Поделиться
Пётр Колосов
Раньше, скажем в XIX веке, да и в начале ХХ церковный звонарь служил и сторожем при храме, а сторож — мог быть и звонарём. Каким звонарем был сторож, и каким сторожем звонарь, это... по-разному. Оплачивались обе должности минимально. Поэтому и пошло присловие: «отзвонил, и с колокольни долой» — в сторожку, спать, не снимая сапог. А бывало, и на колокольне устраивались поспать.
Вот и моя звонарская судьба не обошла древней традиции. Почему? Да потому что не звонарить я нанялся на Подворье в бывшем Андреевском монастыре, а сторожить, и всё по причине бедности в 90-е годы. К тому же и колокола появились лишь через несколько лет. Поначалу в храме ночь коротали. Но вскоре оборудовали часовню у Святых врат. Повесили в ней иконы Божией Матери, преподобного Сергия Радонежского и святителя Николая, лампады зажгли, подсвечники поставили у каждой иконы, аналой с крестом и Евангелием.
Бывало, проводишь всех прихожан с вечерней службы, а за ними и священника, испросишь у него благословения, и часовню на замок до утра. Посидишь, подумаешь в наступившей тишине, и молитва сама приходит, и тянет встать, подойти к образу Богородицы и... сказать Ей всё про себя, всю правду. Такая исповедь. Порой и до слез покаянных. Скажут: ну, какая же это исповедь? А для меня — самая главная, потому что без стеснения, без уклончивости, без ложной стыдливости. Ведь сказано же: «Исповедайтесь Богу небесному...». Тогда в исповедальный день — в пятницу, и батюшке перед аналоем грехи свои легче открыть.
Однажды после такой исповедальной ночи, в октябре дело было, слышу стук в дверь часовни с улицы. Кто так рано? Открываю — стоит монах в подряснике с катомкой, неказистый, роста невысокого. Я ему хочу доброго утра пожелать, а он меня опередил и говорит:
— Христос воскресе!
А глаза у него такие, что Воскресение Христово в них живет!
— Воистину воскресе!!! — ответил я так, как никогда не отвечал, даже на Пасху. Потому что вдруг ощутил всем сердцем, что да, ВОИСТИНУ ВОСКРЕС ХРИСТОС! И не когда-то давно, а вот сейчас!
Обнял я монаха, а у самого слезы текут.
— Ты что? Радость же!
— Я от радости, брат.
— Хорошо. Я в гости к вам от Борисо-Глебского монастыря, знаешь — под Ростовым Великим? Бывал? Приезжай!
Потом пришел наш батюшка и увел монаха в храм, Литургия началась...
В Борисо-Глебский монастырь я съездил, но того монаха там не видал. А и не надо: с посланником Божиим дважды не встречаются и по телефону не говорят!
