«Троице-Сергиева Лавра в послевоенные годы». Алексей Светозарский

Мы беседовали с профессором Московской Духовной Академии, заведующим кафедрой Церковной истории, преподавателем и профессором Сретенской Духовной семинарии Алексеем Светозарским.

Мы говорили о том, что происходило в Троице-Сергиевой Лавре в период её закрытия в 20-40-е годы прошлого века, а также о том, как она возрождалась в послевоенный период.

Ведущие: Ксения Толоконникова

К. Толоконникова

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире наша традиционная четверговая совместная программа радиостанции «Вера» и музея «Советский Союз: вера и люди». Как обычно, по четвергам в «Светлый вечер» мы говорим о жизни Церкви в послевоенном Советском Союзе. Сегодня с вами я, Ксения Толоконникова, директор музея, и Алексей Константинович Светозарский, историк, историк Церкви, профессор Московской духовной академии. И сегодня у нас особенный день — сегодня память преподобного Сергия Радонежского. В связи с чем мы решили поговорить о жизни Троице-Сергиевой лавры в послевоенные годы. И мне кажется, что здесь было бы уместно начать этот разговор с предыстории. Мы знаем, что лавра открылась в 1946 году, будучи закрыта в 20-м году. А как она жила весь этот период своего закрытия и как происходило возвращение зданий лавры Церкви, мне кажется, что это было бы интересно узнать нашим слушателям. Алексей Константинович?

А. Светозарский

— Да, добрый вечер. Я думаю, что, может быть, мы ещё одну страничку назад как-то перелистнём — относительно закрытия лавры, может быть, совсем кратко, как это происходило. Началось всё в 1919 году на третье седмице поста, 11 апреля — было произведено вскрытие мощей преподобного Сергия. И уже 25 октября братию лавры выселили из помещений, которые они занимали в монастыре, и перевели в Гефсиманский скит.

К. Толоконникова

— Это происходило в 19-м году?

А. Светозарский

— Это 19-й год. Затем последовало закрытие храмов. И вот тогда Патриарх Тихон направил послание председателю Совета народных комиссаров Ульянову-Ленину с просьбой не закрывать лавру. Однако, местная власть, исполком Сергиевского уезда, 10 ноября 1919 года постановила, что в городе ощущается острая нехватка помещений для больниц, для школ, для детских учреждений. И на этом основании оно было проведено в жизнь под таким благовидным предлогом. Началась ликвидация имущества лавры, работала комиссия — это уже начало 20-го года. И Патриарх Тихон в феврале направляет второе письмо Ленину. Своеобразным косвенным ответом стал декрет Совета народных комиссаров от 20 апреля 1920 года об образовании музея на базе ценностей бывшей Троице-Сергиевой лавры.

К. Толоконникова

— То есть того самого музея, который существует и по сей день?

А. Светозарский

— Да. У нас вот два таких юбилея: печальный юбилей столетия закрытия лавры и юбилейный год в истории музея. Последние службы в Троицком соборе проходили в конце мая 1920 года, и с этого момента, в общем-то, лавра считалась закрытой. Вскоре было такое посещение грозное — в августе 1920 года вспыхнул пожар, который повредил часть лаврских зданий, Пятницкую башню. И 10 сентября 1920 года Патриарх Тихон направил послание, уже обращённое ко всей полноте Церкви, в связи с закрытием лавры. При этом история монашества лаврского продолжалась до 1929 года. Действовал такой удивительный скит, который, может быть, не так активно сейчас посещается богомольцами, но и сейчас в нём такая особая атмосфера — это скит Параклита, Духа Святого Утешителя, где в 1927 году принял постриг будущий Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков). А лаврская братия и преподаватели уже закрытой к тому времени Духовной академии как-то группировались вокруг Пятницкой и Введенской церквей.

К. Толоконникова

— То есть правильно я понимаю, что братия в основном старалась остаться жить в Загорске, всё-таки где-то близ лаврских стен?

А. Светозарский

— Безусловно. И вот до 28-го года они даже образовали такую «Малую лавру», как её называли, с тем же уставом богослужебным, который был в лавре. И да, действительно жили на территории Загорского уже района и в самом Загорске. Это имя город получил в 1930 году. А что касается того, что происходило на территории лавры — был разработан комплексный план реконструкции лавры. Он должен был осуществляться в 1939-43 годах, разрабатывал его архитектор Трофимов. И в 40-м году весь комплекс зданий лавры был объявлен Государственным музеем-заповедником. В реальности, конечно, всё было, прямо скажем, несколько иначе. Очень быстро этот музейный элемент потеснили, ввиду различных общегородских нужд.

К. Толоконникова

— Там был и клуб, и жильё, если я правильно помню.

А. Светозарский

— Потом в здании Царских чертогов, в помещении Покровского академического храма закрытого, был городской Дворец культуры, и при нём же размещался летний театр. Был хлебозавод, то есть там постоянно курсировали машины по территории...

К. Толоконникова

— И пахло булками.

А. Светозарский

— Пахло булками и пивом, потому что в приделе Духовского храма, который был разобран впоследствии, действовал буфет. И есть фотографии, где большая вывеска относительно свежего пива. С одной из сторон, наверное, это южная стена лавры, по-моему, — к ней примыкала гарнизонная гауптвахта, и вышку было видно, на которой стоял часовой. Эти фотографии тоже сохранились. Она была с внешней стороны, но всё, что там происходило, конечно, было слышно на всю лавру. Погибла значительная часть некрополя — я имею в виду памятники, надгробия лаврские. Об этом пишет Сергей Александрович Волков, учившийся в Московской духовной академии перед её закрытием, автор очень интересных, довольно известных воспоминаний «Возле монастырских стен». Он потом практически всю жизнь жил в Загорске.

К. Толоконникова

— Да-да, очень интересная книга, из неё можно много почерпнуть, да.

