«Семья. Совместный путь к Богу». Светлый вечер с о. Дмитрием и Никой Кузьмичёвыми (15.04.2019) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Семья. Совместный путь к Богу». Светлый вечер с о. Дмитрием и Никой Кузьмичёвыми (15.04.2019)

* Поделиться

У нас в гостях были настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево священник Дмитрий Кузьмичев и его супруга Ника.

Мы говорили с нашими гостями о пути их семьи к вере и Церкви, об опыте построения христианской семьи и о том, как и почему у них возникла идея проводить семинары о семейной жизни.


А. Леонтьева

— Добрый светлый вечер, дорогие! С Вами в студии Анна Леонтьева...

К. Мацан

— И Константин Мацан, добрый вечер.

А. Леонтьева

— Сегодня у нас в гостях иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, и его супруга — матушка Ника. Добрый вечер!

Иерей Д. Кузьмичев

— Добрый вечер.

Н. Кузьмичева

— Добрый вечер.

А. Леонтьева

— Дорогие, мы пригласили Вас. Ну, безусловно, Вы — батюшка с матушкой, и Вы даже ведете семинары среди молодежи про семью. Но начать хотелось бы с Вашей семьи, потому что тот, кто ведет семинары о семье, тот должен уметь рассказать, что такое вообще жизнь в Вашей семье. И я сразу открою секретик: я познакомилась с отцом Дмитрием и матушкой Никой очень давно, в 90-е. Когда молодежь приходила в храм, у нас образовывались такие молодые горящие семьи. Отец Дмитрий еще был Димой, рыжим, матушка Ника была Викой — художницей, наездницей. Отец Дмитрий, если я хорошо помню, Вы были музыкантом и даже как-то говорили, что через музыку как-то пришли к вере отчасти. И хотелось бы начать вот с этих мятежных 90-х... Вот я помню, что мне очень помогало, когда у нас образовалась такая коммуна, когда мы после литургии ходили на горку с детьми, там что-то такое, какие-то праздники организовывали. Вот как у Вас это начиналось? Помогала ли Вам вот эта такая семейственность в храме?

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, наверное, да, потому что если обратиться в то время и в сравнении сейчас с теми уже прожитыми годами, когда наша церковная жизнь... Тогда только она настраивалась на духовность... И вот я вспоминаю эти годы — то, что Вы, Аня, сказали, — наверное, с такой любовью. И вот часто понимаешь — вот прошло, там, 25-30 лет... Сколько мы в браке с матушкой, да?

А. Леонтьева

— С ума сойти, сколько лет!

Иерей Д. Кузьмичев

— Уже 30 лет. Потому что мы встретились рано. В 18 лет мы поженились. И, наверное, вот это время — кажется, оно не вернется, вот такого горения... Вспоминаю оптинскую братию первого призыва и отца Бена, Василия Рослякова, мученика Ферапонта и Трофима, которые тогда пострадали в 1993 году... Вспоминаю отца Феофилакта с любовью. Все тогда они были молодые, мы были еще меньше, почти дети — 18-19-20 лет. И это, наверное, время такого нашего церковного становления, становления нашего брака по-настоящему, знакомства с другими молодыми семьями. И я вот сейчас вспоминаю, что вот эти, как Вы сказали и вспомнили, дети маленькие, вот эта вот беготня и какое-то такое особое горение и преодоление духовных трудностей вхождения в церковную жизнь особым каким-то образом...

К. Мацан

— А что, сейчас горения нет уже в семье, в Церкви? Вы с такой ностальгией говорите о том горении, которое было...

Иерей Д. Кузьмичев

— Нет, знаете как...

Н. Кузьмичева

— Какой ты!

Иерей Д. Кузьмичев

— Горение — оно уже есть, но такое, знаете, вот как пламя такое горит...

Н. Кузьмичева

— Я хотела сказать, да, что сейчас это больше похоже на пламя горения свечи. А тогда это был просто огонь такой. Тогда можно было с отцом Илием, за которым сейчас все гоняются, а мы спокойно пили чай, спокойно сидели и в трапезной пили чай.

Иерей Д. Кузьмичев

— Горение вот это вот, знаете, как вот такое юношеское, вот эти вот перепады, можно сказать, настроений — то мы молимся, то мы куда-то едем в монастырь все вместе, то еще что-то, то начинаем какие-то посты соблюдать до...

Н. Кузьмичева

— ...зверские!

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, совершенно верно, до потери сознательности! (Смеется.) Вот сейчас эта ситуация какова? Уже пройден какой-то этап, какие-то вещи — они уже отошли на второй план, нет вот этих всплесков бурных. Ну, понятно, нет ссор вот этих юношеских, знаете, когда молодые семьи, если что касается семьи... Можно было сразу, в один момент поссориться, потом в этот же день помириться. Но что хочу сказать — в становлении семьи, нашей семьи большую роль сыграла тогдашняя оптинская братия. Они были сами молодые, но какую-то они источали любовь. И, как ни странно, монахи нас учили строить семейную жизнь.

К. Мацан

— А как это было?

А. Леонтьева

— Это интересно, конечно.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну вот если матушка расскажет...

К. Мацан

— Матушка, расскажите, как Вас монахи, мужчины учили строить семейную жизнь. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Ну, Вы знаете, что интересно? Дело все в том, что монашеское общежитие... Ну, общее житие — оно же, в первую очередь, там братия учится терпению. Терпению друг друга. То есть первое, чему нас учили, это обязательно до захода солнца попросить прощения. Вот как бы тяжело не было внутренне, собраться и искренне простить. Не просто так сказать — «прости» — и... А именно собраться внутренне и попросить прощения искренне. И главное, что потом обязательно учили забывать вот эти обиды. То есть когда ты исповедовался, ты попросил прощения — все, ты обиды больше не вспоминаешь. То есть, получается так, что дальше уже ты с новым таким рвением продолжаешь существовать.

А. Леонтьева

— Ударяешься в семейную жизнь. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Да, ударяешься в семейную жизнь обязательно. Запоминать хорошее учили, благодарить за все Бога учили. То есть это все то, что они проходят сами. Они, конечно же, не могли нам дать что-то такое... вот уже из такой...

К. Мацан

— Специфически семейное.

Н. Кузьмичева

— ...семейной близости, да. Но общее вот это житие свое они обязательно нам давали.

Иерей Д. Кузьмичев

— То есть, тут, получается, принципы христианского общежития, которое, понятно, было и остается в монашеских обителях, они трансформировали и нам, передали нам — в силу того, что сами тогда были тоже молодые, многие из них, и было какое-то особое горение, рвение. И многие из них, во-первых, что еще хочу сказать, вышли тоже, как отец Феофилакт Безукладников... Он же родился-то где? В священнической многодетной семье, поэтому он имел эту любовь, которую он воспринял у своих родителей, уже, я так понимаю, покойных, его папы и мамы и где-то передать нам.

