Виктор и Денис Драгунские

Поделиться

Виктор Драгунский с сыном Дениской и котом. 1961 год, Москва.

На «Денискиных рассказах» Виктора Драгунского выросло три поколения ребят. Книжку читает уже четвёртое, и будет читать пятое. Недаром же она постоянно переиздаётся. Может быть, секрет такой популярности в том, что её главный герой не выдуманный, а самый настоящий? И писатель знал о нём всё до мельчайших подробностей. Ведь хороший отец всегда в курсе дел своего сына. А Дениска и был списан с Дениски. Только не Кораблёва, а Драгунского.

Когда в семье Драгунских родился сын, его назвали Денисом. Была середина 20-ого века, это имя тогда встречалось редко. Знакомые Виктора удивлялись и говорили: «Как странно Витя Драгунский назвал своего сына – то ли Денис, то ли Герасим!». Да и в школе мальчика поначалу называли то Трофимом, то Кузьмой. Но после выхода «Денискиных рассказов» в стране не было имени популярнее. Этого Виктор Драгунский предположить не мог.

Он вообще не думал, что станет писателем. Мечтал о сцене, работал артистом и режиссёром, цирковым клоуном и автором эстрадных реприз. Потом стал писать фельетоны, а уж потом и детские рассказы. Как всё гениальное, это получилось просто. Драгунский приехал на дачу, сел работать и через неделю прочёл жене и сыну серию первых «Денискиных рассказов». В них было точное описание жизни семьи: и квартира, и соседи, и ребята – друзья Дениса.

Драгунскому-младшему нравились рассказы, он гордился тем, что его папа – детский писатель, но фраза: «Смотри, смотри, вот тот самый Дениска!» преследовала героя этих рассказов с юности. Сравнение утомляло. Денис считал, что он и без книжки кое-что из себя представляет. И объяснял знакомым, что люди в рассказах – реальные, а всё происходящее с ними – блестящая выдумка его отца. Что он - Денис - никогда не выплёскивал манную кашу из окна на голову прохожему и в девочку на шаре не влюблялся. Зато, читая папины рассказы и усваивая уроки, которые в них были заложены, сын и сам становился лучше. Сегодня, Денису Викторовичу, который тоже стал писателем, приятно, когда о нём вспоминают в связи с «Денискиными рассказами». Он даже хочет написать книжку «50 лет с Дениской на шее».

Они очень дружили – отец и сын. Денис помнит всего два случая, когда папа его наказал: один раз за нежелание надевать шарф, и второй за двойку. Виктор Юзефович прививал сыну вкус к хорошей литературе. Не на примере своих рассказов. Хотя Денис был их первым слушателем и до сих пор помнит вечера, когда он забирался в кресло, а папа читал так, как только он один умел. Отец рассказывал о Пастернаке, о Пушкине. Когда мальчику было 12 лет, папа прочёл ему вслух «Евгения Онегина» с подробными объяснениями непонятных «боливаров» и «брегетов».

В те времена детская литература считалась литературой не серьезной. И Виктор Драгунский хотел писать для взрослых. Но дома подрастал симпатичный мальчишка, он делился с отцом своими проблемами, рассказывал о том, что с ним происходит в школе и во дворе. И Драгунский-старший взялся за перо. Писал книги для детей и для взрослых. Даже болея, диктовал главы своей автобиографической повести. Шутил с друзьями: «Дай Бог, прожить ещё минут двадцать и написать несколько книжек».

Кстати, он не хотел, чтобы Денис пошёл по его стопам. Мальчик хорошо рисовал, и отец находил в нём талант. Но как говорит сам Денис: «талант кончился». Виктор Юзефович огорчался. Зато радовался, когда сын занялся филологией. В университете Денис изучал древнегреческий и латынь. А потом так же как отец долго искал себя: работал журналистом, писал сценарии, был даже политологом. Главное, что Денис перенял у папы - это нескончаемый интерес к жизни и желание постоянно пробовать новое.

«Как любому человеку, быть сыном своего отца, хорошего отца, мне радостно», - говорит Драгунский сегодня. Он не побоялся войти в литературу вслед за папой. Книги Дениса Викторовича издаются и пользуются большой популярностью. А против того, что написал их сын Драгунского, читатели не возражают. Им, выросшим на книгах его отца, приятно, что в литературном полку прибыло хороших писателей с фамилией Драгунский.