«Страх перед будущим». Священник Михаил Сергеев, Яна Капаева, Александр Бочаров

В этот раз участниками дискуссии в программе «Клуб частных мнений» были священник Михаил Сергеев, заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным саркомой» Александр Бочаров и православный блогер Яна Капаева.

Разговор шел о том, как научиться доверять Богу и не бояться будущего, особенно в ситуациях, когда неожиданно приходится сталкиваться с серьезными проблемами, тяжелыми болезнями, когда кажется, что впереди тупик и наполняет страх.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели. В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. В вечернем эфире, как обычно, мы обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение». И сегодня тема у нас такая — страх перед будущим, страх перед переходом, наверное, в ту жизнь, как вообще относиться вот к этим перспективам, которые иногда пугают. И у нас в гостях, чтобы поговорить об этом, священник Михаил Сергеев, в прошлом доктор. Добрый вечер, отец Михаил.

Иерей Михаил

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой», Александр Бочаров. Здравствуйте, Александр.

А. Бочаров

— Здравствуйте, Наталья.

Н. Лангаммер

— И Яна Капаева, православный блогер, которая и предложила эту тему. Начнем, наверное, с того, что послушаем программу и потом разберемся, о чем конкретно сегодня Яна хотела поговорить. Для нее эта тема такая острая сейчас.

«Наш сосед по коммунальной квартире жутко пил. Запах, крики, его постоянные падения в коридоре мучали нас. Но однажды вредная привычка соседа чуть не стоила нам жизни. Родители уехали, и мы с сестрой остались вдвоем. Допоздна смотрели фильм, разговаривали, наконец легли спать и мгновенно уснули. И тут сквозь сон слышу возмущенный крик сестры: „Ну сколько можно?!“ От неожиданности я проснулась. Вижу, как она соскочила с кровати и побежала в комнату к соседу. Итак, мы обе залетаем в его комнату, а она вся в дыму — горит кресло. Оказалось, сестре приснился сон, будто сосед сидит в кресле и курит, сигарета падает и начинается пожар. И именно так все оказалось на самом деле. Верю, что Сам Господь показал ей эти события. Пожар мы потушили, привели в чувство соседа. В тот вечер я легла спать с четким ощущением, что была на волоске от смерти. Если бы сестре не было открыто через сон что происходит, мы бы задохнулись от дыма, не просыпаясь. Совпадение, мистика? Нет. Мы спасли соседа от смерти, а Господь сохранил нас, дал время для покаяния и исправления жизни, драгоценные минуты, дни и годы. Ценим ли мы? Увы, часто в суете совсем не думаем о том, что впереди ждет вечность, а дни человеческие на земле сочтены. Только вспоминая эту историю и вновь ощущая дыхание смерти, мой ум начинает трезветь, отпадают лишние хлопоты и заботы, хочется прежде всего примириться с Богом через исповедь, соединиться с Ним через Святое Причастие, а у ближних лишний раз попросить прощение. К сожалению, после этого случая сосед не стал вести себя осторожнее. Но мы поминаем его в своих молитвах. Господи, спаси всех нас. Благодарим, что Ты всегда рядом, так близко».

Н. Лангаммер

— Яна, когда ты эту программу записывала, тебя даже, может быть, и не тревожил страх, ты правильно так относилась, да, что думать о часе смертном, что успеть покаяться. И вот мы с тобой не случайно взяли эту программу, потому что, когда жизнь преподнесла сюрприз, у тебя появился страх. Правильно я понимаю?

Я. Капаева

— Да, я сейчас надеюсь, что у меня получится совладать с эмоциями и рассказать, что случилось. Вот снова, знаете, дыхание смерти я почувствовала, только в этот раз, к сожалению, в отношении своего сына маленького, которому еще даже нет двух лет.

Н. Лангаммер

— Сашеньку с пневмонией госпитализировали, да, и она дала осложнение, я так понимаю.

Я. Капаева

— Не совсем так. Я заметила, что он тяжело дышит, вызвала скорую, мы поехали в больницу. И оказалось, что у него очень высокий сахар, ему поставили диагноз сахарный диабет и сразу забрали в реанимацию. Ну во-первых, знаете, первый шок — это разлучиться с ребенком с маленьким, когда я еще кормила его грудью, и это была первая наша такая серьезная разлука. А второй момент, конечно, то что это очень опасное состояние, ребенок был в шаге от комы. И здесь я, конечно, могу сказать, что первая мысль была — благодарность Богу, что мы успели прямо вовремя, что ребенок не впал в кому, что мы успели его довезти до реанимации. Вот после начала заболевания прошло два месяца сейчас, но у меня, знаете, остался очень большой страх, потому что ничто не предвещало.

Н. Лангаммер

— На ровном месте.

Я. Капаева

— Да, на ровном месте. Ребенок был рожден здоровым, в семье у нас среди ближайших родственников ни у кого такого заболевания не было.

Н. Лангаммер

— Ну это осложнение же было, да?

Я. Капаева

— Нет, это не осложнение, это аутоиммунное заболевание, генетическое, которое может в любой момент вот так вот, его может что-то спровоцировать, а может просто вот начаться вот так, с щелчка.

Н. Лангаммер

— Просто ты мне тогда написала, что пневмония.

Я. Капаева

— Это присоединилось уже в больнице.

Н. Лангаммер

— А, вот так.

Я. Капаева

— Да, уже в реанимации он еще и осложнения получил пневмонии там, где-то поймал этот вирус. И было вдвойне страшно, скажем так. Но что волнует меня сейчас особенно, то что я поняла, как все зыбко. Что вот мы живем, строим свои планы, мы о чем-то мечтаем, надеемся на будущее, а может жизнь так вот оборваться в мгновение, когда ты не ждешь совершенно. Твоя жизнь, либо жизнь очень близкого человека тебе. И с этим страхом мне тяжело жить дальше. То есть, с одной стороны, у меня нет сомнений, что Господь послал это заболевание во благо сыну, вот я в это очень верю. Но я пока еще никак не могу научиться жить с доверием Богу и вернуть себе радость жизни. То есть этот вот страх, что внезапно случилась такая беда, он меня сейчас настолько выбил из колеи, что не могу собраться. Я к вам пришла за радостью. Верните мне радость жизни, радость жизни с надеждой и упованием на Господа. И вот душе моей спокойствие, умение как-то реагировать не так остро, как я сейчас, наверное, это делаю. Потому что вот нам диагноз поставили, и теперь постоянно, каждую там минуту я мониторю сахар в крови ребенка — он то высокий, то низкий, меня каждый раз в пот холодный бросает, когда вот эти вот перепады, потому что это тоже все опасно, могут последствия серьезные быть. Ну так жить невозможно.

Н. Лангаммер

— Отец Михаил, вот я когда думала про эту тему, может быть, нам и как-то куда-то еще в какие-то страхи сходить. Но я почему как бы вот откликнулась, не только потому что Яна моя подруга и нужна ей сейчас помощь. А потому что, правда, нет ответа, как вот, да, доверяй Богу, но как быть с тем, что то, что Он посылает, может быть как будто почти неприемлемо. Ведь святые в концлагерях бывали, и святителя Луку мучили так, что... Ну вот доверяй Богу, но Господь может послать тяжелые испытания, и как в этой ситуации нормально жить. Ну вот Яна уже о радости говорит, а тут просто хотя бы как-то это принять.

Иерей Михаил

— Ну прежде всего действительно мы должны вспомнить и библейские примеры доверия Богу. Вот, наверное, самый такой первый пример — это вера Авраама, когда у него был единственный сын законнорожденный, который родился от его супруги Сарры, и когда тот был еще, в общем-то, не совсем взрослым юношей, подростком, и Господь сказал ему принести его в жертву. Вот для нас это может быть совершенно непонятно. Ну как это так? Бог, Который есть любовь, и вдруг Он просит принести в жертву единственного сына. И даже если он был бы не единственный, просто своего ребенка. И мы видим, как Авраам взял вязанку дров, сказал, чтобы Исаак ее нес, и взял какой-то там меч или еще что-то было у него, какое-то оружие, и пошел к жертвеннику для того, чтобы, соответственно, разжечь дрова. И как приносились в жертву животные, да, закалывали животное, а потом клали его, и оно сгорало. Вот таким образом люди приносили в жертву, и жертва животных, она была понятна, потому что таким образом человек показывал, жалко ему или нет это животное. Он же мог его съесть. А может быть, это было вообще единственное животное, которое на несколько дней дало бы пропитание человеку. Здесь же мы видим, что Господь проверяет веру Авраама, насколько он готов выполнить Его волю.

Н. Лангаммер

— Вообще страшно.

Иерей Михаил

— Это действительно страшно, и мы это не можем, наверное, в нашем мире сейчас как-то более-менее адекватно понять. Но вот в тот момент это нужно было людям для того, чтобы показать пример доверия Богу. Исаак пошел, мы с вами знаем. И в тот момент, когда он был готов уже заколоть собственного сына, в этот момент Господь сказал: стой, обратись назад и ты увидишь того, кого ты должен принести в жертву. Там был ягненок, запутался в терновнике, по-моему, насколько я правильно помню. То есть, конечно, Богу не нужны человеческие жертвы. Ему не нужно, чтобы мы приносил какие-то кровавые жертвы. Ему нужно наша вера и наше доверие. Поэтому, к сожалению, иногда часто бывает так, что человеку вот иногда нужно так встряхнуться для того, чтобы действительно, как вот Яна сказала, понять, насколько вот все у нас здесь, в земной жизни, очень зыбко и насколько наша жизнь действительно зависит от воли Божией. И вот когда человек это понимает, тогда и появляется уже полное доверие Богу.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему страха перед будущим. Напомню, что у нас в гостях сегодня священник Михаил Сергеев. Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой» Александр Бочаров. И Яна Капаева, православный блогер, которая предложила тему. Отец Михаил, вот я слушала вас и искала, когда вот я пойму, о чем речь, ну на уровне ощущений. И поняла, что вот эта ниточка, связывающая с Богом, да, где мы все будем живы, то есть вот она, опора, на которой мы должны строить все остальное. Отказавшись от земного? Иначе как принять вот эти вещи?

Иерей Михаил

— А просто нужно доверить Ему до конца. Вот мы не до конца часто доверяем Богу, вот мы всегда думаем: вот мы вот здесь что-то вот сами. А вот нужно полностью доверить свою жизнь и жизнь своих близких Ему.

Н. Лангаммер

— Но они же могут и умереть, и может произойти трагедия.

Иерей Михаил

— Вот вы знаете, когда мы доверим, то тогда обычно так не происходит. А когда есть какое-то вот свое «я» мы пытаемся здесь немножко оставить, вот тогда может быть все что угодно. И я видел эти примеры жизни людей, когда там, допустим, кто-то там действительно вот, можно сказать, трясся за своего ребенка. Причем вот если в ситуации с Яной действительно есть болезнь, серьезная болезнь, то там не было серьезной болезни, ну вот просто такая гиперопека родительская. И ни к чему хорошему это не приводило, все равно ребенок ломал себе все что можно, и в разных ситуациях заканчивалось все не очень хорошо. И видел другие примеры. Когда, например, в многодетной семье десять детей, и ребенок там что-то, я вижу, что он делает опасное, допустим, да, для своего здоровья, например, откуда-то прыгает. И как врач я понимаю, что он может, например, сломать себе ногу. А родитель спокойно смотрит. А я не очень спокойно смотрю, потому что все-таки я понимаю, что есть опасность. И мне интересно было именно наблюдать за реакцией родителей. И когда я у них спросил, говорю: вы не боитесь? Они говорят: нет, мы не боимся. Вот понимаете, вот это удивительное какое-то такое, я даже не знаю, это не просто какая-то бесшабашность, нет, это родители вполне адекватные. Но они, видимо, настолько как-то, это действительно верующая семья, они настолько доверяют Богу, что они не боятся, что ребенок прыгает там где-то, он может что-то себе повредить.

Я. Капаева

— Батюшка, а у меня вопрос, знаете, какой? Вот сейчас получается так, что пока сын маленький, как бы компенсировать диабет, делать ему инъекции инсулина должна я и следить за этим. И вот здесь вот мне очень страшно. То есть я доверяю Богу, но понимаю, что от меня-то очень много всего зависит. Если я неправильно рассчитаю дозу, у него могут быть последствия либо прямо сейчас, либо в далеком будущем тяжелые осложнения. И вот как мне нести эту ответственность, скажите.

Иерей Михаил

— Я думаю, что если мы утром встанем и скажем: «Господи, вразуми меня, направь мой путь», то все будет правильно. Потому что вот как в этой истории с двумя девушками, которые спасли жизнь соседу. Ведь тут же тоже не просто так Господь дал им этот сон. Он дал возможность. Он, во-первых, их спас действительно через это, и спас соседа, и дал соседу возможность увидеть в этом промысл Божий. Но, к сожалению, я так понял, что сосед не увидел это, но ведь эта возможность была дана. Поэтому Господь, Он намного больше любит нас, чем мы думаем.