Н. Кузьмичева

— Преодолевать трудности с помощью молитвы обязательно. Это было первое. То есть когда что-либо случалось, первый вопрос, который ты себе должен задать, это: «Для чего, Господи, Ты меня поставил в эту ситуацию?». И уже вот с этой точки зрения посмотреть на все. Кстати, это сейчас очень пригождается, потому что...

Иерей Д. Кузьмичев

— Причем, я хочу отметить еще такую особенность — что, учитывая то, что приходилось исповедоваться у монашествующих, не у белого духовенства, тем не менее, с их стороны не было никакого, знаете, как вот... давления как духовников, там, влезания, простите, в семейные отношения, в интимность какую-то. Такого не было. Вот это был такой такт и любовь, это самое главное. И, конечно же, уже мы прекрасно понимаем, что тот фундамент и их молитва были основанием нашей такой семьи. Почему? Потому что получилось так, что не всегда жизнь, может быть, наших родителей являлась таким добрым примером. Не всегда. Потом, понятно, что так как мы все-таки выросли в нерелигиозных семьях, опять же, у нас не было фундамента религиозности такой крепкой какой-то, да? Мы, опять же, с матушкой родились в семьях неверующих...

Н. Кузьмичева

— Не, я была верующая с детства, мне повезло больше. (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, да, тебе с детства повезло, потому что у тебя сестра как-то тебя научила...

Н. Кузьмичева

— Да, сестра и прабабушка — они водили в храм...

Иерей Д. Кузьмичев

— Я родился в обыкновенной советской семье, поэтому... И мы через вот это открыли для себя новый мир... Вот.

Н. Кузьмичева

— А еще они учили именно вот правильному осмыслению, своему внутреннему осмыслению жизни. Это сейчас как раз, знаете, сейчас время такое, когда уже начинаешь что-то собирать, что уже вот пройден какой-то жизненный этап, и ты понимаешь, как японцы говорят, «время собирать камни». Ты уже на основе того, что было тогда заложено, ты сейчас, имея этот фундамент, уже можешь начать что-то такое начать и отдавать людям. То есть уже по-другому на многие моменты смотришь.

А. Леонтьева

— Я помню, у нас была действительно потрясающая, если так светским языком говорить, потрясающая команда... (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Да, это точно.

А. Леонтьева

— ...вот этих монахов, которые нас окормляли. Но они все были такие вот... интеллигенция, пришедшая к вере.

Н. Кузьмичева

— По два, по три образования у людей.

А. Леонтьева

— Да-да-да. И это такое было ощущение — они были высокие, красивые, умные какие-то, светлые. И было ощущение, что мы сами хотели быть такими монахами, как они. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Мы стремились, тянулись.

А. Леонтьева

— Стремились, да. Выражалось это по-разному...

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, при всем при том, что это не было какой-то такой вот экзальтацией... Ну, может быть, она где-то проявлялась...

Н. Кузьмичева

— Ну это больше у нас, у молодежи. У них все было так сурово, строго!

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. Но при этом как-то, я еще хочу отметить, не было какого-то такого давления, знаете, на психику. Вот все равно свои ошибки ты делаешь сам, сам же их исправляешь с помощью Божьей и с их советом. И не было такого, знаете, вот, «что, батюшка, нам покупать — огурцы или помидоры?» — «Ты думай сам».

Н. Кузьмичева

— Они всегда нам говорили: «Это вот к духовным советам относится, а это ты сам должен решить обязательно». То есть свободная воля обязательно была.

К. Мацан

— Иерей Дмитрий и матушка Ника Кузьмичевы сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». Отец Дмитрий — настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево.

А. Леонтьева

— Дорогие, скажите, вот после того, как закончились... ну как — не закончились эти 90-е, а прошло какое-то время, а Дима-звонарь стал отцом Дмитрия, Вика стала матушкой Никой, не было ли у Вас такого периода, вот как часто бывает у таких истово православных семей, когда Вы забросили все свои художества, когда вот Вы все свои таланты принесли на алтарь — в том смысле, что просто перестали этим заниматься? Как вот у меня есть такие знакомые из Питера, они художники, и вот был просто период, когда они считали, что они не будут касаться своих холстов, куда-то их убрали на антресоли, чтобы молиться и поститься непрерывно.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, здесь, знаете, это как-то все органично перетекало. То есть нельзя сказать, что это был какой-то такой разрыв, что мы чего-то бросили. Ну, конечно, что хочу сказать — что-то пришлось отставить, поменялись друзья. Вот еще до церковной жизни они как-то оставались, потом была какая-то смена. Но что хочу сказать по поводу друзей? Что сейчас все те друзья, с которыми мы познакомились в храмовом пространстве...

Н. Кузьмичева

— ...в начале 90-х, мы с ними продолжаем общаться, да.

Иерей Д. Кузьмичев

— ...мы с ними продолжаем общаться в той или иной степени. Многие из них достигли высот и социального положения доброго какого-то — врачами стали...

Н. Кузьмичева

— Батюшками стали...

Иерей Д. Кузьмичев

— Батюшками, священниками...

Н. Кузьмичева

— ...монахами, игуменами. То есть очень хорошие... (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— А черед вот этих наших интересов — он, конечно, когда-то прерывался, потом мы к нему возвращались. Ну почему? Дети народились, понятно, что период какого-то воспитания. Пришлось даже мне на какое-то время оставить вообще не церковную жизнь, а просто пришлось уйти из храма, потому что начались переезды с одного места на другое, надо было что-то с работой думать такое вот уже... Пришлось и на трех работах работать какое-то время. Но все равно Господь так устроил, что все вернулось обратно, и я уже, конечно, сейчас уже ощущаю себя в другом качестве. Вот матушка тоже. Но самое главное, что мы вот эти все годы — я Богу благодарен — и до сегодняшнего дня все делаем вместе. То есть мы не расставались ни на один день.

Н. Кузьмичева

— Ну, 30 лет...

К. Мацан

— Реально?

Н. Кузьмичева

— Реально, да. Мы расставались только тогда, когда я лежала в роддоме. (Смеется.)

А. Леонтьева

— С ума сойти.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, это тоже...

Н. Кузьмичева

— И то отец Дмитрий вместе с нашими друзьями, которых Анна тоже знает, они даже приходили и там внизу, под окнами пытались меня как-то поддержать всячески. А так, чтобы что-то мы прямо задвигали, оставляли — да как-то вот не могу сказать. Я перестала рисовать только тогда, когда родились дети, просто не было времени. А потом уже, когда дети подросли и отец Дмитрий принял решение, что он пойдет служить Богу к алтарю, то у нас все наши обязанности — они потихоньку стали перетекать в храм. У меня просто, опять-таки, не было возможности начать опять заниматься тем, чем я занималась раньше. То есть вот специально чтобы прямо «задвинули» — такого, ну... наверное, прямо не было.

К. Мацан

— А не было больно вот расставаться с профессией ради, казалось бы, просто какого-то семейного послушания?

Н. Кузьмичева

— Да, Вы знаете, еще раз повторюсь — когда родились дети (а у нас они родились быстро, один за другим, двое), у нас просто так получилось, что у нас только двое детей, у меня не было времени ни на что, кроме как вот самих детей.

Иерей Д. Кузьмичев

— Я хочу добавить — мы как-то даже об этом и не думали. То есть это все так органично произошло. А потом, ну, хочу добавить — у нас старший сын сейчас заканчивает Суриковский институт...

Н. Кузьмичева

— Да. Потом вот я начала с ребенком заниматься. То есть у меня как такового, что я прямо отрубила, и все, не было.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, и матушка Ника — она, практически, можно сказать, вот это свое увлечение в таком плане и не оставила.

К. Мацан

— Но это не снимает вопроса о том, что даже не применительно к священнической семье женщина выходит замуж, рожает детей и, так или иначе (я знаю много таких примеров), через какое-то время начинается ломка, которая потом, конечно, возможно, преодолевается, а возможно, становится большой психологической травмой — что «вот я похоронила себя дома, с детьми, без работы, без самореализации». Как Вы с этим справлялись, если это было?

Н. Кузьмичева

— Вы знаете, опять-таки, вернемся к тем самым монашествующим, которые учили нас. Я помню, как нам отец Иоанн Безукладников... Он как раз и говорил...

Иерей Д. Кузьмичев

— Отец Феофилакт.

Н. Кузьмичева

— Ой... Отец Феофилакт. Он говорил: «Ты заниматься можешь всем, но только чтобы это не мешало твоей семье». То есть я могла бы рисовать. Я даже никогда, вот когда было у меня свободное время или когда вот уже сын начал (а он с четырех лет очень активно рисовал), то есть я могла вместе с ним сесть, чего-то начать делать, рисовать. Но, конечно, такой вот работы, как у меня была до того, как родились дети, потому что я выставлялась по салонам активно, то есть мои работы знали, у меня даже была коллекционер, которая работы покупала, — конечно, я к этому уже не вернулась. Но вот это желание во что бы то ни стало помогать во всем мужу... И нас к этому как бы специально так направляли, чтобы мы все время помогали друг другу. Вот он занимался тогда столяркой, и я помню, что я пыталась помогать ему — что-то по столярке. Мы там делали лестницы когда, я вот проектировала эти лестницы, вплоть до винтовой. Это было очень интересно. Мы это все делали вместе. Очень интересна была отделка этих лестниц, когда вот... То есть мы старались себя реализовывать.

А. Леонтьева

— Без дела не сидели.

Н. Кузьмичева

— Я, на самом деле, вот очень бы советовала людям, которые пришли к православию, ни в коем случае не накрываться таким колпаком и не уходить обязательно ото всего, что Вы умеете. Просто это надо уметь как-то встроить в свою жизнь, и все.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну просто надо, наверное, правильно расставить приоритеты. Понятно, первое — это семья. И, может быть даже, люди в какой-то момент свое, может быть, любимое дело оставят на время, а потом все равно — если быть вместе и желание быть вместе, и желание это будет воспитано друг в друге, в муже, в жене, я думаю, что Господь это компенсирует обязательно. И образование жены будет востребовано, и дело мужа пойдет, и так далее, так далее. Главное — быть вместе. По-другому... У нас по-другому не было, вот у нас такой пример.

Н. Кузьмичева

— Дети, когда учились у нас в школах, они и дальше учились у нас в светских учебных заведениях — что Ксения, младшая дочка, что Серафим. Они научились оберегать и защищать свою веру. Это такое нужное качество в жизни, особенно сейчас.

А. Леонтьева

— Что Вы имеете в виду, когда говорите «оберегать, защищать свою веру» в школе?

Н. Кузьмичева

— Ну вот, зная о том, что у Ксении, у Серафима родители все-таки идут уже по такой стезе церковной, что священником, тогда еще дьяконом был отец Дмитрий, Ксюшу, например, мою спрашивали нередко на уроке... Один раз ее учительница подняла, сказала: «Расскажи нам, пожалуйста, про семь смертных грехов». И вот она ответила, как могла. Она пришла домой и говорит: «Мам...», а ей тогда было всего 10 лет. Она пришла, она говорит: «Мам, я на все грехи ответила. Я только не могла сказать, что такое блуд». Я ей говорю: «Ксюш, это когда как мухи женятся». Она посмеялась, она говорит: «Мам, я не знала». Она могла, на самом деле, нередко очень как-то объяснить детям. То есть вот при ней, например, мальчишки переставали ругаться матом. Она так себя поставила, что этого при ней не произносилось. Она была, наоборот, такая очень... Если Серафим — тихий и такой весь в себе, то Ксюшка — она такая активная, она... у нее все выплескивается наружу. Она сейчас уже музыкант хороший.

А. Леонтьева

— На чем она играет, матушка, напомните?

Н. Кузьмичева

— Она на фаготе, учится в Московской консерватории. И вот уже второй курс.

А. Леонтьева

— Такая какая-то у Вас симметрия образовалась — Серафим, который стал художником, как мама, и Ксения, которая стала музыкантом, как папа в прошлом. (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, можно сказать, может быть, и нереализованные амбиции родителей! (Смеется.)

А. Леонтьева

— Вот оно что!

Иерей Д. Кузьмичев

— В хорошем смысле, в хорошем! (Смеется.) Да.

Н. Кузьмичева

— Ну, мы их не заставляли. У нас дети сами, сами выбрали. Потому что Ксения у нас поучилась еще в школе для билингв на Юго-Западной. Она, в принципе, могла заниматься языками.

Иерей Д. Кузьмичев

— Но как-то не срослось с языками.

Н. Кузьмичева

— Ну как-то, да, она мне сказала: «Мам, ну я не хочу быть переводчиком. Мне не очень близки языки. Я и так, в принципе, их буду знать. А вот музыка меня очень интересует». И тогда вот ее взяли в училище имени Шопена.

К. Мацан

— А не было такого, что иногда случается у родителей, что ребенку нужна какая-то такая нормальная профессия, чтобы она потом его кормила? Особенно это встречается среди, я замечал, родителей, у которых дети росли в голодные 90-е, и вот память о пустых кошельках...

А. Леонтьева

— ...и пустых магазинах.

К. Мацан

— ...и желание, чтобы, не дай Бог, не было такого у детей, чтобы они были в жизни уж точно-точно как-то более или менее нормально устроены, все это выразилось в таком желании, что вот сейчас у нас экономистов, юристов, журналистов девать некуда. А Вы легко детей отпустили по такой, казалось бы, ничего не обещающей творческой стезе?

Н. Кузьмичева

— Вы знаете... Опять-таки, батюшка, можно, вот чуть-чуть скажу, да?

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, давай, да.

Н. Кузьмичева

— Там получилось так, что это все наши же монашествующие. Они говорили: «Ты проси у Бога, чтобы у тебя дети выросли действительно верующими. Кем они будут, это Господь пускай решает и они сами. А чтобы искренне верующими — это обязательно». Поэтому мы как бы и не наседали на них, а на то, чтобы прямо-таки... Ну да, в 90-е у мы тоже... у нас было такое одно время, когда мы ели только хлеб с кабачковой икрой. Но было как-то радостно! (Смеется.) Я помню, что мы все вместе еще так могли макароны, там, с кабачковой икрой поесть. И я не могу сказать, что желание... Ну, может быть, это у нас в семье так. У нас никогда не было приоритетом зарабатывание денег. Поэтому мы и детям своим этого никак не прививали.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, можно сказать, что Господь такими талантами, знаете, финансовыми нас не наградил. Хотя вот матушка — она...

К. Мацан

— Никеогда богатством не испытывал! (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. Хотя матушка — она хорошо наш семейный бюджет считает, ведет, и у нее есть такая вот жилка, но это нормально.

Н. Кузьмичева

— Куда матушке деваться! (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, в отличие от меня. Но, тем не менее, как-то так случилось, что то, что смогли детям вот так вот передать, настроить. Но это опять, хочу за матушкой повторить, что это был их, в принципе, личностный такой выбор. Никто на них так не наседал... Потому что я помню, Ксюша говорила: «Пап, ну вот чем мне заниматься?». Я говорю: «Слушай, ну давай музыку попробуем». Причем, она в музыкальной школе — вот она училась у педагога, ну вот местная музыкальная школа, на фоно. И как-то вот... Ну, как все дети в музыкальную школу ходят, у Ани тоже дети ходили в музыкальную школу, да, было такое?

А. Леонтьева

— Ну младший, да. Там отбили, в музыкалке, все желание просто.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. А у Ксюши как-то так ровно, ровно... Я говорю: «Ну, а чем ты хочешь заниматься?» — «Фаготом». А у нас тогда...

К. Мацан

— Кстати, почему фаготом?

Иерей Д. Кузьмичев

— А сейчас расскажу.

К. Мацан

— Девушка-фаготист — это интригующее сочетание.

А. Леонтьева

— Ну, да.

Иерей Д. Кузьмичев

— Расскажу сейчас эту историю. Тогда в храме я был дьяконом, у нас старшим священником служил игумен Вадим Рындюк, сейчас он служит по соседству в другом храме, в нашем викариатстве. И так чего-то я с ним разговорился, как-то так вот в такой кулуарной беседе и сказал: «Куда вот Ксюшу определять, не знаю». Он говорит: «А чем она занимается?». — «Музыкой». И вдруг у него оказался знакомый педагог из музыкальной школы в центре Москвы. Говорит: «Ну вот тебе адрес, иди с Ксенией, она ее прослушает». Прослушали. Вроде, девочка, там, что-то сыграла. Пошли в училище... Это была музыкальная школа при Училище Шопена, и потом там сразу Училище Шопена, все в одном здании. Они набирали детей в класс деревянных духовых инструментах. Ксюше предложили: «Будешь на фаготе играть?». Ксюша такая: «Ну давайте попробуем».

Н. Кузьмичева

— Ну ей еще сказали: «Какой инструмент тебе нравится?». Она говорит: «Виолончель». Она говорит: «Вот, у нас есть инструмент, который по звучанию очень похож». (Смеется.)

К. Мацан

— Такой же, только духовой — фагот. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Да. А еще Ксюшка была в детстве такой плотненькой девочкой и казалось, что такой сильной. А сейчас она выросла и стала такой тоненькой. Конечно, ей продуть вот этот мощный инструмент — это очень сложно.

Иерей Д. Кузьмичев

— И так мало-помалу с ней — сперва два педагога занимались, дядечки такие, уже на пенсии фаготисты. Ну, они, так сказать... Один — из Училища Шнитке, из Института, другой из Шопена. С любовью вспоминаю, что вот они вкладывали. А дальше, дальше как-то вот так пошло-пошло-пошло...

Н. Кузьмичева

— И у них сейчас замечательные тоже педагоги. У Серафима — Колупаев, хороший очень педагог, у Ксюши — у нее Шагай Инна Валентиновна, замечательный педагог. То есть оба профессора. В общем, Господь вот так вот, как нам говорили, что «Вы вот к Богу»... И я всегда говорила: «Пресвятая Богородица, под Твой святой омофор вручаю своих детей!». И вот так вот получилось, что как-то Господь их ведет.

Иерей Д. Кузьмичев

— Но вопрос, как они дальше уже реализуют свои таланты, уже когда закончат учебное заведение, тут уже опять не в нашей воле это решать — как Бог даст.

К. Мацан

— Иерей Дмитрий и матушка Ника Кузьмичевы сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». В студии Анна Леонтьева, я — Константин Мацан. Мы прервемся и вернемся к Вам буквально через минуту.

А. Леонтьева

— Сегодня с нами иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, и его матушка Ника. Мы в первой половине передачи поговорили про суровые 90-е (суровые — в смысле наших суровых таких бытовых будней и пламенные в смысле наших приходов в Церковь). И мы говорим сейчас о детях, и у нас с Костей неизбежно возникает вопрос: ну о’кей, действительно, дети у Вас как-то реализовываются очень гармоничным образом, художник и музыкант в Вашей семье. А вот самое главное, о чем Вам говорили эти самые наши иеромонахи, — чтобы они оставались верующими людьми. Вот это вот, мне кажется, такой очень сложный момент, потому что, как мы уже неоднократно на этой передаче говорим, многие подростки отходят или уходят от Церкви, какие-то вот переваривают это все по-своему, это какой-то бунт... У Вас этого в семье не было? Матушка отрицательно качает головой. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Я могу сразу ответить, батюшка, или ты будешь говорить?

Иерей Д. Кузьмичев

— Мы можем... Так, давай, что-то ты добавишь, что-то я.

Н. Кузьмичева

— Ну, у нас, знаете, что самое интересное? Что такого момента не было. Дети — они же живут имитационно, они впитывают все, что они видят от взрослых. И мы рассказывали с детьми, беседовали... Вообще, с детьми надо лет с 12 обязательно дружить. То есть вот надо постараться стать для своих детей другом. То есть чтобы знать четко, чем ребенок дышит, что он делает. Мы вместе смотрели фильмы, потом их обсуждали, отец Дмитрий любил читать вслух книги, и мы тоже их обсуждали. Мы обязательно звали друзей наших детей, и вот в подростковом возрасте, в 15 лет у нас собиралось вот этих вот 15 — 17-летних ребят и девчонок по 12-14 человек. Мы садились в большой комнате, и я помню, как отец Дмитрий читал им «Камо грядеши?», и как они спорили между собой, там, чуть ли не с кулаками! (Смеется.) «Петроний!»... Это было очень хорошо и весело. А главное, мы могли вот в этой простой беседе им передать свое внутреннее вот это понятие веры. Мы могли с ними поговорить как раз, а как мы верим. Просто так этому не научишь. Это нельзя вот как-то так, как урок, преподавать. Это можно именно вот передать. И мы старались вот с этой молодежью... Мы, кстати, с этой молодежью дружим. Они уже многие переженились, у них у многих уже свои детки, у кого по одному, у кого по двое. А они к нам их приводят, и у нас получилась теперь такая многодетная семья, где уже и внуки, которые у нас... многие из этих детей растили этих маленьких деток, чтобы мы были крестными. То есть у нас это не прерывается, и они сейчас к нам приходят, общаются с нами, встречаются. Ну, наверное, (нрзб.).

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, еще самое, наверное, как я уже со стороны священника скажу, что, наверное, доверительное отношение детей, по крайней мере, в священнической семье, для меня это такой вот знак, что мои дети могут у меня исповедоваться.

А. Леонтьева

— Они у Вас исповедуются?

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. Не только у меня, понятно. Но вот они это могут, да?

А. Леонтьева

— То есть их никто не заставляет, но они сами идут.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. У нас — у меня и у матушки — с ними сохранились... не сохранились, а продолжаются очень доверительные отношения.

А. Леонтьева

— Это очень сильно.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. И поэтому вот, опять, такой их, знаете, переоценки ценностей таких вот духовных... Если они, таковые, и были... Конечно, внутренний мир человека мы познать не можем, особенно детский, юношеский, понятно... Он как-то очень гладко прошел. У них есть свои проблемы внутренние, они остаются, да. У кого их нету...

Н. Кузьмичева

— Но они всегда спрашивают: «А как? А как решить?», да.

Иерей Д. Кузьмичев

— Они спрашивают, советуются. И — вот да, слава Богу.

А. Леонтьева

— Потрясающе.

Иерей Д. Кузьмичев

— На самом деле, это даже, может быть, и на наша совсем заслуга — это милость Божия, что вот такого именно бунта не было, вот именно такого бунта, противления. Потому что, конечно, другие семьи переживают это, я вижу. И в священнических других семьях есть проблемы, и в семьях мирян православных. Ну, знаете, молодость — она бурлит же. (Смеется.) Бурлит.

К. Мацан

— А что такое — быть другом для ребенка? Вот это очень такая высокая планка, и хорошие психологи говорят, что нужно обязательно успеть к такому-то возрасту стать ребенку другом, чтобы потом, в подростковом возрасте суметь сохранить контакт и не потерять, и так далее. А вот что, по сути, в этом выражении — «стать другом»? Вот это вместе проводить время? Но вместе проводить время можно и, в общем-то, с людьми не обязательно очень-очень близкими по духу. Любить? А что такое любить? Вместе интересоваться, играть в машинки вместе? Ну вот что на практике такое — быть другом ребенку? Вот у меня старшему сыну шесть лет. Как мне себя настраивать, что мне делать, чтобы я мог себе сказать, что да вот, я направляюсь к тому, чтобы мы с ним стали друзьями все-таки?

А. Леонтьева

— Везет тебе! У тебя все впереди еще! (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, во-первых, это любовь отца и сына. Как в Евангелии. Мы все через... Если мы пытаемся жить через Евангелие, мы видим любовь Отца и Сына, о чем Христос говорил, прежде всего. А любовь — она что? Она не ищет своего, не превозносится, не гордится, и так далее, и так далее, по апостолу Павлу. Мы это все прекрасно знаем. А как это реализовать? Наверное, надо понимать, что мы должны быть примером для своих детей, это очень важно, потому что дети смотрят не на то, что ты им говоришь, а на то, как ты себя ведешь. И они еще оценивают, как ты ведешь себя, родитель, я имею в виду, по отношению к другим, вот в социуме, где ты живешь. И это очень важно. И ты ребенку потом не скажешь: «Слушай, так вот делать нельзя. Слушай, так нельзя делать». Он скажет: «Папа или мама, ну почему? Ну ты же так вот поступил по отношению к этим людям, нехорошо, например?». Или еще как-то...

А. Леонтьева

— Ну с мамой поругался по телефону, а ребенок говорит: «Почему я не могу с мамой ругаться?». Я как-то немножко так хочу по-житейски (нрзб.)...

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, конечно. И уважение в семье между супругами очень важно. Вот мы, например, старались, если, конечно, были конфликты — у кого их не бывает, — все-таки при детях это не решать, не выносить. Потом, стараться, если поругались, мириться, знаете как, не втихаря, а все-таки чтобы дети это видели.

Н. Кузьмичева

— Чтобы дети это тоже видели.

А. Леонтьева

— Слушайте, кстати, мы не раз, да, слышали на передаче!

Иерей Д. Кузьмичев

— Потому что многие дети видят, как мама с папой ругаются, а как они мирятся, простите, это какая-то тайна. Надо, чтобы это было...

Н. Кузьмичева

— Еще вот конкретно Вам бы я посоветовала — у Вас сейчас такой ребенок, шесть лет... Вы знаете, у шестилетнего ребенка — у него свои проблемы. Вот Вы постарайтесь как бы сойти на его уровень, чтобы он Вам доверил внутренние, вот как он это понимает. И каждую его проблему, которую он Вам будет рассказывать, Вы постарайтесь воспринять с его точки зрения, как бы посмотреть на все его глазами. Сначала это кажется сложным, а потом привыкаешь. (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Очень важно время проведенное.

Н. Кузьмичева

— Да, время, проведенное вместе, оно очень и очень важно. И, конечно же, ты изучаешь своего ребенка, ты на него смотришь, что ему нравится, что не нравится, как он это воспринимает, а ребенок — он изучает, в свою очередь, тебя. И он смотрит — а что тебе нравится, а почему нравится, а как ты вот к этому относишься? То есть это взаимное проникновение, в первую очередь. И доверие, наверное.

К. Мацан

— А вот тогда вопрос про отношения супругов. Тоже часто такая цитируемая и повторяемая святыми мысль, что папа с мамой в отношениях с ребенком должны быть всегда на одной стороне. То есть нельзя играть в «доброго и злого полицейского». Если мама разрешает, папа не может, грубо говоря, не разрешить чего-то. То есть ребенок должен видеть, что родители заодно, они вместе, они единое целое, у них в этом смысле одно, единое мнение, консолидированное, чтобы у ребенка не возникало какого-то противоречия от того, что «папа говорит так, а мама так — кого же мне слушать?». Если Вы с этим согласны, если это в принципе правильная матрица, то что делать, грубо говоря, мужу и жене в ситуации, когда, допустим, один из супругов, не знаю, проявляет какую-то строгость в данную секунду, а второй супруг считает, что сейчас не надо было бы эту строгость проявлять, сейчас нужно было бы, наоборот, проявить снисхождение? Получается, что я должен... В смысле, условно говоря, если я, допустим, проявляю строгость, то моя жена должна как-то чуть-чуть слицемерить так, чтобы меня поддержать, чтобы при детях не обнаружить конфликта? И что в этой ситуации делать?

Иерей Д. Кузьмичев

— Вы знаете, здесь, наверное, надо все-таки каждую ситуацию рассматривать в своей конкретике.

Н. Кузьмичева

— Да, индивидуально.

