
Фото: mehul dave/Unsplash
«...Юра вгляделся в ту сторону и понял, что это то место на монастырской земле, где тогда бушевала вьюга, измененное новыми постройками.
Юра шел один, быстрой ходьбой опережая остальных, изредка останавливаясь и их поджидая. В ответ на опустошение, произведенное смертью в этом медленно шагавшем сзади обществе, ему с непреодолимостью, с какою вода, крутя воронки, устремляется в глубину, хотелось мечтать и думать, трудиться над формами, производить красоту. Сейчас, как никогда, ему было ясно, что искусство всегда, не переставая, занято двумя вещами. Оно неотступно размышляет о смерти и неотступно творит этим жизнь. Большое, истинное искусство, то, которое называется Откровением Иоанна, и то, которое его дописывает».
Это был фрагмент из романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», сцена, когда главный герой книги, русский врач и литератор, возвращается домой, к письменному столу, — после отпевания родного ему человека.
Читал заслуженный артист России Алексей Борзунов.
Я положил свою закладку именно в это место, потому что здесь, как, впрочем, и во многих других эпизодах, да и во всем строе этого особенного сочинения в нашей литературе прошлого века, во всей его музыке, интонации, необыкновенной поэтической атмосфере — присутствует то, чего напрочь не было и казалось, быть не могло в так называемой литературе советской.
«Доктор Живаго» — единственное произведение тех лет, насквозь пропитанное христианством. Само зарождение внутри послевоенного времени книги Бориса Пастернака, этой, говоря пушкинским слогом, «беззаконной кометы в кругу расчисленных светил» — непостижимо.
Но писатель заплатил за свой роман — жизнью.
Он умер, затравленный государственной машиной и несчастными коллегами-собратьями по перу. Но умер Борис Леонидович — не в поражении, а в победе. Безмерно уставший от пошлости мира сего, он все-таки верил, что книга всё равно будет когда-нибудь доступна его соотечественникам, что преображенная в художественную ткань его исповедь, поможет, пусть и не сразу, обратиться к Спасителю, к Богу Живому — тому, которого исповедовал мятущийся, грешный, поэтичный герой этого христианского сочинения о Божьей воле. Русский интеллигент с говорящей фамилией.
Заглянем в финал. Герой — умер. День прощания. Домовина — на том же письменном столе, за которым он переписывал в тетрадь свои боговдохновенные «Стихотворения Юрия Живаго». Всё как и в переделкинском доме автора, ушедшего вослед герою, благоухающие цветы в его последний день на земле тоже окажутся заменой недостающего пения...
«...Среди вышедших из гряд цветочных всходов сосредоточены, может быть, тайны превращения и загадки жизни, над которыми мы бьемся. Вышедшего из гроба Иисуса Мария не узнала в первую минуту и приняла за идущего по погосту садовника. (Она же, мнящи, яко вертоградарь есть...)».
Ну, и самый-самый конец романа. Годы спустя, одноклассники Юрия Андреевича листают у окна тетрадь его писаний, половину которых знают наизусть, листают, поглядывая на Москву в бесконечном предвестии свободы:
«Состарившимся друзьям у окна казалось, что эта свобода души пришла, что именно в этот вечер будущее расположилось ощутимо внизу на улицах, что сами они вступили в это будущее и отныне в нем находятся. Счастливое, умиленное спокойствие за этот святой город и за всю землю, за доживших до этого вечера участников этой истории и их детей проникало их и охватывало неслышною музыкой счастья, разлившейся далеко кругом. И книжка в их руках как бы знала все это и давала их чувствам поддержку и подтверждение».
«Доктор Живаго», завершившийся книжкой-тетрадью гениальных стихов и сегодня дает волнующую поддержку нашим чувствам. Царствие Небесное его автору, свершившему свой литературный и человеческий подвиг за несколько поколений русских интеллигентов, «за всю среду», говоря его словами.
13 июля. О святости замученных во время Второй мировой войны сербских детей

Сегодня 13 июля. Собор святых детей-мучеников Ястребарских и Сисакских.
О святости замученных во время Второй мировой войны сербских детей — священник Стахий Колотвин.
Когда мы смотрим на мучеников-детей, на новомучеников, которые пострадали от рук фашистов, на этих сербских деток, то, конечно, может закрасться мысль: а может, это просто жертвы войны, жертвы злодеяний, жертвы геноцида? Насколько их можно считать мучениками?
Да, конечно, их мучители относили себя к католической церкви. Да, они сами были крещены в церкви православной. Но был ли у них вот этот свободный выбор исповедовать Христа?
Надо понять одно важное отличие. Взрослый, грешный, несовершенный человек, когда он вспоминает слова Христа: «Возьми свой крест и иди за мной», — он идёт, чтобы преодолеть свои грехи. Господь пошёл на крест не потому, что у него была какая-то необходимость. Он пошёл на крест за нас, чтобы понести тяжесть наших грехов. Мы, когда следуем за Христом и берём свой крест, то мы можем искупить свои грехи, своё несовершенство. И мученический венец, возможно, порой бывает нам последней возможностью, чтобы достичь Царства Небесного.
Маленькие же дети, чья душа ещё чужда греху, им этой необходимости нет. Поэтому, когда они, не имея твёрдого исповедания и знания веры, когда они, не имея возможности выбора — страдать или не страдать за Христа, — всё равно страдают от злодеев, они всё равно по своему совершенству получают мученический венец.
Все выпуски программы Актуальная тема
13 июля. О почитании Балыкинской Иконы Богородицы

Сегодня 13 июля. Церковь чтит Балыкинскую Икону Богородицы.
О её почитании — протоиерей Андрей Ефанов.
Балыкинская икона прославилась в начале XVIII века, когда в 1709 году во время Шведской войны на иконе Пресвятой Богородицы поступили слёзы. После этого чуда образ был передан в Никольский храм села Балыкино, сейчас это Брянская область.
Иконография образа характерна для малороссийских икон и представляет собой сочетание образа Пресвятой Богородицы Умиление и Рождества Христова.
После передачи иконы в храм от неё стали происходить множественные исцеления, а её списки были написаны для многих храмов. Точный список Балыкинской иконы находится в Орловском Введенском женском монастыре, где каждую среду перед иконой читается акафист, а затем в четверг совершается водосвятный молебен.
Все выпуски программы Актуальная тема
13 июля. О духовном смысле праздника Собора славных и всехвальных 12-ти апостолов

Сегодня 13 июля. Собор славных и всехвальных 12-ти апостолов.
О духовном смысле праздника — протоиерей Игорь Филяновский.
Православная Церковь, вспоминая каждого из 12 апостолов в разное время года, с давних времен установила и общее празднование им на следующий день после памяти первоверховных апостолов Петра и Павла.
В этот день вспоминают апостолов Петра, Андрея Первозванного, Иакова Заведеева, Иоанна Богослова, Филиппа, Варфоломея (или Нафанаила), Фому, Матфея, Иакова Алфеева, Иуду Иаковлева, Симона Зилота и Матфия.
Апостолы после вознесения Христа ценой своей жизни проповедовали Евангелие в разных концах империи. Их верность Спасителю, личные подвиги и мученическая смерть привлекли тысячи людей к вере во Христа и легли в основу развития христианского учения.
Они были живыми свидетелями земной жизни, смерти и воскресения Господа и первыми, кто передал эти свидетельства всему миру. Память о служении апостолов, их жертвенность и любовь к Господу продолжают вдохновлять миллионы верующих по всему миру.
Все выпуски программы Актуальная тема