Н. Лангаммер

— Я хочу вот дать Александру слово.

А. Бочаров

— Вы так интересно просто говорите, я заслушался. А я буду отталкиваться от истории Яны, которую она сейчас рассказала, потому что мне это близко, знакомо. Я сам пациент с саркомой и помогаю...

Н. Лангаммер

— А вот расскажите подробнее, в каком возрасте это было.

А. Бочаров

— Это было, когда мне исполнилось 17 лет, там через какое-то время уже был поставлен диагноз. И в принципе саркома это редкие опухоли, которые поражают кости, мышцы, хрящи, то есть соединительную ткань. Поэтому они называются не рак, а саркома. И саркома кости — чаще всего это такой молодой возраст, там 15–30 лет самый пик. В принципе, саркома может быть в любом возрасте, но как бы основное это молодые люди, молодой возраст. И представляете, молодой человек, он только там, не знаю, вышел в свет, такую силу почувствовал, я не знаю, это университет или это старшие классы там, или только вот молодая семья, у них там дети рождаются, это кто-то из родителей заболевает. И тут как раз вот это понятное состояние, когда тебе говорят диагноз, о котором ты не подозревал. Может быть, там что-то предваряло это, какие-то боли, может быть это случайная находка...

Н. Лангаммер

— У вас было случайно или как?

А. Бочаров

— У меня было как бы, по сути, случайная. Но что к этому привело, исследование моего коленного сустава, это то, что у меня была травма. Но я, в принципе, сам по себе активный всегда был, ну и сейчас продолжаю им быть, то как бы это была не первая тысяча этих травм, наверное, с детского периода, поэтому я не придавал им значение. Но сейчас не об этом, а о том, что тебе говорят диагноз, и когда ты уже в таком в осознающем возрасте и понимаешь, там даже уже почитал что-то про свое заболевание, как раз там возникает понимание, что а дальше полная неопределенность. И тебе ждать как бы, в принципе, ты не знаешь. Ты надеешься на лучшее и веришь в это, а тебе врач никой не может дать гарантии, сказать, что теперь все будет хорошо. Он тебе всегда максимум ограничивается тем, что он будет делать все что может, наилучшим образом. А дальше от тебя все зависит. И здесь вот мой опыт, да, там длительной болезни, потому что у меня были неоднократные рецидивы, метастазирование и, в принципе, был часто на грани жизни и смерти, то есть в этой ситуации как в экстренных ситуациях, так и, в принципе, стабильно утежеляющегося состояния. И здесь важно не сделать из болезни идола и не вертеться вокруг нее. Часто пациенты в самом начале начинают прямо вот как бы и так же родители, там если ребенок болеет, подросток или ребенок маленький — это понятно, такая опека. Но даже взрослый человек, там ребенок, он не заканчивается в 25 лет, там и в 30 лет я регулярно наблюдаю, что для мамы и для родителей как бы ребенок всегда ребенок, неважно, сколько ему лет. Пусть даже и в 50 лет, они также очень заботливы, родители, и заботятся обо всем. И здесь и самому человеку, и его близким, если болеет кто-то из младших, вот именно не сделать, в центре всей их жизни не поставить болезнь. Болезнь занимает огромное даже место, может быть, если какое-то хроническое заболевание, в данном случае онкологические заболевания такими являются, но у нее свое место. Иначе жизнь, она так и будет только подвержена жертвоприношению этому идолу. И здесь важно вот этого идола сокрушить и поставить в центр Христа. И как только жизнь становится христоцентрична, весь пазл складывается вокруг. Ну я это так легко говорю, как, знаете, бросить курить, у Марка Твена: брось курить, я сто раз бросал. Но это самое сложное. И вот это доверие Христу, да, в болезни и в тяжелом таком состоянии, и в будущем, оно самое сложное и трудное. И, в принципе, мы с этой проблемой встречаемся всегда, на протяжении всей нашей жизни: как довериться Тому, Ты в принципе в Него веришь, но ты никогда не видел впрямую. Мы близким людям своим иногда не доверяем, которых мы видим, знаем, что человек, и такое стопроцентно. А здесь вот так вот довериться. И это очень возникает, может быть, у кого-то, видел людей, у которых у них сразу возникает доверие. Только человек воцерковляется, он так вот прямо верит. И пример — моя первая супруга, Аня. Она умерла от прогрессирующей саркомы, это было 31 декабря 2013 года. В 2012 году мы с ней, в 2010 году мы с ней познакомились, общались. Мы в больнице встретились, и я за ней ухаживал как-то, два года мы встречались, потом поженились, так как бы логично. Тот период был у нас у обоих ремиссия, такой короткий. Но потом у нее возник рецидив. До этого четыре года лечения длительного было, потом еще пришлось полечиться. И она за этот период нашего знакомства воцерковилась, вот общаясь в нашем сообществе пациентов. Потому что до этого она была абсолютно индифферентна к этой теме: ну кто-то в воскресенье ходит в фитнес, а кто-то в храм. При этом человек был очень эрудированный, способный, там и музыкальное образование, и художественное, и все интересовало. Более жизнелюбивого человека и жизнерадостного я вообще в своей жизни пока еще не встретил. И этот человек, у которого даже дождевые черви вызывают неописуемый восторг, там интересно, как макароны закручиваются, то есть все абсолютно. Человек кем только... в Китае она под видом канадки преподавала английский язык преподавателям университетов китайских, там повышение квалификации. Ну то есть чем только ни занималась, в горы ходила, в пещеры лазила...

Н. Лангаммер

— Жизнелюбивая.

А. Бочаров

— Да, абсолютно, все проявления жизни, в ее жизни радость. Но она так уверовала. И когда она умирала у нас, в принципе, последние полтора месяца были невыносимо тяжелые, и даже моя вера колебалась, и сомнение было, и там это не передать, да, так словами. И укрепляла только ее вера. Поэтому почему я могу говорить сейчас именно в таком, может быть, кажется, таком радостном состоянии, с улыбкой. В душе боль, в сердце, но там же и радость. И потому что Господь давал такую благодать, что Он покрывал ей всех. А почему она вот так вот жила, и когда мы с ней разговаривали на тему смерти, и последнюю ночь, вот предпоследнюю, у нас с ней длительный разговор на эту тему был. Она сказала, что она ни о чем не жалеет, абсолютно — ей было 28 лет тогда, — что она абсолютно счастлива. И как бы она понимает, что она умирает. И даже если бы ей предложили изменить жизнь как бы, да, но, соответственно, если бы убрали болезнь, то тогда мы бы не встретились, не поженились, она не встретила наших людей, она говорит, я бы даже не воцерковилась, потому что меня эта тема вообще никак не интересовала. И я бы сейчас не согласилась на это. Вот то есть так вот. И здесь я встречаю как раз веру. И она так верила всегда. Когда я ей говорил: ну как же, вот страшно там это. Она говорит: ты чего, я иду к Богу. Там будет радость. Понимаешь, там не будет болезнь, там будет радость. И ее жизнь, в принципе, последнее наше там общение, у меня как раз отзываются слова в Евангелии: «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное». Вот у нее была абсолютно детская вера. И она в принципе всегда такой была человек, абсолютно доверяющий абсолютно всем. Поэтому неоднократно ее обманывали. Там даже в магазинах, где никогда не обманывают, и то у нее там такие ситуации случались.

Н. Лангаммер

— Александр, но все-таки, видите, про то, как мы уходим — это мы можем осознать. А когда болеет ребенок, да, то тут вот Яна говорит еще о ее ответственности за то, что с ним будет. И ну страшно.

А. Бочаров

— Ну да, вот здесь я и говорю как раз, хочу дальше продолжить. Простите, если я занимаю что-то, разошелся. Но здесь как раз и есть страх у пациента, который встретился с болезнью, и дальше его задача какая — организовывать лечение. Организовывать лечение, чтобы вовремя была химиотерапия, тайминги, надо восстановиться, надо сделать, надо еще записаться на какие-то обследования, все заранее. Нужно сделать вовремя укол себе, если там таблетки выпить — а как, а чем запивать. И тут пациент, просто у него огромное количество вот таких вот забот, как правильно сделать, чтобы не навредить и сделать лучше. И любой прокол — что-то он не так сделал, и потом последующие какие-то проблемы — а они всегда возникнут. То есть как бы сделал ты правильно или неправильно, они всегда как-то в какой-то момент возникнут. То человек сразу, так мозг устроен у нас, причинно-следственная связь: я вот здесь вот неправильно сделал укол, не в то время, на минуту опоздал — все, это вот из-за меня. И вот это чувство вины, оно становится патологичным и у самого пациента, если он взрослый и это лечение там себе организовывает, и у близкого, если он организовывает кому-то из своих близких это лечение. И вот этот вот страх, вот этой гиперответственности, вот то, что ты не так сделаешь, с ним нужно бороться. И это больше даже помысел, который у вас все время сидит. И мне в этом всегда помогают слова Паисия Святогорца. Он говорит о том, что помыслы, они как самолет, а если им не давать посадку на аэродроме, они пролетят мимо. И действительно, неоднократно — ну как бы это мой опыт, замечаю, что как только там ты отвлекся от этого там прямо всеми возможными способами — молитвы, да, у нас, у верующих людей есть, там психологические приемы какие-то, изменение там положения тела или занятие сменил, ну вот только ты — помысел ушел, на это место пришел другой. И так ты потихонечку-потихонечку с этим борешься. И болезнь, когда ты ставишь ей большое место, важное, но не главное в своей жизни, и с этим научаешься жить, то тогда становится полегче. А верующему человеку — у нас всегда еще есть надежда, у нас есть перспектива бесконечности, да, вечности нашей, и перспектива жизни, которая нам как раз дает эту надежду. И я не представляю, как лечатся неверующие люди. Потому что часто встречаю, вот там материалисты, это все вот прямо там материально абсолютно. И я говорю: ну ты зачем тогда лечишься? Это нерационально. Он говорит: как нерационально? Ну у тебя никаких гарантий, ничего, все как бы, получается...

Н. Лангаммер

— И перспектив.

А. Бочаров

— И перспектив никаких тогда. А ты столько ресурсов тратишь — морально-психологических там, я не знаю, материальных, близких всех задействовал, и вообще впустую, получается. Но все-таки у человека есть в душе надежда на вечную жизнь.

Н. Лангаммер

— У верующего, да. Я просто хочу напомнить, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Сегодня она у нас такая очень трепещущая, живая, болезненная, наверное. Мы обсуждаем тему — как быть, как жить со страхом перед будущим. И у нас в гостях сегодня священник Михаил Сергеев, доктор, врач в прошлом. Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой» Александр Бочаров. И Яна Капаева, православный блогер, которая предложила эту тему. Мы сейчас прервемся на несколько минут. Не переключайтесь.

Н. Лангаммер

— И мы возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему — как жить со страхом перед будущим, когда это по объективным причинам возникает, в частности, когда болеют близкие. У нас в гостях сегодня священник Михаил Сергеев. Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой» Александр Бочаров. И православный блогер Яна Капаева, которая предложила тему, потому что для нее это актуально сейчас, приходится жить в новом пространстве, когда заболел малыш. Но я хочу сказать, что когда читаешь блог Яны, удивляешься, как она про это говорит. То есть для других людей Яна уже становится опорой, мне кажется, потому что то, что я прочитала, что я понимаю, что эта болезнь благословение и от чего-то убережет ребенка в будущем. То есть то, о чем вы говорите: если бы не болезнь, мы бы не познакомились со своей первой супругой, Анной, она бы не воцерковилась. Но у Яны немножко сложнее ситуация, она уже была верующим человеком. И вот для верующего человека это такая проверочка, да, Ян?

Я. Капаева

— Да, вы знаете, вот очень хорошо, что вы напомнили об этом. У меня четкое ощущение, даже Александра слушаю, знаете, как будто бы мой сын и Александр в каком-то особенном полку Божием. Я не могу это, может быть, простите, если я дерзновенно говорю...

А. Бочаров

— Так и есть.

Я. Капаева

— Ну вот прямо, правда, ощущение. И вот я, знаете, как вот сослуживцев встретил кто-то, у меня ощущение, как будто вот я тоже вас сейчас встретила, понимаете.

А. Бочаров

— Ничего, прорвемся.

Я. Капаева

— Да, и когда ты здоров — ну вот я сейчас, например, я здоровый человек, — и кто-то говорит о серьезном заболевании, ты ему сочувствуешь, ты сопереживаешь, можешь за него помолиться. Но где-то в глубине души ты думаешь: как хорошо, что это не со мной. И только, наверное, когда сейчас заболел мой сын, которого я так ждала, его появления, и вот он родился, и вот он так тяжело заболел. Только сейчас, наверное, до меня немножечко доходит, еще только я в начале пути, что действительно болезнь — это благословение Божие. Я не вижу в этом наказание, вот что удивительно. Но, говорю, мне кажется, что это, знаете, вот меня сейчас Господь так-то укрепляет и утешает как-то. У меня полное ощущение, что как будто бы бронежилет на него надели, я не знаю, вот...

