Поделиться
16 ноября 1885 года молодой российский император Николай Александрович Романов написал в своем дневнике: «Богом нам посланную дочку при молитве мы назвали Ольгой!». Весть о рождении царского первенца стремительно распространилась в народе. О славном событии возвестил сто один пушечный залп в Петропавловской крепости, на богослужениях в храмах возносились особые поминовения о здоровье новорождённой царевны.
Великая княжна Ольга росла резвой, любознательной и смышлёной. От матери она унаследовала грациозность, пышные золотистые волосы и нежный цвет лица. Царевна с детства отличалась обостренным чувством справедливости. Она не выносила лжи в любом ее проявлении. Однажды, когда совсем еще маленькая Ольга играла с сестрой Татьяной и кузенами, сыновьями великого князя Михаила, один из мальчиков позволил себе умышленно неправильный ход. Девочка расплакалась и побежала к своей старшей подруге, фрейлине Анне Вырубовой: «Ты знаешь, что он сделал, Аня? Он сказал неправду!».
Николай Второй очень ценил это качество характера своей дочери. Когда царевна стала взрослой девушкой, он советовался с ней по самым важным вопросам — ее нетерпимость к фальши была для монарха камертоном, который помогал принимать верные решения.
Из всех детей именно Ольга была ближе к отцу. До тех пор, пока в царской семье не родился мальчик, Алексей, она считалась наследницей престола. По российскому закону о престолонаследии женщина не могла возглавить монархию, но в этот документ планировалось внести соответствующую поправку. Николай Второй готовил дочь к служению — он брал ее с собой на учения подшефных полков, на богослужения, вдвоем они часами гуляли по парку, проводя время в сердечных беседах.
Когда началась Первая мировая война, Ольга Николаевна с матерью, Александрой Федоровной, и сестрой, царевной Татьяной стали работать в госпитале. Держали себя царица и великие княжны настолько скромно, что иные пациенты и не догадывались, что за ними ухаживают столь высокие особы. Однажды, когда Ольга присела на минутку отдохнуть, к ней обратился солдат.
— Умаялась, сердечная?
— Да, немного устала. Это хорошо, когда устаешь.
— Чего же тут хорошего?
— Значит, поработала.
— Этак тебе не тут сидеть надо. На фронт бы поехала.
— Да, моя мечта — на фронт попасть.
— Чего же? Поезжай.
— Я бы поехала, да отец не пускает, говорит, что я здоровьем для этого слишком слаба.
— А ты плюнь на отца да поезжай.
— Нет уж, плюнуть не могу. Уж очень мы друг друга любим.
Отправиться на фронт Ольге не пришлось, но испытания, которые выпали на ее долю, оказались пострашнее открытого сражения. После февральских революционных событий великая княжна утратила свою жизнерадостность, близкие стали замечать в ней особую, необычную серьезность. Царевна страдала душой за больного брата, сочувствовала матери, тревожилась за отца. Глубина ее переживаний ведома одному лишь Сердцеведцу-Богу.
Россия, которую царские дети любили, рушилась на глазах. Родной дворец в Царском селе по указу Временного правительства стал для Романовых местом заключения. Затем последовала ссылка в Тобольск. Царскую семью поселили в губернаторском доме за трехметровым забором. Фоном жизни было острое чувство неизвестности предстоящего.
Царевны старались доставить радость младшему брату Алеше, хотя с каждым днем это было все труднее. Девушки устроили во дворе качели — охранники-красноармейцы вырезали на них штыками непристойные надписи. Соорудили ледяную гору — надзиратели разрушили ее, чтобы дети не могли выглянуть с ее высоты за забор.
Еще тяжелей стали условия содержания после перевода узников в Екатеринбург весной 1918 года. Дом Ипатьева, куда определили пленников, был обнесен двойной оградой и имел вид тюремной крепости. Комнаты здесь не запирались, а проем в помещении, где жили великие княжны, вообще не имел двери. Надзиратели, которые были в основном из вчерашних уголовников, вторгались к Романовым, когда им вздумается. Приходилось постоянно терпеть их грубые шутки, грязную ругань, неприличные песни.
