«Журнал от 16.05.2025». Алексей Соколов, Алена Рыпова

Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.

В этот раз ведущие Кира Лаврентьева и Анна Леонтьева, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и продюсер регионального вещания Радио ВЕРА Алёна Рыпова вынесли на обсуждение темы:

— Новый подкаст журнала «Фома» «Отцы говорят», выпуск про одиночество в современном мире;

— Духовная музыка в храме и вне храма;

— Жизнь в малых городах России сегодня;

— День рождения Императора Николая II.

Ведущая: Кира Лаврентьева, Анна Леонтьева

---

Кира Лаврентьева

— Программа «Журнал» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева, и, как всегда в этом часе, мы, ведущие Радио ВЕРА, и наши коллеги, собираемся, чтобы обсудить то, что для нас важно. С радостью представляю вам нашего практически постоянного гостя Алексея Соколова, исполнительного директора журнала «Фома». Привет, Лёш!

Алексей Соколов

— Добрый вечер, а остальных представить?

Кира Лаврентьева

— Я сейчас этим займусь. Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автор и ведущая программы «Голоса и гласы». Алёна, привет!

Алёна Рыпова

— Здравствуйте.

Кира Лаврентьева

— И Анна Леонтьева, ведущая программ на Радио ВЕРА. И начнём мы, наверное, сегодня с Алексея. Очень я люблю, когда он вот этим кораблём он заправляет, первую свою новость говорит и мы её обсуждаем, потому что неиссякаемый Лёшин оптимизм, он, конечно, заражает не только нас, но и наших слушателей. Лёша, твоё слово!

Алексей Соколов

— Так даже заезжий ансамбль в цирке провинциальном не представляет, потому что он мейстер, как ты меня вот прям подала. (Смеются.) Спасибо большое.

Кира Лаврентьева

— Минута славы наконец-то настала! (Смеется.)

Алексей Соколов

— Да, приятно на самом деле, будем откровенны, всем нам нравится, когда кто-то нас хвалит. Это, конечно, грех, на что ж тут поделать, да. Спасибо! Меня мало кто хвалит, но ты никогда не подводишь.

Кира Лаврентьева

— Нет, ты знаешь, я тебя люблю. Ты никогда не подводишь! (Смеется.) Восхитительно и прекрасно!

Алексей Соколов

— Да! Интересно, что мы так весело начали, но я сейчас испорчу немножко нам настроение, к сожалению, потому что тема немного невеселая. Для нас важное событие в «Фоме» произошло — мы запустили цикл новых наших подкастов, который будет в этом году выходить. Такая будет небольшая линеечка, называется «Отцы говорят». Формат предполагает, что в общем-то наше с вами радио, журнал «Фома» всем нашим зрителям, слушателям и читателям известные священники общаются друг с другом на те темы, на которые они хотели бы поговорить друг с другом, как именно священник со священником, относительно их пастырской практики и проблем, которые в ней возникают. Вот в первом выпуске у нас отец Максим Первозванский и отец Игорь Фомин обсуждают очень такую животрепещущую тему, на которую, на самом деле, сразу расскажу. Спойлер, как это называется сейчас, они не смогли найти ответа, да это и неудивительно, потому что никто не может найти ответ. Это вопрос о том, что же нам делать с тем, что дело не только в том, что не рожают детей, как нам рассказывают, а жениться не хотят, и вообще, в принципе, искать свою вторую половину. Все мы знаем вот эти страшные истории про одиночество в других странах, что вот там говорят, я не знаю, одна из немногих стран, про которую я мало что знаю, в Японии якобы там, да, тотальный отказ от семейной жизни у молодого поколения. Но, может быть, мы не заметили, но у нас то же самое. Вот просто приведу цифру, которая у нас там звучит в этом, собственно, подкасте, и отцы как раз начинают с её обсуждение. Вот 20 лет назад в Москве одинокими были 15% населения. Это включая одиноких стариков, тех, у кого там скончалась супруга, и так далее. То есть не те люди, которые отказались от чьего-то общества. Может быть, кто-то остался один в силу возраста, и у кого-то не получилось создать семью, в целом 15% москвичей были одинокими. А вот вы как думаете, сколько сейчас? Вот просто предположите.

Анна Леонтьева

— 50%.

Кира Лаврентьева

— Я даже предполагать не буду, чтоб не позориться.

Алексей Соколов

— Ну тут позориться нечего.

Кира Лаврентьева

— Статистику надо поднимать хотя бы.

Алёна Рыпова

— Больше половины, я так чувствую.

Анна Леонтьева

— Больше половины, да?

Алексей Соколов

— Да! 52% москвичей — это люди одинокие, и для многих из них это не вынужденная ситуация, а сознательный выбор. То есть люди не хотят искать вторую половину, не хотят быть с кем-то. Хотят быть в одиночестве и на вопрос, в общем-то, о том, ну, а почему, они отвечают: мне так лучше, мне с собой наедине лучше. Утрачена некая мотивация глобальная для того, чтобы не только там оставить после себя потомство, воспитывать детей, но просто найти кого-то, кто был бы рядом с тобой в твоей жизни. И вот, в общем-то, там отцы много говорят о причинах этого, о том, почему это так, вот.

Анна Леонтьева

— А можешь назвать хотя бы парочку причин, потому что это безумно интересно, на самом деле, тема.

Алексей Соколов

— Да, я как бы должен призывать всех послушать, наверное, они более грамотно, потому что сейчас получается, что я по телефону Карузо петь буду. (Смеются.) Мне бы на самом деле хотелось послушать ваше мнение на этот счёт. Но на самом деле одна из глобальных причин это в том, что для многих в нашем потребительском обществе это логичная позиция. Тебе хорошо с самым любимым человеком, с тем, кто в зеркале отражается, да, утром в ванной. А всё, что вне — это ответственность. И для чего человеку эту ответственность принимать? То есть если в какое-то время эту ответственность на людей вешали, да, там говорили: сынок, тебе пора жениться, жену мы тебе уже нашли. И там, кстати, вот наши дорогие батюшки обсуждают, что и сейчас молодые люди приходят и говорят, найдите вторую половину родителям...

Анна Леонтьева

— К батюшкам?

Алексей Соколов

— Нет, к родителям!

Анна Леонтьева

— К родителям? Да ладно?

Алексей Соколов

— Помогите, вот я не могу, да. А с другой стороны, потом был некий романтический такой порыв. Надо найти свою любовь. Потом было некоторое ощущение «надо». Вот там отмечается, я не первый раз об этом слышал, что многие женились после института. Люди постарше еще помнят поговорку у студентов технорей, что сапрамат сдал, можешь жениться. И на самом деле большинство браков заключались после окончания вуза. Вот я как бы выполнил определенную социальную программу, в нее входит женитьба, многодетность уже не входила, а жениться «надо», там замуж выйти «надо». И я слышал такую мысль, не в этом подкасте, в целом, что даже наша система образования советского, которая всем так нравилась, так замечательно работала в 70-е, 80-е годы, она во многом начала сбоить и неприменима сейчас, потому что она в том числе включала в себя не только образование человека, но и определенные жизненные сценарии. Например, то, что человек, закончив институт, готовится создать семью, работать на каком-то месте и так далее. А людям, ну вот, ничего этого не надо. Я бы, честно говоря, к этому всему разговору добавил бы еще одну страшную тему, которая там не прозвучала в подкасте, но она есть, и я думаю, все мы знаем такую вещь, люди, которые не то что семью не создали, они просто ничем не занимаются в жизни. Ну, то есть вот некоторые врут себе в 30 лет, что ищут себя, а некоторые в 40 уже ничего не нашли, и просто вот какой-то минимум миниморум там обеспечивать себя.

