"Возрождение храма - возрождение души". Светлый вечер со священником Алексеем Окниным (эф. 21.04.2016)

У нас в гостях был настоятель храма святителя Николая в Чехове священник Алексей Окнин.

Мы говорили о том, как восстановление разрушенного храма может влиять на восстановление исторической памяти и возрождение души.

 

______________________________________

А.Пичугин

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие слушатели. Меня зовут Алексей Пичугин, и я вас приветствую. Сегодня будем говорить на такую тему, которая касается, наверное… многих коснулась в 1990-х, до сих пор кого-то касается, уже в основном не в Москве, а за ее пределами. Это возрождение храмов. Мне кажется, за почти два года, что в эфир выходит наша программа «Светлый вечер», на эту тему мы еще не говорили. Сразу представляю гостя – это священник Алексей Окнин, настоятель храма святителя Николая в Чехове. Здравствуйте!

А.Окнин

— Здравствуйте, Алексей.

А.Пичугин

— Отец Алексей восстанавливает большой храм – мы сейчас перед началом программы смотрели фотографии – он действительно очень большой, и там еще работы непочатый край. Уже стали забывать, наверное, многие, что если вот так едешь по дороге, где-нибудь в Московской области, смотришь – то здесь, то там уже почти все храмы восстановлены. Чуть дальше отъезжаешь – а там сплошь руины, и еще есть куда приложить руки. Вы служите в этом храме уже сколько?

А.Окнин

— Практически пять лет. В этом году будет пять лет.

А.Пичугин

— И Вы сразу получили его в таком состоянии, к сожалению, мы не можем показать нашим слушателям фотографии, но, если кто-то заинтересуется – в течение программы может зайти на сайт храма chudotvorche.ru.

А.Окнин

— Или русский есть домен чудотворче.рф.

А.Пичугин

— Два варианта адреса, и там посмотреть фотографии храма, который сейчас в таком состоянии находится. Кстати, кажется, если я не ошибаюсь, митрополит Ювеналий несколько лет назад объявлял программу восстановления порушенных святынь. Так она называется?

А.Окнин

— Да. В настоящее время существует эта программа, и даже митрополит Ювеналий вместе с губернатором создали фонд благотворительный – Фонд порушенных святынь, и как раз в программу восстановления включено практически 150, даже более, храмов порушенных, которые находятся на территории Московской области. То есть мой храм – не единственный.

А.Пичугин

— Я понимаю, что Ваш храм – не единственный.

А.Окнин

— Таких храмов очень много.

А.Пичугин

— Но то, что в Московской области их еще остается около 150-ти невосстановленных – это странно слышать, потому что, я говорю, едешь, в основном, по дорогам… Это какие-то, наверняка, очень отдаленные?

А.Окнин

— Не совсем отдаленные. Пример нашего храма – пример того, как совсем территория не отдалена от города, но тем не менее, когда мы пытались с общиной восстанавливать этот храм, какие-то пытались предпринимать активные действия, то обращаясь в благотворительные фонды, в частности, например, в Фонд сельская церковь, то мы получали такие, например, ответы, что, в общем-то, нужно работать с местными. Тем более, у нас рядом дома такие, скажем, не бедные по внешнему виду, по крайней мере, точно. Поэтому регион, что живут, представительные люди есть. Город Чехов, во-первых, связан с писателем Антоном Павловичем Чеховым - это Мелихово. Это и усадьба Лопасня-Зачатьевское.

А.Пичугин

— Далеко от Вас?

А.Окнин

— Нет. Буквально, наверное, в двух километрах. Совсем рядом. Боксер российский наш Александр Поветкин – это наш чеховский боксер. Есть хоккейная команда у нас, которая в Континентальной хоккейной лиге выступает.

А.Пичугин

— «Витязь».

А.Окнин

— «Витязь», да.

А.Пичугин

— Подольск бы с Вами поспорил за «Витязь».

А.Окнин

— Да. Но, в общем-то, сейчас, скажем, эта команда выступает уже в Подольске, молодежка у нас только играет.

А.Пичугин

— Она переходит туда-сюда все время.

А.Окнин

— Да, практически так и есть. Потому что руководство – оно и в Чехове, и в Подольске.

А.Пичугин

— Да и города рядом. Отец Алексей, а что чувствует священник, которого назначают не на какой-то уже состоявшийся приход, где золотые купола, где расписанные стены, где все вроде бы уже и неплохо, а когда вы приходите, и понимаете, что вот это… Ну, это может быть, не совсем Ваш случай: котлован – здесь был храм, а вы – его настоятель.