Иерей Д. Кузьмичев

— То есть индивидуально. Потому что здесь все важно — какая семья, какой ее статус, даже образовательный ценз... (Смеется.)

К. Мацан

— У Вас бывали такие ситуации, в Вашей семье?

Н. Кузьмичева

— Бывали, да.

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, да, бывали.

К. Мацан

— Как Вы, матушка, рассуждали?

Н. Кузьмичева

— Ну, у нас так получалось, что, конечно, в основном из-за того, что отец Дмитрий, особенно когда дети были совсем маленькие, был сильно занят, иногда приходилось и на трех работах работать, но он всегда находил время прийти, с ними во что-то поиграть, и, конечно же, вот такие серьезные воспитательные моменты — они были на мне. И у нас получалось так, что если я проявляла строгость, отец Дмитрий в этот момент мог промолчать. Но последнее слово оставалось за ним. То есть я, когда совсем надо было решить так или иначе, говорила: «Ну вот как отец благословит, так и сделаешь». И действительно, они как бы спрашивали уже у отца как у последней инстанции. А так многие такие серьезные и сложные вопросы... Вы знаете, я могу сказать, что еще мы старались обсудить их между собой с отцом Дмитрием, если надо, то без детей. И уже как бы выдвинуть готовое решение, чтобы у нас не было разногласий. То есть такое тоже бывало — когда вот ребенок что-то предлагает, а ты сразу не можешь решить, а как лучше, так или иначе. И вот мы обсуждали это между собой, а потом уже выносили это все, такой вот вердикт, на общее такое обсуждение с ребенком.

А. Леонтьева

— Вы знаете, я когда бывала в Вашем доме, я всегда поражалась... Ну, Вы можете со мной поспорить... Для меня это было определенным героизмом — вот эти вот, как Вы говорите, 15-16 подростков в доме, которые постоянно присутствуют таким фоном, и вообще жизнь прихода, которая плавно перетекает из-за ограды храма в Ваш дом, который там недалеко от храма находится. Это такая очень большая самоотдача. И я помню, что я приходила — матушка такая немножко уставшая, а все равно полный дом народу, и непонятно, кто со второго этажа спустится и сколько их будет, и вот как это все... (Смеется.) А я еще помню, какой-то был праздник, и матушка спросила: «Не хочешь торт?». А тортов стояла такая стопочка на веранде, до потолка. Все прихожане по тортику принесли. На две стопочки. (Смеется.) Вот как сил хватало на это? Вы считаете это вообще подвигом? Ведь это действительно занимало 24 на 7, как принято говорить?

Н. Кузьмичева

— Ну, наверное, вопрос больше ко мне? (Смеется.)

А. Леонтьева

— Я подозреваю. А то мужчины сейчас высоко куда-то опять залезут.

Н. Кузьмичева

— Я отношусь к этому, что глаза боятся, а руки делают. Нет, не считаю я, что это подвиг, как-то так. Ведь все, кто в доме, они, многие из них, особенно есоли они уже не в первый раз в доме, они многие знают, где что лежит, они охотно помогают и убрать со стола, и накрыть на стол. И, конечно же, все, кто приходит, они с собой еще что-нибудь приносят. То есть такого не было, чтобы не с чем было пить чай. Еще можно с собой кому-нибудь что-нибудь отдать. То есть такого прямо, что очень тяжело, я не могу сказать. Конечно же, устаешь, но стараешься об этом не думать. Это так. То есть я понимаю, что иногда приходишь и ложишься спать — вообще сил больше ни на что нет. Но до того момента, пока ты можешь расслабиться, ты себе как бы... Я себе вот стараюсь не думать о том, что я устала, что мне что-то еще надо сделать. Стараюсь как бы до конца выдержать, а потом уже отдыхать. (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— А потом еще, конечно, один плюс — с одной стороны, это плюс и минус, что Господь благословил, что мы находимся все-таки рядом с храмом, живем недалеко, в километре дом. Не нужно тратить время на дорогу до храма, всегда ты...

А. Леонтьева

— В пробках не стоите.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, в пробках не стоим, приход, можно сказать, в двух шагах. Но, с другой стороны, это тоже какие-то трудности накладывает, потому что были случаи, когда один человек ночью взял, перемахнул через забор для духовной беседы... (Смеется.) Пришлось его выдворять. Ну, там был у нас. (Смеется.) И так далее, и так далее. Но сейчас наш второй священник, отец Алексей Соловьев, тоже так сейчас будет... Третьего ребенка они ждут с матушкой Леной, тоже рядом живет. И у нас образовался такой очень хороший в этом плане священнический тандем. Он помогает, он помоложе. И поэтому как-то, знаете, все так органично встроилось в нашу жизнь, или мы встроились в жизнь Церкви, что трудности — они есть, но вот именно какой-то тяжести не ощущаешь. Не ощущаешь, и слава Богу. Почему? Потому что люди помогают. Люди очень хорошие вокруг. Вообще люди хорошие! (Смеется.)

К. Мацан

— Иерей Дмитрий и матушка Ника Кузьмичева сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер».

А. Леонтьева

— Все-то у Вас «органично», отец Дмитрий! (Смеется.) Вот уже несколько раз слышу за беседу это слово. У Вас есть еще одна история, которую Вы тоже ведете на себе органично, следуя Вашей терминологии. Это то, что называется таким скомпрометировавшим себя словом «работа с молодежью». На самом деле, это какие-то удивительные истории, когда Вы пристраивали... уговаривали женщин не делать аборты и потом детишек пристраивали в семьи. Вот Вы можете вспомнить такие истории, которые вот хотелось бы (нрзб.)?..

Иерей Д. Кузьмичев

— С детишками матушка Ника больше занималась, пристройством...

Н. Кузьмичева

— Да, так как я веду социальную работу при храме, то, действительно, были такие случаи, когда приходила... По крайней мере, пять человек детей мы пристроили в город Покров. Есть Введенская Островная пустынь, это на острове очень красивый монастырь, там игуменья Феврония, при монастыре у нее приют. Там 45 у нее человек детей. И вот были случаи, когда приходили женщины и говорили о том, что нет у них возможности воспитывать своего ребенка. «Не могли бы Вы как-нибудь помочь?». Ну вот мы говорили о том, что можно к матушке Февронии под опеку ребенка привести. Один раз был случай, когда женщина сказала, что «я ребенка рожу, Вам его из детского дома принесу и потом, значит, его отдавайте». Там, единственное, конечно же, правильно надо было оформить документы, чтобы не было с юридической точки зрения придирок. А так, слава Богу, все эти детки... Одного мальчика мы передавали совсем маленьким. И, Вы знаете, интересно так — он родился на Симеона Богоприимца. И мы его так и назвали — Семен, и уже в семью пристраивали с именем Семен. А отец Дмитрий прозвал его — у него папа, видно, таджик был — он его прозвал так смешно, «Семен Таджикович». Вот этого Семена взяла потом семья, которая... Ну, из-за того, что он был только-только из роддома, его дали женщине, которая кормила своего. И вот они его потом и усыновили. И сейчас они нам звонили и говорили, что это самый, наверное, жизнерадостный ребенок. То есть, говорят, «такого веселого, хорошего, жизнерадостного парня мы не видали». У них у самих трое детей, и вот они еще одного мальчика взяли. Но вообще, ребятки хорошие. Я просто с матушкой Февронией перезваниваюсь и общаюсь на эту тему как раз. Мы отслеживаем там вот этих детей, которых отдали.

