«Путь к священству». Священник Алексей Попков

У нас в гостях был клирик Австралийско-Новозеландской епархии Русской православной Церкви заграницей, временно клирик храма святого благоверного царевича Димитрия при Первой Градской московской больнице священник Алексей Попков.

Наш гость рассказал о своём пути к вере и священству, об особенностях служения в Новой Зеландии, а также о том, как оказался снова в России, и насколько тяжело нести в настоящее время послушание в так называемых «красных зонах».

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

— Светлый вечер на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. И, как всегда в этом часе, мы говорим о пути к священству, пути к вере и в вере наших дорогих гостей. И сегодня я вам очень рада представить необычного гостя, протоиерея Алексея Попкова, клирика Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Сейчас отец Алексей временно служит в храме святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. Здравствуйте, отец Алексей, благословите.

Протоиерей Алексей

— Здравствуйте, Кира. Рад вас видеть.

К. Лаврентьева

— Вот первый вопрос напрашивается: если в Новой Зеландии служите, как вы в Первой градской-то оказались?

Протоиерей Алексей

— Спасибо за этот вопрос.

К. Лаврентьева

— Да, он очень простой и самый логичный.

Протоиерей Алексей

— Да, конечно же, где Новая Зеландия, где Первая градская больница — несколько больше двух десятков тысяч километров между нами сейчас. Но все же, отвечая на вопрос, скажу, что все по воле Божией происходит. Мы, конечно же, со своей семьей, с супругой, с детьми жили там почти четыре года и собирались там, в общем-то, и остаться, для того чтобы служить в храме Христа Спасителя в городе Веллингтон. Но старшая дочь, Машенька, заболела там, у нее заболело что-то в животе, и мы начали обследование. И оказалось так, что ее медицинская страховка по достижении 18 лет не покрывала расходов на диагностику этого заболевания. И очень много денег ушло на диагностику, на обследование, и мы поняли, что мы не вытягиваем финансово это. И дешевле было долететь дочери моей с супругой, с моей матушкой, и еще с одним ребенком, с сыном, до Москвы, полечиться здесь и вернуться обратно через три недели. А я остался там со средней дочерью, да. И случилось так, что обратно они должны были вылететь 18 марта 2020 года...

К. Лаврентьева

— Ну все уже началось.

Протоиерей Алексей

— Да, то есть «Корейские авиалинии» закрыли перелеты, потому что Корея закрылась на день раньше. И сама авиакомпания поменяла нам билеты, договорилась с «Этихадом», с другой авиакомпанией, что они полетят на день позже. И как раз когда они приехали в аэропорт, уже лететь в Новую Зеландию, в Москве в аэропорт они прилетели, а накануне за 12 часов Новая Зеландия закрыла границы. И те, кто были в воздухе, тех Новая Зеландия приняла, а тех, кто пытался вылететь, уже все. Они принимали и сейчас разрешают вылетать тем, у кого есть резиденство и гражданство, но, к сожалению, у нас была только рабочая виза, и поэтому их не пустили. Я остался там с дочкой, а они остались здесь, в Москве. Мы пытались какими-то путями, знакомствами, как у нас это принято в России, звонками решить этот вопрос, но, к сожалению, тогда не было понятно, вот в марте 20-го года, вообще об этом, об этой ситуации, как она будет развиваться. И Зеландия просто закрыла границы и все, и никого не пускала.

К. Лаврентьева

— То есть сейчас с храмом Христа Спасителя, в котором вы служили, он пустует, без священника?

Протоиерей Алексей

— Да, он уже больше года без священника. Ну вот в Зеландии есть два русских священника, которые служат в двух разных городах — в Окланде и в Крайстчерче, но вот в Велингтоне, столице Новой Зеландии, в русском православном храме нет священника сейчас. Ну его после того, как мы четыре месяца пожили на две страны, далеко друг от друга, я подошел, или позвонил, или подошел, у меня была встреча с епископом там со своим, с Австралийско-Новозеландским, владыкой Георгием. И я у него спросил: владыка, что делать, оставаться мне здесь, или лететь в Москву? И он сказал, что лети в Москву, потому что непонятно, насколько это, и вам будет лучше быть...

К. Лаврентьева

— С семьей.

Протоиерей Алексей

— С семьей, да. Ну здесь храм, конечно, он будет осиротевшим, но он благословил лететь в Москву. И мы за четыре дня собрали все вещи с дочкой из дома, который мы снимали, но мы все-таки за четыре года что-то нажили, нам нужно было от этого срочно избавиться. Мы большую часть отвезли в храм, и какую-то часть отдали в комиссионные магазины. Конечно же, прихожане — молодцы, с болью в сердце, но помогали мне собираться ехать в Россию, понимая, что обратно неизвестно, когда я смогу вернуться.

К. Лаврентьева

— Вы скучаете по своим прихожанам, по храму и стране?

Протоиерей Алексей

— Конечно. Ну за четыре года все-таки я привык ко многим.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, когда слышишь, что священник служит, значит, в Новой Зеландии, возникает два чувства. Первое, что: о, счастливчик! Живет в такой прекрасной стране — солнечной, радостной, комфортной, ну просто вообще ну замечательно. Еще и священник, еще и души спасает, и другим помогает — ну вообще просто рай на земле. А есть другая точка зрения: кажется, что батюшка на чужбине, в чуждой для себя среде. Здесь у нас России, вроде как православие, оно органично, а там оно все-таки это история такая, незнакомая людям. У нас были батюшка и матушка из Австралии, они рассказывали о том, что вообще очень непросто получается с миссией там. А как вот, что вы скажете, как обстоят дела с Русской Церковью на новозеландской земле?

Протоиерей Алексей

— Да, вы совершенно правы, что Новая Зеландия — это замечательная, красивая страна, где много солнца, даже очень много, красивые...

К. Лаврентьева

— Может быть, там нужны ведущие?

Протоиерей Алексей

— Конечно, там есть радиостанции. Давайте подадим несколько публикаций. Ну одно небольшое условие: вам будет нужно знать в совершенстве английский язык.

К. Лаврентьева

— А вы знаете, батюшка?

Протоиерей Алексей

— Нет, в совершенстве — нет, не знаю. Ну вернемся к ответу на ваш вопрос.

К. Лаврентьева

— Да, вернемся.

Протоиерей Алексей

— Для того, чтобы там быть священником, нужно понимать, что миссия будет проходить среди русскоговорящего населения, которого там не так много, скажем. Русские там, как и другие национальности, там очень много национальностей, в этой стране, и вот русские в том числе. Много христианских храмов — все-таки страна была англичанами и французами хорошо обучена христианству, и построено много храмов. Но вот и отношение к православию —это один из христианских храмов. То есть люди выбирают, пойти в англиканский храм, в католический или в какой-то современный христианский храм. Я перед тем, как туда лететь, представлял, что моя миссия будет проходить среди местного населения — маори, в тазобедренных повязках, татуированные, с высунутым языком, с выпученными глазами. Я об этом спросил у благочинного, отца Владимира, действительно ли это так. Он мне сказал: отец Алексей, тебе хватит миссии среди русскоговорящего населения, даже не думай в эту сторону. Может быть, когда-нибудь, через сколько-то много лет, когда у тебя уже приход будет организован, тогда можно выходить куда-то за рамки своего прихода. Действительно, так и получилось.

К. Лаврентьева

— Ну а вообще вы же общаетесь с другими священнослужителями в Новой Зеландии русскими. Есть опыт прихода к православию среди маори, коренного населения?

Протоиерей Алексей

— Ну да, у меня, я даже крестил одного маори. Он нашел себе жену русскоговорящую, верующую женщину, Екатерину.

К. Лаврентьева

— Прекрасная история.

Протоиерей Алексей

— Слава Богу. И с ее помощью он пришел в православный храм. Мы много говорили, и я понял, что он хорошо знает Библию, он регулярно посещает каждую неделю свой храм, где у него там, недалеко от его места проживания. Но, узнав о православии, он принял решение перейти к нам. И это было очень знаменательное событие: мужчина с именем Чарльз стал Николаем. В честь святителя Николая.

К. Лаврентьева

— Прекрасно.

Протоиерей Алексей

— Я хочу добавить, что жизнь священника, в общем, как и многих, наверное, если нет большого кошелька, из которого можно бездонно черпать деньги, то жизнь в эмиграции очень тяжелая. Я работал там дополнительно на двух работах.

К. Лаврентьева

— Ничего себе.

Протоиерей Алексей

— Нелегально. Давайте попросим нашим слушателей об этом никому не рассказать.

К. Лаврентьева

— Давайте.

Протоиерей Алексей

— Я был строителем.

К. Лаврентьева

— Ничего себе.

Протоиерей Алексей

— Да. И пылесосил дома, по 8-9 домов в день, на пылесосе. Вот двухэтажные дома, у них традиционно на полу...

К. Лаврентьева

— Ковры.

Протоиерей Алексей

— Ковры, да, и нужно все это пылесосить. Вот, слава Богу, Господь послал людей, которые и приняли так вот на работу, и платили даже какую-то зарплату, на которую мы жили. Моя жена тоже работала в этой же компании.

К. Лаврентьева

— Ну а люди знали, что у них пылесосит русский священник?

Протоиерей Алексей

— Конечно. Ну мы пылесосили в основном у местных новозеландцев, потому что они могут позволить себе приглашать уборщика домой. Ну с некоторыми мы договаривались, и я там больше года работал. С некоторыми мы разговаривали, и ну я говорил, что я вот в храме или мои работодатели говорили, что вот священник. Но спокойно, потому что все понимают, что в эмиграции нужно как-то выживать.

К. Лаврентьева

— Нет, ну это понятно. И Христос мыл ноги Своим ученикам, и в монастырях бывают очень разные послушания, и это все, так или иначе христианин должен быть к этому готов. Но, отец Алексей, когда вот прямо сталкиваешься, да, непосредственно с тем, что тебе приходится работать, еще и причем вот на такой непростой работе, помимо своего священнического служения, наверное, это все равно проходишь определенные какие-то этапы такие смирения.

Протоиерей Алексей

— Знаете, я нечасто об этом говорю, но работа уборщиком мне очень понравилась тем, что работа несложная, работа монотонная. И мне она нравилась тем, что во время того, когда пылесосишь дом...

К. Лаврентьева

— Молишься.

Протоиерей Алексей

— Можно молиться. И я практиковал Иисусову молитву, и это очень, то есть пылесос шумит, в общем-то, если кто-то тебе хочет крикнуть, все равно не докричится. Профессиональные пылесосы часто у нас бывали, то есть они очень громкие. Можно одевать наушники, но как-то, в общем, это нечасто мы делали, и читать Иисусову молитву, она очень хорошо в этот момент идет. Я с радостью вспоминаю то время. Это физически тяжело, физически, но вот как-то духовно Господь давал силы через это.

К. Лаврентьева

— Напоминаю, дорогие радиослушатели, что в этом часе с нами протоиерей Алексей Попков, клирик Русской Православной Церкви за рубежом. Временно служит в храме святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. С вами Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш разговор. Отец Алексей, вот вы, значит, пылесосили ковры по будням, я как понимаю, работали с женой вот в этой компании клининговой, творили Иисусову молитву и по выходным служили в храме. Получается, так устроена была ваша жизнь.

Протоиерей Алексей

— Да, я добавлю, что помимо того, что мы так вот трудились, я работал там, строил заборы, красил что-то нашим русскоговорящим людям.

К. Лаврентьева

— Это очень важно, что вы об этом сейчас говорите. Спасибо вам огромное.

Протоиерей Алексей

— Спасибо.

К. Лаврентьева

— Ну потому что все равно, когда ты слышишь что батюшка служит в Новой Зеландии или где-то, ты думаешь: о, наверное, там и зарплаты другие, наверное, батюшка там хорошо живет — ты как бы радуешься за него. А получается, что все-таки трудно, эмиграция всегда живет трудно.

Протоиерей Алексей

— Да. Ну мы, приезжая в эмиграцию, опускаемся в социальном статусе в обществе на одну или две ступени ниже. Я повторюсь, конечно, если есть деньги, можно оставаться на том же уровне, но эмиграция часто начинается с самых низов. У нас еще, помимо этого (я вас, наверное, удивлю и наших радиослушателей), у нас был небольшой бизнес: мы торговали по субботам русскими пирожками. Мы переделали прицеп к машине под теремок, там разрисовали его, и выезжали на рынки и на фестивали на какие-то, торговали пирожками, пельменями. «Наполеон» торт пользовался огромной популярностью, моя супруга его очень вкусно делает. И еще у нас был дома домашний детский сад, мы воспитывали русскоговорящих детей.

К. Лаврентьева

— Когда вы это все вообще успевали делать?

Протоиерей Алексей

— Ну это было иногда, в разные моменты нашего пребывания там.

К. Лаврентьева

— Детский сад, пирожки — я считаю, — клининг... Батюшка, еще что-то вы сказали?

Протоиерей Алексей

— Строительство.

К. Лаврентьева

— Строительство. Это вообще.

Протоиерей Алексей

— Ну нужно было как-то выживать. Та зарплата, которую платила Церковь, хорошая зарплата по новозеландским меркам, она была бы хороша, если бы был у храма дом или жилье, где мы смогли бы жить. Но нам приходилось снимать жилье. И, чтобы вы понимали порядок цен на жилье в Новой Зеландии, мы снимали трехкомнатный дом для нашей семьи — это 550 долларов в неделю. Больше двух, наверное, 2300, 2400 в месяц получалось. Меньше дом, меньше комнат снять дом нельзя, потому что хозяева домов с таким количеством детей не сдадут его, просто двухкомнатный дом нам никто не сдавал. Мы пробовали найти его. Поэтому вся зарплата уходила на оплату жилья, коммунальные услуги, телефон. Немножко оставалось на еду, но этого не хватало для того, чтобы полностью обеспечивать наши запросы на жилье там, приходилось дополнительно работать, выдумывать какие-то вот эти все теремочки, детские сады и покраску домов. И, ну, в общем, как-то приходилось нам жить там. Но компенсировалось все благодатью Божией и красотой, которая вокруг нас окружала.

К. Лаврентьева

— Вы хотите все-таки туда вернуться. И ведь вас ждет опять вот эта непростая жизнь, отец Алексей, да?

Протоиерей Алексей

— Очень сложный вопрос. Я много за этот год думал об этом. Спасибо, что вы спросили. Как Бог даст. Мы собирались оставаться там, получать резиденство, и в четыре дня так случилось, что нужно было собрать все вещи и вылететь из этой страны, чтобы попасть на вывозной рейс из Лондона до Москвы. Я верю в Бога нашего, что Он управляет. Если Он благословит, и пошлет, и как-то сложатся обстоятельства — нужно там визу собирать, медицину проходить, находить какие-то деньги, чтобы туда улететь. Люди, конечно, ждут. Я очень с радостью и с теплотой вспоминаю всех наших прихожан.

К. Лаврентьева

— А большой приход?

Протоиерей Алексей

— Приход небольшой, но очень дружный, хороший. В воскресный день 30–40 человек приходило.

К. Лаврентьева

— Ну так нормально, да?

Протоиерей Алексей

— Да. Но после службы мы всегда собирались все в трапезной, обсуждали что-то, делились своей едой, то есть дома что-то готовили, приходили.

Протоиерей Алексей

— Агапе.

К. Лаврентьева

— Да, это очень вдохновляет, и это правильная жизнь. Обсуждали какие-то проблемы прихода, проблемы людей, и мы старались жить дружно. И я об этом скучаю. Конечно, не всегда это можно увидеть...

К. Лаврентьева

— В России.

Протоиерей Алексей

— В России. Да, может быть, не стоит об этом говорить, но...

К. Лаврентьева

— Нет, это замечательный опыт, и мне кажется, что ну хорошо бы им поделиться. Если он будет в России популярен, это будет только плюс для нас.

Протоиерей Алексей

— Да, я, конечно, понимаю, что здесь бывает больше прихожан, и всех вместе собрать после службы проблематично.

К. Лаврентьева

— Очень сложно. А там все-таки такая эмигрантская, да, такая вот... эмигрантская кружок. Или нет, или все-таки там и местное население ходит?

Протоиерей Алексей

— Я как-то задался целью, и с помощью прихожан мы посчитали количество национальностей, которых у людей из разных стран, государств — у меня получилось 12 разных национальностей.

К. Лаврентьева

— Ничего себе.

Протоиерей Алексей

— В основном, конечно, это из бывших республик Советского Союза — русские украинцы, белорусы, осетинка, армяне. Ну сейчас вот всех не упомню. Китайцы были.

К. Лаврентьева

— Но это очень красиво — это я поняла. Очень дорогая жизнь — это я тоже поняла. Насколько вам было там непросто без России? И насколько людям, которые там ходили в ваш храм, было сложно или, наоборот, вообще никаких проблем нет?

