Светлый вечер с епископом Воскресенским Саввой (эфир от 11.02.2015)

Гостем программы "Светлый вечер" был первый заместитель управляющего делами Московской Патриархии, викарий Московской епархии, наместник Новоспасского мужского монастыря, епископ Воскресенский Савва.
Владыка Савва рассказал о том, что такое "викариатство" и что входит в обязанности "викария", как строится день православного епископа; говорил о том, как пришел к вере и к служению в Церкви. Кроме того, владыка рассказал о принесении десницы великомученика Димитрия Солунского в Новоспасский монастырь.

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

А. Пичугин

— Друзья, здравствуйте! Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин приветствуем вас...

А. Митрофанова

— Добрый светлый вечер.

А. Пичугин

— В гостях у нас сегодня епископ Воскресенский, наместник московского Новоспасского монастыря, епископ Савва. Здравствуйте, владыка!

Еп. Савва

— Добрый вечер!

Наше досье:

Епископ Воскресенский Савва. Викарий Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси. В миру Александр Евгеньевич Михеев. Родился 10 мая 1980 года в Перми в семье рабочих. В раннем возрасте переехал вместе с родителями в город Касимов Рязанской области, в 1997 году по окончании школы поступил в Московскую духовную семинарию. После семинарии принял монашество и стал священником. Окончил Московскую духовную академию и Рязанский государственный университет имени Сергея Есенина. В 2011 году назначен наместником Новоспасского ставропигиального монастыря в Москве. В том же году стал епископом Воскресенским. Окормляет приходские храмы на территории юго-восточного административного округа и Новой Москвы. В 2014 году назначен первым заместителем управляющего делами Московской Патриархии.

А. Пичугин

— Давайте с вами познакомимся. Слушатели, которые более-менее знают географию Москвы и области, их может удивить, что титул у вас Воскресенский, вы наместник московского Новоспасского монастыря, а еще, когда я вас представлял, не назвал, вы управляете приходами на территории Новой Москвы, так называемое викариатство новых территорий. Это храмы, которые находились в Московской области и с расширением Москвы до Калужской области вошли в эту территорию. У людей может возникнуть вопрос, как это так получилось.

А. Митрофанова

— И как вас на всё хватает?

Еп. Савва

— Спасибо за такой интересный вопрос, начнем по порядку. Все викарии Святейшего Патриарха носят титулы подмосковных городов.

А. Митрофанова

— А давайте поясним, я прошу прощения, что такое викарий.

Еп. Савва

— Викарий — как термин это обозначает помощник правящего епископа. В данном случае город Москва является кафедрой правящего архиерея Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. И поэтому все викарии носят титулы викарий Святейшего Патриарха. Буквально переводится помощник Святейшего Патриарха. Весь город Москва разделен на административные границы по светским границам. И в таких же границах наше церковное деление на так называемые викариатства. Своего рода можно назвать их префектурами, для большей ясности. У меня в частности в подчинении по благословению Святейшего Патриарха находится не только новые территории города Москвы, но и юго-восточный административный округ. И некоторые приходы и подворья Патриарха Московского в области. Таковых приходов в моем подчинении насчитывается 139. И большое количество приходов. Но управлять ими я могу с помощью своих помощников. Первыми, ближайшими помощниками являются благочинными, которые занимаются непосредственно управлением, смотрением за благочинием, совершением богослужения уже на более мелких территориях, которые находятся в границах нескольких районов. И если говорить о новых территориях, там таковых три благочиния — Одигитриевское, Ильинское и Никольское. То есть три благочинные, которые пока изначально были разделены по бывшим районам — Ленинский район, Подольский район и Наро-фоминский. Как эти границы проходили районов, мы по такому принципу по началу и распределили. Поскольку светского деления, когда были присоединены новые территории, еще как такового не образовалось, ну а церковные оказались первыми, поэтому нам пришлось принять какие-то решения. Поэтому такое деление. Соответственно по новым территориям три благочиния, и три благочинных мне помогают в управлении. Для помощи мне согласно распоряжению Патриарха есть специальное викариальное управление, где находятся руководители секретариата, заведующий канцелярией и некоторые ответственные сотрудники, которые отвечают за молодежную работу, катехизацию и образование, социальную деятельность, такая административная структура. Таким образом они помогают мне в решении, конечно, нелегких задач по управлению таким большим количеством наших приходов.

А. Митрофанова

— А где вы больше времени проводите? В монастыре или в управленческих делах? Как это получается на практике?

Еп. Савва

— Если брать суточный круг, то больше времени я провожу в монастыре. Я там живу, и там находится мое викариальное управление. Территориально, изначально это было удобно, потому что юго-восточный округ буквально через дорогу начинался. Ну а поскольку появилась новая территория, появилась она гораздо позже, пока там не образовано викариальное управление отдельное, оно и не нужно, поскольку я один викарий и пока мы из монастыря управляем. И там удобнее, что мы можем собраться на этой территории, на территории монастыря всем духовенством наших округов. Но мы практикуем сейчас собрание в разных местах. Как у нас практикуют иногда некоторые и архиереи, и светские люди, когда, например, одно совещание в одном городе, другое – в другом...

А. Пичугин

— На местах.

Еп. Савва

— На местах. Поэтому мы стали производить очередность, одно совещание в юго-восточном округе в каком-то одном благочинии, другое совещание на Новой территории проводим. Чтобы всем не обидно было. А если не получается в других местах собраться, то мы в монастыре собираемся.

А. Митрофанова

— Можно спросить, как выглядит ваш день? Вы просыпаетесь... Я знаю, что епископы все люди очень занятые, у вас огромное количество дел, судя по тому, какими территориями вы управляете. Как это все выстраивается?

Еп. Савва

— До недавнего времени у меня был совсем иной график. А сейчас, поскольку вы еще не сказали, что у меня есть еще одна должность, я являюсь первым заместителем делами управляющего Московской Патриархии, то обычно в первую половину дня после обычных наших монашеских правил, обычных молитв, я еду в Даниловский монастырь, еще одно место моего послушания. Где, в основном, до обеда я занимаюсь рассмотрением бумаг и некоторых дел в управлении делами. Вторая половина дня у меня, в основном, посвящена управлению нашими викариатствами и монастырем. В оставшееся время мы занимаемся монастырем, поскольку это основное мое послушание. Конечно же, тяжело выполнять некоторые игуменские обязанности, поскольку они требуют присутствия на некоторых наших общих и обеденных трапезах, каких-то богослужениях и молитвах. Иногда братия прощает мне попущения и отсутствия ввиду послушания, которое мне определено Церковью.

А. Пичугин

— Наверняка у вас есть помощники в обители, которые часть функций на себя берут.

Еп. Савва

— Дисциплиной занимается, естественно, благочинный, которому мы даем некоторые указания, который мне постоянно в телефонном режиме докладывает о некоторых ситуациях, но, в основном, братский коллектив, который там сложился, он уже давний, там братия некоторые 20 лет находятся в монастыре, больше меня, взрослые, зрелые люди, пожалуй, самый молодой из них я оказываюсь. И по времени проживания, и по возрасту. Поэтому, наверное, самый нестепенный я остаюсь. А остальные как-то уже остепенились и они все мирно исполняют свой монашеский долг.

А. Пичугин

— А в чем же нестепенность выражается?

Еп. Савва

— В постоянных переездах, куда-то нужно поехать, где-то принять участие, это своего рода суета, она присуща, наверное, всем епископам, потому что они постоянно должны быть в движении, посещать приходы, и в этом моя неостепененность, наверное.

А. Митрофанова

— Владыка, вы сказали, что все, кто живет в Новоспасском монастыре, которым вы руководите, где вы являетесь игуменом, это люди, которые по возрасту старше вас. А как выстраивается ваше взаимодействие. Вы же фактически над ними по должности являетесь старшими. Они у вас в подчинении, они у вас в послушании, как это?

Еп. Савва

— Есть понятие церковной иерархии, церковной дисциплины, любой монах дает обет послушания игумена во всем. Поэтому все, кто у меня проживает, все наши насельники монашествующие или иночествующие, которые изначально, будь то игумен молодой или пожилой, они дают игумену обет послушания, выполнения всех его благословений. Если говорить в моем случае, о моем недостатке, который легко исправляется временем, братия, по крайней мере, не ропщет и выполняет свои послушания. Тем более как таковых реформ после моего назначения туда я не проводил. Считаю, что тот режим, тот распорядок дня, устав, который сложился, он был создан до меня, поэтому моя задача поддержать те традиции, которые сложились в монастыре. Те послушания и привычки братии, которые уже соотносятся с монашеским званием и с какими-то духовными критериями, чтобы они поддерживались мной, а не рушились. Поэтому у нас нет такого диссонанса и какого-то укорения в мой адрес, никогда не чувствовалось, что я молодой среди них, а они все такие пожилые, почтенные. В любой случае у нас существует и согласно уставу, и согласно сложившейся традиции духовный собор, монастырское совещание, где мы занимаемся обсуждением коллегиально некоторых вопросов нашей внутренней жизни монастырской, и я советуюсь с нашим братством перед тем, как принять решение. Это касается, в первую очередь, принятия в братию монастыря новых насельников, это вопрос о рукоположении в священный сан или дьякона. У нас такой закон существует нас внутренний, монастырский, что если кто-то из братии против какого-то рукоположения или принятия в братство, мы отлагаем на определенное время решение по тому или иному человеку, вопросу, и через какое-то время вновь к этому вопросу возвращаемся, и если братии соглашаются все...

А. Митрофанова

— То есть демократия такая...

Еп. Савва

— Я бы не сказал, что демократия, это обычные принципы монастырской братской жизни, это же наша семья, братия. Как мы не можем вместе сообща решать вопросы, по которым нам самим же и жить. Недавно мы с братией обсуждали вопросами проектирования братского общежития.

А. Пичугин

— На территории монастыря.

Еп. Савва

— У нас оно уже есть, но мы хотим условия поменять, чтобы они были немного получше и соответствовали всем правилам пребывания в общежитии. Чтобы соблюдались все правила, говоря по-светски, коммуникаций, как они должны у нас находиться, правила пожарной безопасности и многие другие проблемы. Поскольку это памятник архитектуры, это согласование с нашими органами надзорными. И мы все вместе обсудили, как нам удобнее планировку произвести, расположить мебель в своих кельях. Нам же потом жить всем вместе, пусть будет учтено мнение каждого, чтобы было всем хорошо и комфортно.

