Для православного христианина борьба со страстями—состояние привычное, фактически постоянное. Страсть — это грех, ставший привычкой. Некоторые грехи мы называем зависимостями — зависимости химические, скверные привычки, такие, как курение или пьянство, зависимости эмоциональные, социальные, имя им — легион. А еще грехи-зависимости похожи на тараканов: где одна, там и много. Однако мне, похоже, удалось победить одну неприятную страсть, ставшую самой настоящей зависимостью.

Как частенько вспоминают мои друзья, я была великий острослов. Точнее, сквернослов, использующий замысловатые лексические конструкции по любому поводу. Я не стеснялась ругаться практически нигде, разве что учеников и студентов щадила, но только потому, что боялась увольнения за использование ненормативной лексики. Я не просто великолепно владела, так сказать, предметом, но и хорошо знала историю русского мата со всеми этимологическими нюансами. И это создавало дополнительное препятствие для отказа от привычки сквернословить, потому, что не так-то просто отказаться от предмета или занятия, в котором чувствуешь себя практически экспертом.

Однако бранная лексика не может не создавать проблем тому, кто ее использует. Сначала меня довольно резко одернула подруга, когда я явно нецензурно перешутила, да еще и невпопад. Разгорелся острый конфликт, но его удалось погасить, и я продолжила ругаться, как ни в чем не бывало. Затем я подумала, что интеллигентному человеку выражаться некомильфо, и дала себе обязательство за каждое матерное слово снимать с карточки по две тысячи рублей и отдавать хоть на храм, хоть нищему на вокзале. Главное не иметь возможности вернуть эту сумму обратно. Я довольно болезненно пережила невозможность приобрести вон ту милую сумочку и вон те изящные туфельки, но со временем забыла о собственном обещании и все продолжилось.

Так бы я самовыражалась и по сей день, пока однажды совершенно случайно не услышала одну из своих фирменных многоэтажных конструкций...из уст восьмилетнего сына. И мне стало по-настоящему страшно. Страшно настолько, что пришлось задуматься: а почему я вообще ругаюсь? Разве это мне как-то помогает в жизни? Является каким-то моим неотъемлемым качеством? Нет. Я заглянула в себя и поняла, что ругаюсь только потому, что я...беззащитна.

У ежа есть колючки, у тигра когти и физическая сила, а я не чувствую себя защищенной. Поэтому практически всю жизнь только и делаю, что обороняюсь. Даже если никто не нападает, проще сразу выставить защиту, чем после зализывать раны. Только вот беда: защита в виде острых словечек плохо работает. Все равно чувствуешь себя рыбой, выброшенной на лед, разве что ядовитой, как фугу или крылатка. Но мне нужна защита. И я начала молиться, просить Бога, чтобы он научил меня держать оборону. Помощь пришла не в тот же миг, но она пришла.

Прошло какое-то время, и до меня внезапно дошло, что никакой новой защиты мне не нужно. Потому, что моя защита со мной была, есть и будет всегда. Более того, я всегда была в безопасности, но била ложную тревогу, потому, что забыла...что Бог меня любит и бережет всю мою жизнь. Именно Его любовь, а не грозное словесное оружие создает в моей жизни ощущение базовой безопасности. Теперь, когда я эту любовь осознала, мне даже не так важно, могут ли на меня напасть — я неуязвима. И больше не нужно ругаться, ни грубо, ни токсично-интеллигентски.

Я не беру на себя смелость утверждать, что больше ни разу в жизни не выругаюсь, это было бы самонадеянно. Однако, начало положено. Ведь Бог нас в обиду не даст.

Все выпуски программы Частное мнение

• Перемена. Яна Артюшина
• Мгновенный ответ. Яна Артюшина
• Научи, чем заняться. Яна Артюшина