37 В следующий же день, когда они сошли с горы, встретило Его много народа.

38 Вдруг некто из народа воскликнул: Учитель! умоляю Тебя взглянуть на сына моего, он один у меня:

39 его схватывает дух, и он внезапно вскрикивает, и терзает его, так что он испускает пену; и насилу отступает от него, измучив его.

40 Я просил учеников Твоих изгнать его, и они не могли.

41 Иисус же, отвечая, сказал: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас? приведи сюда сына твоего.

42 Когда же тот еще шел, бес поверг его и стал бить; но Иисус запретил нечистому духу, и исцелил отрока, и отдал его отцу его.

43 И все удивлялись величию Божию. Когда же все дивились всему, что творил Иисус, Он сказал ученикам Своим:

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Любому священнику регулярно приходится слушать различные истории потери веры после каких-то испытаний. Человек попал в тяжёлую ситуацию, искренне молился, но Бог не ответил. Естественный вопрос: почему Бог молчал? Почему Он никак не откликнулся на молитвы? Дальше следует вывод: если Бог не откликается, то Он и не нужен. А может и вовсе Его не существует, и правы атеисты с их логикой и позитивистскими доказательствами. Интересно поразмышлять: что бы ответил Христос, если бы евангельский отец одержимого ребёнка подошёл к Нему с таким настроением? Впрочем, мы знаем из Евангелия ответ на этот вопрос: ответа бы не было, как не было ответа со стороны Христа тем римским воинам, которые требовали назвать имена тех из них, кто наносил удары связанному и поруганному Спасителю: «Тогда плевали Ему в лице и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?»

Кажется совершенно очевидным, что вера не может быть чем-то обусловлена. Если она имеет под собой те основания, которые невозможно поколебать, то она переходит черту, она становится знанием. В Священном Писании есть достаточное количество примеров того, что даже самые сильные и непререкаемые личности испытывали сомнения. Они непрерывно находились в состоянии внутреннего спора между сомнением и верой, между возражением и уверенностью. За такими непревзойдёнными актами веры, как, например, жертвоприношение Исаака, стоят десятилетия колебаний. Авраам сомневался, но сомневался он не в существовании Бога, а в Его словах, он неоднократно задавал вопрос, суть которого можно свести к следующему: «Господи, Ты мне многое обещал, но я не вижу исполнения обещанного. Дай мне свидетельство, что Ты не обманешь». Бог отвечал Аврааму и давал требуемое. Подобное происходило и с Моисеем. Только в какой-то момент Моисей перешёл черту в своих сомнениях и в своих словах, итогом стало то, что он не сумел вступить на территорию Земли Обетованной, точно также, как не вошли туда и фактически все те, кто вместе с Моисеем вышел из Египта, точно также, как не стали обладателями этой земли их предки, в том числе и Авраам. Существуют разные объяснения такого решения Бога. Одно из них даёт святитель Иоанн Златоуст, он говорит, что в Землю Обетованную не может ввести исполнение закона, но только благодать. Здесь святитель Иоанн под Землёй Обетованной подразумевает нечто большее, чем собственно Палестина, в которую были устремлены вышедшие из Египта потомки Авраама и Иакова. Он имеет в виду то место и то состояние, в которое и к которому призывает Своих слушателей Христос Спаситель — Царство Небесное. Благодать же там, где нет и не может быть доказательств. Где есть вера без всяких очевидных свидетельств. То есть вера в собственном смысле этого слова. Мы видим в сегодняшнем евангельском отрывке, что в полной мере такой веры не было даже у тех, кто в прямом и буквальном смысле ходил перед Ликом Христа. Несмотря ни на что, эти люди колебались. И потому они не всегда могли действовать по вере, не всегда их труды приносили свои плоды.