Стоит назвать фамилию «Достоевский» как сразу же на ум приходит «Преступление и наказание». Собственно, многие на этом романе и заканчивают знакомство с великим русским писателем. А меж тем Федор Михайлович Достоевский оставил преизряднейший след если и не в истории, то, во всяком случае, в описании Сибири.
Дело вот в чем. В 1849 году по приговору суда были приговорены к различным наказаниям участники вольнодумного общества, собиралось которое в доме Михаила Васильевича Петрашевского. Оттого, собственно, и известен процесс как «дело петрашевцев». Одним из участников сего тайного общества был и 28-летний Достоевский, ставший к тому времени еще не знаменитым, но уже известным писателем. Его и ряд других участников приговорили к смертной казни, кою заменили каторгой в Сибири.
К слову, на пути к месту заключения в городе Тобольске писатель встретился с жёнами сосланных декабристов: Муравьевой, Анненковой и Фонвизиной. Они подарили ему Евангелие, с коим он и отбыл в Омский острог и которое потом хранил всю жизнь.
В Омском остроге Достоевский провел 4 года. А в 1862 году в свет вышла книга под названием «Записки из Мёртвого дома». Эта совершенно потрясающая документальная вещь, созданная как раз под впечатлением от сибирской каторги.
Понятно, что читать вам «Записки из Мертвого дома» мы не будем, однако настоятельно порекомендуем сделать это вам самим. Однако же не удержимся и завершим программу цитатою из «Записок», которая говорит о Сибири и сибиряках.
«Вообще в Сибири, несмотря на холод, служить чрезвычайно тепло. Люди живут простые, нелиберальные; порядки старые, крепкие, веками освященные. Чиновники, по справедливости играющие роль сибирского дворянства, — или туземцы, закоренелые сибиряки, или наезжие из России, большею частью из столиц, прельщенные выдаваемым не в зачет окладом жалованья, двойными прогонами и соблазнительными надеждами в будущем. Из них умеющие разрешать загадку жизни почти всегда остаются в Сибири и с наслаждением в ней укореняются.
Но другие, народ легкомысленный и не умеющий разрешать загадку жизни, скоро наскучают Сибирью и с тоской себя спрашивают: зачем они в нее заехали? С нетерпением отбывают они свой законный срок службы, по истечении его тотчас же хлопочут о своем переводе и возвращаются восвояси, браня Сибирь и подсмеиваясь над нею. Они неправы: не только с служебной, но даже со многих точек зрения в Сибири можно блаженствовать.
Климат превосходный; есть много замечательно богатых и хлебосольных купцов; много чрезвычайно достаточных инородцев. Барышни цветут розами и нравственны до последней крайности. Дичь летает по улицам и сама натыкается на охотника. Шампанского выпивается неестественно много. Икра удивительная. Урожай бывает в иных местах сам-пятнадцать… Вообще земля благословенная. Надо только уметь ею пользоваться. В Сибири умеют ею пользоваться.»
И что-то мне подсказывает, что многим сибирякам эта цитата понравится…
Светлый вечер с Владимиром Легойдой
Гость программы — Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, член Общественной палаты РФ.
Темы:
— Подкаст «Собрались с мыслями» об Иммануиле Канте;
— Этапы мировой философской мысли;
— Как относиться к философии Канта?
— Богословие и философия — как сочетаются?
«Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 401
— Состояние богооставленности: зачем оно, как его пережить, и что об этом говорят святые отцы сирийской традиции?
— Потратить деньги на жертву Богу или раздать их нищим? — что об этом выборе сказано в Евангелии?
— Праздник для детей в онкоцентре Блохина: что можно сделать, чтобы порадовать их на Пасху?
— Символика традиционных пасхальных блюд: что важно знать, когда мы их готовим?
— Новый выпуск подкаста «Тет-а-тет» от журнала «Фома»: существуют ли добро и зло?
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница