Поделиться
У нас в гостях был проректор по учебной работе Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета, директор Института дистанционного образования протоиерей Геннадий Егоров.
Мы говорили о том, что такое интернет-обучение и как можно удаленно, в любом уголке мира получить богословское образование.
______________________________________
В.Емельянов
— Здравствуйте! Это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов.
А.Пичугин
— Алексей Пичугин.
В.Емельянов
— Наш сегодняшний гость – протоиерей Геннадий Егоров - кандидат психологических наук, проректор по учебной работе Свято-Тихоновско
— Добрый вечер!
В.Емельянов
— Мы сегодня будем говорить о дистанционном образовании, которое не так давно появилось в нашей жизни. Если честно, многие не совсем до конца понимают, что же это такое, чем оно отличается от заочного образования. Вот для начала давайте проясним конкретно этот момент и дальше уже будем по ходу дела, коли будут возникать вопросы, говорить и дальше о дистанционном образовании.
Г.Егоров
— Конечно, когда задают вопрос: «А что такое дистанционное образование?» - или говорят о том, что дистанционное образование гораздо хуже очного, я всегда собеседнику задаю встречный вопрос: «Скажите, насколько метров преподаватель должен отойти от студента, чтобы образование перестало быть очным?» Скажем, если преподаватель что -то пишет на доске, а студент дремлет на задней парте, потом через полчаса он просыпается, пишет, что написал преподаватель, следует ли это все образование считать очным или дистанционным, потому что преподаватель со студентом вступают в довольно опосредованный контакт.
А.Пичугин
— Ну - это еще и гуманитарная сфера. Если мы бы мы говорили о технической, я, кстати, не знаю, в технической сфере у нас может быть дистанционное образование? Есть ли такие ВУЗы вообще в мире?
Г.Егоров
— Как раз в технической сфере дистанционное образование развивается гораздо интенсивнее, чем в области гуманитарного образования.
В.Емельянов
— Как Вы думаете, с чем это связано?
Г.Егоров
— Это связано с тем, что техническое образование гораздо более формализовано и в этой связи, как раз больше всего программ в области математики, в области программирования
А.Пичугин
— По почте, как положено.
Г.Егоров
— По почте, как положено. Потом добавились радиоканалы с популярными лекциями, потом добавились видео…
А.Пичугин
— Это мы про какие годы говорим?
В.Емельянов
— Ну, почта – это Советский союз, я думаю.
Г.Егоров
— Нет. Почта – это конец XIX века – начало этого образования. Потом 1950 -1960 -1970 годы – это телеканалы, потом добавился интернет, электронная почта, и все это вызревало постепенно. То есть, когда мы говорим о дистанционном образовании, мы подразумеваем взаимодействие между тем, кто учит и тем, кто учится посредством каких -то коммуникационных технологий.
А.Пичугин
— А кто был пионером, какие страны?
Г.Егоров
— Если я не ошибаюсь, то вводилось это в Соединенных Штатах Америки впервые. Появилась эта система…
А.Пичугин
— Ну да, в общем, логично. Там и все эти системы коммуникаций, мне кажется, были очень хорошо еще в XIX веке устроены.
Г.Егоров
— Ну, дистанционное образование, оно сразу уже в современном его понимании, оно начало развиваться в целом ряде стран. И тут сложно, наверное, пионеров назвать.
В.Емельянов
— Так я вот все -таки не могу разницы -то ощутить между заочным и дистанционным.
Г.Егоров
— А ее Вы и не ощутите, потому что даже когда Вы говорите заочное образование – это может означать очень разные вещи. И когда Вы говорите дистанционное образование, то это может обозначать очень разные вещи. То есть все зависит от тех технологий, которые используются для обеспечения, еще раз, то есть коммуникаций между преподавателем и студентом, то есть кто -то может называть дистанционным образованием отправку компакт -диска с какими -то программами и тестами, например, по почте вы получили компакт -диск, вставили – вот это дистанционное образование. Но сейчас можно компакт -диск не посылать, сейчас можно скачать через электронную почту.
А.Пичугин
— А Skype, опять -же.
Г.Егоров
— А Вы знаете, мы с коллегами несколько лет назад даже выступили с такой инициативой, которая не была совсем услышана – отказаться от вот этой классификации: очное, вечернее и заочное, потому что эта классификация была выстроена на пропорции между аудиторными и самостоятельными занятиями. То есть очная – это где студент целыми днями просиживает в аудитории, заочное – это когда он большую часть времени занимается самостоятельно. И предложили другую систему – классифицировать типы, формы образования от способа взаимодействия между преподавателем и студентом. От той ситуации, когда преподаватель активно организует работу студента – это один край. Второй край – это когда студент учится сам, но и в каком -то счастливом случае, имеет возможность обратиться к какому -то преподавателю раз в месяц, чтобы задать какой -то вопрос, если он что -то не понял. Потому что в современном мире ориентация на количество аудиторных занятий уже совершенно бессмысленна.
А.Пичугин
— То есть - это – чисто российская, можно так сказать, «фишка», что у нас остается огромное количество аудиторных занятий, а самостоятельная работа периферийна, по большей степени.
Г.Егоров
— Нет. Это не только российская. Это такая проблема общемировая и вот такие, скажем так, энтузиасты дистанционного образования, они все время говорят, что за счет большей эффективности дистанционное образование скоро упразднит ВУЗы, подразумевая, что ВУЗ – это такое место, где в аудиториях скучные люди читают скучные лекции.
В.Емельянов
— Скучным людям.
Г.Егоров
— Скучным людям, да. Что вот это не нужно будет. Хотя у университета, на самом деле, совсем другая функция, но вот это – действительно постепенно теряет смысл. Вот недавно в Соединенных Штатах вышла книга, например, под названием «Зачем мне учитель, когда у меня есть Google?», которая совершенно справедливо эту проблему обсуждает.