А.Окнин

— Алексей, Вы знаете, на самом деле, когда я пришел, я, наверное, подумал, что может быть, было бы лучше без, и был котлован. Когда я пришел, во-первых, сразу же вспомнил, так как я вообще воспитанник Давидовой пустыни – я там пять лет прожил в монастыре еще при настоятеле архимандрите Германе, который трагически погиб – был убит в 2005 году. Я его посошником был и помнил, как раз, такое наставление одному из монашествующих, одного иеродьякона Серафима, который говорил мне, что… Он сам помнил разруху Давидовой пустыни, и говорил, что на самом деле – это было счастье, это были самые счастливые годы, когда мы действительно, был какой-то энтузиазм, было такое желание духовно расти, стремиться к чему-то вперед. А когда все уже благолепно, все хорошо, то как раз есть опасность, именно духовная, что человек может расслабиться. Это – первое. Я, конечно, с радостью, памятуя это, принял этот приход. С другой стороны - мы столкнулись с очень серьезными моментами. Во-первых, храм является памятником регионального значения, но собственность у нас – федеральная. Памятник региональный, собственность федеральная, это собственность Росимущества. Храмовая территория была продана частному лицу. То есть храм-памятник на частной территории. Когда я начал служить, а рядом с этим руинированным храмом располагалось бывшее овощехранилище – территория была в советское время санаторием. Начал служить там – периодически подъезжали люди на представительных автомобилях, и говорили, что вы здесь никаких прав не имеете, на каких основаниях вы здесь находитесь, покажите нам документы, и так далее. Хотя приход, конечно, естественно, получил не только благословение владыки митрополита Ювеналия, но и регистрацию. Все было зарегистрировано, но действительно, прав на недвижимое имущество у нас никаких не было.

А.Пичугин

— Получается, что кто-то в свое время купил корпуса бывшего санатория или что там было рядом. Куда попал храм, в итоге?

А.Окнин

— Храм, когда происходила эта продажа, вообще там не фигурировал. Строение не было показано. Естественно, что при продаже строение показано не было. Было продано порядка, наверное, двадцати с лишним гектаров земли. Это огромная территория. Это, во-первых, живописная территория, это сосны, это липовая прекрасная аллея, это пруд, это источник – исторический Никольский источник. То есть шикарная территория, действительно. Поэтому такой, можно сказать, лакомый кусочек был на Подмосковной земле. Конечно, скажем прямо, не без участия, в том числе администрации нашего района это было сделано. Но не хочется, конечно, никого осуждать, какие-то фамилии называть, имена – прекрасно эту ситуацию все знают. Тем более, что в процессе отстаивания своих прав мы обращались и в администрацию Президента и лично к губернатору, и я писал в Следственный комитет.

А.Пичугин

— Действовало?

А.Окнин

— Действовало, да. Но самым действенным моментом, на мой взгляд, это было письмо святейшему патриарху Кириллу. Я, честно говоря, просто помолившись, так как я перед этим писал письма, благочинному писал письма, управляющему епархией митрополиту Ювеналию – я, в общем-то, каких-то конкретных сдвигов не ощущал, не чувствовал. Но подумал, что я, в принципе, формально, обратился к благочинному, я формально обратился к митрополиту, но теперь, следующий этап – это святейший патриарх, тем более, что я подумал так: почему я не могу обратиться к Отцу своему – мы же молимся о Великом Господине и Отце нашем.

А.Пичугин

— Московская епархия, все-таки.

А.Окнин

— Конечно. Поэтому я обратился к святейшему патриарху Кириллу, и получил ответ. Резолюция была очень краткая: «решить вопрос в кратчайшие сроки».

А.Пичугин

— А резолюция на чье имя была отправлена?

А.Окнин

— Резолюцию, я так понял, она была получена благочинным. Ответ получил благочинный, и сразу же, совместно с администрацией благочинный нашел спонсора, который полтора гектара земли выкупил для храма – вот такое счастье.

А.Пичугин

— У нас так сложно, все равно, эти вопросы решаются. Я даже спокойно в эфире об этом говорю, что в городе Климовск, например, позапрошлый мэр, или позапозапрошлый мэр, спокойно продал два огромных участка земли в парке, которые являются парком городским - земля, которая не продается под жилую застройку – он спокойно продал, и там строятся дома, и никто с этим ничего сделать не может.

А.Окнин

— На самом деле, действительно, ситуация тяжелая, и такие случаи, они не единичны, и, к сожалению, участниками вот таких процессов становятся православные храмы. На самом деле возникают такие мысли, что неужели за эти годы лихолетья народ ничему не научился, и власть как будто ничего не знает об этих временах тяжелых. Почему так происходит – вот это действительно вопрос.

А.Пичугин

— А в советское время что было в Вашем храме?

А.Окнин

— В советское время в нашем храме… Я, когда начал заниматься документацией по приходу, я первое, что сделал, я обратился в местное БТИ, и получил, хотя бы, думаю, какой-то – ведь здание существовало – какой-то техпаспорт должен быть. И когда я получил копию этого технического паспорта, я увидел, что там написано назначение – кафе-столовая. То есть храм был разделен на два этажа, алтарь был полностью снесен. На месте алтаря был устроен туалет.

А.Пичугин

— Это частая история.

А.Окнин

— Частая. Это, можно сказать, такая традиционная забава коммунистическая или советская, как можно сказать, когда алтарь уничтожался полностью, до основания, и строился туалет. Разделен был этот храм на два этажа. Первый этаж – это был ресторан или столовая, еще со временем была пристроена туда. Там можно было справить свадьбу, там можно было какой-нибудь банкет организовать, вот, в том числе, и поминки.

А.Пичугин

— Я смотрю, пока мы с Вами беседуем, старые фотографии, и у меня такое чувство, что даже столовая оттуда очень давно выехала, потому что ничего здесь не напоминает, что, хотя бы какая-то жизнь здесь кипела.

