«Воля Божия в нашей жизни»

В этом выпуске личными историями, связанными с проявлением воли Божией в жизни, поделились ведущие Радио ВЕРА Алла Митрофанова, Александр Ананьев, Кира Лаврентьева, а также наш гость — настоятель московского храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе иеромонах Никандр (Пилишин).

Ведущая — Алла Митрофанова, Александр Ананьев, Кира Лаврентьева.

---

Алла Митрофанова:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, дорогие слушатели, понедельник, 6 вечера, а это значит, мы в нашей студии с коллегами и гостями делимся с вами событиями из жизни, размышлениями и переживаниями, тем, что мы называем «Светлые истории». История о встрече человека с человеком, человека с Богом, о наших каких-то глубинных вопросах, которые мы задаем себе, Богу, друг другу, не всегда вопросы, на которые уже получен ответ. «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на YouTube, рутуб-канале Радио ВЕРА. Найти нас очень просто: Радио ВЕРА с круглым логотипом таким светло-синим и, вы знаете, тема нашей сегодняшней встречи она такая, может быть, многие таким вопросом задаются, кто-то для себя ответ нашел, а кто-то ещё нет.

Александр Ананьев:

— А кто-то его придумал, и он не имеет отношения к реальности.

Алла Митрофанова:

— И так тоже. Как найти волю Божью в своей жизни? Александр Ананьев, Кира Лаврентьева и замечательный наш гость настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе иеромонах Никандр Пилишин. Здравствуйте, дорогие.

Иеромонах Никандр:

— Добрый вечер.

Александр Ананьев:

— Добрый вечер.

Алла Митрофанова:

— Практически в унисон отвечают собравшиеся в студии, вот что значит сработавшаяся команда. Ну что? Воля Божья в своей жизни. Я знаю, по-разному люди, кто-то молится годами, кто-то к старцам ездит, кто-то ездит в паломничество каким-то сильным, 10 раз в кавычках, к сильным иконам, я просто не очень хорошо понимаю, что такое сильные иконы, но вот так люди говорят, что волю Божью можно узнать в особом месте, в особое время, нужно, не знаю, готовиться, молиться. А бывает, что человек все это проходит и тумс, а ничего не случилось.

Александр Ананьев:

— А я сразу хочу все испортить. Отец Никандр меня поправит и скажет, что я опять неправ. Нету воли Божьей ни по какому житейскому поводу. Не по поводу того, чтобы выбрать того или иного человека, чтобы взять его замуж, ни по поводу того завышенную или заниженную талию носить нам с брюками, не по поводу того, купить или продать машину, или купить или продать дом. Нет воли Божьей вот по этим поводам. По этим поводам есть воля человека, который создан Богом свободным. У Господа есть только одна воля по нашему поводу — чтобы мы были спасены, чтобы мы были с Богом, всё остальное — на наше усмотрение. Направо ты пойдёшь, налево ты пойдёшь, получишь гуманитарное или техническое образование, будешь работать там или здесь, поедешь в отпуск на Белое или на Чёрное море.

Иеромонах Никандр:

— А вот не соглашусь я с вами.

Александр Ананьев:

— А я знал, что вы не согласитесь.

Алла Митрофанова:

— Давайте, отец Никандр.

Иеромонах Никандр:

— А можно начать?

Алла Митрофанова:

— Конечно. Заодно и историю.

Иеромонах Никандр:

— Историй много.

Алла Митрофанова:

— Отлично.

Иеромонах Никандр:

— Я надеюсь, что уложусь в эту четвертинку часа. Вот я прям не соглашусь основательно.

Александр Ананьев:

— В наказание готов вам отдать свою четвертинку.

Иеромонах Никандр:

— Я могу сказать, что сейчас, посмотрев назад на свою жизнь, ну она долгая: 35 лет мне всё-таки уже, 36 лет будет в сентябре, невероятно! 35 лет!

Алла Митрофанова:

— О! Как это долго!

Иеромонах Никандр:

— Я поворачиваюсь назад и смотрю на неё. И я понимаю, что воля Божья была даже в том, где мне учиться. Вот прям не зря вы сказали, про где мне учиться. Потому что, закончив школу, я не был вообще, я нецерковный человек, у меня нецерковная семья, особенно в подростковый период и всё остальное вообще был полёт. Что там, какой Бог, неизвестная для меня история. И закончив школу, я поступаю в Новочеркасский политехнический институт, пытаюсь поступить, сдаю экзамены, причём я пошёл учиться на художественную обработку материалов, хотел быть художником, расписывать керамические плитки, рисунок придумывать. Прихожу, там нужно сдавать экзамен «рисунок». Я никогда не умел рисовать. А я спрашиваю при подготовке: а что там нужно? Мне говорят: ну там геометрические фигуры, не страшно. Я дома тренировался. Прихожу. Натюрморты стоят, у каждого доски, где писать, натюрморты, чайничек лежит, грибочек, тень падает. Это был для меня вообще какой-то космос. Но я нарисовал, и неплохо нарисовал, вы знаете. И в чем суть? В том, что я сдаю все свои экзамены и получаю 121 балл.

Алла Митрофанова:

— Это много или мало?

Иеромонах Никандр:

— Я был последний. Вот брали 30 человек, я был 30-й.

Алла Митрофанова:

— Проходной минимум.

Иеромонах Никандр:

— Проходной минимум. И за 15 минут до окончания приема документов, 16. 45, в последний день приходит девочка с другого факультета, у неё 122 балла. И всё, я оказываюсь в 31-м. Я не поступаю. Я не поступаю. Ради чего? Ради того, чтобы два года отучиться в техникуме, уехать в Петербург в университет, и там встретить первого священника и воцерковиться. Понимаете? Только ради этого. В Петербурге та же самая история. Я закончил техникум, экономист, приезжаю в Петербургский университет на экономический факультет, сдаю экзамен первый, второй, третий, третий заваливаю. Что делать? Два раза в жизни не поступил в университет, что делать? Выхожу на набережную, плачу и вспоминаю: так, есть, куда меня звали, иду в Горный институт, и поступаю туда, и там я воцерковляюсь. Я встречаю первого священника, там рождается моя вера. И там происходит всё, что было в моей жизни.

Александр Ананьев:

— Где граница между случайным совпадением и волей Бога, отец Никандр?

Иеромонах Никандр:

— Это вопрос к Богу.

Кира Лаврентьева:

— Но святые отцы говорят, что...

Александр Ананьев:

— Да, но трактуем-то мы.

Иеромонах Никандр:

— Трактуем, для каждого граница своя. После того как я закончил университет и поступил в семинарию, вот с этого момента у меня началось постоянное искание воли Божьей, постоянное искание. Вот я сейчас сижу, и просто я каждый день её ищу. Отчасти это мучение.

Алла Митрофанова:

— А как вы это делаете? Как вы её ищите?

Иеромонах Никандр:

— Раньше все было очень просто. Раньше, когда мне посчастливилось и Господь благословил, я нёс послушание иподьяконом Святейшего патриарха, я проверял волю Божью через него. Я просто приходил и спрашивал: ваше Святейшество, вот так и так, как быть? Так? Так?

Кира Лаврентьева:

— Ну у вас ещё отец Венедикт был духовник, это вообще очень легко найти волю Божью.

Иеромонах Никандр:

— Да, просто идёшь и спрашиваешь, как поступать.

На монашество, например, меня три раза призывали к монашеству. И я подошел к святейшему, спрашиваю, ваше Святейшество, как благословите. То есть это так легко, перевалить с себя ответственность. И он говорит: да, давай. И я пошёл. И много было событий, были и краеугольные события, когда, например, я уехал на служение в Астрахань, потому что я уже получил распределение по окончании духовного заведения в Оптину, свою родную Оптину. И у меня уже был документ на руках, всё, я думаю, ну что же делать? Ну что же делать? Как я поеду в сельский монастырь, не умея доить корову? Ну как? Это же стыдно. И я еду к своим знакомым в Шую. Ради одной цели — месяц до монастыря научиться сельской жизни. Я научился доить корову, и там я встречаю епископа, который мне говорит: слушай, а я еду в Астрахань, поехали со мной. И я начал думать: я этого не искал? Не искал. Мне это предложили? Это благое дело? Благое дело. А что не поехать-то? И я поехал в Астрахань. У меня были такие критерии, простые: либо через человека проверить, либо задать себе вопрос — я этого не искал, мне это пришло откуда? Если сообразно с совестью, с Евангелием, значит, наверное, в этом воля Божья, нужно этому покориться. Но иногда бывает так, что таких случаев одновременно два или три варианта. И я понимаю, что два или три, и что здесь нужно проявить волю человека. И тогда я уже выбираю и несу ответственность за свой выбор.

Кира Лаврентьева:

— Тут понимаете, какая вещь получается, мне кажется, человек должен уметь нести ответственность тоже за свой выбор. То есть нельзя ни в коем случае перекладывать свою ответственность на Господа. Понятно, что есть воля Божья, есть забота Отца о тебе, есть энергия, это твоя воля и Его воля, которые вместе могут что-то прекрасное изобрести с твоей жизнью. Но при этом мы же так часто невротично боимся принять какое-то решение: нет, Господи, ты скажи, и начинается то, как раз из серии, про что Аллочка сказала: поездки, особые ритуалы. Лишь бы самому выбор не делать.

Иеромонах Никандр:

— Конечно, а потом я узнал очень новомодную фразу из Священного Писания, из послания фессалоникийцам, апостол Павел пишет: «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за всё благодарите. Такова о вас воля Божья». Всё. Все же сказано. Но не удовлетворяет меня это.

Алла Митрофанова:

— Просто в нашей-то жизни несколько иначе. Духовник: «Решай сама, решай сам, ищи, пробуй. А ты как думаешь?» Приходишь к духовнику с вопросом. «А ты сам? А ты сама как как видишь?» И крайне редко, ну на моей памяти, может быть, три раза, три раза такое было за 20 лет, когда духовник как-то, причём по несущественным, не решающим вопросам, он сказал, что вот ты знаешь, пожалуй, что лучше так или, пожалуй, что нет.

Иеромонах Никандр:

— Но, впрочем, поступай, как знаешь.

Алла Митрофанова:

— Нет, нет, вот без этой оговорки. А вот, пожалуй, что всё-таки нет. Ну а всё остальное — это пожалуйста. Решай сама. И тащи свою ответственность.

Иеромонах Никандр:

— Сейчас будет ложка дёгтя слева, мне кажется, она уже готовится.

Александр Ананьев:

— Никаких ложек дёгтя с моей стороны не будет. Я два эпизода хочу рассказать по этому поводу. Эпизод первый. У меня есть среди знакомых блестящий бизнесмен, талантливейший человек, который каждое решение принимает гениальное абсолютно. И однажды его спросили журналисты: Фёдор Степанович, скажите, как это у вас получается, принимать все время правильные решения? А он говорит: я не принимаю никаких решений, вы понимаете, правильное решение — оно одно. Ручей, стекая с вершины горы, он же не думает, так, куда сейчас потечь направо или налево? Один выбор.

Иеромонах Никандр:

— Но его можно сделать, можно прокопать ему путь, и он пойдёт.

Александр Ананьев:

— Да кто же ему на горе это будет копать?

Иеромонах Никандр:

— Люди, кто живут на горе, если им нужно ручей завести к себе и сделать водоем.

Александр Ананьев:

— Но это какие-то не очень хорошие люди. Ручей рождён свободным.

Алла Митрофанова:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе иеромонах Никандр Пилишин, Кира Лаврентьева, Александр Ананьев и я Алла Митрофанова. Говорим мы сегодня о событиях, внутри которых или через которых стала понятна воля Божья о нашей жизни. Или когда мы Бога спрашивали о том: а чего Ты хочешь от нас? И получали какой-то ответ. И как быть в тех случаях, когда ты спрашиваешь, а ответа нет, и спросить не у кого? И, как мы понимаем сейчас с Александром Ананьевым, снимая подкасты «Что будем делать?», работая с психологами вот плотно в кадре, они говорят, понимаете, зачастую человеку страшно взять на себя ответственность за свою жизнь. А вот этот вот, как Кира справедливо отметила поиск воли Божьей в моей жизни, какой-то бесконечный, на годы затягивающийся, вполне может быть как раз проявлением вот этого страха взять на себя ответственность. Пусть за меня кто-нибудь решит, пусть мне скажут, как, и тогда это будет воля Божья обо мне.

Иеромонах Никандр:

— Это вот разговор о точке входа в церковь.

Алла Митрофанова:

— Это как?

Иеромонах Никандр:

— Когда человек не знает кто такой Бог и не знает, что у Него есть воля. И когда он приходит в церковь, ему говорят: вот ты смотри, ты должен жить так, чтобы ни в коем случае не расходилось твоя жизнь с волей Его. И человек заложник, всё. И привет, и начинается вот эта двадцатилетняя история поиска.

Кира Лаврентьева:

— Либо когда в детстве за ребёнка всё решали. Нет, ты хочешь есть. Я не хочу. Нет ты хочешь. Ты хочешь спать. И вот когда это происходит все время, тогда когда человек выходит в большую жизнь, он вообще не может понять, что он хочет.

Алла Митрофанова:

— Бывает по-разному, бывает наоборот с чувством протеста выходит: всё, теперь я буду решать сам. Кира, твоя история.

Кира Лаврентьева:

— У меня ещё несколько было не оформленных мыслей, я хотела их ещё как-то подсобрать. Ну давайте уже, как пойдёт. Вот знаете, что? Когда я думаю о воле Божьей, я, во-первых, что думаю? Я понимаю, что у нас каждый день, каждую минуту есть выбор между добром и злом. И самая главная воля Божья о нас — это то, чтобы мы спаслись и вошли в Царствие Божие. Ну вот это самая главная Его о нас затея. Он, естественно, понимает нашу слабость, и у Него нет чёткого плана касательно каждого человека. Он же понимает, что человек в любой момент может пойти не по Его плану, вообще, что получается? Всё теперь, разрушенная жизнь? Ну, конечно, нет, конечно, нет. Его воля, мне кажется, тоже как река, как горная река. Саша очень классную метафору, на самом деле, озвучил. Но знаете, я боюсь судить, как можно вообще рассуждать, что такое воля Божья? Вот так легко.

Александр Ананьев:

— Меня знаешь, что вымораживает во всей этой истории? Вот мы говорим: воля Божья, Богу надо, чтобы то-то и то-то. Он видит нас целиком. Вне времени.

Кира Лаврентьева:

— Конечно. От и до. Он знает всё.

Александр Ананьев:

— Всё, что будет, не просто будет, оно. Оно каждое мгновение есть и Он это все прекрасно видит, и Он видит, какие мы дурачки, и Он нас обнимает и говорит...

Кира Лаврентьева:

— Как отец, да. Но понимаешь, Саша, вот ты сказал: я считаю, что воли Божьей нет, мы должны сами. Понятно, что мы должны сами, это всё ясно, и Господь вообще хочет, чтобы мы своими ножками когда-то пошли. Но то, что жизнь, когда ты оглядываешься на неё, как сказал отец Никандр, ты понимаешь, что твоя жизнь — это цепь прекрасных, прекрасных, сотканных узоров.

Иеромонах Никандр:

— Случайных совпадений.

Кира Лаврентьева:

— Да, скажем так, случайных совпадений, хотя случайностей у верующего человека не бывает. То есть все равно, даже когда ты оступался, это все равно Господь претворял в доброе. При условии, что ты каялся. Даже когда ты неправильно поступал, ты все равно понимал, что ты неправильно поступал, Господь тебя как бы выводил. В общем, к чему я это все говорю? К тому, что бывают моменты в жизни очень важные. И у меня было таких несколько. Когда ты понимаешь, что тебе нужно просто замереть. У меня это было в лет 17, 18, 19, 20, когда у человека идут важные события, перемены, рост такой стремительный, и мозг дозревает, личность дозревает, и я поняла в какой-то момент, что мне сейчас нужно быть просто в очень жёстких рамках. Это вообще невозможно объяснить. То есть Господь как будто к тебе очень близко подходит и говорит: ну ладно, вот ты просила, чтобы Я тебе помог, чтобы Я разрулил то, что ты себе тут наворотила в своей жизни, окей. Ну тогда сиди тихо. Делай выбор в сторону добра каждый день. То есть это нужно что сделать? Это надо отказаться даже от маленьких греховных привычек, которые кажутся тебе невинными, это лишний раз не осудить, это нужно просто замереть, чтобы тебе не дай Господь не на один миллиметр сейчас от Бога не отодвинуться. Потому что иначе ты потеряешься, просто с хаосом смешаешься, и потом ещё долго разгребать. Может быть, вы меня понимаете, может быть, нет, я очень странно объясняю. Ну вот это такое ощущение жизненных перемен, когда тебе нужно, вот сейчас очень важно просто стараться по максимуму не грешить. А всё остальное отдать Богу, понятно, что ты всё равно будешь грешить, но по своей воле этого не делать. Это очень важно.

Александр Ананьев:

— А если у меня такого момента не было? Всё?

Кира Лаврентьева:

— Все впереди.

Иеромонах Никандр:

— Период бурного роста у него впереди?

Кира Лаврентьева:

— Но я даже не про бурный рост говорю.

Алла Митрофанова:

— У тебя постоянный период бурного роста, если ты не замечал.

Кира Лаврентьева:

— Это несколько моментов в жизни человека поворотных, у тебя он тоже однозначно был.

Александр Ананьев:

— Ты так убедительно описала, я так тебе позавидовал.

Кира Лаврентьева:

— Вот ваша встреча с Алечкой, это однозначно воля Божья, вы меня извините, пожалуйста, за переход этот бестактный личных границ, но это так и есть, это со стороны вообще очень очевидно, это какое-то чудо. Вот, когда на вас смотришь, понимаешь, что какое-то чудо произошло. Это правда, это правда. Сказать, что вы случайно встретились, или что это ряд случайных событий...

Александр Ананьев:

— Нет, это не случайно. Мы просто оба на радио работали и на одной конференции оказались.

Кира Лаврентьева:

— Вы могли сколько угодно находиться на одной конференции, но это же, ты понимаешь, идёт же узнавание, а узнавание это Господь откроет либо не откроет.

Александр Ананьев:

— А всему виной терракотовая юбка.

Алла Митрофанова:

— Лодыжки, ты говорил, лодыжки.

Кира Лаврентьева:

— Вы знаете, как говорят: «И че?» Это два слова, о которые ломаются все аргументы. Вот Сашина терракотовая юбка она сейчас поломала все аргументы, всю дальнейшую цепь нашей дискуссии. У святителя Луки был в жизни очень серьезный момент, когда в 33-м году он оставил Ташкентскую кафедру и открыл клинику гнойной хирургии. Представляете, какие великие вещи он бы мог сделать для медицины, если бы он в ней годами работал, как он и хотел.

И знаете, как он описал свое состояние? Ведь он логически поступил, он уже был в преклонных летах, он был слабым здоровьем, у него были проблемы со зрением колоссальные. И он оставляет кафедру и думает, что он ещё может Богу послужить вот этой клиникой гнойной хирургии. И он два года работает там, но чувствует, что от него... Цитата: «отошла Божья благодать». Вы представляете, какой это вообще показатель?

Алла Митрофанова:

— А потом ему же ещё сон приснился.

Кира Лаврентьева:

— Да, приснился сон, там потрясающая история, эту историю можно всю прочитать в интернете, там сон связан с храмом, он заходит в храм. Очень интересно, я просто не хочу отнимать сейчас наше эфирное время. Это всё можно найти. В итоге он два года через силу вскрывает эти трупы, понимая, что священник, священнослужитель не может этим заниматься, ну он все равно как бы на благо медицины это делает. В итоге отходит, Божья благодать к нему возвращается, и он начинает каяться за то, что он это делал. Он начинает каяться, вот и ему Господь на это явно ответил: за это не кайся. То есть, с одной стороны, он это делал, и Божья благодать от него отошла, то есть я не могу подвергать это анализу, я просто пересказываю, может быть, не очень умело. А с другой стороны, даже то, что он отступил на время, он понял, что это неправильно, он вернулся, но даже это Господь не вменил ему в грех, а как бы вплёл вот этот узор воли Божьей. И знаете, что самое потрясающее? Раз мы заговорили про святителя Луку. Про волю Божью в моей личной жизни можно говорить очень долго, очень много. Я до сих пор не понимаю, как вот сейчас мне поступить, как сказал отец Никандр, я каждый день вопрошаю. У меня есть житейская ситуация непростая, и, если честно, она меня очень мучает. И если радиослушатели помолятся обо мне, чтобы Господь мне помог, я буду очень признательна. Потому что в данной ситуации я, честно, не понимаю, какая воля Божья. Мне трудно, мне трудно, у меня такое ощущение, что я действительно в некоторых моментах своей жизни иду против течения, и я очень боюсь осознать, что это течение и есть воля Божья, против которой я иду. Вот мне бы так не хотелось, честно. И знаете, когда смотришь на свою жизнь, ты просто поражаешься, поражаешься тем потрясающим совпадениям, и раз мы сказали о святителе Луке, вы представьте себе, в далёком Красноярске меня покрестили в маленьком деревенском кладбищенском храме святителя Николая в три годика. Ну покрестили и покрестили. Потом волею судеб через пятый раз я попадаю в прекрасную гимназию, где учусь вплоть до старших классов замечательные несколько лет, ну проучилась и проучилась. Потом я приезжаю в Москву и так же ряд совпадений, и как вы думаете, с кем это все связано? Правильно, со святителем Лукой. Потому что это был храм, где он служил, когда его сослали в Красноярск на епископскую кафедру.