А.Пичугин
— Вы знаете, я несколько месяцев назад… Нет, больше. Около года назад столкнулся с какой -то абсурдной совершенно ситуацией, когда один студент сдавал сессию – я не знаю, как называется ВУЗ, в котором он учится, один из множества ВУЗов российских, который как раз работал с ним, может быть по системе дистанционного образования. То есть ему присылали вопросы к сессии. Как он сдавал сессию? Ему присылали преподаватели разных предметов задания для зачетов, задания для экзаменов, и через какое -то время он должен был отправить обратно ответы. В его распоряжении был весь интернет, были все библиотеки. Но даже в таких условиях он что -то умудрился не сдать. Но это уже отдельный разговор. Но я тут на самом деле не очень понимаю – это абсурдная ситуация или так примерно выглядит обучение в дистанционном плане в большинстве ВУЗов и сессий тоже?
Г.Егоров
— Вы знаете, я бы не стал делать такое обобщение: «большинство ВУЗов». Еще раз повторю: здесь есть полная палитра ситуаций. На одном… Один край – это ВУЗ, который заботится о качестве, и который, соответственно, делает все для того, чтобы, с одной стороны, студенту предоставить максимум возможностей, а с другой стороны, чтобы заставить его этими возможностями воспользоваться. На другой стороне стоит ВУЗ, которому интересны только две операции, то есть получение, зачисление денежных средств и выдача соответствующего диплома. Все остальное является, ну…
А.Пичугин
— Промежуточным этапом, не обязательным…
Г.Егоров
— Ну, промежуточным этапом, да, который желательно…
А.Пичугин
— Максимально упростить.
Г.Егоров
— Не требует, да, больших вложений с двух сторон. И ситуация в ВУЗах, она колеблется между вот этими двумя краями, при этом внешне очень сложно определить с чем конкретно ты имеешь дело, потому что хорошие PR -службы всегда вторую ситуацию могут красиво -красиво обустроить.
А.Пичугин
— Аккредитацию надо пройти еще.
Г.Егоров
— Аккредитация проверяет документы, документы и документы. И в этом смысле здесь, наверное - это не так сложно сделать.
А.Пичугин
— Какое у меня наивное представление об образовании…
В.Емельянов
— А вот эти все новые там, скажем, институты и университеты, вот вдогонку к словам отца Геннадия, они же, совершенно верно, вот этаPR -служба, она работает – они начинают расписывать, что у них преподают звезды… Звезды театра и кино, если это какая -то там театральная школа, или там какие -то современные писатели, если это какой -то там, я не знаю, частный литературный институт – не знаю, есть такие или…
А.Пичугин
— Если нет – то появятся.
В.Емельянов
— Ну вот, все -таки, с другой стороны, когда мы говорим и подразумеваем очное образование, то, конечно, мы понимаем, что речь идет о том, что студент ходит на лекции, он участвует в семинарах, он пишет контрольные работы, он пишет рефераты, он сдает экзамены, он непосредственно общается с педагогом. Ну, по любому - этот процесс, я думаю, что и всем здесь присутствующим в студии, он знаком, потому что мы учились…
А.Пичугин
— Понемногу чему -нибудь и как -нибудь.
В.Емельянов
— Именно так. А как быть с дистанционниками
Г.Егоров
— А как контролируется уровень знаний в очном обучении? Вы изобразили некоторую прекрасную картину, но я тоже учился в очном, в советское время еще, ВУЗе, и как это… «От сессии до сессии живут студенты весело», кажется, так стишок звучал. А когда…
В.Емельянов
— Ну, о студенческой жизни – это отдельный разговор.
Г.Егоров
— А когда в аудитории сидит 30 человек и у преподавателя есть полтора часа, то несложная арифметика показывает, что 3 минуты на каждого он может уделить в течение этого занятия.
А.Пичугин
— Потом придет сессия.
Г.Егоров
— Конечно. Конечно можно… Да, потом придет сессия, когда студент схватится за голову и сядет за книгу и начнет нечто учить. Дистанционное образование можно выстроить очень по -разному, то есть это может быть просто там электронная книжка или какие -то видеолекции, к ним тест, и раз в месяц возможно задать преподавателю вопрос. Может быть, как в нашем случае - это несколько суток на освоение темы под постоянным присмотром преподавателя. Наши преподаватели, все кто начинают у нас работать, говорят, что у нас год за три идет, потому что такой плотности обратной связи, как мы осуществляем, ее в очном образовании нет. Я сам по себе заметил, что я пару лет первых, получив опыт ведения своего курса, который я вел очно, дистанционно, я в аудитории перед двумястами студентами смотрю – и я примерно понимаю, о чем они думают, потому что у меня в дистанционном такая плотность обратной связи, что я себе представляю полный спектр мыслей, которые рождаются в ответ на мои задания, и в этом смысле мне гораздо проще становится работать и в очной аудитории. Потому что никогда, скажем, во время лекции или даже во время очного семинара, не получается обратную связь взять, ну, скажем, от каких -то тихих, робких или ленивых студентов – они всегда как -то отмолчатся, а вот у нас, например, в дистанционном так нельзя. Если ты с преподавателем не пообщался, если ты не принял участие в обсуждении, если ты не доработал какой -то своей ответ до приемлемого уровня, ты не получил аттестацию по заданию, ты не пошел дальше.
В.Емельянов
— Отец Геннадий, подождите. Я не совсем понимаю, как это происходит. Значит, Ваши студенты учатся самостоятельно, но на какое -то время они приезжают…
Г.Егоров
— Нет.
В.Емельянов
— Нет.
Г.Егоров
— Нет. Более того, в этом году мы впервые, ну - это по программе дополнительного образования, но по большой… устроили даже для тех, кто не мог приехать, устроили выпускной экзамен через вебинар. Это был первый опыт, и мы довольны. То есть те, которые могут, мы все -таки, стараемся, чтобы они на выпуск приехали. Наши студенты не приезжают никогда.
А.Пичугин
— Ну что ж, мы продолжаем говорить о дистанционном образовании. Сегодня беседуем с проректором Православного Свято-Тихоновско
Г.Егоров
— Нет. Это не было, собственно, предтечей дистанционного образования. Это, скорее, была вынужденная мера, которая была ответом на бедственное положение нашей страны с точки зрения богословского образования и с точки зрения возможностей людей куда -то приехать и поучиться. Многие епархии у себя организовывали такие учебные центры совместно с нами, куда выезжали преподаватели для проведения занятий. И они существовали под эгидой общей системы нашего заочного образования. Я имел к этому отношение – я был заместителем заведующего отделением заочного образования, который обеспечивал всю эту деятельность. Ну, и в частности, то, что произошло потом, строилось с учетом тех недостатков заочного образования, о которых я знал, может быть, лучше, чем кто бы то ни было.