А.Окнин

— На самом деле действительно так. Когда я увидел этот храм – точно такие же мысли возникли, что храм даже и на храм-то не похож, потому что был очень сильно перестроен. Во-первых, из восьмерика он превратился в четверик. Когда изначально он задумывался, этот храм, и был он построен по проекту епархиального архитектора Николая Николаевича Благовещенского, то высота храма составляла 39 метров. Естественно, в советское время, а именно в военные годы, главки были взорваны, и он был перестроен до неузнаваемости. Даже тогда, когда храм не функционировал, как кафе-столовая, все равно та часть храма, которая когда-то была колокольней, она функционировала, как водонапорная башня.

 

А.Пичугин

— Напомню нашим слушателям, что сегодня у нас в гостях священник Алексей Окнин, настоятель храма святителя Николая в Чехове, и говорим о восстановлении храмов на примере храма, настоятелем которого является отец Алексей – храм святителя Николая. Интересно, что памятник архитектуры, пускай и регионального значения, а много ли удалось узнать о его истории, о его прошлом. Есть ли какие-то фотографии? Я помню, когда мы начинали восстанавливать храм – не очень далеко от Вашего – в Подольском районе, это уже Новая Москва теперь, для нас самым трудным было найти фотографию храма таким, каким он был до разрушения, потому что разрушен он был уже после войны, в 1950-е годы, но полностью – кроме колокольни ничего не было. И фотографию мы так и не нашли. Храм восстановлен, а фотография только одна единственная, маленькая, снята откуда-то с другого конца деревни – там едва-едва виден контур. У Вас такие проблемы были, нет? Есть фотография?

А.Окнин

— У нас есть такие проблемы, и до сих пор фотографий нет.

А.Пичугин

— Причем для нас работали архивисты и в Москве, и в Питере профессиональные, которые перерыли центральные архивы – и нигде ни одного изображения храма не нашли.

А.Окнин

— Мы тоже обращались к таким специалистам, в частности, в Центральном историческом архиве города Москвы мы искали информацию о нашем храме – фотографий действительно нет. Когда я общался с таким специалистом в этом архиве, то он мне сказал. Что, отец Алексей, вы знаете, то что вы нашли исторический проект храма – который был выполнен как раз Николаем Благовещенским – это уже большое счастье, потому что в то время, как я понял из его слов, храмы фотографировались крайне редко. То есть такие, особо значимые фотографировались, а с такими храмами, видимо, как-то дело обстояло немножко иначе. И до сих пор у нас нет фотографий, и все понимание, и вся информация которая, скажем, складывается о храме, она основана на устных рассказах - что те люди, которые еще помнят этот храм до закрытия…

А.Пичугин

— А есть такие?

А.Окнин

— Есть такие, да. Совсем уже пожилые, древние старушки.

А.Пичугин

— А когда он был закрыт?

А.Окнин

— Он был в 1929 году закрыт.

А.Пичугин

— В 1929-м?

А.Окнин

— 1929 год.

А.Пичугин

— С 1929 года еще есть люди, которые помнят храм до 1929 года?

А.Окнин

— Да.

А.Пичугин

— Ничего себе.

А.Окнин

— Женщина, она рассказывает свои детские воспоминания. Она говорит: я была совсем маленькой девочкой, храм, был большим, из красного кирпича. Когда мы делали эскизный проект на этот храм, то были консультации с Министерством культуры, и пытались в этом проекте восстановить историческую какую-то справедливость, и внешний вид этого храма - какой же все-таки он был. И вот когда я получил эту картинку, которую нам представили в Министерстве культуры, то я пообщался с этой женщиной, я описал эту картинку. Она говорит: действительно, он был точно такой, из красного кирпича, как и, собственно говоря, нам помогли создать его в Министерстве культуры, эту картинку.

А.Пичугин

— В Министерстве культуры охотно сотрудничают с церковью в вопросе реставрации?

А.Окнин

— Только в плане консультаций. Больше, к сожалению, никак. Есть ведь программы, есть программы, которые помогают восстанавливать храмы.

А.Пичугин

— Но это фонды, в основном, всякие.

А.Окнин

— Вообще, я не знаю, как Министерство культуры организовывает эту работу, но и на федеральном уровне есть «Культура России» программа, есть и на региональном уровне. Я так понимаю, из того что мне известно, что епархия совместно с Министерством культуры как-то делят, видимо, это финансирование пополам, и уже начинаются работы какие-то по этому храму. По благословению владыки митрополита несколько храмов, пока еще Фонда порушенных святынь не было, они согласовывались, как объекты для восстановления. По-моему, два или три храма в год всего восстанавливалось. Это совсем мало. И когда мы обращались в Министерство культуры за помощью – попасть в эту программу, то не знаю, как у кого-то получалось это сделать, но мое такое простое видение было таково, что подготовить документацию – это очень дорогостоящее удовольствие, и если какой-либо приход, ему удается подготовить эту документацию, то я лично думаю так, что ему не нужна эта программа. Потому что, если есть тот, кто оплачивает ему эту документацию – нужно сделать гидрогеологию, сделать всевозможные обследования, исследования, изыскания провести, сделать проектную документацию – то возникает вопрос, а зачем ему помощь, если эта документация – то уже миллионная документация. Поэтому, чтобы попасть – нужно тоже проделать очень серьезную работу. Но тем не менее, мы вместе с прихожанами пытаемся эту работу проделывать постепенно, эти все изыскания как-то сообща, собирая по копеечке, делаем.

