Поделиться
«…И все же он не был писателем в том словарном смысле этого слова, которое применимо ко всем сочинителям.
Он не рассказывал истории, как другие.
Он не описывал обстоятельства, как другие.
Он не изображал характеры, как другие.
И это притом, что Достоевский был гениальным художником.
Точнее – мыслителем, наделенным гениальным художественным даром.
<…> Сочинения Достоевского – это непрерывный процесс творения, управляемый, но неподвластный творцу.
Так раскаленная лава, вырываясь на поверхность земли под грозным давлением геологических пород, стекает по склону вулкана – неспешно, огненно, неумолимо, непрерывно меняя форму и замирая в причудливых образах скованного движения. И долго еще не остывает».
Это было чтение из книги историка литературы и филолога Павла Фокина «Достоевский. Перепрочтение». Между прочим, я записал голос Павла Евгеньевича прямо в музее Достоевского на Божедомке, там, где прошло детство писателя.
…Книга вышла совсем недавно, что отразилось и в её оформлении: обе стороны обложки занимает фотография возведенного в последние годы вестибюля станции метро «Достоевская». Огромный портрет автора «Братьев Карамазовых» и «Преступления и наказания» ежедневно вглядывается с мраморной стены в жителей и гостей большого города, он глядит и на каждого по отдельности, он словно бы смотрит в наше настоящее и будущее разом.
Размышления о книгах и героях Достоевского обрамлены здесь лирическими, на первый взгляд, отступлениями о художественном даре и духовной проповеди создателя «Идиота» и «Бесов», – о явлениях, перешагнувших, обогнавших свою эпоху. Эти размышления (а Фокин читал сейчас из вступления) задели меня своей современностью и своевременностью, тронули и тем, что автор – мой ровесник, которому трезвое и вдумчивое чтение книг Достоевского (а через Фокина и мне самому) помогло вглядеться в суть растворенного в них послания.
Такой подход выделяет для меня книгу, о которой идет речь, как отдельный островок в море современного достоевсковедения, сообщает ей градус личного общения с писателем в нашем ежедневно обмирщаемом времени. Мне особенно дорого и то, что своим трудом (а эта книжка – и впрямь перепрочтение и передумывание), – Павел Фокин заводит речь о таких понятиях, как «надежда» и «чудо». Понятиях, не частых для современной литературной науки.
«С особой отчетливостью видна сегодня плодотворность и спасительность того взгляда на мир, который проповедовал Достоевский: “вне науки”, “со Христом, нежели с истиной”, даже “если б мне кто доказал, что Христос вне истины, и, действительно было бы, что истина вне Христа”. Только такой, нравственный взгляд на мир, когда шкала ценностей располагается не по горизонтали, между правыми и левыми, Западом и Востоком, христианами и мусульманами, а по вертикали – между верхом и низом, Добром и Злом, Богом и дьяволом, – только такой взгляд способен предотвращать катастрофы, только он даёт шанс на будущее.
Чудо Достоевского – повсеместное признание обжигающей истинности его наследия, – говорит нам о наступлении времени, когда человечество, все еще отягощенное многочисленными пороками (в наше время обретающими новые формы и масштабы), тем не менее выбирается на путь восстановления исконного своего облика».
…Но ведь, казалось бы, происходящее вокруг нас и внутри нас – слабо сопутствует подобному оптимизму. И тем не менее, надежда умирает последней. Достоевского читают и перепрочитывают нынче не только те, для кого русский язык – родной, но и граждане всего мира.
Кстати, вы помните, как Блок восклицал, обращаясь к национальному нашему гению, к Пушкину: «…дай нам руку в непогоду, помоги в немой борьбе!»
То же – и Достоевский. Но вот только в борьбе с чем он может помочь нам?
С грехом, конечно. И эта борьба, как видим, не остаётся немой.
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне
Поделиться
Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