А. Светозарский

— Какая-то связь времён, да? Вот он вспоминает и этот уклад академический, который даже в военные годы сохранялся, и потом то, что происходило дальше. Как всегда: было заявлено и объявлено, а в реальности — да, конечно, жили многочисленные жильцы в разных помещениях. Это и Троицкий корпус, который в просторечии именовали «Татарским», в связи с населением, которое там оказалось, получило квартиры. Картина Лактионова «Письмо с фронта» — это северная стена лавры, это территория, занимаемая сейчас Московской духовной академией, это квартиры, устроенные в монастырских стенах.

К. Толоконникова

— Это та картина, где в открытых дверях читают письмо с фронта, стоят дети? Очень трогательный там такой почти деревенский дворик виден в дверной проём. Это вот она?

А. Светозарский

— Там просматривается здание академической библиотеки, где в одно время был филиал библиотеки имени Ленина, собрание сохранялось до тех пор, пока не было вывезено в Москву. И даже там прежний библиотекарь её хранил, который ещё от времён академии там трудился. Так что такое вот пёстрое население, довольно активная жизнь, и как-то ничто как будто не предвещало возвращения на круги своя.

К. Толоконникова

— Алексей Константинович, а мощи преподобного? Ведь там почти детективная история. Где в это время находились мощи преподобного Сергия?

А. Светозарский

— Мощи преподобного Сергия, обнажённые на вскрытии, были выставлены в Троицком соборе. Потом, уже к настоящему времени, их переместили в Никоновский придел. А в годы войны мощи вывозили в эвакуацию вместе с другими музейными ценностями, которые находились в стенах лавры. Во время войны территория значительной части лавры была занята госпиталем, об этом напоминает памятная доска у Успенских ворот лавры. И на колокольне был пост противовоздушной обороны, маскировали купола специальной краской. Вообще, чтобы как-то визуально представить, надо посмотреть фильм «Светлый путь» — там действие как раз происходит на территории закрытой лавры.

К. Толоконникова

— Да, это интересный очень фильм. И я действительно советую нашим слушателям его посмотреть, это правда. А решение о возвращении лавры Церкви было принято, если мне не изменяет память, в ходе этой самой исторической встречи 4 сентября 1943 года, да?

А. Светозарский

— Я полагаю, что несколько позже. Судя по дневникам Патриарха Алексия, это вторая встреча иерархов. К тому времени Патриарх Сергий скончался, значит, местоблюститель, митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский), митрополит Николай (Ярушевич) — это два участника той первой встречи с церковной стороны. И протопресвитер Елоховского собора Николай Фёдорович Колчицкий. Вот, видимо, вопрос обсуждался там, и из дневников понятно, что Патриарх такое твёрдое заверение получил в том, что лавра будет открыта. Но есть некоторая предыстория. Да, я ещё бы хотел упомянуть, что в 43-44 годах в эвакуации здесь находилась Академия художеств — в зданиях, прежде принадлежавших Московской духовной академии. А так в мирное время там Педагогический техникум такой очень активный был. Потом был Учительский институт, где готовили преподавателей начальных школ. Это уже существовало параллельно с возрождённой академией, с возрождённой лаврой некоторое время. А вот что касается предыстории, то в январе 1945 года в лавру прибыл архимандрит Иларион (Удодов). Это афонит в прошлом, потом он был настоятелем московского храма, подмосковного в то время, Владимирской иконы Божией Матери в селе Виноградове.

К. Толоконникова

— В Долгопрудном — да. Очень интересный тоже храм.

А. Светозарский

— И человек интересный. Он окормлял сестёр закрытого Ивановского монастыря. У них там был хуторок, собственно, даже строения его сохранились и небольшое кладбище лесное насельниц этого монастыря — потом они были все арестованы. И он приезжал в лавру с благословения Патриарха, ещё не избранного, местоблюстителя, митрополита Алексия, он совершил облачение мощей преподобного Сергия в схимнические одежды. И вот тогда мощи были перенесены из Никоновского придела, который с южной стороны примыкает к Троицкому собору, на прежнее место — в Троицкий собор, где и всегда находилась рака с мощами преподобного.

К. Толоконникова

— То есть мощи были фактически возвращены раньше, чем какое-либо из зданий лавры. Правильно?

А. Светозарский

— Здесь о возвращении пока речи не идёт, потому что произошло это немножко позже, мы поговорим об этом. А вот ещё какие-то вехи такие знаменательные — это уже в 1946 году Патриарх Алексий вступает в права настоятеля, священноархимандрита Троице-Сергиевой лавры. И назначается наместник — архимандрит Гурий (Егоров). Это тоже человек-эпоха, очень яркая личность, активный миссионер. В 20-е годы Александро-Невское братство с его именем связано. И его брат — их называли братья Егоровы — вот они действовали активно, но потом прошли через испытания, аресты, ссылки. Вот этот человек и возглавил лавру, и при нём началось возрождение.

К. Толоконникова

— Напомню, что сегодня мы вместе с Алексеем Константиновичем Светозарским разговариваем о послевоенной жизни лавры. В эфире совместная программа радиостанции «Вера» и музея «Советский Союз: вера и люди». Я — Ксения Толоконникова. Алексей Константинович, мы остановились с вами на архимандрите Гурии, будущем владыке Гурии.

А. Светозарский

— Вот это, вероятно, о нём рассказывал в своё время один из моих родственников. Понятно, что это самое уже старшее поколение. Он был по профессии инженером, и в качестве консультанта его привлекли как раз к каким-то срочным работам реставрационным. Понятно, что здания там и трещину дали — речь шла о трапезной лаврской. Вот он на многие годы сохранил и как-то пронёс поразившие его воспоминания. Монахи, которые работали во главе с наместником, тоже он был в фартуке, в рукавицах и работал наравне с первой братией монастыря. А до этого следующие события: официально передают Успенский собор Церкви — это первый храм, где начались богослужения.

К. Толоконникова

— А богослужения начались на Страстной седмице 1946 года, да.

А. Светозарский

— 16 апреля поднимают крест на собор — трудятся люди. Даже такая сейчас одна из работ пишется в Московской духовной академии, имена их сохранены — кто воздвизал крест. А архимандрит Гурий молился в храме Ильи Пророка — это был единственный действующий храм, который не закрывался, он служил молебен, который в таких случаях совершается на воздвижение креста на храм. И в этом же храме он, в преддверии открытия лавры, установил совершение Вечерни с акафистом преподобному Сергию ежевоскресно, каждую неделю.

К. Толоконникова

— Как это делалось и до закрытия лавры, насколько я понимаю, восстановив эту традицию тем самым.

А. Светозарский

— Да. И первое богослужение 19 апреля. Но здесь данные разнятся, вот по подробным воспоминаниям протодиакона Сергия Боскина о возрождении лавры была совершена Вечерня с выносом Плащаницы, затем Утреня Великой Субботы с обнесением Плащаницы вокруг Успенского собора. И уже 20-го, в Великую Субботу, мощи были перенесены в Успенский собор. Но рака с мощами оставалась закрытой — она была просто установлена.

К. Толоконникова

— Её открыли, по-моему, по воспоминаниям владыки... Михаил он или Михей (Хархаров)? Вот я не помню.

А. Светозарский

— Михей (Хархаров), один из первых насельников.

К. Толоконникова

— Да-да-да. Вот он вспоминал, что раку впервые открыли на Троицу, когда служил Патриарх Алексий I. И вы говорите, что данные разнятся. Вообще, действительно, там есть много неточностей и много разного в этих воспоминаниях о первых богослужениях в лавре после открытия. Потому что тот же упомянутый вами протодиакон Сергий Боскин вспоминает, что антиминс, то есть то, без чего невозможно совершение Литургии, передал владыке Гурию будущий отец Тихон Пелих. Якобы, он его хранил, а ему в свою очередь этот антиминс был передан архимандритом Кронидом, последним наместником лавры, священномучеником. А вот, например, в воспоминаниях владыки Михея (Хархарова) говорится, что просто к отцу Гурию пришла какая-то женщина и сказала, что у неё квартировал после закрытия лавры архимандрит Кронид и передал ей папку, которую она должна была хранить и передать в случае, если лавру откроют. Это была обычная канцелярская папка, по воспоминаниям владыки Михея. И когда отец Гурий её открыл, оказалось, что там лежит антиминс. То есть кто именно передал конкретно этот антиминс Успенского собора, то есть исторический антиминс Успенского собора, я так понимаю, пока и не выяснено до конца.

А. Светозарский

— Да, здесь действительно разные данные. Но такое было устойчивое предание, когда говорили ещё в те далёкие времена об отце Тихоне. Мне его посчастливилось видеть, он уже был такой очень преклонного возраста батюшка. И всегда говорили, что он сохранил антиминсы всех лаврских храмов — даже такое было предание в лавре. Видите, тут некие разночтения, но из всех воспоминаний следует одно: с каким воодушевлением встретили люди, верующие жители города, а там жило немало людей, которые были этому месту преданы, памяти преподобного Сергия, как они усердно и оперативно трудились, готовя храм, в общем, в такие сжатые сроки к пасхальному богослужению.

К. Толоконникова

— Буквально день-другой был в их распоряжении. А ведь нужно же было организовать множество вещей, которые обычно ускользают от взгляда стороннего наблюдателя. Нужен был кто-то, кто печёт просфоры, нужен был кто-то, кто поёт, нужен был кто-то, кто находится за свечным ящиком, то есть там было множество каких-то организационных моментов. Помимо того, что, конечно, необходимо было просто привести в какой-то божеский вид храм, который стоял десятилетия закрытым и в котором на паперти стояло чучело медведя, по воспоминаниям, по-моему, как раз владыки Михея.

А. Светозарский

— Чучело медведя, снег, который там в какие-то щели нападал — всё это, да. И, конечно, слои пыли — всё это отмывали. И вот эта первая Пасха — по счастью, как-то зафиксированы эти воспоминания, и можем мы себе это представить. В ночь с 20-го на 21 апреля 1946 года был первый благовест после закрытия лавры. И вскоре последовала официальная передача колоколов — тех оставшихся колоколов, которые уцелели после вот этой кампании 30-го года, описанной в дневниках писателя Михаила Михайловича Пришвина.

К. Толоконникова

— И зафиксированный им фотографически сброс этих колоколов.

А. Светозарский

— В киножурнале показывали, есть и видеоизображения этой акции. И после этого уже начинается возрождение. Первая братия лавры получает несколько комнаток в корпусе. Собственно, не отдельный корпус, а здание как бы в комплексе восточной монастырской стены, где сейчас находится паломническая служба лавры. Наместник жил у старосты Ильинской церкви. Если нужно было куда-то по делам в Москву, то он добирался на электричке. Я знаю точно, что эти помещения были первыми переданы, потом вроде бы монахи поселились под трапезной лаврской исторической. Потихоньку стала собираться братия. О первых насельниках очень так трогательно и с любовью писал отец Тихон (Агриков), тоже один из новых постриженников лавры, это книга «У Троицы окрылённые» — такие своеобразные портреты первых насельников.

К. Толоконникова

— Да-да, я хорошо помню эти воспоминания, они действительно очень трогательные. А удалось ли кому-то из прежней лаврской братии дожить до открытия лавры и вернуться в неё?

А. Светозарский

— Да. Точно я могу сказать, что из прежних насельников — это архимандрит Доримедонт (Чемоданов), это и братия других монастырей закрытых, кто выжил, это вернувшиеся из Финляндии монахи Старого Валаама, часть из них поступила в Троице-Сергиеву лавру, часть — в Псково-Печерский монастырь. Из первых насельников — это владыка Михей, это архимандрит Вениамин (Милов), тоже уже к тому времени прошедший через многие испытания. Он поступает в братию лавры, потом он будет инспектором Московской духовной академии до своего следующего ареста, уже в послевоенный период он был арестован. Затем он был поставлен на Саратовскую кафедру. Также архимандрит Маврикий (Томин), Владимир (Кобец), впоследствии наместник Псково-Печерского монастыря. И уже новое поколение монашествующих, связанных с духовными школами. Это архимандрит Кирилл (Павлов), архимандрит Феодор (Андрющенко), это архимандрит Тихон (Агриков), архимандрит Наум (Байбородин) — это уже люди, родившиеся в 20-е годы, жившие уже в иную эпоху. Но всё-таки эта передача какого-то опыта, связь поколений осуществилась, вот в рамках возрождённой лавры.

К. Толоконникова

— Мы сейчас должны, к сожалению, буквально на одну минуту прерваться с тем, чтобы вновь вернуться к разговору о послевоенной жизни лавры. Я напомню нашим слушателям, что в эфире «Светлый вечер», традиционная четверговая программа, которую мы проводим совместно с музеем «Советский Союз: вера и люди». С вами я, Ксения Толоконникова, директор музея, и профессор, историк Церкви Алексей Константинович Светозарский.

К. Толоконникова

— Возвращаемся к нашему разговору о жизни лавры в послевоенном СССР. Сегодня память преподобного Сергия, поэтому естественно, что мы говорим о его лавре, об основанной им обители. Это традиционная четверговая наша встреча, совместная с радиостанцией «Вера» и музеем «Советский Союз: вера и люди». Мы разговариваем сегодня с Алексеем Константиновичем Светозарским, профессором Московской духовной академии. И с вами я — Ксения Толоконникова, директор музея. Продолжаем разговор. Алексей Константинович, скажите, а насколько было трудно стать насельником лавры? Вообще же ведь постриг, не знаю, насколько в 40-е годы, но уже начиная со второй половины 50-х годов постриг и вселение в той или иной обители, их же ведь очень немного осталось, были сопряжены со значительными трудностями. Вот как это было в лавре?

А. Светозарский

— Я напомню, что на территории РСФСР действовало два монастыря — это Троице-Сергиева лавра и Псково-Печерский монастырь, не закрывавшийся. Конечно, были и трудности, но всегда как-то стремление к монашеству приветствовалось. И в основном братия пополнялась благодаря ищущим иноческого жития, питомцам московских духовных школ. Не всегда так, конечно, были и люди, которые не имели духовного образования и просто поступали в лавру. Там сложность была в прописке. Человек, вступая на такое ответственное служение, на такой жизненный путь, он едва ли не больше переживал о внешних обстоятельствах: а разрешат ли ему прописаться, оставят ли его здесь. Но, учитывая, что вообще прописаться — это всегда был некий процесс такой в советское время.

К. Толоконникова

— Да. Даже и для людей, так сказать, вполне мирских.

А. Светозарский

— Могли отказать в прописке, не объясняя причин. Поэтому, конечно, налаживались контакты, были люди из числа сотрудников академии, которые имели с этими людьми постоянную какую-то связь и были известны, были знакомы. Но можно было вот так легко отказать, не объясняя даже причин. Это касалось и студентов, это касалось и тех, кто желал поступить в монастырь. То есть это был такой регулятор: что-то у вас тут постригов много и вообще вот как-то... Здесь очень многое зависело от личности наместника.

К. Толоконникова

— Насколько он мог отстоять известную... конечно, сложно говорить в этих обстоятельствах о какой-то автономности, но всё равно какое-то право на принятие тех или иных решений.

А. Светозарский

— Ну да, здесь, так сказать, парадокс: ну а как монастырь будет без монахов? Какое-то время, может быть, было — вот первое послевоенное — после отца Гурия был наместником отец Иоанн (Разумов), бывший келейник Патриарха Сергия, впоследствии до самой кончины он был только на одной кафедре — на Псковской.

К. Толоконникова

— Да, и многие о нём очень тепло вспоминают, в том числе и ныне живущие действующие иерархи, которые его застали, будучи ещё совсем молодыми людьми.

А. Светозарский

— Да. Вот он с 1946-го по 54-й год. Это относительно такое спокойное время, когда уже вот эти первые трудности... вот первая такая волна реставрации была в 1948 году проведена. Потом — будущий Патриарх Пимен (Извеков), с 1954 года по 57-й. И очень удачный выбор священноначалия — следующим наместником был Пимен (Хмелевский). Это как раз самое-самое хрущёвское гонение — 57-й год, 65-й год. У него интереснейшие дневники, читаются так, что первый том — это о его пребывании в Святой Земле. Но он, правда, читается, как художественная литература, прекрасно написанная, видимо, время у него было, и яркие всякие впечатления. Второй — сухие записи, но их хорошо читать, как некий код, обладая знанием, расшифровывая эти записи. Но вот мы смотрим, что, с одной стороны, такое давление на лавру, какие-то разного рода препятствия. Конечно, закрыть лавру никто не мог и не собирался — это было невозможно.

К. Толоконникова

— Конечно, это же «визитная карточка» жизни Церкви в СССР. Да, естественно.

А. Светозарский

— Да, невозможно. Но мы ещё об этом поговорим, если у нас будет время. А вот отец Пимен — при этом запись, что там была супруга такого-то. Я очень рекомендую посмотреть, кто там был — весьма влиятельные лица. Сам сановник не мог приехать, в силу своего положения просто-напросто, а вот супруги ездили, он их там принимал. Он — такой самородок, очень яркий человек, очень эрудированный, всем интересующийся, большой меломан, любитель музыки. И, конечно, он умел и принять. И вот это «принять» — это было такое важнейшее служение.

К. Толоконникова

— Ну, конечно. А принять супругу того или иного сановника — это дело политическое.

