У нас в гостях был клирик московского храма святителя Николая на Трех Горах священник Дмитрий Богомолов.

В день Успения Пресвятой Богородицы мы говорили о смыслах и значении для нас этого праздника, а также о христианском отношении к смерти.

Ведущий: Александр Ананьев

---

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. Сегодня будет важный разговор в программе «Вопросы неофита». Важный для меня, профессионального неофита, и важный для вас, и я уверен, важный для моего сегодняшнего собеседника. Сегодня у меня в гостях клирик храма святителя Николая на Трех горах священник Дмитрий Богомолов. Добрый вечер, отец Дмитрий.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Здравствуйте.

Александр Ананьев:

— Смерть — это хорошо?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Смерть — это тяжело и в то же время радостно. Я бы ответил так.

Александр Ананьев:

— Нет, я сейчас серьезно спрашиваю.

Священник Дмитрий Богомолов:

— А я серьезно отвечаю. Если спросить меня, как человека, то смерть это тяжело и страшно.

Александр Ананьев:

— Спросите меня, как человека, чего ты боишься больше всего в жизни? Я больше всего в жизни, как человек, боюсь смерти тех, кого я люблю. Смерти родителей, смерти жены, смерти детей. Я не знаю, что может быть страшней в этой жизни. И сейчас я спрашиваю вас, смерть это хорошо? Не буду скрывать, мы сегодня говорим об одном из самых значимых праздников в круге церковных наших праздников, об Успении Пресвятой Богородицы. И то, что мы празднуем смерть, у меня, как у неофита, по-прежнему вызывает смущение. Поэтому я спрашиваю, смерть это хорошо или нет? И не укладывается в голове ваш ответ, что да, это радостно.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Христианство вообще не совсем укладывается в голове. И в этом и есть его прелесть. Если бы это укладывалось в голове, это было бы то, что от человека в этом мире. А так как наша вера не от мира сего, поэтому это не совсем укладывается. Именно, кстати, поэтому этот праздник Успения Пресвятой Богородицы так долго осмыслялся богословски и начал праздноваться с 4-го века в Константинополе, нынешнем Стамбуле, а установлен был 15 августа 599-го года императором Маврикием, но повсеместно стал праздноваться века с восьмого только. Вот сколько времени потребовалось, чтобы богословски это осознать. Почему? Потому что, действительно, для человека смерть — событие страшное. Но оно страшное почему? Потому что от него веет неизвестностью, мы не знаем, что будет после смерти. И поэтому это страшно. Но мы, христиане, дерзаем говорить о том, что у нас есть основания считать, что жизнь после смерти продолжается. Праздник Успения это как раз праздник продолжающейся жизни после смерти. Праздник начала той жизни, для которой изначально человек и был создан. Вот в чем основной смысл праздника Успения. Поэтому оно только называется Успение, но этот праздник больше о воскресении, конечно. Спросите меня еще что-нибудь, я расскажу еще.

Александр Ананьев:

— Да, я даже не знаю, с какого бока и подступить, вопросов очень много. Почему Христос не радуется, когда умирает его друг Лазарь? Христос плачет, хотя кому, как не Господу знать, что смерти нет, и что Лазарь, Его друг, не умер. Но вместо того, чтобы праздновать и радоваться, он плачет и возвращает его. Возвращает, чтобы... там есть целый ряд причин, по которым Он должен это сделать, я не знаю полностью всех причин, но одна из причин, как я себе вижу, Он хочет вернуть друга.

Священник Дмитрий Богомолов:

— С начала начну. По поводу того, что Христос плачет. Вопрос богословски решается и достаточно объясним. Мы знаем и в Евангелии прямо сказано, что Христос любил Лазаря и Марфу и Марию, его сестер, также любил.

Александр Ананьев:

— Он был у них в гостях.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да. Это было бы совсем просто и по-человечески, все мы так действуем. Хотя это лишнее подтверждение того, что Христос это Богочеловек, Он и Бог и человек. По-человечески, по своему человеческому естеству Христос, конечно, скорбел о смерти своего друга. Хотя я уверен, та полнота общения, которая присутствовала во Христе как в Боге, вряд ли давала ему возможность грустить об отсутствие какого-то человека и общении с человеком в Его жизни. Скорее всего, речь идет, что Христос скорбел в принципе над природой человеческой, которая была создана не для этого, не для того, чтобы умирать и тлеть. Эти слезы, пролитые Христом у могилы Лазаря, свидетельствуют о том, что Господь скорбит, истинно скорбит о том, что тот, кого Он сотворил, вместо того, чтобы разделить с Ним радость, обрек себя на такие страдания. Слезы Христа, скорее, об этом.