А. Леонтьева

— У нас был такой поход — вот отец Дмитрий один раз пригласил нас... У меня младший ребенок немножечко попел в церковном хоре, и мы пошли в дом престарелых, помните, на концерт?

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, был такой случай.

А. Леонтьева

— И был потрясающий... Я готовилась к какому-то такому очень тяжелому зрелищу, ну, потому что у нас дома престарелых — это не всегда такое жизнерадостное зрелище. И была поражена, что все... Ну, там были бабушки, по-моему, там было два дедушки. Все бабушки были как-то потрясающе уложены, накрашены, и вот какие-то вот такие ухоженные бабушки, и после концерта очень хорошо реагировали на наших детей. После концерта я говорю: «А чего же они так накрашены-то все хорошо?», на что оказалось, что это бывшие стюардессы. Рядом аэропорт «Внуково», и вот такие... прямо порадовали очень бабушки... (Смеется.) Извините, не могу не вспомнить.

Н. Кузьмичева

— Да, и мы к этим бабушкам и дедушкам ходим до сих пор. Но получается, что, действительно, очень давно. Вот сейчас я только осознала, что мы к ним ходим очень давно. (Смеется.)

А. Леонтьева

— Да, поскольку дети уже выросли, то, может быть. очень давно.

Н. Кузьмичева

— Дети уже выросли, а мы все к ним ходим. (Смеется.) Там, конечно, контингент их меняется постепенно, но они очень, кстати, отзывчивые люди. Я могу сказать, что когда мы к ним первый раз пришли, они, конечно же, не очень нас сначала воспринимали так «на ура». То есть к ним еще надо было пробиться, до их сердца, чтобы они приняли, чтобы они начали слушать. Мы приходим, рассказываем им о вере и о Боге. А когда большие праздники, то вот с детьми приходим, чтобы дети что-то им спели такое, что-то сделали, показали. Ну, кстати, у них очень хорошая там работа — они и игрушки шьют, и рисуют, и поют. Там с бабушками хорошо очень занимались.

А. Леонтьева

— Бабушки игрушки шьют, да?

Н. Кузьмичева

— Бабушки игрушки шьют. Ну, а дети иногда им помогают.

К. Мацан

— И дедушки.

Н. Кузьмичева

— И дедушки шьют. В общем, у них работа идет там хорошая.

А. Леонтьева

— Матушка и отец Дмитрий, а вот какие вопросы люди задают? Ну, вообще люди сформировались, как минимум, да, в доме престарелых? Вот Вы пришли, как бы священник и матушка... Какие вопросы Вам задают про Бога?

Иерей Д. Кузьмичев

— Ну, Вы знаете, там, большей частью, работа происходит так: общение. Мы рассказываем о праздниках, читаем лекции, и они слушают, как дети. То есть они вопросов сперва не задают. А потом уже — да, в процессе... Но, конечно, немного вопросов. Большей частью, ну... Нет, ну попадаются такие иногда пенсионеры, даже очень образованные в плане религиозном, в храмы ходят, исповедуются даже, но большей частью, конечно, видно, что людям этих бесед не хватает, и где-то вот все-таки ты видишь, что это вот поколение очень многих из них — оно прошло мимо Церкви в силу многих наших исторических реалий.

А. Леонтьева

— Ну да.

Иерей Д. Кузьмичев

— Но, тем не менее, они этих бесед и встреч очень ждут, им это очень нужно. Очень нужно. И сами соцработники, которые с ними занимаются, руководят этими центрами, они говорят, что приход священника для них важен, потому что успокаивается общий такой градус напряженности среди них. Почему? Потому что их тоже можно понять. Потому что люди прожили трудовую жизнь, отдали нашей стране лучшие годы, и, конечно, они многими вещами где-то недовольны. Многие из них считают, что жизнь прошла — и чего, где оно, светлое будущее, о котором говорили? И, конечно, их надо настраивать на такие, знаете, духовные рельсы, в первую очередь. Разговоры о Евангелии, о Христе... О Христе — это очень важно для них.

А. Леонтьева

— То есть ждали-ждали люди светлого будущего, а оно пришло к ним в проповеди отца Дмитрия?

Иерей Д. Кузьмичев

— (Смеется.) Ну...

Н. Кузьмичева

— Ну, на самом деле, это очень и очень важно, потому что многим из них... Они раза в два старше нас. Многим из них глубоко за 90, и они уже стоят на пороге другой жизни. И им именно и надо рассказать о том, что эта жизнь — она не кончается. Для них это важно, они очень внутренне загораются от этого. Потому что у них еще есть вот этот вот... За порогом смерти есть дальше жизнь. Они это слушают с удовольствием.

А. Леонтьева

— Слушайте, ну вот Вы 30 лет прожили вместе. Мы очень часто спрашиваем тут людей, которые так много вместе... А еще, к тому же, Вы сказали в начале беседы, что Вы ни разу не расставались. Это, ну, потрясающе. Ведь очень многие люди сейчас подумали: «Ой! Это же как это выдержать-то?». (Смеется.) В чем секретик?

Иерей Д. Кузьмичев

— Да не хотелось расставаться.

Н. Кузьмичева

— Да! (Смеется.) Как-то, в общем, и не было...

Иерей Д. Кузьмичев

— А Вы знаете, мы как-то вот с молодости такое решение приняли... Я не знаю, как оно сформировалось...

Н. Кузьмичева

— С 18 лет.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. Оно... Ника, такая, говорит: «Ну вот все, хочу так вот именно, чтобы мы с тобой не расставались». У нас все дела — они формировались вместе, чем бы мы ни занимались. (Смеется.) Да, отдых — это отдых, работа — это работа. Но как-то все вместе. И друзья вот тоже. Как-то вот такой круг сформировался, что они...

Н. Кузьмичева

— Да, и, опять-таки, наш духовник, отец Иоанн, он всегда говорил, что «Вы старайтесь все делать вместе, Вы обсуждайте все свои дела вместе, чтобы у Вас не было, что у одного свои дела, а у тебя свои дела, чтобы Вы это могли обсудить, Вы это могли сделать как-то, даже если делаете порознь, но были в курсе, что делаете». (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Иногда даже многим получается... Даже в силу сейчас уже сложившейся ситуации нам приходится вести беседы с супружескими парами, которые в кризисе. Есть такие. И, конечно, начинаешь узнавать постепенно, что, например, предразводная ситуация — почему она возникла? Потому что нет общности интересов, так и люди не хотят их. То есть работа у одного, у другого, пришли домой, сейчас как? — все уткнулись в телефоны, это в лучшем случае. Разные друзья и так далее. То есть люди не вместе, не соединяются, нет вот этих точек, понимаете, как говорят, реперных, где можно соединиться. И потом, они не хотят этого. А потом они говорят: «Мы прожили 10-15-20 лет, чего-то жизнь не удалась». Ну как же так? А Вы пытались это сделать? И что здесь можно посоветовать? Надо быть вместе чаще. Чаще чем-то заниматься. Чем угодно. Рыбалкой — рыбалкой, на футбол — на футбол. Ну, я так, конечно, это смешно... (Смеется.)

