Трудно найти более образованного и деятельного служителя Русской Православной церкви, чем святитель Феофан, затворник Вышенский. Он прекрасно владел иностранными языками, в том числе арабским и греческим, был искусным организатором, дипломатом, богословом и проповедником. Но с юности, с первых дней иночества, Феофан мечтал о другом – о строгой аскезе и уединенной жизни в дальней обители. Однако воплотить мечты в жизнь ему долго не удавалось.
Феофан родился в селе Чернава Ельцкого уезда, в семье сельского священника. Он с отличием прошел курс Ливенского духовного училища, затем Орловской семинарии и получил назначение в Киевскую духовную академию. Здесь, в Киеве, в 1841 году он принял постриг. Церковное начальство сразу отметило богословский дар Феофана, а также его талант организатора и воспитателя - в возрасте двадцати шести лет он был назначен ректором Киево-Софийского духовного училища.
Святитель Феофан четверть века усердно работал на благо Церкви - изучал древние рукописи в Палестине, учился мудрости у афонских старцев, помогал разрешить конфликт болгар и греков в посольской церкви в Константинополе. Он с равным успехом служил ректором Санкт-Петербургской духовной академии и налаживал жизнь в Олонецкой и Тамбовской семинариях, открывал церковно-приходские школы и писал богословские труды. В 1859 году Феофан был возведен в сан епископа Тамбовского и Шацкого. Синод отметил труды владыки орденом Святого князя Владимира III степени.
Но все чаще святитель Феофан возвращался к своим юношеским мечтам об уединении. В 1866 году он подал прошение удалиться на покой. Для священноначалия это стало большой неожиданностью, отпускать Феофана не хотели. Но все же прошение было удовлетворено, и святитель отправился в Вышенскую пустынь близ Тамбова. Через шесть лет он окончательно ушел в затвор.
В Священном Синоде не теряли надежды, что епископ Феофан все же откажется от уединения…
Игумен Тихон:
Евлампий, у себя ли Феофан?
Келейник Евлампий:
Как же, у себя, в келейке…Молится. Лучше не беспокоить.
Феофан Затворник:
Евлампий! Кто там? С кем шепчешься?
Келейник Евлампий:
Да вот, батюшка, игумен Тихон пришел!
Игумен Тихон:
Владыка, прости, что беспокою тебя в суете своей! Только я с письмом из Синода. Не мог не прийти.
Феофан Затворник:
Письмо, говоришь… И ведь, поди, знаешь, с чем?
Игумен Тихон:
Знаю. Синод предлагает тебе миссию в Японии. Важное дело и для церкви, и для государства.
Феофан Затворник:
Знаю. Хоть и в затворе я, а все равно слежу, чем люди в миру живут. Иначе какой я им советчик. А за советом ко мне идут и идут. Сам видишь, сколько паломников приходит в обитель.
Игумен Тихон:
Вижу… Только теперь, , дай и мне совет. Чего же мне Синоду ответить? Ждут они твоего решения. Долго ли думать будешь?
Феофан Затворник:
Евлампий, положи письмо на стол. Видишь, Тихон, сколько почты. Каждый день десятки писем. И на все ответить нужно. Отвечу и Синоду, как очередь дойдет. Только тебе Тихон сразу скажу: не поеду я никуда. И не уговаривай, как в прошлый раз.
Игумен Тихон:
Прости, , не смог тогда смолчать. Ведь Московскую епархию тебе предлагали. Честь какая…
Феофан Затворник:
Прости, Тихон, прости Христа ради. Строптивый тебе инок достался. Но выбор сделан. Я ищу покоя, чтобы предаться занятиям желаемым. И Церкви Божией служу, только иным образом. Польза от тех трудов не меньшая. На том и закончим. Меня люди ждут. Евлампий! Зови, тех, кто пришел.
Феофан Затворник действительно внимательно следил за тем, чем жила Россия. Нередко, находясь в затворе, он был более прозорлив, чем политики и военачальники. Оценивая действия войск в русско-турецкой войне, Феофан писал: «Зачем это наши, переходя Дунай, всегда возятся с крепостями? …Через взятие крепостей сколько народа гибнет! Надобно устроить только сильную блокаду, армии же идти далее без остановки…»
Считается, что святитель Феофан предсказал и грядущую революцию. За полвека до октября 1917 года Святитель предупреждал: «Пошло повальное неверие: Бога нет, человек - ком грязи… Материалистические воззрения все более приобретают вес… Силы еще не взяли, но берут. Неверие и безнравственность расширяются. Выходит, и мы на пути к революции.»
Феофан Затворник за годы уединения оставил много философских и богословских трудов и переводов. Переиздаются сборники его писем. Широко известна его мудрость: «Как не дикою кажется умникам мысль о мытарствах, но прохождения их не миновать».
Святитель Феофан скончался днем 6 января 1894 года. По свидетельству тех, кто облачал старца в архиерейские одежды и готовил к погребению, на лице почившего затворника появилась «блаженная улыбка».
Митрополит Исидор (Никольский)
В тысяча восемьсот двадцать девятом году настоятелем Петропавловского монастыря во Мценске Орловской губернии назначили молодого архимандрита Исидора. Новый настоятель устроил в монастыре ежедневные трапезы для бедных, организовал сбор тёплых вещей для раздачи нищим, открыл сиротский приют. Люди звали его родным отцом и с плачем провожали, когда через четыре года архимандрит Исидор по приглашению самого митрополита Филарета Дроздова, уезжал в Москву: помогать святителю Филарету в его трудах по переводу Библии с церковнославянского на русский язык.
Будущий митрополит Исидор (Никольский) родился в семье бедного диакона и с первых же дней жизни узнал, что такое нужда. Ему исполнился всего один год, когда он остался сиротой. Дядя выучил мальчика грамоте; знакомые помогли поступить в Тульское духовное училище. Благодаря доброте окружающих его людей, Яков – так звали будущего митрополита до принятия монашеского пострига – скоро встал на ноги, и дальше двигался уже самостоятельно: семинария, столичная духовная Академия, монашество.
В тысяча восемьсот шестидесятом году Исидора, возведённого к тому времени в сан митрополита, назначили архиереем Санкт-Петербургской, Новгородской и Финляндской епархии. Здесь при Александро-Невской Лавре митрополит основал целую сеть благотворительных учреждений. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году он учредил Епархиальный дом призрения для бедных духовного звания. Здесь безвозмездно проживали вдовы священнослужителей и дети, оставшиеся без родительского попечения. Для них при Доме призрения было открыто училище. Впоследствии в народе это учреждение получило название по имени своего основателя: Исидоровский дом убогих.
В тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в новгородском Деревяницком женском монастыре митрополит Исидор Никольский основал епархиальное училище для девиц духовного звания. В постройку трёхэтажного корпуса владыка вложил собственные средства. Училище на бесплатной основе принимало девушек из малообеспеченных семей. Подобное женское училище митрополит Исидор устроил и в Петербурге. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году владыка построил при училище домовую церковь, которую освятил во имя преподобного Исидора Пелусиотского.
В июле тысяча восемьсот девяносто первого года в один из Петербургских храмов пришла группа столичных литераторов с просьбой отслужить панихиду по поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову – в эти дни исполнялось пятьдесят лет с момента его гибели. Настоятель храма был озадачен: Лермонтов погиб на дуэли, что по церковным правилам приравнивалось к самоубийству. А по самоубийцам панихид не служат, – рассудил священник и в поминовении отказал, направив литераторов за разрешением вопроса к архиерею.
Митрополит Исидор принял и внимательно выслушал литераторов. Некоторое время владыка раздумывал, а потом ответил: «Бог рассудит! Я же дозволяю служить панихиду по умершему – ради живых, по вере их и любви!»
Поступать с людьми по любви митрополит Исидор старался на протяжении всей своей жизни. До самой кончины в тысяча восемьсот девяносто втором году он в Александро-Невской лавре принимал просителей и всем с любовью и добром обязательно помогал. Давал погорельцам деньги на строительство новых домов; определял сирот в приюты, бедным вдовам подыскивал достойную работу. Усердно трудился он и на посту главного попечителя Императорского человеколюбивого общества и за свою благотворительную деятельность был удостоен личной высочайшей благодарности от императора Александра Второго и многих государственных и церковных наград.
Все выпуски программы Имена милосердия
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен