«Тёплые взаимоотношения в семье: в каких случаях стоит промолчать?» Священник Федор Лукьянов

У нас в гостях был настоятель храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства священник Фёдор Лукьянов.

Мы говорили о том, в каких случаях в семейной жизни лучше промолчать, а в каких — без слов не обойтись, чтобы достичь взаимопонимания и не потерять доверия.

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья, здравствуйте. В очередной раз светлая студия Радио ВЕРА, в очередной раз семейное, такое очень целомудренное застолье. В очередной раз в студии ведущая Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— И вы знаете, время нынче такое, что каждый день приходится учиться чему-нибудь новому. Я не знаю, чему вот за последнее время научилась Алла Сергеевна Митрофанова, она, по-моему, все умела и умеет. А я вот сейчас учусь и, мне кажется, я немножко научился, знаете, молчать. Молчать тогда, когда все кричат, когда все орут, когда все пишут всякие гневные истории везде, направо и налево. Ты понимаешь, что каким бы ни было твое мнение...

А. Митрофанова

— А его очень хочется высказать.

А. Ананьев

— Его очень хочется, хочется орать...

А. Митрофанова

— Прямо разрывает просто на части, вступить в спор.

А. Ананьев

— Но ты понимаешь, что правильнее всего будет промолчать. Молиться и молчать. Дать время. Если есть желание сказать — прийти, обнять, а потом все равно промолчать. Потому что ну все равно вот твои слова ничего не улучшат.

А. Митрофанова

— Как выразился наш друг: слова могут подлить стакан бензина в уже и так полыхающий костер.

А. Ананьев

— И без того прекрасно пылающий костер.

А. Митрофанова

— Да, а вот как его потушить, этот костер, и чем. Пожалуй, только любовью. Вот как это все...

А. Ананьев

— Да, по-моему, это не в силах человека иной раз, костер потушить, это только в силах Бога. И вот нам какая тема пришла в голову с Аллой Сергеевной Митрофановой. Может быть, это правило действует и в семейной жизни? Действительно ли молчание — золото? Всегда ли молчание — золото? Когда уместнее промолчать, а может быть, всегда уместнее промолчать? Но какие тогда будут отношения между мужем и женой, если они только и будут, что молчать, разве это взаимопонимание? Мы часто слышим: если тебя что-то не устраивает — скажи. А если тебя что-то не устраивает, может быть, лучше промолчать? Сложный вопрос. Я предлагаю порассуждать сегодня об этом с нашим сегодняшним гостем, замечательным священником, настоятелем храма Благовещения в Петровском парке, что очень важно для программы «Семейный час», председателем Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, священником Федором Лукьяновым. Добрый вечер, отец Федор.

Иерей Федор

— Добрый вечер.

А. Ананьев

— Исходя из темы, конечно, лучше всего было бы сесть и целый час молчать и ничего не сказать. Но я надеюсь, мы этого как-нибудь успешно избежим.

Иерей Федор

— Это будет самый оригинальный выпуск программы «Семейный час».

А. Ананьев

— А есть такие музыкальные номера, да, современной музыки, где там...

А. Митрофанова

— Есть. Я даже больше скажу, есть такие сценические постановки. В России не видела. Видела, когда была на стажировке: в одном очень известном театре в течение полутора часов на сцене стояли артисты и ничего не делали. И была полная тишина. Смотрели в зрительный зал, а зрительный зал смотрел на них. Кто-то ушел через полчаса из зрителей, кто-то через сорок минут, кто-то... Я все думала, чем же это закончится, поэтому чуть ли не последняя осталась в зале.

А. Ананьев

— И чем все закончилось?

А. Митрофанова

— Ничем.

А. Ананьев

— Я вот тоже боюсь, что если в семье молчание — золото, то это ничем не закончится. А начну с простого и сложного вопроса, что называется в лоб, отец Федор. Молчание — золото?

Иерей Федор

— Конечно. Просто надо им правильно пользоваться, как и золотом, и использовать его во благо. А вообще это очень редкое явление сегодня. Весь мир сегодня как раз погружен в суету.

А. Ананьев

— Орет.

Иерей Федор

— В суету. Да, он орет. Он орет по поводу и без повода, и мы этот дар слова, конечно, сегодня используем очень часто во вред. Хотя слово человека по-прежнему, хотя не в той мере, в которой у первозданного человека, имеет огромную силу.

А. Ананьев

— Но ведь вначале-то было слово.

Иерей Федор

— Да.

А. Ананьев

— А человек, по сути, в каком-то высоком, вертикальном измерении человек есть слово. И если человек молчание, то нет человека.

Иерей Федор

— Бог есть Слово. А человек есть образ Его.

А. Ананьев

— Да.

Иерей Федор

— И мы знаем, что Христос не всегда отвечал, но часто молчал. И Его молчание было более красноречивым, чем все слова.

А. Ананьев

— Напомните, про какие эпизоды будем говорить.

Иерей Федор

— Речь шла о том как раз, о чем будет вспоминаться во время Великого поста — об истязаниях, о клевете. Когда на Него возводили хулу и клевету, Он ничего не отвечал. Ему даже говорили: ну что Ты ничего не скажешь в Свое оправдание? Христос нам показал, как надо относиться к клевете и к хуле на себя самих. Когда мы встречаем возмущение ближнего против нас, мы должны пропустить его. Не то чтобы, знаете, сложить тихонечко у себя в папочке, сказать: так, подожди, я уже начал готовить план мести... Нет. А тихонечко дать возможность этому ветру пройти сквозь нас, не задев наше сердце. Сказать: ты что сегодня? Что с тобой случилось сегодня, да, почему ты пропустил этот удар в свою душу? То есть это как бы вот тот как бы немой вопрос, который задает молчание.

А. Ананьев

— Но у этого правила, как мне кажется, есть немало исключений или же оно вообще не правило. Простой пример. В адрес моей жены, Аллы Сергеевны Митрофановой, некий неназванный мерзавец пишет в интернете какую-нибудь гадость, клевету, оскорбляет ее всячески...

А. Митрофанова

— Ну все, он попал, если это произошло.

А. Ананьев

— А по наставлению отца Федора Лукьянова Александр должен промолчать, пропустить эту гадость мимо себя и не умножать энтропию. Это будет неправильно, на мой взгляд.

Иерей Федор

— Я здесь хотел бы повысить градус: а если этот неназванный мерзавец — сам муж в отношении жены? Ну бывает такое, иногда вырвется что-то такое. Как, вот как поступить жене? Или если жена тебе высказала что-то, например, как поступить? Вот я говорю про эти отношения. Потому что отношения между супругами, конечно. Вот если один из нас оказался вдруг, как сегодня модно говорить, не в ресурсе, да, слабее...

А. Ананьев

— Не ожидал такое услышать от батюшки.

Иерей Федор

— Да, вот вдруг через него проскочило что-то, непохожее на него самого. Бывает же такое. Все говорят: что с тобой?

А. Митрофанова

— О, это очень важное замечание: непохожее на него самого.

Иерей Федор

— Да, это действительно так: как будто бы некая внешняя сила подействовала, а человек просто пропустил через себя это. Вот в этом случае мы, конечно, должны промолчать и покрыть любовью эту историю. Как врач молчит, когда с пациентом что-то не так, да, что он не допускает, скажем так, со своей стороны в ответ, да, чтобы не усилить эту ситуацию. Наоборот, чтобы помочь человеку, нужно суметь пропустить через себя это. Если же касается чести и достоинства женщины — конечно, надо обязательно вступиться, это другая совсем история. Вот это речь о том, что мы должны обязательно вступаться за других людей. Но когда в отношении нас это происходит, да, надо суметь вытерпеть. И это особенно важно в супружеских отношениях. Не бывает конфликта там, где один человек говорит: я не буду отвечать на зло.

А. Ананьев

— Я знаю, Алечка, ты лапу тянешь. Я не могу просто сейчас оставить вот это без своего вопроса. Если не в мой адрес, а в адрес там другого человека — я должен заступиться. Слушайте, отец Федор, но мир-то оттого и орет, что у каждого есть желание заступиться за свое понимание правды. И у меня тоже часто возникает желание заступиться за свое понимание истины. Иначе я в своих глазах буду выглядеть малодушным, трусливым, молчаливым, там частью толпы, которая промолчала и попустила. Но при этом я понимаю, что мудрее и правильнее будет сейчас сохранить молчание.

А. Митрофанова

— Не подливать стакан бензина в пылающий костер.

А. Ананьев

— Да, и это опять парадокс.

Иерей Федор

— Очень важно, конечно, понимать, какая ситуация. И вопрос, как заступиться. Ведь мы должны отличать то зло, которое действует через человека, от самого человека, от самой личности, которая страдает, может быть, оттого что... Вот есть люди, которые все время всех осуждают — часто таких встречаешь, особенно священнику приходится. И очень важно на исповеди, например, ну как-то дать, настроить, этому человеку сказать: слушай, давай забудем про грехи других, давай вспомним о своих. А вот здесь-то, конечно, возникают большие проблемы. Потому что вот это всеобщее, что за правду, за истину, а ты в себе посмотри: а ты пустил в себя зло? А посмотри, какой дракон в тебе сидит. Может, давай сначала его выгоним из тебя, потом ты найдешь способ, чтобы помочь другим людям. Вот это, мне кажется, есть школа любви. И это, конечно, в семейных отношениях это очень важно: вместе сражаться с драконом и помогать друг другу, если один не смог, скажем, где-то допустил оплошность.

А. Ананьев

— Сорвался.

Иерей Федор

— Вот в этом случае молчание, оно поможет. Даже когда твой любимый супруг, вдруг он должен вроде ответить, а он промолчал, и ты понимаешь: что-то я не так сделала, наверное, что-то через меня проскочило не то.

А. Ананьев

— «А еще и молчит! Ну каков мерзавец! А, назло ведь молчит причем...»

А. Митрофанова

— Это, конечно, идеальный расклад, когда люди трезво оценивают ситуацию, себя, друг друга. Отец Федор, если начистоту: мы все, изломанные XX веком...

Иерей Федор

— Вообще мы все калеки.

А. Митрофанова

— Да, не только, в принципе человеческая природа, да, она надломленная, надтреснутая. А XX век вообще, мне кажется, снес в нашем таком, как сказать, традиционном представлении о семье и об отношениях базовые понятия. И вот вы говорите, промолчать — до какой степени и действительно в каких ситуациях, было бы очень важно разобраться. Слушает нас, например, женщина, сейчас, которая или мужчина, да, который регулярно, на протяжении там многих лет подвергается со стороны там супруга или супруги агрессивным нападкам. Вы знаете, вот сейчас про женщин буду говорить, потому что мужская психика...

А. Ананьев

— Ты говоришь об абьюзе?

А. Митрофанова

— В общем-то, да. По сути — да. Просто сейчас это слово, все вот эти модные слова, каждый их наполняет каким-то своим смыслом, и абьюзом сейчас уже называют чуть ли не сошлись во мнениях, какого цвета обои купить — это, конечно, бред. Речь идет, например, есть же насилие физическое, есть насилие психологическое, такое моральное насилие. И это не менее сложно. И, к примеру, женщина привыкла слышать от своего мужа, что она все делает не так, что она дрянь, что она там, не знаю, опять у нее там все не получилось, и детей она воспитала неправильно и прочее, и прочее. И, к примеру, у нее ну вот как, вот такое представление, что ну это надо терпеть. И при этом она сама перестает замечать, как деформируется ее взгляд на мир и представление о себе. И начинается уже болезнь, по большому счету. Как разобраться, до какой степени и что стерпеть, где все-таки встать и просить (опять вот это модное выражение из области психологии) обозначить свои границы. Как с этим, как это различить?

Иерей Федор

— Это потрясающе важный вопрос, который вы задали. И он восходит к первой заповеди. Вот многие сегодня считают, что православный брак — это когда муж царь и Бог. Ничего подобного. В семье главный Бог. А муж — ну можно его назвать, с определенными кавычками, царем, но царем, который находится под законом — он есть исполнитель закона Божия, и над ним стоит Господь. Я говорю про верующую семью, да, то есть если мы с вами строим некий образ правильных отношений, я, конечно, говорю про верующую семью в данном случае. И если муж хочет быть настоящим православным супругом, он не имеет власти Божественной над своей женой — над ее свободной волей, над ее достоинством, над ее личностью, — это есть прерогатива Божия. Но муж, несомненно, имеет власть, как капитан корабля, да, он обязан направлять его стратегически. Это его стратегические, так сказать, задачи. Он, может быть, и не имеет способности даже, да, заниматься, так сказать, чтобы все палубы были чистые, и пассажиры были накормлены. Да, вот это может быть другая совсем область задач, которую выполняет супруга — она как команда корабля, да, вы понимаете. Ну представьте себе, что такое корабль без команды? И что такое корабль, команда без капитана? Ну команда без капитана — это пиратское судно, да, таких семей тоже знаю, когда женщина управляет. Ну и печальная, конечно, история, потому что она потом приходит и говорит: кто-нибудь дайте мне направление движения, я не знаю, куда идти. И так же и муж, если он попытается занять место Божие в душе жены, конечно, у нее возникнет ощущение, так сказать, неправильности этого брака. Это не будет православный брак, хотя многие его путают. Вот эта вот тотальная диктатура, да, когда мужчина берет на себя, что я для тебя все — это он залезает на трон Божий, он не должен это делать. Он лишь, как царь Давид, он пред Богом должен ходить. И поэтому его и долг и жизнь свою полагать за супругу свою, как подлинно должен делать царь за своих подданных. Поэтому в данном случае он под законом ходит. И в этом случае, если жена, например, не хочет исполнять свои обязанности, он может сказать ей что-то, выговор какой-то сделать. Она же должна соотнестись не со своим собственным видением, как меня мама там учила — сегодня нас мамы учат уже, к сожалению, не так, да, как раньше это было, и родители уже не передают те нормы, которые правильные нормы для нормальной супружеской жизни, очень редко они передают сегодня. Но она должна соотнести это с законом Божиим: по закону правильно он мне сейчас выговор сделал вообще или нет? И если правильно, сказать: да, милый, знаешь, пожалуй, я здесь превысила свои полномочия. И муж точно также: милая, прости, но я сегодня что-то погорячился, потому что не дело мне было сразу говорить о твоих недостатках. Я должен был сначала тебя обнять, а потом только, да, вообще о чем-то говорить. Даже Баба Яга, она сначала что? Покормит, а потом в печку сажает.

А. Ананьев

— Какая-то немыслимая идиллия, отец Федор, но прекрасная.

А. Ананьев

— «Семейный час» на светлом радио. Здесь сегодня наш замечательный собеседник, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, настоятель храма Благовещения в Петровском парке, священник Федор Лукьянов. Я Александр Ананьев, и вместе со мной «Семейный час» ведет Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Отец Федор, а если продолжить размышления в этом русле, получается, женщина в ситуации, если по отношению к ней муж поступает несправедливо и неправедно, она может об этом сказать. И уже не надо молчать.

Иерей Федор

— Вот именно. Поэтому я говорю, что это очень индивидуально и применимо к конкретной ситуации каждый раз. Ну есть закон Божий, которому мы все, как христиане, должны следовать. И если муж нарушает, он должен иметь мужество (муж — мужество) признать, что я превысил свои полномочия, прости меня, милая, да. Так же и жена — она должна понимать, что, например, там, бывают случаи, очень часто сегодня, там идет разговор — женщина не дает мужчине своему ответить даже, она за него начинает отвечать. Вот явный пример превышения полномочий. Ну он же не карапуз, и он же не малыш, который не знает, за него стыдно, некоторым женам стыдно за мужей становится. Потрясающее чувство — как будто этот человек не является ее мужем. Вот здесь, в этих случаях, да, если муж может одернуть — не надо обижаться, ну действительно, это превышение полномочий. Но в отношении, так сказать, других моментов, да, например, связанных с тем, что где-то, например, есть закон, да, по которому женщина должна, скажем так, выносить суждения, она более будет точная, да, в этом отношении, например, в отношении там воспитания детей и так далее. Муж должен принять это. Ты же сейчас на поле, ты лучше видишь ситуацию. Хорошо, милая, да, как ты скажешь. Здесь нет отношений неравенства, ну вот есть тандем, есть капитан и есть команда. У него лучше развито стратегическое мышление, а у нее тактическое. И я могу пример привести. Например, у нас была одна семейная пара знакомая, очень хорошая православная пара. И в один прекрасный момент вдруг муж решает переехать в Крым. Вот он говорит: я вот хочу переехать в Крым. А жена такая москвичка, такая рафинированная: ну как же так, что мне делать? Я так его люблю, говорит, но это просто сумасшествие. Вот он в Крым хочет, да, переехать. У них там, правда, была ситуация, что мама, так сказать, их, мама супруги, очень активно участвовала, может быть, в жизни семьи, и мужа это очень раздражало.

А. Ананьев

— Конечно, какая большая ошибка-то.

Иерей Федор

— Да, и все-таки мы, я ей посоветовал все-таки, говорю: раз уж ты любишь этого человека, доверься ему. Надо верить вообще своим мужчинам. Если ты выбрала, то только тогда он сможет творить чудеса, если ты будешь в него верить.

А. Ананьев

— Не лишайте мужиков права ошибаться.

Иерей Федор

— Да. И они уехали в Крым, и счастливы там. Она говорит: мы просто... Звонили оттуда, говорят: спасибо огромное, что помогли сделать этот выбор, потому что мы действительно счастливы. Но нам надо было преодолеть вот эту ситуацию. Потому что у них и, так сказать, свой дом, они там сейчас достроили дом свой. Ну просто, как говорится, совершенно другое состояние внутреннее, потому что мы семья, как семья автономны. И она сама была счастлива, что они, скажем так, освободились от такого вот господства маминого, понимаете. Поэтому, конечно, у мужчин есть чутье некоторое определенное. Я бы сказал, у него есть передатчик, который ведет его чаще всего, если он особенно верующий, в нужном направлении. Поэтому иногда стоит просто сказать: ну ладно, хорошо, милый, ты же отвечаешь перед Богом — Бог тебе если что, и покажет, что ты неправ, я тебе доверяю. Вот это очень хотелось бы чаще сегодня слышать от наших прекрасных женщин.

А. Митрофанова

— Мне кажется, что за доверие женщины Господь еще и промысл Свой на полную мощность включает. То есть даже если вот (не знаю, правда, это интуитивно сейчас вот рассуждаю), мне кажется, что если даже мужчина ошибается, но женщина ему всецело доверяет, как что вот, Господи, вот куда вот муж ведет, да, пусть это будет для меня как трансляция Твоей воли...

Иерей Федор

— За веру супруги Господь может исправить пути мужа.

А. Митрофанова

— Да, вот мне кажется, что даже если муж ошибся, Господь все равно это покроет и выведет во благо.

Иерей Федор

— Да, верно. Именно так.

А. Митрофанова

— А чаще всего мужья, конечно, не ошибаются. Александр Владимирович смотрит на меня строгими глазами и ждут, что же я скажу дальше, видимо, тестируя.

А. Ананьев

— Я просто знаю правду насчет того, часто ли ошибаются мужики. Часто, отец Федор, часто. Это правда.

А. Митрофанова

— Вот видишь, у нас разный взгляд на эти вещи.

А. Ананьев

— И это действительно так. Я предлагаю взглянуть на этот вопрос под другим углом. Прекрасная покаянная молитва великопостная Ефрема Сирина: «Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Празднословие — грех. Стало быть, есть даже монахи (поправьте меня, я же неофит, я многого не знаю), есть монахи, которые берут обет молчания. И это духовный подвиг, который приближает к Богу. Избавление от слов. И в этом смысле я хочу спросить вас вот о чем. Действительно ли если есть там слева зло, справа добро, то у нас слева будут слова, а справа молчание?

Иерей Федор

— Ну нет, конечно. Конечно, мы можем сравнивать подвиг семейной жизни с подвигом монашеским, но все-таки это о разном. Это о разном с точки зрения путей приближения к Богу. Это и то и другое ведет горе́, конечно, ввысь, и потому что и в супружестве православном есть и свое воздержание, и свое молчание. Но монашеский подвиг трудно полностью описать словами. Как удивительно преподобный Иоанн Лествичник говорил, что есть весна смирения, о которой мы можем говорить, есть лето смирения, а об осени мы не можем говорить, потому что пускай это скажет тот, кто ближе к Богу. Это святой отец говорит нам — то есть и слов-то нет таких, чтобы описать подлинное наше состояние перед Богом. Поэтому монашество — мы здесь, это высокая тема, которую, думаю, что здесь трудно применить вот именно монашеский подвиг молчания.

А. Ананьев

— Ну я не столько даже о монашестве, отец Федор, сколько о самом вот этом явлении молчания, оно делает человека лучше.

Иерей Федор

— Конечно.

А. Ананьев

— Молчать тяжелее, чем болтать.

Иерей Федор

— А вот как раз в молчании часто познается красота, и вот в таком, скажем так, более приближенном к нашей обычной жизни, повседневной жизни, молчании познается красота мира. Вообще люди сегодня разучились молчать.

А. Ананьев

— Это правда.

Иерей Федор

— И слова сегодня часто не наполнены смыслом бывают. И это все чаще и чаще, сегодня мы это даже видим в стиле некоторых, в формате некоторых, скажем так, средств массовой информации. Слово ненаполненное, оно — это даже бывает и не только, и в театре, и в кино современном мы видим сегодня ненаполненность слов. Почему нам так приятно смотреть старые фильмы с прекрасными актерами, которые умели проживать свои роли, они жили этими словами. А сегодня — нет, они проскакивают мимо, их все больше и больше. А вот как раз умение вовремя остановиться и даже вдвоем помолчать, посмотреть на природу, которая тоже есть Евангелие, посмотреть на играющих детей, просто обнять друг друга и тоже помолчать. Или помолчать и помолиться про себя. Это ведь тоже интересно, когда ведь молчание внешнее не обязательно означает молчание души.

А. Ананьев

— Это правда. По поводу того, что люди разучились говорить, не так давно наткнулся на прелестную шутку: «Требуется для написания диалогов в сериале, известный федеральный канал ищет человека, не имеющего опыта общения с другими людьми». Вот это очень прекрасно. А по поводу ненаполненного молчания я часто обращаю внимание на семейные парочки в кафе московских. Они вот пришли пообедать, поужинать, посидеть, поговорить. Половина, если не больше, сидят каждый в своем смартфоне.

Иерей Федор

— Это не молчание.

А. Ананьев

— Нет, формально-то они молчат, все хорошо. Они сидят и молчат.

А. Митрофанова

— Вы знаете, в чем дело. С одной стороны, мы говорим: мы разучились молчать. А с другой стороны, сегодня часто можно услышать от священников или от психологов, которые специализируются на семейных отношениях, отношениях мужчины и женщины: мы разучились разговаривать. И это как? С одной стороны — разучились молчать, с другой — разучились разговаривать. Чем же мы тогда занимаемся, производством вот этих самых мертвых слов? Как помните, Гумилев, да, «дурно пахнут мертвые слова». Обесцененных каких-то слов, обессмысленных. Или что это такое? Потому что, оказывается, говорить тоже не получается друг с другом.

Иерей Федор

— Вопрос в том, каково наше состояние внутреннее. Потому что молчать — вообще это больший подвиг сегодня, чем говорить. Потому что молчание означает: я готов тебя слышать. Я готов услышать, как ты смотришь, твоими глазами. Я готов пустить твою личность в свой мир. Вот это сегодня большое-большое достоинство и мужчины, и женщины — умение молчать. Ну во вторую очередь, конечно, умение правильно говорить, излагать свои мысли, то есть умение вовремя остановиться даже в разговоре — это все связано с восприятием себя. Если у нас на нашем троне души царствует наша «яшка», которая затмевает собой все остальное, мы, во-первых, и молчать не сможем, но и говорить будем так, что другие люди будут думать: ну скорее бы он закончил. Потому что он все о себе да о себе.

А. Ананьев

— Сейчас мы прервемся ровно на минуту — у нас полезная информация на светлом радио. А через минуту мы продолжим наши, надеюсь (ну это уже точно не к вам относится, отец Федор, но скорее к нам с Аллой Сергеевной) не пустое словословие в программе «Семейный час». Продолжим говорить о молчании, тишине и словах, которые надо иногда говорить. А может, и не надо. Может, к лучшему будет действительно проглотить и промолчать. Присоединяйтесь к нам через минуту. Скоро продолжим.

А. Ананьев

— Мы возвращаемся в студию Радио ВЕРА. Здесь сегодня настоятель храма Благовещения в Петровском парке, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, священник Федор Лукьянов. Алла Митрофанова и я, Александр Ананьев. Говорим сегодня о том, действительно ли молчание — золото, действительно ли всегда лучше иногда промолчать. Всегда лучше промолчать? Ну наверное, и это не так, но в каких случаях тогда стоит говорить? И вот о чем я размышляю в первую очередь, отец Федор. Часто, причем я это понял не так давно, сравнительно недавно, прежде чем ты что-то сделаешь, что-то скажешь, предпримешь какой-то шаг, ты не думай о том, хороший это поступок или плохой, хорошее это слово или плохое, ты подумай, к чему это приведет. Ибо по плодам их узнаете их. Вот то, что ты скажешь, даже самую-самую правдивую правду и истинную истину, это сделает мир лучше? Это сделает всех добрее? Это принесет в ваши отношения спокойствия и любви? Вот попытайся спрогнозировать вообще: а что будет после того, как ты эту самую страшную правдивую правду скажешь всем в лицо? Может, всем от этого будет только хуже. Но мы же люди, мы же не астрологи, мы же не политологи, которые могут прогнозировать там развитие событий... Я не знаю. Я, правда, не знаю. Вот приходишь домой, и у тебя есть вещи, которые ты там, ну я сейчас условно говорю, худшее, что может, вернее то, что может действительно вот Алечке испортить настроение, там, допустим, это бой животных, особенно маленьких каких-нибудь.

А. Митрофанова

— Любых.

А. Ананьев

— Не дай Бог, я сбил собаку по дороге.

А. Митрофанова

— Ой! Ты такое...

А. Ананьев

— Да, я вот приезжаю домой. По уму, я должен сказать жене вообще правду: как у меня прошел день, все. Дорогая, значит, я сбил собаку, она была некрупная, умерла не сразу. Зачем мне это ей говорить? Это ее раздавит, это ее расстроит. Я ей лучше этого не скажу. Понимаете, о чем я говорю? Как понять, какие будут плоды. А если ты не понимаешь, какие плоды. А ты часто не понимаешь, какие будут плоды. С собачкой — понятно, а со всем остальным — не всегда. Если ты не понимаешь, какие будут плоды, может, действительно лучше тогда промолчать?

А. Митрофанова

— В ситуации, когда заведомо разные взгляды у людей внутри семьи на один и те же события и...

А. Ананьев

— Нет, ну например, меня что-то не устраивает. Ну не устраивает меня что-то. Ну например, как он сейчас долго говорила с мамой. Ну например, сидел-сидел там, и не знаю, почему, ну тебе это не понравилось. Надо об этом сказать или нет? Да не скажу я, наверное..

Иерей Федор

— Главное, не говорить лжи. Вот это очень важный момент.

А. Ананьев

— Здрасте. А если она говорит: Сашка, а заметно, что я поправилась на полтора килограмма?

Иерей Федор

— Так вот, часто жена как раз и хочет, чтобы муж был честным зеркалом, а не льстивым. Потому что потом будешь говорить: нет, нет, все нормально. А потом будет поздно, понимаете. Поэтому очень важно не лгать, конечно. И, конечно, супругам друг с другом можно не сказать что-то, в этом нет греха, если это не касается каких-то очень важных моментов. Но лгать не стоит друг другу. И еще очень важный момент. Все-таки речь идет о православном браке, о Божией правде, не о моей правде и не ее правде. Мы хоть свою иногда рисуем правду, да, как это бывает — образ идеального мужа рисуем, образ идеальной жены. А давайте любить вот этого человека, именно как Бог его создал. То есть ведь это же Он заложил, создал эту прекрасную женщину, которая является моей супругой. И это Он создал этого мужчину, которого выбрала, да, она выбрала. Поэтому, может быть, его постараться, хоть немножечко приблизиться к тому, что Он заложил в него, и полюбить вот этого человека, подлинного, а не того идола, которого мы себе создали и пытаемся все время, как в прокрустово ложе, вместить образ, так сказать, в образ любимого своего реального человека, который рядом с тобой. Но он все не вмещается. Ну потому, что он богаче, чем то, что ты себе придумал на самом деле. И вот это вот как раз очень часто бывает проблемой между супругами, что они не могут отказаться от этих идолов, и не могут просто открыться друг другу и полюбить себя такими, какими Бог создал их.

А. Митрофанова

— Есть у меня здесь одно размышление по поводу критерия, как себя проверить, когда промолчать, когда сказать во всей полноте о случившемся, когда озвучить свою позицию с доказательной базой, когда удержать мнение при себе. Мне кажется, если задавать себе почаще вопрос: зачем я это делаю? И только здесь, конечно, такой вот есть тонкий момент: важно говорить самому себе правду. Зачем я сейчас хочу, например, сказать или не сказать, промолчать о пострадавшем животном? Потому что люблю свою жену и знаю, что ее это безумно расстроит, она не будет спать ночью, она будет переживать. А то еще и побежит на место трагедии, чтобы там какую-нибудь помощь организовать и так далее, а он уже, так сказать, ему уже не поможешь. Это одна история. Другая история: я сегодня там посмотрел на какую-нибудь девушку, мне так понравилось, как она выглядит. Вот надо жене моей сказать, вот пусть она на заметку себе возьмет. А то уже запрещенный прием. Потому что, мне кажется, он как раз продиктован не заботой о жене и не любовью к жене, а как это сказать...

А. Ананьев

— Эгоизмом.

А. Митрофанова

— Вот этим своим собственным «я». У женщин то же самое ровно. Я сейчас мужу вываливаю, значит, все свои претензии на шею, потому что я его люблю и хочу ему спасения и Царствия Божиего, и чтобы мы в вечности были вместе? Или потому, что меня все достало, меня все задолбало, и что это вообще за мужик... и далее со всеми остановками. То есть преследую свои собственные какие-то хотелки и представления. Вот этот вот вопрос: зачем, почему я это делаю? И зачем я это делаю, с какой целью? Доказать свою правду или умножить любовь. Мне кажется, что вот этот критерий, только если мы честно с этим пытаемся разобраться внутри себя, докапываясь до глубин вот до самых, мне кажется, что это может очень помочь принимать решения. Нет?

А. Митрофанова

— Вообще есть некая степень зрелости брака. И знаете, вот если правильно все, ситуация идет, развивается правильно, то растет и степень откровенности. Знаете, как откровение помыслов — не страшно показывать себя реального своему любимому человеку.

А. Ананьев

— Это на каком году?

А. Митрофанова

— Я думаю, у всех по-разному.

Иерей Федор

— Ну вы знаете, у всех по-разному.

А. Ананьев

— Да что такое! Все время хочется какой-то конкретики.

Иерей Федор

— Ну да, конечно, но это очень индивидуально, понимаете. Это то же самое, что сказать там, не знаю, что вот...

А. Ананьев

— Считают же, что к четырем года ребенок должен разбирать буквы, к шести годам должен уметь читать.

Иерей Федор

— Ой, в отношении детей совершенно поспорил бы здесь. Потому что тоже все очень по-разному и очень зависит, так сказать, от конкретного малыша. У нас своих шестеро, и вот каждый — это совершенно разное, и по-разному у него все идет. И вот нельзя их какого-то, вот знаете, я все больше прихожу к выводу, что каждый человек — это удивительный шедевр, написанный Самим Богом.

А. Митрофанова

— Это правда.

Иерей Федор

— Так же и здесь. Но есть некие общие правила вот здесь, и в какой-то момент это включается, и ты уже не боишься быть самим собой. Сначала мы еще немножко играемся, когда вступаем в брак, мы немножко играем в хорошего мужа и хорошую жену. А потом, если правильно развиваются отношения, мы и становится ими, да, и постепенно узнаем друг друга, это такое взаимное узнавание. Но так как знаменателем здесь является не «яшка» каждого из нас, а все-таки Господь Бог, то это узнавание приводит, наоборот: слушай, в тебе еще столько вот этого замечательного есть! Понимаете, надо уметь отделять зло от нас самих. Мы не есть зло, и зло нам вообще противоестественно. И что в нас есть вот этого нехорошего, мерзкого, того, что хочется избавиться — это не есть мы. А диавол что делает? Он переставляет, он путает, да, все: то есть мы начинаем критиковать зло друг в друге, перенося это на личность. То есть ну, условно говоря, если человек совершил что-то, да, то есть, условно говоря, вот он слабину показал и осудил другого человека — ну все, ты клеветник. Это с какой стати-то? Почему Господь и говорит: не суди. Ну давай, а может быть, я не клеветник, может быть, я избавлюсь от этого греха, да. Вот. Поэтому нельзя сразу приговаривать своего супруга, что ты вот такой-сякой, да. Потому что все меняется, если человек движется по пути к Богу, все меняется. И очень важно сказать: слушай, по-моему... как в спецназе: ты дал здесь слабину, брат. Ну, давай исправимся, да, вот, чтобы нам вместе выполнить нашу задачу. Так же и здесь. Супружеская пара — это тоже спецназ, да, по тому, что это спецназ любви.

А. Митрофанова

— Умножение любви.

Иерей Федор

— Конечно, мы все идем к этой цели. Наша конечная цель назначения — обретение любви. И вот в этом пути очень полезно говорить: слушай — то есть это уже степень зрелости отношений, — слушай, а здесь вот мой косяк был, а здесь мой. Очень здорово. Значит, мы здесь идем рука об руку, как бы понимая, что мы калеки, понимая, что два одноногих — это один нормальный.

А. Ананьев

— Кстати, а вот это мне не нравится. Я сразу представляю себе две птицы, у которых по одному крылу, и они такие обнялись, говорят: давай полетим друг с другом вместе. Да никуда они не полетят, два инвалида — это два инвалида.

Иерей Федор

— Так в том-то и дело, что два инвалида, когда они вместе, в любви, они исцеляются. Эта любовь исцеляет обоих, и отрастает и ножка, и крылышко отрастет. И при этом единство не утратится. Вот это не то, что я идеализирую, я говорю о христианском браке, что мы действительно в нем преображаемся. И святые отцы нам показывают красоту этого преображения.

А. Ананьев

— И ну это не имеет отношения к нашей теме о молчании и словах, но я все-таки хочу предостеречь, а отец Федор поправит, если я не прав. Если вдруг у вас там одна травма какая-то психологическая, не знаю, вам всю жизнь там не хватало отца, а у человека другая травма. И вы, такие: о, у нас такие две классные травмы. Сейчас вот мы встретимся, и они как-то друг друга компенсируют, мы сейчас реализуемся. Не работает это.

Иерей Федор

— Ох уж эта компенсация.

А. Ананьев

— Не работает это. Два инвалида — это два инвалида. Вы поубиваете друг друга просто. Разберитесь с собой, решите эту проблему. Не пытайтесь решить ее за счет отношений, в противном случае вы никуда не уедете. Будьте здоровым, чистым, светлым и прекрасным в этих отношениях. Но не рассчитывайте на свою травму.

Иерей Федор

— Вот здесь очень важно, да, скажем так, не вводить эти современные психологические категории, потому что они не об этом. Как раз вот о духовном исцелении семьи, конечно, надо говорить на этом духовном языке. И действительно, травма не компенсирует травму. Но Бог может помочь нам, если мы осознаем эти вещи. И если мы понимаем свое несовершенство, оба понимаем, там легче вернуться, исцелиться, в общем-то, от этого. И действительно муж, в каком-то смысле он заменяет отца. А супруге, да, для супруги это очень важно. Вот также и супруга, она помогает исцелиться от травм детства, если было недостаточно внимания матери там, если уж говорить об этом. Но христианская семейная жизнь — это удивительная симфония, которой дирижером является Бог. Бог, а не муж. Это очень важно.

А. Ананьев

— И тогда сотни тысяч слушательниц Радио ВЕРА так грустно усмехнулись: чё? симфония? вот это... Могла бы быть симфония.

Иерей Федор

— Ну надо же следить за дирижерской палочкой. Надо же заповеди Божии помнить. Вот всегда, когда мужчина, мужчина отвечает за все и несет ответственность за все. Если он это вспоминает — прекрасно семья возвращается в хорошее состояние. Ведь знаете, очень недавно было у нас мероприятие, в Государственной думе выступал один известный академик, он сказал: ведь это же женщина рожает для кого-то, ей нужен тот, для кого она что-то делает. Да, то есть мужчина должен понимать, что он отвечает за все, правильно?

А. Митрофанова

— И есть женщины, которые рожают для себя, и даже так это позиционируют: я рожу ребенка, но для себя. Ну тогда ребенок становится заложником вот этого ее «для себя». И это, конечно, беда. Это правда.

А. Ананьев

— «Семейный час» на светлом радио. Алла Митрофанова, Александр Ананьев и наш сегодняшний собеседник, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, что очень важно для программы «Семейный час», настоятель храма Благовещения в Петровском парке, священник Федор Лукьянов. Алечка...

А. Митрофанова

— В продолжение этой темы, не столько даже про молчание, сколько про то, что те трансформации, которые с нами в семейной жизни могут происходить, как мы сами меняемся. Мне кажется — могу ошибаться, конечно, — мне кажется, что одно из таких вот предназначений брака — это да, умножение любви и раскрытие максимально глубокое и полное того потенциала, который в каждого из нас Господь Бог заложил. То есть, условно говоря, муж может помочь мне раскрыть что-то такое в себе, о чем, может быть, я сама и не подозревала, а он во мне это видит. Я могу помочь супругу в раскрытии его вот этих талантов от Господа Бога...

А. Ананьев

— И вместе мы можем погасить ипотеку.

А. Митрофанова

— И вместе — да, мы можем вообще свернуть горы.

Иерей Федор

— Одно другому не мешает.

А. Митрофанова

— Абсолютно. Свернуть горы и быть счастливыми людьми и так далее. Но в одиночку эта работа, она, наверное, тоже возможна, но совершенно другие там принципы, законы и все-таки это сложнее. А в браке это тоже бывает возможно не всегда. И вот здесь, возвращаясь к нашей основной теме: например, если люди не умеют друг друга слышать, слушать, не умеют наладить друг с другом вот этот самый контакт, тогда раскрытие потенциала...

А. Ананьев

— Причем со временем это происходит.

А. Митрофанова

— Что-что, Сашенька?

А. Ананьев

— Со временем это происходит, они теряют эту способность. Я знаю очень много пар — пример того, о чем говорит Алла. Ну муж возвращается домой: «Привет, как дела? — Нормально. — Есть будешь? — Буду. — Вкусно?»

А. Митрофанова

— Нормально.

А. Ананьев

— «Нормально. — Я спать. — Ну спокойной ночи». Вот и поговорили. Вот и весь семейный вечер. Зато в телефоне там час просидел, вот просто бездумно листая новости. Посмотрел полтора фильма с Брюсом Уиллисом... Ну это я так, это автобиографическая зарисовка, если вы не догадались.

А. Митрофанова

— Что-то я не припомню такого. Опять на себя наговаривает. Отец Федор, он может.

А. Ананьев

— Что же за такое состояние растерянное. И это как раз вот еще одна сторона молчания. Если в семье нет вот этого ощущения: тс-с-с, гасим все, давай-ка поговорим. Давай-ка просто поговорим. Не что бы там поговорим, чтобы сейчас решить какой-то конфликт, нет. А просто поговорим.

А. Митрофанова

— Пообщаемся. В смысле пообщаемся.

А. Ананьев

— Пусть это будет пустословие...

А. Митрофанова

— В смысле пообнимаемся.

А. Ананьев

— Пусть это будет не про что, пусть это будут какие-то, может быть, сомнения, размышления, рассказы там о детстве, о студенческих годах — да все равно, лишь бы услышать друг друга. И в этом контексте молчание убивает.

Иерей Федор

— Вот как раз я бы не назвал даже это молчанием. Если человек погружен в какой-то цифровой наркотик, как это сегодня уже называется, да, вот, например, в социальные сети — он не молчит, нет. Он находится в состоянии ну программирования, я бы сказал так. Уже причем не он программирует — среда его программирует, та цифровая среда, в которой он находится. И это конечно, сегодня большая беда, об этом отдельный разговор. И нельзя свою жену в те прекрасные моменты, когда можно посвятить общению с ней, променивать на эти цифровые наркотики. Но для этого каждая жена должна помнить, что даже Баба Яга сначала покормит, сначала пообщается...

А. Митрофанова

— И в баньке еще попарит.

Иерей Федор

— Да, в баньке попарит. А потом еще, может, и в печку еще даже не посадит, потому что даже желание пропадет в печку его сажать и грузить его проблемами, потому что так здорово, когда есть духовный контакт между мужем и женою. Должен быть духовный контакт. Вот это то, что не заменит никакая цифра, никакая цифровая среда. Об этом сегодня очень много говорят. Даже в образовании духовный контакт между учителем и учеником ни один онлайн-курс не заменяет. Так же и здесь. Жене нужно молоко духовное, как ребенку грудному, от мужа своего, а муж должен это понимать. Муж берет от Бога, передает жене. И жена действительно питается от мужа, она, как батарейка, заряжается от мужа. Если мужчина не имеет того заряда, да, духовного, он, конечно, начинает избегать этого контакта. А жена, как капризный ребенок, начинает предъявлять ему претензии. Как это часто сегодня бывает: оторвешь ребенка от груди, да, — ну это вот характерный пример, — он же тебе просто вот все, так сказать: закричит, закапризничает, будет драться, сердиться. Вот так же и супруга. Мы обязаны давать нашим супругам вот это вот духовное молоко, вот это общение наше, через которое она напитывается, а потом передает нашим детям. И вообще передает во внешнюю среду, она там получает возможности добрые дела делать, творить, она как бы наполняется нами. И мы, мужчины, сегодня должны это понимать. А как нам... А хорошо, все мужчины скажут: а вот я прихожу домой истощенный. А почему ты приходишь истощенный? Потому что к Богу не обращаешься. Потому что ты сам в себе живешь, и в тебе заканчивается, конечно же, твоя встроенная батарейка. Тебе неоткуда ее пополнить. Надо прийти к Господу, попросить, принять от Него и жене передать. Вот духовный механизм, который, если можно так выразиться, да, он существует издревле. Мужчина всегда был предстоятелем в семье, всегда брал от Господа, приносил жене, а жена раздавала детям. Если бы мы сегодня вернули бы это, сколько бы семейных трагедий мы бы избежали.

А. Ананьев

— Я правильно вас услышал, отец Федор, что за любые коммуникативные нарушения ответственность несет только единственный мужчина?

Иерей Федор

— В первую очередь. Ибо такова власть, данная ему после грехопадения. Подчеркиваю: после грехопадения. Потому что именно после грехопадения говорит Господь жене: отныне к мужу твоему влечение твое, и он будет властвовать над тобою. Это есть вынужденная мера, но она есть. И мужчина эту власть несет не как победное знамя, а как крест, да, — то есть ты обязан обнимать свою жену, ты обязан утешать ее — это твой долг, долг любви. А потом уже требуй, чтобы она говорила: милый, как скажешь.

А. Митрофанова

— Сейчас говорят, все-таки трансформация происходит в семейном укладе от патриархального скорее к партнерским отношениям. В хорошем смысле слова партнерским отношениям — речь идет о зарегистрированном браке и так далее. Просто там, где муж и жена воспринимает друг друга на равных что ли.

А. Ананьев

— С равной степенью ответственности и прав.

А. Митрофанова

— Да. Вот отмечают исследователи, у Татьяны Черниговской, которая нейробиолог и лингвист замечательный, да, вот у нее тоже я слышала эти размышления, что для современного мира, той западной культуры, частью которой и мы тоже являемся, все-таки более свойственна, наверное, сейчас вот эта форма. То есть патриархальная семья, где глава муж — безусловно, это прекрасная, замечательная, устойчивая модель. Но вот будущее, как говорят, скорее за вот такими партнерским отношениями. Я не знаю, получается, это противоречие Священному Писанию, если муж и жена выступают как...

Иерей Федор

— Здесь нет противоречия, есть просто некое недопонимание сегодня. Вот как раз именно западным миром. Потому что сегодня, я бы сказал, что есть действительно христианская культура отношений, она общая для всех. И вот здесь я бы сказал так, что действительно, мы правильно это чувствуем, что мы равны пред Богом. Я даже больше того скажу: и дети наши совершенно равны с нами пред Богом — мы, в общем-то, с нашими детьми братья и сестры, только мы старшие братья и сестры, а они младшие. И созданы были мужчина и женщина, не было там отношений именно начальствующих. Но жена была сотворена как помощник мужу своему, что не означает именно вот подчинение в нашем земном понимании. Это подчинение пришло с грехопадением. Так сказал Господь, чтобы мы вернулись к Отцу, нам нужно исполнить вот это. Поэтому и влечение женщины к мужчине своему, да, поэтому и его начальство, как крестоношение, в семье — это все есть следствие уже грехопадения человеческого, но изначально не было так. Но сказано, что жена была сотворена как помощница мужу своему. Были эти отношения равными? Ну как вы думаете, у Бога какая иерархия? Мы же слышали, как Христос говорит, да, о том, что это на земле начальствующие, так сказать, имеют вельмож, которые исполняют их приказания, но у вас да не будет так, как у земных вельмож. Но кто хочет быть вам господином...

А. Митрофанова

— Кто хочет быть первым, будь всем слугою.

Иерей Федор

— Первым — будь всем слугою. Вот эти слова, которые не могли вместить Его современники: ну как же? Тогда все разрушится. Ну мы знаем, что христианство, вопреки всем законам этого мира, стало действительно удивительной лествицей спасения человека, преображения. Сегодня все достижения — моральные, нравственные, культурные — это все следствие как раз прихода христианства, чтобы человек хоть частично утратил образ звериный. Хотя сегодня все больше и больше пытается вернуться к нему. И тем не менее достижения европейской культуры, искусства именно были на пике, когда все же вдохновлялись христианством. И вот здесь я не вижу противоречия. То есть мы должны понимать, что мы действительно, да, мы чувствуем это, что мы все равны перед Богом. Но в нашей земной жизни нам вот назначено от Бога такое послушание. Быть детям, например, послушными родителям. Это же тоже можно сказать сегодня: да это же уже все устарело там, да. Но не устарело, потому что мир во грехе находится, и родители ограждают своих детей. Так же и муж — он и защитник, и опора для жены, как нужно, и мы должны исполнить это, вот и все. А сотворены мы, конечно, были совсем по-другому, другими изначально.

А. Ананьев

— Резюмирую, у нас подходит к концу наша беседа. Молчать или сказать? Проглотить то, что ты хотел высказать или все-таки высказать и дать понять, что тебе не нравится? Вопрос стоит не в этом. Вопрос стоит в правильно расставленных приоритетах жизни. А еще вопрос стоит в том, а умеем ли мы говорить, а умеем ли мы вкладывать смысл в слова и умеем ли мы правильно пользоваться молчанием. Потому что молчание — все-таки это один из сильнейших инструментов. Любой актер вам скажет, что паузы иногда значат гораздо больше, чем сказанные слова. По паузам определяется фактически хороший актер, отличается хороший актер от плохих актеров.

А. Митрофанова

— Умеет ли он держать паузу, взгляд и проживать — это правда, да.

Иерей Федор

— С любовью молчим, с любовью говорим. Вот и ответ, наверное, на этот вопрос. Если мы все делаем с любовью, тогда и молчание — золото, и слово имеет вес и наполнение.

А. Ананьев

— Ну и мужикам напоминание, что все все-таки от нас зависит. Если какие-то проблемы в семье, значит, вы где-то накосячили. Вот так вот.

А. Митрофанова

— Не знаю, Сашенька, любишь вот ты на себя всех собак повесить и взвалить на себя ответственность за весь мир и за весь свет.

А. Ананьев

— Подожди, подожди...

А. Митрофанова

— Может, конечно, это очень по-христиански...

А. Ананьев

— Нам слушательницы аплодируют сейчас. Ты не слышишь?

Иерей Федор

— Вообще Саша совершенно прав. Я тоже ему готов аплодировать, потому что это действительно так. И это наша проблема огромная, что мужчины не готовы сегодня вернуться вот к этому правильному существованию, взять на себя ответственность. Если бы это произошло, а я уверен, что это должно произойти, мы на этом надеемся, как, так сказать, верующие люди, и что страна наша тогда, конечно, будет подниматься.

А. Ананьев

— Да, просто мы так привыкли, правда. Для меня было открытием в свое время то, что все-таки мужчина несет ответственность. Причем открытием таким, с которым хотелось спорить: да ладно, мы же все в равной степени, мы же все взрослые люди! Ты — взрослый человек, я — взрослый человек, мы в равной степени несем ответственность. Ничего подобного. Мужик несет ответственность, а женщина — она за мужем. Засим благодарим вас за прекрасную беседу. Еще раз напомните, в каких храмах, вот сейчас для наших слушателей, с вами можно встретиться и поговорить лично.

Иерей Федор

— В храме Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке каждую субботу, после всенощной, до последнего прихожанина можно встретиться и поговорить. Пока не, так сказать... То есть двери храма мы закроем тогда, когда закончится разговор. А в святителя Митрофана Воронежского я служу обычно по субботам. Так что тоже можно всегда увидеться в этом прекрасном храме.

А. Ананьев

— А по весне это восхитительно красивые места и замечательные храмы. Спасибо вам большое, отец Федор. Сегодня мы беседовали с замечательным священником, председателем Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, священником Федором Лукьяновым. С вами была Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Александр Ананьев.

А. Ананьев

— Берегите друг друга, любите друг друга. Не забывайте разговаривать и умейте помолчать. Пока.