Стоит на берегу Сиверского озера красавец-монастырь. Белоснежные стены, неприступные башни. Один из самых крупных российских монастырей основал в 1397 году монах Кирилл, прозванный позже Белозерским.
Кирилл мечтал о монашеском служении с юности, но его опекун и благодетель, боярин Вельминов, не отпускал любимого слугу в монастырь. Долгие годы был Кирилл монахом только в своих помыслах. Постриг принял довольно зрелым человеком. Став иноком московского Симонова монастыря, нес послушание в хлебопекарне: носил воду, колол дрова, раздавал хлеб. Глядя на пылающий огонь в печи, часто говорил себе: "Смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь". Девять лет трудился преподобный Кирилл, соблюдая строгие посты, отдавая ночи молитвам во славу Господа. Братья по монашескому ордену избрали его новым игуменом монастыря. Мирские заботы и хлопоты отвлекали от молитвенного служения, и вскоре Кирилл отказался от игуменства, от власти и богатства, принял обет безмолвия и затворился в келье, проводя дни в трудах по переписке книг, а ночи – в молитвах. Однако люди, почитая Кирилла как чудотворца и прозорливца, толпились у его кельи, просили духовного руководства.
И тогда ушел инок Кирилл из Москвы на север, в глухие белозерские леса.

Девочка:
Вот грибок, еще грибок… Проша, смотри, на ИвАновой горке крест стоит.
Мальчик:
Там в землянке божий человек поселился. Сказывают – бывший игумен целого монастыря в Москве. Считай, большой человек был, а теперь вон в лесу живет, сам землю копает и деревья валит.
Девочка:
А чего ему тут надо-то?
Мальчик:
Монастырь будет строить. Люди говорят – сама Богородица ему это место указала. Посреди молитвы услышал он ее чудесный голос, иди, мол, на Белое озеро, там твое место. Вот он и пришел. Сначала, его еще один монах провожал, Ферапонт, из наших мест. Но он дальше пошел, а этот вот остался. Потому что он в видении видел: большое озеро, по одну сторону — гора, по другую — густой лес, за лесом долина... Совсем как у нас тут.
Девочка:
И не страшно ему одному-то?
Мальчик:
А Богородица его оберегает. Сказывают, боярин один думал, что у старика в землянке богатство великое припрятано, и наслал сюда разбойников, чтоб, значит, поживу поиметь. А явились лихоимцам стрельцы с луками на страже вокруг жилища. Испугались разбойники, да разбежались. А на самом деле не было никого – лес глухой кругом.
Девочка:
На вид такой добрый дедушка, седой, худенький. Он не хворый, а, Прошка?

Мальчик:
Да почем я знаю? Он молчит, не разговаривает ни с кем. Мы с ребятами ходили за рыбой на озеро, встретили его. Испугались, Федьку хромого вперед вытолкали. Он поклонился, и говорит: возьмите окуней, старче, только старосте не жалуйтесь, что мы тут рыбачили.
Девочка:
А дедушка что?
Мальчик:
Рыбы не взял, перекрестил нас всех, а Федюшку по голове погладил. И ушел.
Девочка:
И все?
Мальчик:
Нет! Федька-то хромать перестал! Бегает теперь туда, к старику. Помогает. А тот его читать учит.
Девочка:
Прош, хорошо, что будет монастырь…

Кирилл недолго оставался один. Постепенно к нему потянулись другие иноки. Совместными усилиями они построили деревянную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Так на берегу Сиверского озера возник Успенский Кирилло-Белозерский, или просто Кириллов монастырь. Кирилл ввел в монастыре строгий общежительский устав, запрещавший монахам отвлекаться от служения на мирские заботы. Никто из монахов не имел личной собственности. Братьям не позволялось даже держать воду для питья в своих кельях. Однако игумен личным примером и кротостью заслужил безграничное уважение как среди своих собратьев, так и среди окрестных жителей. Мудрец и книжник, Кирилл основал в монастыре библиотеку, школу, занимался просветительством. До нашего времени дошли 12 книг из личной библиотеки преподобного Кирилла.
Тридцать лет Кирилл был игуменом Монастыря, еще при жизни прославившись многими чудесами. Совершались они и после его смерти, оберегая и защищая обитель от зла. Кириллов монастырь пользовался особым уважением в России, охраняя сухопутный путь из Москвы в Архангельск, стал центром паломничества и крупным культурно-экономическим центром русского севера. Сам Кирилл Белозерский в 1547