А. Митрофанова

— А вы сами себя органично чувствуете руководителем, говоря светским языком?

Еп. Савва

— В своей семье мне нравится, я не чувствую себя каким-то изгоем. Хотя мне все говорят, что наделены вы епископской властью, которая вас отделяет от братии, что к вам относятся как к авторитарной личности, которая, приняв решение, ни с кем не советуется, и это вызывает некое средостение и стену в братском общении. На самом деле, средостение возникает только из-за отсутствия времени, когда не успеваешь пообщаться с братией, прийти на общую трапезу, на общее богослужение. Потому что ты назначен в другое место послужить, какое-то выполнить послушание. Это вызывает иногда средостение, но и в плане братского общения у нас нет никакой стены. Каждый может прийти ко мне и позвонить в любое время. Братии, я им всем всегда говорю, что для вас в любое время двери моего кабинета и келии открыты, можете прийти и посоветоваться.

А. Пичугин

— Епископ Воскресенский Савва, наместник Новоспасского монастыря с нами проводит этот «Светлый вечер». Владыка, вот вы говорите, что по возрасту вы, наверное, самый молодой из братии Новоспасского монастыря, но, тем не менее, до этого вы не один год служили и в Ярославской, и в Рязанской епархии. А получается, что вы с юности в храме. Как состоялся ваш приход к вере?

Еп. Савва

— Довольно осознанно. Я даже помню, как меня крестили. Крестили меня в шестилетнем возрасте, когда я из Перми, где я родился, приехал с родителями в Рязань, поскольку там находились родственники наша. И моя бабушка меня покрестила. И мне с момента Крещения запал в душу храм, священник, который, как я понял потом, тогда я не понимал, совершал каждение в храме, богослужение. Меня это впечатлило, мне было необычно и интересно, что там находится по ту сторону алтаря. Но какое-то время я, наверное, проходил процесс воспитания родительского, бабушкино. И когда бабушка шла в храм, удавалось ей ходить довольно-таки не часто, на моей памяти она бывала раза 3 или 4 в год...

А. Пичугин

— Какие-то большие праздники...

Еп. Савва

— Во-первых, у нее было большое хозяйство, она работала в колхозе, и дедушка был, который много времени отнимал, поскольку за ним тоже нужна была забота какая-то. И когда дедушка разрешал, бабушка могла пойти в храм Божий, и я всегда просился с ней. И я всегда пытался выстаивать всю службу. Это не для похвалы моей, я не хвалюсь, просто мне было настолько интересно, что я не хотел никуда присесть, никуда выходить, и я до конца службы всегда с бабушкой стоял.

А. Митрофанова

— А родители как к этому относились?

Еп. Савва

— С чувством уважения. Я бы не сказал, что родители мои были церковные люди. Но они и не препятствовали мне. Единственное их было возражение, когда я желал вместе со своей бабушкой поститься, то они всякий раз говорили, что «ты растущий организм, что тебе надо есть, как положено» и ругали как-то. Но в любом случае я слушался родителей, потому что бабушка говорила, что заповедь ведь слушаться родителей, чтить их. И священник мне говорил, что надо иметь послушание к родителям, поэтому я их слушался, что, должно быть, вменялось мне в прощение греха нарушения поста.

А. Пичугин

— Можно сказать, что ваше желание поступить в семинарию, оно как-то логично произрастало из всей жизни?

Еп. Савва

— Да. У меня единственное желание было, о котором Бога молил последние лет пять, когда учился в школе, что я хотел бы стать священником, поступить в семинарию.

А. Митрофанова

— То есть с пятого класса вы просили?

Еп. Савва

— С пятого класса, да. Потому что с этого времени примерно я начал регулярно ходить в храм. Началось это с моего самостоятельного, без бабушки, похода в храм. Причем не в нашу единственную церковь в городе Касимове, это Никольский храм, я его до сих пор помню, для меня это храм, где я крестился, он запал мне в душу. Но у нас в 90-е годы открылись еще храмы, и открылся храм в селе Телебукино, это от того места, где моя бабушка живет где-то 8 километров пешком, если по берегу реки Оки, может быть, поближе. Там был Преображенский храм, где стали совершаться регулярные богослужения, отдали приходской общине. И я пришел в этот храм. Конечно, он был не такой красивый, как Никольский, который никогда не закрывался. Но что-то меня впечатлило, и я думаю, дай-ка, я буду ходить каждое воскресенье. И я вставал в полседьмого, выводил с бабушкой вместе скотину и шел в храм по берегу реки. И так воскресенья три я туда приходил, а на третье воскресенье мне батюшка сказал: «А не мог бы ты мне помочь в алтаре?». И я начал сначала изучать кадило. Сначала я боялся ходить по коврам, потому что бабушка всегда говорила, что по ковру нельзя ходить, только батюшка ходит по ковру. И перепрыгивал эти ковры, и батюшка надо мной смеялся: «Что ж ты... Полетать, что ли, тебе нужно?»