Протоиерей Алексей

— Ну каждый человек по-разному. Мне было трудно. Мне было тяжело без родины, без моих дворов, деревьев, лавочек, которые ну при каких-то обстоятельствах можно выйти, посидеть, подумать. Там, конечно, ну этого нет, там своя специфика, своя красота. Но память о родине — у меня мама здесь, сестра, друзья многие. Конечно же, мы созванивались, конечно же, современные средства связи помогают нам это делать, но это все-таки не то. Вот чтобы так вот раз — и прилететь в течение часа-двух до родины, такого нет, и это тяжело. Каждый справляется по-разному, находит утешение в храме, находит утешение в других каких-то местах,

К. Лаврентьева

— Вот смотрите, отец Алексей, там очень теплая красивая страна, очень комфортные условия. Насколько я знаю, у них есть такая своя «религия», ну в кавычках, это спорт. У них в субботу вечером это спорт, у населения Новой Зеландии, они идут на какие-то матчи, смотрят по телевизору какие-то, в общем-то, турниры, и у них вот эта вот вся история, она у них очень распространена. Уж явно они не побегут на вечернее богослужение в храм.

Протоиерей Алексей

— Я бы поправил вас и добавил, что не только в субботу вечером, они бегут там каждый день.

К. Лаврентьева

— Вот.

Протоиерей Алексей

— Если ты проснешься в шесть часов утра, увидишь бегущего человека.

К. Лаврентьева

— То есть они еще и сами очень спортивны.

Протоиерей Алексей

— Они всегда и везде бегут куда-то в спортивной одежде, несмотря на погоду, время года.

К. Лаврентьева

— Вот, кстати, можно было бы позаимствовать этот прекрасный опыт.

Протоиерей Алексей

— Им очень нравится заботиться, они это воспитывают в детях с самого, с самой школы, что в общем-то школа и науки, они важны, но они на втором плане, сначала физическое развитие. И они всегда везде едут, прыгают, бегут — ну, в общем, занимаются все, от мала до самых пожилых людей, всегда кто-то куда-то бежит. Если в центр придешь — в любой день, даже ночью, я не совру, всегда люди бегут в спортивных костюмах за здоровьем. Это у них действительно религия. И в храм приходят только по...

К. Лаврентьева

— По надобности.

Протоиерей Алексей

— По такой по надобности, по нужде. Ну я говорю, 30-40 человек были у нас люди, которые регулярно приходили. Я благодарен им, действительно с теплом вспоминаю каждого человека, особенно наших русскоговорящих.

К. Лаврентьева

— Там свои какие-то трудности приходится преодолевать православному человеку? Или все-таки это универсальная история на все страны?

Протоиерей Алексей

— В этой стране, в общем-то, как вы правильно сказали, очень дорогая страна и хорошие зарплаты, и, в общем-то, государство хорошо заботится о людях, выплачивает пособия, если по безработице. То есть молиться о том, чтобы Бог послал что-то физическое в дом, какое-то материальное, ну мало кто об этом просит у Бога в Зеландии.

К. Лаврентьева

— Да.

Протоиерей Алексей

— Там какие-то душевные переживания, там сложнее вот выстраивать отношения с Богом по-настоящему — то есть просьбы начинаются такие вот глубокие. Там бывают иногда в семье проблемы или научиться молиться, читать слово Божие. То есть мне показалось, что там больше люди, кто ходит в храм, они больше погружаются в православие именно вот изнутри.

К. Лаврентьева

— Сразу к делу. «Светлый вечер» на радио «Вера», дорогие радиослушатели. Напоминаю вам, что в этом часе с нами протоиерей Алексей Попков, клирик Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Сейчас отец Алексей временно служит в храме святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. С вами Кира Лаврентьева. Мы вернемся через несколько секунд.

К. Лаврентьева

— Еще раз здравствуйте, дорогие радиослушатели. «Светлый вечер» на радио «Вера» вновь приветствует вас. Меня зовут Кира Лаврентьева. И в этом часе с нами протоиерей Алексей Попков, клирик Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Временно служит в храме святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. С отцом Алексеем в этом часе мы говорим о пути к священству, о пути к вере, в вере. Вот мы и подошли к самому главному эпицентру нашей программы. Батюшка, ну а как вы к вере пришли? Про Новую Зеландию вроде понятно, всю первую часть нашей программы мы именно о ней говорим. Вот хочется о вас поговорить: как к вере пришли, почему священником стали, почему выбор такой?

Протоиерей Алексей

— Ну, наверное, я скажу какие-то простые, банальные вещи. Я в храме с детства самого...

К. Лаврентьева

— С детства.

Протоиерей Алексей

— С самой юности. Потом управлял хором какое-то время, помогал батюшкам в алтаре как алтарник. Ну и по достижении уже зрелого возраста, отец Палладий спросил у меня, кем я хочу быть и что дальше делать. Мне очень хотелось быть водителем такси. Я прямо люблю водить машины с детства, с 14 лет за рулем, и прямо вот видел себя водителем. Он мне сказал, как разумный человек, говорит, что водителем ты всегда сможешь быть, а вот поучиться чему-то доброму и мудрому у тебя может времени не хватить. Это действительно так. Так и случилось. Я уже был священником, и в Москве тоже приходилось подрабатывать, и даже в такси я немножко поработал. Но, вернувшись к разговору, он мне сказал, что иди, поучись в духовное училище в городе Владимире. Я поучился несколько лет. После этого опять разговор с ним, он благословил, спросил, кем я хочу быть монахом или не монахом? Я сказал, что монахом я быть не смогу, не хочу. Он сказал: тогда надо думать о женитьбе. Ну и как-то, знаете, вот под руководством своего духовного отца нашел будущую супругу, и через какое-то время подал прошение о том, чтобы стать священником. В общем-то, все так.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, ну это был осознанный выбор? Все-таки вся жизнь, получается, по благословению. С одной стороны — прекрасно, да, спокойно, как на саночках едешь, тебя везут.

Протоиерей Алексей

— Да нет, ну я же, конечно, умолчал о каких-то юношеских залетах, когда я уходил, пытался строить карьеру бизнеса, да, в Москве.

К. Лаврентьева

— Все-таки были такие моменты?

Протоиерей Алексей

— Да, и там какие-то нулевые годы, по улицам ходил с рюкзаком, полным кассет.

К. Лаврентьева

— Чем вы только ни занимались, батюшка, я вас слушаю, у вас предприимчивость такая прямо, в хорошем смысле слова.

Протоиерей Алексей

— Ну Господь меня вел. То есть я ухожу, ухожу от благословения, я хочу что-то сам, вот я сам. А Господь посылал мне чем-то заниматься, там по электричкам торговал дисками — тогда компакт-диски только начались, и это было просто бомба. Приставал к людям, говорил, что я представитель — обманывал, — представитель радио там «Европа-плюс». Ну нам наговаривали скрипты, как мы должны приставать к людям. Я пытался это делать.

К. Лаврентьева

— Такой период искуса был в вашей жизни.

Протоиерей Алексей

— Да. Ну потом все-таки я вернулся к духовному отцу и сказал, что у меня ничего не получается, давай, по-вашему.

К. Лаврентьева

— Нет, ну а мысль получить какую-то профессию у вас была, помимо духовного образования?

Протоиерей Алексей

— Ну да, он мне помог получить права на грузовик и на легковую машину. Он — я имею в виду духовный отец. С детства я жил с ним в деревне, а деревенская жизнь, она обязывает молодого человека и мужчину быть рукастым, то есть я научился делать какие-то строительные работы. Ну не какие-то, в общем, достаточно большой опыт у меня там был: строили и дом священнику, и реставрировали храм, и много чего, пилили деревья. Я научился в 14 лет пилить деревья в лесу — это, в общем-то, мне пригодилось, в том числе в Новой Зеландии. Опыт работы колоссальный, полученный в детстве и в юношестве, помог мне выжить за границей.

К. Лаврентьева

— Я прямо поражена, такая жизнь у вас интересная, разнообразная. Да, и к священству-то что?

Протоиерей Алексей

— Ну вот в 2001 году, после того как я женился, Господь послал мне хорошего человека, супругу мою, Ольгу. Перед свадьбой мы были знакомы меньше месяца, сходили на первое свидание на Красную площадь, и после первого свидания через две недели я сделал предложение своей будущей супруге, Ольге. В начале 2001 года мы поженились — обвенчались, потом расписались. И в середине 2001 года, через полгода, по благословению правящего митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, меня рукоположили в диаконы, и через месяц, в июле, священником. Меня назначили настоятелем храма Живоначальной Троцы в деревне Аверкиево Павлово-Посадского района. Я, в общем-то, родом из Павловского Посада, и где родился, там и пригодился.

К. Лаврентьева

— Насколько вам это было легко стать священником? Вот эти первые месяцы, первые годы — совершенно новая жизнь, жена, дети стали появляться. Вы легко адаптировались?

Протоиерей Алексей

— Нет. Конечно, надо признаться, что в то время там 22 года мне было, молодой, в ушах ветер, романтика...

К. Лаврентьева

— 22 года всего, да.

Протоиерей Алексей

— Священство, настоятель — то есть это такие чувства: вот я всего добился, вот что мне еще нужно. Конечно же, если бы сейчас, я несколько сот раз подумал, быть священником или не быть. Это очень колоссальная ответственность за людей. Не столько даже за здание, за здание храма, которое нужно поддерживать в рабочем состоянии, сколько за каждого человека, который приходит и надеется получить духовную помощь и поддержку. Ну в то время Бог благословил, епископ, митрополит рукоположил. Тяжело было, тяжело. Тяжелее всего молиться. Всегда молиться тяжело, а особенно когда заботы о строительстве. Я еще такой неугомонный, я люблю организовывать какие-то события на приходе. Организовывали мы фестиваль колокольного звона семь лет около прихода, для того чтобы привлечь внимание к храму, и к нам приезжало много звонарей. И, слава Богу, ну из-за пандемии это не проходит, фестиваль, но это очень значимое событие для нашего Павлово-Посадского района и для храма, в котором сейчас служит другой священник.

К. Лаврентьева

— Так. И перед Новой Зеландией это сколько лет прошло, прежде чем вас туда направили?

Протоиерей Алексей

— Я служил в сане, дай Бог памяти, 15 лет, наверное.

К. Лаврентьева

— 15 лет. А как вообще пришла вот эта вот история с Новой Зеландией в вашу жизнь?

Протоиерей Алексей

— Опять скажу, что не все просто. И, с другой стороны, мой родственник туда улетел служить священником, он сейчас служит там — отец Валентин Басюк, он служит в Крайстчерче, в храме святителем Николая. А у меня тогда получилась ситуация, что из того храма, где я прослужил 12 лет, меня перевели в другой храм, великомученика Никиты в деревне Бывалино, там же, в Павлово-Посадском районе. Ну как-то, знаете, все мы люди, не сложились отношения, что-то произошло, и я начал искать другое, новое место службы. Летал и на юг России, разговаривал с епископами, и в Ярославскую область тоже ездил, ну как-то искал новое место. И отец Валентин, мы с ним регулярно созваниваемся, он сказал: ты не хотел бы попробовать здесь послужить, в Зеландии? Здесь как раз, в столице, в храме Христа Спасителя нет священника. Мы с семьей подумали, с супругой посоветовались, с отцом Палладием также, взяли у него благословение, и начали собирать документы. И, к слову сказать, что очень быстро нам удалось получить визу, и медицину мы прошли, в общем-то, без особых проблем. И как-то вот так Господь распорядился, что мы и улетели туда в 16-м году.

К. Лаврентьева

— Насколько сложное это было для вас решение? Дети ведь, наверное, в школе, им, наверное, не хотелось. Родственники не отпускали.

Протоиерей Алексей

— Очень трудно, очень сложно оставить...

К. Лаврентьева

— Приход тоже родной свой, да, прихожане привыкли.