А. Светозарский

— Принять космонавта, заработать какие-то очки... Сейчас об этом странно слышать. Видимо, как-то люди от незнания или от какой-то установки упрекают Патриарха Алексия I, что он, дескать, пресмыкался перед гонителями. Он отвоёвывал каждый вершок, каждую пядь в лавре — это огромный труд, который он совершал. Никоновский придел, как он пишет Карпову, переписка опубликована, там что-то цемент какой-то затвердевший, мусор — вдруг иностранцы увидят, что они о нас подумают? А вот тут у нас рядом гарнизонная гауптвахта через стенку — слышны и брань, и пение, и пьяные дебоши, когда там арестовывают кого-то, доставляют. Что о нас подумают иностранцы? Люди проводят выходные под гармошку, под гитару, кто как — то же самое. Вот постепенно...

К. Толоконникова

— Тоже соблазнительная, конечно, картина, да.

А. Светозарский

— Вот постепенно он всю эту территорию отвоёвывает. Хотя законодательно передали практически сразу все храмы, Луковую башню, передали Чертоги, куда уже в 1948 году переведены были духовные школы, академия и семинария. Передали также Митрополичьи палаты, трапезную, понятно, с храмом преподобного Сергия, колокольню. В конце концов по дневникам и отца Пимена (Хмелевского) и отца Алексия Остапова, крестника Патриарха Алексия I, там они фиксируют выселение жильцов — это 1963 год, 65-й год — это последние жильцы. Кто-то мне из старожилов наших говорил в академии, что ещё в 70-е годы там кто-то проживал. Построили, как их называют, «патриархийные дома» — каждый житель Сергиевого Посада знает, где они. Строились они за счёт церковных средств для того, чтобы скорее переселить жильцов, но в гораздо более комфортные по тем временам условия.

К. Толоконникова

— Ещё бы, надо полагать. Вы знаете, возвращаясь к супругам сановников и визитной карточке жизни Церкви в СССР, хочу сказать — сейчас передо мной лежит очень интересная в своём роде книга, которая называется «Русская Православная Церковь. Устройство, положение и деятельность», издание Московской Патриархии 1958 года. Алексею Константиновичу наверняка эта книга знакома. Эта книга призвана дать, прежде всего иностранному нашему читателя, конечно, представление о том, как живёт и развивается Церковь в стране Советов. И здесь есть небольшая глава, посвящённая жизни монастырей, в частности Троице-Сериевой лавры. На 1958 год говорится, что в Советском Союзе находится 69 монастырей, мужских и женских, дающих приют ищущим иноческого подвига. Мне, честно говоря, кажется, что уже к 58-му году число монастырей было меньше. Но мы сейчас не будем входить в эти подробности. А дальше трогательный абзац: «Здесь, разумеется, невозможно дать историю и описание каждого из существующих ныне монастырей, — естественно, потому что они же очень многочисленны в Советском Союзе. — К тому же в их жизни, устройстве и положении много общего. Поэтому мы ограничимся краткими сведениями только о некоторых выдающихся обителях Русской Православной Церкви». И дальше, естественно, в первых строках говорится о Троице-Сергиевой лавре: «В дни лаврских праздников сюда приезжают и зарубежные гости. Посещают лавру и многочисленные экскурсии для обозрения её архитектурных памятников и уникальных произведений древнерусской иконописи. Иноческой братии в Троице-Сергиевой лавре в настоящее время около ста человек, в числе которых есть и послушники, то есть молодые люди, готовящиеся к принятию монашеских обетов». То есть рисуется вполне такая благополучная картина. И действительно, как вы справедливо заметили, Алексей Константинович, представить себе, что лавру закроют, было невозможно. Потому что над многими монастырями висела в те годы угроза закрытия, с трудом отстояли Почаевскую лавру, были определённые сложности и с Пюхтицким монастырём. Но вот относительно Троице-Сергиевой лавры в этом смысле можно было быть спокойным. Правильно я понимаю, да?

А. Светозарский

— Безусловно. Здесь надо обратиться к документам передачи первых зданий. Это маленький, небольшой по площади, надвратный храм Иоанна Предтечи — это часть корпуса, где должны были обитать первые насельники, несколько человек, и это здание бывшей монастырской книжной лавки, которая, и я это застал и помню, в советское время именовалась «офис Троице-Сергиевой лавры». Слово, которое резало слух: какие тут могут быть офисы? Офис, где были люди, трудившиеся по приёму иностранцев — офис был исключительно для иностранцев, там их угощали квасом для разгона и затем уже показывали лавру. И каждому по своему чину: кому с трепезой, кому с чаем, кому просто посмотреть, показать. И об этом аспекте деятельности лавры очень интересно и как-то предельно правдиво, простите, пишет митрополит Сергий (Фомин) в воспоминаниях. Это нынешний Воронежский владыка, который с 66-го года трудился там, будучи молодым монахом. Он пишет, с какими сложностями там сталкивался, с какими непростыми обстоятельствами. Ну, сами понимаете, что приём иностранцев в Советском Союзе — это стезя особая.

К. Толоконникова

— Естественно, да. Ещё мы не будем забывать, что в 1957 году в рамках Международного фестиваля молодёжи и студентов в лавре проходит встречи молодых христиан. Естественно, эти встречи не могли проходить без, так сказать, плотной опеки со стороны уполномоченных, и об этом необходимо было отчитываться. Естественно, что такая жизнь на миру накладывала определённые ограничения и определённую ответственность на лаврскую братию. Как им удавалось с этим справляться? То есть ты буквально живёшь свою монашескую жизнь и понимаешь, что ты, в общем, всегда под прицелом, ты должен не ударить в грязь лицом.