В.Емельянов
— Вы хотели рассказать, как устроена структура.
Г.Егоров
— Да. Структура нашей деятельности, нашего дистанционного образования, она не меняется уже на протяжении двенадцати лет. Мы в свое время, можно так сказать, получили в наследство очень неплохую модель, которую усовершенствовал
А.Пичугин
— То есть жесткий дедлайн существует.
Г.Егоров
— У нас очень жесткий дедлайн. Очень жесткий. То есть мы даем на изучение одной темы несколько дней, в течение которых должен быть изучен материал и выполнены работы, и мы идем дальше. Это, во -первых, мобилизует, а во -вторых, позволяет группе работать вместе, потому что в любой конкретно момент вся группа работает над одним вопросом. В принципе, в конце курса, я, например, вел курс по Ветхому Завету, я вел курс по нравственному богословию, я не устраивал даже никакого специального экзамена, у меня к концу курса у каждого было порядка двухсот оценок студента, и я даже проверял, я сам от руки по ощущениям ставил оценку, и машина позволяет вывести среднее арифметическое – как правило…
В.Емельянов
— Совпадает.
Г.Егоров
— Как правило, ощущение совпадает. Более того, когда мы только начинали, 2004 -2005 год, многие говорили, знаете, богословское образование дистанционно невозможно. Сейчас вот мы видим, что святейший патриарх постоянно говорит о том, что в семинариях должно присутствовать дистанционное образование. Я считаю, что наш вклад в это тоже есть. Дело в том, что если разобрать образование на элементы, из чего оно состоит, то вот это личное присутствие, оно, оказывается, нужно в очень небольшом количестве случаев. В принципе, все равно человек оставляет следы, которые позволяют о нем судить, и вот в дистанционном обучении даже те студенты, скажем, которые говорили: «Нам не важно, кто нам преподает, нам главное, чтобы был хороший курс, были хорошие материалы», - все равно подспудно составляют себе психологический портрет, и все равно выносят в жизнь: вот это хороший преподаватель, вот это – не очень хороший. Кто такой хороший преподаватель? Который постоянно… который во мне заинтересован, студенте, который мне постоянно дает обратную связь. Многие пишут: «Я смотрю, а наш преподаватель в три часа ночи сидел и проверял задания. Вот человек – подвижник!». Вот такие мелкие детали все равно позволяют составить портрет. Точно также преподаватели и о тех, кто учится могут составить довольно… Вот этот аккуратный, вот этот неряшливый, вот этот вдумчивый, вот этот поверхностный.
А.Пичугин
— Этот – работяга, а этот – лоботряс, да?
Г.Егоров
— Да, да. Это все все равно видно, и поэтому, в общем, даже мы специально, когда создали институт, как подразделение внутри университета, мы ему дали еще другого святого покровителя – институт имени святителя Феофана Затворника, потому что то, что делал святитель Феофан Затворник - это классическое дистанционное образование.
А.Пичугин
— Я все -таки не очень понимаю, наверно, как структурно это выглядит. Вот, предположим я, Алексей Пичугин, живу где -то далеко от Москвы, ну, не знаю, в Сургуте, например…
В.Емельянов
— Вот Леша буквально снял с языка у меня…
А.Пичугин
— Сургут…
В.Емельянов
— Давайте вот на наших примерах. Вот Леша живет в Сургуте, я, например, живу в Москве, но мне…
А.Пичугин
— Не доехать до Свято-Тихоновско
В.Емельянов
— По каким -либо причинам…
А.Пичугин
— Работа была.
В.Емельянов
— Кстати, между прочим, а вдруг у меня какое -то заболевание, и мне трудно передвигаться по городу, который не предназначен у нас фактически для людей с ограниченными возможностями. Вот расскажите нам, как мы с Алексеем можем поступить, соответственно, и как учиться. Ну, мы уже выбрали, предположим, каждый факультет по интересам.
А.Пичугин
— А там факультет по интересам можно выбирать? Или есть какое -то базовое образование дистанционное, которое можно…
Г.Егоров
— Вы знаете, нет. Дело в том, у нас… Дело в том, что у нас сейчас, к сожалению, очень небольшое количество дистанционных программ и, в общем, в основном, только богословский. Может быть, в следующем году по истории откроется. Так что большого выбора, к сожалению, мы вам предложить не можем…
А.Пичугин
— Хорошо, один факультет.
Г.Егоров
— Ну, предложили изучать богословие.
А.Пичугин
— Да.
Г.Егоров
— Вы регистрируетесь на сайте, вы…
А.Пичугин
— pstgu.ru.
Г.Егоров
— Нет. У нас есть сайт дистанционного обучения, но дистанционное обучение у нас вынесено на сайт orthodox.education.ru. Это – сайт института, вы подаете заявку, регистрируетесь в системе дистанционного обучения, в зависимости от программы либо просто проходите ознакомительный курс, то есть просто проверяете вашу технику, ваш канал связи, ваши личные предпочтения совпадают с тем, как устроена система, ну, просто учитесь использовать программное обеспечение наше. Плюс, если это какая -то программа более сложная, и требует сдать тест, например, вступительный. Если мы друг друга устраиваем, мы заключаем с вами договор, обмениваемся документами необходимыми.
В.Емельянов
— Обучение платное&
Г.Егоров
— Обучение платное, да. И вы платите за обучение, и вы подключаетесь к учебному классу той программы, на которую вы поступили. Дальше у вас там план занятий, и, соответственно, те сервисы учебные, с которыми вы работаете. То есть вам ничего внешнего не нужно: ни Skype, ни электронная почта, в принципе, не нужны, все сервисы, они находятся внутри системы.
А.Пичугин
— Извините меня, я не должен Вас дергать по поводу и без повода, и пытаться просить что -то объяснить?
Г.Егоров
— Нет, Вы можете нас подергать по поводу…
А.Пичугин
— Мы с Вами в разных часовых поясах, например, живем. И редко совпадаем.