Александр Ананьев:

— Я буду иногда поднимать этот вопрос — хорошо ли смерть? — в контексте того, что вы говорите. Человек не создан для смерти, мы это знаем. Человек был создан по образу и подобию Божьему не для того, чтобы умирать, но для того, чтобы жить вечно. Смерть противоестественна.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да.

Александр Ананьев:

— Вопрос: смерть — это хорошо?

Священник Дмитрий Богомолов:

— У меня на этот счет, как я и говорил, ответ такой. Конечно, я как человек страшусь смерти. У меня, например, до сих пор живы мои родители, хотя начинают уходить мои родственники, но я пока не совсем понимаю, как я буду переживать смерть своих родителей.

Александр Ананьев:

— Это не укладывается в голове.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да. Или других своих близких родственников. Но я вам скажу так. Когда в моей жизни произошел эпический переворот, а произошло это после того, как я пережил Иисуса Христа, что изменило полностью мою жизнь, я вдруг поймал себя на мысли, что я совсем по-другому стал относиться к смерти. Потому что я вдруг понял, что если мы верим Евангелию и верим апостолам, после смерти мы не будем уже находиться в том состоянии, в котором сейчас. Мы по своему человеческому естеству скорбим о том, что с нами рядом нет человека, к которому мы привыкли. Это в каком-то смысле проявление гордости своей, мы скорбим потому, что нам неудобно. А если представить душу другого человека, представляете, у него была язвенная болезнь, например, или что-то у него болело, и вдруг у него ничего не болит, он может перемещаться в пространстве, у него другое зрение, другой слух. Он, наконец, встретился со смыслом своего бытия, с объектом, для чего вообще жизнь человеческая предназначена. Я когда представляю себе, то я понимаю, что мне станет совершенно все равно, что было у меня в жизни. В этом смысле, когда ты встретился с Богом, смысл, что ты сделал на земле, пропадает, потому что ты вдруг понимаешь, что это все было лишь началом, и все это не является главной целью твоей жизни. Если мы будем перед собой такую картинку ставить всегда, когда будем размышлять о смерти, это нам даст другой угол рассмотрения. Плюс, знаете, что мне пришло в голову сейчас? Где-то, наверное, в 90-е годы, помните, когда к нам хлынуло все потоком, потом интернет этому помог, сколько было откровений, рассказов людей, кто пережил смерть клиническую.

Александр Ананьев:

— Я отношусь к ним, как...

Священник Дмитрий Богомолов:

— Большинство, может быть. Но никто из этих людей не говорил о том, что ему было плохо там. Я для себя сколько смотрел, люди говорили, что тревожность, тревоги и все это проходит. У человека за чертой смерти по большому счету трагедии не происходит. Никто из них это не переживал как трагедию. А большинство из них возвращение в тело как раз переживали как трагедию.

Александр Ананьев:

— Вы хотите, чтобы на ваших похоронах играла веселая музыка, потому что смерть это хорошо?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Нет, я просто думаю, что это будет не совсем смотреться. Хотя могу вам сказать, что я как священник и человек, который совершает таинство и, в том числе, отпеваю людей, что тот текст, который читает священник на отпевании человека, несмотря на то, что все сопровождение происходит в миноре, но содержание радостное: ныне ликуют, теперь ты с нами, с Господом. Я думаю, если будет играть веселая музыка, тут не надо из крайности в крайность вдаваться. Понятно, что мы люди и у нас присутствуют человеческие страсти, не до конца преодоленные. Поэтому мы, конечно, будем скорбеть о близких людях, которые были с нами в жизни, это совершенно нормально. Но нельзя забывать также, что этот человек теперь в другой жизни, в лучшей жизни. Так же не надо забывать, что именно в этот момент на нас, тех, кто продолжает жить, ложится очень большая ответственность. Человек, переступив черту смерти, больше не может изменять свою участь, и ему в этом можем помочь только мы, живые. Меня постоянно удивляет количество записок о здравии и о упокоении. Количество записок о здравии всегда в разы больше, чем о упокоении. Хотя, на мой взгляд, должно быть совсем по-другому. Человек, который находится здесь в миру, имеет возможность изменить свою жизнь, обратиться. Человек уже за чертой смерти этой возможности не имеет. И тут мы как раз и нужны для того, чтобы помочь человеку.

Александр Ананьев:

— Просить Бога о его более легкой участи там?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Не то чтобы легкой, а о том чтобы Господь смилостивился.

Александр Ананьев:

— Господь Всемилостив и не может быть менее милостивым к кому-нибудь за что-нибудь. Он одинаково милостив к каждому. Другой момент, как человек к этой милости?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Другой вопрос, что человек своей жизнью заработал, то он и получает. Поэтому мы просим, чтобы Господь стал милостив к человеку, не дал ему полностью выпить ту чашу, которую человек себе своей жизнью приготовил, можно сказать так.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Я, Александр Ананьев, вместе с клириком храма святителя Николая на Трех горах, замечательным другом священником Дмитрием Богомоловым, я даже не могу сказать, что я задаю вопросы, а отец Дмитрий отвечает, мы вместе размышляем над смыслом праздника Успения Пресвятой Богородицы. Ведь есть же смысл, и как мне показалось перед тем, как включились микрофоны на Радио ВЕРА, этот смысл как раз вокруг отношения к смерти.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Совершенно верно. Отношение к смерти, я бы сказал, осмысление смерти, именно о том, как мы можем это осмыслить. Я представляю себе жизнь христианина, во многом для меня это картинка того похода апостола Петра ко Христу по воде. Во многом жизнь верующего человека вот такая. Ты идешь по воде, понимаешь, что это невозможно, но, с другой стороны, понимаешь, что ты идешь. Это чудо тебя объемлет, охватывает и в какой-то степени держит тебя в восхищении. На мой взгляд, христианин в каком-то восхищении находится всю свою жизнь, понимая, что Господь в его жизни действует. Этот небольшой подвиг и есть вера, когда мы доверяем. Я думаю, что если это перенести и на осмысление смерти, должно быть то же самое. Если мы доверяем Христу, а мы доверяем Христу, что Он Воскрес не потому, что мы кому-то поверили, а потому, что мы это пережили сами. Тогда давайте доверяйте до конца. По словам апостола Павла, если Христос Сам Воскрес, то и нас воскресит. В празднике Успения Христос, являя любовь Свою к Своей Матери, тем самым явил Свою любовь всему человечеству. Почему и назван этот праздник Успением, а не смертью, что это видимое усыпание, которое потом переходит в воскресение. Грубо говоря, мы в празднике Успения Пресвятой Богородицы празднуем воскресение каждого человека. В этом празднике Христос показывает, что смерть каждого из нас не будет, конечно, похожа на смерть Пресвятой Богородицы, но результат будет тот же, каждый из нас воскреснет. И в этом и заключается радость. Мы празднуем не смерть, а мы празднуем то, что, умерев, Пресвятая Богородица воскресла. В этом самый главный смысл праздника.

Александр Ананьев:

— Вы меня немножко опередили, я очень хотел задать вам вопрос и сделать из этого знаковый момент. Чем смерть отличается от успения? Ведь понятно же, что двумя такими разными словами одно и то же не назовут. Судя по тому, что вы сказали, успение тем отличается от смерти, что после успения следует воскресение. Человек, видимо, засыпает, а потом воскресает.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Я бы даже сделал здесь небольшую ремарку. Она касается осмысления того, что человек не совсем может вместить. Это то, с чего вы и начали сегодняшний вопрос. Смерть радостна — не радостна, хорошо, плохо? Именно то, что нормально вместить человек не может, что такое смерть, этот праздник и не был назван смертью, а успением для того, чтобы человеку было проще вместить это. Это все равно была смерть, но человеку проще воспринимать это как успение. Уснув, измениться и воскреснуть.

Александр Ананьев:

— Про мою смерть можно будет сказать, что это успение?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Про смерть любого человека можно сказать, что это успение.

Александр Ананьев:

— Почему мы не говорим? Даже про смерть Господа на Кресте мы не говорим, что это успение? Мы говорим, что это страшная смерть.

Священник Дмитрий Богомолов:

— О смерти Иисуса Христа мы говорим, что это страшная смерть не потому, что она стала смертью страшной, а потому, что по тем обстоятельствам, в которых она произошла, она действительно была страшная. Я даже не говорю про страдания Христа на Кресте, а про то, что творение Божие Его же предало — это и есть страшное, в этом смысле смерть страшная. Но плоды этой смерти каковы? А плоды этой смерти радость и ликование, это Воскресение.

Александр Ананьев:

— Я все равно не до конца понимаю, почему. Вывод напрашивается такой. Смерть отличается от успения тем, что она трагична, болезненна и происходит в результате предательства тела, предательства друга, предательства обстоятельств, предательства, ну, кого угодно.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Нет. Обстоятельств смерти великое множество.

Александр Ананьев:

— Христос Воскресает на третий день. Богородица воскресает на третий день. Про Богородицу мы говорим Успение, про Христа не говорим этого. Мало того, не говорим, оно и не является успением.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Но тут богословски надо сделать одну ремарку. Почему мы говорим именно смерть? Тут важно понять, Христос пришел, воплотился, вочеловечился для того, чтобы исполнить то, что нужно было для спасения человека. Он именно умирал. Для чего? Он воспринял полностью человеческую природу, умер с этой человеческой природой, тем самым умертвив этот грех человеческий в Себе, и воскрес уже без этого греха. Воскрес, будучи прощенным, получив прощение от Бога, не Сам Христос, а человеческая природа во Христе воскресла, уже будучи прощенной Господом. Тут важно понять, что это именно смерть. Для чего? Была смерть греха, через эту смерть прекратился грех. Смерть Богородицы собой такой цели не преследовала. Поэтому мы и говорим, что это успение. Смерть любого человека — это успение, потому что смертью каждого человека никакой вопрос не решается ни догматический, ни богословский, вопрос бытия человеческой души не решается. Поэтому, да, Христос именно умер для того, чтобы вместе с Ним умер и грех. У Богородицы такой задачи не стояло, поэтому Ее смерть мы трактуем как успение, и поэтому говорим, что смерть каждого человека ближе именно к успению.

Александр Ананьев:

— А кого-нибудь в вашей практике, в вашей священнической практике успение кого-нибудь из ушедших, умерших старцев, святых, известных священнослужителей, монахов празднуется. Я сейчас не говорю про панихиды. Безусловно, они проводятся, служатся какие-то определенные богослужения, но как такового праздника-то нет. Вы не сталкивались с этим?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Я не скажу, что я большой знаток празднования преставлений. Но а, с другой стороны, какой в этом смысл? Я думаю, что одного празднования успения в виде Успения Пресвятой Богородицы для того, чтобы понимать, что это путь к воскресению, к самой главной встрече человека в его жизни. Здесь я имею в виду под словом «жизнь», жизнь ту самую, вечную. Мы еще почему можем к этому радостно относиться? Потому что мы, христиане, верим, что самая главная встреча ждет нас после смерти. Нам сложно это понять и принять нашим человеческим естеством, но если мы будем обращаться к Преданию, то множество старцев, которым была открыта их смерть, с радостью встречали свою смерть, потому что понимали, что их ждет. Есть, кто и не с радостью встречал. Например, Антоний Великий. Он, увидев Христа, говорил, что дайте мне еще хотя бы время, чтобы я положил начало своему спасению. Тем не менее, мы верим, и у нас есть у многих даже уверенность, что после смерти начнется та самая жизнь, ради которой мы эту жизнь и проживаем. Проживаем определенным образом. Здесь мы сдаем экзамен для того, чтобы получить возможность вечной жизни со Христом. Поэтому это и радостно. Смерть для христианина — это акт веры.

Александр Ананьев:

— Вопрос, скорей, риторический, но он назрел у меня сам собой. Почему нас все учат жить, но никто не учит умирать? Ведь это могла бы быть очень полезная школа.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Почему? Я считаю, что христианство во многом и учит человека именно умирать. Не в том плане, как надо себе...

Александр Ананьев:

— Все правила, которые сразу приходят в голову — про земную жизнь, а не про то, как прожить жизнь так, чтобы подняться хотя бы на пару ступенек к Богу. Хотя бы немножко научится любить, хотя бы немножко перестать быть эгоистом, хотя бы немножко вычистить место в душе, освободив его для Бога. Но никак не...

Священник Дмитрий Богомолов:

— Так вот это и является подготовкой к смерти. Это является подготовкой к смерти. Почему? Если обычно человек, который живет без понимания того, что жизнь после смерти существует и что в этом мире есть Бог, Он существует, для него это все пустой звук. А человек, который живет с этим ощущением и живет так, как вы сказали, это и есть приготовление к смерти. Когда ты очищаешь свое сердце, хоть чуть-чуть пытаешься к Богу приблизиться, ты вдруг в какой-то момент начинаешь понимать, что смерть твоя лишь приближает тебя к Виновнику твоего бытия. И можно я расскажу буквально одну не историю, а образ, который еще в Санкт-Петербургской академии духовной, которую я заканчивал, рассказал на одном из занятий наш преподаватель, совершенно замечательный священник. Я всегда держу эту картинку у себя в голове, когда размышляю о смерти. Он сказал, что как мы мыслим для себя рай? Кто-то мыслит его какими-то красотами. Но он совершенно потрясающий образ рая привел. Он привел образ такой. Вспомните каждый себя в детстве, мы в детстве настолько захвачены познанием мира, когда человеку три-четыре-пять-шесть лет. Ребенок не может ни есть, он постоянно находится на улице. Почему?

Александр Ананьев:

— Ест гудрон.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Ест гудрон, все что угодно. Он открывает для себя мир, он находится в неком восхищении, он захвачен миром, каждый день открывает для себя что-то новое. Именно поэтому его внимание ни на что невозможно отвлечь, он просто этим захвачен. Один из образов рая, что мы после смерти, оказавшись перед лицом Бога, будем находиться в том же самом восхищении, открывая Бога для себя раз за разом. И это будет бесконечно. Бог настолько велик, чтоб мы будем бесконечно находиться в восхищении, открывая Его для себя раз за разом, раз за разом. На мой взгляд, это просто потрясающе. Этот образ настолько близок к моему пониманию христианства, и когда ты вот так представляешь себе будущую жизнь, то, может быть, обстоятельства смерти будут переживаться чуть-чуть по-другому.

Александр Ананьев:

— Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту продолжим разговор о смысле праздника Успения Пресвятой Богородицы.

Александр Ананьев:

— Радио ВЕРА. «Вопросы неофита». Я Александр Ананьев. Сегодня размышляем о смыслах — я все-таки думаю, что там не единственный смысл, в смерти, в празднике Успения Пресвятой Богородицы — этого праздника с клириком храма святителя Николая на Трех Горах священником Дмитрием Богомоловым. Вопросов много. Начну вот с какого. Почему Богородица воскресает на третий день? Ведь больше никто не воскресает, кроме Христа. Но Христос — Господь, и Он Воскресает с определенной целью, чтобы продолжить обучение своих учеников, чтобы продолжить свою миссию на земле, продолжить рождение Церкви. А зачем воскресает Богородица? Почему? В чем смысл? Даже не так, меня гораздо больше интересует, почему мы с вами не воскреснем на третий день?

Священник Дмитрий Богомолов:

— А зачем?

Александр Ананьев:

— Как зачем? Как зачем?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Для меня главное просто воскреснуть. А на какой это день произойдет, лично для меня не важно. В контексте масштаба произошедшего, в какой день воскреснуть...

Александр Ананьев:

— Хорошо, давайте представим себе состояние апостолов. Апостолы похоронили Пресвятую Богородицу. Прибегает Фома, который как всегда везде опоздал, просит увидеть Усопшую, они отваливают камень, Ее нет, Она воскресла. Все ликуют. Это радость.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Это радость, конечно.

Александр Ананьев:

— Было бы здорово, если бы это происходило со всеми.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Я опять же говорю: зачем?

Александр Ананьев:

— Как зачем?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Ну, давайте мы каждого будем хоронить и на третий день бежать... Я думаю, что это особое дарование и особое расположение.

Александр Ананьев:

— Вот мне интересно, почему Богородица воскресает, с какой целью?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Я вам скажу честно, что богословски осмыслять сейчас, с какой целью она воскресает, может быть, и могу, но почему Она может воскреснуть, я понимаю. Потому что таких людей, как Богородица, ведь мы понимаем, больше нет, Она единственная. Все роды людей до Богородицы, как считает христианство, были предназначены для того, чтобы человечество смогло дойти до уровня, когда в нем появится такой человек, как Пресвятая Дева. Конечно, совсем не удивительно, что именно такой человек удостоился такой чести. Потому что являться Мамой Господа, Матерью, это... надо хоть чуть-чуть попытаться представить, а что такое вообще быть Матерью Бога. Представьте, да. Даже сейчас уберем страдания, что Она пережила смерть Своего Сына, видела, как Он мучился. Просто представьте, вы понимаете, что вы Мать Бога. Как с этим жить, как это вмещать, что с этим делать? Это же отдельный груз, отдельная ответственность. Мы видим, несмотря на то, что это можно было очень сильно возвеличить, очень сильно расписать, как сейчас модно, сделать из этого историю, снять сериал. Но потрясающе, мы о Пресвятой Богородице знаем совсем немного.

Александр Ананьев:

— Десять эпизодов в Священном Писании рассказывают о Пресвятой Богородицы. И ничего о жизни после Воскресения Христова.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Вот. Потому что Евангелия имеют цель немножко другую. Мы знаем об Успении Пресвятой Богородицы из апокрифов. Их там несколько градаций. И апокриф, который называется «Слово Иоанна Богослова на Успение Богородицы», этот апокриф считается практически каноническим. Он появился в 5-м веке, насколько я помню, и есть основания считать, что это было предание устное, которое передавалось из уст в уста, и оно, возможно, и осталось бы устным преданием. Но где-то в 4-м веке появились течение, которое отрицало человеческую природу Пресвятой Богородицы и, соответственно, отрицали Ее успение. В частности, еще из-за этого целью установления этого праздника была борьба с этой ересью.

Александр Ананьев:

— То, что вы сказали, это немножко проливает свет для меня на то, зачем нам нужен, по крайней мере, нужен был в тот момент, когда возникла вот эта ересь, такой смысловой важнейший акцент на том, что Богородица, это человек, Богородица умирает, Богородица воскресает на третий день. И в этом смысле мы не радуемся смерти, но мы радуемся тому, что это такой же человек, как мы по своей человеческой природе, но при этом исключительный, пречистый, каких никогда не было до и никогда не будет после.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Это некий ориентир для человека, каким он может быть.

Александр Ананьев:

— Нет, ну, как можно пытаться быть, как Богородица?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Не пытаться, не пытаться. Каждый человек должен понимать, что в нем Богом при создании заложен такой потенциал мощнейший, часто, кстати, мы не пытаемся это осознать. Ведь только представить себе, что ты можешь быть таким. Если Богородица стала Такой, значит, человек может быть таким. Это не значит, что мы должны пытаться подражать. Но пытаться стремиться, понимая, что это возможно и достижимо, можно. Я думаю, это больше история знаете о чем? История об ответственности перед тем, что называется «человек». Когда ты понимаешь, какой масштаб Бог вложил в человека, ты совсем по-другому начинаешь относиться к тому, кто ты, как ты живешь и что ты делаешь.

Александр Ананьев:

— Смерть — это следствие наших грехов, следствие грехопадения, другими словами.

Священник Дмитрий Богомолов:

— В этом смысле, да.

Александр Ананьев:

— Следствие поврежденной человеческой природы. Что у меня по-прежнему не умещается в голове, так это то, что исключительность Богородицы, Ее безгрешность, безгрешность абсолютная, иначе бы Она не была Мамой Господа, тем не менее, не спасает Ее от смерти. Еще раз смерть — это следствие греховной природы человека. У Богородицы нет греховной природы, потому что мы знаем, что Она безгрешна и это абсолютно. Нельзя быть немножко грешной, поэтому умереть. Богородица безгрешна. Это парадокс, который я не понимаю.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Не совсем так. Безгрешен полностью только Бог, Иисус Христос. И вот Его природа безгрешна. Природа Пресвятой Богородицы человеческая, Она родилась с первородным грехом, и страсти в Ее организме тоже действовали.

Александр Ананьев:

— Не может быть.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Другой разговор, что действие этих страстей никак не проявлялось. Вот в чем разговор. Грех как таковой не проявлялся. Говорить о том, что Богородица безгрешна, но у Нее был грех — это тоже не правильно. Безгрешен только Иисус Христос. А Богородица это не Богочеловек, как Иисус Христос, поэтому Ее организм и Тело, в котором Она находилась, было подвержено старению, потому что страсти, действуя в них, все равно привели к физической смерти.

Александр Ананьев:

— А разве человеческое Тело Христа не было подвержено старению?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Было, потому что Он так же воспринял человеческую природу.

Александр Ананьев:

— Он родился, Он рос, Он из мальчика превращался в юношу, из юноши в мужчину.

Священник Дмитрий Богомолов:

— И страсти действовали так же. Только Его Божественная природа не давала проявляться человеческим страстям. К чему идет человек? Смысл человеческого существования христианского здесь настолько попробовать подчинить свои действующие в тебе страсти, которые в тебе есть по рождению, Духу Божественному, чтобы эти страсти не проявлялись, а в идеале вообще исцелились. В этом и есть цель человеческого существования. Чтобы потом после смерти эти страсти не позволили бы тебе не соединиться с Богом.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Мы продолжаем разговор с клириком храма святителя Николая на Трех горах священником Дмитрием Богомоловым. Я Александр Ананьев. Говорим о смыслах Успения Пресвятой Богородицы, о смыслах этого праздника. Следующий вопрос будет тоже непростым. Христиане это люди, которые верят в Бога, доверяют Богу и верны Богу. Только Богу. Собственно и Господь об этом говорит: у вас не должно быть никого, кроме Меня.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Первая заповедь.

Александр Ананьев:

— Конечно. Что делаем мы, христиане? Мы молимся Богородице. Богородица не Бог, Богородица человек. Посмотреть, сколько храмов по России, большинство храмов возведены, даже не столько в честь Богородицы, в честь иконы той или иной с изображением Богородицы. По-неофитски я считаю, вернее, склонен считать, не буду так категоричен, или мог бы считать, что это нарушение заповеди. Так это или нет?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Нет, конечно. Сейчас я попробую раскрыть. Как бы это ни звучало, у меня мои личные отношения с Богородицей на данный момент пока еще не совсем выстроены. У меня тоже такой же вопрос, как и у вас. Не в том плане, что нарушение заповеди. Объясню, почему. Потому что я встретил и пережил Христа в достаточно зрелом возрасте, Христос для меня в какой-то момент затмил вообще всё. Я действительно не понимал, зачем обращаться к Богородице, когда вот Он есть Христос, Бог, к Которому ты можешь обратиться напрямую. Долгое время для меня этот вопрос подвисал. Я скажу, что этот вопрос начал решаться для меня буквально несколько дней назад. Объясню, почему. Я совсем недавно прочитал послание «Слово апостола Иоанна Богослова на смерть Богородицы» и только там почерпнул, почему у нас такое отношение к Богородице. Там написано, что когда Христос пришел к Богородице, все апостолы попросили Богородицу помолиться за них перед Христом. И Богородица, совершенно в евангельском стиле, не сказала: хорошо, Я же прославлена во всех родах и буду за вас ходатайствовать перед Христом. Нет. Она обратилась к Иисусу Христу и сказала: Господи, если ты можешь, пусть люди, которые обращаются ко Мне, Ты бы им помог. Богородица, обращаясь к Иисусу Христу, попросила, чтобы тем людям, которые будут обращаться к Ней, Христос, слыша их обращение, действовал бы и помогал. Она в стиле евангельского смирения не Сама будет являться исцеляющей или действующей силой, а Христос через Нее. И что еще очень показательно, второй момент, который будет дополнять. Там же сказано, Христос говорит, что я не могу Тебе отказать, и Она говорит: Я знаю это, что когда Я Тебе молюсь, Ты не можешь Мне отказать. И в этом смысле у нас есть хитрость, «будьте мудры, как змеи», в том плане, что мы, обращаясь к Богородице...

Александр Ананьев:

— Пытаемся зайти с черного хода? Я только спросить?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да. Мы, обращаясь к Богородице, понимаем, что нас слышит Иисус Христос, Который не может отказать Своей Матери. В этом и кроется то громадное количество чудес, которые явила Богородица в нашей русской земле и не только. Когда человек обращается к Богородице, делает как бы ход конем. Христос, видя обращение человека к Богородице, если это обращение искреннее, от всего сердца, не имея возможности отказать Своей любимой Матери, действует через Пресвятую Богородицу, и подает человеку просимое.

Александр Ананьев:

— Вы же понимаете, что это не решает проблемы? Преставившись, мы окажемся не перед Богородицей, мы окажемся перед Господом. И как нам поможет то, что мы через Богородицу решали свои проблемы земные? Никак не поможет.

Священник Дмитрий Богомолов:

— А тут и вопрос. Смотря, что мы решаем и к чему это приводит.

Александр Ананьев:

— Богородица Заступница, Богородица Защитница.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да, да.

Александр Ананьев:

— Она закрывает и города и целые народы, по крайней мере, по нашему верованию, да?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да, совершенно верно.

Александр Ананьев:

— Я сам постоянно ловлю себя на том, что когда мне реально нужна помощь в дороге ли, со здоровьем ли близких, обращаешься в первую очередь к Богородице. Не могу понять, почему?

Священник Дмитрий Богомолов:

— А мне кажется, здесь, знаете, что работает?

Александр Ананьев:

— Материнское что-то?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Мне кажется, здесь работает духовное бессознательное. Каждый из нас духом понимает, когда можно обратиться к Богородице, а когда к Иисусу Христу. Мне кажется, это вещи, в которых мы не совсем себе отдаем отчет. Просто внутри нас дух понимает, что сейчас нужно обратиться к Богородице.

Александр Ананьев:

— Но опять же, нет ли в этом нарушения? Мы молимся Человеку и относимся к Нему как к Богу?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да, потому что этот Человек прославлен настолько, что равных Ему нет.

Александр Ананьев:

— Но Он все равно человек?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Который по благодати, данной Ему Богом, имеет возможность быть Заступницей человеку здесь на земле. Я возвращаюсь к тому, насколько велик человек и замысел Бога о нем, что человек может обладать и такими свойствами. И это подтверждает, множество примеров есть, когда и к святым молились и это тоже работало. Человек, который приобретает у Бога определенную благодать, уже может транслировать через себя действие благодати Божией для того, чтобы человек мог к нему обращаться. Этому множество примеров, множеству святых мы молимся, основание действия практически то же самое.

Александр Ананьев:

— Как вы думаете — мы можем здесь только предполагать или размышлять — почему Христос нигде не говорит о том, что у Меня есть Мама, Она исключительная, и можете обращаться к Ней, решать вопросы через Нее. Он нигде об этом не говорит. А для христианства в целом и для православия в частности, фигура Богородицы одна из ключевых, если не самая ключевая.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Потому что, я думаю, все, что связано с фигурой Богородицы, это вопрос христианского опыта, жизни христианина. Это общение с Богородицей и плоды общения с Богородицей есть не что иное как плод обращения к Ней людей и видимой действенности этого обращения к Богородице.