Протоиерей Алексей

— Оставить все и уехать за границу — это очень тяжело. Ну еще понимая, что минимум на два года у меня была виза, но с перспективой, то есть по договоренности со священноначалием, они сказали, что если у тебя все получится, ты можешь оставаться здесь, мы тебя благословим служить дальше. С осознанием того, что Россия, до свидания, здравствуй, незнакомая страна — это очень тяжело. Ни друзей, ни знакомых. Ну несколько прихожан, которые помогали нам со снятием дома удаленно, там староста помогал, главная сестра сестричества, Наталья, нам помогала из Новой Зеландии там дом снять — ну это вот несколько человек. То есть приехать в новую страну — это очень трудно, непросто.

К. Лаврентьева

— Вот этот момент первого приезда, первых дней, месяцев, что это был за период? Терзаю я вас сегодня, батюшка.

Протоиерей Алексей

— Да, спасибо за вопросы. Действительно непросто. Но когда я приземлился, я не мог надышаться — то есть другой воздух, ну понятно, там...

К. Лаврентьева

— Такое утешение некое.

Протоиерей Алексей

— Да, то есть постоянно, постоянно хочется дышать. Ну вот из Москвы — ну это другая страна, другая природа. И радость, и поддержку давала вот это вот красота, которая вокруг, вечнозеленые растения. Такой вот укроп на улицах, вот такие грибы, ну в диаметре может быть сантиметров 25, белые грибы.

К. Лаврентьева

— Сейчас грибники так прямо облизнулись, когда слушали нашу программу.

Протоиерей Алексей

— Может быть, сантиметров по 40 белые грибы там. Ну и, слава Богу, нас принял приход хорошо. Мы нашли общий язык, и как-то я своим, не знаю, что во мне такое есть, что люди стараются откликнуться на помощь, прийти и поговорить, и поддержать. В самом начале, конечно, люди очень помогали. Мы туда приехали, у нас там полный холодильник еды был, готовой еды, то есть нам не нужно было...

К. Лаврентьева

— То есть тепло встретили.

Протоиерей Алексей

— С огромным теплом, и я всем благодарен, кто принимал участие в этом. Вообще всему приходу. Слава Богу, что есть в этой стране, в этом городе русская община, с которой мы жили. Я очень благодарен Богу. Было трудно, тяжело, ну кому-то бывает трудней, кому-то легче. Но Господь если посылает, как у нас, у православных: Господь дает силы на то, чтобы пережить ситуацию, и люди находятся. И ну, в общем-то, с руками, сразу начал что-то делать. И как-то ну с трудом, получалось все с трудом.

К. Лаврентьева

— А жена и дети, как они себя чувствовали?

Протоиерей Алексей

— Другая страна, дети болели — новые вирусы, бактерии — привыкали. Наверное, два года дети болели местными...

К. Лаврентьева

— Адаптировались.

Протоиерей Алексей

— Да, адаптировались, только-только адаптировались, тут на тебе — и давай, обратно в Россию адаптироваться.

К. Лаврентьева

— Да, помоги вам Господь, отец Алексей. Удивительная судьба у вас, интересное такое священническое служение получается. Насколько я знаю, сейчас в храме царевича Димитрия, где вы служите, вы еще, помимо своего основного послушания священнического, несете послушание в «красной зоне». Можете рассказать об этом?

Протоиерей Алексей

— Да. Господь привел меня сюда обратно, в Россию, для того чтобы послужить в больницах. По благословению владыки Пантелеимона (Шатова), я хожу сейчас в различные госпитали города Москвы, в «красные зоны», чтобы исповедовать, причащать, соборовать наших православных христиан, в числе других священников, которые также занимаются этим нелегким трудом. Но это благодатный труд, и Господь дает силы. Тяжело, сложно переступить через себя, через свои страхи, чтобы пойти туда, где люди каждый день умирают от этой заразы страшной. Но священнический долг зовет, и раз Господь посылает, значит Он дает силы. Хотелось бы с вашей помощью обратиться к радиослушателям светлого радио «Вера» и призвать помочь нам. В «красных зонах» очень нужны добровольцы. Количество заболевших сейчас увеличилось, и нужны помощники, которые бы помогали больным в «красных зонах», ухаживали за ними. Обычный медицинский персонал с этим не справляется, нужны помощники там кормить больных, делать какие-то санитарные действия, перестилать постель, переодевать тяжелых больных. И количество добровольцев нужно сейчас увеличить почти в два раза. Если у кого-то есть силы, желание послужить Богу и близким, пожалуйста, заходите на сайт «Милосердия», там есть вся информация, как стать добровольцем, пройти небольшие курсы, на которых обучат, и можно делать добрые дела.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, а что нужно для того, чтобы стать добровольцем? Ну какие требования основные?

Протоиерей Алексей

— Основное требование — желание служить близкому.

К. Лаврентьева

— Прививка или антитела нужны? Только переболевшие могут стать добровольцами?

Протоиерей Алексей

— Простите, я не могу точно ответить на этот вопрос.

К. Лаврентьева

— Это все есть на сайте.

Протоиерей Алексей

— Да, есть все на сайте. Зайти по ссылке, там есть телефон, там есть форма для того, чтобы, заполнив ее, вам обязательно перезвонят и пригласят на собеседование, и на ваши вопросы вы получите ответы. Главное — желание это, послужить близкому.

К. Лаврентьева

— В гостях у «Светлого вечера» протоиерей Алексей Попков, клирик РПЦЗ. Временно служит в храм святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы. И также батюшка служит в «красных зонах», вот сейчас мы об этом заговорили. Отец Алексей, что самое сложное, помимо нехватки добровольцев?

Протоиерей Алексей

— Мне было уже несколько случаев, которые тяжело я переживаю: люди исповедовали грехи, которые держали в себе 40, 50 лет даже.

К. Лаврентьева

— Это вот какой для них это шанс, батюшка.

Протоиерей Алексей

— Для них это великое дело, но священнику — может быть, я просто такой легкоранимый человек и близко воспринимаю все к сердцу, но это вот для меня это тяжело, скажу честно и откровенно. Но Господь дает силы и посылает радость. После того, как ты выходишь из «красной зоны», физически тяжело, но внутри...

К. Лаврентьева

— Душа ликует.

Протоиерей Алексей

— Легко, да, что, слава Богу, много людей сегодня приобщились Святых Христовых Таин, поисповедались. И даже перед смертью. У меня было уже несколько случаев, что последняя исповедь была произнесена в моем присутствии. И, конечно, слава Богу.

К. Лаврентьева

— Что это вам лично дает, такой опыт непростой? Вы можете сказать, что вы изменились после того, как стали священником в «красной зоне»?

Протоиерей Алексей

— Ну об этом лучше, наверное, спросить мою супругу и близких, которые меня окружают. Ну изменился, наверное, больше внимательнее отношусь к каждой исповеди, наверное, потому что она может быть последняя у человека. Такого нечасто можно встретить, такой ситуации в больших храмах, где стоит очередь там из 20–30 исповедующихся перед причастием, и нужно всех их поисповедовать в определенный промежуток времени, и уделив каждому две-три минуты. Здесь можно уделить время, в общем, столько, сколько нужно человеку, чтобы он осознал это, понял. Наверное, более внимательное отношение к людям появилось.

К. Лаврентьева

— Просто возможностей больше для этого. Потому что в храме-то ограниченное же время вот это вот, перед литургией и после вечернего богослужения. Отец Алексей, а насколько люди идут на контакт? Видно ли, что, бывает ли такое, что человек, вы видите, хочет вроде исповедаться, есть у него стремление душевное, а не дают какие-то вот собственные скрепы в голове? Можете ли вы в таком случае как-то заговорить с ними первым, например?

Протоиерей Алексей

— Ну совершенно разные ситуации бывают. И есть люди, которые ждут священника. Я был очень поражен, когда, придя к одной женщине в госпиталь на ВДНХ, она сделала земной поклон передо мной, то есть она ждала. Ну, наверное, не передо мной все-таки, перед Святыми Дарами, которые были, она сделала земной поклон перед Святыми Дарами, которые я нес, чтобы ее причастить. Это очень удивительная ситуация, со мной, наверное, впервые происшедшая в больнице, когда люди ждут прихода священника. Некоторым просто нужно поговорить. Некоторые ждут священника или видят его, чтобы обсудить какие-то проблемы, которые были до этого или которые сейчас в больнице есть. У меня была очень удивительная история, я сейчас о ней расскажу. Мы проходили с добровольцем в терапевтическом отделении, и я увидел о том, что женщине, она подняла руку и требует внимания. Ну я шел в облачении, у меня Святые Дары были на груди, я подумал, что ей нужно внимание священника. С ее стороны, она думала, что я врач, и требует внимания как врача.

К. Лаврентьева

— А вы же в форме...

Протоиерей Алексей

— Ну да, представьте, что я же как снеговик. То есть врачи также одеты, у нас различия только на плечо нам наклеивают — мне синий скотч, а врачам красный, медсестрам желтый. Ну может быть, она, ковид, он изменяет несколько...

К. Лаврентьева

— Или просто не заметила.

Протоиерей Алексей

— Ну, в общем, она привлекла внимание. Я подошел, я говорю: чем я могу помочь? Она говорит: я умираю, всё, сделать ничего, ну не хочу уже, всё, здесь находиться. Завтра я умру, сделайте что-нибудь. Она обращается ко мне как к врачу. Я как священник понимаю, я говорю: ну давайте с вами помолимся, я поисповедую...

К. Лаврентьева

— Она думает: ничего себе, верующий врач оказался.

Протоиерей Алексей

— Причащу вас сейчас. Она мне говорит: и всё?

Протоиерей Алексей

— Я говорю: а чем я еще могу вам помочь? Я же священник. Она говорит: ой, извините, а я думала, что вы врач.

К. Лаврентьева

— И так в итоге чем закончилось?

Протоиерей Алексей

— Ну она отказалась от молитвы, исповеди и причастия. И попросила передать медицинскому персоналу ее просьбу. Я это сделал и пошел дальше. Просто вот этот диалог мне очень запал...

К. Лаврентьева

— Запомнился. А бывает такое, что вы причастите кого-то, исповедуете, и человек идет на улучшение?

Протоиерей Алексей

— Конечно, конечно, таких очень много случаев. Я тружусь еще в двух детских больницах — в Морозовской и РДКБ на Ленинском, и там много детей, которые выздоравливают. Но, к сожалению, и дети умирают также. Это только Господь распоряжается жизнью каждого человека. И взрослые тоже в «красных зонах». И очень приятно, конечно, получать благодарности, люди присылают смс-сообщения или каки-то другие сообщения с благодарностью: слава Богу, что вы пришли, поисповедовали, человек пошел на поправку, выписался. В этом момент, конечно, растут крылья и хочется прямо немножко над землей парить. Но как-то надо себя сдерживать от этого, что Господь все это делает.

К. Лаврентьева

— Ну немножко можно попарить. Все равно же это радость такая. Бывает, отец Алексей, что кто-то исповедался, причастился у вас в больнице, а потом пришел в храм? Например, сказал: отец Алексей, вот вы помните, вы ко мне подходили, я вот это я, это я, я хочу еще вот причаститься.

Протоиерей Алексей

— Да, я как-то контактный священник, и часто даю свой номер телефон людям, чтобы если я вижу, что им нужно дальнейшее общение, я делюсь своими контактами. Люди потом пишут и звонят, пытаются найти и прийти в больницу. Да, такое бывает. И слава Богу, что люди обращаются к Богу, становятся более верующими, чем были до этого. Но бывает и обратная ситуация, что забывают.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, вот Виктор Франкл считает, что человек с радостью может вообще пережить совершенно абсолютно любое испытание. Вы могли бы с этим согласиться? Если да, то кивните, если нет, то моргните.

Протоиерей Алексей

— Да, я уже кивнул два раза и мигнул.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, конечно, скорее всего вы могли бы с этим согласиться. И поэтому мой следующий вопрос...

Протоиерей Алексей

— Радуйтесь и веселитесь, так как ваша награда многа на небесах. Конечно, мы должны всегда радоваться и благодарить.

К. Лаврентьева

— Вот откуда черпать? Вот мой самый-то главный вопрос, к которому я так витиевато подбираюсь: черпать радость откуда? Особенно если у человека ну серьезные какие-то испытания.

Протоиерей Алексей

— Это дар Божий. Это дар Божий, о котором нужно просить Бога, чтобы Он даровал чистое сердце. Не каждый человек это может. Нужно молиться, общаться с Богом. Господь есть истинная радость, Господь есть любовь. Если мы прикасаемся к этой благодати, то и мы получаем частицу Бога, то мы получаем частицу Божественной радости, Божественной благодати.

К. Лаврентьева

— Но вот вам знакомо, например, такое состояние уныния, депрессии?

Протоиерей Алексей

— Конечно, конечно, и в Новой Зеландии я испытал...

К. Лаврентьева

— Было все-таки, несмотря на природу, погоду, воздух.

Протоиерей Алексей

— Конечно же, конечно же. Это тяжело очень с этим справляться и находить силы для того, чтобы делать что-то дальше. Каждый день находить силы, чтобы идти на работу. Знакомо, конечно, я человек, грешный человек, самый грешный человек на земле. И грехи усугубляют какую-то внешнюю ситуацию.

К. Лаврентьева

— Отец Алексей, но у вас есть какие-то способы выхода из этих состояний? Святые отцы учат что-то монотонно делать. Не думать в этот момент о своих состояниях, а что-то руками делать.

Протоиерей Алексей

— Хороший совет. И, как я уже говорил, что, слава Богу, что мне удалось научиться читать молитву Иисусову, когда я трудился уборщиком. Это великое дело. Попробовать почитать молитву, попробовать обратиться к Богу с чистым сердцем. Молитва и труд все...

К. Лаврентьева

— Перетрут.

Протоиерей Алексей

— Перетрут.

К. Лаврентьева

— А если человеку посылается такой период, знаете, наверное, он бывает у каждого верующего — богооставленность. Тебе так кажется. Конечно, святые отцы говорят о том, что, когда мы не чувствуем Божий ответ, на самом деле Господь в этот момент с нами ближе некуда. Но мы не чувствуем. Почему-то нам попускается вот это, знаете: молитвы мои ударяются о потолок и остаются вместе со мной. Вот знакомо ли вам это? Как вы из этого выходили и какие ответы для себя находили в этих состояниях?

Протоиерей Алексей

— Конечно же, сомнения в бытии Божии во мне, конечно, бывали и бывают иногда в трудных ситуациях. Наверное, практика продолжать молиться, практика делать что-то для других людей помогает выйти из этой ситуации. Я верю, и я знаю, что Бог является в моей жизни тем или иным способом, через других людей. Бывает, ищешь ответ на какой-то вопрос, сразу его не получаешь, и иногда думаешь, что...

К. Лаврентьева

— Отчаиваешься.

Протоиерей Алексей

— Да, отчаиваешься: как же так, Бог меня не слышит. А потом в какой-то момент...

К. Лаврентьева

— Складывается.

Протоиерей Алексей

— Все складывается. Или что-то прочитал где-то в книге, или какой-то другой человек сказал что-то для него, в общем-то, может быть, и неважное, но именно мне эта фраза очень важна была. И я понимаю, что Бог является мне именно в этот момент и успокаивает мою душу и вот это вот состояние.

К. Лаврентьева

— А что вас радует сейчас больше всего?

Протоиерей Алексей

— Сейчас меня радует то, что я пришел на радио «Вера», нахожусь в такой прекрасной компании. Ну если серьезно говорить, радует, что мои близкие, моя семья, слава Богу, живы, здоровы. Что Господь мне дал вот этот вот шанс помочь людям. Может быть, там, далеко от родины, у меня было одно служение, и там бы, конечно же, я принес бы пользу какому-то количеству людей. Но здесь вот, бывая в разных госпиталях, и каждую неделю по несколько раз, я чувствую, что моя помощь здесь важнее. И что радость в глазах людей, к которым я обращаюсь после причастия, она несравнима ни с чем.

К. Лаврентьева

— Вот это видение действия Святого Духа.

Протоиерей Алексей

— Да, ну что это несравнимо ни с чем.

К. Лаврентьева

— Огромное спасибо, отец Алексей. Я вообще в полном восторге, у нас был сегодня совершенно удивительный, глубокий, очень многогранный разговор. Дорогие радиослушатели, и вам огромное спасибо, что были с нами в этом часе. Протоиерей Алексей Попков, клирик Австралийско-Новозеландской епархии Русской Православной Церкви за рубежом был сегодня у нас в гостях. Сейчас отец Алексий служит в храм святого благоверного царевича Димитрия при Первой градской больнице города Москвы, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла. Меня зовут Кира Лаврентьева. Сегодня мы путешествовали с отцом Алексеем из Павлова Посада в Новую Зеландию, из Новой Зеландии в Первую градскую, и еще говорили о «красной зоне» — в общем, совершенно удивительный и интересный разговор. Спасибо, отец Алексей.

Протоиерей Алексей

— Спасибо вам.

К. Лаврентьева

— Всего вам доброго. До следующего вторника, дорогие радиослушатели. До свидания.