Г.Егоров
— Ну, мы с Вами… Ну, знаете, Сургут – это не так, во -первых… У нас, скажем, один из наших преподавателей в Сургуте живет, так что Вы сможете с ним даже встретиться лично. Во -вторых, вот скажем, Южная Америка или Япония – вот это некоторая проблема.
А.Пичугин
— Ну, вот я здесь вижу эти вот на карте orthodox.education.ru, и карта есть. Если на карте точки, откуда люди у Вас учатся, то здесь есть, я не знаю, ЮАР это или какая -то другая страна? По -моему - это ЮАР.
Г.Егоров
— Нет. Там чуть посевернее. Ну, рядом с ЮАР, сейчас я не… То ли Намибия, то ли что еще.
В.Емельянов
— А еще важно уточнить, речь идет о людях, у которых уже есть высшее образование или речь идет о вчерашних школьниках тоже?
Г.Егоров
— Большинство наших программ предполагает уже наличие высшего образования.
А.Пичугин
— Ну, большинство. Но некоторые…
Г.Егоров
— Есть, есть некоторые для школьников, но с этим проблемы, потому что все -таки, наша школа, к сожалению, не очень учит учиться, и у вчерашних школьников, как правило, не хватает мотивации, то есть мало случаев успешного прохождения. То есть, все -таки, требуется какой -то навык учебы и, более того, мы могли бы и тот сектор тоже охватить, но нам, как университету, интереснее реализовывать, скажем, сложные программы, имея в виду, что более простые сделает кто -нибудь другой.
В.Емельянов
— Попроще.
Г.Егоров
— Да, да.
В.Емельянов
— И сколько длится обучение?
Г.Егоров
— Одну секундочку, я отвечу на вопрос по поводу часовых поясов.
В.Емельянов
— Да, прошу прощения.
Г.Егоров
— У нас очень мало синхронных занятий. То есть Вы в свой часовой пояс: утром, вечером, когда…
А.Пичугин
— Когда мне удобно.
Г.Егоров
— Да. Зашли -посмотрели, посмотрели план работы: что нужно сделать, в какие сроки, и так далее. С планшета Вы зашли, с мобильного телефона, с компьютера – не важно. Прикинули: когда, что Вы будете делать в течение дня, и сделали это. Я, например, в течение… У меня двухмесячный курс шел, я два раза только проводил синхронные занятия, потому что это сложно, и именно из -за часовых поясов. Ну, скажем, мне удобнее это сделать вечером, а Владивосток уже лег спать, а Нью -Йорк еще только -только проснулся, и им сложно поэтому. Или, скажем, я делал два сеанса синхронных: один – для одного полушария, другой – для другого. Но, еще раз говорю, эффективность синхронных занятий очень небольшая: они нужны либо для какого -то эмоционального контакта – ну, есть люди, которым сложно, и пока они меня не увидели на экране, не услышали, как я звучу…
А.Пичугин
— А это вот конференции «Скайпа» обычные, какие -то вебинары…
Г.Егоров
— Мы, в основном… Ну, у нас есть да, система вебинаров, которых мы делали, но основной рабочий, для обсуждений, мы, в основном, используем форум.
А.Пичугин
— Обычный форум, вот в каком…
Г.Егоров
— Ну, он не такой вот, как обычный, он у нас имеет древовидную структуру. То есть он позволяет видеть логику развития. То есть его можно… Он разворачивается, как граф, если Вы понимаете, о чем…
А.Пичугин
— Да.
Г.Егоров
— Видно структуру высказываний. И это удобно, потому что кто -то утром высказался, кто -то вечером: опять же, дает возможность подумать. Потому что, когда синхронно – ты что -то ляпнул, потом вспомнил, что нужно было получше сказать, а уже поздно. А форум как раз позволяет сделать то, о чем Вы говорили: в интернете покопаться, спросить кого -то, еще что -то, и высказать… И это хорошо, мы только рады. Потому что сейчас уже люди, они в жизни своей пользуются возможностями информационных систем, зачем же мы их в учебном процессе будем отсекать от этого использования.
А.Пичугин
— А в конце, в итоге, я получаю диплом, где написано что?
Г.Егоров
— Смотря по какой программе Вы обучались. То есть до недавнего времени мы делали только программы дополнительного образования. Это было связано, в частности, с… Скажем так, неблагоприятным законодательство
А.Пичугин
— Вот. Я как раз к этому и веду. У нас же сейчас, все -таки, двухступенчатая Болонская система: бакалавриата – магистратуры. Если, соответственно, человек получил диплом бакалавра в любом ВУЗе России, который по этой Болонской системе работает – а сейчас они почти все уже в нее включились, – соответственно он может за магистерским обратиться к Вам. За магистерскими знаниями.
Г.Егоров
— Да. Может. Другое дело, что вот магистратуру по теологии мы все -таки просим, чтобы у него была некоторая богословская подготовка. То есть он не обязательно должен быть бакалавр теологии, но с основными богословскими дисциплинами он так или иначе должен быть знаком, иначе магистратура рискует превратиться в ликбез, а все -таки, магистратура должна на выходе показать какой -то уровень. А учитывая, что у нас просто так богословских дисциплин нет ни в школе, ни в ВУЗе, то если человек их специально не изучал, то предполагать, что у него какой -то уровень есть, затруднительно. Поэтому скажу: вот на магистратуру по теологии мы просим еще что -то, чтобы подтверждало, что этот человек изучал какие -то богословские дисциплины. Но, в принципе, да, бакалавра любого ВУЗа.
В.Емельянов
— Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов.
А.Пичугин
— Алексей Пичугин.
В.Емельянов
— И наш сегодняшний гость – протоиерей Геннадий Егоров, кандидат психологических наук, проректор по учебной работе Свято-Тихоновско
А.Пичугин
— И вновь возвращаемся в студию. Здесь Алексей Пичугин.
В.Емельянов
— И Владимир Емельянов.
А.Пичугин
— Сегодня говорим о дистанционном образовании. Если взять уже, то о дистанционном образовании в Свято-Тихоновско
В.Емельянов
— Хотел бы задать вот какой вопрос. А может ли, к примеру, у Вас учиться человек не православный, но сочувствующий или интересующийся православием? Или, скажем, человек, принадлежащий к другой конфессии?
