Поделиться
Мы беседовали с профессором Московской Духовной Академии, заведующим кафедрой Церковной истории, преподавателем и профессором Сретенской Духовной семинарии Алексеем Светозарским.
Мы говорили о том, как и с какой целью смешивались традиции празднования Нового года и Рождества Христова при советской власти. Наш гость рассказал о том, как отмечали Новый Год в советских верующих семьях, и было ли в сознании воцерковленных людей противопоставление этих двух праздников.
Ведущие: Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова.
А. Пичугин
— Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио, сегодня четверг и как всегда, здесь вместе с нами и с вами совместная программа музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди» директор музея Ксения Толоконникова...
К. Толоконникова
— Здравствуйте, дорогие друзья.
А. Пичугин
— Алексей Константинович Светозарский, один из основателей музея, учредителей, бессменный заведующий кафедры Церковной истории Московской духовной академии, профессор, профессор Сретенской духовной семинарии. Добрый вечер.
А. Светозарский
— Добрый вечер.
К. Толоконникова
— И сегодня у нас особая программа, можно, наверное, сказать: с Новым годом, друзья!
А. Пичугин
— Да, 31 декабря.
К. Толоконникова
— Да, и о Новом годе мы как раз и поговорим, откуда есть пошел этот праздник, получилось ли у него заменить собой в сознании советских граждан Рождество и есть ли на самом деле и было ли оно уже, например, в сознании верующих людей, какое-то противопоставление Нового года и Рождества, Алексей Константинович?
А. Светозарский
— Ну, насчет противопоставления я могу сказать, что еще до революции было принято служить новогодние молебны в полночь или около того, в поздние советские годы тоже эта традиция была востребована, ну потому что праздник следовало осмыслить, то есть проводить старый год благодарениями и молиться о благополучии в новом году, но обычно это совершалось после такого уставного обычного вечернего богослужения, ну а потом уже, совсем в новейшее время пришла к нам такая традиция, установилась в некоторых храмах — служить в полночь или около того.
К. Толоконникова
— Вы знаете, сейчас передо мной лежат два выпуска «Журнала Московской Патриархии» случайно вот, наугад я буквально взяла номер первый за 81-й год и номер 12 за 68-й, и оба эти журнала содержат новогоднюю проповедь, в 12-м номере за 68-й год — это проповедь митрополита Антония Сурожского, а в 1-м номере за 81-й год — архиепископа, будущего митрополита Питирима, и это называется именно «Слово под Новый год».
А. Светозарский
— Да, ну это традиционно было у проповедников 19-го века, у отца Иоанна Кронштадтского, ну, они у него носили такой некий даже протестный оттенок, потому что часть общества, в основном, это средний класс и выше среднего встречала Новый год в ресторанах, это был не всенародный праздник и против этого обычая отец Иоанн восставал и призывал прийти в храмы, в столичных храмах служились эти молебны ночные на Новый год.
К. Толоконникова
— Это был праздник для тех, кто имел возможность праздновать.
А. Светозарский
— Ну это же святки.
К. Толоконникова
— Праздник праздных людей (смеется)
А. Светозарский
— Да, а потом, Святки продолжались в сельской местности, вот эти святошные забавы, Васильев день, Васильев вечер отмечался, потому что как раз это же память Василия Великого, это наш Старый Новый год, ведь Рождество же предшествовало Новому году. Ну а в городах в основном молодые люди тоже присоединялись к этому празднованию.
А. Пичугин
— А если мы сейчас отвлечемся от хронологии нашей привычной — когда вообще начали отмечать Новый год?
А. Светозарский
— Ну, Новый год, он же входит в круг церковных праздников, это индиктион...
А. Пичугин
— Нет, вообще мы сейчас отвлекаемся — обыкновенное светское празднование Нового года.
А. Светозарский
— С Петра Великого.
К. Толоконникова
— Ну, это постепенно входило и традиция, например, украшать дома елками на Новый год и на Рождество, она долгое время воспринималась, как иноземная, как немецкая традиция и долго елки можно было увидеть, например, в Петербурге только в немецких питейных домах, пивных.
А. Светозарский
— Ну да, это ассоциировалось с кабаком, а потом еще и в такой вот народной традиции, еще и со смертью, поэтому елка отпугивала — еловые лапы, которыми устилают путь на кладбище, когда выносят покойника, вот такой тоже интересный момент, Петр это никак не учитывал.
А. Пичугин
— Я слышал о пересечении этих смыслов, да.
А. Светозарский
— Мы же все помним: «Мальчик у Христа на елке», мы помним воспоминания владыки Вениамина (Федченкова), как он мальчиком, но там не совсем крестьянский мальчик, папа конторщиком работает в имении, вот они идут в барский дом, как это все воспринималось, вот детей допускали на эти елки, там отдельную для бывших дворовых устраивали, для крестьянских детей, то есть это не для всех.
К. Толоконникова
— Или вот душераздирающий рассказ Андреева «Ангелочек».
А. Пичугин
— Я правильно понимаю, что даже в советские годы, даже в послевоенные советские годы традиция отмечать Новый год, она была городская, деревня традиции отмечать Новый год даже в первые послевоенные годы еще не знала?
А. Светозарский
— Вполне возможно, потому что здесь нам надо, наверное, в историю вот уже 20-х годов, как уходило Рождество, ведь до 30-го года буквально в календарях Рождество стоит, там только есть такая особенность: оно стоит но новому стилю, так что праздновали обновленцы, наверное, могли праздновать, и празднование религиозных праздников там еще несколько было на усмотрение местной власти, то есть власть центральная не препятствует, ну а местные уж — как обстоятельства позволяют, а вот в 29-м году, но это общее такое антирелигиозное наступление — был запрет на празднование Рождества, 24 сентября 29-го года Совет народных комиссаров принял это постановление, не в том смысле, чтобы не разрешать праздновать в храмах или верующим в домах, но праздник этот не отмечать на таком вот широком уровне, уже он не на государственном, а даже на общественном и даже предлагали на седьмое января установить день индустриализации — это такие праздники, которые праздновать не будешь, день индустриализации, он рабочий, понятное дело, и в рамках всей этой компании заодно был отменен буржуазный Новый год, под этим есть свое основание: если смотреть с классовых позиций, действительно, праздновали именно Новый год люди состоятельные, более-менее благополучные, явно не обитатели городских трущоб. И 29-й год ударил по елочке, рождественской или новогодней, неважно, было несколько местных постановлений в Ленинграде, несколько раньше в Москве и в Киеве о воспрещении порубки и продажи зеленых насаждений в связи с религиозными обрядами, обычаями, речь шла, конечно, о елках, в первую очередь, но также березки на Троицу и вербы на Вербное воскресенье.
К. Толоконникова
— Верно ли, что за елку, например, вас могли оштрафовать, если вы елку поставили у себя дома?
А. Светозарский
— Я такого не встречал, люди ставили, но это признак такого определенного диссидентства, проносили, кто-то выезжал за город, какие-то маленькие елочки завертывали, маскировали, но при этом в том же 30-м году можно было на базаре елку приобрести, вот только что было это постановление, но так это не афишировалось, ну вынесли бы вам завернутую маленькую елочку. Признак нелояльности, признак дани старому миру, необязательно религиозности...
К. Толоконникова
— Мещанства, скорее, такого, да?
А. Светозарский
— Да. А первое наступление — это самое начало 20-х годов, комсомольцам рекомендовалось в 22-м году обходить дома на Святках с красной звездой, и показывать также смотр низложенных богов, потом от этого отказались...
К. Толоконникова
— А как же, простите, Алексей Константинович, а как же Ленин на елке в Сокольниках?
А. Светозарский
— Это интереснейшая история, дело в том, что елка и уже такой советский новый год возвращается к нам благодаря Павлу Постышеву, на тот момент первый секретарь Киевского обкома коммунистической партии большевиков Украины, это 35-й год, 28 декабря и там дальше потрясающая история, просто большевистскими темпами праздник внедряется, у него выходит статья: «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку», где он рассуждает о том, что вот замечательная елка, которая была, опять же, достоянием буржуазных кругов, буржуазных детей вот теперь давайте...
А. Пичугин
— ...давайте теперь будет достоянием пролетарских детей. Это мы говорим об историческом факте или мы говорим о рассказе Бонч-Бруевич?
А. Светозарский
— Нет-нет, сейчас мы до Ленина дойдем обязательно. И затем, тут еще такой момент: незадолго до этого товарищ Сталин произнес с трибуны: «Жить стало лучше, жить стало веселее», таким образом был дан некий такой посыл, что достигнуты определенные успехи и трудящиеся, в первую очередь, дети достойны праздника такого радостного, наполненного новым смыслом. И тут же большевистскими темпами, ну представьте, 28 декабря статья, в той же газете объявление о том, что в Москве широкая продажа елок на рынках и обязывают комсомольцев, которые с этой елкой боролись безуспешно столько же времени, устраивать елки для детей силами комсомола, в ЦУМе открывается секция елочных игрушек, ну и в общем, сметают мандарины, торты и шампанское.
К. Толоконникова
— Советское шампанское, которое как раз, по-моему, примерно и в этом году было запущено в производство и с тех пор стало неотъемлемой частью новогоднего стола.
А. Светозарский
— До революции тоже принято было встречать Новый год шампанским и там по каким только поводам его не пили, а здесь да, специфическое новогоднее. И, конечно, надо искать прецедент, а где искать — ну конечно, в биографии Владимира Ильича, маленький эпизод из воспоминаний Бонч-Бруевич о том, как Ленин отправился навещать супругу, ну что-то вроде профилактория загородного, это дача Ляминых, к тому времени уже бывшая, промышленники, у них в Яхроме было производство, они строили этот великолепный собор в Яхроме, в Сокольниках дача деревянная и храм святителя Тихона Задонского тоже ими построен был, ну вот там жили дети, это детский профилакторий, и отдыхала Надежда Константиновна. Но Бонч-Бруевич пишет главным образом о том эпизоде, когда налетчик Яшка Кошельков отнял у Ленина «роллс-ройс», на котором он передвигался, несмотря на то, что шофер был вооружен, и вот не разглядел он в документах, чей это «роллс-ройс» и кто попал к нему в лапы. Детки ждали очень долго Ильича, потому что сами понимаете, но надо отдать должное, он все-таки приехал, и этот маленький эпизод из воспоминаний Бонч-Бруевич, он выходит отдельной книгой: дети, Ленин играют в жмурки, он раздает подарки, так что нашли такой прецедент. Ну и в первые годы ничего не было удивительного, это какой год, 19-й, наверное, был, если я не ошибаюсь.
А. Пичугин
— Друзья, у нас сегодня такая новогодняя программа историческая, мы откуда есть пошел Новый год узнаем вместе с Ксений Толоконниковой, директором музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди» и заведующим кафедрой Церковной истории Московской духовной академии Алексеем Светозарским.
К. Толоконникова
— Итак, Ленин у детей на елке, но если я правильно помню, я в детстве много очень читала этих вот «святошных» рассказов об Ильиче и, по-моему, елку устраивали и в Горках для окрестной детворы, для детей истопников и других трудящихся, было такое?
А. Светозарский
— Да, великолепное имение, оно сохранилось благодаря тому, что там разместили уже смертельно больного вождя, это имение Рейнбот, впоследствии Зинаиды Морозовой, она была последней владелицей этого имения, и, конечно, там службы, там огромная территория, там оранжерея, естественно, масса народа, который все это обслуживал, но здесь непонятно, потому что, как сама Крупская, она была против этого эпизода для того, чтобы включать его в какие-то канонические такие сборники детские, потому что на самом деле Ильич был болен, дети-то веселились, но его уже вывезли к ним на коляске, зачем — непонятно, но она была против, так что возможно это уже такой апокрифический сюжет.
К. Толоконникова
— Да, такое сказание, предание. А когда состоялась первая такая всесоюзная елка? Это тоже 36-й год, в ночь с 31 декабря 35-го года на 1 января 36-го года, по-моему, в Колонном зале Дома Союзов первая елка.
А. Светозарский
— Да, там был такой детский фестиваль устроен 31-го для детишек младшего возраста, а 1 января был такой костюмированный бал для старшеклассников, это же все надо было подготовить и службы не справлялись, даже не 31-го, а 30-го детей собирали в Колонном зале, а 1 января старшеклассники там были.
и
— А вот я нашла такие любопытные воспоминания молодой девушки Евгении Рудневой, которой посчастливилось попасть на эту елку уже в последующем году 31 декабря 37-го года, и она записывает у себя в дневнике, тогда было очень принято, чтобы молодые люди вели дневники, и вот она пишет: «Этот год я встречала, как никогда раньше и, наверное, никогда в будущем, вечер в Колонном зале Дома Союзов начался в девять часов вечера хороводом вокруг елки — ну и елка! В жизни такой не видела, а ведь мне, как-никак, 18-й год. До 12 часов время прошло совершенно незаметно, каждая комната, почти каждый шаг в фойе таили что-нибудь интересное для нас, в темном углу шло кино, в зале и в других комнатах выступали артисты эстрады, а в тихой комнате было очень шумно, в центре бегал электропоезд, карусель бесплатно катала желающих, иные могли получить свой профиль, вырезанный из плотной черной бумаги, пушкинская викторина, литературная игра, которая заключалась в следующем: кто придумает самое длинное слово, тот получит „Мертвые души“ в хорошем издании. И вот к Деду Морозу- конферансье подбегает Снегурочка и лепечет: „Дедушка, до Нового года одна минута осталась!“ Тогда в зале потушили свет, горела и сверкала одна лишь елка, прожектора пришли в движение, все заколыхалось, поплыло, затем включили Красную площадь и как только пробили часы — на потолке появилось: „С новым годом!“ внутри была звезда, которая тотчас же завертелась, по потолку поплыли самолеты, а когда пропели „Интернационал“, появилось: „Спасибо любимому Сталину!“ и опять закружилась звезда, поплыли самолеты, свет зажгли уже в новом, 38-м году». Вот такие замечательные воспоминания.
А. Пичугин
— Для историка Новый 38-й год в центре Москвы с образом Сталина — это вообще такое достаточно непрозрачное явление.
и
— То есть характерно, что вот этот праздник, он происходил именно в режиме реального времени, это совсем не то, что мы помним уже по своему детству, когда елки шли центральные во Дворце Съездов, в Кремле и они шли, по-моему, с 30 декабря по 9 января, то есть на всем протяжении зимних каникул и каждый день давали по спектаклю, а естественно, никакого ночного праздника не было и к этому времени Новый год, это, видимо, с брежневского времени он приобрел такой домашний оттенок: Новый год мы встречаем с семьей.
А. Светозарский
— Да, по всей видимости, там это было важно и, кстати, вот эта первая елка, она знаменательна тем, что появляются Дед Мороз и Снегурочка, персонажи, которые...
К. Толоконникова
— Да, Дед Мороз ведь тоже буржуазный персонаж.
А. Светозарский
— Он неясный такой персонаж, потому что он присутствовал только на открытках, такой некий святошный Дед...
А. Пичугин
— Простите, а на реальных балах дореволюционных его не было?
А. Светозарский
— Нет, это новый персонаж советского периода, ну и Снегурочка, понятно, из оперы перекочевала. Насчет Деда Мороза не совсем ясно, но есть некий такой Мороз Иванович, персонаж Владимира Одоевского в его сказках для детей...
К. Толоконникова
— «Рукодельница и ленивица», да.
А. Светозарский
— Может быть, оттуда. Но была идеологическая составляющая, совершенно верно, конечно, безусловно — портрет вождя с соответствующей надписью, и подключается бюрократия, которая выступает инициаторами выпуска методичек, как правильно рядить елку, как лучше повесить игрушки, которые не надо разглядывать подробно повыше, появляется набор в 37-м году: новогодние шары с портретами членов политбюро, также с изображениями Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, и потом мотив дружбы народов — обязательно фигурки в национальных костюмах представителей разных советских республик.
К. Толоконникова
— И достижений пятилеток. Я помню эти старые игрушки: паровозики, самолетики, летчики, трактористы, позже, конечно, космическая тема вошла прочно.
А. Светозарский
— Космос, да, то есть эта традиция продолжалась. И как-то осмыслить идеологически праздник стремились, как такой вот смотр достижений. Есть такая короткометражка небольшая, которая называется «Новогодний тост», вот как раз, по-моему, под 37-й год, и там разные коллективы, и краснофлотцы, и военлёты, и рабочие, чуть не полярники, вот они все встречают Новый год и поднимают тост за то, что достигнуто и за то, что еще предстоит совершить. Так что идеологическая составляющая была, но, конечно, да, со временем праздник вернулся на круги своя и стал семейным.
К. Толоконникова
— И как в 60-е, 70-е годы сложилась традиция праздновать его с семьей перед телевизором, где показывали «Голубой огонек», первый «Голубой огонек», Алексей Константинович, вы меня поправьте, если я не права, по-моему, это 58-й, наверное, год, а до этого новогодний концерт передавали по радио, в полночь после боя курантов играл «Интернационал» ...
А. Пичугин
— 62-й, Ксения.
К. Толоконникова
— Даже позже, да? Играл «Интернационал», а после этого примерно до двух часов ночи шел большой новогодний концерт, а поскольку радио было буквально в каждом доме, то любой человек мог почувствовать себя частью этого всесоюзного торжества. И интересно еще, я вот сейчас буквально об этом вспомнила, что в 39-м, по-моему, году выходит рассказ Гайдара «Чук и Гек» и там тоже говорится о праздновании Нового года под радио с украшенной елкой на краю света, куда мама с Чуком и Геком добирается к своему мужу, к их папе, я уже не помню, чем папа там занимается, но чем-то героическим, да?
А. Светозарский
— Да, папа там в какой-то экспедиции, но это такой, кстати, сказать, пожалуй, святошный рассказ, там и приключения, и какие-то непонятные ситуации, трудности, которые надо преодолевать, и все завершается вот у елки, мальчик читает стихи. Фильм же совершенно замечательный был уже после войны снят по этому рассказу.
А. Пичугин
— А был еще такой, я вот сейчас уточню, был еще чудесный рассказ совершенно, я не помню, как он точно называется, там сын лесничего в каком-то далеком-далеком кордоне, отец ушел в лес, а он брата выставил на мороз, и брата забрал прадедушка Мороз, то есть это какое-то такое интересное время, когда эти сказки писались.
К. Толоконникова
— Мрачная сказка, Леша.
А. Светозарский
— Жестко, да.
А. Пичугин
— А вы что, не читали никогда в детстве?
К. Толоконникова
— «Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?» — вот это вот я помню (смеется)
А. Светозарский
— Да, не дальше того, видимо, родители берегли.
А. Пичугин
— Это же Шварц, «Два брата».
А. Светозарский
— А, нет, это не входило в мой круг чтения. Мы знаете с вами что забыли — Кремлевские елки! Или не дошла просто у нас речь. Первая Кремлевская елка, во-первых, Кремль перестает быть такой уж совсем закрытой зоной через, наверное, год где-то, в 55-м году первые такие экскурсии организованные, ну а здесь вот для детей делается исключение, это Большой Кремлевский дворец тоновский, 54-й год, в Георгиевском зале большая елка и подарки новогодние: апельсин, два мандарина, вафли, конфеты «Мишка» и «Юбилейная», суфле, коробочка конфет, вероятно, леденцы, стоимостью 12 рублей, ну это старыми, до реформы 61-го года, а потом уже, когда был построен Дворец Съездов, Кремлевские елки проходили там. Ну вот мой старший брат был на елке в Георгиевском зале, на всю жизнь вынес впечатления ярчайшие.
К. Толоконникова
— Вот повезло, а!
А. Пичугин
— Я тоже был в Георгиевском зале когда-то на экскурсии, я помню, меня, школьника тогда, это невероятно потрясло. Дорогие слушатели, нам надо прерваться буквально на минуту, с наступающим вас мы еще раз поздравляем Новым годом, 21-м, ну и вернемся к вам через минуту, Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Светозарский, профессор Московской духовной академии, заведующий кафедрой Церковной истории, и я, Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Дорогие слушатели, мы возвращаемся к нашему разговору, напомню, сегодня, буквально за несколько часов до наступления 2021 года мы здесь в таком составе: Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии, профессор Московской духовной академии Сретенской семинарии, я Алексей Пичугин, мы говорим о различных традициях встречи Нового года в 20-м веке.
К. Толоконникова
— Ну да, сложившихся уже в советское время и одной из важнейших частей этой традиции были новогодние елки для детей, которые устраивались предприятиями в различных ДК, в Лужниках была большая Московская елка, но мы говорили о главной елке страны, которая проводилась в Кремле, сначала в Георгиевском зале, потом во Дворце Съездов, и вот мы вспоминали, как добывались эти билеты, по которым дети ходили на елку, потому что мне вот, я помню, когда я училась во втором классе, это был, наверное, новый 89-й год, мне этот билет дали в школе, как отличнице и какому-то, наверное, активному октябренку, который носил косынку с красным крестом и проверял чистые ли руки у одноклассников. Как вообще можно было получить этот билет? Вряд ли его, наверное, можно было купить, наверное, это был какой-то способ поощрения, начиная с самого зарождения этой елочной традиции.
А. Светозарский
— Безусловно, сначала это были лучшие из лучших, но не будем закрывать глаза, наряду с лучшими есть просто блатные чьи-нибудь дети, племянники, внуки, естественно, из руководящего слоя. Покупали эти билеты, но их просто распределяли по предприятиям, по вузам, скажем, в Москве и оплачивался подарок, родители оплачивали для своих чад этот подарок, ну и распределяли таким образом.
К. Толоконникова
— А подарки были чудесные, в пластмассовых башенках, в мою бытность это были башни Московского Кремля.
А. Светозарский
— Причем каждый год они менялись, эти коробочки, их дизайн менялся, каждый год разный.
К. Толоконникова
— И там были самые вкусные конфеты, которые не продавались вообще нигде.
А. Светозарский
— Ну это уже в ваши времена, в наши еще продавались (смеется), но все равно было очень приятно.
А. Пичугин
— А я бы вот вернулся еще в нашем разговоре к такой нашей генеральной линии: вот сейчас мы часто встречаемся с мнением, что Новый год — это не наш праздник, вот Рождество-то — да, отсюда и традиции служить на Новый год ночью, отсюда традиция многих православных, особенно новоначальных не праздновать Новый год вообще никак.
К. Толоконникова
— Протестно не праздновать, ты имеешь ввиду?
А. Пичугин
— Да. А вот как с этим дело обстояло в советское время, когда...
К. Толоконникова
— И в советских церковных семьях как это?
А. Пичугин
— Вот, да, к этому и вопрос.
А. Светозарский
— Здесь зависело от атмосферы семьи, от условий проживания. Меня очень трогает рассказ об отце Николае Голубцове, такой был батюшка московский, он был сыном профессора, к тому времени он уже умер, профессора Московской духовной академии дореволюционной, это тот самый отец Николай, который крестил Светлану Аллилуеву, дочь Сталина.
К. Толоконникова
— Который служил в Малом соборе Донского монастыря.
А. Светозарский
— Да, мы вспоминали его не так давно. Вот он жил в коммуналке и там, естественно, весь коммунальный люд торжественно праздновал и приглашал его, он заходил, не нарушая ни поста, ничего, выпивал рюмочку, хотя Голубцовы вообще этому не прилежали, у них это в семье было не принято, это я знаю от его племянника, но тем не менее для того, чтобы не портить людям настроение какой-то показной суровостью, ну и тихо исчезал, занимался своими делами, он просто по складу такой был человек, может быть, и не шумный, кабинетный, но тем не менее он никого не обижал. Мне кажется, это зависело от семьи, но елки были, они были уже после Рождества, елка устраивалась в Патриархии, елка устраивалась в Издательском отделе на Погодинской, ну а раньше, это, наверное, не Погодинская, а, может быть, в Новодевичьем в помещениях, и елка устраивалась для духовной академии.
К. Толоконникова
— Елка для детей сотрудников?
А. Светозарский
— Но помимо детей сотрудников там, конечно, попадали какие-то еще родственники, детишки, там племянники и даже был человек, который всем этим, естественно, занимался в Патриархии, это был покойный ныне владыка Сергий Соколов, новосибирский архиерей, а тогда он был иподиаконом Патриарха Пимена, и вот он со мной делился как-то этими рассказами, как это было сложно, потому что они там что-то разучивали, какие-то ставили сценки, постановки, стихи и песни, а кто-то заболевал вдруг, ведущая маленькая, актриса, с ангиной сляжет, было очень трудно.
К. Толоконникова
— Но это уже в святошные дни?
А. Светозарский
— Да, но просто передвигали их, вот Новый год встречали, вот давайте старосоветский обычай: вот совершается новогодний молебен вечером, обычно настоятель или тогда, может быть, староста приглашает по бокалу шампанского, мандаринчик такой новогодний, и все расходятся по домам, уж как там дальше они в своих семьях это уже другой вопрос. И, соответственно, утром молебен новогодний 1 января тоже после литургии совершался. Очень интересная история такая, как исторический анекдот, помните, наверное, про сына протопресвитера Николая Колчицкого?
К. Толоконникова
— Помним, но расскажите еще раз.
А. Светозарский
— Как якобы его куда-то вызвали, по какой-то линии профсоюзно-партийной, а он был актером, и стали спрашивать, видимо, хрущевские времена, неблагоприятные: «А вот ваш отец?..» Он говорит: «Ну что тут скажешь, ну у него своя жизнь, у меня своя, моя семья, мы живем отдельно. — Хорошо, отдельно, а праздники? — Ну, — говорит, вот мы отмечаем советские, папа отмечает церковные». Ну и тут решили подловить, говорят: «Новый год? — Ну, — говорит, — я-то дома, а папа, например, он в Кремле», новогодний прием, он тоже был ночью...
А. Пичугин
— С Никитой Сергеевичем, да, я помню.
К. Толоконникова
— А я слышала в другом изводе этот же исторический анекдот: как еще маленького сына отца Николая Колчицкого в школе спрашивают: «Ну вот все дети как дети на Новый год, а вот твой папа где был? — А он был у товарища Сталина в Кремле!»
А. Пичугин
— Но мне кажется, что эти священнослужители 40-х годов рождения и середины 30-х, которые рукополагались молодыми в 60-е, они все-таки из другой реальности и поэтому для них Новый год был таким важным каким-то, он и не церковный, он и не гражданский в полном смысле этого слова, не советский праздник и поэтому мог быть таким хорошим семейным, поэтому, как мне кажется, у меня нет никаких тут данных, что он отмечался.
К. Толоконникова
— Мне кажется, что не отмечание Нового года, оно было характерно именно для таких суровых неофитов из интеллигентской среды.
А. Пичугин
— В 90-е пришедших?
К. Толоконникова
— Я думаю, что, начиная даже с 70-х годов, и мне кажется, что в этом не отмечании Нового года был протест, в том числе, и против системы.
А. Светозарский
— Ну это какие-то радикалы, да, это вполне возможно, но с другой стороны, ведь можно было встретить его в храме, не в 12 ночи, такого не было тогда, это бы действительно воспринималось, как протест, потому что там с определенного момента же начинают руководители выступать.
А. Пичугин
— А кто разрешит? Староста фактически же храм возглавляет, что, разрешит староста?
А. Светозарский
— Уполномоченный прежде всего, поэтому служили вот так, вечером и утром, было и новогоднее настроение, а потом ведь со 2-го числа уже идет предпразднство, подготовка к Рождеству, уже и весь материал богослужебный соответствующий, вот в Хамовническом храме было принято в эти дни, такие вот новогодние святки, выходные, там иногда и побольше накапливалось, если попадали суббота, воскресенье, служили по вечерам акафист Рождественский.
К. Толоконникова
— Вот в эти предрождественские дни?
А. Светозарский
— Да, уже второго устанавливался вертеп, на аналой икона Рождества такая большая и такой каркас, его не видно, проволочный и на нем очень аккуратненько бабушки украшали еловыми веточками и с изображением херувимов тоже такими самодельными.
К. Толоконникова
— А принято ли было ставить елки в храме, вот непосредственно елки так, как это делается сейчас и если принято, то когда их ставили, накануне Нового года или все-таки накануне уже праздника Рождества Христова?
А. Светозарский
— Накануне Рождества, к Сочельнику ставили цельные деревца, елочки на солее в Богоявленском соборе или первый ряд иконостаса украшали, но у меня такое ощущение, что вот еловые ветки, они вообще сопутствовали самым разным торжествам, и светским, вот, например, даже был проект, по счастью, неосуществленный: ставить елку для детей на День парижской коммуны.
А. Пичугин
— Ого!
А. Светозарский
— Да, и на октябрьскую революцию, там все-таки какие-то люди спохватились: ну что же елка-то зачем виновата, что же мы детей лишаем радости, давайте вот она будет революционной елкой у нас. Много было всяких прожектов, этот не осуществился. Совершенно не принято было елки украшать в храмах, это очень позднее, я первый раз увидел это, уж даже и не помню, был ли это Петербург или еще Ленинград, но в одном из новооткрытых храмов я увидел елочки с мигающими гирляндами, это было недопустимо, это отвлекало...
К. Толоконникова
— Почему?
А. Светозарский
— Считалось так, что это отвлекает, у нас, например, в Покровском храме академическом, не знаю, как будет в этом году, но вот пару лет там ввели эту иллюминацию, народ был очень недоволен, потому что нынче-то иллюминируют все, и придорожные кафе, и шашлычную, и дискотеку.
К. Толоконникова
— Большую елку в Московской духовной академии я помню — это же огромная елка под потолок, и она вполне себе украшена и иллюминирована.
А. Светозарский
— Но не в храме.
К. Толоконникова
— Не в храме, в фойе.
А. Светозарский
— У нас еще такой был обычай всегда: 30-го традиционно декабря был академический совет, так он неспешно шел и так не рано иногда завершался, и мы выходили — уже стояла елка, но на улице она стояла, но не зажженная еще, вот зажигали всегда все-таки на Рождество и даже вот этот вертеп в Хамовниках, он загорался после того, там эти лампочки были маленькие совсем размещены между лапами еловыми, загорался после того, как первое славление было перед звездой, это по завершении литургии сочельника рождественского, вот тогда уже праздник приходит.
А. Пичугин
— Я напомню, дорогие слушатели, что сегодня, 31 декабря мы здесь, на светлом радио говорим о разных традициях отмечать Новый год в советское время, церковных традициях, в первую очередь. Алексей Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии, профессор, я Алексей Пичугин, Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди».
К. Толоконникова
— И мы говорим о церковной традиции, о светской традиции, о том, как эти традиции пересекались в каких-то точках, о том, как они сплетались, в том числе, в жизни каждой отдельно взятой в той или иной степени церковной семьи и вот, например, в связи с этим у меня возникает вопрос: а когда было принято обмениваться подарками, ведь Новый год и Рождество, прежде всего для детей, конечно — это подарки, когда дарили подарки, на Рождество или на Новый год?
А. Светозарский
— Конечно, в основном, на Рождество, конечно, ну а почему бы, если как-то на это посмотреть почитатели Нового года, отрицатели Нового года, тупоконечники, остроконечники, мы столько говорим о том, что мы должны все воцерковить, прекрасный семейный праздник ведь, да?
А. Пичугин
— Да, в этом случае я с вами согласен, Алексей Константинович.
А. Светозарский
— Да, и почему бы его не освятить молитвой, не побыть со своими родными и не порадовать детей подарками и на Новый год, и на Рождество, это мое глубокое убеждение, ну и мой опыт.
К. Толоконникова
— Я думаю точно также.
А. Пичугин
— Я, может быть, когда-то к этому приду, это лично мое мнение, никому ни в коем случае не хочу его навязывать, тут каждый должен при своем остаться, но вот для меня Новый год — это совсем не церковный праздник, но этот праздник без всякой идеологической подоплеки, без религиозной подоплеки, но он при этом остается добрым семейным праздником, когда действительно люди могут встретиться, родные, которые, может быть, в течение года уделяли мало внимания друг другу, редко виделись, вот Новый год — замечательный повод это восполнить. Традиции богослужения новогоднего, вот они мне, честно говоря, совсем не близки.
К. Толоконникова
— А для меня как раз вот уже много лет подряд, наверное, уже под десять лет Новый год — это как раз прежде всего богослужение, прежде всего литургия, я уже много лет встречаю новый год в храме и надеюсь, что сегодня встречу 2021 год.
А. Светозарский
— Это замечательная возможность. Но каждый встречает, как он хочет, кто едет на Мальдивы, кто сидит дома, здесь же нет каких-то обязательных правил.
К. Толоконникова
— Да, и Новый год как раз этим и хорош.
А. Светозарский
— Да, и никто не мешает 1-го встретиться с родными и в общем, нет нужды с ними ссориться, если какое-то тесное домашнее общение, я думаю, что можно пойти на литургию утром 1-го числа. Здесь есть все-таки, Алексей, я не соглашусь, здесь есть религиозный момент, мы просим, мы благодарим и просим, а это уже все-таки момент религиозный, тем более, что мы начали говорить...
К. Толоконникова
— Да, это момент перехода.
А. Светозарский
— Да, ну и как Господь даст нам пройти путь, этот отрезочек очередной или что-то иное может произойти, все может произойти и раньше в древности молились в марте на начало года, потом был сентябрьский со святителя Киприана, это рубеж 14-го-15-го веков, но потом Петр взял вот европейский, но он же и ввел летоисчисление с Рождества Христова, ну вот плавающая дата, но все-таки есть какое, наверное...
А. Пичугин
— Я, безусловно, спорить не буду, просто это вот мое такое убеждение, которое, я еще раз повторю, что никому навязывать не буду, но я глубоко так считаю.
А. Светозарский
— Кстати, подарки: например, Украина, там Святитель Николай на этот праздник дарит детям подарки, если такая уж традиционная религиозная семья...
А. Пичугин
— Да, вот не городская традиция все-таки, наверное.
А. Светозарский
— Я могу сказать, что на Западе так принято — подарочек от Николая, Святитель Николай дарит детям подарки.
К. Толоконникова
— Святитель Николай, но дарит при этом на Рождество, не в свой праздник, а на Рождество?
А. Светозарский
— В свой.
К. Толоконникова
— В свой, 19 декабря, да?
А. Светозарский
— Да.
К. Толоконникова
— То есть западноукраинские дети к Новому году и к Рождеству уже отрадовались и больше они ничего не получат?
А. Светозарский
— Я думаю, что здесь благодатное влияние советского времени, я думаю, и на Новый год, и на Рождество, если родители разумные и имеют такую возможность.
К. Толоконникова
— Ну да, больше праздников хороших и разных. А вам, Алексей Константинович, когда дарили подарки и что собой они обычно представляли?
А. Светозарский
— Дарили на Новый год. Ой, трудно сказать. Дарили часто то, что было необходимо в быту, потому что не шибко на широкую ногу мы жили, жили в натяг, семья большая, одно время из пяти человек только двое работали, остальные — иждивенцы по разным причинам, были какие-то, я не скажу, что трудности, также и на день рождения, и было некое разочарование, потому что хочешь получить то, что уж никак сам себе не приобретешь.
К. Толоконникова
— Да, я помню эти моменты разочарования, связанные с тем, что тебе дарят что-то нужное и практичное.
А. Светозарский
— Ну да, ботинки, например (смеется)
К. Толоконникова
— Которые для ребенка уж не являются подарком.
А. Пичугин
— Ну, с какого-то возраста это начинаешь ценить.
А. Светозарский
— Для ребенка нет, это тоже надо учитывать, нужно такое, что ему нужно, но таковы были обстоятельства.
К. Толоконникова
— А подарки клали под елку?
А. Светозарский
— Ну а как же, конечно.
К. Толоконникова
— Я просто помню, что у нас в семье было принято так: Новый год, где в половине одиннадцатого взрослые садятся за стол провожать Старый год, наверное, везде была эта традиция провожать старый год. В 12 часов бьют куранты, взрослые пьют шампанское, я тоже что-то пью, но, наверное, не шампанское, и меня тут же отправляют спать под тем предлогом, что вот скоро уже придет Дедушка Мороз, а Дедушка Мороз же не может прийти, если ты еще не спишь.
А. Светозарский
— Какой ход интересный.
К. Толоконникова
— Да. А утром, пока взрослые еще спят, потому что они, наверное, засиживались до трех, до четырех утра, я прокрадывалась к елке и там уже обнаруживала подарки, это вот такой самый был приятный момент этого дня, еще такие зимние сумерки, поблескивают огоньки на елке, елку ставили большую, в потолок и вот разворачивать эти подарки, их было какое-то количество, все они были очень простые, но их было какое-то количество и было очень приятно их разворачивать один за другим.
А. Светозарский
— А это был законный подход-то к елке у вас?
К. Толоконникова
— Да, абсолютно.
А. Светозарский
— То есть вы не подглядывали заранее и не пытались там что-то?..
К. Толоконникова
— Нет, нет.
А. Пичугин
— Видишь, тебя отправляли спать, а у меня это была замечательная возможность раз в году не спать до того времени, пока я сам не захочу.
К. Толоконникова
— А когда же тебе подарки дарили?
А. Пичугин
— Где-то в разном возрасте по-разному, в течение вечера, уже после 12-ти где-то.
К. Толоконникова
— Ну тебе дарили родители или Дед Мороз приносил?
А. Пичугин
— Там в разное время по-разному, я был маленький когда совсем — это дед Мороз был такой невидимый, потом уже и просто родители, но что главное — это можно было не спать, понятно, что я до шести утра и не сидел никогда, но до трех, до четырех...
К. Толоконникова
— Но все равно такой праздник непослушания, да.
А. Пичугин
— Это потом уже вырос когда, то работал на разных радиостанциях в ночных эфирах и уже думал: когда уже это закончится, когда уже ты пойдешь спать наконец, то сидишь просто до трех часов ночи.
К. Толоконникова
— Мы, кстати, не осветили очень важный момент в связи с советским празднованием Нового года: Дед Мороз и Снегурочка, которых можно было заказать через Бюро добрых услуг.
А. Светозарский
— Да, я помню это, у нас-то, конечно, такого быть не могло дома, как-то это было совсем не принято, а вот для моего сына в трехлетнем возрасте это был шок: пришли очень симпатичные ребята, вероятно, студенты, Дед Мороз и Снегурочка...
К. Толоконникова
— Студенты театральных училищ подрабатывали этим.
А. Светозарский
— Вот сбывается, вот оно, вот Дед Мороз, вот Снегурочка и все это неожиданно, хотя он там готовил стихи, это был просто фурор, еще и подарок долгожданный принесли. А мы еще знаете, что забыли, мы начали говорить о елочных игрушках, но вот я не знаю, вы застали или не помните: елка была съедобной, конфеты.
А. Пичугин
— Не помню.
К. Толоконникова
— Было такое, у нас это было, у нас этим руководила бабушка, я помню, как мы с бабушкой нанизывали на нитку конфеты, заворачивали в фольгу орехи, тоже их вешали на елку, это было, это я помню.
А. Светозарский
— У нас как-то было тоже немножко. А знаете, что еще было: я помню свечи на елке, не лампочки.
К. Толоконникова
— Я тоже помню, но в гостях.
А. Пичугин
— Коллеги дорогие, нам, к сожалению, пора заканчивать нашу замечательную предновогоднюю программу...
К. Толоконникова
— Только разговорились.
А. Светозарский
— Пора Новый год встречать уже.
А. Пичугин
— Да, пора. Мы, дорогие слушатели, поздравляем вас с наступающим 21-м годом, 20-й, честно признаемся, был тяжелым, но мы уверены, что Бог милостив и 21-й будет легче. Как я люблю говорить: пускай он будет таким, каким его задумал Господь, но нам по силам.
К. Толоконникова
— За все слава Богу, с Новым годом!
А. Светозарский
— С новым годом!
А. Пичугин
— И напомню, что Ксения Толоконникова, директор музея-исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди», Алексей Константинович Светозарский, заведующий кафедрой Церковной истории Московской духовной академии и я, Алексей Пичугин, были с вами. Всего доброго.
У Даши есть все шансы окончательно победить болезнь, давайте ей поможем
Поделиться
Иногда в жизни случаются ситуации, к которым невозможно подготовиться, например, человек сталкивается с тяжёлой болезнью. Она застаёт врасплох, забирает силы и ресурсы. В такие моменты помощь добрых людей и благотворительных фондов становится проблеском света, надеждой, которая мотивирует не сдаваться.
Воронежский фонд «ДоброСвет» объединяет десятки неравнодушных сердец со всей России и вместе с ними приходит на помощь болеющим детям и их близким. Оплачивает лечение и не только. Сейчас фонд проводит сбор в поддержку семилетней Даши Малюковой. И у нас с вами тоже есть возможность принять в нём участие.
Даша проходит лечение в онкоотделении воронежской больницы. У девочки опухоль в районе ключицы. Все необходимые процедуры и химиотерапию она преодолевает смело и даже старается подбадривать других детей. Тем, кто только прибыл в больницу, Даша рассказывает о том, как всё устроено, и что на самом деле здесь не страшно. А некоторых малышей заботливая девочка доводит за руку до процедурного кабинета.
Сама Даша прошла уже несколько курсов химиотерапии. Лечение помогало уменьшить опухоль. Однако тот препарат, который ей вводили, дал серьёзные осложнения на печень, поэтому врачи решили его заменить. Новое дорогостоящее лекарство родителям девочки необходимо приобрести самостоятельно, поскольку оно не входит в перечень бесплатно выдаваемых. Поэтому семья обратилась в фонд «ДоброСвет». На сайте фонда опубликована полная история Даши Малюковой, и есть возможность её поддержать. Подарим девочке шанс окончательно победить болезнь!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Любовь как дар от Бога». Ольга Юревич
Поделиться
У нас в студии была жена священника, многодетная мама, ведущая семейной школы при Марфо-Мариинской обители Ольга Юревич.
Мы говорили о любви как даре от Бога, как о заложенном в человеке потенциале, который нужно развивать и умножать.
Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед о дарах Бога человеку.
Дары Бога нам мы часто воспринимаем как данность, а потому относимся к ним потребительски. А если напомнить себе, откуда что взялось? Жизнь как дар Бога. Время как дар Бога. Земля как дар Бога. Любовь как дар Бога. Таланты (включая главный — человечность) как дары Бога. Что изменится, если к этим дарам мы начнём относиться как к заданию на пути к обоженью?
Первая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена жизни как дару от Бога (эфир 15.09.2025)
Вторая беседа с протоиереем Максимом Козловым была посвящена времени как дару от Бога (эфир 16.09.2025)
Третья беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена Земле как дару от Бога (эфир 17.09.2025)
Все выпуски программы Светлый вечер
«Стратегия в работе и жизни». Алексей Горячев
Поделиться
Гостем программы «Вера и дело» был предприниматель с тридцатилетним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии Алексей Горячев.
Разговор строится вокруг его новой книги «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности» и вопросов, которые она поднимает. Алексей объясняет, что важно честно взглянуть на свою жизнь, определить ключевые сильные стороны и опереться на глубинные ценности, чтобы не превратиться в безличную «функцию» бизнеса. Стратегия, по его словам, — это не предсказание будущего, а навык жить с ясным вектором на год, пять и двадцать пять лет вперёд, возвращая энергию в сегодняшний день.
В беседе звучат рассуждения о лидерстве и ответственности, о том, как христианину соединить личные планы с промыслом Божиим и не перекладывать на Господа собственный выбор. Гость подчёркивает: ошибки не повод останавливаться, а материал для роста. Строя личную стратегию, мы учимся сотрудничать с Богом и открывать глубину собственной жизни.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М. Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, у микрофона Мария Сушенцова, и сегодня мы продолжаем цикл программ «Вера и дело». В рамках этих программ мы встречаемся с предпринимателями, экономистами, иногда и чиновниками и обсуждаем с ними христианские смыслы экономики. С удовольствием представляю нашего сегодняшнего гостя — это Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. Добрый вечер, Алексей.
А. Горячев
— Добрый вечер, Мария.
М. Сушенцова
— Алексей, очень рада видеть вас вновь в нашей студии. Вы уже приходили к нам примерно год назад, и у нас был прекрасный разговор, один из первых в рамках этого цикла программ. Мне кажется, за этот год вы многое сделали, у вас есть такой серьезный плод вашей деятельности — это книга, которую вы опубликовали, и называется она «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности». И сегодня мне хотелось бы наш разговор выстроить, если не столько вокруг самой книги, сколько вокруг темы, которая нами поднималась уже неоднократно в этой передаче, и к нам приходили письма в редакцию о том, что «пожалуйста, давайте обсудим, как человеку ориентироваться на жизненном пути, как ему быть на развилках и карьерных, и личных в разных временных моментах своего пути». Тема эта для нас очень близкая, востребованная, и сегодня хотелось бы вот об этом поговорить. Но прежде позвольте вас спросить: всё-таки книга — дело большое и долгоиграющее — как вы к этому шли, как возникла эта идея и трудно ли было писать?
А. Горячев
— Мария, спасибо большое за вопрос. Здравствуйте, дорогие друзья. Я думаю, что идея возникла просто из той ситуации, что я сам очень люблю книги. При этом я отдаю себе отчёт, что эта книга родилась во время, когда люди всё меньше и меньше читают книги. Но всё-таки остаётся какая-то часть людей, которые книги тоже любят. У меня у самого большая библиотека — порядка семи тысяч бумажных книг дома, и мне подумалось, что было бы здорово, чтобы я мог каким-то образом отделить себя от того нарратива, который я несу, и попробовать донести это в том числе через книгу. И я нашёл соавтора, уговорил его взяться вместе за эту сложную работу — Алексея Каптерева, и вот прошло полтора года работы, иногда мы от неё здорово уставали, и от разговоров, и от редакций, версий, потому что вы знаете, что редакция какой-нибудь фразы может её полностью поменять до изменения одного слова, и потом обратно это найти иногда сложно. Но вот сейчас на столе у нас лежит эта книга, и я этому несказанно рад. Думаю, что для меня —мы и в книге это рекомендуем, и я это рекомендую тем людям, с которыми сталкиваюсь в жизни, — писать вообще очень полезно. Писать, формулировать, как-то докручивать мысль, говорить о чём-то важном для себя — важное в этом смысле упражнение. И вот я сказал не случайно «нарратив»: мне кажется, что мы все являемся носителями определённых историй. Когда я смотрю на свою жизнь, я понимаю, что всю жизнь рассказываю одну и ту же историю и она про наш человеческий выбор, про наши ценности, про принятие решений, принятие на себя ответственности за то, что мы в этой жизни делаем, и книга тоже про это. Я не случайно сказал про нарратив, потому что люди мне представляются такими историями, и как раз вот эта стратегия позволяет понять, какую историю мы рассказываем, и попробовать рассказать её до конца. Я сейчас стал видеть людей, как, к сожалению, не рассказанные до конца истории. Вот представьте, в каком-нибудь подземном переходе метрополитена мимо нас идут недорассказанные истории, многие из которых никогда не будут рассказаны, и это обидно. Эта книга может помочь человеку подумать о важных вещах, понять свою историю и постараться успеть её рассказать.
М. Сушенцова
— Какую замечательную метафору вы использовали: люди, как недорассказанные истории. Вы сейчас, на самом деле, приоткрыли нам немножечко дверь в содержание этой книги. Хотела бы уточнить у вас: название книги содержит первые два слова «Стратегия личности», и на первый взгляд, тот, кто не знаком с личностями авторов этой книги, кажется, что очень расхожее это название, даже весьма популярное, мы можем много встретить на полках книжных магазинов и в интернет-пространстве книг, посвящённых секретам успеха, секретам успешной личной стратегии или что-то психологическое, или какие-то бизнес-практики пишут о том, как строить стратегию в бизнесе или в жизни. Но, судя по продолжению названия, как вы дальше расшифровываете эти слова, чувствуется, что ваша книга какой-то иной в себе подход содержит, она на что-то опирается, явно не очень прагматическое, но и прагматическое, конечно, тоже, потому что мы все живём, мы все связаны с практикой, но в ней есть как будто что-то более фундаментальное. Вот не могли бы вы пояснить, чем ваш подход к этой популярной теме принципиально отличается от перечисленных?
А. Горячев
— Знаете, мне сложно до конца исследовать и понять, почему эта тема сейчас стала популярна, у меня есть гипотезы. Сейчас мир стал более индивидуалистичным, человек как бы увидел себя в многочисленных отражениях, может быть, социальных сетей, зеркал и так далее, и он, иногда, к сожалению, не очень глубоко, начинает задумываться вообще, как он живёт или как он хочет жить, видя какие-то образцы. Когда вы говорите о соединении личной стратегии и стратегии бизнеса, очень часто люди, которые создают стратегии для своего бизнеса, как будто бы немножко забывают о себе. И они делают бизнес и превращаются в одну из, может быть, самых крупных, самых красивых шестерёнок с каким-нибудь рубином — искусственным, а может быть, вполне себе настоящим — их Божий дар в центре, но они не обращают на это внимание, они превращаются в функцию. И вот задача, в том числе и этой книги — вернуть человеку себя самого. Прежде всего, возможно, эта книга для людей деятельных, потому что я этих людей много встречаю и встречал, они — моё окружение, люди, которые что-то делают в жизни, реализуют себя через деятельность, и мне бы хотелось помочь им вернуть формулу бизнеса человека, потому что он каким-то странным образом часто из неё выпадает. Мы видим бизнесы, как механизм швейцарских часов, где есть такие шестерёнки, которые, если хорошо смазаны, долго и хорошо работают. Но мы же понимаем, что есть какой-то фактор, который не даёт им иногда работать, но его как бы не видно. И вот этот человек, с его устремлениями, с его характером, с его мотивациями, с характером он рождается, мы сейчас это уже хорошо понимаем, какая-то часть характера формируется потом окружением, но, кстати, родители почти не влияют на наш характер, как это ни удивительно, это достаточно устойчивая часть личности. Вот книга эта как бы даёт человеку некоторое зеркало или, может быть, служит фонариком, подсвечивая какие-то важные части, о которых стоит подумать, пока не поздно. Потому что вот мы даже с вами на первой встрече говорили, что для меня успех — про то, что мы хотим в своей жизни успеть. Вот иногда говорят, что наши лучшие учителя — какие-то серьёзные кризисы, болезни, банкротства и так далее, и эта книга может оказаться таким мягким и мелодичным звоночком, чтобы не дожидаться тех неприятных моментов в своей жизни. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, думаю, что отличие человечности и прагматизма в том, что человек шире, чем понятие прагматизма, как мы его понимаем, через деньги. Прожить свою жизнь — это вполне себе прагматичная задача, но я надеюсь, что в нашей жизни есть много всего, кроме денег.
М. Сушенцова
— Да, то есть прожить свою жизнь, но прожить её на самой своей глубине, по крайней мере, заглянув туда.
А. Горячев
— Тут, мне кажется, достаточно слова «свою», потому что, если мы не определяемся с нашими выборами и с тем, как мы устроены, то обычно мы проживаем жизнь такой, знаете, щепки, которая плывёт по ручью, попадает в какие-то водовороты, направляется общим потоком. Но мы можем сделать выбор, и в той части, в которой мы можем выбирать, в которой мы можем управлять, мы можем существенно изменить это движение.
М. Сушенцова
— Алексей, хотелось бы спросить у вас, с чего начинается работа с личной стратегией для тех людей, которые к вам обращаются за советом по работе над своей стратегией? С чего вы начинаете эту работу?
А. Горячев
— Я это называют триггерным вопросом: у человека есть какая-то проблема, иногда это кризис среднего возраста просто, проблемы в бизнесе, проблемы в отношениях, какая-то история, на которую иногда не хватает энергии, и человек думает (и правильно думает): «может быть, подумав о своей жизни глубже и построив какой-то вектор в своей жизни, я смогу эту проблему, задачу решить». Действительно, это так происходит, плод вот этих размышлений, если все получилось, в общем-то, в решении каких-то стоящих задач — не все их можно решить, но многие решаются, в снижении тревожности, что позволяет нам лучше действовать, эффективнее, в повышении амбициозности, в смысле того, что мы лучше понимаем, куда мы идем, и выбираем правильные шаги, у нас появляется больше уверенности, и это так действует, в общем, на абсолютное большинство людей. То есть началось с мотивации, как многие вещи: вот каким-то образом человек почувствовал, что нужно что-то менять. А дальше мы эту мотивацию немножко откладываем в сторону, потому что, мне кажется, начинать нужно с попытки понять человека. Странно говорить о стратегии, не понимая, о чьей стратегии ты говоришь. То есть мы используем психометрические тесты, мы используем глубинные интервью, много разных подходов, которые созданы, мы стараемся использовать валидные подходы, валидные — это значит те, которые действительно работают, и не получается так, что человек получил один результат теста, прошёл его завтра и получил другой, с другими рекомендациями. Есть тесты, которые вполне признаны и хорошо работают. Поэтому первое — это мотивация, рождающаяся из какой-то конкретной задачи жизни, а на самом деле мы эту задачу откладываем и начинаем с погружения в человека.
М. Сушенцова
— То есть ваша первая задача — сделать диагностику, выяснить такой психологический профиль личности. А что происходит дальше?
А. Горячев
— А дальше у нас появляется базис, фундамент, на котором мы можем строить наше размышление о будущем. В книге предлагается выбирать этот горизонт обычно в моём подходе, потому что действительно для разных людей время это довольно условное, но для простоты я бы предложил вариант год — это период жизни, который мы обычно обдумываем в Новый год или в день рождения. Я бы предложил период пять лет, горизонт пять лет. За пять лет мы можем сделать очень многое. Мы можем начать, например, новую компанию или новый проект, по дороге понять, что, например, для нас это не работает или работает. Вот пять лет — это очень важная, мне кажется, единица жизни. То есть, если я понимаю, что мне 50, и я считаю, что трудоспособный возраст активный я себе отмерил до 65, лет — это, условно говоря, три забега по пять лет, в которые я могу что-то важное сделать, или отказаться, или продолжить дальше. И 25 лет, тоже это зависит от возраста, это такой условный интервал, когда мы можем понять — а зачем это всё? Вот я на год напланировал, это приведёт к чему-то, что я сделаю за пять лет в идеале. А к чему это вообще приведёт, как я представляю себя в 75 лет? Вот у меня 25 лет возникло как раз из того, что я об этом в этой системе для себя размышлял примерно в 50 лет. То есть я думал: вот в 75 лет я хочу работать или нет, как и где я хочу жить, ну и так далее. В книге есть целый список вопросов, ответив на которые, уже будет примерное представление. И тогда возникает определённый вектор, который проходит как раз из точки с настоящим, в котором мы чуть лучше поняли себя, потому что это путь, это путь длиной всю жизнь, нам нужно познавать себя, я очень в это верю, и мы по ходу меняемся, и познавать заново. Дальше год, пять, двадцать пять — получился вектор, в котором мы уже получаем определённую опору, и мы, простроив этот вектор, возвращаем сегодня свою энергию в настоящее. То есть стратегия, она вроде бы про будущее, но она не про угадывание будущего, она про желаемое будущее, потому что лучший способ создать будущее — это работать на то, чтобы оно было таким. И это нас возвращает в следующий шаг, который мы сделаем сегодня, потому что теперь нам понятно, куда мы двигаемся, и мы можем выбирать.
М. Сушенцова
— Вы сказали такую фразу замечательную, что вот эти размышления о выстраивании вектора возвращают энергию в настоящее, то есть они возвращает, потому что мы осмысленно что-то делаем, не сомневаясь в значимости поставленных целей, поэтому энергия возвращается, насколько я уловила?
А. Горячев
— Нет, энергия возвращается, потому что нам нужно решать задачи в настоящем, и будущего пока не существует. Бог живёт в вечности, вот для Него она существует, а у нас есть только тот момент, в котором мы проживаем сейчас. И обычно, когда мы устремляемся куда-то мечтой, там появляется очень много позитивной такой энергии, если действительно удалось понять, что я по-настоящему хочу, куда бы мне хотелось, делаю ли я что-то для того, чтобы туда прийти? Вот если я об этом задумаюсь, у меня пойдёт позитивная созидательная энергия. А возвращает нас это к тем задачам, которые нужно решать сегодня. Когда мы делаем стратегию для большой компании, а мне кажется, человек всегда больше любой, даже самой большой компании, как личность он — целая вселенная, то вот представьте, что компания в кризисе нашла для себя будущий вариант развития, стартап. Там ещё ничего нет, есть только хорошая идея, хороший рынок, ресурсы, люди, но это пока мечты, это пока гипотеза, и это пока идея, которая стоит на самом деле отрицательных денег, потому что нужно потратить деньги на её проверку. И когда мы вот это поняли, мы можем из этого будущего взять часть энергии и подумать: а что нам нужно делать с несколькими тысячами людей, которые, например, на нас сейчас работают, иногда с десятками или сотнями миллиардов выручки, за которые мы сейчас отвечаем, для того, чтобы завтра мы могли в том числе идти туда? И ровно так же с человеком, то есть вот это устремление туда даёт энергию, чтобы делать что-то уже сегодня, делать что-то для того, чтобы приближаться к тому идеальному будущему, которое мы позитивно для себя простраиваем, и делать что-то для того, чтобы продолжать работать в своём настоящем над собой и теми проектами, которые мы для себя выбрали.
М. Сушенцова
— Стратегия, получается, направлена в будущее, это вектор, который мы выстраиваем. И тут у христианина, мне кажется, может закономерный вопрос возникнуть: а как же быть с Промыслом Божиим обо мне? Не слишком ли я пытаюсь сам от своего ума запланировать всё наперёд, определить для себя вектор? Вдруг Господь хочет его как-то по-иному проложить для меня или что-то изменить? И возникает вопрос: правомерно ли в принципе человеку верующему настолько продумывать свою жизнь, пусть и не с точностью пятилетних планов (как было в советских пятилетках, например, там прямо точно всё было просчитано), может быть, и с определёнными такими округлениями, прикидками, но вот правомерно ли это, и не исключает ли такой подход соработничества Бога и человека, Его деятельного какого-то участия в жизни человека?
А. Горячева
— Очень хороший вопрос. Во-первых, важно сказать, что человеку верующему в этом смысле гораздо проще, потому что основной большой и главный вектор своей жизни верующие люди хорошо понимают, то есть у нас есть опора, у нас есть это понимание и так далее. А дальше мы возвращаемся к тому, что в Евангелии есть притча о тех талантах, которые Господь нам даёт, и вот как раз изучение себя — это попытка понять, какие же у меня на руках таланты, и что я могу сделать, чтобы их приумножить. Вы говорите о соработничестве Бога, а я возвращаю на соработничество Богу.
М. Сушенцова
— Да, наверное, ваша формулировка правильнее.
А. Горячев
— И мне кажется, что иногда мы как бы расслабляемся, и мы надеемся на Бога, а сами включиться в эту важную работу, которой от нас ждут, от нашей свободной воли, мы же не случайно получили такой тяжёлый иногда дар свободной воли, когда мы должны делать выбор и двигаться в соответствии с этим выбором. А там даже в заглавии книги вынесено: «на основе наших ценностей». И если наши ценности включают в себя наше религиозное мировоззрение, наш взгляд и то, чем у нас учит Церковь, то нам становится намного легче, то есть эта наша стратегия без сомнения не является оторванной от замысла Божьего о нас, это попытка познать этот замысел и соработать Богу, строя то, ради чего мы на этой земле оказались. Святые отцы говорят, что человек, не равен сам себе, то есть для того, чтобы человеку разогнуться в собственный рост, ему нужно принимать много решений, совершать много выборов и постоянно познавать себя. Я считаю, что наша православная литература во многих аспектах оказывается глубже и серьёзнее, чем некоторые недавние даже открытия в психологии. Глубина познания человеческой души и вот этот как раз вектор познания себя, и в каком-то смысле действительно я встречал: «не доверяй себе, пока не ляжешь в гроб» — это же процесс познания, узнавания и каким-то образом реализация того, для чего мы здесь оказались.
М. Сушенцова
— Интересно: получается, что христианство даёт вектор, но не освобождает от ответственности. Всё переложить на Господа не получится, надо самому что-то делать, как-то размышлять и выстраивать свою деятельность. Вы знаете, меня заинтересовала одна цитата в вашей книге, меня вообще много цитат там заинтересовало, но одна особенно откликнулась, и хотела бы я попросить вас её расшифровать. «Стратегия — это конфликт, и без конфликтов не бывает прогресса». Когда я прочитала эти слова, во-первых, мне показалось, что это очень жизненно и явно почерпнуто из богатого опыта, и вспомнились слова Христа о том, что «Не мир пришёл Я принести, но меч». Вы это послание имели в виду, которое я сейчас процитировала, примерно тот посыл, который выражен в этих словах Христа, или здесь предполагается что-то иное? В общем, соотнести хотелось бы стратегию и конфликтность. На мой взгляд, она кажется неустранимой, но вот христианину как с конфликтом быть: уворачиваться от него, идти в него с бронёй или как-то ещё с этим обходиться применительно к своей жизни?
А. Горячев
— Обычно у нас есть в мире задачи, которые нам кажутся трудно разрешимыми и стоящими того, чтобы на них потратить жизнь. Во многих случаях, на самом деле, мы это делаем неосознанно. Вот я понимаю, что одна из моих задач, и она отражена в предпринимательстве — это принятие на себя ответственности за собственный выбор, принятие на себя права выбирать, действовать, создавать что-то. Предпринимательство всегда социально, то есть человек создаёт для того, чтобы люди чем-то пользовались. Вот такая история, она тоже связана с верой, можно про это рассказать через веру по-другому, но вот я проще расскажу для всех, и тех людей, которые пока в себе, может быть, веру не открыли. И то, что вы говорите, конфликт — это как раз решение той задачи, на которую, по сути, нам не жалко положить жизнь. И во многих случаях мы не осознаём, как она устроена. Иногда частично эта задача в нас, у нас бывают какие-то стороны, которые мы продолжаем в себе развивать, а это и есть наша жизненная стратегия, то есть мы видим, что, преодолевая и решая какую-то задачу в мире, мы одновременно решаем какой-то внутренний конфликт и исцеляемся от какой-то важной истории, избавляемся от неё. Поэтому в этом смысле для того, чтобы родилось новое, необходимо, чтобы действительно был конфликт и было какое-то преодоление, и так развивается мир.
М. Сушенцова
— Возможно, это чисто моя интерпретация, но мне показалось, что здесь вы имели в виду не только конфликт внутренний, который безусловно нас двигает куда-то, иначе бы мы, наверное, сидели под пальмой просто, но и конфликт с кем-то из внешнего мира, потому что, когда человек начинает активно что-то делать, мир часто его за это по головке не гладит, и сопротивление среды или каких-то людей, или каких-то обстоятельств, или более обобщённых сил, оно бывает. Вот мне интересно, как с этим быть?
А. Горячев
— Я и говорю не только про внутренний конфликт, это какая-то история, которую важно решить в мире, и действительно, сопротивление будет, об этом очень хорошо написано в Евангелии. И наши близкие с большой любовью, очень сильно, например, сопротивляются, если мы встали на путь каких-то мыслей, выбрали для себя цели, сконцентрировались на них. И это путь преодоления конфликта, здесь рождается мотивация, энергия. Мы что-то преодолеваем, мы что-то меняем, какой-то свой след оставляем. Вот след — это же изменение, была какая-то поверхность, например, мы туда наступили, и что-то осталось, то есть мы её изменили. Вот это изменение требует энергии, и в каком-то смысле это, без сомнения, конфликт.
М. Сушенцова
— Спасибо. Я напомню, что сегодня в этом часе с нами Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. У микрофона Мария Сушенцова. Мы продолжаем с Алексеем обсуждать тему вышедшей недавно его книги, которая называется «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности». Мне кажется, что для нашей программы «Вера и дело» эта тема как нельзя лучше подходит, поскольку часто мы с нашими гостями так или иначе приходим к вопросу о том, как человеку быть, как ему выбирать, принимать важные решения на тех или иных жизненных развилках. Алексей, сейчас мне хотелось бы немножечко вернуться снова к вашей книге. Вы там пишете о том, что в личной стратегии есть три измерения — личное, социальное и трансцендентное, то есть забота о себе, о людях и о смысле. Почему важны все три измерения, как они между собой связаны?
А. Горячев
— Во-первых, потому что, как мы говорили, трагедия и стратегия человека начинается с него самого, то есть она неотъемлемо связана с личностью человека, и очень часто люди принимают на себя какие-то истории, которые им подсказывает социум, они к ним не имеют никакого отношения. Это может привести к разочарованию, к ощущению непрожитой или ненаполненной жизни и мучительному достаточно пути. Дальше стратегия, после создания, должна быть реализована в социуме, потому что стратегия — это глагол, то есть стратегия — это всё-таки действие, а не то, что мы придумали для себя какой-то документ или нарратив, какое-то понимание, которым мы делимся с другими. Это всё-таки выбор того, что мы делаем, и делание, и это всегда связано с людьми, всегда проявляется в человеческом обществе. А третий, смысловой аспект, мне кажется, важно понимать, что пока мы являемся носителями чего-то, нам помогает пройти сложные участки, когда вот рождается стартап, например, там есть даже такое определение «долина смерти» — это момент, когда действительно нужно прожить, когда всё плохо, ещё ничего непонятно, много неопределённости, и помогает прожить нам такие периоды опора как раз на что-то, что нам по-настоящему важно, на что-то большее, чем мы. Поэтому без этого аспекта прийти к чему-то значимому и осознать это что-то значимое просто невозможно.
М. Сушенцова
— И в связи с этими измерениями вы пишете в своей книге о том, что существует три типа лидеров, то есть людей, которые не обязательно занимают должность руководителя, как я поняла, но вот за ними кто-то идёт, у них есть последователь. Кстати, замечательное определение, что лидер — это не какой-то руководитель или выскочка, а тот, у кого есть последователь, то есть тот, кто привлекает так или иначе к себе людей. И там вы называете три типа лидерства — аутентичное, лидерство как служение и этическое лидерство. Вот не могли бы вы пояснить, в чём суть этих типов лидерства и привести какие-то примеры, вот как, допустим, человек может понять, к какому типу лидера он относится, как ему это в своей жизни использовать при построении своей стратегии?
А. Горячева
— В определении лидера, во-первых, я бы ещё добавил выбор направления той же стратегии в том числе, и то, как ты влияешь на эту группу своих последователей для того, чтобы двигаться в заданном направлении. То есть, получается, три важных аспекта: последователи, выбор направления и влияние на то, чтобы мы двигались в том направлении. И вот если посмотреть на эти лидерства, знаете, многие вещи не существуют в таком чистом виде, обычно это смесь нескольких направлений. Но, по сути, некоторые лидеры очень харизматичные, то есть они показывают: «я такой, иди за мной, ты будешь таким же, бери с меня пример» и честно, прозрачно рассказывают про то, что он делает, в основном. Это такое аутентичное лидерство. Лидерство как служение тоже может быть очень рядом, вот такой лидер может понимать, находясь на определенной пирамиде организации, что то, что он делает — он делает не потому, что он хозяин этих людей, которые находятся в этой пирамиде ниже, и они служат для того, чтобы он получал какие-то блага, но он должен или может понимать то, что он делает, как служение этим людям и тем людям, для которых они создают, например, какие-то продукты или сервисы. А лидерство этическое — это тоже сейчас очень такая важная и развивающаяся концепция, которая как бы подсвечивает те принципы, которые важны для этого лидера, важны для организации, в которой он служит. Вот если мы пытаемся это обсуждать, то в хорошем лидере, возможно, больше проявлено чего-то, но обычно в нём есть все эти три истории, и люди просто сталкивались, кристаллизовывали эти вещи для того, чтобы их попытаться понять. А можно ли так сказать, что, допустим, христиане, люди верующие, призваны стремиться к какому-то из этих типов лидерства — например, к этическому лидерству или к лидерству как служению, или же здесь всё упирается в психологический профиль личности, то есть, грубо говоря, каким тебя Господь создал, какие задатки у тебя есть, так ты и будешь себя в этой жизни проявлять?
А. Горячев
— Я думаю, что мы призваны как раз быть лидером, который соединяет в себе все эти три направления. На мой взгляд, гораздо эффективнее действовать, работать собой, чем пытаться работать другим человеком, как бы нам ни казалось это привлекательным. Не зря говорят: «будь собой, другие места заняты». Мы можем прожить жизнь, как процесс исследования в том числе себя, своих сильных сторон, своих талантов, которые дал нам Господь. Соответственно, это же нам даёт возможность увидеть других людей и понять, где у нас, например, не самая сильная сторона, где мы должны соединяться с другими. Я читал про то, что мы специально созданы таким образом, чтобы могли взаимодействовать, чтобы нам необходимо было взаимодействовать, потому что одни мы вряд ли являемся всеохватными, то есть где-то у других людей есть другие сильные стороны. И ведь здесь, если говорить о христианстве, то есть заповедь: «Возлюби ближнего как самого себя», то есть предусматривается изучение себя для того, чтобы осознать, как устроены мы, понять, что все устроены очень по-разному и научиться любить, мне кажется, все возможные наборы вот этих вполне реальных характеристик личности, и, соединяясь с ними, создавать что-то общее. Социальное служение для нас тоже очень понятная концепция, мы понимаем, что это абсолютно необходимо, и действительно мы являемся частью какой-то больше всегда системы, участвуя в разных процессах. Ну, а этика у нас есть христианская, там, слава богу, многие вещи очень чётко заданы, и они являются для нас важными ориентирами для того, чтобы мы понимали, куда двигаться. Наверное, исполнить всё невозможно, но путь задан очень чётко.
М. Сушенцова
— А когда вы работаете с клиентами, с людьми, которые к вам обращаются, вы делаете с ними вот такое определение типа лидерства, или, опять же, всё это перемешано, и такой вот функциональной роли это определение типа лидерства не играет? То есть в таком практическом русле работы над собой в выстраивании личной стратегии важно определиться, чего больше во мне проявлено, я вот больше такой харизматик и за моей личностью яркой идут, или же во мне больше заложена интенция к служению людям, например, или вот я смыслу высокому служу —вот это важно про себя понять, или важно просто понимать, что есть и первое, и второе, и третье, и, в общем, для работы не так важно?
А. Горячев
— Нет, мне кажется, это очень важно понять. Опять же, иногда мы устроены одним образом, а действуем в соответствии с теми примерами, которые, например, встретили на жизненном пути, и это может быть просто не очень эффективно, все-таки лучше работать собой, потому что мы созданы Творцом, каждый из нас — интересный и самобытный инструмент, который, естественно, имеет место в этой мозаике большой жизни. И плюс это определённая оптика, которая позволяет понять и увидеть, естественно, не только себя, но и других лидеров, которые рядом с нами, лучше понять какие-то примеры, понять, как это проявлено в себе, вот последовательно, надевая разные очки разных типов лидерства, мы можем понять, собственно, что нами управляет, потому что для того, чтобы управлять другими, нужно разобраться, что управляет тобой, иначе это может к таким привести не лучшим последствиям, если у нас абсолютно всё находится в тени.
М. Сушенцова
— Алексей, мне очень понравилось, в вашей книге, было такое выражение, что «стратегия — это ритуал мышления», навык, иными словами, который хорошо бы, чтобы каждый из нас в себе развивал для лучшего понимания себя, вот кто я, где моё место, которое уже занято. А скажите, пожалуйста, может ли человек, прочтя вашу книгу или прочтя что-то ещё, или дойдя до этого самостоятельно, сам выработать свою стратегию жизни, и что ему для этого нужно делать? Или же всё-таки, по вашему опыту, необходим наставник тот или иной, впереди идущий, который возьмёт за руку или отзеркалит, что-то покажет, подскажет? Вот это всё-таки самостоятельная работа, домашнее задание или эта работа всегда в паре с кем-то?
А. Горячев
— Спасибо, очень хороший вопрос, как и все остальные, впрочем. Вот мы с Алексеем сели писать эту книгу в мире, как я говорил, в котором всё меньше читают книги, для того, чтобы она могла именно помочь человеку создать стратегию. Мы думали о том, что, может быть, достаточно какой-то рабочей тетради, ведь это практическое упражнение, и тогда же мы поняли, что одна из задач, которую может решать книга — сделать человека самого стратегом для себя. Потому что, пока он читает книгу, там много разных вещей, расширяющих кругозор и углубляющих понимание того, как устроен мир, люди и сам человек, и вот ради этого писать книгу стоило. К тому же стратегия — это же не раз и навсегда заданная история, это именно навык мыслить, осмысливать определённым образом свою жизнь для того, чтобы мы могли эту стратегию корректировать, могли понимать, где сейчас находится наша цель, и как изменились мы в процессе движения к этой цели, а цели могут меняться, это не раз и навсегда заданный путь. Иногда они не меняются, но тем не менее это не значит, что нет смысла, например, раз в три месяца или хотя бы раз в год пытаться ещё раз системно осмыслить то, что для тебя важно. Говоря о человеке рядом для того, чтобы пройти этот путь — да, действительно, люди устроены так, что нам нужен другой человек для того, чтобы это осмыслить. Можно вполне, как мне кажется, обойтись без какого-то там специального консультанта или наставника, который пошёл путь, но другой человек нужен, потому что мы так устроены, что самостоятельно не можем увидеть себя. Есть такая поговорка, что для танца, для танго, в частности, в том примере, нужны двое — вот человеку тоже нужен другой человек, в котором он будет отражаться и с которым он может поделиться чем-то важным, тем, что тот человек не знает, дав другому человеку моральное право делиться чем-то об этом человеке, который тоже, в общем-то, закрыт, находится от него в тени, где-то сзади, на какой-то тёмной стороне луны его личности, и это могут быть неприятные, а могут быть очень приятные открытия. И есть области, которые долго остаются скрытыми, и другому человеку они тоже неочевидны. И вот в процессе этого познания, если нам повезёт, мы можем открывать те области, которые не видны ни другим людям, не видны нам, но, в принципе, существуют. И вот для этого, конечно, нужен человек и другие люди очень важные, с которыми мы могли бы делиться не только какой-нибудь хроникой успешных людей обсуждением Илона Маска или кого-то ещё, кого сейчас можно модно обсуждать, а какими-то важными для нас, судьбоносными вещами для того, чтобы получить этот отклик и услышать другого человека, а может быть, не одного. То есть это учебник по созданию пространства искренних важных разговоров о своей судьбе.
М. Сушенцова
— Замечательно. То есть получается, что работа над своей стратегией всё равно так или иначе подразумевает диалог именно потому, что есть теневая сторона, которую мы просто не в силах сами увидеть.
А. Горячев
— Мы, во-первых, не в силах, а, во-вторых, мы её часто видеть не хотим. И нам действительно важно чем-то делиться и что-то получать в ответ. Момент, когда мы двигаемся, ведь стратегия, я не случайно сказал, это глагол, это же создание определённых гипотез, которые мы проверяем на практике. И вот здесь тоже важен другой человек, чтобы мы поделились, как мы идём, что у нас получается, что мы чувствуем, для того, чтобы мы просто создали пространство диалога. Начать его можно с собой, можно завести дневник, и я это очень рекомендую, можно попробовать это записать, обдумать, дать себе для этого специальное время. Но в какие-то моменты бесценно участие в нашей судьбе других людей, и более того, есть побочный очень хороший эффект, что, может быть, с этими людьми мы укрепим и сделаем более глубокими наши отношения.
М. Сушенцова
— Я помню, вы упоминали, по-моему, даже в сегодняшнем нашем разговоре, что для человека вообще важно сесть и разобраться, какие у него есть слабые стороны, а какие сильные стороны. И действительно, интуитивно первое, что приходит на ум — чтобы познакомиться лучше с самим собой. А вот в этом процессе, когда мы сели, взяли листок бумаги перед собой и решили обдумать, найти, написать свои сильные и слабые стороны, как это сделать вообще? Мы можем это сами понять или нам нужно провести опрос общественного мнения среди тех, кому мы доверяем?
А. Горячев
— Я думаю, здесь важно и то, и другое, и в книге описаны алгоритмы, есть конкретные вопросы, и как это можно делать. Важно начать с того, чтобы попробовать поговорить с собой, выстроить этот внутренний какой-то диалог и здорово, если есть под рукой действительно лист бумаги и ручка, но потом очень неплохо попробовать спросить свое окружение, выработать какие-то простые вопросы. Это часто, кстати, людям предлагают на различных программах и тренингах — спросить свое окружение, вот какие у меня сильные стороны, и иногда это поражает и удивляет. То есть какой-то аспект, ты с ним не можешь не согласиться, но ты сам его не видишь, а люди тебе эту историю обратно отдают как большой дар, и ты можешь что-то с этим делать, как в позитивной, так и в негативной, в негативном спектре.
М. Сушенцова
— А я правильно понимаю, что выявление сильных сторон — это и есть определенный ключ, шаг вперед в определении личной стратегии? То есть, если я выявил и апробировал на обществе, в некоем узком кругу эти сильные стороны, то это и есть ключик к тому, как и чем мне следует заниматься, допустим, ближайший год, пять лет, то есть чему посвятить свое время, свои силы, и что-то из этого должно получиться. То есть ставку в своей стратегии лучше делать на сильные стороны? Ведь бывают подходы и наоборот, что вот надо слабые стороны подтягивать, недоразвитые какие-то, которые остались в зачаточном состоянии. Как вы считаете?
А. Горячев
— Я считаю, опираясь на позитивную психологию, что сильными сторонами важнее заниматься, и я даже приведу пример из моей работы инвестиционной. Смотрите, как устроено: представим, человек, который проинвестировал много проектов, и у него есть проекты, которые хорошо развиваются и растут, и есть проекты, у которых есть проблемы, и в которых что-то не получается. И в большинстве случаев, если человек не задаётся этим вопросом, не размышляет, естественно, мы бросаемся тушить пожары. И во многих случаях, к сожалению, пожары эти связаны не с недостатком наших усилий, а с какими-то объективными факторами, что, например, мы не нашли правильного рынка; то, что мы предлагаем, не решает ту проблему, которая есть на этом рынке; несмотря на наши усилия, эти компании перестают существовать, мы их списываем. А теперь представим другую ситуацию. А вот, кстати, успешные мы иногда продаём, мы их все хотим купить и остаёмся вот с этими пожарами, потому что это контринтуитивно. А на самом деле, если у компании есть определённый вектор движения, то, возможно, приложив какие-то дополнительные усилия, мы поможем этой компании стать ещё больше, то есть опираясь на что-то, что уже нащупано как то, что в бизнесе мы называем «бизнес-модель», как какую-то важную историю, которая работает. Тут ещё есть один аспект: мы можем менять и, наверное, должны менять какие-то вещи, которые в нас не нравятся, и про это наша христианская аскетика, но мы понимаем, что это очень долгий путь, иногда человек его проходит за всю жизнь, и дай бог успеть это сделать к концу жизни и понимать, что нам что-то удалось. Это долгий путь. Если мы говорим, что мы находимся сейчас в настоящем — на мой взгляд, у нас особо нет выбора, то есть сейчас мы можем использовать то, что у нас есть, а значит, наши сильные стороны. И при этом мы можем думать, каким образом часть или важную какую-то работу мы делаем над изменениями наших черт характера, а главное, что мы, может быть, даже не понимаем, что наших сил нам далеко не всегда хватит, чтобы это изменить, и тогда, осознавая свои слабые стороны, мы, например, можем делать паузу и в этом видеть свою свободу. Я один раз на какой-то лекции видел очень классный слайд, там какая-то наша слабая черта, когда мы её не осознаём, она, как такая обезьянка, сидит на наших плечах, и мы иногда не верим, что можем полностью от неё избавиться, но мы можем её пересадить в тележку, которую мы везём за собой. Она с нами, но она чуть дальше, она нами не управляет, она рядом с нами есть. И вот просто осознание того, что это так, даёт уже очень много. И тогда мы можем не реагировать на какой-то стимул, а как бы отвечать, делая какую-то паузу. Ну, например, если человек высокоэмоциональный и гневливый, мы можем предположить, что, возможно, он и будет таким же, но только другой человек может этого никогда не узнать, потому что, зная, что он гневливый, может сказать: «Окей, во мне много силы и эту энергию я использую как-то по-другому. А сейчас я не взорвусь и на этого человека этот свой гнев не вывалю, сделаю небольшую паузу и, может быть, уйду из комнаты, а энергию эту преобразую во что-то более позитивное». То есть он остаётся таким же, как был, быстро это изменить невозможно, но это происходит совсем по-другому. Поэтому я бы вот предложил для того, что происходит с вами сегодня, изучать и использовать сильные стороны, мы это можем делать так, что слабые стороны могут оказаться несущественными, осознавая это, мы можем ими управлять, и, если мы хотим, в долгосрочную стратегию закладывать тоже исправление чего-то, что нам хочется исправить.
М. Сушенцова
— Вы сейчас рассказывали, как с этим работать, а мне представилась такая схема или обобщение, что вот сильные стороны наши — это подсказка для направления к деятельности нашей, к такой рабочей, что ли, стороне жизни, профессиональной, творческой, а слабые наши стороны — это подспорье для духовной работы. То есть это же всё-таки разные аспекты нашей жизни, и мы время для одного выделяем, время для другого, наверное, как-то так. Ну, так мне услышалось, по крайней мере.
А. Горячев
— Да, я абсолютно согласен. И более того, мы, работая с этим, становимся полезными иногда для других людей, если нам удалось сделать пару маленьких шагов в правильном направлении, значит, мы в этом можем помочь и другому человеку. То есть в этом тоже определённый есть и внутренний конфликт, что мы, борясь с какой-то историей в себе, продолжая её, например, сживать или работать над ней, если нам удалось хотя бы сделать какие-то шаги, значит, другому человеку можем это показать, дать надежду, что этому человеку тоже удастся пройти по этому пути. И в этом может быть очень много энергии, как вот мы приводили в пример гнев, энергии там достаточно, и отцы говорят, что это энергия для того, чтобы мы боролись с грехом, а не с ближним, и действительно, мы можем это правильно канализировать.
М. Сушенцова
— А как быть с ошибками или провалами на пути реализации нашей стратегии? Вот запланировали, вроде всё просчитали, согласовали, и бах! — что-то идёт не так. Как с этим работать?
А. Горячев
— Знаете, когда-то мне встретилась в подростковом возрасте книжка такого американского писателя Курта Воннегута «Колыбель для кошки», и там есть такая фраза, которая мне прямо тогда запала в голову: «Ошибку сделать невозможно». И она такая очень освобождающая, то есть без сомнения мы делаем ошибки, но по сути у нас должна быть смелость для того, чтобы двигаться дальше. Эдисон, когда разрабатывал свою лампочку, запротоколировал больше двух тысяч неработающих ситуаций, он их проанализировал, отбросил и понял, в какой области он должен искать работающий вариант. То есть, если у нас есть силы идти дальше, а мы их должны находить, то ошибки помогают нам понять, как не работает, для того чтобы нащупывать, как это работает.
М. Сушенцова
— И главное, чтобы силы не кончались, и чтобы была энергии, чтобы двигаться дальше. Спасибо вам большое, Алексей, за этот разговор. Напомню, что в этом часе с нами был Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. У микрофона была Мария Сушенцова. Наша программа прошла в рамках цикла «Вера и дело», где мы разговариваем с экономистами и предпринимателями о христианских смыслах экономики. Еще раз спасибо вам большое, Алексей. Было очень интересно, даже не заметила, как час пролетел.
А. Горячев
— Взаимно. Спасибо большое, Мария. Дорогие друзья, кто послушал, я очень надеюсь, что вы сделаете свой выбор, совершите какие-то важные шаги в жизни и придете к результату, который будет для вас по-настоящему важен.
М. Сушенцова
— Спасибо большое. До встречи через неделю.
Все выпуски программы Светлый вечер