А. Светозарский

— Безусловно, даже с самого начала тот же отец Иларион (Удодов), он ещё такой был очень рукодельный человек, легенды в Виноградове рассказывают о его умении, такой он был человек на все руки, мастеровитый, и он уже какую-то там мастерскую наладил и вроде активно вошёл в эту жизнь — и не смог. Потому что его тихое Виноградово было больше созвучно его монашескому настрою — тоже вроде бы на виду и на миру, но он мог...

К. Толоконникова

— Да, а здесь просто дипломаты, дипломаты на переднем крае мира фактически.

А. Светозарский

— Ну и не только. Во-первых, ещё тогда масса постороннего народа. Скажем, когда приезжали мы в Печоры в этот же советский период, то сразу было понятно, кто здесь хозяин, кто контролирует территорию, кто диктует условия. Даже официальные экскурсии из Пскова в автобусе уже предупреждали экскурсантов, как себя вести, потому что при малейшем нарушении благочиния просто выставят за ворота. Здесь-то этого не было, здесь был музей. Здесь водили экскурсии. Я даже застал — некоторые тексты были чудовищные.

К. Толоконникова

— Ну и попросту говоря — проходной двор.

К. Толоконникова

— Я напомню нашим слушателям, что в эфире «Светлый вечер» на светлом радио. С вами Алексей Константинович Светозарский, профессор Московской духовной академии, историк, и я, Ксения Толоконникова. Мы говорим о непростой, но очень яркой, интересной жизни лавры преподобного Сергия в послевоенные годы, потому что сегодня у нас особый день — у нас сегодня память преподобного Сергия. Алексей Константинович, вот проходной двор — ездят многочисленные экскурсии. Конечно, наверное, это не так, как сейчас, но всё равно этих экскурсий много. По крайней мере тогда китайцев же не было.

А. Светозарский

— Они прекратились в определённый период.

К. Толоконникова

— Они возобновятся. Но ведь было и именно паломничество в лавру, то есть благоговейные люди. Естественно, я так понимаю, не могло речи идти об организованном паломничестве, как сейчас, когда собирается какой-то приход, арендуется автобус и люди едут, прихожане какого-то храма, посещать лавру. Но по одиночке люди же всё равно приезжали. Если для москвичей это было сравнительно просто — ну что, сел на электричку, доехал до станции «Загорск» и дошёл до лавры, помолился, приехал, может быть, на богослужение или просто поклониться раке преподобного и уехал обратно, то для жителей других городов и весей это же всё было сопряжено с многочисленными трудностями. Были ли в лавре условия для приёма таких вот паломников? Где они могли переночевать?

А. Светозарский

— Да, тёплые воспоминания есть об этом, трогательные... Прежде даже, чем об этом говорить — чтобы такое великое дело было совершено, при самом активном, конечно, участии Патриарха Алексия I, лавра, которая стала центром притяжения для всех православных со всей страны. Там вся география, всё Православие: Россия, Украина, Молдавия, Грузия, Белоруссия — со всех концов приезжали, особенно в дни памяти преподобного. Вот эти старые фотографии, когда вся территория заполнена, когда вот этот молебен на площади перед чтимым образом преподобного Сергия после Литургии совершался.

К. Толоконникова

— Да, меня поразила фотография в Церковном календаре за 1966 год, на которой изображён... видимо, это снимок с колокольни, но, во всяком случае, почти с высоты птичьего полёта сфотографирован Троицкий собор, ещё с четырёхскатной кровлей неотреставрированной. И вокруг этого собора обвивается очередь из людей, которые стоят к раке преподобного Сергия. Я на своей памяти своими глазами такого уже не видела.

А. Светозарский

— И потом, это же центр духовничества. Мы говорим: как монахи? Да, они несли послушание в таких нелёгких условиях. Собственно монастырь начинался за проходной, где корпус братский, Варваринский, там была сокровенная монашеская жизнь и в храмах. Но учитывая уже такое некое одичание людей, иначе и не назовёшь, которые каких-то элементарных знаний были лишены в детстве и в юности — это фотоохота за монахами, как за какими-то забавными зверьками, что-то ещё, какие-то провокации. И в этих условиях...

К. Толоконникова

— Да-да. Мне рассказывала одна пожилая женщина, духовное чадо архимандрита Тихона (Агрикова), что его просто преследовали какие-то женщины, которые по мнению духовных чад отца Тихона, были подосланы КГБ. Они на него кидались, когда он шёл от кельи в храм и начинали принимать рядом с ним какие-то непристойные позы. И это было настолько тяжко, что духовные чада отца Тихона просто бросались его отбивать от этих тёток.

А. Светозарский

— Ну да. И всё это такую неблагоприятную некую картину создавало для внешнего наблюдателя.

К. Толоконникова

— Конечно. Я думаю, что ради этого это и делалось.

А. Светозарский

— Да. Но кого-то из духовников и убирали, наиболее активных. Кто-то держался, держался молитвами духовных чад, своими молитвами. То есть вот это невозможно недооценить, что даже в таких условиях лавра стала таким очень крупным духовным центром. И, конечно, в электричке уже чувствуешь, что народ-то свой — в лавру едет. Всё понятно, кто куда едет.

К. Толоконникова

— Очень интересно, кстати, об этом вспоминал митрополит Калужский Климент, как он, будучи мальчиком, один ездил в лавру. Но при этом, будучи предупреждён мамой, что он не должен говорить, куда он едет, он однажды на вопрос милиционера, куда он едет один, думал: «Чтобы такое сказать? Сказать, что к бабушке? Все говорят, что к бабушке. Как-то это неправдоподобно будет — все едут к бабушке». И он говорит: «Я это слово услышал однажды где-то и говорю, что еду к тёще». Он ещё не знал в это время, что такое тёща, но сказал, что едет к тёще. И над ним посмеялись и оставили его в покое.