Но и в среде беззакония царская семья сохраняла присутствие Духа. Иные охранники смягчались, видя сердечную простоту, незлобивость и смирение венценосных пленников, и начинали проявлять к ним сострадание. Начальствующие большевики не могли этого допустить и тут же заменяли надзирателей, проявлявших человечность, на новых, еще более изощренных в своей жестокости. Именно такие люди и направили оружие на беззащитных пленников в подвале Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 года.
Ольга Николаевна Романова была убита прицельным выстрелом в сердце. Позднее среди книг, ей принадлежавших, нашли листок — великая княжна собственноручно переписала стихотворение поэта Сергея Бехтеева, в котором была запечатлена кроткая решимость страдающей души и перед лицом смерти исполнять завет Христа — благословлять ненавидящих:
Владыка мира, Бог вселенной,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый, страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы —
Молиться кротко за врагов.
Не откладывайте. Наталья Сазонова
Поделиться
Недавно читала книгу о докторе Гаазе.
За бескорыстную помощь вся Москва 19 века называла его «святым доктором». Я задумалась над его призывом: «Спешите делать добро».
«Делать добро» — здесь всё понятно, но почему «спешите»? Разве можно не успеть?! Можно...
Живёт человек. И всю жизнь только для себя живёт, только о себе заботится. А к концу этой жизни понимает, что бесполезно прожил. Пустая она. Потому что ничего-то в ней для других сделать не успел.
Только не успеть, точнее, опоздать, можно не только к концу жизни, но и пока живёшь. Пока есть силы, и есть потребность и есть случай.
Как-то в интернете наткнулась на документальный фильм о пожизненно заключённых. Осуждённые рассказывали о себе; за что сидят, о чём сейчас думают, о чём сожалеют или... не сожалеют. Меня потрясло интервью с одним заключённым. Мужчина сорока лет, двадцать из них уже отсидел. На вопрос журналиста о чём он сожалеет, ответил: «Знаете, я в тюрьме Евангелие впервые прочёл. Переосмыслил многое в своей жизни. Столько бы мог людям пользы и добра сделать. И никто меня в этом не ограничивал, а не сделал ... А сейчас есть у меня на то и силы и желание, но ограничений много. Столько сделать нужного людям, как на свободе бы мог, в тюрьме не удаётся. Стараюсь, но знаю, что мог бы больше. Вот о чём сожалею».
Я услышала эти слова и вспомнила:
«Спишите делать добро!» Оказывается, такую возможность можно навсегда потерять. Я и не задумывалась над этим.
А недавно поняла ещё один смысл призыва «святого доктора».
Возвращаюсь с работы. Около моего подъезда, на лавочке — бездомный. Так вот сидя, и уснул. Грязный, одет в лохмотья. Рядом с ним — пакет, в нём пол батона хлеба. Сразу захотелось его накормить чем-нибудь горячим. Поднялась в квартиру, глянула в окно; человек не ушёл, лежит, спит. Ну и решила: перекушу быстро, успею. Не обедала, есть хочется. Разогрела еду, поела. А бездомный на лавке всё спит. Стала и ему поесть разогревать. Потом в кладовой одежду подходящую нашла. Всё собрала в сумку и спустилась на улицу. Вышла... а на лавке никого нет! Я туда-сюда; нигде бездомного не видно. Ведь только что был! Две ближайшие помойки обежала — нет нигде! Так и не нашла его. Поплелась со своей сумкой обратно. Ну как же так?! И тут, как ответ, снова вспомнила: «спешите делать добро».