Алла Митрофанова:

— Это там, где тебя крестили?

Кира Лаврентьева:

— Там меня крестили. А потом я училась в школе, которая была переоборудована под его госпиталь, где он оперировал, понимаете? А бабушка моя умерла 11 июня, которая меня воспитала, и все связано с памятью святителя Луки, все связано с 11-м июня. А в предыдущих программах я вам рассказывала про папу и батюшку Серафима. Все вы помните эту историю. И все связано с 1 августа. Как можно подумать, что у Господа и волосы наши не сочтены? Ну, конечно, сочтены. Просто до одного.

Иеромонах Никандр:

— Не говоря уже о терракотовой юбке.

Кира Лаврентьева:

— Не говоря уже о терракотовой юбке.

Иеромонах Никандр:

— Алла вообще могла надеть другую юбку, и вы бы не обратили внимания на неё.

Кира Лаврентьева:

— Спасибо, отец Никандр, вы меня спасли, вы вывели эту беседу опять на пьедестал. В общем, я все это к тому говорила, что если каждый раз делать выбор в сторону добра, хотя бы лежать в сторону добра, хотя бы дышать в сторону добра, можно надеяться на то, что Господь тебя все равно выведет к твоему собственному спасению.

Алла Митрофанова:

— Это «Светлые истории» на Радио ВЕРА. Кира Лаврентьева, Александр Ананьев, я Алла Митрофанова и наш замечательный гость настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе иеромонах Никандр Пилишин. Мы сегодня с вами делимся историями из нашей жизни, как найти волю Божью. Или рассуждениями, как это можно сделать и что нам мешает, и что нам помогает в этом пути. Напомню, что «Светлые истории» можно не только слушать, но и смотреть на YouTube канале, на рутуб канале Радио ВЕРА. Там нас легко найти, светло-синий логотип кругленький. Вы сразу поймёте, что это мы.

Кира Лаврентьева:

— Ты когда вбиваешь: светлые истории, сразу они вылетают.

Алла Митрофанова:

— Они сразу вылетают, дорогие друзья, ловите!

Кира Лаврентьева:

— Они летят, а вы ловите.

Алла Митрофанова:

— Становитесь не только слушателями, но и зрителями Радио ВЕРА, подписывайтесь на канал, жмите там на колокольчик, чтобы получать уведомления о новых программах. А мы через минуту вернёмся.

Алла Митрофанова:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА продолжаются. Иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе, Кира Лаврентьева, Александр Ананьев, я Алла Митрофанова. Мы здесь собрались сегодня по поводу воли Божьей. Обмениваемся историями, как это в нашей жизни проявляется, когда внезапно раз и понимаешь, а вот она такая, тебе нужно именно так — то, идти направо, а не налево или наоборот, или постоять на месте какое-то время, или задним числом видишь, оказывается, вот это было так-то, так-то. А у тебя были вопросы почему, зачем, какая-то нитка левая, помните, как у митрополита Сурожского Антония этот образ с пяльцами. Пяльцы, когда на изнанку смотришь, вывернуты, тут какой-то узел, тут вообще не пойми что, тут кракозябра нарисовалась.

Александр Ананьев:

— Моя любимая метафора.

Алла Митрофанова:

— И только когда мы пяльцы переворачиваем лицевой стороной, это сопоставимо с тем, когда у нас есть возможность обозреть свою жизнь, и те непонятнейшие события, которые в ней имели место, и мы на них смотрели с круглыми глазами: Господи, это про что? А потом все переворачивается, и ты видишь гладкий узор и понимаешь про что была эта левая нитка, про что этот уродливый узел, про что там все перемешалось.

Иеромонах Никандр:

— И моё не поступление в университет.

Алла Митрофанова:

— Ага. Вот именно! Точно. Да, отец Никандр. Александр Владимирович, извольте.

Александр Ананьев:

— Смотрите. Я здесь невольно выступил в роли такого антагониста.

Алла Митрофанова:

— Так это для тебя привычная роль.

Иеромонах Никандр:

— Это всегда.

Александр Ананьев:

— Но каждый раз, когда речь заходит о воле Божьей, у меня сразу такая картинка в голове. Прихожу я весь такой растрёпанный к отцу Никандру и говорю: отче, смотрите, есть две машины: одна синяя, двигатель 1 и 8, но передний привод. А другая зелёная, но зато полный привод и двигатель 2 и 4. Цена примерно одинаковая. На какую машину воля Божья?

Иеромонах Никандр:

— Я бы вас спросил: где вы живёте, в городе или в сельской местности?

Александр Ананьев:

— Ну разве есть воля Божья на то, какую машину покупать?

Иеромонах Никандр:

— Да, конечно, есть. Конечно, есть.

Александр Ананьев:

— Серьёзно?

Иеромонах Никандр:

— Это же так прекрасно.

Александр Ананьев:

— Мне все время кажется просто и неправильно приписывать волю Божью каким-то нашим поступкам, действиям, нашим решениям. Как говорит про это протоиерей Павел Великанов: любое наше решение будет правильным, мы не можем физически сделать неправильный выбор, если мы делаем его в правильном состоянии, в состоянии любви, радости и благодарности Богу. За всё. Просто за всё. Это очень важное состояние, его очень трудно достичь, его очень трудно достичь, но почувствовать это состояние можно. По крайней мере, понимать прекрасно, я принимаю решение пойти налево. Слава тебе, Господи, за всё.

Кира Лаврентьева:

— Звучит ужасно.

Иеромонах Никандр:

— Алла, не слушайте это.

Александр Ананьев:

— Направо. Не так давно у нас с Алечкой была история, и она вызвала у меня такой гнев неприятия. Мы ехали в наш загородный дом, там 280 км от Москвы. И посреди дороги остановились на нашей любимой заправке, у нас есть, она такая большая, как в Европе, знаете, есть такие огромные заправки, где слева ресторанчик, справа зона отдыха, соседняя дверь — аптека, здесь шикарный магазин, в магазине есть всё, что угодно.

Кира Лаврентьева:

— Сказка какая-то.

Александр Ананьев:

— Нам-то надо было всего лишь заправиться. Но у нас же началось такое вот: ой, жена, посмотри какие тапки — то продаются, прямо как я мечтал. Да что же ты, дурень, будешь на заправке тапки покупать, они тут втридорога. Давай лучше, пойдём кофе возьмём, потом ещё что-то. И так мы друг друга дёргали, дёргали, дёргали, дёргали, минут 10, наверное.

Алла Митрофанова:

— Ну мы любим на заправках зависать, это правда. На хороших таких.

Александр Ананьев:

— Традиционно мы там особо не зависаем, но в этот раз...

Алла Митрофанова:

— Ну почему?

Александр Ананьев:

— Но в этот раз мы почему-то залипли там, на этих тапках, давай посмотрим тапки, за 800 руб., совсем недорого для хороших тапок.

Кира Лаврентьева:

— Заправские гангстеры.

Алла Митрофанова:

— Ну а потом ты ещё захотел бургеры, увидел, что там какая-то акция с бургерами.

Кира Лаврентьева:

— Понимаю, о какой заправке вы говорите.

Александр Ананьев:

— И потом, в конце концов, обложившись тапками, бургерами, и всем остальным садимся в машину, выезжаем, и спустя минут 10 утыкаемся в хвост бордовой пробки. Я отматывая немного вперёд и понимаю, что пробка длиной ну где-то километр. А в голове этой пробки авария. И мы проезжаем этот километр, и я понимаю по бордовости пробки, что какая-то там вообще беда, беда, беда, беда. И скорая по обочине туда пробирается. И понимаю, что, судя по тому, что произошло, по сотрудникам ГИБДД, что история там такая. Какая-то машина, и за рулём была барышня, слава Богу, никто не погиб, но пострадавшие были. А она налетела правым колесом на торчащий бордюрный камень на высокой скорости, и её волчком закрутило по всей дороге, и она, как сумасшедший шар для боулинга, начала просто сшибать машины, там пять — шесть машин она просто посшибала вот так вокруг. И мы смотрим на этот бардак, пробираясь через обломки бамперов по этой трассе. И нас накрывает. Я понимаю, что если бы не эти тапки, не этот кофе...

Иеромонах Никандр:

— И не эти бургеры.

Александр Ананьев:

— И не эти бургеры, я не думаю, что мы бы налетели правым колесом на бордюрный камень, там нужно было умудриться вообще, хотя кто его знает.

Алла Митрофанова:

— Но под шар бы мы попали.

Александр Ананьев:

— Но под шар бы мы попали, вот мы прям почувствовали, что с вероятностью 99 и 9 % мы попали бы под этот шар.

Алла Митрофанова:

— Те самые 20 минут как раз.

Александр Ананьев:

— И Алечка сказала: если бы не наша задержка на заправке, попасть нам под эту раздачу. А я тут так воспротивился. Я тебе не сказал, но у меня был такой жесточайший протест. Я говорю, ну не хочешь же ты сказать, что вот нас как-то оградили, защитили, это совпадение. Это совпадение. Если бы мы там оказались, неужели бы у нас не было повода сказать Богу спасибо, за то, что вот так.

Иеромонах Никандр:

— Вы хотите проверить?

Александр Ананьев:

— Я просто очень боюсь каких-то очень простых объяснений. Понимаете?

Иеромонах Никандр:

— Почему, почему? Господь же Он очень простой, почему же мы все время усложняем? Почему все время в квадраты какие-то возводим всё?

Александр Ананьев:

— Это наш выбор. Мы так решили, мы так поступили. И чтобы ни случилось, за все надо благодарить Бога. Но сказать, что, ага, значит, я вот сделал вот так, а потом Господь сделал вот так. Да ну нет же.

Кира Лаврентьева:

— Саша, меня озарило. У меня были очень неоформленные истории, сейчас меня озарило.

Иеромонах Никандр:

— Так, все усложнилось.

Кира Лаврентьева:

— Я в детстве очень тяжелую историю пережила, не будем сейчас, уже времени нет, в следующий раз как-нибудь. Очень тяжелую операцию, и чуть не умерла. И вот наконец мы с мамой встретились. В советское же время всех разделяли. Мы с ней встретились, пустили её наконец-то ко мне в больницу. И она говорит: лежишь ты, маленькая такая вот на этой большой кушетке, лежишь, лежишь. И я, говорит, знаешь, вот толчок какой-то, что нужно подойти и тебя либо переложить, либо на руки взять. Я, говорит, подхожу, беру тебя на руки, отхожу, и минут через пять, это же не сразу, там она её качнула, или ветер подул, минут через пять ни с того ни с сего, вот на то место, где ты лежала, падает эта огромная, ужасная рогатулина, железная, на которой висели раньше капельницы. Вы представляете? И она говорит, что всё моё детство оно было соткано вот из таких вещей. Как вот это вот может быть? Как это объяснить? Это ведь все тоже про твою аварию, ведь можно сказать что совпадение. А ещё, когда я побежала маленькая окошко открывать, одна в квартире в девять лет, но в советское время все одни сидели в квартире, я сейчас закончу, у меня просто прорыв.

Алла Митрофанова:

— Не останавливайся.

Кира Лаврентьева:

— Ты мне как будто бы дал направление мысли. Я повернула ногой от плиты вот эту газовую конфорку, она вот так поворачивается, и начинает идти газ. Я не заметила. У меня родители чиновники, они всегда чётко приходили в семь ноль-ноль, это давало мне полную свободу действий, я смотрела фильмы, звала подруг, всё отлично, а тут я спать захотела, время 3 часа дня, как сейчас помню, мне 9 — 10 лет. Они придут в семь, мне нужно сделать уроки и сходить в музыкальную школу. Я спать захотела, я легла, и я начала засыпать, Понимаете? А газ идёт, а я засыпаю. И сквозь сознание, когда я уже всё, почти я уже уснула, я слышу такой стук, как по голове просто, вот как молотком, сквозь уже какую-то суперпелену. Я еле-еле, долго стучат, вы представляете, ты уже всё, отравлен газом, как ты встанешь? Я еле-еле плетусь к этой двери, думаю: кого там принесло? Открываю дверь, а мама, там ей какое-то мясо на работе привезли, она мясо просто завезла, средь бела дня, за 10 лет до и за 10 лет после никогда такого не было, они поняли, по моему виду, по запаху, что меня надо спасать, они меня загрузили в машину под белы рученьки. Саша, ну не совпадение это, понимаешь? И вот ты на этой заправке о тапочках ты, конечно, подумал, это понятно, но ведь ясно, что Господь такой говорит вам: Алечка, у вас своих трудностей в жизни ещё хватит, давайте, сейчас на заправке побудете, а машину вашу сейчас разбивать не будем. И опять же башня Силоамская она упала на людей, они же не более виновны, чем другие, просто на них в тот момент упала башня Силоамская, но вина одинаково всегда лежит на всех.

Иеромонах Никандр:

— Мне так хочется записать выпуск «Светлых историй», когда мы все уже окажемся в раю. Чтобы мы все с вами уже сели и сказали: как здесь здорово, лучше, чем там.

Кира Лаврентьева:

— Мне нравится, что отец Никандр он всегда уверен, что он окажется в раю.

Александр Ананьев:

— Я просто не уверен, что я окажусь в раю.

Кира Лаврентьева:

— Прости, Сашенька.

Александр Ананьев:

— Я очень боюсь магизации веры. Вот для меня, мне так кажется, у меня опыта всего ничего, с гулькин нос.

Иеромонах Никандр:

— Ну не магизируйте тогда, в чем проблема?

Александр Ананьев:

— Я очень боюсь магизации: «О, если бы не тапки, Господь меня схватил за тапок и задержал». Да ну нет же, не было такого ничего. Нет реальности как таковой, есть наша интерпретация реальности.

Иеромонах Никандр:

— Александр, а вы помните фильм такой, «Поп» называется, да? Российский фильм, где он говорит: я без своей жены, как ноль без палочки. Вот Алла для вас палочка, которой вам не хватает все время. Понимаете?

Кира Лаврентьева:

— Возвеститель воли Божьей.

Алла Митрофанова:

— Да нет, я как раз та палка, которую вставляют в колесо, я главная помеха вообще.

Иеромонах Никандр:

— Это же прекрасно.

Алла Митрофанова:

— В этой жизни.

Кира Лаврентьева:

— А я слышала, если ты видишь явное чудо в своей жизни и как бы не признаешь его, пытаешься дать ему множество других объяснений. То это как бы хула на Духа Святого. Такое у святых отцов я читала. Но это все под вопросом, конечно. Это я просто озвучиваю.

Александр Ананьев:

— Да нет, нет, я это постоянно вижу, мне постоянно хочется сказать, что вот там. Да нет, надо просто уметь благодарить за всё. Хотя это происходит постоянно. У меня есть ещё 3 минуты, чтобы рассказать ещё одну короткую историю. Смотрите, я всю жизнь мечтал о том, чтобы купить загородный дом. И тут мы его покупаем, ну мы оплачиваем его, и нам говорят, сдадим его через год, в октябре. Всё. У меня в голове... Ну это же главная мечта твоей жизни, у меня в голове нарисовалась картинка до последнего гвоздя в обивке дивана. Такого-то октября мы делаем это, такого октября мы делаем то, покупаем такой-то мангал, к нему такое-то мясо, шампуры с такими-то ручками из красного дерева, празднуем, потом ставим ёлку, вот это, вот это.

Кира Лаврентьева:

— Класс!

Александр Ананьев:

— Ну то есть все вот нарисовал. И я чувствую, что, причём кто-то из священников говорил, даже не мне, а, может быть, я где-то услышал в программе или прочитал про важность принятия жизни такой, какая она есть. И реальности такой, какая она есть. И если ты будешь придавать чрезмерное значение своим хочу, Господь Он сначала деликатно тебе скажет: ты это, не забывай про то, что главное. Мангалы и диваны — это вообще не главное. А если ты будешь упираться, мы немножко поправим твою реальность, чтобы ты немножко разобрался со своими акцентами и приоритетами. Я не разобрался, для меня это было по-прежнему важно. И тут сразу пандемия, перенос сроков сдачи объекта.

Иеромонах Никандр:

— Теперь мы знаем из-за кого пандемия началась.

Александр Ананьев:

— Потом ещё, потом ещё, потом ещё хуже. Потом думаешь: ну куда уж хуже-то, Господи? И так уже на полтора года всё отложили. У меня деньги вот собраны. Ах деньги? Тогда вот тебе бдыщ. И валюту тебе отменили.

Иеромонах Никандр:

— Ужасный у вас Бог.

Александр Ананьев:

— Нет, нет. Причём здесь? И в этот момент я просто понял, что надо сделать. Понял, но не сделал, потому что до сих пор Алечке прилетают осколки от разорвавшихся пехотных мин у меня в душе. Надо просто отпустить. Довериться. Потому что вера, это не только уверенность в том, что наверху есть Бог, это доверие. Ты сделал, все что должен был сделать, ну и слава Богу, отпусти. Забудь, в конце концов. Ведь все будет вовремя. Или ты не доверяешь Богу. И вот в этом смысле очень важно довериться. А если ты не хочешь, тогда тебя заставят, а если ты будешь упираться, заставят ещё сильнее. Да, отец Никандр?

Иеромонах Никандр:

— Опять вы, вот я не знаю, в 15-й раз какую-то формулу вывел, учебники пора писать, Александр Владимирыч новую формулу вывел. Ну а если не так? Ну если не так? Намного проще по-другому. Например, преподобный Макарий Оптинский пишет, что воля Божья не связывает самовластие человека.

Александр Ананьев:

— Так о чем я и говорю всё это время. Весь этот час.

Иеромонах Никандр:

— Он говорит, что есть две воли Божьей. Одна, говорит, благоволение, когда ты отпускаешь и все идёт. А другая: хочу, хочу, хочу. И Господь говорит: хочешь — держи, но тогда возможны страдания и разочарования. Но это нормально.

Алла Митрофанова:

— Это наше любимое — запомни, есть два типа людей, у Льюиса, те, которые говорят Богу: да будет воля Твоя, и те, которым Бог говорит: да будет твоя воля. Вот это примерно тоже самое.

Иеромонах Никандр:

— Но это тоже нормально, и уж если люди в горах могут выкапывать пути и реки вспять обращать, то Господь запросто может нас вспять обратить и ему это вообще нисколько не стоит. Потому что Он знает, что когда мы умрём, мы окажемся там и скажем: Господи, как хорошо, что Ты тогда нам так сделал, а тут сделал так, а там поджег этот дом, слава Богу, потому что мы здесь и нам уже ничего не страшно.

Кира Лаврентьева:

— Класс!

Александр Ананьев:

— Да, я абсолютно согласен. Я это к тому, что есть какие-то хорошие совпадения, которые мы хотим приписать не себе, не стечению обстоятельств, а Господу. А есть какие-то плохие, которые мы там...

Иеромонах Никандр:

— Для этого есть друзья, которым можно поплакаться.

Александр Ананьев:

— Или которых можно обвинить, что всё так плохо.

Иеромонах Никандр:

— Конечно.

Александр Ананьев:

— Для чего ещё нужны друзья?

Иеромонах Никандр:

— Или жену обвинить. Очень удобно.

Александр Ананьев:

— Да, да. Все из-за тебя, курс евро провалился, жена виновата. Шутка.

Алла Митрофанова:

— Да, я в курсе.

Александр Ананьев:

— Надо принимать всё. Вот вообще всё. Случилось что-то очень хорошее: слава Богу, случилось что-то ужасное, ну слава Богу. Ты же не знаешь к чему это все потом приведёт, каков будет рисунок на лицевой стороне вышивки. Не случилось вообще ничего...

Иеромонах Никандр:

— И слава Богу.

Александр Ананьев:

— И слава Богу. Просто мы вот часто не замечаем. Мы сегодня с тобой вечером ехали в Андреевский монастырь на Андреевской набережной, да, на своей этой машине, и с нами ничего не случилось. Разве это не чудо?

Иеромонах Никандр:

— Надо поблагодарить Бога.

Алла Митрофанова:

— Это правда. Кстати говоря, вспоминаю разговор с отцом Игорем Фоминым, где он обратил как раз, по-моему, это несколько лет назад было, внимание моё, он говорит: мы, как правило, фиксируем то, что с нами случилось, а как многого с нами не случилось. И мы об этом не знаем и, может быть, Господь когда-то приоткроет где там, что, кто стоял, машину кто-то задержал, чтобы мы под машину не попали, где-то там, я не знаю, поскорее тебя пропихнули, пропустили в очереди, чтобы ты миновал опасные места и прочее. То есть миллион случаев, о которых мы не в курсе.

Иеромонах Никандр:

— А сколько таких случаев происходит с людьми, которые не верят в Бога. И Господь тоже о них заботится.

Алла Митрофанова:

— Это правда.

Александр Ананьев:

— Не так давно в Санкт-Петербурге появилась чудная традиция, не знаю, сохранилась ли она до сих пор, на жилых домах энтузиасты и креативщики вешают такие, похожие на мраморные мемориальные доски: «В этом доме с 1998 по 2014-й год жили там Кристина и Эдуард Ивановы и у них все было нормально».

Алла Митрофанова:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, дорогие друзья, напоминаю, что в этой студии Александр Ананьев, Кира Лаврентьева, иеромонах Никандр Пилишин настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе и я Алла Митрофанова, и сегодня мы говорим про волю Божью в нашей жизни, как её найти, как её услышать, как её понять и так далее. И делимся историями — размышлениями. Напомню, кстати, что нас можно не только слушать, но и смотреть, на YouTube канале Радио ВЕРА, присоединяйтесь, пожалуйста, жмите там на кнопку нравится и на кнопку подписаться, там колокольчик, и тогда вам будут приходить все уведомления, YouTube, рутуб, ну, в общем, что вам удобнее. Моя очередь, да, пришла? Рассказывать историю.

Кира Лаврентьева:

— Мы все в предвкушении.

Алла Митрофанова:

— Да нет, там предвкушать-то особо нечего. У меня-то как раз история про такое перепутье. Про перепутье и про неочевидность, и про, знаете, как когда я поступила в институт. Это институт международных отношений, я такая девочка из провинции. И в принципе, меня тема, прошу прощения, международных отношений особо как-то не волновала, и я была всегда про что-то другое.

Александр Ананьев:

— Так вот из-за кого все это.

Алла Митрофанова:

— Как видишь, я и не работаю как международник.

Александр Ананьев:

— А вот если бы работала, все было бы как у той питерской пары. Нормально.

Алла Митрофанова:

— Этого мы не узнаем. История не терпит сослагательного наклонения. И слава Богу. Смысл не в этом, смысл в том, что когда я поступала, но это было очевидно. У меня там было два вуза, и было очевидно, что мне сюда. И вот я поступила и оказалась в ситуации ну в подвешенном таком состоянии. Господи, а для чего? Ну вот у нас там экономтеория или история международных отношений там 17-го-18-го веков, мне тогда ещё бэкграунда не хватало, для того чтобы во всей полноте погрузиться в разные аспекты международной политики этого периода. Это сейчас мне безумно интересно. А тогда, я думаю: Господи, для чего? Нет, я понимаю, для чего мне языки. Это понятно. Я понимаю для чего мне литература, религиоведение, нам блестяще тогда Владимир Романович Легойда преподавал и профессор Леонид Евгеньевич Бежин, там и лекции, и семинары, вот это как раз безумно интересно. Это понятно. А так-то про что? Я здесь зачем? И что будет дальше? Вопрос, куда мне дальше рулить свою жизнь, меня всегда очень сильно волновал, начиная чуть ли не с первого класса школы, поэтому я такая в растерянности, вообще не понятно. Однокурсники кто-то собирается заниматься биржевыми сми, кто-то там себя видит в финансах, кто-то себя видит в политике, а я как-то себя ни в чем не вижу. Вот в этом во всём. И я хожу такая растерянная, ну потому что мне про это не интересно. Понимаю, повестка меняется ежедневно, вот эти новости производить мне будет не интересно. Мне интересно про что-то другое, про что-то такое, что, условно говоря, пройдёт 10 лет, и это тоже будет актуально. Ну такая вот, вот, знаете, слегка корона на голове, не размениваться ни на что. И я, конечно, озадачена была очень сильно. И увидела ещё на первом курсе журнал «Фома» у нас продавался. Подумала: вот было бы круто там. Ну извините, где журнал «Фома» и где я, там какая-то не пойми кто. И поскольку нужно было работать, я работала в московско-немецкой газете, писала какие-то, ну внештатно, естественно, за гонорары писала какие-то статьи про театры, вот скиталась по театрам, насмотрелась вообще всё, что есть в театрах в Москве на тот момент. Искала, так сказать, искала себя. Там не нашла, писала, этим как-то зарабатывала. Господь говорит с каждым на том языке, на каком мы в состоянии услышать. Это факт медицинский. Кто не верит, пусть проверит. Я очень любила в детстве Михаила Афанасьевича Булгакова, роман «Мастер и Маргарита» прочитала, наверное, раз 12 подряд. Была заворожена языком и так далее. И, естественно, одно из первых мест в Москве, с которым я познакомилась, была квартира номер 50 на Большой Садовой, я туда приехала, там ещё не было музея. И мне очень захотелось про это место написать, я написала очерк, принесла его в московско-немецкую газету, а там говорят: да как-то не формат для нас, попробуйте куда-нибудь ещё. И кто-то мне из знакомых говорит: а вот есть такой журнал «Смена», там могут принять. Я так удивилась, приезжаю в журнал «Смена», подаю, а мне говорят: «А вы знаете, а мы возьмём, опубликуем». Это был тогда первый существенный гонорар, потому что было много букв в этом тексте. И дальше меня редактор отдела вызывает и говорит: «А вот вы учитесь в МГИМО, а есть у вас такой Юрий Вяземский и есть у него замечательная программа „Умники и умницы“. А напишите-ка вы нам очерк про программу „Умники и умницы“. А Юрий Павлович в тот год у нас, по-моему, преподавал. Я подхожу к нему и говорю: „Юрий Павлович, вот так и так журнал „Смена“ хочет...“ А он так на меня посмотрел и говорит: „Золотко“ -, он всех так называл, — золотко, про меня столько раз писали, мне это уже не надо. Если вам надо, то вы, пожалуйста, приезжайте, но только вы поймите, когда идёт съемка — это очень сложный процесс, я вам там помочь не смогу. Мешать не буду, понятно, вот все что хотите, но». И дальше, в общем, еду я в Останкино, как-то пробиваюсь в студию, каким-то чудом, попадаю с какой-то массовкой, которая проходит на ток-шоу очередное. Нахожу студию, где Юрий Павлович, и становлюсь свидетелем вот этого прекрасного действа, беру интервью у умников, будущих студентов, беру интервью у кого-то из Ареопага, и все это потом собирается И все это потом собирается. Это все напечатали. Очень робко приношу Юрию Павловичу этот журнал «Смена». Он читает и говорит: «Вы знаете, а ваш текст мне нравится больше всех из написанных». Может быть, он каждому так говорил, не знаю, ну, может быть, чтобы как-то меня ободрить.

Кира Лаврентьева:

— Да вряд ли.

Алла Митрофанова:

— И так получается, что там на той же кафедре Владимир Романович Легойда. И он каким-то образом, то есть он главный редактор журнала «Фома» и он меня каким-то образом присоединяет к интернет- проекту «Умники и умницы» после этой публикации. А в интернет-проекте «Умники и умницы» на меня обращает внимание друг Владимира Романовича — Володя Гурболиков, который внезапно меня вызывает к себе и говорит: а давай-ка ты будешь работать в журнале «Фома».

Кира Лаврентьева:

— Класс!

Алла Митрофанова:

— Понимаете? То есть мой вывод: как узнать волю Божью: «Ора эт лабора»: «паши и молись». Вернее, молись и паши. Молись и паши, и всё тебе будет. И найдёшь ты смысл, если здесь тебе этого мало, молись и паши, молись и паши, и все будет.

Александр Ананьев:

— Это все упирается в моё недавнее утверждение, что реальности не существует, существует лишь наша интерпретация реальности. До того как мы с тобой, дурацкий пример, но тоже пример. До того как мы с тобой купили вот эту нашу машину, а машина не самой популярной марки в России. Ну вот далеко не самой.

Алла Митрофанова:

— И слава Богу — это прекрасно.

Александр Ананьев:

— Не рекламируют особо, ничего.

Алла Митрофанова:

— И совсем другие на неё цены.

Александр Ананьев:

— Были. И мне казалось, я не видел в городе эту модель, вообще не видел, хотя она красивая такая, но я не видел в городе.

Алла Митрофанова:

— И классная.

Александр Ананьев:

— А после того, как мы её купили, я начал её видеть в городе. Это же не значит, что их не было. Просто у меня взгляд не фокусировался на этих машинах. То же самое с женщинами, которые мечтают встретить своего мужчину, но пока не сфокусировали свой взгляд и не изменили себя настолько, чтобы встретить именно своего мужчину. Вот только когда они провели какую-то работу, научились видеть, вот тогда. Это же не значит, что у них до этого момента не было рядом достойных мужчин. Да были, просто они их не видели. Вот то же самое и здесь. К чему это я? Можно сказать: вот Господь привёл, всё. От нас зависит гораздо больше, чем мы привыкли думать. И вот если с человеком не случается что-то, что он давно хотел: работа, семья, там здоровье. Можно сказать: ну Господь мне не дал. А можно сказать: блин, где-то я не доработал, где-то я накосячил. Вот что я имею в виду, когда говорю, что нет воли Божьей на то, какого цвета машину мне купить. Это моя задача. Господь обнимет и благословит на всё.

Иеромонах Никандр:

— А можно на правах постоянного гостя, да?

Алла Митрофанова:

— Да, да.

Иеромонах Никандр:

— Про волю человека, пользуясь случаем, тогда я хочу всех вас, родных для меня людей и наших слушателей, и зрителей пригласить на свои похороны.

Кира Лаврентьева:

— О Господи? Это в конце каждой программы.

Иеромонах Никандр:

— Что касается воли человека, я бы очень бы хотел такое завещание духовное, да? Чтобы никто не плакал на них, чтобы на них только все смеялись и говорили: как здорово!

Кира Лаврентьева:

— Отец Никандр, лет 50 вы ещё в «Светлых историях» будете приглашать.

Иеромонах Никандр:

— Что человек уже смог заработать «ора эт лабора» и уже оказался там.

Алла Митрофанова:

— Отец Никандр, я не знаю, у вас, наверное, особые отношения с темой ухода, перехода, смерти как перехода.

Иеромонах Никандр:

— Это очень важно, потому что если мы будем знать, что это есть, будет совсем другой акцент всех жизненных событий. Совсем другой акцент.

Кира Лаврентьева:

— Это правда. Помни час смертный и вовек не согрешишь.

Александр Ананьев:

— Ну вы же простите, если я не приду.

Алла Митрофанова:

— Почему?

Иеромонах Никандр:

— Ну, конечно.

Александр Ананьев:

— Ну я раньше собирался.

Алла Митрофанова:

— Так, начинается.

Кира Лаврентьева:

— Какой-то разговор.

Алла Митрофанова:

— У нас сегодня тема: как найти волю Божью в своей жизни?

Кира Лаврентьева:

— У нас программа интересная сегодня получилась, вообще. Такая необычная очень.

Иеромонах Никандр:

— Такая необычная, светлая, добрая.

Кира Лаврентьева:

— Как реченька такая.

Иеромонах Никандр:

— Хотя, на самом деле, все пришли и, буквально, эту тему я придумал.

Алла Митрофанова:

— А, так это вы?

Иеромонах Никандр:

— И все пришли и говорят: о чём же мы будем говорить? А, мне кажется, тема получилась очень даже и история наша светлая.

Алла Митрофанова:

— Спасибо вам огромное, друзья. И давайте так, пусть каждый из нас... Понимаете, вот мне кажется, это ощущение Бога рядом оно на самом деле гораздо важнее чем, как мне точно узнать волю Божью обо мне?

Кира Лаврентьева:

— Вот это и есть показатель.

Александр Ананьев:

— Это как отношения с женой, понимаете? Есть две модели поведения. Можно прийти на кухню, вцепиться ей в загривок и говорить: какова твоя воля, жена, чего ты хочешь? А есть другой вариант, прийти, обнять и сказать: я тебя люблю. Всё, всё, всё.

Кира Лаврентьева:

— Кому все, а кому не всё, я бы ещё в ресторан бы пошла или в театр. Меня бы чтобы пригласили, так что может быть тебе всё...

Алла Митрофанова:

— Кирочка, спасибо тебе большое. Я сама не решаюсь озвучить.

Кира Лаврентьева:

— Вот Саша мой тоже говорит всё всё, мой муж, а не всё.

Алла Митрофанова:

— Кира Лаврентьева, Александр Ананьев, иеромонах Никандр Пилишин настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе. Я надеюсь, что нас сейчас смотрит много мужчин, и они Киру услышали. Поверьте, любая женщина подпишется под тем, о чем сейчас Кира сказала. Спасибо, друг. Я Алла Митрофанова, мы с вами прощаемся, смотрите нас в ютубе, rutube, ставьте напоминалки, знаем, есть среди наших зрителей такие, кто уже говорят: понедельник, 6 вечера, это прям будильник ставлю и включаем Радио ВЕРА прощаемся с вами, до свидания!

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Сила церковной общины»
• «Странное дело»
• «Необычное путешествие»