Поделиться
...в 510 году до Рождества Христова, один из преемников Кира, Дарий Первый, который, подобно Киру, был также одним из великих завоевателей древнего мира, решил, чтобы наказать скифов за смерть Кира, покорить их страну.
Для этого он собрал в Малой Азии огромные полчища, переправил их в Европу через Босфор и двинулся к Дунаю. Здесь был выстроен большой постоянный мост; переведя по нем свои войска и поручив охрану моста союзным грекам, Дарий вступил в пределы нынешней Бессарабской и Херсонской губерний, не сомневаясь в скорой победе над многочисленными, но разрозненными скифскими племенами. Между этими племенами царили раздоры и, даже несмотря на весть о приближении персов, более дальние племена не соглашались прийти на помощь тем, которые ближе всего находились на пути врагов. Однако, несмотря на эти несогласия среди скифов, обстоятельства для Дария сложились так, как он менее всего ожидал.
Скифы при вторжении его войска в пределы их земель вышли ему навстречу, но боя не приняли, а, отправив своих детей и лишний скот далеко на север, постоянно отступали от персов к востоку, держась от них на один день пути впереди и выжигая при своем отступлении весь подножный корм. Персы, приходя на ночлег, постоянно терпели крайнюю нужду. Так продолжалось очень долгое время. Скифы отступили за Днепр, потом за Дон, повернули к Волге, а затем, обойдя персидское войско с севера, стали уже отступать на запад, оставаясь недосягаемыми для ударов Дария.
Так как это продолжалось долго и не предвиделось конца странствованиям, то Дарий послал всадника к одному из скифских царей, отступавшему перед ним, со следующей речью: «Зачем ты, чудак, все убегаешь, хотя можешь выбрать одно из двух: если ты полагаешь, что в силах противостать моему войску, остановись, не блуждай более и сражайся; если же ты чувствуешь себя слабее, то также приостанови свое бегство и ступай для переговоров ко мне, твоему владыке, с землею и водою в руках, в знак подданства и покорности».
В ответ на это скифский царь послал передать Дарию: «Вот я каков, перс. Никогда прежде я не убегал из страха ни от кого, не убегаю и от тебя, и теперь я не сделал ничего нового сравнительно с тем, что обыкновенно делаю в мирное время. Почему я не тороплюсь сражаться с тобой, объясню тебе это. У нас нет городов, нет засаженных деревьями полей; нам нечего опасаться, что они будут покорены или опустошены, нечего поэтому и торопиться вступать с вами в бой. Если вам крайне необходимо ускорить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков, разыщите их; попробуйте разрушить — тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за этих гробниц или нет. Раньше же мы не сразимся, раз это для нас невыгодно. Вместо земли и воды, я пошлю тебе такие дары, какие приличны тебе, а за то, что ты называешь себя моим владыкой, я расплачусь с тобой».
Таков был ответ, сообщенный Дарию. Остальные скифские цари пришли в негодование, узнав, что перс заговорил с одним из них о порабощении.
Часть скифов, а именно племя храбрых савромАтов, они отправили к Дунайскому мосту, чтобы уговорить стерегших его греков уничтожить мост, а другие, оставшиеся на месте скифы решил нападать на персов каждый раз, как только те заняты будут добыванием продовольствия.
Так скифы и поступали, подстерегая, когда персы выходили за сбором корма для людей и лошадей. Персидская конница всегда обращалась в бегство, как только видела двигающуюся на нее скифскую, и поспешно пряталась за свою пехоту. Скифы подскакивали к персидской пехоте, заставляли ее своим появлением изготавливаться к бою, а затем поворачивали назад и быстро исчезали из вида. Подобные нападения скифы производили не только днем, но и по ночам, и, держа постоянно в тревоге персов, сильно обессилили их, чем и поставили Дария в крайне затруднительное положение. Заметив это, скифские цари решили послать ему обещанные дары.
Они послали к нему глашатая с подарками, состоявшими из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Персы спрашивали посланца о значении подарков, но тот отвечал, что ему приказано только вручить дары и немедленно возвратиться; если же персы догадливы, то они и сами поймут, что означат эти подарки.
Персы стали совещаться. По мнению Дария, скифы отдавались ему с землей и водой. Заключал он это на том основании, что мышь водится в земле и питается тем же плодом земным, что и человек, лягушка живет в воде, птица наиболее походит на лошадь, а под видом стрел скифы будто бы передавали свою военную храбрость. Таково было мнение Дария. Но старший из его приближенных, ГОбрия, мнение которого он чрезвычайно уважал, толковал смысл даров совершенно иначе: «если вы, персы, не улетите, как птицы в небеса, или, подобно мышам, не скроетесь в землю, или, подобно лягушкам, не ускачете в озёра, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел».
Вопрос, как понимать смысл и значение даров, оставался несколько дней нерешенным до следующего случая.
Как-то раз скифы появились в своем боевом строе перед войсками Дария. Дарий быстро выстроил все свои силы и приготовился вступить в решительный бой. В это время мимо скифов пробежал заяц, и скифы, все страстные охотники, с шумом и гамом бросились травить его, не обращая внимания на находящуюся невдалеке выстроенную и ожидающую боя персидскую армию. Когда в скифских войсках раздались шум и крики, Дарий спросил о причине тревоги среди неприятелей и, услышав, что скифы гоняются за зайцем, обратился к постоянным собеседникам своим со следующим замечанием: «Люди эти смотрят на нас с большим пренебрежением; теперь для меня очевидно, что ГОбрия верно истолковал смысл их подарков. Положение дел представляется мне таким же, как и для него, а потому следует хорошенько обдумать, каким образом обеспечить наше отступление».
Персы решили отступить ночью, разведя в своем стане, чтобы обмануть бдительность скифов, большие огни, и оставя в нем всех вьючных ослов, которые своим ревом должны были также утверждать скифов в мысли, что персы не трогаются с места. На самом же деле, они поспешно уходили к своему мосту на Дунай, бросив на произвол скифов всех своих больных и раненых.
Скифы преследовали персов до самого Дуная и едва-едва не захватили мост. Только с большим трудом удалось персам уйти за Дунай, так бесславно и неудачно окончив этот поход, который Дарий начинал с большой самоуверенностью.
Дедилово. Церковь Параскевы Пятницы (Тульская область)
Поделиться
Если вы вдруг оказались в селе Дедилово под Тулой, то вряд ли пройдёте мимо церкви великомученицы Параскевы Пятницы. Она видна издалека — яркая, цветная, радостная. Снаружи храм весь расписан жёлтым, голубым и красным орнаментом. При взгляде на него невольно представляется пасхальное яйцо-крашенка, горсть конфет «морские камешки» или сказочный пряничный домик. Стоит храм на берегу реки Шиворонь, почти у самой воды. Каменную церковь возвели здесь во второй половине 19-го столетия. До этого на её месте был деревянный храм, который дважды перестраивался, поскольку быстро ветшал. И вот в 1869-м году прихожане решили, что нужна капитальная постройка. Собрали деньги и возвели небольшую однокупольную це́рковку, к которой позднее, уже в 1890-х годах, была пристроена невысокая шатровая колокольня.
С тех пор и до 1934 года храм Параскевы Пятницы жил привычной молитвенной жизнью. А потом в церкви устроили клуб... Вот только сельчане, боясь осквернить святыню, ходили в него крайне неохотно. Тогда в храме расположили крупорушку — цех по очистке и переработке зерна в крупу. Через несколько лет крупорушка переехала. Храм не стали больше использовать для колхозных нужд. Долгие годы он просто стоял, разрушался и оседал. К началу 1990-х, когда храм Великомученицы Параскевы вернули Русской Православной Церкви, на нём не было ни купола, ни колокольни. На восстановление церкви трудилось всё село от мала до велика. А когда храм поднялся из руин и пришло время его расписывать, за дело взялся местный художник-самоучка Юрий Горяченков. Целых 11 лет в одиночку он трудился над наружной росписью храма. И получилась яркая, тёплая, радостная красота, которая делает солнечным даже пасмурный день.
Все выпуски программы ПроСтранствия
Тотьма. Церковь Входа Господня в Иерусалим (Вологодская область)
Поделиться
На въезде в вологодский городок Тотьму, на высоком берегу реки Сухоны, стоит удивительной красоты храм с кровлей кирпично-красного цвета и почти чёрными маковками куполов — Церковь Входя Господня в Иерусалим. Кажется, что стоит она не на земле, а белоснежным кораблём торжественно плывёт в прозрачной синеве северного неба.
Входо-Иерусалимский храм ассоциируется с величественным кораблём не случайно. В конце 18 века, когда возводилась эта церковь, город Тотьма был одним из центров отечественного мореходства. Здесь начинался речной путь, ведущий в Северное море. Из Тотьмы по реке Сухоне, а затем — через Каму, уходили суда к берегам Сибири, Дальнего Востока, и тогда ещё русских Аляски и Алеутских островов. Исследователи отправлялись осваивать новые земли и составлять карты. Купцы ехали добывать пушнину. На средства, вырученные от торговли этим ценным товаром, и был возведён в 1791 году Входо-Иерусалимский храм. Финансировали строительство известные в городе купцы, братья Григорий и Пётр Пановы, основатели торговой компании «Русская Америка». Тотемские архитекторы отразили в здании храма Входа Господня в Иерусалим дух города мореходов. Церковь получилась похожей на корабль с мачтами устремлённых в небо куполов. Интересно, что в подобной стилистике построены практически все храмы в Тотьме. Этот архитектурный стиль даже получил впоследствии название «тотемское барокко».
Его отличительной чертой стал способ украшения фасадов особым орнаментом, так называемыми «картушами». Это композиции из переплетения причудливых завитков. Церковь Входа Господня в Иерусалим богата украшена разнообразными видами картушей. Они напоминают узоры, которыми когда-то украшали поля географических карт.
В богоборческие 1930-е храм серьёзно пострадал. К счастью, в начале 70-х годов ХХ столетия власти взяли Входо-Иерусалимскую церковь под государственную охрану. Однако серьёзные реставрационные работы начались только в 1995-м, когда указом Президента Российской Федерации храм Входа Господня в Иерусалим был признан объектом культурного наследия федерального значения.
Сегодня «тотемский корабль», как часто называют церковь, встречает каждого, кто въезжает в город. Входо-Иерусалимский храм — действующий. Богослужения проходят на втором этаже. А на первом символично расположился Музей мореходов. И после молитвы можно прикоснуться к славным страницам истории города Тотьмы и нашего Отечества.
Все выпуски программы ПроСтранствия
Храм святителя Гурия Казанского (деревня Нижний Азъял, республика Марий Эл)
Поделиться
На юго-востоке республики Марий Эл, между деревнями Петъял и Азъял, стоит у подножия лесного холма деревянный храм. Он освящён во имя святителя Гурия, возглавлявшего Казанскую епархию в шестнадцатом веке. Окрашенная в белый цвет и декорированная голубым орнаментом церковь особенно хороша на фоне окружающих берёз и сосен.
Живописный пейзаж и вдохновил в конце девятнадцатого века архиепископа Владимира (Петрова) на строительство храма. Казанский владыка возвращался из миссионерской поездки по Марийской земле, остановился на отдых на поляне близ дороги и подумал, что хорошо бы здесь поставить церковь. В заботах архипастырь отложил задуманное, а вернулся к своей идее спустя несколько лет, сопровождая в путешествии по Поволжью отца Иоанна Кронштадтского. Праведный пастырь поддержал архиепископа Владимира и в 1896 году ландшафт между деревнями Петъял и Азъял украсила церковь Святителя Гурия.
Храм стал духовной опорой для жителей окрестных селений. При нём работала церковноприходская школа и действовала библиотека. После революции 1917 года дружная община много лет активно сопротивлялась закрытию церкви. Богослужения в ней прекратились только в 1936 году, а спустя десять лет возобновились.
Пока храм пустовал, никто не посягнул на его сокровища, а их здесь немало! Ведь в советское время Гурьевский храм стал хранителем святынь из других церквей, пострадавших от безбожной власти. Так, в двадцатые годы здесь оказался один из древних чудотворных списков Смоленской Седмиезерной иконы Божией Матери. Образ спасли от поругания после закрытия Казанской Богородицкой Седмиезерной пустыни, находившейся в тридцати пяти километрах. Когда святыню внесли в Гуриевскую церковь и стали служить молебен, на склоне холма над храмом забил родник. Источник освятили в честь Смоленской иконы Божией Матери. Он и сегодня радует прихожан и паломников чистой целительной водой.
Ещё одна чтимая святыня Гурьевского храма — старинное Распятие. Массивный кипарисовый Крест стоит справа перед иконостасом. На потемневшем от времени дереве чётко видно изображение Спасителя с предстоящими Ему Богородицей и Иоанном Богословом. Где и когда был изготовлен Крест, неизвестно. Его чудесно обрели весной 1926 года. Распятие принесло по реке Свияге во время разлива и прибило к берегу в селе Исаково в Татарстане. Драгоценную находку поместили в местной Богоявленской церкви. Когда же её закрыли в конце пятидесятых годов, Крест перенесли в Гурьевский храм.
О маленькой деревянной церкви в Марийской глубинке не так широко известно. Но многие из тех, кто побывал здесь хоть раз, возвращаются. Ведь так утешительно помолиться под старинными сводами, преклонить колени перед чудесно обретённым Распятием и окунуться в чудотворный источник. Храм святителя Гурия Казанского — жемчужина православного Поволжья.
Все выпуски программы ПроСтранствия