А. Леонтьева

— А почему бы и не на футбол, да! (Смеется.)

Иерей Д. Кузьмичев

— Не то, что смешно, но вот понятно, что у мужа и у жены могут быть разные обязанности — муж в одном месте работает, жена в другом, но где-то что-то надо стараться все-таки вместе делать обязательно. Обязательно вместе.

Н. Кузьмичева

— Свободное время проводить вместе. Если работают порознь.

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. И даже все-таки такой какой-то совет — пускай он, может быть, где-то, с одной стороны, покажется крамольным для многих и православных таких вот наших семей... Не всегда замыкаться на детях. Почему? Ну, здесь принцип простой — что дети вырастают, женятся, уходят из дома, а супруги остаются вдвоем.

Н. Кузьмичева

— Да. Дети — это птицы, которых мы когда-нибудь отпустим на волю, да. А вот муж и жена — они остаются. И мы вот сейчас супругам, которые к нам приходят за советом, мы им, в первую очередь, говорим: «Вы постарайтесь хотя бы какой-то день выбрать и постараться побыть вообще вместе. Детей попросить, чтобы с ними побыли. Ну хотя бы несколько часов. Пойдите, там, куда-то, выйдите, погуляйте или сходите куда-то, но чтобы были Вы вместе».

Иерей Д. Кузьмичев

— Да. То есть мама с папой должны хотя бы, ну, не знаю, час в день... Ну, не знаю, начать с 15 минут... Час в день вот...

А. Леонтьева

— Если выдержат, то час в день!

Иерей Д. Кузьмичев

— Да, выделять друг другу. Я говорю это не о «конфетно-букетном периоде», который быстро так заканчивается. Ну вот медовый месяц, все это прошло, а дальше начинается, особенно для молодых семей, что? Вот эти вот трудовые будни, роды, дети, зарабатывание денег. И за всем этим, вот этим ворохом, грузом проблем, которые на семью сваливаются так или иначе, начинает теряться вот эта общность интересов, взаимопроникновение... Быт, само собой... Все начинает... Как говорят, «у нас все быт погубил». Да не быт погубил — отношение к этому погубило. Что, оказывается, ребята, Вы должны сделать все вместе, что-то хотя бы, я не знаю, там, пол подмести. (Смеется.) И посмотреть друг другу в глаза с любовью.

А. Леонтьева

— Пол подмести и посмотреть друг другу в глаза. (Смеется.)

Н. Кузьмичева

— Но там, знаете, ведь трудности — во всех семьях. То есть вот мы сейчас сидим, рассказываем, и кажется, что вот все у нас прямо-таки хорошо. Но любая семья — она проходит ступеньки становления. Везде, во всех семьях возникают трудности, и наша семья — не исключение. Просто как преодолевать трудности? Как ты воспринимаешь, когда действительно в семье происходит что-то? Вот эту ситуацию — как ты ее, правильно ли ты ее понимаешь? Готов ли как-то решать этот вопрос? И решать этот вопрос с одной мыслью — что это в жизни можно преодолеть, чтобы дальше быть вместе? Вот если такая направленность есть, то действительно Господь же поможет. И преодолимы эти всякие ситуации. Ну, у нас сейчас мы ведем вот эти супружеские встречи на ОТК «Богдарня». Замечательное место...

А. Леонтьева

— Я хотела к этому тоже — ну, чтобы в конце передачи (у нас буквально осталось совсем чуть-чуть, несколько секунд), чтобы это прозвучало. Потому что я думаю, что наша беседа — она была достаточно убедительна в том смысле, что матушка Ника и отец Дмитрий ведут вот семинары для семей, и они как-то вот достаточно хорошо звучали, чтобы прийти к ним на семинары. (Смеется.)

К. Мацан

— Где, еще раз, эти семинары?

Н. Кузьмичева

— Вы знаете, проходит это — ОТК «Богдарня», это Владимирская область. Замечательное место, красивое, уютное. Там супруги уединяются на три дня. Это пятница — с вечера мы собираемся там. У нас проходят 11 встреч. Встречи эти так построены, что они идут друг за другом, на каждой встрече мы даем информацию и потом задаем вопросы. Вот на эти вопросы человек должен ответить себе, в первую очередь, сам, а потом супруги должны обсудить это между собой. И вот то, что супруги обсуждают, на общий круг не выносится. Вообще вот вся эта программа — она построена таким образом, чтобы максимально супругов сблизить, чтобы они наладили между собой диалог. И самое такое хорошее для нас — это что люди туда приезжают, в кризисе люди приезжают и говорят: «Мы приехали поставить точку, а ставим запятую». И мы смотрим, что иногда так вот люди потом продолжают свои супружеские отношения.

А. Леонтьева

— А когда следующий семинар будет у Вас, ребята?

Н. Кузьмичева

— У нас будет как раз вот скоро, в мае месяце, 17, 18 и 19 мая у нас будет выезд в ОТК «Богдарня». Это некоммерческое мероприятие. То есть цена, которая вот есть, это просто за оплату жилья и питания в этом ОТК.

К. Мацан

— Спасибо огромное за эту беседу! Сегодня в студии Светлого радио с нами и с Вами были иерей Дмитрий и матушка Ника Кузьмичевы. Отец Дмитрий — настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево. Мы услышали много семейных лайфхаков, как сейчас принято говорить, и, как говорит одна наша коллега на радио «Вера», «есть о чем подумать».

А. Леонтьева

— Если у Вас какой-то семейный кризис и Вы хотите еще больше лайфхаков, я так понимаю, что нужно приехать на ОТК «Богдарня» с 17 по 19 мая.

Н. Кузьмичева

— Да, но при этом надо записаться, обязательно надо записаться.

А. Леонтьева

— При этом надо записаться. И вот всю подробную информацию можно получить...

К. Мацан

— В Интернете.

Н. Кузьмичева

— Ну, можно получить, в принципе, в Интернете. У нас есть сайт — http://dialog.ru, можно набрать, посмотреть. Я думаю, что...

К. Мацан

— Спасибо огромное!

А. Леонтьева

— Спасибо Вам!

К. Мацан

— Анна Леонтьева, я — Константин Мацан. Это был «Светлый вечер».

Н. Кузьмичева

— Спасибо Вам!

К. Мацан

— Спасибо большое! До свидания!

Иерей Д. Кузьмичев

— Спасибо большое! До свидания!

Н. Кузьмичева

— До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем