«Тайны Сухаревой башни». Исторический час с Дмитрием Володихиным. Гостья программы: Ольга Иванова-Голицына (10.02.2019)

В гостях у Дмитрия Володихина была директор музея «Садовое кольцо» Ольга Иванова-Голицына.

Разговор шел об одной из известнейших утраченных достопримечательностей Москвы — Сухаревой башне. О том, как и когда она была построена, зачем и когда была снесена, и почему с ней связано столько загадок и тайн.

---

Ведущий:   Дмитрий Володихин.

Д.Володихин:

- Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

Это – светлое радио, радио «Вера». В эфире – передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы с вами сегодня обсуждаем один из архитектурных символов Москвы, парадоксальным образом исчезнувший с карты Российской столицы. Может быть, его когда-нибудь и восстановят – я был бы этому очень рад – но, тем не менее, история этого замечательного архитектурного шедевра, а мы говорим о Сухаревой башне, примечательная в историческом плане, в архитектурном, и, в какой-то степени, трагична.

Сухарева башня – символ не только Москвы, но и той эпохи, когда она появилась на свет – это Петровская эпоха. А также и той эпохи, когда она исчезла, когда она была разрушена – это эпоха предвоенных лет в Красной Москве.

И для того, чтобы поговорить с чувством, с толком, с расстановкой об этом замечательном памятнике старины, мы сегодня пригласили с студию директора музея «Садовое Кольцо» Ольгу Эдуардовну Иванову-Голицыну. Здравствуйте!

О.Иванова-Голицына:

- Здравствуйте!

Д.Володихин:

- И, помимо того, что этот человек возглавляет музей, занимающийся прошлым Москвы, это ещё и глава авторского коллектива, работавшего над замечательной книгой, недавно – только в прошлом году – увидевшей свет.

Книга называется «Сухарева башня». Она предназначена для семейного чтения. У неё совершенно замечательный, как сейчас говорят, видеоряд, а по-старому – чудесные картинки. И, действительно, на мой взгляд, для отроческого чтения, для семейного чтения эта книга – просто находка!

Не напрасно эта книга «Сухарева башня» была отмечена премией «Просвещение через книгу» в прошлом году в номинации «Детское и юношеское чтение». То есть, иными словами, эта большая церковная премия досталась, можно сказать, достойной книге и достойным людям, которые её создавали.

Ольга Эдуардовна, давайте мы сегодня не с начала, а с конца – для того, чтобы показать весь трагизм в судьбе Сухаревой башни.

Она простояла более двух веков, но, тем не менее, была разрушена. Каковы обстоятельства исчезновения Сухаревой башни с карты Москвы?

О.Иванова-Голицына:

- Интересная тема. И непростая тема. Поскольку разрушение такого значимого памятника истории и культуры нашего отечества – безусловно, решение о сносе этого памятника – это политическое решение, и принималось оно непросто.

Принималось оно на уровне Главы Правительства Советского Союза того времени и Руководителя Партийной организации города Москвы.

Д.Володихин:

- Давайте, назовём героев, так сказать…

О.Иванова-Голицына:

- Иосиф Виссарионович Сталин и Лазарь Каганович. Две подписи стоят под документом. Этот документ опубликован, с ним можно познакомиться в открытом доступе – мы знаем героев этого события.

Д.Володихин:

- Ну, а отчего такая нелюбовь к Сухаревой башне? Здесь есть некое культурное отторжение, или это – чисто прагматичные планы по реформированию застройки столицы, или, может быть, и то, и другое?

О.Иванова-Голицына:

- Опять повторюсь – это политическое решение. Оно – всегда сложное. На процесс его принятия влияет большое количество факторов.

Д.Володихин:

- Ну, вот, давайте и разберёмся, что повлияло.

О.Иванова-Голицына:

- Давайте. Ну, по-моему, прежде всего, Сухарева башня – это символ. Вы правильно, Дмитрий, отметили, что это символ Петровского времени, символ модернизаций Петра Великого, начала пути России в европейскую цивилизацию. Она именно с этой точки отсчёта – Сухаревой башни, с которой связано множество интересных фактов и событий – стала полноценным европейским государством.

Д.Володихин:

- Ну, а для начала ХХ века – это ещё и символ московской старины.

О.Иванова-Голицына:

- Безусловно! И это – символ начала Российского флота, Российской армии. Неспроста в военные действия Октябрьской Революции 1917 года юнкера до последнего защищали Сухареву башню. Дольше всех эта точка в Москве держалась в руках белых юнкеров.

Д.Володихин:

- Ну, что же… в таком случае напрашивается поинтересоваться, чем мотивировали разрушение Сухаревой башни?

То есть, Вы очень хорошо показали то, что Сухарева башня должна была исчезнуть. Потому, что она совершенно не соответствовала духу, культуре советской Москвы, тогда перестраивавшейся, и тогда губившей, с подачи правительства, и древние церкви, и постройки, которые были вот такими живыми символами старины. То есть, Сухарева башня попала под топор прежде всего потому, что она была символом не того, к чему советское правительство тянуло страну.

Но, тем не менее, должно же быть какое-то официальное обоснование! «Мы разрушаем Сухареву башню…» – нельзя же сказать: «… потому, что она – контрреволюционерка!» Так, почему?

