее, чтобы дать человеку необходимый бэкграунд во всех сферах знаний. И я считаю, что 10-11 классы — это то время, которое... ну, можно, наверное, с некоторой долей условности, сравнить с магистратурой. К 9-му классу человек усваивает основную информацию по всем предметам, и в 10-11 классах надо дать ему возможность сосредоточиться на том направлении, которое он для себя выбирает. ЕГЭ должно не мешать, а способствовать этому. Но наша система образования — она не гибкая, к сожалению. Отсюда — возрастающий интерес к частному образованию.

Л.Горская:

— Вот, у меня есть знакомый священник, который вообще считает, что современная школьная программа никуда не годится, она приводит к тому, что дети перегружены, они не справляются с жизнью, родители — не справляются с жизнью. И он благословляет своих прихожан, ну, своих чад духовных, обязательно, 1 раз в неделю, отпрашивать ребёнка от школы, чтобы он этот день проводил с родителями, и общаться с ним. Потому что, они настолько пере... сейчас же в субботу они ещё учатся, и столько задают, и в младших классах задают...

А.Пичугин:

— А субботу обещают убрать.

О.Дмитрий:

— У нас, кстати, не учатся, нет. Это решает каждая школа. Уже не первый год существует пятидневная и шестидневная учебная неделя — у нас пятидневная, до 10 класса.

А.Пичугин:

— А вы знаете, что сейчас хотят, на Государственном уровне, ввести полную пятидневку обязательно для всех, шестой день убрать.

О.Дмитрий:

— А это позволит экономить на зарплатах учителей, поэтому её и хотят убрать.

А.Пичугин:

— Да, но, всё-таки, шестой день, мне кажется, это действительно многовато.

О.Дмитрий:

— Это — да, это — черезчур. Я помню, я когда начинал учиться, его не было, потом его ввели, и — действительно тяжело. Один выходной. А плюс ещё же все ходят в музыкальные школы, ходят на танцы, в спортивные...

А.Пичугин:

— А 10-11 классы — это ещё и репетиторы.

О.Дмитрий:

— Да.

А.Пичугин:

— А, кстати, хороший вопрос: как с репетиторами быть? Если у вас дети живут непосредственно внутри, как пансион, у них нет возможности заниматься отдельно дополнительно, там, по тем предметам, которые им дальше для поступления нужны.

Л.Горская:

— Алексей, ты так формулируешь вопрос, как будто большинство граждан нашей страны своим детям нанимает репетиторов.

А.Пичугин:

— Ну, кто-то же нанимает.

Л.Горская:

— Но это, скорей, частная вещь. Нет?

О.Дмитрий:

— Многие нанимают репетиторов. Другое дело, что — кто этими репетиторами становится. Чаще всего — те же учителя, просто продолжают работать за деньги, и ничего в этом, наверное, плохого нет.

А.Пичугин:

— У нас же, вроде, запрещено это. Ну, по крайней мере...

О.Дмитрий:

— Частным образом. У нас бывает так, что наши учителя, совершенно безвозмездно...

А.Пичугин:

— Дополнительно занимаются.

О.Дмитрий:

— ... вот, своё время тратят, да, потому что мы понимаем, что есть те ребята, которым в какой-то момент становится очень тяжело, и если... ну, вот, бывает, что просто всё из рук валится, одно на другое как-то вот наслаивается, и наступает ситуация, когда кажется, что — всё... ну, в общем, «я не смогу дальше учиться». И мы, в такой ситуации, считаем, что главное — поддержать, дать возможность. И мы, если у нас происходит расставание, отчисление по обучению, то не в тот момент, когда ученик закапывается в «двойках», а в тот момент, когда он теряет интерес к учёбе, то есть, он перестаёт отвечать. Когда, вот, допустим, сидит учитель и ждёт его, а он не приходит на дополнительные занятия всё равно, тогда мы расстаёмся.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Священник Дмитрий Диденко, директор Варницкой гимназии в гостях у светлого радио. Монастырь ваш — Подворье Троице-Сергиевой Лавры. Получается, Вы — клирик Московской епархии.

О.Дмитрий:

— Да.

А.Пичугин:

— А школа всё равно же, при этом, относится к Управлению образования Ростовской области, да?

О.Дмитрий:

— Да. Но, коль скоро, мы, всё-таки, частное общеобразовательное учреждение, то речь идёт не об Управлении, то есть, они не являются нашим руководством — органы Управления образования. Но, тем не менее, да, мы, в церковном плане, подчиняемся Москве и Синодальному Отделу по религиозному образованию и катехизации, а в гражданском — подчиняемся Департаменту образования Ростовской области. И, кстати говоря, получаем финансирование Государственное. Так как у нас есть Государственная аккредитация, то учебный процесс финансируется за счёт бюджета.

А.Пичугин:

— Сейчас много говорится о дополнительном образовании. Сначала это были пилотные проекты отдельных школ, теперь оно уже, вроде бы, обязательное. А как у Вас с этим дело обстоит? Дополнительные, какие-то, предметы, которые по желанию изучают школьники, поездки, какая-то внеклассная работа — вот, что у вас есть?

О.Дмитрий:

— Ну, начнём с дополнительных предметов. У нас, как я сказал, есть школьный компонент. Он заполнен такими дисциплинами, которые мы условно называем «церковными». Это курс... ну, то, что, собственно, предписывает нам Отдел религиозного образования и катехизации. Это курс «Основы православной веры»: в 10-м классе — это Ветхий Завет, в 11-м — Новый Завет, Литургика: изучение Церковного Устава и, в какой-то степени исторической литургики, древнегреческий и латинский языки в течение 2-х лет и История Церкви — русской и древней. Причём, здесь сразу могу сказать, что... Ну, такой вопрос может возникнуть: зачем всё это учить, если всё повторяется в Семинарии? Мы это всегда имеем в виду, мы занимаемся пропедевтикой семинарского курса, то есть, мы даём, опять, тот бэкграунд, который позволит в Семинарии или в Свято-Тихоновском Университете более углублённо это изучать, имея уже какое-то твёрдое основание под ногами. Внеклассная жизнь. У нас есть и такое, наверное, главное наше внеклассное дело — это хор. Хор есть Богослужебный, который поёт на всех праздничных Богослужениях, и есть Концертный, так называемый. В Богослужебном — там народу поменьше. В Концертный хор входит примерно половина всех учеников, и там они учатся петь как церковные произведения, так и светские, знакомятся, в принципе, с музыкальной культурой и имеют возможность выступать на разных площадках, в том числе и в Москве. Но и в Ростове мы проводим свой фестиваль хоровой — Сергиевский, куда тоже разные коллективы приезжают. Потом, есть, конечно, поездки регулярные. Мы ездим как по Золотому Кольцу, коль скоро мы находимся на Золотом Кольце, ездим в Семинарии центральные, знакомимся, в Свято-Тихоновский Университет, участвуем в олимпиадах. Есть спортивные кружки, футбольная команда, которая периодически добивается каких-то успехов — вот, в 2015 году, они выиграли Кубок Дмитрия Донского в Москве. Есть волейбольная, баскетбольная команды, есть экскурсионный клуб, есть те, кто индивидуально занимаются живописью, у нас есть такая возможность. Можно заниматься музыкой — у нас есть музыкальные инструменты.

А.Пичугин:

— А статистика у вас какая-то есть? Может быть, Вы помните, примерно, сколько процентов, вот за всё время существования вашей гимназии, учеников пошли в Семинарии, а какой процент пошёл в светские ВУЗы?

О.Дмитрий:

— Ну, вот, у меня с математикой не очень хорошо, поэтому, наверное, я проценты не буду называть, скажу просто в цифрах. Всего окончило гимназию более 350 человек, из них уже 50 стали священниками, ну и остальные, подавляющее большинство, учатся в Семинариях. Ну, вот, если, допустим, мы возьмём просто один выпуск. В прошлом году гимназию окончило 36 человек — в прошлом учебном, то есть, в этом году, фактически, в июне — ну, и из них все почти поступили в Семинарии, кроме, по-моему, четверых, которые пошли в светские ВУЗы. Поэтому, я думаю, что в этом — наша важная миссия по отношению к Церкви, что мы — действительно — церковное учебное заведение, действительно готовим будущие кадры для Церкви.

Л.Горская:

— Меня как-то не покидает чувство, что мы... ну, точнее, Алексей... Вас перебили, и Вы так и не рассказали, чем, с Вашей точки зрения, должна заниматься школа.

О.Дмитрий:

— Да. Вот, если вернуться к этому очень важному для меня вопросу, относительно мировоззрения... Я сказал, что формирование мировоззрения — это личное дело каждого. Школа должна создать условия — такие условия, чтобы мировоззрение ученика формировалось максимально свободно, в отсутствие всякого подавляющего влияния со стороны как семьи, так и школы. И в этом я вижу задачу свою и своих коллег. Несмотря на то, что, как уже Алексей сказал, у нас и пансион, и есть, конечно, контроль, и есть конфессиональная принадлежность совершенно определённая — православие. Мы во всём этом стараемся просто указывать какие-то векторы для учеников. Стараемся, чтобы не было никаких вопросов, которые не подлежат дискуссии, вот что вот просто так — и всё, и больше никак. Стараемся так, чтобы были такие вопросы, на которые не может быть правильного ответа. Вот, к слову сказать, могу привести пример. Вступительный экзамен по литературе, который мы проводим. Он для меня является очень показательным. Потому что можно задать вопрос, на который нет очевидного ответа. И приходится сталкиваться с ситуациями, когда люди бывают не подготовлены к таким вопросам, они начинают заглядывать в глаза — мне и коллегам — чтобы понять, а какого ответа вы ждёте.

Л.Горская:

— Где подвох?

О.Дмитрий:

— Да, где подвох. Вот, это наша, советская система образования, которую почему-то считают эталонной, совершенно непонятно почему. Я считаю, это очень даже вредно. То есть, это совсем не безобидное рассуждение о том, что школа должна формировать идеологию какую-то, мировоззрение...

А.Пичугин:

— Да, это совершенно небезобидно...

О.Дмитрий:

— Это путь в никуда. Особенно это касается священника. Потому что священник, который не приучен самостоятельно мыслить, который к своим взглядам пришёл не самостоятельно, а их получил в готовом виде — чем он будет делиться с прихожанами? Он будет делиться с ними инструкциями. С одной стороны, это проще: пришёл к батюшке и — получи инструкцию. Значит, делай так и так — и всё будет хорошо. Но, с другой стороны, это только добавляет человеку проблем. Потому что, когда сталкиваешься с реальной ситуацией — не знаешь, к кому бежать.

Л.Горская:

— Мне кажется, самое страшное ещё, что одна инструкция в любой момент может быть заменена другой, если человек не привык сам думать.

О.Дмитрий:

— Да, в тоталитарном обществе так всегда и бывает. Сегодня так, а завтра по-другому. Потому что «я так решил».

А.Пичугин:

— Недавно мне попалась на глаза замечательная, на мой взгляд, статья о кризисе в нашем школьном образовании. Там, как раз, автор, на первое место ставил... ну, возможно, просто не было цели там говорить про идеологию, а именно — сами учебные программы, которые не меняются на протяжении десятилетий, которые совершенно не отвечают не просто стандартам ВУЗов, куда потом идут выпускники, но и их будущей профессиональной квалификации. То есть, если человек изучает биологию — ему школа ничего не рассказывает о теории эволюции, если человек изучает историю, ему ничего не рассказывают о достижениях историков последних лет. Те есть, всё по накатанной идёт, по советским методичкам, просто обложки на учебниках меняются.

О.Дмитрий:

— Да. К сожалению, научная деятельность в школе вообще отсутствует. То есть, выпускник школы зачастую вообще не представляет, что такое наука. Наука же — это не изучение по учебнику. Выпускник современной школы, если его спросить: «Что значит учить историю?», он скажет: «Это значит читать учебник». Ну, может быть, он так не скажет, но это где-то глубоко сидит — вот это представление.

Л.Горская:

— Ну, в лучшем случае, он скажет «учить факты».

О.Дмитрий:

— Конечно. Представление о том, что существует историография, что существует источниковедение — это то, что за семью печатями скрывается.

Л.Горская:

— Ой, ну Вы знаете, к сожалению, этим грешат и выпускники ВУЗов.

А.Пичугин:

— Это — да.

Л.Горская:

— И, в том числе, ведущих ВУЗов страны.

О.Дмитрий:

— Да.

Л.Горская:

— Но это какая-то, наверное... это мировая тенденция или это наша, отечественная? Как Вы считаете?

О.Дмитрий:

— Ну, я надеюсь, что не мировая. Я, конечно, не могу выступать экспертом в области мирового образования, но, если бы это было мировой тенденцией, то...

Л.Горская:

— Науки бы уже не было.

О.Дмитрий:

— ... стоило бы пожалеть науку. Да, тогда она обречена. Но я думаю, что нет. И в России ведь существуют, всё-таки, школы, которые находятся под патронажем Высших Учебных Заведений, и где, всё-таки, формируется представление о том, что такое наука. И где ребёнок готовится к докладу на уроке не по одному источнику — там, по Википедии... ну, или... не важно, что... я не считаю вовсе Википедию недостойным источником — а по нескольким. И считается, что в том или ином сообщении или докладе необходимо не просто дать сумму знаний, а поставить проблему, проблематизировать вопрос.

Л.Горская:

— Это — у вас?

О.Дмитрий:

— Что — у нас?..

Л.Горская:

— У вас в гимназии так?

О.Дмитрий:

— Хотелось бы, чтобы было так. Но, всё-таки, мы же не имеем права пользоваться учебниками, которые не одобрены Министерством образования и науки. Поэтому, мы к этому стремимся, но, всё равно, мы, конечно... крылья у нас, в этом плане, подрезаны. Как и у всех других учебных заведений.

А.Пичугин:

— Мировая тенденция... вот, ты говоришь про мировую тенденцию, а на самом-то деле мы что с чем сравниваем — образование в России с образованием в Ираке, или образование в России с образованием в Соединённых Штатах или Германии?

Л.Горская:

— Нет, мы ничего ни с чем не сравниваем, мы говорим о той тенденции, что у людей, там, формируют мировоззрение, может быть, дают им какой-то набор знаний, но при этом их не учат главному — не учат думать самостоятельно. И даже выпускник, там, школы — а я говорю, что даже выпускник ВУЗа — зачастую, он не привык анализировать, откуда у него какая информация в голове, вообще, появилась. Он считает готовые знания, преподнесённые ему в процессе образования, своей точкой зрения. Мы, по-моему, про это говорили?

О.Дмитрий:

— Да, мы...

Л.Горская:

— Вот. И мне интересно — это наша, как бы, особенность, или это особенность времени? Вот так.

О.Дмитрий:

— Это особенность стран, я думаю, бывшего социалистического лагеря, в первую очередь, конечно же. И это то, с чем мы должны бороться. Как евреи, которые странствовали по Пустыне в течение 40 лет. То, что мы должны из себя выдавливать по капле. Ведь, есть учитель, который может и должен взять на себя смелость лично, вот, в контакте со своими учениками, открыть для них нечто большее, чем вот это вот болото затхлое, которое царит в наших учебниках. У нас вот есть такие примеры, слава Богу, мы над этим работаем, и я думаю, что продолжим работать с Божьей помощью. И единственная и большая проблема, и её решение не зависит от меня, и, я думаю, от вас тоже — это то, что профессия учителя в России, практически, не воспроизводится. Это — непопулярно. Потому что... ну... пресловутая тема зарплаты здесь играет определяющую роль. Поэтому, в Ростове, например, нет молодого поколения учителей. И не будет, я думаю.

А.Пичугин:

— Да, я посмотрел на сайте сейчас вашей гимназии — у вас молодых учителей очень мало.

О.Дмитрий:

— Да.

А.Пичугин:

— Ну, давайте, продолжим, как-нибудь, этот разговор. Мы с удовольствием Вас ещё раз позовём к нам, сюда, в программу, поговорим про образование — отдельно уже, в отрыве, может быть, от гимназии. Спасибо! Я напомню, что священник Дмитрий Диденко, директор Варницкой гимназии, был в гостях у светлого радио. Лиза Горская —

Л.Горская:

— Алексей Пичугин.

А.Пичуги:

— Всего доброго!