Кира Лаврентьева

— Лёша, а ты сам думаешь, с чем это связано?

Алексей Соколов

— Мне кажется, что здесь две вещи. Всё-таки, действительно, да, некоторое желание жить самым простым способом, то есть лежать на диване и играть в компьютерную игру.

Кира Лаврентьева

— Паразитирование некое такое.

Алексей Соколов

— Я так говорю не потому, что я кого-то осуждаю, потому что я сам через эти все желания прошёл. И второе, то, чего я тоже и по себе знаю, и по своей семье, да, вот у меня, например, ребёнок тоже появился поздно достаточно, я знаю вот это ощущение страха перед тем, что мир категорически изменится. И ты должен за кого-то нести ответственность. Потом, когда он у тебя появляется, ты понимаешь, как это здорово, как это классно, ты находишь абсолютно новые смыслы в жизни! Я просто свою историю могу рассказать, что перед тем, как у нас родился ребенок с женой, ну, какое-то ощущение пустоты вот на определенном этапе жизни. Ну, живешь ты, да. Вот семью даже создал, что-то сериалы по вечерам смотрите, хочется чего-то, да, какого-то нового этапа жизни, а тут ребенок появляется, и вот оно, да, совершенно новые смыслы. Но для большинства это страх, страх ответственности, страх того, что это будет тяжело, и этот страх, он, в общем-то, подпитан, давайте уж будем откровенны всем, чем только возможно. И информационным полем, которое создаёт ужасный образ, да, страдающей матери в декрете, там отца, задавленного обязанностями по семье и всё такое прочее. И с другой стороны, ну, вот, там, отцы в подкасте вспомнили известного нашего патриотического певца, который недавно продемонстрировал сценарий поведения для молодёжи, развёлся и встречается с девушкой, да, это там тоже прозвучало.

Кира Лаврентьева

— Слушай, ну, разводятся и опять женятся деятели нашей поп-культуры и, в принципе, даже оперного искусства регулярно. Это, в принципе, не должно стать основой для каких-то перемен, мне кажется, в жизни общества, но, Лёша...

Алексей Соколов

— Нет, но это вопрос ещё, как бы, говорят ли они при этом, претендуют ли они при этом на некий моральный камертон, эти деятели.

Кира Лаврентьева

— Слушай, а сейчас вообще проблема с моральными камертонами. Мне кажется, нет героев у современной молодёжи. Я тоже не люблю эту историю, что вот в наше время были герои. Слушайте, ну какие в 90-х годах были герои? Тоже сомнительные очень. Если родители успели там что-то рассказать про Гагарина, ещё про каких-то прекрасных деятелей, про Пахмутова, про Добронравова, про каких-то прекрасных, удивительных актёров советского времени — это одно дело. Ну, а идеально было бы, конечно, жития святых рассказать. А если не успели, то, извините, герои твоего времени, 90-х, это очень, ну, такие, к сожалению, печальные персонажи. Я, правда, без осуждения, какое время, такие герои. Другой вопрос, что это может быть не просто так, Лёш, это может быть следствием одиночного сидения в своём гаджете. Тебе очень хорошо одному! Тебе очень хорошо одному, а другой человек тебя из этого мира виртуального выдёргивает так или иначе. С ним надо общаться, под него надо подстраиваться, в конце концов, в бытовом плане нужно какие-то издержки терпеть, знаешь, компромиссы искать. А тут хорошо, у тебя компьютер, у тебя телефон, ты весь такой комфортный, весь в своём ресурсе, весь в своих границах. Попробуй твои границы нарушь, попробуй твои ресурсы потратить, понимаешь. Какой тут супруг? Какое тут самопожертвование? Тебе, в принципе, хорошо! Я сейчас не осуждаю, опять же, я вижу это просто по детям. Им клёво, они играют, они общаются онлайн между собой, у них всё здорово. Захотели что-то посмотрели, захотели что-то почитали. В принципе, это такое время, которое направлено на одиночество. И это такая, на самом деле, страшная тенденция, которая ни к чему хорошему, конечно, не ведёт. Уж извините меня за такие стариковские замечания.

Алексей Соколов

— Да, это абсолютно правильное замечание, но вот смотри, я пример проведу. Все мы прекрасно понимаем, что в спортзал надо ходить не для того, чтобы получать удовольствие от того, чтобы вечером...

Кира Лаврентьева

— Не потерять здоровье!

Алексей Соколов

— А чтобы сохранить здоровье, стать стройнее, симпатичнее, здоровее и так далее.

Кира Лаврентьева

— Конечно.

Алексей Соколов

— То есть учесть мотивацию: я страдаю, чтобы что? И здесь возникает вопрос того, что современное общество, оно не понимает, я женился, я завел детей, чтобы что?

Кира Лаврентьева

— Чтобы что, да?

Алексей соколов

— Да, мы сейчас говорим о светском обществе в первую очередь, хотя вот очень мне понравилось в нашем в этом подкасте о том, что отцы поговорили о том, что и для церковных людей зачастую это тоже непонятный вопрос, на который мы не можем дать ответ.

Кира Лаврентьева

— Это совсем не для всех путь.

Алексей Соколов

— С другой стороны, первый раз, когда в Священном Писании Господь говорит «Нехорошо», это когда Он говорит, что «Нехорошо человеку быть одному».

Кира Лаврентьева

— С другой стороны, да. И таким образом мы делаем вывод, что всё-таки монашество и путь безбрачия — это путь избранных, он не для всех. Не нужно примерять это на себя буквально каждый год своей жизни.

Анна Леонтьева

— Но на самом деле очень много причин. Вот у нас интересный был разговор со Светланой, матушкой Светланой Зайцевой. Вы все её знаете, наши радиослушатели тоже её знают. И мы тоже рассуждали вот об этом инфантилизме, да, не побоюсь этого слова. И матушка сказала очень интересную мысль. Она сказала, что мы настолько детство наших детей сделали комфортным, оно настолько счастливое, оно настолько наполненное всякими прекрасными событиями, потому что мы очень старались, мы очень крутые родители, что они просто не хотят расставаться с этим детством. Зачем им? Зачем им становиться взрослыми, когда взрослые такие замученные, такие уставшие, ну, в ряде случаев. И вот это вот нежелание расставаться с детством, мне показалось, что это просто блестящая идея, что это вот оно, вот в том числе.

Алексей Соколов

— Ну да, с другой стороны, и это было в предыдущих поколениях, я напомню, великого русского поэта Егора Летова, да, про то, что «детство страдало изобилием сладости, сразу из детства в лабиринты заводов». Это чувство же, оно существовало и было присуще и до. Но, однако, есть детскость, а есть инфантилизм.

Анна Леонтьева

— Понятно, да.

Алексей Соколов

— И это два совершенно разные понятия.

Анна Леонтьева

— Но мы говорим всё-таки про второе, да, потому что вот эта детскость, перешедшая во взрослость, это, в общем-то, он и есть.

Алёна Рыпова

— А я могу поделиться своим опытом вот на эту тему. В моём... в прошлом таком невоцерковлённом, я действительно много замечала, что вот среди нас, светских людей, я так, можно сказать, себя к ним тогда, да, могла бы спокойно причислить, действительно очень было много несчастных. Несчастных действительно — одиноких людей, которые улыбались, у которых всё хорошо, всё классно, они строят карьеру, у них всё замечательно, и они, видимо, приходили домой и грустили. Я даже в какой-то период сама это испытывала. А когда я оказалась в храме, я увидела, какое количество людей в браке, то есть, допустим, может быть, это наш приход такой замечательный — храм Всех святых, в земле Русской присеявших, в Софрино, но действительно редко встретишь одинокого человека. Пары образовываются в церкви очень много. И вообще, когда человек приходит к церковному, к православному сознанию, когда у него немножечко меняются ценности, как-то само собой уже получается так, что и стремление внутреннее стать матерью, стать женой у женщины, да, или у мужчины о ком-то заботиться. То есть мне кажется, это какой-то такой происходит естественный уже процесс, когда человек оказывается в церковной среде, в среде, наверное, всё-таки правильных ценностей. И, наверное, я могу рассказать историю о том, как я обрела свою семью, именно придя в храм. И все встало на свои места!

Кира Лаврентьева

— Да, мы сейчас обязательно вернёмся к твоей истории, Алёна. Напомним нашим слушателям, что в программе «Журнал» мы, ведущие Радио ВЕРА, Анна Леонтьева и Кира Лаврентьева, Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома» и Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автор и ведущая программы «Голоса и гласы». Ален, да, расскажи, пожалуйста.

Алёна Рыпова

— Да, а история была такая, что когда в какой-то момент, и мне кажется, у каждого человека, неважно, ходит он в храм или нет, возникают такие ситуации, когда просто отчаяние такое внутреннее: а за что мне это? а зачем мне это? и так далее. И когда в такие критические моменты, конечно же, душа тянется к чему-то светлому и доброму. И вот у меня тоже был такой момент острый. Я сама себе ответила на этот вопрос, а почему у меня должно быть всё хорошо, если и список грехов такой просто выпадает. Я сразу сама осознала, почему у меня не всё в порядке в жизни — я пошла на исповедь. И в момент, когда я исповедалась, вот буквально, я отхожу от аналоя и встречаю своего супруга. Просто прошло 30 секунд, вы понимаете!

Анна Леонтьева

— Ничего себе!

Алёна Рыпова

— То есть это работает мгновенно!

Анна Леонтьева

— Господа, это работает! Одинокие господа, которые желают...

Кира Лаврентьева

— Прекрасно! Ответ на Лёшино выступление.

Алексей Соколов

— Я всё-таки, конечно, скажу, что давайте не будем обнадёживать сильно наших радиослушателей. Господь каждому намечает свой путь, кому-то предстоит, к сожалению, а может, и к счастью для него остаться одному.

Анна Леонтьева

— К сожалению, мы знаем очень много людей, которые исповедовались и не встретили через 30 секунд своего супруга.

Алексей Соколов

— Да.

Кира Лаврентьева

— Но встретили как-то по-другому. Чудеса нельзя умолять. Они есть и будут в нашей жизни, слава Богу.

Анна Леонтьева

— Абсолютное в данном случае произошло действительно чудо.

Алексей Соколов

— В любом случае, если человек не хочет никого рядом с собой, Господь вряд ли ему будет сильно навязывать. Есть только не какой-то крайний случай, о котором Бог знает один. Так что если у людей не просыпается желание кого-то встретить, ну тут не к Богу вопрос.

Анна Леонтьева

— Слушайте, но у меня вот последнее, я понимаю, что сейчас Алёне нужно рассказать свою историю, просто вот завершая эту тему, ты всё-таки подчеркнул, что 52% москвичей желают быть одинокими, так. Потому что у нас тоже был интересный разговор тут. Ой, я забыла, к сожалению, вот проходил «Семейный час», а священник который рассказал про вот эту вот довольно агрессивную, по отношению в том числе и к семье, городскую среду. Когда человек приезжает в Москву, ему: а) нужно снять своей жене и будущему ребенку дорогущую квартиру; б) зарабатывать так, чтобы этого ребёнка потом не гнобили в школе за то, что у него не тот телефон или что-нибудь... он не так одет; в) очень дорогие продукты и так далее. И это всё играет не на руку московской семье. То есть я просто тоже вижу, как взрослые люди желают, прежде чем жениться, хотят просчитать на 10 ходов всё вперёд. И меня это очень, с одной стороны, огорчает, с другой стороны, как бы, ну что, это вот такое рациональное мышление. Вот они просчитывают, просчитывают, а годочки идут и идут.

Кира Лаврентьева

— Но в то же время у нас регулярно бывают гости на Радио ВЕРА, которые уезжают из города в деревни, занимаются фермерским хозяйством, каким-то бизнесом.

Анна Леонтьева

— Да-да, москвичей, опять же!

Кира Лаврентьева

— Да, да, москвичей. И рожают там по 10 детей. Это правда! Тоже нельзя это списывать со счетов. Такие случаи есть, их, к счастью, становится все больше и больше.

Анна Леонтьева

— Ну вот такое движение в Москву, да, люди стремятся получить хорошую работу, а она, к сожалению, только в Москве или в Петербурге, очень мало в остальных городах. И движение москвичей от Москвы, когда они уже понимают, что карта мира, она довольно... карта России довольно такая большая, и есть где построить дом.

Кира Лаврентьева

— Да, давайте продолжим слушать выступление Алёны.

Алёна Рыпова

— Я уже хотела к своей теме перейти. Я могу это сделать, Кира?

Кира Лаврентьева

— Да, мы с нетерпением ждём.

Алёна Рыпова

— Дело в том, что недавно в Казани в начале мая прошёл фестиваль духовной музыки. Фестиваль этот проходил по благословению Святейшего Патриарха и организовывала его Татарстанская митрополия. И в связи с этим событием, а мы — наши коллеги из редакции Радио ВЕРА Казань освещали это событие, и я слушала эти программы, и вдруг я подумала о том, что нам вообще бы хорошо обсудить эту тему тоже в «Журнале». Обсудить вот что: как духовное пение вообще менялось на протяжении веков, с момента принятия Русью Христианства, и какое оно сейчас? Есть ведь древние у нас знаменные распевы, та самая византийская традиция, которую мы получили с принятием Христианства. Но в XVIII веке возникло партесное многоголосное пение в России. И сейчас мы, конечно же, не можем себе представить, как пели десять веков назад в русских храмах. Но мы знаем, что есть сторонники пения такого очень сдержанного византийского монашеского, а есть любители, да, такого многоголосного, красивого пения, авторских песнопений.

Анна Леонтьева

— Алёна, только я, знаешь, хотела спросить тебя, вот это вот знаменное пение и византийский распев — это две разные традиции?