А. Пичугин

— Я так понимаю, что вы были единственным молодым человеком на приходе?

Еп. Савва

— Тогда — да. Единственным мальчишкой, который ходил.

А. Митрофанова

— Бабушки не ругались на вас, не шипели?

Еп. Савва

— Нет. Я тогда был свет в очах этих трехсот бабушек. Я полюбился нашим бабушкам. Там были, в основном, бабушки, один только дедушка был — Николай, муж старосты нашей Елены Петровны. И сам священник. Потом стали появляться мужчины, пожилые, старики, потом я настолько в тему пономарства вник, я разобрался с кадилом, начал его чистить, понял, что за ним надо ухаживать, что это основной, в общем-то, объект пономарского послушания, от работы которого зависит и богослужение. Батюшке его надо вовремя подать. И работало чтобы оно, чтобы там дым мог идти.

А. Пичугин

— Вот вы говорите город Касимов, до которого я все никак не доеду, так люблю ездить по Золотому кольцу, по городам, которые находятся недалеко от него. Но это город, который сохранился с дореволюционных времен. Я знаю, что вы докторскую защищали по церковной архитектуре, к каким-то формам таким церковным. Это тоже повлияло на ваше сознание, да?

Еп. Савва

— Если вы побываете в городе Касимове, то вам посмотреть с моста на берег реки Оки, вы увидите, что там, на берегу стоит, наверное, 7 храмов. И они все видны. У нас было такое место, туда придешь, это с противоположной стороны города, берега Оки, можно увидеть весь город — Троицкий храм, Никольский, Ильинский, Успенский, Вознесенский, они все стоят в один ряд и украшают город. И я всегда задавался вопросом, почему же наш город Касимов не взяли в Золотое кольцо? Он такой красивый, провинциальный город, я знаю, там снимали «Ревизор» когда-то...

А. Пичугин

— Много снимали. Но был бы овал тогда.

Еп. Савва

— Может быть, но овал похож на яйцо, а яйцо — символ вечной жизни, Пасхи. Причем так сложилось, что на протяжении моей жизни меня всегда окружают Преображенские храмы. В Телебукино был Преображенский храм, потом в другом селе стал пономарить Бабино-Булыгино, там тоже Преображенский храм. Я даже могу рассказать, если время позволяет, некую историю об этих трех селах, которые находились на берегу реки.

А. Пичугин

— Давайте!

А. Митрофанова

— Расскажите!

Еп. Савва

— На берегу реки такие села стояли. Бабино-Булыгино, где Преображенский храм был, Селезово, где я жил, и Телебукино. И у нас такое поверье шло. Жил-был господин Букин, который шел по этим деревням. Вот он шел по Бабино-Булыгино, бабы в него бросали булыжниками. И он дошел до деревни Селезово, и от боли лил слезы. А дойдя до Телебукино, он там умер, скончался, его похоронили и написали тело Букина. И появилось Телебукино.

А. Пичугин

— Милые предания местные.

Еп. Савва

— Да.

А. Митрофанова

— Мы когда стали изучать вашу биографию, подумали, как интересно. Человек сначала закончил Московскую духовную академию, а потом Рязанский университет. Владыка, а зачем? У вас уже духовное образование появилось, причем образование по высшей планке — духовная академия. И вдруг вы поступаете в Рязанский университет.

Еп. Савва

— Сначала закончил Духовную семинарию, потом поступил в Академию, а Университет появился в моей жизни случайно. Я не ставил задачу получить светское образование, но волей судьбы и церковным благословением мне пришлось этим заняться. А почему? У нас в Рязани существовала, да и сейчас существует кафедра теологии. В то время это большой прогресс был в образовании.

А. Митрофанова

— В светском университете?

Еп. Савва

— Именно в Рязанском педагогическом университете имени Есенина. А сейчас это Государственный рязанский университет. Была кафедра теологии, которая благополучно существовала и была, наверное, одна из передовых кафедр теологии. Сейчас, может быть, уже отделение теологии. Это было 2004-2003 год. Там освободилась должность преподавателя теологии. В данном случае это надо называть догматическое богословие, а там тогда теология была. Преподаватель скончался, второй преподаватель перешел, кажется, на иное место служения. И не знали, кого туда назначить. А условием для преподавания необходимо иметь светское образование. Педагогическое, профильное.

У меня такового не было. Но мне предложили. И сказали, что согласно правилам мы можем преодолеть это недоразумение, тем, что мы вас зачислим на кафедру теологии учить и учиться преподавать одновременно.

Я тогда сдал экстерном все профильные по богословию экзамены, а потом уже доучивался по специфическим — педагогика, иностранные языки, философия.

А. Митрофанова

— А вы прямо учились? Приходили на занятия вместе со студентами?

Еп. Савва

— Мне приходилось не посещать занятия все, какие-то я приходил, в основном, я сдавал зачеты, поскольку у меня было послушание, и писал свои дипломные работы, которые я выбрал. Это была дипломная работа по Спасо-Яковлевско-Димитриеву монастырю в Ростове Великом.

А. Митрофанова

— По архитектуре?

Еп. Савва

— Тоже по архитектуре и истории.

А. Пичугин

— А служили вы тогда в Ярославле.

Еп. Савва

— Потом, когда митрополит Симон Рязанский и Касимовский пошел на покой, мне пришлось с ним пойти в Ярославль, поскольку ему определено место пребывания в Ярославле, соответственно я не стал бросать Рязанский университет, меня просили преподаватели остаться. И я его докончил, благо мне дали учиться заочно, я ездил, сдавал только экзамены.

А. Митрофанова

— А сколько вам было лет, когда вы там начали преподавать?

Еп. Савва

— Мне было 22 года, 23.

А. Митрофанова

— То есть получается, что вы практически одного возраста со студентами?

Еп. Савва

— Практически да.

А. Пичугин

— Об этом, я думаю, поговорим, но прежде прервемся на минуту.

А. Пичугин

— Еще раз добрый вечер, друзья! Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин, приветствуем вас здесь в студии «Светлого радио» и напоминаем, что у нас в гостях сегодня наместник московского Новоспасского монастыря, епископ Воскресенский Савва.

А. Митрофанова

— Я бы хотела поговорить с вами о вашем опыте преподавания в светском вузе. Вы параллельно учились в Рязанском университете и там преподавали с 22 лет, уже будучи священником, как я понимаю.

Еп. Савва

— Да, иеромонахом я был.

А. Митрофанова

— Мало того, что пустили в светское учебное заведение священника, он там еще и преподавал, еще и учился, еще при этом вам было 22 года. Вы могли бы об этом опыте рассказать? К вам приставали с вопросами студенты, сверстники фактически?

Еп. Савва

— В силу, наверное, тех предметов, которые я преподавал, в основном догматического богословия, или как его называли, теология, таких упреков, всем кажется, что я такой молодой, горячий, кровь играет, не было. Борода старит, волосы длинные тоже... И вес дает о себе знать, придает солидности. Никогда не возникал вопрос, каков у меня возраст при первой встрече. Потом они узнавали, что я такой молодой. Но в любом случае нужно было выполнять правила преподавания, я их все выполнял, которые ставились светским вузом. Это и учебно-методический комплекс, который должен был составлять себе, необходимую литературу и тематический план. И разбивку лекций по часам, календарный план, темы сочинений, темы работ курсовых, все это я старался выполнять. И лекции, которые я посещал, я посещал исправно. Если не мог в силу церковного благословения, то я звонил заранее. Обид не должно было быть среди студентов, тем более что экзамены они все сдавали положительно, и я бы не сказал, что они не разбирались в теологии, богословии. Даже я был доволен нашими студентами, учащимися.

А. Митрофанова

— А им самим нравилось, как вы чувствовали?

Еп. Савва

— Если бы им самим не нравилось, я думаю, они бы не приходили. Поскольку у нас в светском вузе свободное посещение, насколько я понимаю. В любом случае, в светском вузе устрашением является зачет.

А. Пичугин

— Это у Аллы Сергеевны профессиональный интерес, как у преподавателя высшей школы.

Владыка, еще хотели у вас поинтересоваться, сейчас вы служите в центре Москвы, но долгое время служили практически на сельских приходах. Вы до эфира рассказывали, что приходилось ездить, замещать священнослужителей где-то в Ярославской области. В монастырях провинциальных ярославских... Насколько сильно отличается священническое служение в Москве в центре и служение священника в небольшом городе?

Еп. Савва

— Отличается тем, что на сельском приходе, ты можешь больше внимания уделить прихожанам своим. Их не так много, ты знаешь их всех наизусть, ты знаешь, какие у них проблему, чем они живут, что их беспокоит. Поэтому соответственно и твоя проповедь, и твое отношение, и исповедь выстраивается из этого. Ты общаешься и после службы гораздо спокойней и проще, когда мы могли бы все сесть за один стол и попить чаю. Конечно, в городе тяжеловато. Большой наплыв верующих и ты не можешь разделиться... Распределиться среди них всех. Здесь гораздо больше ответственности, потому что если... Сельский приход он обычно одного какого-то уровня. И образовательного, и интеллектуального, и духовного, практически одни и те же проблемы, вопросы, грехи, может быть, такие присущи. А в городе здесь необходимо быть всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых. То есть надо...

А. Митрофанова

— По апостолу Павлу.

Еп. Савва

— То есть надо быть и интеллектуалом, и говорить, и готовиться к проповедям более скрупулезно, и понимаешь, что прихожане совсем не простые люди. Здесь и чиновники высокопоставленные, и какие-то бизнесмены, и простые народы, и преподаватели вузов, профессора, и все они здесь. Причем здесь же и селяне те самые, которые приехали с периферии. И, конечно же, чтобы поделиться на все эти категории, надо завышать свою планку, надо быть интеллектуально более развитым, больше читать, больше слушать, смотреть, и быть еще даже более внимательным, чем на сельском приходе. Больше ответственности, больше напряжения, тем более что долг наместника следить за порядком во всем, как среди братии, так и среди прихожан. Бывают такие ситуации, что даже к исповеди люди более скрупулезно относятся. Их удручает иногда даже не тот взгляд священника, нашего брата, не тот жест. Это в Москве. И это сразу вызывает какое-то неудовольствие, поэтому здесь, конечно, тяжеловато, потому что надо смотреть за собой, чтобы все соответствовало духу, назначению обители, твоему званию и призванию. А иначе здесь можно ну... Не в том плане потерпеть какой-то ущерб, жалобу... А боязнь соблазнить кого-то. Кому-то ты внимание не указал, кому-то ты не то слово сказал, боязнь соблазнить собой кого-то, отвратить от Христа, от Церкви. Здесь больше именно этого вопроса: как бы кого не соблазнить. Поэтому иногда возникают такие вопросы и одежды, и поведения, и взгляда, и мысли. Об этом и Святейший Патриарх говорит часто в своих докладах на наших епархиальных собраниях, что всем нужно блюстись, как мы опасно ходим, что мы можем даже собой соблазнить.

А. Пичугин

— Мне казалось, что это больше проблема маленьких приходов, когда и священник постоянно на виду, и они тоже. И в домик не спрячешься.

Еп. Савва

— Там это попроще, более семейно. Ну знают, что есть какие-то проблемы у батюшки, но все его любят при этом, какой уж он есть. Кто-то согласен с чем-то, кто-то не согласен, кто-то осуждает его матушку, кто-то нет, кому-то это нравятся, но в любом случае к нему относятся как к своему. А здесь, конечно же, людей интеллигентных, пишущих много, поэтому здесь постоянно что-то возникает. Более завышенные планки и к священникам.

А. Пичугин

— А не скучаете по такой размеренной жизни?

Еп. Савва

— Скучаю. Хочется иногда в поле выйти.

А. Пичугин

— А удается?

Еп. Савва

— В последнее время не удается.

А. Пичугин

— Хотя с другой стороны в вашем подчинении викариатство новых территорий, сплошные деревни... А некоторые совсем деревни на границе с Калужской областью.

Еп. Савва

— Да. Это меня, знаете, как-то утешает. Туда приезжаешь и думаешь: «Господи, ну что ж тут... Тут Москвы нет на самом деле ни по видимости, ни по духу, одни названия».

А. Пичугин

— Дай Бог, чтобы не было.

Еп. Савва

— Обычное село. Мне хотелось бы, чтобы села на новых территориях сохранили свою самобытность сельскую, это как-то дает особый колорит городу Москве. С одной стороны город, отъедь и село.

А. Митрофанова

— Владыка, мы, когда говорим «село» в голове возникает довольно унылая картина, что людям негде работать, недостаточно развита инфраструктура. И так далее. По сравнению с мегаполисом возможностей у людей там реализоваться, найти себя, гораздо меньше. Поэтому молодых людей там не много. Все, кто хотят реализоваться, они едут в большие города. Вы много там жили, и я вижу, что вам душевно близка и понятна эта жизнь. Что там нужно сделать, для того чтобы эта ситуация изменилась? Или менять не надо?

Еп. Савва

— Я считаю, что менять надо. А как привлечь? Я не знаю, какие административные меры должно государство, пускай это решают люди, которые за это отвечают. Но я вам приведу простой пример, насколько присутствие в селе священника переворачивает весь образ жизни села в иной гораздо более положительный ракурс.

У меня был знакомый священник, который приехал с Москвы, бросил Москву, посчитал, ну что это, говорит, я большую часть жизни провожу в пробках, я лучше бы часть этой жизни посвятил чему-то более важному, что-то для людей хорошего сделал. Пришел к нам в Ярославскую епархию, ему было назначено село, где он поселился, начал восстанавливать приход. Ему пожертвовали часть земель, пожертвована на приход ферма. Он начал заниматься, как говорят сейчас, реабилитацией жителей, которые там уныло пили, в основном, мужская часть. А он дал им возможность работать на этих фермах, заниматься сельским хозяйством.

А. Митрофанова

— И платил за это деньги?

Еп. Савва

— Да.

А. Пичугин

— У меня такое чувство, что я по телевизору видел репортаж про него.

Еп. Савва

— Да. Если хотите, это село Давыдово Ярославской области. Там священник такой отец Владимир Климзо, мой друг, который сейчас занимается еще неким добрым делом. Он сейчас организует летние лагеря для детей-инвалидов. Открыл гимназию, где его матушка, которая является кандидатом биологических наук, является директором и преподает, вся его семья там находится. Дети родили внуков ему, дети занимаются и в гимназии, и в приходе, и на этом сельском хозяйстве. Туда приехали молодые люди, дети его там живут, и гимназия вот, пожалуйста. И там больница, наверное, не далеко. Тоже прихожане отстояли, чтобы она не была закрыта. И как-то люди забыли об особых условиях, что чего-то необходимо для быта, вот за этим священником пошли и не жалеют, я смотрю, село-то развивается. Оно ожило, оно стало иным. Конечно, есть и свои искушения, без них тоже нельзя. Но получается, что он занимался восстановлением храма, а восстановил весь свой приход и жителей. И сейчас до окончательного восстановления храма руки не доходят, потому что столько проблем возникло: то в гимназии, то на ферме.

А. Пичугин

— Ну и храм-то, наверное, тоже почти восстановлен?

Еп. Савва

— Почти да.

А. Митрофанова

— Молодец. Но не все же, наверное, так могут.

Еп. Савва

— Это один из примеров, как мы можем возродить. Очень важно, что священник живет на приходе. Это очень важно. И священноначалие всегда об этом говорит. Не все, конечно, себе могут позволить это, но здесь нужно быть преданным своему делу, преданному служению Богу и ближнему.

А. Митрофанова

— А если представить, что приехал в это село не священник, а просто очень хороший человек с образованием профильным. Начинает заниматься фермой, и все то же самое, но только он не священник.

Еп. Савва

— Тоже возможно. Есть такие случаи.

А. Пичугин

— Буквально несколько дней назад про одного из таких людей, который приехал в село умирать, после того, как ему поставили диагноз рак, от которого он, кстати говоря, исцелился, у него развивающийся колхоз, свои деньги начал печатать, этому был посвящен сюжет (смеются).

А. Митрофанова

— Я почему задала этот вопрос. Для священника самое главное в жизни — это богослужение. И в центре жизни стоит Христос. И проповедь Христа, наверное, является самым главным.

Еп. Савва

— Я не считаю, что богослужение является самой первой задачей священника. Мне кажется, что смысла нет в богослужении, на котором нет прихода, прихожан. Зачем оно нужно? Зачем нужен этот храм? Если там нет прихожан. Это же получается просто, памятник архитектуры, церковного искусства, да и все. Обертка, без внутреннего содержания. Поэтому для священника очень важны души человеческие, важно служение Богу и ближним. Это самое главное. А богослужение оно, конечно, важное, центральное, где мы объединяемся, где мы общаемся, где соединяется Церковь Земная и Небесная. Но туда же надо прежде кого-то привлечь, кого-то призвать, каких-то прихожан найти, тех, кто желает спасаться. Вот что мне кажется самым важным. Это наши люди. Кому мы должны проповедовать Христа, для которых мы должны и совершать службу, ведь Богу-то служба не нужна, она нужна нам с вами. Бог самодостаточное существо, Ему ангелы поют песнь хвалебную, а мы-то что здесь?! Мы иногда и спеть в храме нормально не можем.

А. Митрофанова

— Владыка, вам сейчас в монастырь привезли мощи Димитрия Солунского. Вы могли бы рассказать, что это за святыня, откуда привезли?

Еп. Савва

— Привезли её из Элладской Церкви, из Греции, с монастыря Панагия Девра, кажется, по-гречески я не помню. Привез её хранитель десницы великомученика Димитрия митрополит Налвса и Вереи Пантелеимон. Эта десница находится у него на хранении с 1979 года. До 1978 года мощи святого Димитрия Солунского находились в Италии. И владыка Пантелеимон по благословению Элладской Церкви занимался переносом из Италии в город Солунь, Салоники нынешние мощей святого великомученика Димитрия Солунского мироточивого. И в знак благодарности Синод Элладской Церкви выделил ему десницу и как в качестве награды, и для хранения в его монастыре, где он живет, не являясь игуменом, просто имея келию, поскольку ему нравится монашеская жизнь. Мы с ним общаемся, он рассказывает о своей жизни. И эта десница пребывает теперь в нашей обители до 18 февраля.

А. Митрофанова

— Если нас сейчас слышат Дмитрии или вообще люди, которые почитают этого святого. Чтобы встретиться с этой святыней, что нужно сделать. Просто приехать в Новоспасский монастырь и встать там в длинную очередь?

Еп. Савва

— Сейчас никаких длинных очередей нет. Я уезжал, там совсем немного. Конечно, когда приводится такая святыня, которая общецерковного значения, то необходимо соблюсти правила наши городские. Мы, естественно, известили власти о том, что пребывает такая святыня. Поэтому согласно определенной процедуре были подготовлен монастырь к принятию мощей, предприняты меры безопасности, которые, может быть, покажутся излишни, но, наверное, не буди лихо, пока тихо, пускай уж лучше эти меры безопасности будут соблюдены.

Конечно, скажу, что монастырская жизнь диссонирует, поскольку у нас появилось очень много заграждений, очень много полиции, скорая помощь, техника, все необходимые санитарные условия соблюдены. Но я считаю, что это забота города о наших горожанах, чтобы если уж появятся эти большие очереди, чтобы они могли друг друга не затолкать, иметь условия, где и руки помыть, чаю попить и все остальное. Поэтому мы все это соблюли. Пока очередей нет. И я думаю, что, наверное, хорошо, что люди могут не стоять на холоде и быстренько пройти к мощам великомученика Димитрия. Они находятся у нас в усыпальнице бояр Романовых для удобства. Показалось, что это удобнее для прихожан, для паломников, поэтому они там находятся.

А. Пичугин

— Приезжают из разных городов?

Еп. Савва

— Да, звонили уже из Ярославской моей родной области, и с Нижегородской, я знаю, звонили, паломнические группы привезти автобусы. Мы их сейчас распределяем, чтобы они не в одно время. А в разное время приехали. Чтобы распределить поток. Мне жалко народ, сейчас холодновато, чтобы никто не поморозился.

А. Пичугин

—А размещать людей есть где в Новоспасском монастыре?

Еп. Савва

— Ну гостиницы у нас пока нет. Не имеем возможности. Наша соседка мать игумения Феофания строит хорошую гостиницу, может быть, со временем мы будем с ней кооперироваться, чтобы она могла размещать автобусные группы. Но, тем более, приезжают с не далеких областей. Я думаю, что одним днем могут они справиться. Тем более мы назначаем время, чтобы эту группу быстро провести. Чтобы она выполнила свой христианский, паломнический долг и могла ехать домой восвояси.

А. Митрофанова

— Владыка, судя по тому, что вы рассказываете, у вас столько административной работы, но епископ — это еще и монах. А для вас какая ваша сущность все-таки важнее? Административная или монашеская.

Еп. Савва

— Мне ближе, конечно, монашеский подвиг. Свой монашеский я не могу назвать подвигом, но монашество как-то ближе. Это, наверное, первое, что у меня появилось. Это монашество.

А. Митрофанова

— А сколько вам было лет?

Еп. Савва

— 21 год я принял монашество по благословению моего духовника, старца митрополита Симона Рязанского и Касимовского, он тогда возглавлял кафедру в городе Рязань.

А. Митрофанова

— Вы никогда не жалели? Многие люди в 21 год думают о совершенно других вещах.

Еп. Савва

— Меня как-то так Господь, наверное, сохранил, что я никогда не пожалел. Может быть, это молитва Владыки. Он как-то, может, прозрел во мне какой-то корень монашеский. Причем это совершилось не по моему стремлению. Чтобы определиться после семинарии — жениться или монашество. Как-то все это получилось внезапно, случайно. Ничего в жизни случайного не бывает. Владыка спросил: «Когда ты постриг будешь принимать?» Я сказал: «Как благословите». И он сказал: «Ну, давайте завтра». Я сказал, что у меня не готово монашеских одежд, я не знал, что вы так спросите меня. Он сказал: «Ну, давайте тогда позвоним наместнику и спросим, сколько дней понадобится, чтобы сшить необходимые одежды». Он сказал: «7 дней». И через 7 дней 27 ноября меня владыка Симон постриг.

А. Пичугин

— Не страшно было?

Еп. Савва

— Конечно, страшно. Когда полз, какое-то волнение, волнение от неопределенности, что над тобой пока еще ничего не совершилось, а, может быть, тебе повернуть назад.

А. Митрофанова

— То есть бывает все-таки?

Еп. Савва

— От лукавого, наверное, всевается. В этом случае спасает покрывающая тебя мантия монашествующей братии, которые тебя воспринимают в постриге. Недаром, это в чинопоследовании прописано, что тебя встречает братия, чтобы, может быть, ты не увильнул назад.

А. Митрофанова

— А есть возможность у монаха и у епископа отдыхать?

Еп. Савва

— Есть возможность.

А. Митрофанова

— Как вы это делаете, если не секрет.

Еп. Савва

— Планировать отпуск всякий раз не получается. Очень тяжело получается. Как запланируешь какое-то время, все равно возникают какие-то благословения, послушания и трудности. Но иногда удается, может быть, на 2 недели, на 10 дней, если благословляет Святейший Патриарх, то мне удается иногда выбраться. В отпуск уезжаю туда, где меня никто не достанет.

А. Митрофанова

— И отключаете телефон?

Еп. Савва

— Да.

А. Пичугин

— А если не иметь в виду такую глобальную вещь, как отпуск.

Еп. Савва

— Имеется в виду отдых после рабочего дня? Летом имею дерзновение ездить кататься на велосипеде. Мне подарили велосипед, мне нравится на велосипеде кататься.

А. Митрофанова

— А где вы катаетесь?

Еп. Савва

— В основном, катаюсь по набережной. Сейчас сделали велосипедные дорожки, и я удивился, что у нас много москвичей катается. И на коньках, и на досках. Мне нравится кататься не на спортивном, а прогулочном велосипеде, смотреть город. Мне нравится проехать, посмотреть какие-то здания, архитектуру, наши храмы. Может, это удивительно, что человек в епископском сане катается на велосипеде в спортивной одежде, но, мне кажется, что больше соблазна будет, если ты в постоянно цепляющемся подряснике, который постоянно закручивается в велосипедную цепь... Не удобно. С братией мы посоветовались, братия тоже не видит ничего предосудительного, и некоторая братия тоже катается со мной. У меня иногда возникает вопрос: не соблазняю ли я кого таким поведением. Но я не афиширую, не пишу, что я епископ на своей бейсболке, просто еду, как обычные люди едут.

А. Пичугин

— А борода сейчас в моде.

Еп. Савва

— А борода сейчас в моде. Она, конечно, вызывающе рыжая...

(Смеются.)

А. Митрофанова

— По-моему, нет. Спасибо вам большое за этот разговор. И за рассказ. Немного внутренней информации о том, как выглядит день епископа, жизнь епископа в большом городе.

А. Пичугин

— Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, владыка Савва, епископ Воскресенский, наместник Новоспасского монастыря был у нас в гостях, всего доброго, будьте здоровы.