«Церковное социальное служение в Таджикистане». Светлый вечер с епископом Душанбинским и Таджикистанским Питиримом (25.07.2018)

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире — радио «Вера», программа «Светлый вечер». Здесь, с вами, в студии я, Лиза Горская, и у нас в гостях — владыка Питирим, епископ Душанбинский и Таджикистанский. Здравствуйте, владыка!

Еп.Питирим:

— Здравствуйте, дорогая Елизавета! Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Лиза Горская:

— Вы у нас не в первый раз в гостях, рассказывали про Вашу замечательную, удивительную епархию, но я думаю, что стоит ещё раз рассказать. У Вас, конечно, очень особенное служение — как-то вдали... мне кажется, вдали от центра церковных событий и так далее.

Еп.Питирим:

— Ну, у нас сейчас настолько мобильные коммуникации хорошо налажены, что мы не ощущаем себя вдали, в том числе, и даже вот моё присутствие сегодня здесь, у вас... и завтра я могу оказаться в Душанбе. Поэтому, такой изоляции, как это было, например, 150 лет назад, когда там был владыка Софония, первый епископ Средней Азии, Туркестанский, конечно, мы такой не ощущаем изоляции. Но проблемы, конечно, есть. И проблема эта не столько в изоляции, сколько в том наследии, которое досталось нам после гражданской войны, которая в Таджикистане была в 90-е годы, и вот, конечно, послевоенные проблемы. До сих пор всё это, конечно, сказывается и на уровне благосостояния самих таджикистанцев, ну, и, конечно, на уровне благосостояния и наших с вами соотечественников, которые там проживают, которые там оказываются иногда и не просто даже за чертой бедности, а на грани гибели. И вот, сегодня мне хотелось как раз поговорить вот про эти социальные проблемы, потому что чем беднее государство, тем больше в нём этих социальных проблем, и тем меньше возможностей их решать, как правило — со стороны государства. Вот, поэтому...

Лиза Горская:

— И получается, что это на Ваши плечи ложится частично?

Еп.Питирим:

— Ну, да... все те проблемы, которые должно решать государство ( кстати, не только Таджикское государство, но, в том числе, и Российское тоже ), многие эти проблемы ложатся и на наши плечи, потому что мы находимся в самой гуще событий, и эти несчастные люди обращаются, в первую очередь, к нам. Потому, что к нам обратиться легко — мы здесь вот, пришёл в церковь — и всё, рассказал все свои проблемы. Я поехал на приходы на какие-то там дальние, всех этих людей тоже я вижу. И детей несчастных, которые, как правило, из неполных семей, дети, которые... вот, например, мальчик у нас есть в Душанбе — мама умерла, а папы нет, а бабушка одна, ему 15 лет, он никогда в школу не ходил, и у него на руках ещё сестрёнка 10-летняя и братик 3-х лет. Вот, ему нужно как-то выживать. Он моет туалеты, и таким образом как-то содержит своё... своих вот этих брата и сестрёнку. Живут они там в каком-то заброшенном помещении, где живут таджикские семьи, которым жить негде — вот такие, как бомжи. Вот, мы сейчас тоже пытаемся их как-то тоже социализировать, у себя принять. Но у нас зарегистрированного приюта нет, поэтому мы... занимаемся, конечно, этим, здание уже у нас готово, после того, как будет готово здание, можно уже начинать оформлять приют, но ситуация складывается таким образом, что нельзя ждать, когда будет приют, когда будет официальная регистрация. Поэтому мы выходим из положения таким образом, что... вот, год назад, например, 6 детей вот из таких семей мы отправили сюда, в Россию, в одну семью, на них оформлено опекунство сейчас вот уже, без лишения родительских прав родителей, которые остались в Таджикистане. И эти дети уже проучились у нас год в российской школе под Ростовом. И всё бы хорошо, только вот у одного мальчика, которого мы отправили, оказалось очень страшное заболевание — нейрофиброматоз. Вот, те, кто...

Лиза Горская:

— Это что такое?

Еп.Питирим:

— Врачи, наверное, услышали этот диагноз — они вздрогнули. То есть, это заболевание неизлечимое, генетическое у ребёнка. Он весь покрыт родимыми пятнышками — заметными, или едва заметными, и вот это каждое родимое пятно будет превращаться в шишку, и эта шишка будет съедать у него всё, что там внутри — кости, и внутренности, всё. Вот, одна шишка у него на ноге уже есть — в принципе, почему и озаботились. Потому что нога стала искривляться, ступня у него сбоку... Так как образовалась шишка, стали делать рентген — там оказалось, что кость повреждена. Не могли понять. Думали, что рак, а оказалось... они даже нам сказали, врачи: «Лучше бы у вас был рак». Потому что рак можно как-то вылечить, а это заболевание неизлечимое. Нужно делать операцию, а это — дети-иностранцы. Поэтому, сейчас вот та женщина, Нина её зовут, которая к своим 4-м детям взяла ещё 6 таджикских детей — вот, она очень активная, она поехала в Таджикское консульство, и своей вот этой просто энергией — она очень пробивная такая женщина — добилась разрешения со стороны Таджикистана, чтобы этих детей... можно было на них оформить опеку. И вот, уже сейчас на них будут делаться РВП, и она будет опекун...

Лиза Горская:

— РВП — ?

Еп.Питирим:

— РВП — это временная регистрация( разрешение на временное проживание ), и потом им будет уже сделано Российское гражданство. Дети уже будут с Российским гражданством, но уже вот сейчас, на этой стадии, можно будет их уже лечить. Уже в конце августа у мальчика операция будет, а он покрыт весь этими родимыми пятнами.

Лиза Горская:

— Получается, что каждое нужно удалять?

Еп.Питирим:

— И каждое, да, если оно будет превращаться вот в такое вот образование,то каждое нужно удалять, потому что, если не удалять, то ребёнок просто превратится в страшного инвалида. Вот, такая беда ещё у нас оказалась. Ну, а остальные дети, вроде... тоже, там задержка есть, конечно, и физического развития, и умственного развития, но, слава Богу, нет повреждений интеллекта... как вот, ставят такой диагноз...

Лиза Горская:

— Сейчас, извините, перебью... а на какие средства, вообще, всё это происходит — лечение, обучение, переезды?

Еп.Питирим:

— Ну, средства мы сами находим... на епархиальные. Вот так вот — просим, благодетелей просим. На каждого ребёнка мы... на 6 детей мы каждый месяц выделяем 100000 рублей вот этой семье, которая их взяла, чтобы они могли на эти деньги как-то их содержать. И вот так вот просим — в социальных сетях я прошу, то есть — везде. Потому что так вот... никто здесь, конечно, в России... на детей-иностранцев нет такой помощи. Здесь вот ещё проблема, что они — иностранцы, ещё дополнительная трудность. И так же тоже в Таджикистане. Сейчас нам помогает Синодальный отдел Патриархии, к нам уже приезжали оттуда, взяли тоже нас на заметку. Ну, и, в том числе, мы вот даём как-то, когда вот в таких вот эфирах тоже, такую информацию, чтобы могли жертвовать на Интернат, на этих детей, и на тех детей, которые у нас будут, потому что дети — прибавляются.

Лиза Горская:

— Как можно пожертвовать?

Еп.Питирим:

— Ну, это вот... самая лёгкая форма пожертвования — это отправить смс на номер 3443. Написать слово «свои», и после этого указать сумму. Например, «свои 300» — и придёт 300 рублей.

Лиза Горская:

— Я сейчас попробую, я никогда этого не делала. Обычно мама моя, когда собирают деньги на что-то, она собирает мобильные телефоны у всех членов семьи и пишет эти смс-ки за нас.

Еп.Питирим:

— Ну, у нас тоже первое такое... нам вот Синодальный отдел сказал вот так вот сделать, и в Синодальном отделе Московской Патриархии будут собираться эти средства, и они будут их передавать нам уже на конкретные нужды. На этого вот мальчика... мальчика зовут Николай, Коля Базров, 9 лет ему. Я прошу тоже наших радиослушателей помолиться о болящем отроке Николае, потому что такая коллективная молитва — она может очень многое.

Лиза Горская:

— Да, это правда. Сколько у Вас всего детей, так или иначе, находится под Вашей опекой?

Еп.Питирим:

— Ну, вот эти 6 детей... сейчас у нас ещё двое — вот, на днях привозят нам ещё мальчика одного, из Худжанда, и, потом, вот эти вот трое детей, про которых я говорил — 15-летний мальчик, который никогда не учился, сестрёнка его 10-летняя, тоже никогда не училась, и 3-летний мальчик.

Лиза Горская:

— Тоже, конечно, удивительная история.

Еп.Питирим:

— И, причём, понимаете, это мы уже... как-то я боюсь даже вот где-то уже появляться, потому что я понимаю, что это вот... начни сейчас вот это где-то на другом приходе говорить — у меня ещё появятся дети, ещё и ещё. А пока у нас такой возможности нет, пока у нас только две комнаты — одна комната для мальчиков, другая — для девочек оборудованы, да. Ну, комнаты хорошие. Там, замой с тёплыми полами, со всеми удобствами. Ну, всё это при Епархии у нас организовано. И проблема ещё в чём у нас — у нас проблемы кадровые, конечно. Потому что очень трудно найти даже просто вот воспитателя, учителя, любого какого-то специалиста... даже повара детского. Но всё равно как-то пытаемся решать. Кого-то из России привозим, кого-то там находим, и хотелось бы, чтобы люди были русскоязычными, чтобы дети росли в русскоязычной среде. Потому что многие из тех, кого я называю, они писать по-русски не умеют — те, которые учились в таджикских школах. Вот, девочка у нас в 8-м классе, а она не умеет по-русски писать. Тоже хотели взять её себе, но у неёвот оказался туберкулёз — такая проблема в Таджикистане. Из-за огромного количества детей — там, несколько тысяч — наша русская девочка, вот эта, которую мы хотели к себе взять в приют, больная туберкулёзом... но здесь проще, потому что в Таджикистане существует программа такая международная по помощи детям с туберкулёзом — там уже иностранные фонды помогают, и её сейчас вот положили на лечение, эту девочку. Девочка в 8-м классе не умеет читать и писать по-русски, русская девочка. Ну, мы сейчас тоже хотим открыть — я про это, может быть, раньше, в предыдущих эфирах, скорее всего, говорил, но, я думаю, можно и напомнить, особенно тем, кто не слышал, эта информация будет интересна. Мы открываем русскую школу, тоже на территории епархии, и тоже уникальный такой проект, он не имеет аналогов, потому что школа будет 100% русская. То есть, это не таджикская. Там будет русский аттестат выдаваться, будут сдавать ЕГЭ, и школа эта будет наша, принадлежать Церкви. Для того, чтобы избежать вот этого — что мы «религиозное объединение», мы сначала регистрируем духовно-просветительский центр, который не является «религиозным объединением», он уже построен у нас, и на базе этого уже духовно-просветительского центра — он станет учредителем вот такой российской школы. Сейчас такая договорённость уже есть у нас с Минфином России — они поставят нам полностью оборудование для школы. Я разговаривал с министром просвещения Ольгой Юрьевной Васильевой, она у меня была в Душанбе, она тоже говорила, что они помогут, что это дело очень хорошее, всё, что можно, они сделают — то есть, даже будет такое трёхстороннее межправительственное соглашение заключаться. И, в этом году мы уже, наверное, не успеем к 1 сентября, а в следующем году мы планируем уже открыть свою школу, и всех тех русских, которые там есть, собрать, ну, и часть, конечно, будет у нас и таджиков учиться. И такой будет уже, как раз, русский центр. Потому что там огромная потребность именно вот в таком качественном русском образовании. И учителей тоже из России — там есть программа отправки учителей. Уже первая группа учителей год назад прибыла — 30 человек, в этом году ещё, следующая, будет. Вот, нам обещали тоже ещё и учителей прислать, но наша задача — обеспечить этих учителей жильём. И поэтому вот этот дом, где у нас Приют детский — у нас будет ограничено уже. Потому что мы хотели вообще всё под... для детей отдать, а теперь получится, что, всё-таки, у нас часть дома будет для проживания учителей. Но, кстати, и хорошо будет — дети будут с учителями в одном здании жить, они могут дополнительно с ними заниматься как-то. Тем более, если учителя окажутся верующими, а мы таких будем именно как-то подбирать, у нас такая будет уже семья, всё будет рядышком — и Интернат, и школа, и учителя, и дети, и мы.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— Владыка Питирим, епископ Душанбинский и Таджикистанский в гостях у радио «Вера». Здесь программа «Светлый вечер», я — Лиза Горская.

Скажите, пожалуйста, вообще — много детей русских с Таджикистане? Сколько, вообще, всего людей? Потому что... ну... война, всё-таки, в прошлом, и сейчас не так много про это говорим мы. Я не думаю, что все наши слушатели имеют представление о том, сколько сейчас в Таджикистане русских людей.

Еп.Питирим:

— Ну, это, по-первых, никто не знает. Потому, что перепись 2010 года была последняя, и по этой переписи было 30000 русских. Но за эти годы — вот, я уже там с 2012 года — уже на моей памяти люди уезжают, уезжают и уезжают. Поэтому, сейчас так вот... есть такая, приблизительная очень, цифра, что осталось 7 тысяч русскоязычного населения в Таджикистане. Ну, вот, сколько из них детей? Ну, нельзя же сказать, что все эти 7 тысяч живут там за гранью бедности. Нет, всё-таки, те, кто... такие... в зрелом возрасте, те, кто имеет какие-то специальности — они востребованы. Те, кто что-то мог... какой-то малый бизнес — там, что ни начни новое, особенно, что касается компьютеров, или какого-нибудь дизайна — там же этого ничего нет, там всё начинает сразу развиваться, конкуренции нет. Поэтому, в принципе, возможности есть для специалистов. Но плохо то, что те, которые вот не смогли получить образование — и наши с вами соотечественники — во время войны и после войны — то есть, они и специалистами-то не являются. И поэтому у них вот здесь такой получается замкнутый круг. И хорошо бы... то есть, они могли бы где-то, может... какую-то профессию получить, а негде. Таких мы тоже, кстати, пытались отправить сюда, в Россию, чтобы здесь им дать... уже взрослых. Но этот проект у нас не очень хорошо пошёл, потому что люди настолько не могут адаптироваться к Российским условиям... и, когда за них всё сделаешь... мы отправляли — платили деньги за перелёт, здесь платили за патент, и всё — человек потом возвращается назад в Таджикистан.

Лиза Горская:

— Почему?

Еп.Питирим:

— Не может здесь вообще — ни работать, ничего. Плохо ему здесь, и всё. И вот он потом у нас опять живёт при Епархии вот таким вот — как бомж. Вот, такой тоже случай. Один — еле-еле терпит, например, вот, у нас тоже... Ну, а потом, они тоже уже такие — с проблемами, многие пьют, некоторые — бывшие наркоманы, кто-то, там, сидел — то есть, люди с серьёзными проблемами, с ними особая работа должна вестись, с ними не так легко, и не бывает такого быстрого какого-то результата. С ними очень долго нужно возиться, очень много терпеть, но, хотя бы как-то вот так мы их... даём им какую-то работу, кров даём, они у нас тоже живут там при Епархии, работают, и как-то держатся. Хотя, много уже через нас прошло. Многие возвращаются опять к тому образу жизни, от которого они к нам пришли. В тюрьмы опять попадают, и так далее. Ну, это, я думаю, что не только у нас — это везде такая картина, она особо не отличается, с такими людьми. Ну, конечно, ещё многое можно сделать вот для этих детишек, которые там остались у нас, из русских семей. И не только из русских. Там бывают даже такие, что они даже не наполовину таджики, а там — почти что совсем таджики. У них потому что мама там уже — наполовину таджичка, папа — таджик, ну вот, всё равно, там мама крещёная, она приводит этого ребёнка, крестит, и ходят они в Православную церковь, потому что, собственно, никто там помочь им не может. Мечети им особо не помогают. Там к нам даже мусульмане обращаются. Ну, я как-то так тоже говорю: «Слушайте, что сейчас — все мусульмане ко мне пойдут за помощью? У меня очень ограниченные возможности». Но — и то, приходится и мусульманам тоже помогать, когда уже совсем отчаянная ситуация там возникает.

Лиза Горская:

— А получается... извините, перебиваю... получается, что Государство не помогает вообще, и все просто к Вам идут — у кого какие нужды — все к Вам, к Вам?

Еп.Питирим:

— Ну, да. Потом, понимаете... когда слышат ещё, что у нас такая проводится работа — слухи-то распространяются быстро — и идут к нам. Вот сейчас тоже, мы с Социальным отделом Патриархийным такой проект запускаем — будем каждую неделю кормить наших бабушек. Потому что мы делали такую благотворительную помощь, но не каждую неделю, а обычно по праздникам по большим, кормили их пловом, а они просят супчика, а они просят какого-то, там... ещё что-то им хочется... такого, вкусненького. И сейчас вот мы сможем и это тоже осуществлять, потому что будет финансирование, каждый месяц нам будет выделяться определённая сумма, и вот, бабушек наших тоже будем кормить, потому что они тоже за гранью бедности, тоже брошенные своими детьми оказались, как правило. И я вот не помню, рассказывал я вам раньше... у нас такая ситуация была, когда на панихиду принесли молоко — бутылку молока... ну, такую, пластиковую бутылку, и несут с панихиды, я смотрю, а там — четверть бутылки. Я начал на наших женщин, которые церковницы, говорю: «Вы зачем выпили молоко-то с панихиды, не донесли до кухни-то? Как вам не стыдно!», а они говорят: «Владыко, ничего мы не пили — это бабушки так приносят. Они не могут пожертвовать целую бутылку молока. Они вот выпили 3/4, а 1/4 они приносят на панихиду, потому что им нечего принести». Я тогда, честно говоря, был потрясён... думаю... как-то вот, что... ну, действительно, вот, бабушка не может пожертвовать даже целую бутылку молока, хотя она там, собственно, не дорого стоит. То есть, им пенсии не хватает ни на что. У них пенсия 200 сомони — это, где-то 1400 рублей, на наши деньги если переводить. А у них — и лекарства, там, и за свет надо заплатить, и всё, и остаются они ни с чем. Про это я тоже много говорил, и даже статья у меня есть на Православии.ру — «Русские бабушки» называется — когда я описывал такие вот судьбы. Но они очень, кстати, такие — не унывают, и такие — бодрые. Там, вообще, народ — вот, может, оттого, что солнца много — очень, такой, весёлый и бодрый, не унывающий совершенно. И бабушки тоже наши такие — очень бойкие, поэтому... Кстати, сейчас вот тоже сюжет вышел на «Милосердии.ру» про наших, как раз, бабушек, и там можно вот их услышать, они очень такие...

Лиза Горская:

— Как называется?

Еп.Питирим:

— Сюжет-то?

Лиза Горская:

— Да.

Еп.Питирим:

— А я не знаю, как. Там что-то про нас, про Душанбинскую епархию...

Лиза Горская:

— Ну, я думаю, наши слушатели без труда найдут...

Еп.Питирим:

— На «Милосердии.ру» там у них... да, вот... там про Таджикистан, Душанбинскую епархию. Да, там есть коротенький такой сюжет, а есть — длинный. Там Галина Митрофановна — она её очень любит. Это наша такая бабушка — раком болеет, удивительная тоже судьба — человек... с ней, кстати, чудо было. Сразу же вот, как только я приехал. Она — онкологическая больная, и у неё было чудо от иконы Святителя Луки Войно-Ясенецкого. Ей должны были операцию делать, и прямо сам Святитель Лука явился хирургу. А хирург — туркмен. И вот, хирург выбежал в коридор и говорит: «Это — Бог, Бог! Я знаю, что Бог есть!» И потом попросил книжку и иконку Святителя Луки. И сейчас он — правда, он в Россию тоже по программе переселения уехал — и сейчас он делает операции, как и сам Святитель Лука, и всё время у него вот иконка...

Лиза Горская:

— Ничего себе!

Еп.Питирим:

— ... вот этого святого. Вот, такое удивительное... но это, вы знаете, потому, что — такая бабушка удивительная, Галина Митрофановна. Просто много у неё скорбей, и уже многих бабушек она пережила. Казалось бы, у неё уже давным-давно эта онкология, а она живёт и живёт, и вот как Господь продляет её дни.И она очень нас любит. Вот, её тоже помогаем, и даже персонально, потому что я про неё рассказываю, тоже с такой любовью всегда, и вот, Галине Митрофановне как-то особо, бывает, жертвуют. Но ей особо и нужно, потому что у неё постоянно вот... и ещё и заразили, когда ей делали операцию — у неё гепатит С...

Лиза Горская:

— Бедная!

Еп.Питирим:

— ... и всё сожгли ещё там, внутри, она, бедная, мучается — просто такая, прямо, мученица — всегда весёлая, всегда радостная!

Лиза Горская:

— Вот, меня удивляет, откуда люди пожилые черпают свои жизненные силы, свой оптимизм? Столько немощей, столько болезней, такая жизнь у них тяжёлая... и действительно — и финансовые трудности, и много-много-много всего, а они — как скала!

Еп.Питирим:

— А это вот Божия помощь! Вы знаете, чем человек лучше живёт, там больше ноет — вот, я заметил. Даже вот в Россию приезжаешь, здесь вот — разница. Я говорю: «Вы — такая...»... и начинают здесь вот... в последнее время особенно — то пенсионный возраст не тот, то ещё чего, то какие-то... то реновация — вот, приезжал... каждый раз приезжаешь — что-нибудь разное всё время, и всё время какой-то идёт скулёж, и всё время какая-нибудь жалоба. Я говорю: «Как? Мы же никогда так хорошо не жили, как мы сейчас живём!» Я не помню, чтобы так хорошо жили — чтоб у всех всё было, чтобы Москва была такая красивая, как вот сейчас — всё краше и краше становится! И потом, всё же познаётся в сравнении. Я говорю: «Вот, у меня там живут ужасно, и никто вообще не жалуется — ни на власти, ни на Президента, ни на жизнь. Просто вот... особенно таджики вот эти. Они сюда приезжают — и на любой работе готовы работать. И на эти деньги — вот, он получает, например, таджик, 30000, как средний, там, обычно, у него — он 20000 отправляет туда, к себе в Таджикистан, и на эти 20000 он там строит дом, он там содержит свою семью — а у них там по 5, по 7, а то и по 10 детей, и им хватает этих 20000 ещё и дом строить. Там — да, из саманного кирпича, экономят всё — там, какие-то братья и племянники его строят, что там остались у него. Он здесь живёт на эти 10000 — снимает здесь жильё и питается как-то. И он счастлив, понимаете? Он доволен. Он и там доволен, радостный, и здесь он довольный и радостный. А у нас на 30000 — на эту работу никто просто не пойдёт. И будут жаловаться, и говорить, что всё ужасно, что всё безобразно, и будут вот так вот... ну, и что?

Лиза Горская:

— Ну, почему не пойдёт? Идут люди — и на 15000 идут, и ...

Еп.Питирим:

— Но вот на такую работу, как они работают — это тяжёлая работа такая, физическая, на стройке. Я знаю, у многих — вот, у меня, например, у знакомых — не идут: «Мы, — говорят, — на такую работу не пойдём, и всё! Давайте нам большее». Очень много у нас вот сейчас идёт какой-то вот... ну... вот, даже греха вот в этом... в жалобах на жизнь на свою. А там такого нет. Они не жалуются. Они работают. Они, такие, очень работящие — за любую работу готовы взяться, и Господь будет им помогать. Где-то, вот... опасная сейчас, такая, ситуация возникает. Причём, я так понимаю, что, чем лучше мы будем жить, тем больше мы будем жаловаться и скулить. Вот здесь нужно как-то остановиться и подумать о причинах того, почему у нас возникают те обстоятельства, которыми мы, например, недовольны. Причина — не в этих обстоятельствах, и не в правителях наших, а в нас самих. Потому что, если мы в себе что-то исправим — отношение к нашей жизни... то есть, вообще, недовольство проявлять — это всегда грех. Это греховное состояние — состояние недовольства. Надо за всё Бога благодарить — и за хорошее, и за плохое. Это же, такие, аксиомы. То есть, мы это знаем. То есть, теоретически, мы это всё знаем. А практически — нет. Как только касается какого-то раздражающего фактора — тут же мы начинаем жаловаться, ныть, быть недовольными...

Лиза Горская:

— Ну, жаловаться же можно конструктивно! Можно же пожаловаться... не знаю... на сайте мэра Москвы, и что-нибудь исправят. Вот...

Еп.Питирим:

— Когда конструктивно, то — да. Когда есть вот... там...

Лиза Горская:

— ... или не исправят.

Еп.Питирим:

— Вот, сейчас вот, Михалков выпустил сюжет по поводу того, что «Ельцин-центр» хотят сделать в особняке... старинном особняке, который уже, практически, снесли. Вот это — по делу.

Лиза Горская:

— Ну, вот — да. Но, кстати, в Москве очень много зданий старинных снесли...

Еп.Питирим:

— Вот это вот... такое — может быть, да. То есть, когда мы сохраняем... пытаемся бороться за культуру и наследие. Но когда просто жалуются на жизнь и на Правительство за то, что «вы — такие-сякие, и всё у нас плохо»... ну, не всё плохо. У нас много чего хорошо, и надо смотреть, всё-таки, на хорошее, и отмечать хорошее. Благодарить за хорошее. А если мы считаем, что что-то нам нужно отставить, какие-то вот наши позиции, то надо отставить. Не надо просто вот так огульно, голословно хулить и хаять всё. Это нехорошо, у нас есть такое. И это неправильно.

Лиза Горская:

— Ну, да. Со всех точек зрения. Это и неконструктивно.

Еп.Питирим:

— Да, и... ну, что толку? Ну, вот, да — сейчас мы будем, там... выступать сейчас вот на этих митингах против пенсии... но надо просто конкретно предлагать: «Хорошо, давайте тогда... если повышается, там, возраст... давайте, тогда что-то другое делать, чтобы вот этих людей, которые не смогут себе работу... чтобы их как-то социально обеспечивать — или работой, или какими-то пособиями. Потому что, если на Западе возраст высокий, то у них, видимо, на „социалку“ просто можно жить и не работать, правильно? Вот, в этих благополучных странах. У нас же такого нет, поэтому, значит, нужно тоже как-то решать вот эти вот проблемы».

Лиза Горская:

— А Вы знаете, что в Польше такую же реформу вводили несколько лет назад, и они её уже ввели, и потом отменили, потому что у них был такой социальный протест! А Польша — страна, преимущественно, католическая, хоть и православные там тоже есть, и у них очень важен вот этот традиционный уклад. И поляки, в первую очередь, возмутились, что из семьи бабушек забирают. То есть... ну, как... бабушка должна быть, дееспособная, и помогает она с детьми, и она — основа, там, семьи нормальной... учит, и так далее. А бабушку попытались отправить на работу, и настолько люди были возмущены, общественность, что отменили реформу. Они уже начали вводить — ну, тоже, как у нас, хотели постепенно повышать, там, по месяцу прибавлять или по сколько... всё отменили. Пришлось. Ну, ничего, оправилась как-то экономика, другим способом решили этот вопрос.

Еп.Питирим:

— Ну, вот, я и говорю: нужно предлагать какие-то альтернативные варианты, тогда как-то это будет... вообще — нужно рожать просто детей. То есть, когда возникает вот эта проблема с пенсией, и когда у нас много...

Лиза Горская:

— А как рожать детей, если не с кем их оставить? Вторые руки — это же важно! Бабушка, да, нормальная бабушка, которая, там...

Еп.Питирим:

— Нет, это — да, это... ну, как это... просто... таджики не думают, с кем оставить. Они рожают, рожают и рожают. И у них 70% молодых людей до 30 лет.

Лиза Горская:

— А потом Владыка их лечит, этих детей! И учит.

Еп.Питирим:

— Да... Наши, кстати, не все рожают. Рожайте, рожайте и рожайте — вот и всё! И проблем вообще не будет — ни с пенсиями, ни с чем, потому что будет полным-полно молодёжи, которая будет платить... отчислять, да, в Пенсионный фонд — и всё! У нас откуда вот эти вот... вы берите это поколение, которое сейчас... и я, в том числе, которое становится сейчас пенсионерами — наше поколение, до нашего, и после нас — но это же массовые аборты, вы понимаете? То есть, всех тех, которые могли бы сейчас платить в Пенсионный фонд, всех их просто убили. Проблему абортов тоже поднять нельзя — все вот за аборты. Нет, давайте и аборты сохранять, но чтобы и пенсионный возраст нам не повышали. Не бывает такого.

Лиза Горская:

— Ну, пыталась Церковь проблему абортов поднять, но как-то... несколько раз пытается, но...

Еп.Питирим:

— Да. Надо, всё равно, поднимать это. Всё равно, нельзя этого допускать — это же, вообще, страшный грех! Поэтому и получаем вот такое вот. И именно вот это поколение сейчас и получает. Я сам пострадал сейчас вот тоже от этого — я подпадаю, как раз, под эту пенсионную реформу. А в Таджикистане, как раз, наоборот — там все вот эти работают. Там нету вот этого повышения пенсионного возраста, но там наши бабушки вот эти — они работают до 70-ти, до 75 лет, допустим, если они там учительницы, потому что там учителей не хватает. Или в Академии Наук у нас работают — тоже уже старенькие все, а у них никого нет, и они держатся за свою работу. И выходных ещё там им не дают. Все там работают до старости, и это нормально — слава Богу, что есть работа!

Лиза Горская:

— Ну, я знаю людей, которые и до 92-х лет работали, и до 80-ти, но... кстати, все, почему-то, были связаны с наукой...

Еп.Питирим:

— С наукой, да. Потому что там человек, который имеет огромный такой опыт, который он может передать другим поколениям — у него ученики, конечно, он должен до последнего... сколько он может работать, он должен работать.

Лиза Горская:

— А потом ещё, я так понимаю, что умственный труд позволяет человеку сохраняться в дееспособном состоянии и здравом рассудке дольше.

Еп.Питирим:

— Ну, да. То есть, у него нет вот этих проблем...

Лиза Горская:

— Да, вот — дементивных и... прочих.

Еп.Питирим:

— Да... ну, у нас же небольшой процент людей умственного труда, основная-то масса, всё-таки, как раз, подвержены... и про них тоже надо думать. Вот, как их обеспечивать? Потому что, действительно, женщины после... там... да, 55-ти лет, к 60-ти — ну, и куда, кто её возьмёт? Никто её на работу не возьмёт.

Лиза Горская:

— Должна быть программа. Вот, интересно, как много наших радиослушателей знают, что для того, чтобы в старости чувствовать себя хорошо, нужно есть много овощей и фруктов, причём, не важно, «пластмассовых», любых — вот, даже если они без вкуса и запаха, они, всё равно, полезны, там дело — в волокнах, иметь физическую активность, иметь и умственную активность, и есть меньше таблеток — в течение жизни стараться их есть меньше, или, хотя бы, чередовать, не есть горстями. Нам это рассказал директор Института геронтологии в своё время. Абсолютно простые вещи, которые ты, если соблюдаешь в течение жизни, у тебя к старости картина совершенно другая — здоровья твоего, умственного состояния, но про это же не знает никто. Вот как вот — людей отправить работать подольше, а — расскажите им, вообще, как им жить правильно!

Еп.Питирим:

— Ну, да, да...

Лиза Горская:

— Владыка Питирим, епископ Душанбинский и Таджикистанский, в гостях у радио «Вера». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская. Оставайтесь с нами, мы вернёмся через минуту.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Здесь, в студии, Лиза Горскаяи епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим.

Мы тут начали с Вами обсуждать социальные проблемы в России, но вот в Таджикистане, я так понимаю хуже — несопоставимо. И получается, что там эти проблемы... ну, по большому счёту, решает только Церковь, на добровольных началах, и всё. Вот, у меня такое впечатление сложилось. Потому что, в конечном итоге, с самыми тяжёлыми проблемами все идут к Вам.

Еп.Питирим:

— Ну, да. И мы про это уже говорили. То есть, Государство... никаких социальных выплат нет никому. А если они есть — например, там, по инвалидности — ну, это просто совершенно смешные суммы, на которые... ну, просто как издёвка. А Россия тоже там особо соотечественникам вот так вот, системно, не помогает, ну, и таких программ нет. Раньше было даже ещё что-то, куда-то там вывозили детей, в какие-то лагеря, а пенсионеров — в санатории, даже в местные. Сейчас вот, в связи с кризисом, и это тоже прекратилось. Но, Вы знаете, вот... помните, такой вот... была такая притча: когда какой-то военачальник захватил город, ограбил там всё, и спрашивает: «А что жители делают?» — «Они, — говорят, — плачут», — «Идите, ещё, значит, они не всё отдали!» — «Теперь что делают?» — «Опять плачут», — «Значит, ещё идите, грабьте дальше!», потом: «Что сейчас делают?» — «Сейчас, — говорят, — смеются», — «Всё, — говорит, — у них уже ничего нет!» Вот, так же и в Таджикистане! То есть, там уже...

Лиза Горская:

— Уже смеются...

Еп.Питирим:

— Да, там уже давным-давно... уже дошло до того, что уже брать — всё, там уже ничего нет, люди уже ни на кого не надеются, и вот эта ситуация — она... я, кстати, был поражён вот этой какой-то безысходностью. Вот, например, наши вот эти вот бабушки... там что ещё массово происходит — у них же у всех квартиры есть. Ведь, это же не просто бабушка, да? И там бабушек этих много, несколько десятков тысяч, например, ещё тогда было. И у всех есть квартиры. А бабушки — брошенные. То есть, детей нет. Ну, и, конечно, это очень лакомый кусочек для всех вот этих квартирных аферистов. И даже не просто аферистов — а даже соседей. То есть, это массовое явление. И соседи — они прекрасно видят: бабушка одинокая, они начинают за ней ухаживать, они её кормят, заботятся о ней, и всё — и квартиры все эти оказываются у соседей. То есть, это — очень массовое явление. И вот, эти бабушки — у них уже такая обречённость в глазах. То есть, они уже понимают, что их ждёт, но они даже не сопротивляются. Когда мы им предлагали: «Давайте, вы эти квартиры будете переписывать на церковь( Потому что случаи были и криминальные. Может, не так часто, но были.), и мы таким образом вас защитим», а они говорят: «Нет». То есть, никто не соглашается. То есть, им надёжнее и... как-то и привычнее — они всё это видели — переписать всё это на соседей. И, таким образом, там уже сложилась определённая мафия, причём, такая, серьёзная очень. Потому что, когда одна бабушка захотела на нас квартиру переписать, нам просто нотариус не стала это делать. Просто вот не стала — и всё. И потом вдруг, через полчаса, бабушка передумала. Она с ней поговорила — и всё, бабушка упёрлась — и всё, и не захотела. Ну, мы как-то эти попытки прекратили — не хотите, как хотите — нам ваши квартиры не нужны, мы не собираемся заниматься отбиранием каких-то квартир у бабушек, мы просто думали, как вас защитить. А юридически мы вас никак не защитим, пока эта квартира в вашей собственности. Но — всё равно. То есть, вот эта обречённость — она есть.

Лиза Горская:

— Но у нас, кстати, тоже же есть — и аферисты эти есть, и очень много трагических случаев, когда человек переписывает квартиру. А когда он переписал — чем дольше он в ней живёт, тем дольше он мешает этой квартирой пользоваться, и... и, действительно, криминальные... очень, очень трагические вещи.

Еп.Питирим:

— То есть, это — да, это большое такое поле для криминала. И оно там есть. И эта проблема — тоже существует среди них, среди этих вот пожилых людей. То есть, они — в зоне риска постоянно оказываются. И тоже к нам жалуются приходят. Но... вот, я говорю: «Как мы вас... никак мы вас по-другому защитить не можем». Потом они оказываются без квартир, и тоже к нам идут. Я говорю: «Ну, и что?» И вот таких вот... вот, тоже живёт у нас одна такая... тоже, бывает, селим, расселяем их у себя — которые уже всего лишились. Бывало, что хоронили мы... которую бабушку вот одну — там, действительно, уже её убили, это ясно было. Мы за свой счёт её хоронили, потому что у неё тоже там всё отобрали. Ну, это случаи, такие, не частые — нельзя так сказать, чтобы это было так вот — массово, и именно криминал. В основном, о них, конечно, заботятся. Они потом приносят всё — и имущество — сюда, к нам, особенно иконы — таким образом, у нас оказывается очень много икон — от этих бабушек, мы не знаем, что с ними делать — вот эти вот, бумажные, с цветочками с бумажными такие иконки. Вот, у нас всё просто завалено вот этими иконками — то есть, эта тоже проблема у нас существует. Вот. Ну, вот так... вот, они вымирают, вымирают, умирают эти бабушки, а новых-то не появляется, притока нет населения в Таджикистан. И вот, хотя бы, вот этих... сейчас молодёжь эту попытаться спасти. Но тоже мы понимаем, что вот даже вот этих мы отправили 6 детей в Россию — они вряд ли вернутся. А наша-то задача, всё-таки, чтобы там сохранить своё присутствие, России сохранить своё присутствие. И вот здесь, конечно, мы большие надежды возлагаем вот на эту нашу школу, которая у нас будет. Это — очень важное такое присутствие наше, что будет оно... не только будет русское присутствие, культурное — потому, что школа-то будет чисто русская и, естественно, светская, там всё будет по светским стандартам — но и, в то же время, Церковь тоже же... мы же тоже своё дело будем делать — там, в формате воскресной школы, она будет по воскресеньям и во внеучебное время, и всякие мероприятия мы там будем проводить, и культурные мероприятия. То есть, у нас уже появится своя площадка, и появятся свои кадры. Потому что... из тех кадров, которые там будут учиться — то есть, это и сами ученики, да и учителя тоже — вот, с ними уже можно будет проводить интересные какие-то мероприятия, проекты. Тут уже как-то мне уже будет интереснее, потому что до этого — вот, сколько вот... шесть лет уже я там нахожусь — я всё строю, строю и строю, ищу деньги, ищу деньги, где бы да это самое... средства, всё вот это. А тут вот, наконец-то, можно будет осуществлять такие вот образовательные просветительские проекты — мы уже к этому вплотную подходим, когда можно будет, когда... ну... уже интересно. Мы, конечно, осуществляли такие проекты — ну, такие, разовые. Там, Иоанновскиечтения, какие-то конференции проводили. Иоанновские чтения — раз в год у нас бывают там, когда мы всю местную интеллигенцию, исламскую, в том числе, подтягиваем, и всех учёных, наших тоже учёных — и вот, проводим такие научные доклады — на любую тему, какая угодно тема, всё равно, лишь бы учёные общались, знакомились друг с другом, и как-то вот такой взаимообмен культур был, чтобы это... им тоже интересно бывает. Они не знают ни про наших святых, ни про... ничего не знают. А мы тоже много чего не знаем, что у них. Особенно, там, какие-то филологические... вот это моя любимая тема, и там я... есть у меня, там, кто связан с персоязычной литературой — очень интересные доклады... вот... и очень интересно проходит. А тут у нас своя будет площадка. Я даже хочу такой славяно-персидский кабинет сделать, потому что уже все люди у меня есть, специалисты есть, надо их использовать...

Лиза Горская:

— Ничего себе!

Еп.Питирим:

— ... им тоже интересно — там общения с нами, с русскими не хватает. Они вот со мной общаются: «Нам, — говорят, — Владыко, очень важно общение с хорошим носителем русского языка», — потому что там уже мало осталось таких.

Лиза Горская:

— А Вы знаете таджикский?

Еп.Питирим:

— Таджикский — я долго пытался его учить, и у меня нет такого... знаете, вот... она мне говорит, что надо 3 месяца, хотя бы, чтобы погрузиться, а у меня и двух недель даже нет вот таких, чтобы... я учу, учу, учу, потом я уеду на две недели, приезжаю — я всё забыл. И у меня ещё проблема с языками — я не могу запоминать слова. Я грамматику схватываю... вот эта учительница моя, она, как раз, говорит: «Вы слишком глубоко роете, надо — по верхам. Ну, по идее, это хорошо, что Вы глубоко роете — Вы сразу хотите правильно говорить, грамотно и всё...» Я говорю: «А я не могу...», а она говорит: «А вот почему вот эти вот, гастарбайтеры, сразу схватывают язык? Они не думают, они глубоко не роют. Они просто слова запомнили, а в какой форме они стоят —это не важно. И они таким образом выучивают быстро язык. А Вы так не можете, поэтому у вас очень долго, много усилий нужно тратить на то, чтобы выучить язык». И вот, я не могу ничего с собой поделать, а глубоко рыть у меня времени нет.

Лиза Горская:

— Монументальный подход...

Еп.Питирим:

— Там, кое-какие знаю фразы, такие, самые элементарные... потом, и забываю тоже. Вот, сейчас опять приеду, какое-то будет время — опять начну учить. Вот, такими какими-то, короткими перебежками, но толку мало от этого. Хотя, язык очень интересный, очень красивый. Но самое интересное, что сами таджики — они не понимают свою вот эту литературу древнюю, хотя язык... вот, фарси, да... таджики даже лучше понимают — должны понимать — чем те же иранцы, иранцы дальше отошли от языка Фирдоуси или Рудаки, или Руми — те вот, которые у них знаменитые поэты. Но даёшь им читать Фирдоуси, самим таджикам — они не могут. Дети вот, в школе. Я проводил конкурс специально, и говорю: «Давайте вот сделаем так: у нас будут русские читать Фирдоуси на таджикском, а таджики будут — Пушкина на русском». Ну, таджики — Пушкина у них на русском всегда читали обычно, а мне было интересно, чтобы вот Фирдоуси зазвучал. Ну, начали это репетировать, всё... тут же отпало, чтобы русские читали Фирдоуси — пусть таджики читают. Таджики — не могут Фирдоуси читать. Они по бумажке... вот, у них написан текст, они по бумажке, еле-еле, без выражения, запинаясь, читают Фирдоуси. И совершенно свободно, заливаясь, с выражением они читают Пушкина! Наизусть. Вот это интересно!Это тоже такой момент. То есть, всё, отошли они, не могут... вот, ведь современный таджикский — там же тоже уже... Они вот всё делают эту реформу языка, но это тоже вот... типа, как вот... украинский даже, наверное, наш — туда каких-то польских слов напихали, и здесь тоже они пытаются каких-то иранских слов... а они не понимают — сами таджики — вот этот официальный язык свой, литературный — простые таджики. Они его не понимают. Документы — документация у них сейчас вся на таджикском языке — они её не понимают. Приходит бумажка — они не могут её перевести, простые вот люди. И официальные когда идут какие-то трансляции — они тоже не понимают, что говорят. То есть, вот этот язык, который у них официальный — он искусственный во многом, они его не понимают. Они говорят на другом языке — там смесь идёт. У них там и узбекский, и наших русских слов много — очень много русских слов за это время появилось, за советское время. Вот у них... на таком смешанном языке они говорят, и мне тоже моя преподаватель говорит: «Вы, Владыка, только ни в коем случае не усвойте вот их этот язык!» Я говорю: «Ну, а — как? Если я с ними буду общаться, я, как раз, их язык и усвою, и мне уже хочется его усвоить!» — «Нет, я Вас хочу научить...» — и она меня учит какому-то языку правильному, я начинаю на этом правильном языке общаться с моими строителями и сотрудниками — они меня не понимают. Вот, тоже тут получается такой момент — языковой барьер.

Лиза Горская:

— Так интересно, вообще... удивительно язык развивается! Вы с такой радостью рассказываете про Ваш образовательный центр...

Еп.Питирим:

— Ну, потому что это моё детище такое, да!

Лиза Горская:

— ... Вы просто светитесь! Как вам можно помочь?

Еп.Питирим:

— Ну, тут у нас как-то... в принципе, конечно, желающие... с кадрами надо помогать, вот... Вот, если кто захочет — учитель, предметник — поехать в Таджикистан, причём, это будет по программе, которая действует со стороны России, на Правительственном уровне. Причём, эти учителя, кстати, хорошую очень зарплату получают, им Российская сторона платит 60000 рублей — это для... хорошая зарплата. Таджикская — тоже там платит что-то, но мы не будем, как таджикская сторона платить, мы будем вот так подписывать, чтобы всё Россия платила, потому что у нас не из чего платить, либо платное образование вводить. И вот эти вот... то есть, хороших учителей-предметников... они могут со мной связаться, например, и, когда мы будем подбирать для нашей школы учителей, я буду иметь в виду именно вот тех людей, которые, например, на меня выйдут.

Лиза Горская:

— А как с Вами можно связаться?

Еп.Питирим:

— По электронной почте. У меня очень лёгкий адрес: pitirim@yandex.ru — моё имя в яндексе — всё, никаких цифр, никаких пробелов, ничего — просто имя, яндекс.ру. Очень лёгкий адрес. Вот, по этому адресу можно мне писать. Да, и не обязательно только учителя, ещё кто... какая-то помощь будет от кого-то — и материальная, и кадровая... кто захочет, вообще, нести послушание в Таджикистане, потрудиться — пожалуйста. Мы всегда рады принять, и поселить у себя там, молодёжь особенно — нам как-то это всегда интересно. Ну, а вот просветительский центр... просто, нас... это всё... оборудует Минфин, и, причём, там столько хотят много оборудования мне привезти, что мне уже никакая другая помощь не нужна — редкий случай, когда даже и хотел бы попросить, а не попросишь. Но вот с кадрами — да, с кадрами уже там может быть проблема у меня. Вот.. и хотелось бы учителей таких — наших, верующих, но и, в то же время, чтобы они были специалисты. Потому, что бывают иногда верующие, но не очень хороший уровень у него у самого. Вот, тут нужно, чтобы и уровень был хороший, и чтобы человек — верующий, который будет в нашей среде там находиться. Тут у нас, в принципе, всё вот — на территории епархии, тут и выходить-то никуда не надо. А, кстати, про фрукты Вы тоже сказали — чтоб не постареть. А у нас там такие фрукты! Там такие овощи! Что просто... это просто...

Лиза Горская:

— Круглый год, да?

Еп.Питирим:

— Круглый год, практически, да. Поэтому там, конечно, можно просто объедаться — сейчас, вот, как раз, идёт сезон всего. Можно просто на одних фруктах — они там дешёвые. Дешёвые, очень вкусные, очень качественные, без химии — ещё остались в Таджикистане там... да...

Лиза Горская:

— Прямо захотелось мне в Душанбе, срочно!

Еп.Питирим:

— Ну, вот, приезжайте, Елизавета! Там снимите репортаж. К нам, кстати, приедут вот, как раз, из Синодального отдела по благотворительности — репортёры, журналисты, будут снимать сюжет.

Лиза Горская:

— Ну, интересно!Просто, действительно, мы мало что знаем, а... интересного у вас много.

Еп.Питирим:

— Много там интересного. Там молодёжная работа у нас какая интересная! Вот, буквально, сегодня у меня... вся молодёжь — пошли в горы. Причём, в этом году они будут со стороны Пенджикента заходить на эти Фанские горы — я там сам ещё не был — какое-то потрясающе красивое ущелье, и будут в этих горах там водопады, какие-то озёра фантастические, просто красоты такие, что таких нигде нету! Вот, у нас там. На Кавказе — там другие горы. Там какие-то лесистые горы. А у нас там не лесистые, там каменные. Причём, эти камни совершенно разноцветные, и озёра вот эти, горные озёра просто прозрачные...

Лиза Горская:

— Потрясающе!

Еп.Питирим:

— Там вода в них — пьёшь воду вот из этого родника, и она — вкуса льда, то есть, ледника — вот, который там вот этот ледник. Вот только что он растаял — и уже вот, пожалуйста, там, через 10 минут, или сколько он там течёт с этой высоты, и ты его пьёшь, и у тебя прямо вот... вкуса льда. Обычная вот вода, которой можно там напиться. И вот, сегодня, как раз, пошла молодёжь. Мы каждый год уже ходим. Причём, пошли мы в первый раз на равноапостольного Владимира — когда было 1000 лет со дня его преставления — и мы совершили там Литургию на озере Искандеркуль, и покрестили оглашенных, в первый раз. Вообще, освятили само озеро. И вот, с этого момента, как раз вот, в конце июля мы каждый год ходим молодёжным отделом. И я тоже ходил, в этом году только пропустил, потому что я здесь. Вот, туда — Фанские горы или Искандеркуль, на Алаудины, вот сейчас они пошли в какое-то другое ущелье — я забыл, как оно называется. И там КВН проходит, куда-то они там по горам лазают...

Лиза Горская:

— Главное, чтобы в пещеры не лазили.

Еп.Питирим:

— А там пещер нет. Да, кстати, пещер нет там каких-то вот таких. Ну, и, тем более, таких каких-то страшных пещер. Там есть где-то на юге пещера такая — соляная пещера — тоже потрясающе красивая. Огромная пещера, и там, такие, соляные сталактиты висят.

Лиза Горская:

— Красота!

Еп.Питирим:

— И, кстати, там, в такой соляной пещере, там летом тоже очень полезно находиться — для здоровья, подышать солью. Там даже такие специальные процедуры лечебные есть. То есть, там много таких... много радоновых источников, даже радоновый пар есть — это вообще уникальный, и, по-моему, остался единственный в мире. Место, где не радоновый источник, а радоновый пар. Это — как в парилке сидишь, у тебя прямо радон в виде пара. И там, как раз, и суставы лечатся, и многие другие... кожные какие-то болезни. То есть, Таджикистан богат вот этим всем, поэтому там... единственное, что билеты, конечно, дорогие — вот у них проблема, и что стопорит развитие туризма там — это вот то, что очень дорогие билеты туда, дороже, чем во все соседние Государства.

Лиза Горская:

— А почему, кстати, так? Потому что бензин дорогой. У них своего нету, и у них монополия на горючее. Сидит монополист, и он задирает эти цены, и ничего с ним не сделаешь. И не снижает.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

Лиза Горская:

— Владыка Питирим, епископ Душанбинский и Таджикистанский в гостях у радио «Вера». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская.

Владыка, давайте вернёмся к социальному Вашему деланию — так, немножко архаично сказала, зато...

Еп.Питирим:

— Высоким стилем зато.

Лиза Горская:

— Высоким стилем, да. Меня вот, конечно, очень поразила эта история про мальчика с уникальным заболеванием...

Еп.Питирим:

— Коля Базров, да.

Лиза Горская:

— ... да, и сколько у Вас, вообще, детей на попечении — мягко говоря, не самая богатая епархия. А вот им как-то можно помочь — вот, деткам? Мы говорили про короткий номер 3443, на который можно отправить смс со словом «свои» и суммой перевода, и эти деньги пойдут на лечение мальчика Коли, у которого...

Еп.Питирим:

— ... нейрофиброматоз — такое генетическое, неизлечимое заболевание, ему всё время нужно будет операции делать, в течение всей жизни.

Лиза Горская:

— Вот, и прочих деток. Расскажите, ещё какая поддержка нужна вот в этом отношении.

Еп.Питирим:

— Ну, в основном, конечно, материальная поддержка нужна. За мальчика Колю я прошу помолиться ещё раз всех наших православных. Ну, если найдётся воспитательница, которая захочет приехать в Таджикистан, профессиональная, которая могла бы в Интернате с этими детьми находиться, то можно было бы, конечно, её тоже пригласить — именно русскую. Понимаете, мы вот возьмём сейчас воспитательницу таджичку, а она говорит с акцентом, и она, всё-таки, будет их воспитывать в таких уже... ну... не в наших, не в русских ценностях и традициях. У нас проблема даже вот просто с воспитательницей. То есть, если человек с богатым, там, педагогическим опытом... например, человек одинокий, и который любит очень детей — главное, чтобы любили детей... воспитатель нужен только, конечно, чтобы любовь была к детям — то, конечно, мы такую одну женщину могли бы принять у себя, поселить с этими детишками, которые у нас там будут появляться — а я думаю, что они всё больше и больше там у нас будут прибывать. Вот. И ещё можно смотрите, что сделать. По той же схеме, которая вот у нас вот сейчас уже здесь действует, в России. Вот, Нина, многодетная мать, у неё своих четверо детей, и она приняла к себе 6 таджикских детей. Я не говорю о том, чтобы 6 детей принять, но, например, могла бы какая-нибудь семья — причём, такая, хорошая семья, проверенная — взять к себе какого-нибудь, например, таджикского такого ребёнка из такой семьи. Но без лишения родителей родительских прав. Потому что родители, конечно, какие бы они ни были, они, всё-таки, никогда не откажутся от своего ребёнка. Просто оформляется опекунство, у нас эта система отлажена уже, как это делается. И просто берёт такого ребёнка, например, какая-то семья, воспитывает его, содержит его, даёт ему прекрасное образование — то есть, меняет просто судьбу этому ребёнку. Вот ещё, если такие люди, у которых нет детей, или дети выросли — вот, это тоже было бы одно из таких добрых деланий. Это тоже можно со мной связаться — опять же, вот по этому электронному адресу pitirim@yandex.ru, и, если найдутся такие люди... Тут, единственное, какая опасность, что мы этих людей не знаем. Я не могу отдать ребёнка первому попавшемуся человеку, которого я не знаю. Здесь вот... как вот проверить этих людей, насколько они... то есть, тут нужно будет как-то уже проверять, смотреть — кто, чего и как. Тут большой риск. Ту Нину — я её знал, я знал, кому я отдаю ребёнка, а здесь, когда не знаешь — тут должна какая-то быть рекомендация от священника, или, там, от кого-то... от людей верующих, которых я знаю, может быть... ну, или от известного священника, тогда — да. По рекомендации можно. Потому что у нас, например, сейчас вот мальчик один поступил в семинарию в этом году — он закончил Варницкое училище два года назад. Мальчик — сирота, у него мама умерла, и мы тоже его отправили сюда, в училище. И вот, как раз, когда мы его отправляли учиться в училище — в Варницкое, православная такая, известная очень гимназия Варницкая — вдруг ко мне обращается... сама на меня вышла женщина из Москвы. Она говорит: «Владыка, Вы не могли бы мне дать какого-нибудь ребёнка из Таджикистана? Я 18 лет назад потеряла сына своего, он у меня трагически погиб, я не могу забыть. Дайте мне какого-нибудь мальчика, которому я могла бы помогать учиться». И вдруг, у меня, как раз, вот этот сирота, у которого мама умерла, Павлик вот этот. Вот, я их, как раз, состыковал, и вот, она все эти 2 года, пока этот ребёнок учился... Что значит, учился? Ребёнок из Таджикистана — в российской школе, и пошл сразу в 9 класс — то есть, вот таких мы отправляем на 2 года ниже. А этого мы не отправили на 2 года ниже — то есть, это постоянные репетиторы, это — куча денег на всякие эти самые... то есть, чтобы его подтянуть под тот уровень, который требуется для сдачи экзаменов у нас, в Варнице. Вот, он сдал, слава Богу, все молились за него, чтобы он ЕГЭ сдал вот нормально — сдал. Причём, по математике у него просто вот грань: ещё на один балл ниже — и всё, и он бы завалил ЕГЭ. Но по гуманитарным, церковным предметам у него получилось всё как-то замечательно. И сейчас парень поступил в семинарию, и вот эта вот Ольга — она его поддерживает, она как Ангел-Хранитель у него была все эти 2 года. Вот, тоже очень такой положительный пример, как можно помочь этим детям. У нас есть такие. То есть, разные формы. Можно просто — отправляем человека учиться, помогаем ему. Можно в семью определить. Можно просто вот... самый простой способ — это помочь нам, пожертвование какое-то, и мы там уже детей этих содержим или в Таджикистане, или здесь вот — помогаем этой семье у Нины. То есть, разные могут быть способы помощи этим детям, но самое важное, что... я ещё раз повторяю, что мы меняем судьбу этих детей. И вот он, например... выучился один мальчик, у него там есть же другие же родственники, он станет человеком — он их всех вытащит. Он уже будет им помогать. А там у них просто никакого будущего нет. Я вот вижу, что их там ждёт — ну... дай Бог они там выживут. А так, они, обычно, становятся преступниками, они в тюрьмы садятся, какие бы они, там, хорошие или плохие ни были. То есть, никакого будущего — ни профессии, ничего. Или какими-то гастарбайтерами сюда приезжают. Но, как правило, даже до этого не доходит — они куда-то потом теряются все, эти вот наши соотечественники — пропадают просто, и всё, бесследно. Что с ними случилось — неизвестно.

Лиза Горская:

— Я, наверное, напомню нашим слушателям, что есть короткий номер 3443, куда можно отправить смс со словом «свои» и суммой перевода. Например: свои 300, и эти деньги епархия будет использовать для помощи социально...

Еп.Питирим:

— ... социально неблагополучным детям и... да и бабушкам тоже, и пенсионерам нашим. Людям, требующим помощи — и материальной, и...

Лиза Горская:

— Спасибо Вам большое за это, спасибо! Скажите, у вас есть какой-то ресурс, сайт епархии или, там, фэйсбук, может быть, где бы мы могли наблюдать за тем, что у вас в епархии творится?

Еп.Питирим:

— Да, у нас есть сайт Душанбинской епархии официальный lifted.asia—вот такой адрес, или просто набираете в поисковике «сайт душанбинской епархии». У меня фэйсбук есть. Кстати, в этомlifted.asia — тоже и фэйсбук там есть, то есть, он привязан к фэйсбуку, наш официальный сайт. У меня есть личный мой фэйсбук, где у меня уже 5000 друзей. Я периодически кого-то удаляю, поэтому есть возможность всегда ко мне попасть в друзья. А фэйсбучный адрес — я не знаю, как его назвать.

Лиза Горская:

— Владыка Питирим! Сейчас я попробую Вас найти.

Еп.Питирим:

— Да, вот это я... как-то... это... не могу дать его, я не знаю, как он звучит. В фэйсбуке тоже я, да, причём довольно активно там присутствую. Каждый день какие-то сообщения пишу, и там, кстати, можно ознакомиться и с моим творчеством с литературным. У меня там целый есть... да и у нас тоже, на сайте Душанбинской епархии, есть «Литературная гостиная» — там, если поискать где-то, в «медиа», что ли — там такой есть раздел, и в этом «медиа» есть «Литературная гостиная», и там... а, вот, да... нашли...

Лиза Горская:

— Да, Питирим Творогов... добавить в друзья...

Еп.Питирим:

— Питирим Творогов, да...

Лиза Горская:

— Творогов! Простите...

Еп.Питирим:

— А, ничего... часто Творогов меня называют. Кстати, слово «творог» — оно, как раз... можно и «творог», и «творог». Поэтому здесь ошибки нету. Правильно — и так, и так.

Лиза Горская:

— Всё-таки, прекрасно, когда можно сокращать дистанцию...

Еп.Питирим:

— Да, и ко мне... я очень спокойно общаюсь со всеми людьми, которые в фэйсбуке ко мне там... обращаются.

Лиза Горская:

— Епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим, в гостях у радио «Вера», провёл с нами этот светлый вечер. Напомню ещё раз: короткий номер 3443, смс со словом «свои» и суммой перевода — и деньги идут на помощь социально неблагополучным детям, пожилым людям в Душанбинской и Таджикистанской епархии. Будем прощаться! Я надеюсь, Вы к нам ещё придёте...

Еп.Питирим:

— Я тоже надеюсь, с Божьей помощью, если такая возможность предоставлена будет мне — вот, я всегда очень рад выступать у вас! Действительно, такой светлый вечер, и такое светлое, очень радостное настроение у меня всегда от вас. Спаси, Господи, дорогая Елисавета, и ваше радио замечательное!

Лиза Горская:

— Спасибо! Всего доброго!

Еп.Питирим:

— До свидания!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».