Алёна Рыпова

— Это разные, это разные, конечно. То есть мы наследники византийской традиции во многом: иконопись и духовная музыка. И наши русские певчие, они учились у византийских певчих.

Кира Лаврентьева

— Конечно.

Алёна Рыпова

— Да, но потом эта традиция, попав на русскую почву, на почву нашего мировоззрения, она, конечно же, преобразовалась. И возникло вот это уже наше русское знаменное пение, которое было развито вот как раз до XVIII века. И дальше влияние европейской культуры, конечно, очень было сильным. Мы в храмах начали петь уже многоголосие, возникли авторские варианты богослужебных песнопений. И я знаю, что сейчас есть люди, которые любят очень именно вот такое сдержанное знаменное пение русское, а есть люди, которые любят и приходят даже в храм ради того, чтобы послушать хорошие авторские многоголосные варианты известных песнопений. Я вот хотела сегодня об этом с вами порассуждать. Как вы к этому относитесь? И как вы относитесь к тому, что духовная музыка, она вышла за пределы храмов, то есть то, что мы можем слушать концерты и посещать филармонии для того, чтобы послушать духовную музыку? Либо, на ваш взгляд, только в храмах возможно духовное пение?

Анна Леонтьева

— Я как раз недавно рассказывала в «Журнале», как мы на Имеретинском курорте, это Адлер, попали в старообрядческий храм и послушали этот самый знаменный распев, потому что муж у меня очень... 20 лет он изучает знаменный распев, и очень... он, конечно, необычный, и... Может быть, для современного человека он даже немножко такой тяжёлый. Но не в смысле он тяжёлый. На самом деле я обожаю знаменный распев, потому что он даёт мне возможность помолиться. Вот это, когда я попадаю в храм, где партесное, композиторское, например, пение, у меня часто такое чувство, что, я на концерте. Я просто, ну понимаете, то есть эти эмоции проживаются за меня. То есть я когда, поскольку знаменный распев, он достаточно такой неэмоциональный, да, он такой монотонный, вот это вот я специально ездила в Спасо-Андроников монастырь вот на эти службы, где они пели. Очень красивые. Это, мне кажется, стоило бы возрождать этот знаменный распев хотя бы в каких-то там очагах.

Алёна Рыпова

— В русских монастырях некоторые традиции сохраняются, например, на Вологодчине мне говорили недавно, что монахи поют мало того, что знаменным распевом, они поют по «крюкам», так называемым, «знаменам», до сих пор, да, то есть они стараются сохранить. Сейчас не назову этот монастырь, но знаю, что именно вот на Вологодской земле.

Анна Леонтьева

— Но далековато.

Кира Лаврентьева

— Ну, вы знаете, у меня не совсем история к этой теме, но похожая. Мы не так давно были на концерте музыки Сергея Васильевича Рахманинова в Московской консерватории, небезызвестной. И там вторая часть как раз состояла из исполнения молитв из «Всенощного бдения» Сергея Васильевича. И вы знаете, это было потрясающе. Во-первых, я в антракте слышала от абсолютно светских людей, которые пришли просто послушать второй концерт Рахманинова, который сам по себе величественный, прекрасный, всем известный — утешающий русскую душу, как, наверное, ничто не утешает вот из классической музыки. Говорили эти люди следующее: «Сейчас еще будет „Всенощное бдение“. Вот это я вам скажу, величина! Вы что, не слышали „Всенощное бдение“ Рахманинова?»

Анна Леонтьева

— Это светские люди?

Кира Лаврентьева

— «Вот тогда вы многое потеряли!» Да-да. И это было для меня удивительно, потому что я так не слушаю эти молитвы. Ну то есть я привыкла к ним в храме. У меня не было такой, ну прямо, вы знаете, вот такой вот живой потребности, такого ошеломительного чувства от исполнения «Всенощного бдения», во-первых, потому что я его уж услышала, во-вторых, потому что мы слышим те или иные песнопения каждый раз на всенощном бдении в субботу вечером. Конечно, они могут быть не рахманиновские, но мы их знаем. А люди, соскучившиеся, видимо, по духовной жизни, по духовности, по Богу, вы не представляете, как они слушали. Вышел хор, и он исполнил вот буквально все молитвы, к которым писал музыку Сергей Васильевич. И «Богородица, Дева, радуйся» они перепевали несколько раз, потому что зал так аплодировал, что они уходили, возвращались и пели опять «Богородица, Дева, радуйся». Это было невероятно! Но что меня удивило? Некоторые люди, их было очень мало, буквально несколько человек, а концерт, я вам скажу, был недешёвый. Понятное дело, что Рахманинов, он всегда во веки вечные пользуется спросом, его музыка, и все смотрят, и все платят. Там 500 рублей кто-то заплатил, кто-то больше. Но неважно, для каждого это всё посильно было. И видно, что люди пришли как на праздник, в платьях, с прическами, всё. Но вы не представляете, когда начались первые слова молитв, ведь это казалось бы, ну, такой классический светский концерт. Были люди, которые просто не выдерживали. Я удивилась этому. То есть они просто...

Анна Леонтьева

— Что значит не выдерживали?

Кира Лаврентьева

— ... не выдерживали имя Христова, они просто встали и довольно демонстративно вышли из зала.

Анна Леонтьева

— Ничего себе!

Кира Лаврентьева

— Да, и я вот подумала, ничего себе, да. Вот ничего себе, подумала я! Помоги нам всем Господь, да, действительно.

Алексей Соколов

— Это настоящее искусство, которое трогает.

Кира Лаврентьева

— Да, трогает. То есть оно либо тебя заставляет возмущаться, либо оно тебя заставляет всей душой к нему проникаться. Но и возмущение, это неплохо. То есть мы не осуждаем же этих людей, мы просто говорим о том, что, значит, тронуло душу, раз они вышли.

Алексей Соколов

— Смотрите, какой потрясающий какой-то фильм про неспровергание основ моральных общества сняли. Он так задевает, он так трогает, под таким неожиданным углом. А тут не задевает, как будто и не трогает, да запросто.

Кира Лаврентьева

— Так же точно задевает, так же точно трогает.

Алексей Соколов

— А это как бы скучное классическое искусство. Ничего подобного! Послушайте.

Кира Лаврентьева

— И я даже думаю, что эти люди, которые вот так отреагировали на молитвы, они же в конце концов могут задуматься, а почему у меня такая реакция. Вот все сидят и слушают, а я вот вышел. Почему у меня такая реакция?

Алексей Соколов

— В этом и смысл! На это и будем надеяться.

Кира Лаврентьева

— Вот отсюда может пойти какой-то духовный процесс, дай Бог.

Алёна Рыпова

— Да, и я вот, кстати, вспомнила. Мне рассказывали историю о людях, которые были дружны с Виктором Сергеевичем Поповым ещё в советское время когда...

Кира Лаврентьева

— Во времена Большого детского хора.