О.Иванова-Голицына:

- Официальная версия: она мешала уличному движению.

Д.Володихин:

- А на самом деле? Действительно, она мешала?

О.Иванова-Голицына:

- Ну, можно оценить самостоятельно этот аспект принятия решения.

Посмотрите на фотографии того времени. В конце концов, есть документальные фильмы, которые рассказывают о движении вокруг Сухаревой башни и широчайшей Большой Сухаревской и Малой Сухаревской площадей. Ну, у вас будет собственное мнение по этому поводу.

Однозначно – она не мешала движению. Возможно, в будущем, в проекте развития Москвы, такие бы проблемы и возникали, но архитектурная общественность Москвы, во главе с самыми лучшими, ведущими архитекторами того времени, предложила множество решений – грамотных, архитектурных, инженерных, градостроительных решений – как решить эту проблему.

Ведь спор о сносе Сухаревой башни продолжался несколько месяцев.

Д.Володихин:

- То есть, иными словами, было немалое количество способов, условно говоря, перенаправить уличное движение, даже учитывая потребности будущего. Москва 30-х годов – это ведь совершенно не тот бешеный автомобильный трафик, как сейчас. Там и извозчиков, и машин было не столь уж много, чтобы, условно говоря, печалиться по поводу того, как им развернуться, и как им объехать – можно было всё это устроить. И были проекты, насколько я понимаю. Тем не менее, Правительство… как это в советское время говорили… «товарищи обменялись… и не сочли…»

О.Иванова-Голицына:

- Да, именно так! «Обменялись… и не сочли», и, как тогда тоже говорили, «есть мнение», что Сухарева башня мешала движению.

Причём, на эту тему можно написать целую книгу, как сообщество архитекторов, реставраторов, искусствоведов, литераторов, да и просто учёных и творческой интеллигенции к этому тоже присоединилось. Любители Москвы пытались отстоять красавицу Сухареву башню – «Сухареву барышню», как её любовно называли москвичи, «Невесту Ивана Великого».

Гиляровский, Грабарь, Фомин, архитектор – вот немного я назвала имён, и могла бы назвать ещё большое количество тех людей, которые встали на защиту Сухаревой башни. Они обращались напрямую к Сталину, и Сталин весьма иезуитски себя вёл. Они с Кагановичем в определённую игру играли. Эта переписка опубликована – между двумя этими политическими деятелями, всё это – видно и однозначно. Это была игра в «кошки-мышки», и, в конце концов, Сталин открытое письмо опубликовал, что он сожалеет, что не может оказать, как он пишет, цитирую: «услугу» этим людям, и удовлетворить их просьбу о сохранении Сухаревой башни.

Д.Володихин:

- То есть, иными словами: «Знаете, очень жаль, но мы, конечно же, снесём!»

О.Иванова-Голицына:

- Да, это так. Ну, а, в принципе, как мне кажется, таким… одним из факторов, которые повлекло принятие такого решения, явилась модернизация первой магистрали в Москве, а именно – 1-й Мещанской.

Д.Володихин:

- Давайте, вот что сейчас сделаем. Для тех, кто не столь хорошо знает историю и географию Москвы, как Вы, Ольга, мне хотелось бы, чтобы Вы разъяснили, где стояла Сухарева башня – вот, при нынешней географии столицы, и что там сейчас. Вот, так ли важно оказалось это изменение планировки в данном районе?

О.Иванова-Голицына:

- В общем-то, район, практически, не изменился. Улица 1-я Мещанская носит ныне название Проспект Мира, Сретенка – так и осталась, к счастью, Сретенкой, Садовое Кольцо пересекается с этими двумя улицами в точке, где они встречаются – организуется перекрёсток.

Старые москвичи помнят это место по названиям советских времён – Колхозная площадь.

Д.Володихин:

- Ну, сейчас она – Сухаревская.

О.Иванова-Голицына:

- Большая Сухаревская, Малая Сухаревская площади. Большая Сухаревская площадь, широченная, напротив НИИ им. Склифосовского – знаменитого странноприимного дома Шереметева, напротив – сквер, где, кстати ( об этом тоже можно интересно рассказать ) находится закладной камень, где планируют восстановить Сухареву башню. Храм Троицы в Листах стоит на перекрёстке Малой Сухаревской площади и улицы Сретенка…

Д.Володихин:

- У станции метро!

О.Иванова-Голицына:

- Да, и метро. А метро нам, кстати, подскажет, где стояла Сухарева башня. Это интересная загадка.

Д.Володихин:

- Подскажите, что это за загадка?

О.Иванова-Голицына:

- Если вы спуститесь вниз, в подземный переход и пройдёте под Садовым Кольцом от метро Сухаревская на другую сторону Садового Кольца, то ваш подземный переход сделает зигзаг. И этот зигзаг создан строителями оттого, что они не могли пройти через толщу фундамента Сухаревой башни.

Д.Володихин:

- А… ну, если там фундамент, так выходит, что она, в общем-то, осталась в стороне от магистрали, она, в общем, не очень-то и задевает его…

О.Иванова-Голицына:

- Нет, Дмитрий, она, всё-таки, стояла чётко по оси главных магистралей, а именно – знаменитой Святой Троицкой дороги.

Д.Володихин:

- А, понятно… Прежде, чем мы перейдём к Святой дороге, связанной с Сухаревой башней накрепко, всё-таки, хотелось бы напомнить, что Сухарева башня – это порождение Петровского времени, и, следовательно, имеет смысл, чтобы в эфире сейчас прозвучала музыка русского барокко XVIII века, музыка, порождённая Петровской эпохой. Хотя, то, что вы сейчас будете слушать, уважаемые радиослушатели, это несколько более поздняя музыка. Фрагмент сюиты из оперы «Февей» русского композитора и дирижёра Василия Алексеевича Пашкевича.

-МУЗЫКА-

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Д.Володихин:

- Дорогие радио слушатели, это светлое радио – радио «Вера». В эфире – передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы, вместе с Ольгой Ивановой-Голицыной, директором музея «Садовое Кольцо», обсуждаем судьбу Сухаревой башни – её историю, а также её символическое значение для Москвы, да, в общем-то, и для всей, наверное, русской старины.

Мы миновали суетное время, когда эта башня пала – напомните, пожалуйста, дату, для того, чтобы мы могли с чистой совестью расстаться с будущим и уйти вперёд, в прошлое…

О.Иванова-Голицына:

- 1934 год, лето.

Д.Володихин:

- Ну, да, в этом году москвичей крепко обрадовали.

Так вот, мы с вами сейчас окунёмся в Русское средневековье, в эпоху, которая предшествовала Петровской, и предшествовала рождению Сухаревой башни для того, чтобы было понятно, где именно и почему этот памятник появился.

О.Иванова-Голицына:

- Сухарева башня была въездными воротами Земляного города Москвы. Это – одна из крепостей, которая появилась в XVII веке, в самом-самом начале XVII века.

Если мы вспомним историю нашего города, то Москва прирастала кольцами – Кремлёвское кольцо, и до сих пор Кремль – крупнейшая средневековая крепость Европы, затем – Китай-город, потом появилось ещё одно кольцо, которое мы сейчас именуем Бульварным – конец XVI века, Фёдор Конь возвёл красивую Белую крепость. Из кирпича, но крепость белили.

Д.Володихин:

- Белый город.

О.Иванова-Голицына:

- Совершенно верно – Белый город.  

И, в самом конце века XVI – в начале XVII века, появилось ещё одно кольцо. Земляной город, Скородом – разные названия имела эта Крепость.

Сначала – Скородом, поскольку очень быстро её возвели. Насыпали высокий-высокий вал, внизу – ров, и наверху, на валу построили деревянную Крепость – более ста башен глухих и большое множество башен проездных.

Как проехать в Крепость? Через ворота, специальную башню, которая оборудована откидным мостом, запирается мощными воротами. Именно такой башней и была башня Сухарева, которую потом только назвали так, уже после Петра, в XVIII веке.

Д.Володихин:

- Насколько я понимаю, изначально она выглядела совершенно иначе, не была похожа на тот памятник, который дошёл до начала ХХ века?

О.Иванова-Голицына:

- Верно, верно, Дмитрий. Она была деревянная, и, как она выглядела, можно посмотреть на замечательной гравюре, которая иллюстрирует въезд Михаила Романова в Москву, когда его вышел встречать весь город на знаменитую Святую Троицкую дорогу. Это была простая деревянная башня, которых было множество по Земляному валу.

Д.Володихин:

- А какая магистраль – вот, воспользуемся этим словом, хотя оно и анахронично, оно из будущего, в отношении улицы и дороги, проходившей через эту въездную башню?

О.Иванова-Голицына:

- Одна из самых главных магистралей – магистралей не только транспортных, но и магистралей развития Москвы и развития всей России. Это была дорога, которая соединяла… она – необыкновенно древняя, в ней множество смыслов.

Сначала она соединяла Ростов Великий и Киев. Именно по этой части дороги – от Москвы до Ростова Великого – неоднократно путешествовал основатель нашего города Юрий Долгорукий.

Д.Володихин:

- Итак, Москва – Ростов Великий. Но по дороге там достаточно других замечательных, можно сказать, знаменитых пунктов.

О.Иванова-Голицына:

- Ну… тот же Переславль-Залесский, затем и Сергиево-Троицкая слобода, которая появилась позже уже гораздо после основания нашего города, в конце XIV века.

Д.Володихин:

- Нынешний Сергиев Посад – место, где центром всего города является Троице-Сергиев монастырь, и, насколько я понимаю, по этой дороге, время от времени, проезжали процессии Богомольных походов наших Государей – сначала Рюриковичей, потом – Романовых.

О.Иванова-Голицына:

- Совершенно верно. После того, как образовалась, основалась, возникла Троице-Сергиева Лавра, и она стала местом поклонения множества русских – самых простых, от нищего до царя – эта дорога стала называться Святой.

Пешком Богомольцы из Кремля, от Никольских ворот до Троице-Сергиевой Лавры путешествовали – и нищие, и купцы, и дворяне, и цари, и крестьяне, и все православные считали своим долгом совершить этот паломнический путь.

Д.Володихин:

- По этой причине дорогу называли иногда Святой?

О.Иванова-Голицына:

- Именно так! Именно тогда она и получила своё название.

Д. Володихин:

- Ну, что ж, в какой-то момент деревянное строение башни – ещё пока не Сухаревой – исчезает, и на этом месте появляется знаменитая постройка, о которой мы начали говорить.

О.Иванова-Голицына:

- Постройка эта появилась уже во времена Петра Великого.

Д.Володихин:

- Можем назвать точную дату?

О.Иванова-Голицына:

- Да, 1692 год – это начало строительства, архитектор Чоглоков, тот самый знаменитый архитектор, который построил Арсенал в Кремле, является автором проекта первого варианта Сухаревой башни. И строили её не просто так – это действительно были въездные ворота, мощные ворота. Тогда уже эта дорога называлась Троицкой, она являлась единственной дорогой, соединяющей Москву с незамерзающим портом Белого моря – Архангельском. Это был путь, по которому можно было уйти в Западную Европу по морю. Это был единственный путь, соединяющий Россию с Западной Европой.

Д.Володихин:

- Да, долгое время, действительно, плавание наше на Балтике было крайне ограниченным. Азовское море и Чёрное море – не принадлежало России. И поэтому, конечно, самой оживлённой морской магистралью был путь из Западной Европы в Россию, и из России в Западную Европу – вокруг Скандинавского полуострова. А здесь, с конца XVI века, главным портом, действительно, был Архангельск, и магистралью, которая его связывала с Москвой, была именно эта Святая дорога.

Какова причина, по которой в 90-х годах XVII века решили избавиться от старой деревянной башни и построить каменную? Это связано с усилением обороноспособности Москвы, или просто хотелось нечто более грандиозное, взамен обветшалых зданий старой постройки?

Почему, по какой причине?

О.Иванова-Голицына:

- Ну… у строительства Сухаревой башни, так же, как и её разрушению, предшествовало причин – множество.

Это было, безусловно, политическое решение. Сухарева башня была смыслом, символом определённым наделена. Она создавала величие Империи, которую пытался строить Пётр. Она защищала Москву с самой главной стратегической магистрали вот этого Северного пути. Именно на Сухаревой башне, так же, как и на Воскресенской, стояла икона Иверская Божией Матери. По этой дороге шли посольства, которые приплывали в Архангельск – башня их встречала, это было величественное сооружение, которое мощь, богатство и значимость России означало. К тому же, действительно, защищало с Севера, с важной, с точки зрения Петра, части света, откуда он ждал нападения шведов. Ведь Пётр готовился изначально к войне со шведами.

Именно в это время он не только строит Сухареву башню, но и укрепляет Петровскими знаменитыми бастионами всю Москву.

Д.Володихин:

- Да, действительно, опасность такая – была. И если сейчас кто-то из вас, уважаемые радиослушатели, озадачится вопросом – где Швеция, и где – Россия, то я хотел бы напомнить, что, во-первых, для конца XVII века, Швеция – это Стурмакт, по-шведски значит – Великая Держава. И, действительно, Швеции подчинялось колоссальное пространство.

Ей досталась территория нынешней Финляндии, значительная часть Северной России, Прибалтика, очень значительный участок Северной Германии – это была Держава-громада. И надо сказать, что в Северной войне были эпизоды, когда Карл XII мог повернуть на Москву. Он отказался от этой идеи, но, уверяю вас, не так-то далеко он проходил со своей армией. Условно говоря, пространство было преодолимо, а при сумасшедшем темпераменте Карла XII – такое могло случиться.

То есть, бастионы там строились не зря. Они впоследствии не будут использованы, и Москве никто не будет угрожать, вплоть до Наполеоновского нашествия 1812 года, но смысл в постройке был, и совершенно ясно то, что Сухарева башня – это, всё-таки, часть оборонительных сооружений – парадный въезд и мощные стены рядом с нею.

Пожалуйста, представьте себе – сейчас там огромные улицы, те самые магистрали – четвёртый раз повторяем это слово, но как иначе скажешь – и стены шли, собственно, именно там, где сейчас ездят машины, и там, где автомобилисты горько плачут в пробках.

Собственно, Сухарева башня… мы говорим, что это – парадный въезд… а как она выглядела? Хотя бы, примерно.

Я понимаю, что это радио, а не телевидение, и невозможно сейчас пальцами в воздухе нарисовать, как это выглядело, потому, что не будет видно, но – в двух словах?

О.Иванова-Голицына:

- Ну, представить-то несложно… размеры мы её знаем: 25 – ширина, 48 – длина, и в высоту – почти 68 метров, то есть, сравнить есть с чем – Москва-то была крошечная! Она была маленькая, приземистая – маленькие деревянные домики 1-2-этажные, каменные палаты, которые тоже не превышали 2 этажей. Да ещё – на высоком Сретенском холме! Она стратегически важное значение занимала в Москве. Она действительно была видна отовсюду, издалека – все видели Сухареву башню, и она воспринималась как громада.

Не зря многие поэты… Лермонтов называет её «громада возвышалась над Москвой»… она производила очень большое впечатление!

Д.Володихин:

- Её воспринимали как красавицу, или она воспринималась, скорее, как вот… угрожающее укрепление на стратегически важной высоте? Чего – больше?

О.Иванова-Голицына:

- Ну, во-первых, нам нужно посмотреть на то, как она изменялась, как архитектурное сооружение.

Ведь начали строить Сухареву башню в 1692 году. Чоглоков сделал архитектурный проект, по которому это, действительно, были Богатырские ворота – широкая, приземистая, всего лишь… там… практически, в один этаж, с большими воротами несколькими и с невысоким призмой-столпом над ней, откуда можно было надзирать за окрестностями.

Д.Володихин:

- То есть, иными словами, это была крепкая каменная женщина с мощными кулаками?

О.Иванова-Голицына:

- Можно сказать и так.

Д.Володихин:

- А – позднее?

О.Иванова-Голицына:

- А потом – Пётр I уезжает в знаменитое Великое Посольство. Он совершает путешествие по странам Западной Европы, и конечно точкой путешествия являются два государства, которые были лидерами европейской цивилизации того времени – Голландия и Англия. И оттуда Пётр привозит множество идей, которые мгновенно реализует на практике.

У него созрело решение именно в Сухаревой башне открыть Школу математических и навигацких наук.

Д.Володихин:

- Об этом мы поговорим позднее – непременно поговорим. Но… как это повлияло на архитектуру башни?

О.Иванова-Голицына:

- Именно это и повлияло. Рождается второй проект, башня надстраивается ещё одним этажом, и многогранная призма ввысь поднимается на несколько метров – и башня принимает совершенно иной архитектурный облик. Она, действительно, становится красавицей – устремлённая ввысь, имея грамотные, правильные архитектурные пропорции, она становится эталоном для строительства на многие десятилетия и столетия вперёд для Москвы.

Д.Володихин:

- А… вот когда она превращается в «барышню»!

Дорогие радиослушатели, это – светлое радио, радио «Вера». В эфире – передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы ненадолго прерываем разговор – для того, чтобы вернуться в эфир, буквально, через минуту.

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Д.Володихин:

- Дорогие радиослушатели, это – светлое радио, радио «Вера». В эфире – передача «Исторический час». Мы с Ольгой Ивановой-Голицыной, директором музея «Садовое Кольцо», обсуждаем сейчас судьбу – как архитектурную, так и историческую – Сухаревой башни.

С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и я надеюсь, что судьба того, что сейчас не существует, что нельзя потрогать, увидеть, но, тем не менее, что может возродиться в нашей столице, не оставит вас равнодушными.

Ну, что ж, я думаю, пришло время посмотреть на историю Сухаревой башни с другой точки зрения. С нею, насколько я понимаю, связаны от Петровской эпохи две истории. Одну из них Вы уже начали нам рассказывать – о школе, которая там располагалась, ну, а другая связана с Брюсом – человеком, которого называли чернокнижником.

Давайте, попробуем сначала поговорить о школе – обсудим позитивное.

О.Иванова-Голицына:

- Да, школа – есть о чём поговорить. Это – тема тем. Ведь, Школа математических и навигацких наук открыта Петром I сначала в Хамовниках, потом, буквально, меньше, чем через год, она перебралась в Сухареву башню, но указ Петра был издан 25 января 1701 года, где он открывал «математических и мореходных, то есть хитростно наук учение».

Вот, даже Пётр воспринимал Сухареву башню как место, где «хитростные науки» изучают. И это – неспроста.

Д.Володихин:

- То есть, они требуют изощрённых учителей и трудолюбивых учеников!

О.Иванова-Голицына:

- Как сказать! Ведь, в своей массе, русский народ был безграмотен. На Руси не существовало системы государственного образования.

Д.Володихин:

- Да, существовали отдельные школы – профессиональные, приказные, существовали достаточно сильные школы церковные – прежде всего, Славяно-греко-латинская Академия, но вот что касается школ, в которых изучались специально естественные науки и математика – этого не существовало до Петра, действительно.

О.Иванова-Голицына:

- Вы правы, Дмитрий. И в Школе математических и навигацких наук программа была утверждена Петром Великим. А ему нужны были учёные, инженеры, ему нужны были математики, астрономы, географы, картографы, навигаторы, строители флота, военноначальники – ему нужны были те люди, которые будут строить новую Россию.

Д.Володихин:

- Как долго просуществовала школа?

О.Иванова-Голицына:

- В самой Сухаревой башне она просуществовала около 15 лет. Пётр открыл в Петербурге Морскую Академию, и старшие классы были переведены в Санкт-Петербург.

Д.Володихин:

- Но, тем не менее, школа, всё-таки, готовила и корабелов, и морских офицеров, причём, в тот момент, когда Россия создавала свой флот и вела на Балтике войну со шведской короной.

Есть ли среди выпускников Навигацкой школы люди, которые воевали, стали известны вот в этой морской войне?

О.Иванова-Голицына:

- Пётр берёг своих выпускников – первых. И он не стремился их отправлять в пекло войны со Швецией. Победа при мысе Гангут уже не требовала участия выпускников в этом сражении. Ещё не требовала. Пётр создавал на будущее своих выпускников.

Его выпускники сделали дело важное, которое на многие десятилетия и века определило развитие России – сделало Россию Империей, сделало Петра I первым Императором.

Выпускники Сухаревой башни, выпускники Школы математических наук, открыли Северный морской путь, описали земли Дальнего Востока, открыли Аляску – именно капитан Чириков и Витус Беринг совершили несколько экспедиций и описали побережье Аляски, и сделали её Российской территорией, издали Атлас всех земель Российской Империи, и, благодаря именно этому, Пётр I мог легитимно назвать себя Императором.

Д.Володихин:

- Ну, что ж, мы видим то, что, несмотря на обучение моряков на суше, можно сказать, в сердце Евразии, тем не менее, они получили достаточно серьёзное образование для того, чтобы прославить Россию путешествиями и научными открытиями. Не зря Школа появилась в Москве – она принесла пользу нашему Государству и прославила столицу.

Однако, возвращаясь к Сухаревой башне, я ещё раз повторю имя человека, который связывается с чернокнижием – это Брюс. Что это был за человек, и действительно ли он колдун, или нечто другое представляла собой сфера его занятий? И как он вообще оказался связан с Сухаревой башней?

О.Иванова-Голицына:

- Дмитрий, это интересная история, о которой всё время меня спрашивают – и не только журналисты, мои коллеги, но и обычные посетители нашего музея.

Замечательная историческая легенда, которую создали много десятилетий спустя после того, как Яков Вилимович Брюс умер. На самом деле, это был удивительный человек. Сотрудник нашего музея Александр Николаевич Филимон написал несколько книг исследований по этому вопросу.

Яков Брюс уже родился здесь, в России, хотя и получил своё образование в Немецкой слободе, и, благодаря этому, как сейчас бы сказали, имел конкурентные преимущества – он знал несколько европейских языков, и, в то же время, был русским по рождению и воспитанию. Сподвижник Петра Великого, человек, который создал Навигацкую школу как институт образовательный.

Он остался в Англии, когда Пётр вернулся из-за Стрелецкого бунта в Москву из Великого Посольства. Член Лондонской Королевской Академии. Человек, который был знаком с Исааком Ньютоном, который работал с крупнейшими учёными мира, который исполнял различные миссии Петра Великого, а именно: Монетную реформу – он построил Монетный Двор…

Д.Володихин:

- Один из Монетных Дворов Москвы…

О.Иванова-Голицына:

- Один из Монетных Дворов, да… Яков Брюс создал идею перехода на новую монету. В Москве построен Монетный Двор, который помнит Якова Брюса.

Яков Брюс привёз преподавателей из Британии, учебники, книги, идеи. Он купил Астрономическую Обсерваторию – первую Государственную Обсерваторию в России, и установил её на крыше Сухаревой башни.

То есть, он, по сути, создал Университет технических прикладных наук – Школу математических и навигацких наук, но сам он там никогда не преподавал. И даже нет достоверных сведений, что он когда-либо бывал в Сухаревой башне.

Так, что те знаменитые легенды, которые существовали в Русской литературе, бытовали в Московской среде – они были очень живучи, популярны, интересны, легендарны, но абсолютно недостоверны.

Д.Володихин:

- Ну, иными словами, мы твёрдо знаем, что он принёс пользу для русского образования, участвовал в строительстве, своего рода, первого Политеха – училища в Сухаревой башне, а вот насчёт колдовства и чернокнижия – ну, на данный момент, мы, уважаемые радиослушатели, не можем вам представить аргументированных доказательств, что это было сферой его занятий, помимо науки.

Поскольку сейчас мы много разговаривали о флоте – то есть, прежде всего, об обучении будущих моряков и будущих строителей кораблей, я думаю, будет совершенно правильным и справедливым, если в эфире прозвучит песня «Остров Мадагаскар» Анны Ветлугиной, стихи Ирины Левинзон, ведь там речь идёт именно о Мадагаскарской экспедиции Петра I, и ей в этом году исполняется ровно 300 лет.

-ПЕСНЯ-

«ИСТОРИЧЕСКИЙ ЧАС» НА РАДИО «ВЕРА»

Д.Володихин:

- Дорогие радиослушатели, после этой, можно сказать, оптимистично звучащей песни, которую исполнял Пётр Лелюк, мне приятно напомнить вам, что это – светлое радио, радио «Вера». В эфире – передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, и мы, с директором музея «Садовое кольцо» Ольгой Ивановой-Голицыной, обсуждаем судьбу Сухаревой башни.

Ну, вот, мы обсуждаем уже почти час, и до сих пор не рассказали ту вещь, о которой стоило бы, может быть, вспомнить и пораньше. А почему, собственно – Сухарева башня? Кто такой Сухарев, и отчего его имя передалось этому замечательному архитектурному памятнику?

О.Иванова-Голицына:

- Лаврентий Панкратьевич Сухарев был главой стрелецкого полка, который стоял рядом. Версий – множество. Высокий Сретенский холм иногда называли «Сухим урочищем», «Сухаревым урочищем». Может быть, полковник носил имя по этому месту, может быть, это была его фамилия, изначально ему доставшаяся от предков – мы не знаем.

Но полковник Лаврентий Панкратьевич Сухарев занимал место – его полк квартировался в одном из помещений Сухаревой башни, и, как множество полков, стоял и охранял въездные ворота в Москву. Его имя было выгравировано на большой мраморной доске, висевшей на Сухаревой башне, и оно было в самом конце, потому, что на этой самой доске было написано, что Сретенская башня построена в таком-то таком-то году, рядом с местом, где стоял полк Лаврентия Панкратьевича Сухарева.

Д.Володихин:

- Иными словами, полковник вовсе не упросил Петра I назвать его фамилией эту башню, он вообще ни на что не претендовал, однако, табличка, – будем называть вещи своими именами – в которой он был упомянут как офицер частей, стоявших неподалёку, дала имя самой башне, изначально, всё-таки, Сретенской.

О.Иванова-Голицына:

- Совершенно верно. И Пётр никогда не называл эту башню Сухаревской. Он её всегда называл Сретенской башней.

Д.Володихин:

- Ну, что ж… Петровская эпоха осталась у нас за кормой – эпоха обновления Сухаревой башни, эпоха её славы, эпоха её связи с державным строительством, которое велось тогда в России. Но, тем не менее, впоследствии ей выпало на долю ещё одна, совершенно другая, страница славы, связанная с московским водопроводом.

О.Иванова-Голицына:

- Верно. В конце XVIII века в Москву приходит водопровод – первый… так скажем… его выход, первая его часть – естественным путём вода, используя рельеф местности, поступала из Мытищ, по Ростокинскому акведуку, через Сокольники, Каланчёвку – в Сухареву башню. А затем, из неё разливалась нитками фонтанов по всей Москве.

Д.Володихин:

- А как… то есть… «нитками фонтанов»? Туда вели какие-то желоба, может быть, вели какие-то трубы – что это было?

О.Иванова-Голицына:

- Да, совершенно верно, это были трубы. Именно так – керамические глиняные трубы, соединённые между собой. Они были спрятаны частично в земле, частично – на поверхности, и приходили в Сухареву башню, где в больших просторных залах, где когда-то квартировался полк Сухарева, а потом сражались, учились фехтованию гардемарины Навигацкой школы, соорудили из чугунных пластин большие резервуары. Вот в эти резервуары поступала вода, а потом с высокой Сухаревой башни, под напором – закон сообщающихся сосудов знаем мы все – вода поступала в фонтаны Москвы. Первоначально – на Цветной бульвар и небольшие фонтаны, которые вдоль него располагались.

Д.Володихин:

- Ну, я бы хотел, наверное, помянуть самый, наверное, знаменитый питьевой фонтан, а нашим радиослушателям хочу напомнить, что питьевой фонтан был нормальным, часто встречающимся элементом ландшафта старой, дореволюционной Москвы. Из питьевого фонтана можно было набирать воду кому угодно, и это была необходимая часть городского водопровода. То есть, буквально, можно было выйти на площадь и, увидев этот фонтан, набрать воды – она была чистая, она шла из источников, которые наполнены были водой, качеством которой восхищались. И… ну… помяну, наверное, что самый, наверное, знаменитый питьевой фонтан – во всяком случае, самый знаменитый по нашим временам – стоял на месте, где впоследствии появился памятник Железного Феликса на Лубянке, впоследствии – Соловецкий камень, а теперь, может быть, наконец, вернётся этот фонтан, и, честное слово, вот это – уместное решение!

О.Иванова-Голицына:

- Совершенно с Вами согласна, Дмитрий. Тем более, что фонтан сохранился, и довольно-таки недалеко от нас расположен – в Нескучном саду, перед зданием Президиума Российской Академии наук.

Д.Володихин:

- То есть… мы только оговоримся, что это не тот Лубянский фонтан, а просто один из старинных фонтанов Москвы.

О.Иванова-Голицына:

- Один из старинных фонтанов Москвы. А фонтанов было – пять. И вот такие большие питьевые фонтаны пришли, когда была построена вторая очередь Московского водопровода – уже в начале XIX века, когда уже появилась Алексеевская насосная станция, когда появились Крестовские водонапорные башни. Это когда в Сухареву башню, уже несколько по иному пути подавалось большее количество воды.

Фонтанов было несколько. Рядом – Шереметевский, напротив НИИ им. Склифосовского нынешнего. Один фонтан, Вы упомянули – на Никольской, работы Витали, знаменитого русского архитектора, итальянского происхождения. Один стоял на Варварке, около Варварских ворот. Ещё один стоял около Александровского сада – Александровский фонтан, почти напротив, или рядом с памятником Жукову нынешним. И фонтан Петровский – сохранился. Москвичи могут на него полюбоваться – он стоит на нынешней площади Революции, между зданием гостиницы Метрополь и комплексом «Охотный ряд», торгово-гостиничным комплексом.

Он сейчас зарос высокими деревьями, его не всегда можно увидеть, его закрывает от магистрали Охотного ряда громадина мраморная серая памятника Карлу Марксу, но, тем не менее, кто хочет – увидит и полюбуется, и будет понимать, как выглядели московские фонтаны.

Д.Володихин:

- По нынешним временам, этот – древнейший из дошедших до наших дней фонтанов Москвы.

И, прощаясь с водопроводом Московским, я хотел бы перейти к последней, наверное – приятной, позитивной странице в судьбе Сухаревой башни.

Действительно, в 1917 году в этих местах шли бои, и, действительно, юнкера дрались против мятежников, которые совершали в этот момент в России вооружённый переворот. Но для нас важно то, что через некоторое время, когда бои стихли, и Москва погрузилась в повседневную жизнь, – уже в 20-е годы – Сухарева башня получает нового жильца, о котором, в общем, ничего худого сказать нельзя! Только – доброе.

О.Иванова-Голицына:

- Да. Это – музей Московского коммунального хозяйства, предшественник современного музея Москвы, любимого музея всех москвичей, ну, и, собственно, и всех гостей, кто в наш город приезжает.

Первая экспозиция достижений развития коммунального хозяйства Москвы экспонировалась в конце XIX века на Нижегородской ярмарке. И она была столь удачной, что москвичи решили её не ликвидировать. Перенесли сначала в одну из Крестовских водонапорных башен, а затем – в Сухареву башню. Это положило начало первому музею о Москве.

Д.Володихин:

- А вот, давайте уточним… я тут говорил о 20-х годах… выходит, что сам музей был, фактически, оборудован до Революции, до 1917 года?

О.Иванова-Голицына:

- До 1917 года музей уже существовал в одной из башен Крестовских водонапорных, а когда он переехал в Сухареву башню – вот сейчас наш музей ведёт научные исследования в архивах Москвы.

Достаточно противоречивые сведения – документы нам дают разные даты, но мы непременно установим научную истину.

Д.Володихин:

- Ну, что ж, я так понимаю, что 1934 год подвёл расстрельную черту, можно сказать, и под историей этого музея. Башня рухнула, убитая, и, естественно, никаких музеев там быть уже больше не могло. Очень печально, но вот, обращаясь уже к нашим временам – насколько я знаю, время от времени, всплывают проекты, посвящённые восстановлению этого замечательного памятника русской архитектуры.

О.Иванова-Голицына:

- Удивительно, как только происходят времена изменений, перестройки, оттепели в нашей стране, тут же возникают проекты – идеи, скажем так, – восстановления Сухаревой башни.

В 60-е годы знаменитый поэт Андрей Вознесенский – кстати, архитектор по образованию, – просто был одержим идеей восстановления Сухаревой башни, и велись дискуссии на уровне творческой интеллигенции, историков Москвы, архитекторов о возможности её восстановить.

У Вознесенского даже существует поэма о Сухаревой башне и несколько стихотворений. «Восстановите Сухареву башню…» – замечательное стихотворение, оно кончается пророческими словами:

«Восстановите Сухареву башню,

Чтоб, где-то заплутавшие вдали,

Вновь различив ориентир всегдашний

Вернулись вековые журавли!»

Вознесенский называл Сухареву башню ориентиром развития нашей страны, ориентиром развития России.

Д.Володихин:

- Ну, а в наши дни, уже после того, как СССР затонул… ведь… мне приходилось не раз слышать от разного рода энтузиастов: «А вот, хорошо бы восстановить… и есть средства для того, чтобы это сделать!»

Действительно, были такие идеи высказаны?

О.Иванова-Голицына:

- Они были не просто высказаны! Правительство Москвы в 90-е годы провело конкурс архитектурных проектов восстановления Сухаревой башни!

Один из участников такого архитектурного проекта пришёл к нам в музей и просто принёс документы, иллюстрирующие этот проект. С ним связана интереснейшая история!

Обросов-Серов, архитектор, строитель, мальчиком из окна дома видел, как разрушали Сухареву башню. Потом прожил сложную жизнь. Его отец, главврач НИИ им. Склифосовского был в 30-е годы репрессирован. Потом мальчик вернулся в Москву – в 50-60-е, получил образование, и уже в преклонном возрасте, как он говорил, «имел счастье участвовать в архитектурном проекте».

Замечательный проект! Под руководством Рогулина, готов к исполнению. Экономически обоснован, выгоден, привлекателен для инвесторов…

Д.Володихин:

- … и не помешает автомобилистам!

О.Иванова-Голицына:

- … и не помешает автомобилистам, поскольку предлагает восстановить Сухареву башню – естественно, её образ, новый уже объект, не саму башню – её невозможно реконструировать, реставрировать, а именно – построить заново – в сквере, напротив странноприимного дома Шереметева. Прекрасно вписывается, не мешает движению, позволяет геоподоснова – московские грунты – использовать это пространство.

Д.Володихин:

- Ну, что же… я думаю, многие москвичи будут рады тому, что Сухарева башня вновь покинет небытие и вновь станет радовать жителей столицы своим прекрасным архитектурным нарядом. Башня-«барышня» – чудо как хороша! – родится заново. Многие улыбнутся, пройдя мимо неё!

Время нашей передачи подходит к концу. Дорогие радиослушатели, я напоминаю, что у нас в гостях была Ольга Иванова-Голицына, директор музея «Садовое Кольцо». От вашего имени я благодарю её за эту замечательную, содержательную беседу, и мне осталось сказать вам: спасибо за внимание, до свидания!

О.Иванова-Голицына:

- Всего доброго!