Поделиться
Основные темы выпуска:
- Дефицит справедливости: как и где мы ее ищем, и какие пути действительно эффективны?
- «Ловцы человеков»: что значат эти Евангельские слова в жизни современной Церкви, и действительно ли там ловят людей?
- Немного свободного времени – и желание сделать доброе дело: куда направить свои ресурсы этим летом?
- Карликовые республики: что это за явление в России 1917 года, и о чем оно свидетельствовало?
- Каменные жернова, правильная мука и другие секретные ингредиенты: Фестиваль ремесленного хлеба в ближайшие выходные пройдет в Москве
- Бунин, Шмелев, Ходасевич и другие писатели русской эмиграции: как складывалась их жизнь после событий 1917 года?
Живая история.
А. Митрофанова
В этой рубрике мы в течение всего года говорим о событиях, которые имели место сто лет назад, в 1917 году, и пытаемся разобраться, что же привело тогда, как было принято говорить в учебниках истории, от февраля к октябрю. В дневниках современников тех дней нередко встречается упоминание о странных новых административных единицах – то один город объявил себя республикой, то другой. Вот например служащий пароходства Никита Окунев пишет в своем дневника: «Были и есть республики в губернских и уездных городах, но этого оказалось мало – теперь завелась республика в «Святых горах» Изюльского уезда Харьковской губернии. Что это село или деревня?» Действительно, а что это такое? И почему появлялись все эти административные единицы? Узнаем у эксперта. И на связи с нами кандидат исторических наук, доцент исторического факультета Московского университета, Федор Гайда, один из постоянных авторов журнала «Живая история». Добрый вечер, Федор Александрович.
Ф. Гайда
– Добрый вечер.
А. Митрофанова
– Ну вот что это действительно было?
Ф. Гайда
– А вот давайте вспомним то, что происходило в общем у нас пред глазами в конце 80-х – начале 90-х годов. Помните, парад суверенитетов? Каждая какая-то небольшая территория, небольшой регион, особенно если там есть какая-то внятная такая, так сказать, элита политическая местная, она в ситуации кризиса просто стремилась, скажем так, набить себе цену, авторитет свой повысить. И в результате там области объявляли себя республиками. И так в любой ситуации острого кризиса происходит такой процесс, когда какие-то силы начинают ну на самом деле из чувства самосохранения в конце концов, начинают создавать свои центры силы, устанавливать какую-то свою местную власть, повышать свой суверенитет что называется. Вот что такое Россия в 17-м году. Само собой, да, это такой острейший кризис, причем нарастающий, набирающий силу. Непонятно, когда все это закончится, ясно только, что дальше будет только хуже и хуже. Я напомню, что страна ведет тяжелейшую войну в это время, и тоже непонятно, когда эта война закончится. И вот февральская революция, она ведь не только ликвидировала, ну скажем так, административный аппарат, что действительно произошло в марте 17-го года. Она поколебала само понятие государство. Ведь что это такое, у нас государство в России всегда очень четко ассоциировалось не просто, ну скажем так, с монархией как таковой, с монархом. Само слово «государство» в русском языке происходит от слова «государь», оно и возникло в XV веке как понятие, означающее власть государя на определенной территории. Государя не стало – не стало и государства по сути дела. Вот Финляндия очень четко на это сразу среагировала. Если нет самодержца, это означает что Великое княжество Финляндское независимое – это вполне определенная логика, и более того, она в общем-то правильная. Так вот получается что: набирающей силу кризис, отсутствие власти. Временное правительство пыталось заменить существовавшую до февральской революции власть на местах ну неким таким суррогатом. Что это такое, это собственно общественные организации самого разного характера, исполнительные комитеты общественных организаций создавались, это земства. Земству передавалась в ведение так называемая народная милиция, которая пришла на смену полиции. Полиции ведь не стало, более того, полицейским было запрещено устраиваться на работу в милицию. То есть это не просто перемена вывески, это полная смена состава, это полная смена системы управления, если можно назвать системой управления ту ситуацию, которая сложилась в 17-м году. Потому что народная милиция, на самом деле она не представляла из себя никакой вертикали. Она подчинялась сугубо вот органам местного самоуправления. Формировалась на добровольно основе, была очень слабая, совершенно непрофессиональная, совершенно не могла выполнять никакие свои функции, практически отсутствовала. Затем общественные организации какие еще. Советы огромнее значение уже летом 1-го года имеют. И вот в этой ситуации Временное правительство, оно на местах было представлено ну кем? Губернский комиссар появился – из Петрограда приходило назначение. Власть этого губернского комиссара была практически нулевая, ничего он не мог сделать. Он мог опротестовывать решение органов местного самоуправления через суд. А суд практически не функционирует. По разным причинам, но в том числе, например, потому что на основании какой, например, системы правовой он будет выносить решения. Ведь это же старая правовая система, то есть она действует или она не действует – это уже большой вопрос. Потому что одни люди ее признают, а другие говорят: да нет, у нас революция произошла, у нас теперь свобода, нам старые законы не указ. И все. Таким образом власти нет. А хорошо, если кризис, если власти нет, тогда встает вопрос по поводу войны, да. Ведь война же на самом деле продолжается, она же требует колоссальных усилий, она же требует жертв. А ради чего мы воюем? А зачем нам воевать? А если мы учредим собственную республику, то мы уже в войне не участвуем, потому что в войне участвует та самая старая Россия, которая в нее вступила в 14-м году. А мы вот, наша республика местная, уездная, она в этом никакого участия не принимает. И вот в результате уже весной начинается создание огромного количества этих самых республик. Причем это касалось и национальных окраин, это касалось и российских территорий. Вот первая такая республика это Шлиссельбургская республика, которая в Шлиссельбурге, недалеко от Петрограда возникла. Там, собственно говоря, местный гарнизон заявил о своем суверенитете. На национальных окраинах возникает такое движение за автономию, создаются такие квазиправительства, которые не говорят о выходе из России пока еще, потому что не знают, а чем это чревато, а вдруг будет какая-то санкция за это. Кроме того они еще и боятся заявить о каких-то собственных границах, потому что эти границы очень часто не совпадают с представлениями другого национального меньшинства, которое вот по соседству живет. А иногда не по соседству, а вперемежку. И в результате продолжающийся распад страны, он неизбежно совершенно такими вещами сопровождается. Вот наиболее яркий образ литературный этого, то что в качестве такой пародии звучит в романе «Доктор Живаго» Пастернака, где собственно недалеко от фронта, вот как написано, возникает некая такая Зыбушинская республика, Зыбушинский апостолат, точнее, да там такой самозваный апостол из солдат дезертиров начинает формировать вот такую вот республику, которая войны не ведет, да, существует сама по себе. И далее что происходит. Приезжает туда комиссар Временного правительства, такой вдохновенный молодой человек, который пытается их там убедить в чем-то, пытается бить на патриотизм, но в результате он просто погибает. Причем так над ним сперва издеваются, а потом просто его убивают вот эти самые дезертиры.
А. Митрофанова
– Просто потому что он выглядит смешно, и это ну в каком-то смысле, как сейчас бы мы, наверное, сказали, прикольно что ли было подстрелить такого молодого комиссара.
Ф. Гайда
– Да, конечно. Понимаете, он совершенно не соединяется с той новой реальностью в сознании этих солдат, которая уже наступила. Хотя он вроде тоже человек из новой эпохи, да, он от Временного правительства комиссар, он пытается им что-то про революцию, про Родину, так сказать, про войну до победного конца, про новую свободную Россию рассказывать. Они над ним смеются, а потом в конечном счете просто убивают его штыками.
А. Митрофанова
– Сказано как у того же Пастернака по другому, правда, поводу: кругом разруха и хаос. Вот ощущение, что в стране происходило именно это. А основание этих республик еще один мощный такой, серьезный шаг навстречу гражданской войне. Спасибо вам большое за комментарий.
Ф. Гайда
– Спасибо вам.
А. Митрофанова
– Напомню, на связи с нами был кандидат исторических наук Федор Гайда, доцент исторического факультета Московского университета и один из постоянных авторов журнала «Живая История».