Спешите — значит не откладывайте! Я уверена: Бог через других людей поможет этому человеку, а я свою возможность помочь потеряла. Спешите делать добро!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Томас Эдисон и его мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Меня сделала моя мать. Она искренне верила в меня», — говорил американский изобретатель Томас Эдисон. Он называл мать своим добрым гением и всегда вспоминал о ней с любовью и нежностью.
11 февраля 1847 года в городке Майлан штата Огайо у торговца зерном Сэмюэля Эдисона и его жены Нэнси родился сын. Мальчика назвали Томасом. Он рос здоровым и жизнерадостным. Едва научившись ходить, малыш всюду следовал за матерью. Отец был в постоянных разъездах по торговым делам, и воспитанием ребёнка занималась Нэнси. Всё время мать и сын проводили вместе. Знакомые и соседи Эдисонов поражались тому, как сильно мальчик был похож на мать. У него были такие же глубокие, внимательные серые глаза. Да и характер точь-в точь материнский — общительный, добрый, открытый.
Стремлением к знаниям Томас тоже пошёл в мать. Нэнси с детства очень хотела стать учительницей, и её отец, приходской священник, дал дочери прекрасное воспитание и образование. До замужества она несколько лет работала в школе. Терпеливо и обстоятельно Нэнси отвечала на все вопросы любознательного сына. А их было множество. Почему птицы летают? Почему на небе облака? Почему горит огонь? Томас с радостью и упоением постигал окружающий мир.
Когда мальчику исполнилось семь лет, он пошёл в школу. Томас ждал этого дня с нетерпением. Но учителям не пришёлся по нраву его любознательный характер. Они называли Томаса неусидчивым и часто наказывали. Так прошло около двух месяцев, и однажды мальчик вернулся из школы с запиской от преподавателя. Нэнси развернула сложенный вдвое листок. На лицо её набежала тень, глаза наполнились слезами... Но она быстро взяла в себя в руки. С любовью глядя на сына, мать прочла записку вслух: «Миссис Эдисон! Ваш сын — гений. Эта школа слишком мала для него, здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами».
И Томас стал учиться дома. Нэнси, у которой за плечами был богатый преподавательский опыт, удивительным образом удавалось совмещать хлопоты по хозяйству с ежедневными занятиями строго по расписанию. Под её терпеливым руководством сын очень быстро научился читать и писать. Мать учила его арифметике, истории, географии и физике и всем остальным основным дисциплинам. Когда Томасу исполнилось всего 9 лет, они вместе прочли «Начала» — знаменитый фундаментальный труд Исаака Ньютона.
Миссис Эдисон скончалась в 1871 году, когда её сыну было 24 — он твёрдо стоял на ногах и уже заявил о себе как о талантливом изобретателе и инженере. А через несколько лет о Томасе Эдисоне заговорил весь мир. Благодаря его идеям в дома людей пришло электрическое освещение. Эдисон усовершенствовал телеграф, он изобрёл микрофон и фонограф, открыв эру звукозаписи.
Однажды, будучи уже на вершине своей изобретательской славы, Томас Эдисон решил разобрать старый семейный архив. Среди писем и документов ему попался сложенный вдвое листок, который показался мужчине знакомым. Томас развернул его и ахнул. Это была та самая записка, с которой много лет назад учитель отправил его из школы. Только слова в ней почему-то были совсем не те, что когда-то вслух прочла ему мать. «Миссис Эдисон! — писал учитель. — Ваш сын — умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Учите его самостоятельно дома». Томас отложил записку в сторону и заплакал.
...Как-то раз Эдисон общался с репортёрами. «Что помогло вам стать изобретателем?», — спросил один из них. И он ответил: «Не будь у меня такой матери, из меня, пожалуй, не вышло бы ничего путного. Только её безграничная вера в мои способности, любовь, соединенная с упорством, нежностью и добротой смогли сделать меня тем, кто я есть».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
26 апреля. О милосердии
Поделиться
В 31-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Открывай уста твои за безгласного и для защиты всех сирот».
О милосердии, — игумен Лука Степанов.