Александр Ананьев:

— Еще более радикально поставлю вопрос, не считаете ли вы, что просто идем по пути наименьшего сопротивления?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Возможно. А почему нет, кстати?

Александр Ананьев:

— Ну, потому что Бог непостижим, Бог невозможно сложен для человеческого разума и не возможно Его представить, объять, поговорить с Ним. А Богородица это Человек, Богородица это Женщина. А вот тут проще. Ее проще изобразить, с Ней проще поговорить.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Вполне вероятно, что это имеет такой смысл. Все верно. Почему нет?

Александр Ананьев:

— Потому что опять же нарушает заповедь Христа.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Я здесь никакого нарушения не вижу. Если у тебя есть возможность несколько каналов, почему не использовать их все. Главная цель достичь результата, а как ты его будешь достигать в контексте нашего разговора.

Александр Ананьев:

— Допустим, есть. Я сейчас приведу крайне некорректный пример, но на нем будет понятно. Допустим, есть начальник ГИБДД Саратова, тебе надо решить какую-то задачу с начальником ГИБДД Саратова. Ты пытаешься решить эту проблему, познакомившись с его мамой и уже через маму попробовать зайти и решить. Но так не делают. Тебе надо решить проблему, обращайся к нему. Лукавство это — вот так вот. Понимаете, о чем я говорю?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Понимаю.

Александр Ананьев:

— А в отношении Христа, Который прямо сказал: нет для вас другого Бога, кроме Меня.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Это все правильно. Но никто не делает Богородицу Богом. Мы все прекрасно понимаем, что Богородица это такой же, как и мы, человек.

Александр Ананьев:

— Защищает, мы Ей молимся, мы Ей строим храмы, пишем Ей иконы.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Да, но это не Бог. Она лишь прославлена, имеет честь ту, которую не имеет ни один больше человек. Вот и всё. Она не является Богом. Ни один христианин Богородицу Богом для себя не делает и не обожествляет. Хотя, возможно, человек не отдает себе отчет, что так и происходит, но на самом деле так не должно быть. Мы не должны Богородицу обожествлять и относиться к Ней как к Богу. Нет. Мы должны понимать, что тут принцип действия другой.

Александр Ананьев:

— Завершая разговор, у нас осталось две минуты, давайте развернем вот это ваше наставление: мы не должны относиться к Богородице как к Богу. Как поймать себя? Я знаю очень многих и сам отношу себя к их числу, кто реально относится к Богородице, если отбросить все, как к Богу. Как поймать себя на этом, оградить себя от такого отношения? Как любить Богородицу именно как человека, как Маму Христа, но не возводить Ее в степень Бога?

Священник Дмитрий Богомолов:

— Вопрос не простой, требует размышления. Я дам такой ответ. Может быть, он не будет содержать прямого, раз, два и три. Я думаю, что секрет здесь лежит в следующем. Если ты по-настоящему ищешь ответ на вопрос, зачем ты живешь и размышляешь над смыслами своего бытия, то ты рано или поздно задашься вопросом о том, есть ли Бог, Кто Он Такой. Если это происходит от чистого сердца, человек ищет, то он буквально обречен встретиться с Богом. Наличие встречи с Иисусом Христом в какой-то мере и будет являться той оградой от того, чтобы обожествлять Богородицу. Мне кажется, к этому больше склонны люди, которые не ставят для себя предельных вопросов, которые говорят: надо жить, так, делай это, проси это. Пытаются жить по букве, а не по духу. Тогда, да, у тебя нет понимания и разграничения, как же понять: Бог, человек. Если ты пережил Бога, то, я думаю, вопрос разграничения ответственности Богородицы и Бога перед человеком стоять не будет. Весь смысл в поиске Бога, искать надо, прежде всего, Бога, тогда и вопрос с Богородицей решится сам собой. На мой взгляд, так.

Александр Ананьев:

— Затравочка для следующей беседы: смысл жизни христианина в том, чтобы умереть и сделать это достойно. Я сейчас это не спрашиваю, я приглашаю вас продолжить разговор в следующем выпуске программы «Вопросы неофита». А? Какая интрига! Спасибо вам, дорогой отец Дмитрий. Я получил огромное удовольствие от разговора с вами.

Священник Дмитрий Богомолов:

— Спасибо большое.

Александр Ананьев:

— Клирик храма святителя Николая на Трех горах священник Дмитрий Богомолов был в гостях в программе «Вопросы неофита». Я Александр Ананьев. Услышимся ровно через неделю. С праздником вас, друзья. Всего доброго.

Священник Дмитрий Богомолов:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Дни Страстной седмицы». Священник Антоний Лакирев
• «Святость». Священник Александр Сатомский
• «Как искать духовника?» Светлый вечер с иером. Макарием (Маркишем) (05.11.2018)