Г.Егоров
— Ну, мы все -таки нашим учредителем ориентированы на обучение православных христиан, и даже с точки зрения неформальной, все равно наши учебные курсы предполагают, что человек разделяет определенное мировоззрение, и если поэтому человеку, скажем, не православному, было бы учиться все равно тяжело, потому что многие вещи, которые мы считаем само собой…
А.Пичугин
— Догматические.
Г.Егоров
— Ну, догматические, в частности, канонические, которые мы считаем само собой разумеющимся и не доказываем, не обосновываем, для него будут затруднительны. Хотя в самом начале у нас был такой казус, что к нам поступила одна дама – мы не доследили, – она даже была не крещеная, но, к счастью, она через год обучения крестилась, хотя она потом говорила, что ей было исключительно тяжело учиться вместе со своей группой.
А.Пичугин
— Ну, Вы знаете, здесь как раз, мне кажется, есть такая вилка: одно дело, когда человек некрещеный, но сочувствует, например, православию…
В.Емельянов
— И интересуется.
А.Пичугин
— Интересуется, да. Или крещеный, ну, может быть, не ведет церковную жизнь, но, тем не менее, интересуется, не отрицает для себя. А другое дело, когда человек, все -таки, принадлежит к другим конфессиям, и для него догматические какие -то постулаты, которые… Которые, простите, постулируются в ходе вот этого дистанционного образования, они играют немаловажную роль. Сказать человеку все равно, но, все -таки, ему интересно – это, наверное, одно дело.
Г.Егоров
— Вы знаете, Вы сказали сейчас очень значимое для нас слово: «интересующиеся»
В.Емельянов
— А тут серьезные дела творятся…
Г.Егоров
— Отжиматься, отжиматься заставляете. То есть, вот я совершенно не подписывался вот так вот по несколько часов в день сидеть и грызть какую -то литературу. Я собирался вот так вот познакомиться, знаете, приятно пообщаться с преподавателем, поинтересоваться
В.Емельянов
— Вы их тогда куда отправляете? По какому адресу? Интересоваться дальше, но не в рамках жестких тренировок «православного спецназа».
Г.Егоров
— Во -первых, сейчас есть масса всяких открытых ресурсов: сайт отца Димитрия Смирнова, Алексея Ильича Осипова, масса всяких лекций в Ютубе, во -первых. Во -вторых, есть, скажем, Высшие богословские курсы при Московской духовной Академии, где есть дистанционное образование, есть православный интернет -курс, который сделан при Даниловом монастыре, которые, как раз, в большей степени ориентированы на таких, скажем, интересующихся и сочувствующих. А мы ориентированы на результат.
А.Пичугин
— Это один наш гость, довольно известный человек, он к нам часто приходит, говорил, что у него нет первого… У него есть второе высшее образование. Первого – нет, но так, как он закончил Высшие богословские курсы при Московской духовной Академии, а они являются, как бы дополнительным, или вторым образованием, то вот второе высшее образование у него есть.
Г.Егоров
— Очень хорошо.
А.Пичугин
— Почему -то вспомнилось сейчас.
В.Емельянов
— Ну, как поступить, мы уже поняли с Алексеем. А требуются ли какие -то рекомендации, скажем, благословение духовника или епархиального архиерея?
Г.Егоров
— Нет. Специальной не требуется, хотя бы той простой причине, что люди в глубинке иногда даже и это затрудняются сделать. Скажем, к ним приезжает батюшка раз в три месяца или, например, вот Вы, на карте как раз отметили точку в Южной Африке, там вообще нет ни одного православного храма.
А.Пичугин
— Я посмотрел. Намибия, да.
Г.Егоров
— Да, Намибия. Человек, который там учится, раз в несколько месяцев добирается куда -то в другую страну, чтобы там помолиться и причаститься, поэтому мы не требуем, но на входе, тем не менее, мы проводим некоторое такое собеседование, где выясняем степень, скажем так, адекватности и воцерковленности человека.
А.Пичугин
— Ну - это как, я вспоминаю слова нашего нынешнего Патриарха, когда он еще был митрополитом Смоленским, еще даже, наверное, архиепископом. В советские годы он собеседовал студентов… А, нет. Это, наверное, было еще в Ленинграде в 1980 годы, когда он был ректором Ленинградской академии -семинарии, он собеседовал студентов, которые поступали туда, и вот приходит молодой человек. Он спрашивает: «Ну, а как часто Вы бываете в храме, как часто, может быть, к таинствам приступаете?». Он говорит: «Три». «Три – что? Три раза в неделю, в месяц, в полгода?». «Да за всю жизнь три раза. У нас храм -то за триста километров». Вот человек, как бы три раза причастился, и поехал поступать в семинарию.
Г.Егоров
— Ну, а кроме того, сама по себе рекомендация не всегда дает какую -то гарантию. Я помню, там уж лет пятнадцать назад, была у нас проблема в университете с одним студентом, и я позвонил батюшке, который его рекомендовал, с вопросом: «А что происходит?». Он сказал: «А, Иван. Да он больной совсем». Я говорю: «А зачем же вы его рекомендовали?» – «Ну, он мне ходил за мной, батюшка, дай благословение, дай благословение. – Ну, я ему и подписал». Говорю: «Спасибо вам большое».
В.Емельянов
— И земной поклон.
Г.Егоров
— Так что в этом смысле… Я не один такой случай знаю, когда батюшка, чтобы от него отстали, подписывал рекомендацию, поэтому мы лучше сами посмотрим. Это же все равно видно даже вот так, на расстоянии.
А.Пичугин
— Нет. А здесь как положительный пример это приводилось, что человек, откуда -то совсем из глухой части Союза приехал, где у него не было ни храма, ничего там ближайшие 300 -400 километров, но вот…
Г.Егоров
— У нас таких тоже, вот сибирские, дальневосточные регионы или заграница – там тоже есть такая ситуация, когда люди очень ограничены в своей церковной жизни, иногда для них это обучение бывает отдушиной. И, может быть, еще один вопрос, который Вы хотели бы, но не задали - это вопрос об идентификации. Откуда мы знаем, что у нас учатся тот самый…
В.Емельянов
— Человек из Намибии.