А.Пичугин

— Есть такое понятие: научная реставрация. Она была очень хорошо развита в советское время. Сейчас, конечно, школа потихоньку утрачивается, и специалистов становится все меньше. Благо, большинство из них, в общем-то, живы и здоровы, но просто уходят из отрасли. При всем при этом я, например, как-то связан немного будучи с направлением, не с научной реставрацией, а вообще с реставрацией, вижу порой, как у нас восстанавливаются храмы в стране. Памятник архитектуры федерального или регионального значения – но Боже мой, как это все сделано – никакого ни проекта нет, вроде бы только-только вот кирпичами все заложить, утеплить, закрыть, и служить. Понятно, что делают то, на что хватает денег. Но с другой стороны – ведь это же тоже не выход, если человек занимается восстановление памятника архитектуры, памятник архитектуры – это же не просто словосочетание, это же не пустой звук.

А.Окнин

— Я думаю, что памятник архитектуры или памятник культуры – он вообще должен восстанавливаться в соответствии со всеми нормами реставрационными.

А.Пичугин

— Приятно это от священника слышать.

А.Окнин

— Поэтому, когда я стал настоятелем этого храма, то я, собрав, наш приходской актив, я озвучил, что пусть, братья и сестры, будет это процесс медленный, но это будет уверенный процесс. Мы должны все сделать, как правильно. На самом деле, я не могу сказать, что совсем этот храм остается без внимания – нет, он не остается, безусловно, без внимания, но всякий раз, когда допустим, мы общаемся, в том числе с администрацией, с главой района, то как раз мы принимаем вот эту информацию, что, дескать, вот то, что вы предлагаете – это очень дорого. Это речь идет о научной реставрации. Но мы давайте как-нибудь сделаем так, что мы найдем местных специалистов хороших, заплатим им гораздо дешевле, но при этом мы храм восстановим. Возникает вопрос: а зачем так восстанавливать? То есть восстановить ради того, чтобы восстановить, вот чтобы потом сказать, что мы восстановили храм дешевле, и так далее. Мы сталкивались с такими моментами, когда, например, мы обсуждали с администрацией, например, оплату того или иного, кстати, эскизного проекта, то я слышал такие слова, что отец Алексей, ну это же слишком дорого. Это очень дорого, мы найдем дешевле специалистов. Я говорю: да, вы, может быть, и найдете дешевле специалистов, но вопрос в том, что они за эти деньги нарисуют? Какой проект они сделают? Поэтому я, скажем так, пусть маленький опыт имею, совсем небольшой – я не буду говорить, что у меня огромный опыт в этом деле – практически никакого.

А.Пичугин

— Но опыт накапливается, он на то и опыт.

А.Окнин

— Конечно. Но могу сказать, что действительно мы всегда, принимая те или иные предложения с разных сторон, мы всегда ставим вопрос и пытаемся анализировать, что за эти деньги люди готовы предложить, и за дешевизной, как в известной сказке.

А.Пичугин

— Вы не гонитесь.

А.Окнин

— Мы не гонимся. Поэтому действительно приходится потом, на опыте я могу тоже сказать, на своем маленьком опыте, что приходилось некоторые работы переделывать, но не по вот этому Никольскому храму - это работы, которые не касались памятника. Это просто были строительные работы, которые приходилось переделывать: плитку перекладывать, и так далее.

А.Пичугин

— Мне кажется, мы не озвучили даты. Храм построен, насколько я вижу, на сайте епархии - 1901 год. Начало XX века.

А.Окнин

— Да. Он вообще был закончен в 1905 году. Было, если говорить на основании исторических данных, то 28 февраля 1901 года. У меня есть даже архивная выписка: в час дня, ровно в час дня загорелся храм. Он был тогда деревянный. В общем-то не удалось его спасти, он полностью сгорел, и как раз, видимо, и духовенство, может быть, и миряне тоже.

А.Пичугин

— Решили каменный храм построить.

А.Окнин

— Решили каменный, потому что уже научены были, видимо, горьким опытом, ведь он горел первый раз, когда его гетман Сагайдачный со своими войсками сжег. Потом еще раз несколько раз горел, и вот приняли решение каменный.

А.Пичугин

— То есть, он как храм действовал не так долго: всего 25 лет до закрытия.

А.Окнин

— Да. Совсем немножко.

А.Пичугин

— А Вы уже, еще раз давайте напомним, Вы уже занимаетесь этим храмом шесть лет: с 2010 года.

А.Окнин

— С 2011-го. Пять лет.

А.Пичугин

— За это время удалось сформировать общину, набрать помощников?

А.Окнин

— Я думаю, что в какой-то степени удалось, и это процесс, вообще формирования общины, я думаю, что это процесс не очень быстрый, и опять-таки, скажу, что мы не гонимся за количеством. Все мое внимание оно обращается именно на качество прихожан, чтобы люди подлинно понимали, что это православный храм, и что такое православный храм, что это община. Не так просто это все. Не так просто говорить: я – православный христианин, я хожу в такой-то храм. Нет, это непросто. Я призываю все-таки людей участвовать в тех направлениях той деятельности, которую мы осуществляем. Это не только, конечно, богослужения, это и молодежная деятельность – сейчас, Вы знаете, что и святейший патриарх призывает всех активнее участвовать в различных и социальных проектах. Таким образом формируется община. Не очень быстро. Но какое-то количество прихожан, скажем так, я все-таки получил в наследство от предыдущих настоятелей, поэтому с ними я практически со всеми тружусь до сих пор, и я им очень благодарен, что эти люди участвовали вообще в создании этой общины. Они помнят еще, скажем, тот храм, где мы сейчас – временный храм Новомучеников Лопасненских – служим, помнят еще они таким, каким он сейчас является.