Н. Лангаммер

— От чего-то в будущем.

Я. Капаева

— От чего-то в будущем как будто он огражден. Как будто его Господь вот так вот — раз, куда-то вот, не знаю, на какой-то особенный корабль посадил, — что вот а ты поплывешь вот здесь у Меня.

А. Бочаров

— Это как мой руководитель говорит: если бы тебе ногу не отрезали, наверное, и ходил бы не туда, куда следует.

Н. Лангаммер

— Отец Михаил, а вы вот утешали пациентов? Вы же закончили, да, практику врачебную, когда стали священником.

Иерей Михаил

— Да.

Н. Лангаммер

— Но сохранили, наверное, связь с пациентами с какими-то своими?

Иерей Михаил

— Нет, конечно, с теми пациентами, которых я когда-то лечил, я уже не сохранил связь, потому что это было достаточно давно. Но, в силу именно служения, конечно, приходится часто как-то поддерживать пациентов и тех, кто собирается на какие-то сложные операции, кто собирается на какое-то достаточно непростое лечение, люди, когда делают выбор, делать им операцию или не делать им операцию. Здесь, конечно, очень важно, зависит именно от самого доверия человеку. Потому что мы можем, конечно, сказать, мы можем поддержать, мы можем сказать: прорвемся. Но все равно от выбора самого человека зависит и в том числе исход его болезни. Потому что Господь дал нам свободу выбора и для Него важен именно наш выбор. Можно, конечно, вот как я шучу, иногда женщина приходит, говорит: батюшка, я бы хотела повенчаться. Я говорю: с кем? Она говорит: с мужем. Я говорю: ну мы тогда хотели повенчаться бы. Она говорит: ну да, но он как-то вот... Я говорю: вот давайте тогда так, когда вот он тоже придет, скажет: я хочу повенчаться, — тогда я вас повенчаю. Потому что вот не надо никого пытаться тянуть. Потому что здесь мы можем и должны быть сами примером — примером веры, примером жизни христианской. Конечно, часто человек, положа руку на сердце, понимает, что он не совсем хороший пример. Но, значит, у нас есть к чему стремиться. И вот то, что сказала Яна, это действительно очень важное ощущение того, что действительно Господь, вот даже посылая болезни, даже испытывая нас в этих болезнях, Он тем не менее показывает, что Он рядом. И вот этот бронежилет — это вот как раз и есть, наверное, то состояние благодати Божией, когда мы ее ощущаем вот именно в сложных моментах нашей жизни. Когда у нас все хорошо, когда мы здоровы, то, к сожалению, часто человек думает о другом — он думает о том, как бы ему хорошо провести время, как бы ему вкусно покушать, как бы ему хорошо отдохнуть. А когда вот приходят испытания, человек начинает задумываться, действительно, и вот в этом ли смысл жизни. И вы знаете, еще один очень важный момент. Вот некоторое время назад я стал приходить в наш военный госпиталь Бурденко, чтобы причастить, пособоровать, поговорить с кем-то из тех людей, которые в общем-то готовы были отдать свою жизнь в том числе и за нас, за нашу страну, за нашу родину. И вот, знаете, по-другому начинаешь осмыслять вообще отношение к жизни, к каким-то ценностям. Потому что ты видишь совершенно молодых людей, которые мне годятся в общем-то в сыновья многие, и я вижу, как эти люди, несмотря на порой очень тяжелые ранения, все равно у них есть вот это стремление к жизни. И вот это стремление к жизни, оно не к той жизни, о которой у нас многие мечтают — какой-то беззаботной, роскошной, жить, ничего не делать, при этом получая много денег. Нет, совершенно к другой жизни. И эти люди уже начинают задумываться действительно и о смысле жизни. Поэтому вот я думаю, что нужно учиться благодарить Бога за все. Когда мы будем Его благодарить за все, вот тогда и мы увидим Его милость прежде всего к нам.

Н. Лангаммер

— Я просто не сталкивалась с болезнью такой близких. Хотя у меня у папы был инфаркт, когда мне три года было, и мы жили, собственно, вообще вот в состоянии вот таком... Ну, значит, получается, я сталкивалась, да, но я даже это не воспринимаю, понимаете. Потому что я с детства знала, что папу надо беречь, что там, не знаю, сумки мы носили, потому что он пытался схватить, а ему нельзя было. И так вот, собственно, вся жизнь у меня и прошла рядом с человеком болящим, и с трепетной такой заботой мамы о нем. Ну и я, как следствие, этому училась. Но лично я проходила вот такой этап вылезания из кризиса — я очень хорошо это помню, что на фоне боли какой-то, ты вдруг, не знаю, что-то такое светлое происходит. Приехали друзья — раз, капелька в новую жизнь, вот в эту чашу радости. Потом еще капелька. Потом еще. А потом эта чаша вырастает — вот это, наверное, то о чем вы говорите, Александр, — вот эта чаша радости, которая существует на фоне боли. Ян, тебе вот это рассуждение Александра близко, оно тебе помогает? Ты нам дай обратную связь.

Я. Капаева

— Конечно, Александр сейчас очень важную мысль сказал, которую я хочу в своей голове прямо закрепить, да, чтобы болезнь не стала центральной, чтобы мы возвращались к привычному образу жизни. Но для меня сегодня вот эта вот капелька — это, правда, эта встреча сегодняшняя.

А. Бочаров

— Яна, можно?

Я. Капаева

— Да.

А. Бочаров

— Я не говорил о том, что вернуться к привычному. Потому что вернуться к привычному образу жизни — это совсем не то, для чего, может быть, мы встретились с этой там...

Н. Лангаммер

— Болезнью.

А. Бочаров

— Болезнью, испытанием, еще чем-то. А здесь как раз вот болезнь позволяет человеку немного так, как я не знаю, если привести пример матрицы, слегка так притормозиться и, правда, посмотреть на свою жизнь, на свои отношения с близкими, на свои отношения с Богом, и как-то переоценить их что ли. Опять же кто-то пользуется этим моментом, а кто-то нет. И здесь важно научиться не вернуться к прежней жизни, а научиться в этих новых условиях жить и радоваться. А радоваться можно научиться, насколько я знаю, что радость в сердце может дать только Господь. И утешить только Он может. Там не близкие — там муж, жена, дети, они вот это вот глобального такого состояния, не состояния даже, а это какой-то радости Божией, ее только Господь может дать. И тогда у тебя все... ну как покрывает это все состояние. И с этим полегче справляться, привыкать к этому новому ритму жизни. Но главное, это вот не ставить на паузу вот эту жизнь свою — что вот болезнь, мы здесь сейчас разберемся, дальше заживем как прежде или там по-новому. Нет, вы уже живете по-новому. То есть уже не надо терять эти дни, часы, моменты, годы на эту вот какую-то неопределенность. Сейчас живите.

Н. Лангаммер

— Александр, а можно я как бы спрошу вас. У вас же жизнь наполнилась, и вот даже вы помогали, получается, уже помогли своей первой супруге, но после этого еще и любовь встретили.

А. Бочаров

— Да, я никогда, точнее я до этого момента не думал, что Господь может такое, то есть как Фома неверующий все время так: а вот как вот... И каюсь, что часто вот это такое доверие, ну сомнение часто возникает, и бывает, и каждый раз. Из каких только ситуаций Господь не выводил, и зеленым светом, и прямой дорогой, но каждый раз, когда ты во что-то упрешься, кажется: ну вот сейчас уже все, Ему надоело со мной возиться тут это... И также никогда не думал, что Господь может в одно сердце вместить любовь. Причем как бы не заменяя и не умаляя, а как-то вот так вот дать и все. И я всегда молился, потому что мне было 25 лет, когда я стал вдовцом, и я не знал вообще, в принципе, там у меня тоже перспектива, врачи они, в принципе, так на меня, они туманно тоже весьма там всегда называют: это ремиссия. Ну и дальше я помогал больным, я жил, что дальше? Мне 25, и как дальше жить. Поэтому я как всегда любой христианин, наверное, задумывался о монашестве. Но потом меня больные — куда я их дену, и вообще, как бы Господь меня сюда поставил, на это служение, я вот здесь вот и служу. И я молился всегда, чтобы Господь, как бы если так возможно, что в сердце мое вложи любовь, но чтобы я не сравнивал, ничего не было такого вот. Прямо я даже боялся как-то. Ну годы шли, там через пять лет вот Господь как-то, вот Юля у меня там.

Н. Лангаммер

— Как это было? Это было красиво, насколько я понимаю.

А. Бочаров

— Она позвала меня на передачу просто, она была продюсером тогда. И как раз поговорить о больных, там о болезни, о жизни и смерти. Ну в принципе о жизни и смерти все время приходится, и о радости жизни говорить. И так мы там встретились. И то, я сначала ушел, а потом я случайно карточку забыл, с парковки выходить, там мне обнулили, я вернулся. И после этого мы как-то заговорили, разговорились, до этого нам не давали как-то пообщаться нормально. Вот пообщались, и потом дальше я услышал ее историю, у нее тоже там сериал можно снимать, ну как, сложности, жизнь так очень драматично складывалось, как она осталась с тремя детьми. И я ее позвал к нам вот на наш общий день рождения. У нас такой фестиваль ежегодно проходит, в мае, в конце мая, уже на протяжении 25 лет в этом году, где там приезжают больные, ребята, которые уже давно в ремиссии, они приезжают на контроль и заодно на наше мероприятие. Плюс они хотят повстречаться со старенькими, с кем, как говорится, сослуживцы, с кем вместе с одним там, да, врагом сражались и были в одном окопе, так как лечение длительное. И плюс еще новенькие приходят, которые вот только либо завершили лечение, либо на начальном пути только, проходят лечение. И для таких больных важно видеть живой пример. Не читать о нем, не слышать — это да, это мотивирует, но ненадолго. А когда ты потрогал и пообщался вживую, то это вдохновляет. И вот я Юле говорю: ты приходи, посмотришь там, послушаешь, там с людьми пообщаешься. И как-то она после этой истории так это, воспряла духом, это помогло ей. И дальше мы начали как-то вот так общаться, в дальнейшем как-то Господь управлял все у нас в жизни. И, в принципе, сейчас мы воспитываем наших троих детей. Вот, к сожалению, у нас там были да, моменты тоже уже какие-то мы переживали трагичные.

Н. Лангаммер

— Вместе.

А. Бочаров

— Да, как говорит наш духовник, что именно такие моменты и заставляют семью укрепляться и возрастать.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему страха перед будущим. Я напомню, что у нас гостях сегодня священник Михаил Сергеев, в прошлом врач. Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой» Александр Бочаров. И Яна Капаева, православный блогер, Яна пришла за радостью, слушает нас.

Я. Капаева

— Да, представляете, я слушаю Александра и понимаю, что я знаю его супругу, представляете.

Н. Лангаммер

— Да, Юля Бочарова, режиссер.

Я. Капаева

— Я вспомнила, что я пересекалась с ней, когда вот я вела блог, еще до болезни сына. И мы с ней общались, и она рассказывала про вас, Александр, представляете?

А. Бочаров

— Как мир тесен.

Я. Капаева

— Как Господь да, вот свел, вот неслучайно все.

Н. Лангаммер

— А мне кажется, не просто мир тесен, а вот люди, которые прошли через какие-то кризисы — ну у меня не связанные с болезнью, — мы как будто встречаемся на каком-то новом уровне, такие выжившие. И это немножечко другое ощущение себя и реальная способность сострадать. Вот когда ты читаешь, что человек... как батюшка один, ему говорят: батюшка, а как же вы такой мягкий? Он говорит: мяли хорошо. И вот действительно какие-то промятые люди, более мягкие, они по-другому между собой общаются. И вот это вот мне стало понятно, что значит, в скорбях ты учишься других жалеть. Правда, да, отец Михаил? Это какая-то другая уже немножечко жизнь.

Иерей Михаил

— Ну да. Потому что человек, который сам не пережил какие-то испытания и скорби, наверное, ему не всегда даже понятно, да, как он может сопереживать, как он может помочь человеку. Поэтому, конечно, часто так Господь и посылает нам эти испытания, чтобы мы могли тоже помочь кому-то. Не только себе, не только своим близким, но еще кому-то.

Н. Лангаммер

— Это прямо новый опыт, которым вот Александр как раз. С какого времени вы начали помогать другим? Вот в 17 лет вы узнали этот диагноз, узнали, кто такие врачи-онкологи, как вы рассказывали. И дальше?

А. Бочаров

— У меня нет такой четкой границы, что вот, моя жизнь разделилась на до и после или я вот с этого момент начал развиваться. В принципе, попал в больницу, и там у нас сообщество больных, которые общались там между собой, и как-то влился потихонечку. Хотя у меня до этого интересы вообще другие там были по жизни. Я бы сказал, кардинально другие. Но как-то Господь поставил на это место и это стало естественным образом. И не то что — хоп, я вот сегодня буду работать там, я не знаю, общественником, сделаем там НКО и все такое. Да нет, это даже до юридического оформления нашей организации. Это было за несколько лет там, и руководитель, и вот это наше сообщество, оно еще там с конца 90-х годов существует. Это само так последовательно росло там как-то, я не знаю, бродило как-то, что потом это...

Н. Лангаммер

— Заквашивалось.

А. Бочаров

— Заквашивалось, да. И потом это вылилось там в сегодняшнюю деятельность, и надеюсь, что и в дальнейшем это продолжится. Здесь просто, когда как говорится, да, батюшка, «сам искушен быв, можешь и искушаемым помощи». Вот то есть когда ты сам прошел это, ты можешь поделиться. Но тут опять же важно, как поделиться этим опытом. Важно же не навредить человеку. А то можно так поделиться, и у нас я знаю такие примеры, когда потом врачи на тебя с опаской смотрят, что ты можешь быть таким же для их больных, и когда они столкнулись с каким-то таким негативным опытом. Вроде они хотели как лучше сделать, а получилось так, что человек...

Н. Лангаммер

— А человек испугался еще больше.

А. Бочаров

— Который может помогать, собрался помогать сам там и помогает вроде как бы, он потом еще хуже сделал для того человека. И тот человек там, ну разные последствия были.

Н. Лангаммер

— Ну вот кроме как испугался, что еще может быть?

А. Бочаров

— Ну он испугался, а дальше уже там и куча вариаций, причем что он дальше с этим сделает, как он там дальше — будет лечиться, не будет, как он вообще будет к жизни относиться и к самому лечению. И здесь вот важно не навредить. И даже в нашей там организации, в таком большом сообществе, за такое большое количество времени этих людей, которым мы можем как-то, чтобы они пообщались и поддержали, и там их единицы, которые вот реально могут так человеку помочь. И всесторонне как-то направить его, но при этом самое важное, человеку важно, чтобы его успокоили. И дальше он уже потихонечку выплывет. И так же если это ребенок болеет, то у него всегда мама, папа, кто близко занимается вообще всей организацией лечения, и здесь важно, если есть другие дети, не забывать о них. Потому что вообще, в принципе, в многодетных семьях — ну батюшка не даст соврать, — вот этот момент ревности у детей, всегда он присутствует, кому ты больше времени уделяешь. И ты не можешь ровно разделить на всех, потому что все требуют абсолютно разного. У меня там средняя дочь, она бесконечно требует к себе внимания, это там сколько ни дай, всегда мало. И она так всегда расстроена, что ей меньше уделили, хотя больше всех, мне кажется, уделяется. А когда человек болеет, ребенок, то здесь вот вообще просто другие все в сторону уходят и только это. И здесь важно с другими детьми проводить время отдельно, без брата или сестры.

Н. Лангаммер

— С Аней получается, Яночка, проводить время?

Я. Капаева

— Я стараюсь, да. Но у меня сейчас проблема в том, что только я одна знаю вот эти дозировки, вникла в болезнь, и вот меня практически никто не может подменить.

А. Бочаров

— На это нужно время.

Я. Капаева

— Да, вот сейчас пробует мама, пробует сестра, вот чтобы хотя бы немножечко вот на пару часов. Вот сегодня для меня это просто, знаете, какое счастье приехать сюда. Вы просто не представляете, что для меня значит эта встреча вот сегодня.

Н. Лангаммер

— А мне было важно, чтобы ты приехала. Именно потому, что мама, она, я уверена, твоя мама точно справится сегодня. Ты хотя бы вдохнешь воздуха. Потому что тебе тоже укрепляться, Ян. То, что ты пишешь, мне кажется, уже полезно. Ну я даже, вот у меня нет такой проблемы, но я тоже с удовольствием читаю вот эти твои слова, которые вдохновляют дальше справляться и жить. Вот такое доверие Богу, которое ты уже показываешь в своем блоге. Мне кажется, это важно.

Я. Капаева

— Да, важно, но и важно мне тоже напитываться этим. Вот сегодня и Александр, и батюшка, тем более бывший врач — это просто, говорю, только Господь мог такой вот состав собрать.

Н. Лангаммер

— Ты нашла, то что хотела, вот это вот ощущение радости, где его брать?

Я. Капаева

— Знаете, где брать? Вот сейчас Александр сказал, что в самых тупиковых ситуациях да, Господь все равно не оставляет. И я тоже вот сейчас пришла к тому: ну что, вот сейчас ребенок заболел, сейчас я, наверное, больше ничем не буду заниматься, и только одна эта болезнь, и как бы радости никакой нет. Но вот Александр сказал, что стоп, стоп... И я себе говорю: стоп, нет, перспектива есть, Господь что-то устраивает. И вот сегодня устроил эту встречу. Значит, будет еще что-то... Знаете, когда я вот загоняюсь вот в этот вот угол какой-то, что все потеряно, про этот страх будущего, что ничего больше хорошего, радостного не будет и ничем заниматься больше не смогу, то Господь вот через людей говорит: нет, будет. Нет, Я еще устрою.

Н. Лангаммер

— А может быть, Яне важно — я почему спросила Александра про его любовь, да, и про второй брак, — может быть, представить, как ты гуляешь на свадьбе Александра?

А. Бочаров

— В смысле? А, Александра — сына.

Н. Лангаммер

— Александра — сына, да. Отец Михаил.

Иерей Михаил

— Вы знаете, люди по-разному себя как-то психологически настраивают на позитив. Потому что вот христиане, мы удивительные люди. Удивительные в том, что мы, с одной стороны, прекрасно знаем, чем закончится, так скажем, земная история, да, закончится апокалипсисом — то, чего боятся многие люди неверующие. Верующие люди этого не боятся. А с другой стороны, мы имеем реальную надежду на спасение, которую дает нам Христос. И вот здесь мы видим, что если мы немножко уйдем в пессимизм, то мы будем бояться там апокалипсиса, числа зверя, еще там чего-то. А если мы будем оптимистами, кем и должны быть христиане, то мы всегда будем надеяться на встречу со Христом. А вот что касается психологического настроя — я думаю, это очень хороший пример, когда действительно мы вот: а вот как, действительно, будет его свадьба, да, вот какую там девушку он себе выберет в жены... И вот это вот действительно будет давать вам силы жить дальше, чтобы вот это все состоялось. И, соответственно, вот этот настрой положительный, он позволит нам пережить то время сложное. Вот особенно сейчас, первое время, когда действительно приходится как-то адаптироваться под новые условия, переживать там за дозировки и за все. Но я почему-то уверен, что Господь вот все устроит тогда, когда мы действительно доверимся Ему и будем жить именно ожиданием радости, добра и всего самого-самого светлого.

Н. Лангаммер

— И мне кажется, вот сценарий, который мы рисуем... Вот Александр говорит, совсем другие были увлечения. В этом сценарии он бы не встретил свою любовь, может быть, Александр, как раз вот именно в этом сценарии. Потому что вот он, истинный, Божий. Не тот, что мы себе рисовали, а вот он идет. И там он найдет и свое призвание, и свою любовь, и поможет другим.

Я. Капаева

— А еще, знаете, скажу такой момент, что когда вот эта вот сейчас болезнь случилась, реанимации, вот эти тяжелые-тяжелые обстоятельства, все стало очень как-то по-настоящему. Потому что вот мы верующие люди, мы много лет ходим в храм, много читаем, какие-то слова мы слышали уже десять тысяч раз и можем сами рассказать, пересказать или даже посты я писала какие-то...

Н. Лангаммер

— Знаем теорию.

Я. Капаева

— Да, я очень хорошо теоретически рассуждаю, правильно. А сейчас вот это такая практика, что каждое слово, которое говорит батюшка, да, вот отец Михаил, каждое слово, которое говорит Александр — о вере, о вот таких вот вещах, оно сейчас слушается и воспринимается вообще по-другому, понимаете. Вот настолько все живо. Вот как мы читаем, мне очень запомнилось, когда отец Иоанн (Крестьянкин) был в лагере, он говорил, что у меня никогда не было в жизни, я никогда не чувствовал так близость Бога, как в лагере. Вот что интересно, понимаете. Вот оно так больно, так тяжело, так вот... но такая близость Бога чувствуется, как никогда.

Н. Лангаммер

— Вот видишь, какой промысл получился Божий, что ты долго просила, чтобы Господь тебе дал детей. И Господь тебя долго, видимо, готовил и укреплял в твоей вере, прежде чем они появились — сначала Аня, потом Александр. И вот такой поворот, да, сейчас.

Я. Капаева

— Ну мне кажется, знаете, Господь вот взращивал. Конечно, не дорастил, я спешила, говорю: Господи, давай уже там, в процессе, подрасту еще духовно, может быть. Конечно, да. Но абсолютно точно, я понимаю, что если бы я родила как все, скажем, там в 20 или в 24 года, и это бы все случилось бы с моим ребенком, я бы наверное, вообще там с ума сошла, не выдержала бы. Сейчас хотя бы есть какой-то опыт уже, да, духовный.

Н. Лангаммер

— Яна, ну я надеюсь что-то ты сегодня как бы услышала, что тебя укрепит, и радость какую-то, может быть, ты поймешь, где черпать дальше. Я благодарю вас всех за беседу, за искренность. Александр, спасибо. Отец Михаил, тоже такие какие-то важные слова наставления. Ну я по крайней мере вот душой услышала много. Яночка, надеюсь, что тебе будет полегче.

А. Бочаров

— До завершающих ваших слов еще что-нибудь скажу. Надо идти навстречу страху и не избегать его и решать проблемы эти, не боясь, доверяя Богу, что Он поможет их все решить. Иначе, чем больше будешь избегать это, то тем больше этот страх будет давить, подавлять прямо тебя. Поэтому жизнь жительствует, и не надо ее там на паузу ставить, даже на эту болезнь, как-то ее прямо, поклоняться ей.

Я. Капаева

— Спасибо большое. Ну вот видите, я в начале программы прямо горько плакала. Слезы мои настолько были горькими, что я думала, не досижу этот час. Но вот сейчас у меня да, все еще слезы на глазах, но как-то вот уже есть какая-то радость. Правда, спасибо большое за эту встречу. Вы просто не представляете, вот для каждого, Наташ, и тебе спасибо, что ты все организовала, вот и Александру, и батюшке. Прямо не перестану вас благодарить, потому что для меня эта вот та капелька радости, которая вот ты сказала, она мне сегодня, я ее получила, она мне была просто необходима. И мне очень откликнулись слова отца Михаила о том, что вот я сейчас, наверное, очень много опять на себя взяла, и поэтому мне страшно, тяжело, и я вот просто ползу еле-еле. Отец Михаил сказал: встала утром — скажи: Господи, помоги мне. Помоги. Давай я вместе с Тобой, Господи, буду считать этот инсулин, как его колоть, да, и помоги мне прожить этот день, помоги мне прожить ночь. И, конечно, Господи, дай мне вот еще немножко такой радости, чтобы я немножко еще чем-то другим позанималась, как вот сегодня.

Н. Лангаммер

— Дай Бог, Ян, еще что-нибудь придумаем с тобой творческое.

Я. Капаева

— Творческое — это очень меня питает. Спасибо.

Н. Лангаммер

— Мы рядом, твои друзья. И я надеюсь, что и многие люди сегодня услышали, у кого такая проблема есть с детками, вот как бы очень важно это, чтобы мы сегодня уже кому-то помогли. Ну я вынуждена на этом завершить программу. Напомню, что в эфире была программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждали тему: «Как не бояться будущего». Наверное, именно так можно ее в финале сформулировать. И в гостях у нас был священник Михаил Сергеев. Заместитель руководителя пациентской организации «Содействие больным с саркомой» Александр Бочаров. И Яна Капаева, православный блогер, которая и пришла к нам с этой темой и со своим отрытым сердцем. Спасибо вам большое за беседу. На этом мы прощаемся. Напомню, что программу «Клуб частных мнений» можно не только слушать, но и смотреть на нашем сайте https://radiovera.ru/ и ВКонтакте. Ну увидимся, услышимся через неделю, в воскресенье в 18.00. Всего доброго, до свидания.

А. Бочаров

— До свидания.

Иерей Михаил

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Внешний вид православной христианки». Протоиерей Игорь Фомин, Татьяна Маругова, Ия Батаногова
• «Взаимоотношения родителей и повзрослевших детей». Священник Павел Усачев, Александра Никитина, Евгений Сулес
• «Пасхальная радость». Священник Стахий Колотвин, Дарья Давыдова, Светлана Бакулина

---

Проект реализуется при поддержке VK