Г.Егоров
— Человек, да. Это общая проблема дистанционного образования. Сейчас, например, в российских ВУЗах, когда принимают в студенты дистанционного образования, просят в вебинаре, чтобы он сидел и держал рядом перед камерой свой паспорт, чтобы можно было сравнить, но понятно, что там тоже могут быть какие -то злоупотребления, но, в принципе, у нас настолько сложно учиться, с одной стороны. С другой стороны…
А.Пичугин
— Сейчас всех распугаете своих потенциальных студентов.
Г.Егоров
— Диплом… Наоборот, может быть я привлеку тех, которые ищут трудных…
А.Пичугин
— Сложности дополнительные…
А.Пичугин
— В наше непростое время.
Г.Егоров
— И сам по себе этот диплом, он нужен в достаточно специфическом наборе ситуаций, то есть просто вот получить диплом теолога и пойти заработать много денег…
А.Пичугин
— Навряд ли.
Г.Егоров
— Наверно, сложно. Да, что смысла вводить в заблуждение достаточно… Ну, очень мало. А когда программа заканчивается, то все равно там определенные очень мероприятия проводятся, которые позволяют увидеть, кто же к нам пришел.
А.Пичугин
— Мне кажется, мы скорее не задали другой вопрос. Можно ли стать священником после Вашего выпуска? Выпуска от Вас.
Г.Егоров
— Вы знаете…
А.Пичугин
— Ну, при прочих, как бы благоприятствующ
Г.Егоров
— Вчера моя дочка младшая, входя в комнату, сказала: «Can I come in?». Я ей объяснил разницу между «can» и «may». «Могу ли я стать священником?» - вот здесь есть такая деликатная разница, потому что сейчас совершенно четко есть формулировка, что для того, чтобы стать священником, нужно иметь либо диплом семинарии, либо диплом богословского факультета Свято-Тихоновско
А.Пичугин
— В далекой семинарии.
Г.Егоров
— Или в семинарии. Ну, даже и не в далекой семинарии. Ну, может быть, скажем, нет греческого, латинского языка, но это для российского священника небольшой изъян. У нас в программе нет таких дисциплин, скажем, как пастырское богословие, и практическое руководство для пастырей. Вот мы предполагаем отдельную сделать программу с этими дисциплинами, но тут нам еще требуется согласование определенное с учебным комитетом, поэтому де -факто, вот батюшки у нас учатся, и… Но в тех епархиях, где относятся к этому распоряжению, так скажем, строго формально, там, действительно, у выпускников есть затруднения и вот несколько человек, скажем, от нас в прошлые годы перешли на заочное отделение богословского факультета.
А.Пичугин
— А как Вы их принимаете? Снова на первый курс, снова с самого начала? Или там можно что -то перезачесть, перевестись на какие -то уже последние курсы?
Г.Егоров
— Ну - это там… Каждая ситуация отдельно рассматривается, но, в принципе - это не является стандартной траекторией. То есть, грубо говоря, если человек учился дистанционно, а потом перевелся на заочное, и потому что там -то бакалаврские программы, а у нас либо дополнительное образование, либо магистерская, поэтому здесь вот так не сдвинешь, но я предполагаю, что с течением времени, и я думаю, что не очень значительного, эта ситуация изменится, учитывая, что его святейшество постоянно говорит о необходимости развития дистанционного образования в сфере подготовки священнослужител
А.Пичугин
— Немаловажный вопрос – это плата за обучение. Насколько она велика, и существуют ли какие -то, скажем, льготы для тех или иных социальных категорий граждан?
Г.Егоров
— Вы знаете, у нас оплата… Ну, вот наша самая большая программа – это профессиональная переподготовка «Теология», там сейчас оплата порядка 20 тысяч в год, но это…
А.Пичугин
— Совсем немного.
Г.Егоров
— Это смешные деньги. Сейчас за двухдневный семинар повышения квалификации берут по 40 -50 тысяч. Это совсем немного, но для нас это некоторая проблема, потому что это на грани выживаемости, и, соответственно, у нас преподаватели получают очень мало, ну, и много других проблем, скажем. Программа магистратуры стоит 60 тысяч в год. Ну, для магистратуры - это тоже не очень много. Скажем, в два раза меньше, чем во многих ВУЗах, но эта сумма, которая, собственно, тоже покрывает только наши расходы. Это не средство заработка. Все -таки университет существует, в основном, за счет благотворителей. Если они нас перестанут поддерживать, то мы с этими размерами оплаты не сможем остаться на плаву. В связи с этим нет специальных льгот, хотя в каких -то трудных случаях мы стараемся какие -то осуществить программы взаимопомощи. Вот было, скажем, на моей памяти несколько раз, когда сами студенты кому -то из своих сотоварищей помогали собрать нужную сумму для продолжения обучения. Ну, еще раз говорю, все -таки, эта оплата на современном фоне стоимости, они достаточно невысокая.
А.Пичугин
— Были случаи в 1990 -е годы, массово, когда людей рукополагали без вообще специального богословского образования, и многие из этих священников до сих пор его не имеют, хотя я знаю, что в ряде епархий правящие архиереи как -то рекомендовали, настоятельно рекомендовали священникам получить это образование. Оно будет считаться, как раз, если человек обратится к Вам, и вот так заочно пройдет этот курс.
Г.Егоров
— Ну, с точки зрения, еще раз говорю, формального определения, которое сейчас идет, оно не будет считаться, то есть нужно поступать в семинарию. А с точки… Там, где архиереи относятся неформально, то есть они смотрят на содержание и на качество, они вполне батюшке этому поощряют, особенно в дальних епархиях, где, скажем, поездки в семинарию являются удовольствием дорогостоящим и длительным.
В.Емельянов
— А какие специализации возможны при получении образования вот таким дистанционным методом? Диплом по какой специальности можно получить?
Г.Егоров
— Вот сегодня только по теологии.
В.Емельянов
— А в дальнейшем Вы планируете?
Г.Егоров
— Скажем, в самой ближайшей перспективе мы надеемся, может быть, даже этим летом мы уже откроем набор - это будет история.
А.Пичугин
— Как исторический… Как подразделение исторического факультета?
Г.Егоров
— Ну - это все… Дело в том, что администрировани
А.Пичугин
— Проректор Свято-Тихоновско
В.Емельянов
— Давайте попробуем заглянуть чуть дальше: вот человек получает у Вас диплом бакалавра, следом – диплом магистра, и вот он задумывается о написании кандидатской диссертации, скажем. У него здесь в этом смысле, какие перспективы есть?
Г.Егоров
— Пока никаких. То есть здесь пока ничего мы с точки зрения дистанционного образования не делали. Дело в том, что вот совсем недавно аспирантура превратилась в еще одну ступень высшего образования, то есть аспирантура теперь не связана жестко с подготовкой кандидатской диссертации. То есть ты должен учиться в аспирантуре – ты ее можешь закончить и получить диплом об окончании аспирантуры, не защищая диссертацию. Эта ситуация пока еще не очень осмыслена…
А.Пичугин
— Наоборот только нельзя – кандидатскую защитить…
Г.Егоров
— Да. Вот наоборот нельзя. Эта ситуация еще просто….
А.Пичугин
— А раньше было можно.
Г.Егоров
— Можно было… Эта ситуация еще не очень осмыслена вообще в образовании, просто это настолько нечто новое, что к этому еще не привыкли, и мы тоже сами еще не начали думать в эту сторону, даже с точки зрения распределения ответственности. Скажем, я, как проректор по учебной работе, всегда курировал программы специалистов, бакалавров и магистров, а аспирантуру курировал всегда проректор по научной работе, потому что считалось, что аспиранты, в основном, заняты научной работой. Сейчас, вроде бы, формально аспирантуру тоже нужно передавать под присмотр учебного отдела, но мы пока этого не делаем, чтобы аспирантура не превратилась в еще три года обычных занятий, все -таки мы договорились с проректором по науке, что он будет вести аспирантов, потому что их главная задача, все -таки, научная работа. Может быть, как только мы свыкнемся с этой ситуацией, мы подумаем и о дистанционной программе для аспирантов с возможностью защиты диссертации, но здесь еще просто меняется и сама система теологию, вроде бы ВАК принял и сейчас будет сводный диссертационный совет объединенный и нужно понять, как вообще будет работать весь этот механизм, а тогда уже реализовывать его дистанционно, потому что иначе мы можем неудачу какую -то…
В.Емельянов
— Отец Геннадий, а Вы поддерживаете связи с Вашими выпускниками?
Г.Егоров
— Да.
В.Емельянов
— Чем они занимаются после того, как они получили диплом?
Г.Егоров
— Ну, если скажем - это клирики, а таковых у нас достаточно много, они занимаются тем же, чем занимались и раньше. Если это миряне, то, как я уже говорил, некоторые из них тоже принимают священный сан. Как правило, наших выпускников тут же приглашают куда -нибудь преподавать. Вот они получают диплом, мне многие говорили: «Я даже как -то об этом не думал, тем…»
В.Емельянов
— А куда? Где они преподают?
А.Пичугин
— Это ВУЗы или это какие -то…
В.Емельянов
— Школы может быть?
Г.Егоров
— В самых… Это зависит от ситуации. Либо в ВУЗах…
В.Емельянов
— В которых теология преподается?
Г.Егоров
— Ну, например, да. Либо в семинариях, либо это какая -то воскресная школа, либо образовательный центр для взрослых. Если Вы посмотрите на те дистанционные православные курсы, которые существуют в интернете, то там тоже везде найдете: Россия, Украина, и там Вы найдете наших выпускников. Поэтому в самых разных... Плюс, зачастую в самых разных епархиальных структурах, например, миссионерские, катехизаторские, образовательные отделы епархий, во многих их них работают наши выпускники.
А.Пичугин
— А сотрудничество? Давайте о сотрудничестве поговорим, потому что любой ВУЗ, особенно в последние годы - это, конечно же, крупный образовательный центр, который не может в вакууме существовать. Опять же, дистанционное образование сейчас начинает довольно активно развиваться. С кем и как у Вас происходит сотрудничество? Перенимаете ли Вы опыт, у Вас кто -то опыт перенимает? Какие ВУЗы в России сейчас для Вас открыты?
Г.Егоров
— Открытость ВУЗа в России – это довольно специфическая вещь. Как правило, каждый ВУЗ в России старается, чтобы в него никто войти не мог…
А.Пичугин
— Ну, вот Высшая школа экономики, например. Мне кажется - это такое завидное исключение, наверное. По крайней мере, там уже образовательный такой, научный центр базовый довольно мощный создается.
Г.Егоров
— Ну, он создается, в основном, не хочу обидеть Высшую школу экономики, выпускником которой я также являюсь, но, в основном, за счет поглощений.
А.Пичугин
— Ну - это да, правда. Здесь не поспоришь.
Г.Егоров
— Поэтому в этом смысле открытость – в смысле готовность всех втянуть в себя, она действительно присутствует, но, тем не менее, скажем, с Высшей школой экономики мы взаимодействуем сейчас. Ну, не то, что с Высшей школой экономики на уровне, скажем, ректора…
А.Пичугин
— Нет. Ну, я для примера ее привел. Просто на самом деле вопрос -то общий.
Г.Егоров
— Скажем так, со специалистами Высшей школы экономики мы взаимодействуем в некоторых образовательных проектах. Круг людей, задействованных в России в дистанционном образовании, очень маленький, и мы все друг друга знаем, и мы все друг с другом общаемся и секретами мастерства здесь делимся. Плюс мы стараемся поддерживать связи и с зарубежными коллегами, в частности, в ЮАР существует такой университет Unisa – университет Южной Африки, который создавался, как дистанционное учебное заведение. Там 400 тысяч сейчас учится…
А.Пичугин
— Четыреста тысяч?!
Г.Егоров
— Да.
А.Пичугин
— Ничего себе!
Г.Егоров
— Это Африка и Юго -Восточная Азия. Причем у них половина дистанционного образования – вот та самая почта, потому что отнюдь не во всех африканских странах работает должным образом интернет. В этой связи у них с точки зрения, скажем, технологий организации учебного процесса существуют довольно серьезные наработки, мы с ними поддерживаем общение. Сейчас у нас даже совместный научный проект наметился. Мы поддерживает отношения со Свято-Владимирск
А.Пичугин
— В Нью -Йорке.
Г.Егоров
— Да. Которая сейчас начинает все больше и больше обращать внимание на дистанционное образование. С российскими ВУЗами, с теми, кто делает дистанционное образование, мы тоже находимся в общении в обмене опытом. Дело в том, что в области гуманитарного образования, как мы в самом начале говорили, очень мало, кто делает дистанционные программы. Мы одни из немногих, и подозрительность к такого рода программам до сих пор существует, именно потому, что все себе представляют, что - это именно компьютерное обучение, как может компьютер обучать литературе и так далее. Мы, как раз, знаем, как это сделать, как сделать человекоориентир
А.Пичугин
— Ну, тогда у Вас просто поле непаханое. Вам срочно нужно развивать гуманитарные направления светские, если пока еще этим никто активно не занялся.
Г.Егоров
— Нужно развивать, конечно. Мы стараемся, но это очень непросто…
А.Пичугин
— Понятно. Естественно.
Г.Егоров
— Потому что дистанционное образование требует очень квалифицированны
В.Емельянов
— То есть сами технологии…
Г.Егоров
— Да. То есть, как работать со смыслами, как работать с сознанием, как помочь, на что опереться в деятельности человека. И оказывается, что очень многие преподаватели вообще ни малейшей идеи не представляют, то есть они так себе представляют образование: я полгода рассказываю всякие истории в аудитории, потом я сижу за столом…
В.Емельянов
— И принимаю…
Г.Егоров
— И принимаю, и смотрю, так, это глупый, этот тупой, этот такой. Да, вот жаль, что таких умных, как я никого нет. И с этим ничего сделать невозможно. То же самое «звезды».
В.Емельянов
— Отец Геннадий, но они привыкли так. Они всю жизнь так преподают.
Г.Егоров
— Я же не хочу… Нет - это проще - это понятнее, но я не собираюсь никого осуждать. Я объясняю, что для того, чтобы… Самое узкое место в дистанционном образовании – это преподаватель, который понимает, как устроено образование.
В.Емельянов
— А «звезды»? Что Вы хотели сказать, я Вас перебил.
Г.Егоров
— Звезду можно, как это, понаблюдать в телескоп, звезду можно заснять и показать ее в видеоролике, но никто из «звезд» никогда вот так со студентами не сидит и не возится, как это нужно возиться, и поэтому, когда спрашивают: «А кто у вас преподаватели?» У нас преподаватели – это люди, которых мало кто знает.
А.Пичугин
— То есть честно которые пашут.
Г.Егоров
— Да. И которых никто не знает. Это, кстати…
В.Емельянов
— А так ли это хорошо?
Г.Егоров
— Вы знаете - это – общемировая проблема. Вот дважды президент Гарварда написал книгу об образовании, и, в частности, он говорит, почему профессора предпочитают заниматься наукой, а не преподаванием. Ответ: потому что за науку ты можешь получить гранты, еще что-то, плюс про тебя все знают – ты ездишь по конференциям, ты – уважаемый человек. Если ты преподаешь – тебя знает 50 -100 человек, студентов, которые еще, так сказать, тебя не могут ни вознаградить, и ты, все твои таланты, они фактически скрыты в этих людях. Поэтому, конечно, психологически и экономически проще заниматься наукой, и быть известным и состоятельным, нежели тихо пахать, притом, что может быть, из этих студентов одна десятая тебе потом и спасибо скажет и в молитвах тебя помянет. То же самое и здесь. Дистанционное образование – это тяжелая, напряженная работа, причем тебя эти люди, даже, в общем, практически не видят, и славы никакой ты здесь не получишь, и поэтому… Да, их никто не знает, их никто не видит, и поэтому многие не стремятся этим заниматься. Гораздо приятнее… Может быть - это конкретно на осуждение тянет, но этого нет…
А.Пичугин
— Это не осуждение, Вы же, исходя из опыта, говорите.
Г.Егоров
— Исходя из опыта, из десяти людей, которых пытаешься привлечь, два человека, три, оказываются… И хотят, и могут это делать. Это хороший процент. Но спасает то, что нам не обязательно, чтобы преподаватель сидел в Москве. Мы тоже преподавателей собираем по всему белому свету.
В.Емельянов
— Мы выяснили, что в Сургуте есть, да.
Г.Егоров
— Да. Есть в Сургуте, в Штутгарте есть, в Ростове-на-Дону, много где есть.
А.Пичугин
— Спасибо большое! Время наше уже подошло к концу. Сегодня говорили о дистанционном образовании на примере Православного Свято-Тихоновско
В.Емельянов
— Владимир Емельянов.
А.Пичугин
— Спасибо! До встречи! Всего доброго.
Г.Егоров
— До свидания.
«Сохранение культурного и исторического наследия в городах». Виталий Калашников
Поделиться
У нас в гостях был историк, москвовед, журналист Виталий Калашников.
Разговор шел о сохранении культурного и исторического наследия в городах, а также о значении небольших деталей и элементов в архитектуре, которые даже не всегда заметны, но играют свою важную роль.
Все выпуски программы Светлый вечер
«Музыка и вера». Юрий Постарнаков, Андрей Зверев
Поделиться
У нас в гостях были участники музыкальной группы «После одиннадцати» Юрий Постарнаков и Андрей Зверев.
Мы говорили о музыке и вере, об истории группы и о том, как в своем творчестве наши гости используют традиции русской народной музыки.
Все выпуски программы Светлый вечер
«Реабилитация и поддержка зависимых». Алексей Лазарев, Константин Мельников
ПоделитьсяУ нас в гостях были представители православного центра «Реабелитация Лайв»: руководитель центра и руководитель направления помощи наркозависимым Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Алексей Лазарев и выпускник центра Константин Мельников.
Наши гости поделились, как они начали помогать страдающим наркотической или алкогольной зависимостями, почему такую зависимость трудно распознать в себе и трудно преодолеть, каким образом осуществляется поддержка и помощь зависимым как в специальных центрах, так и онлайн, каково значение духовного руководства для тех, кто проходит реабилитацию, а также что можно посоветовать страдающим от зависимостей людям и их близким.
Все выпуски программы Делатели