А.Пичугин

— Кстати, да, расскажите, где Вы сейчас служите? Я так понимаю, глядя на эти руины, внутри там служить практически невозможно.

А.Окнин

— Практически невозможно. Мы служим там несколько раз в году - это летний период, конечно. Это речь идет о Божественной литургии. Кроме того, несколько раз мы там и молебны служили святителю Николаю, так как Никольский храм. Сейчас мы служим в храме Новомучеников Лопасненских – это храм, который находится от Никольского храма метрах в 15-20 – совсем рядышком. Это бывшее овощехранилище.

А.Пичугин

— Понятно. А как быть с тем, что разные посвящения у храмов, соответственно, и разные престолы, и когда, Бог даст, Вы закончите, восстанавливать большой храм, получается, что-то надо сделать с престолом маленького. Тем более, что у него такое интересное посвящение: Новомученики Лопасненские – место рядом с Чеховым, соответственно Чеховские Новомученики, прославленные от Вашего благочиния, что тоже важно, наверное, и важно сохранить этот престол и храм.

А.Окнин

— На самом деле изначально уже как-то так получилось, что мысли, конечно, посещали об этом, и могу сказать, что сразу мы поняли, что этот храм нужно будет делать крестильным храмом. Там, естественно, нужно будет крестить людей, в том числе и взрослых, чтобы была возможность с полным погружением их крестить. И остается еще, так как храм такой, можно сказать, домовый храм, то есть это такой двухэтажный дом, на первом этаже – храм, на втором этаже – воскресная школа – кабинет воскресной школы, трапезная и кухня.

А.Пичугин

— Это проект все еще пока?

А.Окнин

— Нет. Это уже действует.

А.Пичугин

— Школа? И дети есть?

А.Окнин

— Да, и дети есть – тридцать человек учащихся.

А.Пичугин

— Это уже неплохо.

А.Окнин

— Да. Трапезная довольно большая. У нас изначально, когда еще совсем ничего не было, когда я только туда был назначен, я главное свое внимание обратил на создание общины. То есть не на строительство храма, я как раз и хочу пояснить, что храм построить, я думаю, что не самоцель, а создание все-таки общины. И трапезы мы устраивали на открытом воздухе: прямо ставили стол на улице, приглашали прихожан – сначала это были небольшие чаепития из нескольких человек, и затем, в общем-то, это выросло уже в такую большую трапезу, человек на 30-40 – постоянно кто приходит. Если мы говорим о празднике Пасхи, то конечно, там на трапезу уже приходит гораздо больше. У нас сажать некуда людей.

А.Пичугин

— Я напомню, что у нас в гостях священник Алексей Окнин, настоятель Никольского храма в городе Чехов. Я – Алексей Пичугин. Буквально через несколько минут продолжим говорить о восстановлении храмов.

 

А.Пичугин

— Возвращаемся в эту студию, где сегодня у нас священник Алексей Окнин - настоятель Никольского храма в Чехове, говорим о восстановлении храма, о создании общины. Если говорить о восстановлении, молодому священнику ведь приходится сталкиваться с огромным количеством трудностей, и выступать и как строитель, и как, зачастую, инженер, и проектировщик, и чего только нет. Как вообще все это происходит?

А.Окнин

— Как? С Божией помощью. Другого я не знаю ответа.

А.Пичугин

— И спонсоров искать еще.

А.Окнин

— Приходится, конечно, делать все. Но, народ Божий, народ православный, он на самом деле, всегда на помощь. И, хотя я сколько раз убеждался, что бывает, конечно, такие мысли иногда посещают, что вроде бы, это, наверное, никому не надо сейчас, что-то, мы, видимо, такое не совсем актуальное делаем, но это неправда. Это – неправда. Народ наш все равно, скажем, сначала где-то в глубине души ощущает, что все-таки, он принадлежит к православной церкви, и получается, как ракушка. То есть внешне может быть ему православная церковь и православие не симпатичны, но стоит немножко пообщаться, стоит немножко как-то заинтересовать этого человека, привлечь его к этой работе – к общине, и он уже охотно будет это делать. Не скрою, что вообще, стоит сказать, что личный пример, он, конечно - это самое лучшее, когда священник, он, во-первых, как вот простой, не знаю, без всякого пафоса общается, без трибуны.

А.Пичугин

— Ну, без «понтов», чего там.

А.Окнин

— Да. Скажем прямо, конечно. И все начинают воспринимать его очень даже нормально. Я, конечно, говоря о молодых людях, тоже иногда встречал не совсем адекватную какую-то реакцию, приходя, допустим, к студентам на лекции, а потом, со временем, вот сейчас у нас уже дело движется к тому, что мы активно работаем с молодежью. Я активно работаю, и даже с Божьей помощью мы сейчас в ближайшее время создадим православную организацию на приходе.

А.Пичугин

— Молодежную?

А.Окнин

— Молодежную, да.

А.Пичугин

— А Ваши сверстники? Собственно говоря, Вас рукополагали, когда, я так понимаю, вот я смотрю здесь: совет епархии - Вам 21 год?

А.Окнин

— Двадцать один год, да. Сейчас – 26 лет.

А.Пичугин

— Сверстники Ваши светские, друзья как восприняли?

А.Окнин

— Дело в том, что восприняли на самом деле радостно, потому что я еще со школьной скамьи ходил в храм, с самого детства, и общался с ними, конечно, на эти темы. В школьные годы, конечно, иногда это воспринимали как-то с непониманием, в том числе и учителя.

А.Пичугин

— И учителя тоже? Хотя время-то уже такое было.

А.Окнин

— Да. На самом деле учительница, например, по физике, она в итоге поставила мне тройку даже.

А.Пичугин

— Православный не может учить физику.

А.Окнин

— Нет. Я у нее спросил, говорю:»Ккак же так, ведь по оценкам выходит четверка?» Она сказала: «Потому что ты очень часто пропускал мои уроки», - хотя я учился в школе хорошо, и даже тогда, когда меня не было – ну, естественно, у меня был такой принцип, что все Двунадесятые праздники, если они на будни выпадают, хоть контрольные, хоть какие-то проверочные работы – я всегда был на службе в эти дни. Я всегда ходил в храм.

А.Пичугин

— Я спрашиваю применительно к молодежной организации. Вот, собственно, Ваши товарищи могли бы войти в состав этой молодежной организации, помогают ли Вам создавать что-то?

А.Окнин

— Некоторые, кстати говоря, из моих одноклассников, они принимают участие в жизни прихода, и могу сказать, что, например, мой одноклассник, очень хороший мой знакомый, когда я этот приход принял, он как раз пришел из армии и согласился стать старостой.

А.Пичугин

— Вот видите, как здорово.

А.Окнин

— Я увидел такие, скажем, жилки хозяйские, в его натуре, и пригласил его. Он с радостью согласился. На самом деле через это, я могу сказать, что он вообще получил дорогу в жизнь, потому что на тот момент и я, скажем, обзавелся какими-то связями, контактами, и я просто на хорошую работу помог ему устроиться. Он сейчас трудится.

А.Пичугин

— Вот видите, как еще бывает в приходе. А так бывает довольно часто в хороших общинах.

А.Окнин

— Да.

А.Пичугин

— Что у Вас за история с байкерами?

А.Окнин

— С байкерами история следующая: у нас в ближайшее время, это 23 апреля будет…

А.Пичугин

— 23 апреля – это у нас?

А.Окнин

— Суббота. В 12 часов на приходе будет организован субботник. Мы обратились ко всем с просьбой помочь нам убрать территорию, и неожиданно вообще для нас такая организация байкерская как Motors Brothers, она откликнулась.

А.Пичугин

— Московская или чеховская?

А.Окнин

— Честно говоря, не отвечу точно, но мне кажется, что они и в Чехове есть. Может быть, кто-то из них и московские ребята. Пока я еще с ними лично не виделся. Я пока только общался по телефону, и через общих знакомых. Они подтвердили готовность, говорят, с собой привезем инвентарь: лопаты, перчатки, и будем вам помогать. И вообще они хотят это делать неоднократно. Они хотят вообще немножко такую связь всегда поддерживать, и на Пасху, кстати, они попросили для них молебен пасхальный отслужить, и благословить их на труды.

А.Пичугин

— А на субботник, может быть, мы и слушателей заинтересовавшихся можем позвать.

А.Окнин

— Я всех на самом деле приглашаю, кто живет, может быть, рядом, кто живет не только рядом, но в Москве, и допустим, у кого-то и дача есть рядышком. Вот поэтому, пожалуйста, приезжайте все – с радостью всех примем. Потом после субботника чаепитие у нас всегда, у нас всегда такая теплая, дружественная обстановка: всех принимаем, никого не выгоняем.

А.Пичугин

— Ну, и как мы опытным путем выяснили, радио «Вера» в Чехове ловится на 100,9, на московской частоте, то есть, соответственно, там должны быть наши слушатели.

А.Окнин

— У нас практически все прихожане слушают радиостанцию эту, и на самом деле даже тогда, когда еще особенно радио «Вера» только-только запустилась, я уже нашел эту частоту, потому что когда я в какое-то время до поступления в семинарию, я нес послушание иподиакона епископа Романа Серпуховского, и когда мы ездили на богослужение – рано утром приходилось вставать, то часто в машине слушали классическую музыку как раз на этой волне: 100,9.

А.Пичугин

— Наши предшественники.

А.Окнин

— Да.

А.Пичугин

— Я смотрю, у Вас еще интересное: медаль «В память 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года». Интересная награда.

А.Окнин

— Есть такая медаль. Указ был патриархом Кириллом подписан, и благочинный мне ее вручал, я так понял, что в связи и с Днем рождения, потому что практически указ сразу был подписан через день после Дня рождения, и вручена она была как раз, наверное, как я понял, в связи с тем, что наша община, она серьезно так потрудилась как раз в плане увековечения памяти участников войны 1812 года, так как сам храм строился к столетию, и на территории этого храма есть захоронение французских воинов – участников этой войны.

А.Пичугин

— То есть он непосредственно строился на том месте, где были могилы воинов наполеоновской армии?

А.Окнин

— Не совсем непосредственно. Вообще, наименование храма Никольский храм на погосте Ровки.

А.Пичугин

— Погост, понятно.

А.Окнин

— Погост, да. Кладбище, конечно. Но местные краеведы говорят, что захоронения этих воинов находятся рядышком с храмом, метров, наверное, 20-30 от храма.

А.Пичугин

— У Вас какие-то раскопки проводились, мне говорили.

А.Окнин

— Поверхностные раскопки действительно были. Местными краеведами. Они там находили какие-то пуговицы. На основании этих пуговиц они поняли, что возможно на этих землях есть захоронение.

А.Пичугин

— Но я слышал такие же истории, вот мне буквально недавно рассказывали, что захоронения солдат наполеоновской армии есть тоже на границе Подольского и Чеховского районов: несколько деревень, и там хоронили. То есть, скорее всего, это вполне такая вероятная история, тем более, что там как раз проходили маневры двух армий. Наполеоновская армия отступала не так далеко от тех мест.

А.Окнин

— Да, действительно. У нас ведь там же был Тарутинский маневр совсем недалеко, и как раз все основания есть для того, чтобы говорить о том, что он проходил, в том числе, на территории Чеховского района, потому что у нас были найдены ядра пушечные. Кроме этого, местные краеведы более такую дали мне подробную информацию о действиях наших партизан, которые как раз, небольшой лесочек рядышком - там действовали эти партизаны, и там, кстати говоря, тоже находили: и ядра находили, и какие-то еще предметы, которые уже очень точно могут указывать на то, что здесь эти партизанские отряды действовали, и как раз здесь шли боевые действия.

А.Пичугин

— А увековечение памяти, о котором Вы говорите, в чем принимал участие Ваш приход, заключалось, собственно, в чем?

А.Окнин

— Во-первых, в том, что удалось с Божией помощью и благодаря усилию некоторых благотворителей эту территорию выкупить, потому что указ, он сразу был после этого. Несколько, даже на местном телевидении было видеороликов нами инициировано о том, что все-таки нужно обратить внимание на этот храм, что он имеет историческое значение. Статьи были в газетах. И все это, в общем-то, практически, кроме прихожан и кроме настоятеля, в общем-то, никто особо об этом и не говорил. Я не скажу, что информационно забыт приход, но об его действительно уникальном каком-то историческом значении особо никто и не говорит. Вот есть руины – и есть.

А.Пичугин

— А что Вы сейчас, может быть, собираетесь делать в первую очередь, для того, чтобы как-то изменить ситуацию?

А.Окнин

— Хочу сказать, что и делаем, и делали, и будем делать. Пытаемся на данный момент, конечно, взаимодействовать с Фондом порушенных святынь. Уже к нам приезжала рабочая группа – осматривала этот храм, и сейчас мы находимся в ожидании. В ожидании принятия решения о финансировании. Что хотя бы из этого епархиального Фонда средства на проведение, хотя бы противоаварийных работ будут все-таки выделены. А потом мы не устаем общаться и с местными властями.

 

А.Пичугин

— Священник Алексей Окнин, настоятель храма святителя Николая в Чехове, в микрорайоне Ровки, если быть точнее, сегодня у нас в гостях. Говорим о возрождении общины, возрождении храма. Это такая общая тема, наверное, интересна многим, потому что храмов невосстановленных в России огромное количество. Сегодня мы об этом говорим с настоятелем Никольского храма в Чехове, и на примере этого храма, который, в общем, тут еще огромное-огромное количество трудов надо. Огромные труды надо приложить для того, чтобы как-то храм этот восстановить, воссоздать. Второй храм, о котором мы уже немножко поговорили, Новомучеников Лопасненских, ключевое здесь – новомученики. Что вообще известно о чеховских новомучениках, о людях, которые не просто пострадали, погибли в годы сталинских репрессий, но еще и были канонизированы?

А.Окнин

— Известно, на самом деле, довольно много, потому что, наверное, это связано с тем, что управляющий Московской епархией митрополит Ювеналий как раз возглавляет, точнее возглавлял много лет комиссию по канонизации, и поэтому игумен Дамаскин (Орловский) как раз выпускал довольно много житий этих святых.

А.Пичугин

— Да, несколько томов выходило, еще в 1990-е годы, в начале 2000-х.

А.Окнин

— Поэтому информация о них есть, тем более, что они, по-моему, входят, как раз и в Собор Бутовских Новомучеников, то есть они были расстреляны все на Бутовском полигоне. Когда я занялся вопросом поиска информации, то к счастью, узнал о том, что родственники есть у этих новомучеников, и с некоторыми я до сегодняшнего дня контактирую. Это, в частности, правнучка священномученика Аркадия Лапцова, и правнучка священномученика Михаила Рыбина. Они как раз мне передали копию дел из НКВД, интересно было получить эти данные. Известно, что некоторые из них служили на территории района, некоторые из них только родились или были крещены в храмах.

А.Пичугин

— Тоже достаточно тяжелая, я так понимаю, история с документами из архивов НКВД, ведь большинство еще до сих пор не рассекречено. Срок 70 лет, да. Но по прошествии 70-ти лет с большинства из этих документов гриф секретности почему-то не снимается. А что вообще должен делать приход, если он собирается инициировать процесс прославления своего погибшего настоятеля в годы вот этих гонений?

А.Окнин

— Честно говоря, данным вопросом я не занимался. Хотя мысли такие были, потому что у нас нет информации о последнем настоятеле. Местные жители говорят, что это был монашествующий священник. То есть возможно даже или игумен, или иеромонах. Несколько человек мне называли имя отец Пантелеймон. Где он, что с ним случилось, как он жизнь закончил - вот это остается неизвестным. Но то, что он в мгновение исчез просто – вот это известно некоторым людям местным. Конечно, мысли такие были. Хотелось бы, действительно, что-то делать. Но я думаю, что каким-то образом нужно общаться с епархиальным начальством нашим: писать, наверное, рапорт сначала какой-то на имя владыки митрополита. Этот рапорт должен быть поддержан, наверное, благочинным, и дальше процесс, я думаю, что вместе с епархиальным управлением, я думаю, вот этот процесс будет двигаться.

А.Пичугин

— А еще одна интересная тема, о которой тут не так часто вспоминают в связи с разговором о сельских храмах, ведь это может быть хорошим центром для развития каких-то краеведческих идей и направлений, потому что кто, как не настоятель прихода или кто-то из общины может собирать данные. Мне кажется, вообще людям из православного прихода проще получить доступ к каким-то архивным данным об этих местах, о храме, и в связи с этим записать воспоминания каких-то старых уже прихожан. Вы говорите, в приходе у Вас есть женщина, которая помнит Ваш храм, закрытый в 1929 году, действующим.

А.Окнин

— Да.

А.Пичугин

— У Вас в общине что-то в этом направлении происходит?

А.Окнин

— Дело в том, что мы все, всю интересную для нас информацию, мы ее, естественно, фиксируем, записываем. Вообще, насколько я знаю, что сейчас, в ближайшее время, то есть это в 2017 году будут большие торжества, связанные как раз с новомучениками, потому что сто лет с тех событий революционных прошло. И я планирую выпустить буклет о храме Новомучеников Лопасненских, и планирую в этом буклете описать жизни этих новомучеников и все, что касается Никольского храма, все воспоминания, которые существуют. Естественно, мы хотим это и опубликовать, чтобы все это не пропало, и все те данные, которые у нас есть, чтобы они просто не канули в лету.

А.Пичугин

— Я знаю, что Вы еще на радио работаете.

А.Окнин

— Да. Есть такое.

А.Пичугин

— Можно сказать, коллега.

А.Окнин

— Да, действительно, я веду передачу, которая идет в прямом эфире. Регулярно я на нее приглашаю местное духовенство, и мы также приблизительно, как в этой студии, также общаемся, обсуждаем какие-то и актуальные темы – не обязательно, кстати, эти темы связаны непосредственно с православной церковью.

А.Пичугин

— Это все здорово, кстати, когда не замыкаются люди на чем-то одном, хотя, казалось бы, что программа должна быть именно об этом, но она имеет размытые, широкие границы.

А.Окнин

— На самом деле интересно еще и то, что вот эта местная радиостанция, она еще и вещает на Донецк. То есть те люди, которые сейчас живут в Донецке, на юго-востоке Украины, они слушают эту передачу.

А.Пичугин

— Я еще раз призываю наших слушателей, тех, кто в течение нашей программы заинтересовался историей Никольского храма, вообще идеей восстановления порушенных святынь, зайти на сайт храма, о котором мы сегодня говорим: chudotvorche.ru – Никольский храм города Чехов. Тут, насколько я понимаю, есть еще раздел, в котором Вы пишите, какая помощь в данный момент необходима.

А.Окнин

— Да, есть раздел. Но сейчас, скажем так, сайт еще находится в состоянии доработки, потому что сайт этот я сам создавал, без помощи специалистов.

А.Пичугин

— Прямо верстали сами?

А.Окнин

— Все я делал сам.

А.Пичугин

— Здорово. Хороший сайт.

А.Окнин

— Ну, дело в том, что цель была сделать просто информативным, поэтому процесс наполнения, он еще продолжается до сих пор. Поэтому мы публикуем, действительно, на сайте… Ну, есть ведь и телефон, то есть чтобы была информация актуальной, можно или по телефону просто позвонить и узнать.

А.Пичугин

— Все контакты найдут. Интернет есть почти у всех, а все контактные данные можно найти на сайте chudotvorche.ru. Я думаю, что хорошо мы сегодня поговорили именно на примере Никольского храма в городе Чехов, о том, как вообще происходит реставрация храмов по всей России. Это важная история. Важная история не только для людей верующих, не только для православных, но и вообще для тех, кто интересуется нашей историей, нашей культурой, потому что через воссоздание любого памятника архитектуры, будь то храм, будь то усадьба, будь то просто доходный дом, все равно можно как-то прикоснуться по-настоящему к истории России – без всякой политики, без всяких странных идей, а к чистой истории. Спасибо, отец Алексей, что пришли к нам сегодня.

А.Окнин

— Спасибо.

А.Пичугин

— Напомню слушателям, что в гостях у нас был священник Алексей Окнин - настоятель Никольского храма в Чехове, в микрорайоне Ровки. Говорили о восстановлении этого храма, о создании общины. Я – Алексей Пичугин. Всего доброго и до скорых встреч.