37 Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;

38 и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.

39 Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее.

40 Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня;

41 кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника.

42 И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей.

01 И когда окончил Иисус наставления двенадцати ученикам Своим, перешел оттуда учить и проповедовать в городах их.

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов.

Перед нами — один из текстов Евангелия, который не может не вызывать смущение. Казалось бы, Иисус Христос прежде всего известен Своей проповедью о безграничной и безусловной любви ко всем — и тут такие слова, которые, вроде бы, имеют прямо противоположный смыл. Ведь здесь любовь ко Христу противопоставляется любви к самым близким родственникам — родителям и детям!

Чтобы найти ответ на этот вопрос, давайте проведём небольшой мысленный эксперимент. Представим себе, что эти слова исчезли бы из текста Евангелий — а всё остальное осталось. Нетрудно предположить, что в ситуации острого конфликта интересов, когда надо сделать выбор — поступить по-Божьему, или же согласиться с волей родителей, второй половины или детей — опереться было бы не на что. Если любовь к ближнему — доминанта во всех смыслах, значит, надо поступать только так, как угодно ближнему. Другими словами, с самого начала отказаться от какого бы то ни было возможного напряжения в отношениях.

Но тут же возникает вопрос: а любовь ли это — когда мы во всём соглашаемся с ближними? когда мы не умеем предостеречь от разрушительных поступков? когда нам не хватает силы остановить уже начавшееся беззаконие? Чем любовь отличается от попустительства? Да и что вообще это такое — любовь?
Одно из самых близких для меня лично определений любви — это действенное желание блага другому. Но вот вопрос: а кто определяет, что есть благо для человека, а что — зло? Может, сам человек? Но сколько раз мы видели, как люди совершенно искренне заблуждаются — и в итоге приходят к трагическому концу! Настигла безумная, безудержная влюблённость — все вокруг говорят, что добром не кончится — и вот, ещё одна жизненная драма готова! Другой оказался помешанным на азартных играх — ещё одна сломанная судьба! Далеко не всегда то, что очень хочется человеку — ему полезно.

Но есть ли, на что опереться помимо самого человека? Для верующего человека — да, есть. Это — Бог и Его заповеди. Даже если соблюдение их не очень комфортно. И сегодняшнее чтение побуждает нас не к развитию ежедневной ненависти к самым близким людям, а всего лишь к правильной расстановке акцентов: на первом месте — Бог, без которого мы — слепцы, бродящие в темноте, на втором — отношения с ближними. И если в ситуации противопоставления воли Божией и воли ближних мы выбираем Бога, мы поступаем правильно. И пользы для самих же ближних от такого выбора будет куда больше, нежели чем если мы откажемся от того, что для нас является предельной ценностью.

Мне хотелось бы завершить словами блаженного Августина: «Давайте ответим отцу и матери, справедливо говорящим: «Люби нас», давайте ответим: «Я люблю вас во Христе, но не вместо Христа. Будьте со мной в Нем, но я не буду с вами без Него». «Но нам не нужен Христос», — говорят они. «Но мне нужен Христос больше, чем вы. [Неужели] я позабочусь о родителях и забуду Создателя?»