Алёна Рыпова

— Да, Большой детский хор, когда он гремел вообще на всю страну. Так вот, они же очень много гастролировали, они были и в Японии, и в Европе были, и в Америку ездили. В Советском Союзе нельзя было исполнять духовные песнопения, которые, конечно же, входят в репертуары многих хоров. Но они пели для публики нерусскоязычной на гастролях, и вот рассказывали мне о том, что там, конечно, реакция была невероятная у публики, то есть там просто люди в оцепенении сидели несколько секунд после исполнения какого-то духовного песнопения на церковно-славянском языке. Они ничего не понимали! Ну, мы-то не понимаем, да, иногда церковно-славянский, да. И такое впечатление было, что просто люди в какой-то... на секунду вздрагивали, и после этого, ну, зал разразился, там, какими-то невероятными аплодисментами.

Кира Лаврентьева

— Да, программа «Журнал» на Радио ВЕРА. И напомню вам, что в этой студии Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома», Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автор и ведущая программы «Голоса и гласы». Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, ведущие Радио ВЕРА. Мы вернемся к вам очень скоро. Пожалуйста, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева

— Программа «Журнал» на Радио ВЕРА продолжается, и сегодня мы — Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома», Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автора и ведущая программы «Голоса и гласы», Анна Леонтьева и Кира Лаврентьева собрались обсудить то, что для нас важно, и горячо обсуждаем, если вы с нами с начала программы. Если только присоединились, пожалуйста, оставайтесь с нами, впереди еще много интересного. Аня, расскажи, пожалуйста, с чем ты сегодня к нам пришла?

Анна Леонтьева

— Слушайте, я пришла, как всегда, со своими мыслями о любимом городе Осташков, но поскольку в этом формате нам можно делать некоторые анонсы, вот я хочу поблагодарить журнал «Фома», который представляет у нас Алексей за то, что...

Алексей Соколов

— Спасибо. Не знаю за что, но уже спасибо.

Анна Леонтьева

— За то, что вот я теперь сейчас расскажу всё.

Алексей Соколов

— Давай!

Анна Леонтьева

— За то, что мы записали недавно удивительный подкаст «Райсовет». Меня впервые пригласили в качестве ведущей. И, во-первых, я очень благодарна, что обстановка удивительно такая вот дружеская, вдохновляющая, очень деликатная, что не так часто встретишь, когда записывают какую-то телевизионную программу. Потому что это очень большая работа, очень большой коллектив очень разных людей, я просто с этим сталкивалась. И это не всегда получается так гармонично. В данном случае мы писали подкаст про вдов. Мы были три вдовы, и я, тоже вдова. И мы, вы знаете, удивительные какие-то вещи прозвучали. Я прям всех призываю послушать, потому что... Не потому что вот это вот про потери, а потому что какие-то прям божественные были откровения. Мы забыли совсем, что вокруг нас операторы, камеры. И вот общались друг с другом, и с трудом получилось остаться на «вы» к концу программы, потому что мы очень породнились. Ну вот, а историю, которую я хочу рассказать, это даже не история, а я просто на майских праздниках с удовольствием поехала в свой любимый город Осташков, что в Тверской области. Вот, и, знаете, вот мы здесь разговариваем о том, что болит, что наболело. Вот это у меня прямо наболело-наболело. Я вот с такой лирической частью позволю себе. Я совсем недавно, вот был какой-то очень удивительный солнечный день, я пошла утром гулять по набережной. И вот, наверное, это был первый раз, с 17-го года я навещаю этот прекрасный город. Я поняла, что это мой город. Это мой город, потому что я с удовольствием там живу, потому что там живёт мой покой, потому что там живёт моя тишина, мой муж и моя кошка по имени Мышка. И поскольку это мой город, то я тоже как-то пытаюсь принимать по мере сил участие в его восстановлении. Которое идёт очень, к сожалению, как у нас часто бывает, руками и усилиями очень больших энтузиастов. Вот мои друзья недавно в Осташкове, но они уже стали мне друзьями, двое чудесных архитекторов, выкупили большую старинную ветеринарную клинику.

Кира Лаврентьева

— Ого!

Анна Леонтьева

— Ну то есть, чтобы вы понимали, это уже не ветеринарная клиника, это уже, в общем, такое руинированное огромное здание, которое нужно восстанавливать. И обычные люди, когда видят такое здание, говорят: «Господи, да это же надо ещё там 15 миллионов в него вложить, чтобы просто здесь можно было жить». Но поскольку ребята знают, где, что и как можно сделать — они архитекторы, вот они взялись за это гигантское дело восстановления зданий. Ещё несколько моих друзей купили абсолютно руинированные домики в Осташкове, вот они своими руками просто восстанавливают их. И наши друзья, и москвичи, и творческая интеллигенция Осташкова уже для нас абсолютно нормальная летняя традиция, которая называется «Чаепитие в руинах». Мы подходим к какому-нибудь очередному руинированному зданию, готовим там картины, потому что в Осташкове много художников, музыкантов, расставляем картины или играем музыку, ставим самовар с баранками, просто чтобы привлечь внимание к тому, что вот это всё когда-то было цветущим и очень красивым. Мой друг вот недавно совсем тоже отчитывался мне о своих поездках на майские, но вы же согласны, что мы очень много стали ездить по России?

Кира Лаврентьева

— Согласна, да.

Алексей Соколов

— Конечно, да.

Алёна Рыпова

— Да.

Анна Леонтьева

— И его впечатления от городов, которые он посещал, они примерно такие же. То есть он мне говорил, здоровско — природа, вот наша такая вот прекрасная, но очень много руин, очень много заброшенности. И я даже не знаю, к кому я обращаюсь сейчас, когда это говорю, но вдруг кто-то это услышит, потому что... Но мы можем делать то, что вокруг нас! Мы можем как бы забыться о том, что вокруг нас, вот в данном случае я могу как бы говорить об Осташкове и об энтузиастах, которые вот это всё на самом деле пытаются пробить. Уже там отремонтировали старинную пожарную колончу, чтобы было огромным таким... Ну она очень красивая и вот большим событием для города. Вот, и скоро к нам поедут огромное количество туристов, потому что... отдыхающих людей, которые, в общем-то, не такой огромный выбор вот сейчас, чтобы было у большой воды, чтобы был город, чтобы была инфраструктура, чтобы... Ну, то есть, это стоит того, чтобы этим заниматься. И этим летом, я не знаю, что у нас получится, но мы вот этой группой энтузиастов собираемся, сейчас только не смейтесь, собираемся провести фестиваль под названием «Рухлядь». Мы с изрядной долей иронии всё это делаем. (Смеется.)

Алёна Рыпова

— Отличное название, мне кажется.

Кира Лаврентьева

— Прекрасное, да! (Смеется.)

Анна Леонтьева

— Это не я придумала, но это прям...

Кира Лаврентьева

— Классное, классное.

Анна Леонтьева

—Понимаете? То есть мы пытаемся вот как-то вот привлечь. Мы собираемся там делать музыкальные какие-то вещи. Может быть, выставлять картины. Может быть, продавать старые вещи, которые накопились на чердаках.

Алексей Соколов

— Мы к вам приедем в гости. На это на всё! Сделаем там мероприятие «Фомы».

Анна Леонтьева

— Да, да, Лёша!

Кира Лаврентьева

— Великие дела сейчас творятся в студии и радио.

Алексей Соколов

—Да! Мы прям сразу переговоры, не прекращая эфира, поэтому мы ещё ничего не знаем, мы ещё ничего не придумали, но всех призываем приезжать.

Кира Лаврентьева

— В гости приедим!

Алексей Соколов

— До Осташкова всего-то 5 часов от Москвы.

Кира Лаврентьева

— А я знаете, о чём думаю, я Аню внимательно слушаю. Лёш, ты очень классный вопрос задал. Наверное, это главный вопрос вообще всей нашей жизни. Вот создавать семью, чтобы что? Рожать детей, чтобы что? Реставрировать старые города, чтобы что? Тут должна быть какая-то ключевая мотивация, чтобы люди, чтобы молодые, в том числе ребята, этим занялись. Вот, Ань, ты зачем это делаешь и зачем это делают твои соратники?

Анна Леонтьева

— Вот смотри, вернулись к тому, с чего начинали. Вот Лёша нам привёл печальную московскую статистику одиноких людей. И вот мы как раз говорили в этой студии о том, что вот в Москве очень сложно, ну не то что создать семью, да, хотя сложно создать из-за того, что люди очень... очень много народу и очень разобщенные люди. Очень, кстати, много случаев, когда люди уезжают в Осташков и находят свою половинку!

Кира Лаврентьева

— Приезжайте в Осташков!

Анна Леонтьева

— Подруга нашла свою половинку, когда ей исполнилось 60 лет. Это абсолютно счастливая пара. То есть она так путешествовала, были у неё замужества, двое сыновей, и тут она встретила человека, не буду называть имя, ну вдруг она меня не уполномочит, но она встретила человека, который был влюблён в неё в ранней юности, и он освободился, и она была свободна, и это абсолютно потрясающие истории, которые у нас происходят. Но к чему ещё, Кир, вот когда ты отъезжаешь от Москвы, километров за 100, лучше за 200, а ещё лучше за 300, то ты понимаешь, что жизнь, во-первых, она становится проще. Простите за это выражение, но кошелёк твой закрывается. То есть ты когда приезжаешь в Москву, то у тебя...

Кира Лаврентьева

— Он открывается!

Анна Леонтьева

— ... какая-то дырка в кармане образуется.

Кира Лаврентьева

— Уже на вокзале!

Анна Леонтьева

— Уже подъезжаешь, а уже там что-то!

Кира Лаврентьева

— В аэропорту, и в машине на подъезде к Москве, да.

Анна Леонтьева

— Штрафстоянки и так далее вот. И это на самом деле благоприятная среда для того, чтобы снять недорого квартиру или купить недорого домик, создать семью. Но особенно это касается людей, которые могут себе позволить там работать удаленно и так далее. И таких людей очень много сейчас. И вот эти вот города, вот их нужно возрождать для того, чтобы вот этих одиноких москвичей было меньше. Леш, извини, что я так на твою мысль.

Алексей Соколов

— Знаете, я сразу хочу в режиме шизофрении выступить небольшой — поговорить в диалоговом режиме. Первый вопрос, который у меня возникает, это — а что я там буду делать? А второй вопрос, который хочется задать в ответ на первый — а что ты в Москве делаешь? Ну, то есть...

Кира Лаврентьева

— Сам спросил, сам ответил!

Алексей Соколов

— Да-да-да. То есть я еще понимаю людей, которым действительно нужно заработать вот прям очень много денег, или людей, которые не могут в силу каких-то обязанностей жизненных отлучиться из Москвы, потому что здесь их служба, здесь их работа, которая приносит людям пользу.

Анна Леонтьева

— Да, да.

Алексей Соколов

— Я также очень хорошо понимаю коренных москвичей, которые родились в Москве, выросли, это просто для них родное место. Ну вот я москвич, куда я поеду особенно, да, здесь вот мой родной район, там улица и так далее, тоже понятно! Но если человек просто... ведь многие люди прикручены к городам, потому что они просто не очень понимают, чем им заняться там. Это замечательно, если ты...

Анна Леонтьева

— Это тоже вопрос в пустоту.

Алексей Соколов

— ... ты москвич, и ты не пользуешься тем, что ты москвич. Если ты живешь в своем спальном микрорайоне, и дальше кофе-поинта у метро не ходишь. Если ты не ходишь слушать Рахманинова, если ты не ходишь в какой-то московский храм.

Анна Леонтьева

— Храмы есть везде, да.

Алексей Соколов

— Если ты не общаешься с людьми, которые вокруг тебя живут, если ты просто на метро на работу и обратно. Ну, во-первых, действительно, некоторые вопросы есть после истории с локдауном, ковидом и так далее, когда экономика перестроилась. Неужели ты не можешь найти хорошую работу на удаленке? А во-вторых, ну, а что ты такого получаешь? Может быть, если ты будешь жить в городе, где-то очень далеко, но больше читать, твой мир будет гораздо более разнообразным и живым, и интересным, чем если ты будешь жить в Москве, у тебя будет время только на то, чтобы...

Кира Лаврентьева

— Доехать куда-то.

Алексей Соколов

— ... смотреть на людей в вагоне с унылым выражением лица, портить настроение им, пока ты едешь туда. То есть здесь всегда в любом случае вопрос целеполагания. Я, честно скажу, просто закончу мысль, не очень люблю агитацию не за «большие города», не за «бегом в деревню», мне кажется, что во многом и где родился, там и пригодился. Я очень хорошо понимаю людей, которые приезжают в Москву, чтобы реализоваться здесь.

Анна Леонтьева

— Конечно, конечно.

Алексей Соколов

— Вообще не хочу сказать, что это плохо. Огромное количество людей в Москве именно что реализовалось. Здесь вопрос не в том, где жить, здесь вопрос, жить как?! Можно жить прекрасно в большом городе, можно жить прекрасно в маленьком городе, и в равной степени, и там, и там можно быть одиноким.

Анна Леонтьева

— Абсолютно.

Алексей Соколов

— В худшем смысле этого слова.

Анна Леонтьева

— Ты знаешь, но это ещё вопрос, конечно, всё равно опять наверх туда, куда-то в пустоту о том, что на самом деле в этих маленьких городах нужно, чтобы были рабочие места, чтобы была какая-то работа. Она есть, но её мало. Ну, это опять же, вот мой друг, ему 60+, он сам восстанавливает вот этот руинированный дом своими руками, потому что он не может найти работников, вот достаточное, то есть, ну, парочку, да.

Алёна Рыпова

— А для чего он его восстанавливает?

Анна Леонтьева

— Чтобы жить.

Алёна Рыпова

— Жить просто, да. А вот ветеринарная клиника?

Анна Леонтьева

— А ветеринарную клинику ребята восстанавливают, потому что они... Ну как, у них призвание такое. Они архитекторы не только по профессии, а по призванию. Им очень хочется что-то восстановить, что-то городу сделать, который они очень любят, 20 лет уже там живут. Ну, между Москвой, опять же, и Осташковым, потому что никто работу в Москве не отменял. Очень хочется сделать что-то для любимого города. Вот такая мотивация бывает.

Кира Лаврентьева

— Программа «Журнал» на Радио ВЕРА и здесь собрались мы, ведущие Радио ВЕРА Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, а также Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома», Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автор и ведущая программы «Голоса и гласы», чтобы обсудить то, что для нас важно. И, друзья, я сегодня с темой такой животрепещущей для меня, я думаю, для вас и для большей части верующего населения нашей страны. Это, конечно, день рождения императора Николая II, который будет через два дня, в понедельник, 19 мая. И много мыслей, разных чувств возникает, когда я думаю об этом дне. Я знала о нем с детства, как-то мы всегда его особо отмечали в своей душе, и как-то вот в своей памяти.

Анна Леонтьева

— И в семье?

Кира Лаврентьева

— И в семье, да.

Анна Леонтьева

— Потрясающе!

Кира Лаврентьева

— Он же родился фактически в день Иова Многострадального, что уже, наверное, в некоторой степени явилось неким знаком, который как-то ознаменовал его жизнь. Но, понятно, дело не только в этом. Дело в промысле Божьем, который нам непонятен, который разгадывать можно сколько угодно, но до конца мы ничего не поймём, по крайней мере, в этой земной жизни, в отношении судьбы и жизни Николая II и семьи. Но, но! Личность эта, конечно, незаурядная, интереснейшая. Сейчас всё больше и больше открывается интересных фактов, издаётся огромное количество очень интересных книг. Не так давно у нас в гостях был Петр Валентинович Мультатули, который является непосредственным потомком повара Харитонова, который последовал в ссылку за царской семьей, и он буквально на пальцах раскладывает свои книги, почему, например, отречения, вот по его мнению, почему отречения реального юридически не было на станции Дно в поезде, когда государь отрекся в начале марта. Все мы знаем эту печальную историю. И вот он как раз задает очень серьезные вопросы. А было ли это отречение? И это очень интересная книга. Но я вот о чем хотела сказать. Вот сегодня, когда мы вспоминаем его день рождения, который будет вот буквально через пару дней, хочется вспомнить и книги какие-то, и фильмы, связанные с ним. Их не так много. И книги, пропитанные особой благодатью, я бы хотела здесь озвучить. Если мы, например, находимся в Москве, мы можем сходить в музей Николая II в Токмаковом переулке, 21/2, строение 1, и посмотреть фотографии Царской семьи, изучить личные вещи царской семьи, потому что в основе музея лежит уникальное собрание реставратора нашего прекрасного Александра Васильевича Ренжина, которого мы трепетно любим. Он собирал вещи личные Царской семьи в течение 35 лет! И честно вам скажу, когда мы даже с мамой туда пришли, хотя мы очень много знаем о Царской семье, мы очень любим Царскую семью. Мы пришли туда, в этот музей, совершенно чудесный, который находится в здании усадьбы. Мы увидели столько всего интересного! То есть ты там пока ходишь, ты просто поражаешься, как Александру Васильевичу это удалось все собрать. Там и их посуда, и их личные вещи, и скатерти, и фотографии. Ну вот абсолютное разнообразие вещей, через которые можно еще приблизиться к теме Царской семьи. Это вот для москвичей — Москва-Московская область. Но я понимаю, что нас слушают очень много народу, и когда я, например, жила в Красноярске, мне не было возможности сходить в музей Николая II, поэтому мы смотрели фильмы, читали книги. И я, наверное, назову те книги, которые знакомы мне, чтобы это была ну такая вот сердечная действительно рекомендация. Я думаю, многие из вас их знают, но вдруг кто-то не знает, а кто знает: повторение — мать учения. «Царские дети» — совершенно потрясающая книга издательства Сретенского монастыря. Удивительная, тёплая, и пока её читаешь, совершенно переворачивается собственная душа. «Сад сердца» — это известная книга, состоит из дневниковых записей Александры Фёдоровны Романовой. Мы понимаем, что отношения Александры Фёдоровны и Николая Александровича — это, конечно, пример высочайшей любви.

Анна Леонтьева

— Да, высочайшей.

Кира Лаврентьева

— Деликатности, аристократизма какого-то, тонкости. Нам всем надо, конечно, к этому стремиться, потому что какие у них были отношения, но это какая-то совершенно невероятная высота. И вот как раз в «Саде сердца» императрица много говорит об императоре, об отношении к детям, об отношении к семье, о духовной жизни. Также мы знаем ее книгу «Дивный свет». Я, например, ее очень люблю и настоятельно рекомендую нашим слушателям, потому что она действительно настолько обогащает и настолько настраивает на правильную волну. Ведь не всегда важна вот какая-то информационная составляющая, хотя там её немало, там и жизнеописание императрицы, и переписка её, и дневниковые записи, и какие-то духовные рассуждения. То есть там информационной наполненности огромное количество, с этим проблем нет. Но в данном случае, мне кажется, важнее вот эта струна, которую она задает, вот эта тональность, которую мы перенимаем, пока читаем эту книгу. Эта женственность, которой так нам не хватает современным женщинам из-за этого бега, из-за этого темпа, из-за информационного пространства огромного, из обязанностей, которые на современную женщину возложены в силу разных жизненных обстоятельств. И вот эта книга, она действительно перенастраивает женщину на более тонкий лад и в отношении с Богом, и в отношении с самой собой, и в отношении с мужем, с детьми. Так что я очень рекомендую эту книгу от всей души. Также есть книга Юлии Александровны Ден «Подлинная царица». Юлия Ден — это была одна из немногих подруг Александры Фёдоровны, она ей очень доверяла, она была приближена ко двору максимально. И вы знаете, меня просто потрясают её воспоминания. Она говорит о том, что она, во-первых, была невероятно красива, Александра Фёдоровна. Первый раз она ее увидела в 1907 году и описывает ее тонкий стан, ее яркие глаза, светлые волосы с небольшой рыжиной. И вот какой-то необыкновенный аристократизм. Но о чем скорбит Юлия Александровна, это о том, что любое действие, любое слово императрицы растолковывалось народом и вот в газетах ровно наоборот. Если она плачет на свадьбе и на венчании от радости за кого-то, пишут, что она плачет от зависти. Если она задумчива и молчалива, пишут, что она угрюма, ну и так далее. То есть это был скромнейший человек, который не очень-то любил светские собрания. Даже Феликс Юсупов, как мы знаем, князь, приближенный к царскому двору, это богатейшая семья Юсуповых, с богатейшим наследием, которое мы до сих пор можем видеть в каких-то музеях нашей страны. Он вспоминает, что Романовы — это были одни из самых скромных людей вообще среди вот всей вот этой российской аристократии на тот момент. Девочки их вели очень аскетичный образ жизни, принимая холодный душ, они спали на солдатских кроватях. Да, это все абсолютно правильно. И какие они испытания выдержали с достоинством, честью и верой в Бога, мы уже знаем впоследствии. Из фильмов, дорогие друзья, вы знаете, из художественных я видела много раз фильм 2000 года Глеба Анатольевича Панфилова «Романовы.Венценосная семья». Слушайте, ну о нем можно говорить много, можно даже отдельную программу посвятить, я не кинокритик, конечно, но у меня есть определенные вопросы к образу царя, который там представлен, потому что, судя по воспоминаниям, уже сейчас открывшимся каким-то фактом, все-таки император был очень сильный человек. Очень сильный человек! Глеб Анатольевич, при всем моем уважении, конечно, он вот так вот его показал, очень так эмоционально, как мне кажется, чуть более эмоционально, чем, возможно, был император. Но судить мы об этом не можем. Я не кинокритик. Опять же, это чисто лично мои ощущения.

Анна Леонтьева

— Так он прочитал.

Кира Лаврентьева

— Да, он так прочитал. Ну и, конечно, Линда Беллингем, которая играла Александру Федоровну, говорит с сильным акцентом. А воспоминания окружения как раз говорят о том, что императрица практически говорила без акцента на очень хорошем русском языке. Это очень важный момент, и говорила она много на русском языке, хотя, конечно, они переходили на другие, это понятно. Все-таки она дочка принцессы Алисы, и она из такой фамилии, понятное дело, что она знала много языков, она на них говорила, в том числе с детьми, но русский она очень любила, Россию она очень любила. И, честно говоря, до сих пор, мне кажется, недооценили, недооткрыли что ли их отношения к Российской империи, их подлинную любовь к России, их жертвенность. Они же, по сути дела, просто вот на жертвенник взошли. И это тайна, которую еще нам предстоит узнать. Но что особенно трогательно в фильме «Романовы.Венценосная семья» — это образы детей. Потрясающе подобраны актрисы, Ольга Будина в том числе, которая играет, если не ошибаюсь, Ольгу. Как они поют, как они прописаны, какой дух у них, этих девочек. То есть спасибо Глебу Анатольевичу, он настолько передал атмосферу любви внутри их семьи. Но больше всего меня потрясает, дорогие наши слушатели, я вам рекомендую прямо сейчас, вот как только закончится эта программа, включите в интернете следующую композицию романс «Сирень» из кинофильма «Романовы.Венценосная семья». Вы всё поймёте об этом фильме, и вы всё поймёте о том, что я хочу вам сейчас сказать. Романовы очень любили романс «Сирень» действительно, но на музыку Сергея Васильевича Рахманинова. А в фильме представлена музыка Вадима Бибергана на стихи Александра Блока, не менее прекрасная композиция — она потрясающая. Актрисы, которые играют царских девочек, они невероятно её поют. Мы её с мамой выучили. И в трудные времена наши семейные какие-то я её пела, слушала, играла на пианино. У неё действительно какое-то невероятное духовное значение. Вот у этой мелодии, которая, казалось бы, из фильма, а звучит практически как духовное песнопение. Поэтому обязательно послушайте, смотрите фильм. Может быть разным отношение ваше к нему, но художных фильмов про царскую семью не так много, поэтому как-то прикоснуться к семье мы можем через этот фильм тоже. Обязательно читайте книги, обязательно молитесь Государю Императору Николаю II, потому что он ждёт и слушает наши молитвы. Сегодня особенно, особенно в понедельник нужно вспоминать о нём. Ну а вас, мои дорогие коллеги, я хотела спросить, как менялось ваше отношение на протяжении пути прихода к вере, к государю и семье, потому что мы понимаем, что оно могло быть разным после 70 лет безбожия, определенного рода пропаганды в отношении семьи. Поэтому, конечно, очень хотелось бы узнать, как у вас это все развивалось в вашем сознании? Алён?

Алёна Рыпова

— Я могу сказать, что вообще моё воцерковление происходило в том числе через дневники Александры Фёдоровны. Мне в руки попала книжка как раз, и каким-то вот таким промыслительным образом она настолько мне запала в самое сердце, что после этого вообще моё отношение, вот как ты Кира правильно сказала, изменилось, и даже, в том числе, и к самой себе.

Кира Лаврентьева

— Да, так и есть.

Алёны Рыпова

— Это совершенно какие-то удивительные строки. Они обо всё! Они о том, как должны относиться друг к другу супруги в семье, о том, какие взаимоотношения, как детей воспитывать. Вообще, для меня Царская семья всегда являлась примером того, какой должна быть семья дружной, какие они дружны! Они ведь постоянно, даже вот в фильме Глеба Панфилова, о котором ты сейчас говорила, там же очень хорошо это показано, как они держались друг за друга.

Кира Лаврентьев

— Да.

Алёна Рыпова

— В самые трудные, самые печальные минуты они друг друга поддерживали. Если случилась какая-то болезнь, они друг за другом ухаживали самоотверженно. У них это было в их природе, то есть их так воспитывали их родители, император Николай II и Александра Фёдоровна. Это шло как раз от родителей. И, конечно, такую погубили красоту и такое...

Кира Лаврентьева

— Величие, наследие.

Алёна Рыпова

— Да, слез просто. И, кстати говоря, если вспоминать тоже об этом фильме, меня поразил эпизод, последний разговор между супругами перед вот той самой ночью, когда их расстреляли. Вы знаете, там столько любви, там столько взаимоуважения, такого какого-то высокого чувства, которым нам всем не хватает вот сейчас. Вот даже об этом можно порассуждать, потому что, конечно же, это были люди святые, это, в общем-то...

Анна Леонтьева

— Как интересно, что мы начали с доклада Алексея о том, что так редко создаются семьи в Москве.

Кира Лаврентьева

— И закончили Царской семьёй.

Анна Леонтьева

— И закончили самым высоким примером семейной жизни, который мы знаем вообще. Почитав письма императрицы, можно очень многое понять, но, Кир, вот на твой вопрос, с течением жизни ты просто начинаешь понимать, что такое, как говорится, есть такое выражение «аристократы духа».

Кира Лаврентьева

— Так и есть.

Анна Леонтьева

— Это вот как-то ты всё выше и выше забираешься, ну, в смысле, не ты забираешься, а ты смотришься. У тебя взгляд так выше, выше, выше, и ты просто понимаешь, вот, какая-то недостижимая святость.

Алексей Соколов

— Хорошо, что у нас есть такие примеры, и попробуем надеяться со всей массой скептицизма, что это в каком-то смысле всё ещё может нас вдохновлять на то, чтобы жить какую-то другую жизнь, а не те ужасы, про которые мы сегодня как-то очень много говорили. Надеюсь, что всё-таки у всех у нас найдутся силы, чтобы жить по-другому. Чего всем желаю, и себе в первую очередь, и нам всем, и нашим дорогим слушателям.

Кира Лаврентьева

— Да, должна быть высота, к которой мы стремимся. Высота это Христос и святые. Дорогие друзья, это программа «Журнал» на Радио ВЕРА, и сегодня мы, Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома», Алёна Рыпова, продюсер регионального вещания Радио ВЕРА, автор и ведущая программы «Голоса и гласы», Анна Леонтьева и Кира Лаврентьева обсуждали то, что нас волнует, то, что для нас важно. Пожалуйста, слушайте программы на Радио ВЕРА. До встречи на следующей неделе. До свидания.

Алексей Соколов

— До свидания.

Анна Леонтьева

— До свидания, всего доброго.

Алёна Рыпова

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Журнал

• «Журнал от 27.06.2025». Алексей Соколов, Илья Кузьменков
• «Журнал от 20.06.2025». Алексей Соколов, Алена Рыпова
• «Журнал от 13.06.2025». Алексей Соколов, Андрей Тарасов