А. Светозарский

— А ночевали где? Ночевали в трапезной, на полу ночевали, на лавках ночевали. А куда было пойти? Гостиницы все были переполнены. А что такое гостиница в советское время? «Мест нет», как правило. И каких-то гостиниц до 70-х годов пространных не было. Одна была для иностранцев по преимуществу, другая городская, подоступнее. Но, конечно, здесь же и ночевали, потому что на большой праздник исповедь ночью совершалась, то есть была такая своя жизнь. Всенощная продолжительная, а под память преподобного ещё и Вечерня с акафистом. Это, конечно, и сейчас ощущается в лавре, но тогда при таком огромном стечении народа — на эти дни памяти православные москвичи, конечно, устремлялись в лавру.

К. Толоконникова

— Ну да. Если ещё говорить о ночёвках — эти же адреса передавались из рук в руки. Были адреса людей, к которым можно было попроситься на ночлег. Потому что всё-таки жили верующие люди в Загорске. И некоторые из них, будучи даже очень стеснены в условиях, всё равно считали своим долгом принять тех, кто приезжает к преподобному Сергию. У нас остаётся не так много времени, и я, Алексей Константинович, потому хочу задать вам напоследок такой личный вопрос. Я знаю, что вы в студенчестве тоже совершали паломничество в лавру, причём пешим образом, как это было принято в стародавние времена. Это так?

А. Светозарский

— Был такой прецедент. (Смеётся.)

К. Толоконникова

— Расскажите, как это было, как вы на это решились, и не было ли для вас каких-то последствий со стороны, например, университетского начальства.

А. Светозарский

— Нет, не было. Как-то ничего не афишировалось, но и не скрывалось. Но мы такие горе-паломники — мы в восемь вечера пошли как-то спонтанно. Это как сорваться и поехать в другой город. Это было летом, под Успение. Поэтому мы как-то график не рассчитали, но к чину Погребения были в лавре. Нам пришлось там заночевать. И я помню, что, наоборот, на посту ГАИ подбросить предлагали.

К. Толоконникова

— А вы шли пешком.

А. Светозарский

— Ночевали мы в общежитии Лесотехнического института. Студенты ещё не заехали и нас там приютили. Какая-то фантасмагория — я сейчас вспоминаю. Утром мы в какой-то студенческой столовке подкреплялись. Пост же, а такие добрые, хорошие русские женщины норовили маслом нам полить: «Что вы будете?» — «Картошку». И они щедро сливочным маслом эту картошку поливали — мол, бедные студенты, не на что им котлету купить. Хороший был поход. Но я в лавре и жил как паломник. Брал куда-то паспорт, чего-то прописывали — я как-то об этом не думал.

К. Толоконникова

— А нужно было приезжающему паломнику прописываться или нет? Или это в зависимости от количества дней, которые паломник планировал провести в лавре?

А. Светозарский

— Я помню, что брали. А уж куда относили или не относили, я не знаю, потому что здесь тоже были варианты и какая-то возможность манёвра определённого. Но никаких последствий не было.

К. Толоконникова

— И так уже совсем напоследок: каков был такой «канон» паломничества в лавру, как было принято? Когда приехать, на какие службы остаться, что ещё посетить, кроме собственно лавры, в окрестностях? — святой источник или ещё что-то. Или всё в лавре?

А. Светозарский

— Всё в лавре. Потому что все эти источники — это было что-то неофициальное, это не очень одобрялось. Вот есть лавра, есть богослужение. Особых послушаний нет, в основном прочитывались синодики — практически всю службу ты читал многочисленные синодики поминовения, которые вот подавали люди. Мы это всё читали. И дальше до следующей службы были какие-то всякие разговоры, интересные люди — всё это было в Троицком корпусе. Какие-то ребята были из духовных школ, но, может быть, не московских, я так понимаю, потому что чего ради они тогда бы паломничали. Это, может быть, из Питера, из Одессы — собственно, других и не было. Какие-то вечные типы такие — мужички «спаси, Господи», как их называет Нилус.

К. Толоконникова

— Да-да, с такими мятыми жестяными кружками, притороченными к вещмешкам.

А. Светозарский

— А владыка Василий (Кривошеев) пишет о мужчинах купеческого типа. Вот я тоже таких помню.

К. Толоконникова

— Бородатые такие, да.

А. Светозарский

— Они дежурили на лаврские праздники с зелёными повязками. Они ещё и в сапогах таких начищенных ходили, я помню. Это первые впечатления у меня — 1973 год. Я тогда с отцом впервые побывал в лавре. И вот такие мужички за порядком следили.

К. Толоконникова

— Да, прекрасные воспоминания. Спасибо большое, Алексей Константинович. К сожалению, как всегда, как только разговоришься, уже надо прерываться до следующей встречи. Я напоминаю слушателям, что сегодня в эфире был «Светлый вечер», совместный с музеем «Советский Союз: вера и люди», наша четверговая передача о жизни Церкви в послевоенном Советском Союзе. Мы говорили сегодня о жизни Троице-Сергиевой лавры. С нами был Алексей Константинович Светозарский, профессор Московской духовной академии. И я, Ксения Толоконникова, директор музея. Всех поздравляем с памятью преподобного Сергия. Спасибо, что были с нами, до новых встреч.

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 21 декабря (вечер 20 декабря) 2025г.

Вечер 20.12.25

Неде́ля 28-я по Пятидеся́тнице, святы́х отцо́в.

Прп. Пата́пия.

Глас 3.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ … / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 3:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ – же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 3:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Твои́м Кресто́м, Христе́ Спа́се,/ сме́рти держа́ва разруши́ся,/ и диа́воля пре́лесть упраздни́ся,/ род же челове́ческий, ве́рою спаса́емый,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Просвети́шася вся́ческая/ Воскресе́нием Твои́м, Го́споди,/ и рай па́ки отве́рзеся,/ вся же тварь восхваля́ющи Тя,// песнь Тебе́ всегда́ прино́сит.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Сла́влю Отца́ и Сы́на си́лу,/ и Свята́го Ду́ха пою́ власть,/ неразде́льное, несозда́нное Божество́,/ Тро́ицу Единосу́щную,// ца́рствующую в век ве́ка.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Кресту́ Твоему́ честно́му покланя́емся, Христе́,/ и Воскресе́ние Твое́ пое́м и сла́вим.// Ра́ною бо Твое́ю мы вси исцеле́хом и́.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Пое́м Спа́са от Де́вы вопло́щшагося./ Нас бо ра́ди распя́тся,/ и в тре́тий день воскре́се,// да́руя нам ве́лию ми́лость.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Су́щим во а́де сшед Христо́с благовести́:/ дерза́йте, глаго́ля, ны́не победи́х,/ Аз есмь Воскресе́ние, Аз вы возведу́,// разруши́в сме́ртная врата́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Недосто́йно стоя́ще в пречи́стом дому́ Твое́м,/ вече́рнюю песнь возсыла́ем,/ из глубины́ взыва́юще, Христе́ Бо́же:/ просвети́вый мир тридне́вным воскресе́нием Твои́м,// изми́ лю́ди Твоя́ от руки́ враго́в Твои́х, Человеколю́бче.

Стихиры прп. Патапия, глас 1, подобен: «Всехва́льнии му́ченицы…»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ пло́ти стремле́ния воздержа́нием увяди́в разжже́ние,/ в пусты́ню всели́лся еси́,/ я́ко Или́я дре́вле,/ ум очища́я непреста́нными к Бо́гу моли́твами./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ лико́м по́стническим причи́слился еси́,/ безстра́стием украша́яся,/ и всели́лся еси́ во оби́телех преподо́бных,/ иде́же Свет незаходи́мый,/ иде́же есть дре́во жи́зни./ И ны́не моли́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: О́тче Пата́пие,/ свети́льник из Еги́пта возсия́л еси́,/ просвеща́я подсо́лнечную чуде́с светлостьми́,/ душетле́нных неду́г отгоня́я мрак,/ де́монов охужда́я тьму./ И ны́не моли́ Христа́/ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Догматик, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Ка́ко не диви́мся/ Богому́жному Рождеству́ Твоему́, Пречестна́я?/ Искуше́ния бо му́жескаго не прие́мши, Всенепоро́чная,/ родила́ еси́ без Отца́ Сы́на пло́тию./ Пре́жде век от Отца́ рожде́ннаго без ма́тере,/ ника́коже претерпе́вшаго измене́ния,/ или́ смеше́ния, или́ разделе́ния,/ но обою́ существу́ сво́йство це́ло сохра́ншаго./ Те́мже, Ма́ти Де́во Влады́чице,/ Того́ моли́ спасти́ся душа́м,// правосла́вно Богоро́дицу испове́дающих Тя.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [1] , затем:

Богородичные стихиры Павла Аморрейского, глас 7, подобен: «Днесь бдит Иу́да…»:

Стихира: Ми́лостива, благопребы́тна мне, Де́во,/ и благопослу́шна яви́ся призыва́ющу Боже́ственную Твою́ благода́ть/ во всех вои́стинну случа́ющих ми ся:/ всю бо наде́жду души́ моея́ возложи́х к Тебе́,/ и во всех упова́ю на Боже́ственный про́мысл Твой,/ Ты и бу́дущия мя сла́вы,// и живота́ Боже́ственнаго сподо́би.

Стихира: У́глие во мне, Богоро́дице, страсте́й мои́х возгоре́шася,/ от гне́ва же и я́рости,/ от пия́нства и блуда́,/ от сребролю́бия и же́стости се́рдца,/ умерщвле́ния лю́таго,/ от уны́ния и смуще́ния,/ от тщесла́вия же и попра́ния со́вестнаго,// от ни́хже изба́ви ду́шу мою́, молю́ся, Влады́чице, и спаси́ мя.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Вси чи́стою со́вестию Богоро́дице припаде́м,/ вопию́ще непреста́нно от среды́ серде́чныя:/ Влады́чице Свята́я, спаси́ всех от гне́ва и озлобле́ния, бед и паде́жей:/ я́ко Тебе́ стяжа́хом сте́ну, и утвержде́ние,// Тобо́ю спаса́еми под кров Твой притека́юще.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 3:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ омрачи́вый со́лнце/ и све́том Твоего́ Воскресе́ния,/ просвети́вый вся́ческая,// приими́ на́шу вече́рнюю песнь, Человеколю́бче.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Живоприе́мное Твое́ воста́ние, Го́споди,/ вселе́нную всю просвети́,/ и Твое́ созда́ние истле́вшее призва́./ Те́мже кля́твы Ада́мовы изме́ншеся, вопие́м:// Всеси́льне Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Бог сый неизме́нен,/ пло́тию стражда́ измени́лся еси́,/ Его́же тварь не терпя́щи ви́сяща зре́ти,/ стра́хом прекланя́шеся,/ и стеня́щи пое́т Твое́ долготерпе́ние:/ соше́д же во ад, тридне́вен воскре́сл еси́,// жизнь да́руя ми́рови, и ве́лию ми́лость.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Да род наш от сме́рти, Христе́, изба́виши,/ смерть претепе́л еси́:/ и тридне́вен из ме́ртвых воскре́с,/ с Собо́ю воскреси́л еси́,/ и́же Тя Бо́га позна́вших:/ и мир просвети́л еси́.// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Богородичен воскресный, глас 3:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Без се́мене от Боже́ственнаго Ду́ха,/ во́лею же О́тчею зачала́ еси́ Сы́на Бо́жия,/ от Отца́ без ма́тере пре́жде век су́ща:/ нас же ра́ди, из Тебе́ без отца́ бы́вша,/ пло́тию родила́ еси́,/ и Младе́нца млеко́м пита́ла еси́./ Те́мже не преста́й моли́ти,// изба́витися от бед душа́м на́шим.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Трижды)

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия