«Православие во Вьетнаме». Священник Евгений Цукало

Наш собеседник — настоятель приходов Вьетнамского благочиния Филиппино-Вьетнамской епархии священник Евгений Цукало.

Мы говорили о жизни православных приходов во Вьетнаме, о том, какие есть сложности и радости жизни и служения в этой жаркой стране, и как случилось, что московский священник с семьей оказался сначала на островах Дальнего Востока России, а потом в Юго-Восточной Азии.

Ведущая: Елизавета Волчегорская

---

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи сегодня Вьетнам. С нами разговаривает настоятель Вьетнамского благочиния Филиппинско-Вьетнамской епархии отец Евгений Цукало. Здравствуйте, отец Евгений.

Свящ. Евгений Цукало

— Добрый день.

Е. Волчегорская

— Как погода?

Свящ. Евгений Цукало

— Сейчас похолодало, +28-29. Вечерами совсем прохладно, +25. Но это у нас, на юге Вьетнама, в Ханое зима настоящая, там +15-16 днем, ночью +11 бывает. Но пока снега нет.

Е. Волчегорская

— Совсем холодно, прямо, как у нас прошлой зимой. У нас прошлой зимой, видимо, Вьетнам был в Средней полосе России. Расскажите, пожалуйста, для начала, как вас, православного священника, занесло в Вунгтау, как вы там оказались? Вы уже третий год там?

Свящ. Евгений Цукало

— Да, уже третий год пошел, как мы здесь находимся.

Е. Волчегорская

— Я так понимаю, у вас затянулась командировка очередная.

Свящ. Евгений Цукало

— К счастью, наверное, это продолжается жизнь в вечном лете, поэтому, наверное, сказать, что затянулась, будет с таким грустным оттенком, поэтому лучше сказать, наверное, что продолжается командировка в вечном лете, уже третий год пошел, как мы здесь. А как нас занесло сюда... Наверное, сложно сказать, почему так происходит в моей жизни, но я замечаю, что мне нравятся какие-то трудности. И так как я служил священником с семьей на Камчатке, на острове Беринга начинал свое служение, и три года мы отслужили на Командорах, то есть предложили послужить на Командорах — мы не отказались. Потом, спустя три года по окончании командировки, вернулись в Москву, я был назначен в храм Димитрия Донского в Северном Бутове клириком. И спустя чуть больше года однажды на сайте Патриархии я увидел, как владыка Сергий посещал Филиппины и Вьетнам. И среди людей, которые сопровождали владыку Сергия, был однокурсник, чуть-чуть младше учился, Николай Соколов, помощник владыки Сергия. Сейчас это экзархат Юго-Восточной Азии, митрополит Сингапурский. И я написал Николаю эсэмэску, спросил: «Коля, вам священники туда не нужны? Я увидел, что вы там были». И всё — я просто так спросил. И буквально через час мне приходит ответ, что «владыка Сергий завтра ждет вас на прием». Я тут же перезваниваю Коле и говорю: «Коля, я просто в шутку спросил». Он говорит: «А я просто в шутку сказал. Владыка завтра ждет тебя на прием».

Е. Волчегорская

— И поэтому теперь не в шутку ты едешь во Вьетнам.

Свящ. Евгений Цукало

— Вы знаете, на следующий день не получилось встретиться, мы через неделю с владыкой Сергием встретились. Мы поехали всей семьей, у нас на тот момент было двое детей, и супруга была беременна третьим. Это было в марте 2017-го года. И мы приехали к владыке Сергию, и он говорит: «Отец Евгений, я знаю, что вы жили на Камчатке три года с семьей, это такой дальний край, поэтому вам трудности известны и вы не боитесь ничего. И хочу вам предложить командировку либо на Филиппины, либо во Вьетнам». Он увидел, что двое детей уже есть, супруга беременна третьим. Он говорит: «На Филиппинах острова, там будет тяжелее. Во Вьетнаме есть город Вунгтау, в котором живут наши соотечественники, русские люди, есть целый микрорайон, там есть своя школа, свой садик, там вам было бы проще. Я хочу предложить вам командировку». Он так и сказал, что хотя бы начать, начать нести служение священника во Вьетнаме, и такие слова он сказал: «Давай так — я тебя отправлю на разведку, ты поедешь на несколько дней, послужишь там. И если понравится, поедете хотя бы на годик, начнете служить. Если не понравится, ничего страшного — нет так нет». Это было в марте-месяце, Великим постом, и на Троицу владыка Сергий благословил поехать как раз в Ханой послужить и в Вунгтау. Я съездил туда, был впечатлен очень. Два ярких были чувства: с одной стороны, здорово, с другой стороны, совершенно другая страна, чужие люди все. Хоть и русских много, но опыта такого заграничного служения не было. И после приезда из Вьетнама я владыке написал служебное письмо, описал всю ситуацию, как было, как нас встречали, где мы служили. И если есть воля Божья, мы готовы поехать. И с этого времени мы стали ожидать уже оформления нашей командировки официальной. И спустя полтора года мы оказались во Вьетнаме. Но хочу сказать, что эти полтора года были настолько длительными и мучительно ожидание, что мы даже в одно время перехотели ехать. Потому что загорелись сразу, — здорово, во Вьетнам, а потом у нас родилась дочка, то есть трое детей, уже я в Бутово стал служить, там настолько было легко, потому что уже знаешь настоятеля, знаешь прихожан, уже всё было очень просто и легко. И так думаешь, что страшно куда-то ехать на целый ход, было страшно уже уезжать. Но оказались здесь, во Вьетнаме, и пока нисколечко не жалеем.

Е. Волчегорская

— Вьетнам, на секундочку, это социалистическая республика. Вот каково вам? Вы вообще ощущаете на себе этот социализм? Или он не касается религии? Потому что, насколько я знаю, официальная идеология атеистическая, и по опросам в 2004-м года, более свежих мне не удалось найти, 84 процента считали себя атеистами. Но при этом есть неофициальные данные, по которым 45 процентов до сих пор придерживаются древних языческих культов: духи, богиня-мать и так далее. Хотя, возможно, эти же 45 процентов в официальных опросах на всякий случай называют себя атеистами. Это всё: с одной стороны социализм, с другой стороны атеизм, с третьей стороны язычество, — каково оно?

Свящ. Евгений Цукало

— Эти цифры, которые вы назвали, наверное, они имеют место быть, потому что здесь очень много язычников, буддистов. Но на юге очень много католиков, здесь очень много храмов. Вообще, Вьетнам страна удивительная. Мы ни разу не были в Азии до приезда во Вьетнам, и для меня, конечно, Вьетнам казался очень специфическим регионом, экзотическим. То есть, какие ассоциации — змеи, жуки...

Е. Волчегорская

— Шляпы.

Свящ. Евгений Цукало

— Море, песок. Шляпы, да. А по приезду во Вьетнам, когда я в первый раз съездил, я понял, что страна, конечно, отличается культурой, население другое. Но это такие же люди, они так же живут, небогато живут, то есть едят те же продукты, они самые простые люди, какие могут быть. И вот уже третий год идет, и, конечно, мы понимаем, что Вьетнам очень быстро развивается. На наших глазах появляются машины, причем автомобили есть очень дорогие. Правительство всё это прекрасно понимает. Здесь машина стоит раза в два с половиной больше, чем в России. И здесь есть такие богатые машины, есть дорогие, что видно, что люди очень богато живут здесь. И на юге очень много католических храмов. То есть бывает, проезжаешь мимо деревни, стоят вот эти страшненькие домики своеобразные по архитектуре, поля с бананами, растут фрукты, и раз — огромный католический храм. То есть понимаешь, что там нет мегаполиса, люди ходят на богослужение...

Е. Волчегорская

— Они действующие? Они в хорошем состоянии?

Свящ. Евгений Цукало

— Да, действующие, они в хорошем состоянии. Знаете, у них храмы очень простые, так как здесь всегда тепло, особенно на юге, там просто храм стоит без росписей красивых. Бывают витражные окна, но в целом — просто стены, лавочки стоят, престол каменный, очень всё скромно, но красиво. Конечно, нет необходимости в отоплении, нет необходимости электрического освещения. Но храмы очень красивые, они большие и очень красивые. Что касается севера, там больше коммунистов, атеистов. Одна семья знакомая, которых я уже крестил в прошлом году, супруга как раз спросила: «Мы при поступлении на работу заполняем анкеты и нас просят написать в графе свое вероисповедание. Что нам делать? Потому что если напишешь, что ты верующий христианин, могут быть не то что проблемы, но могут быть лишние вопросы». И в микрорайоне русском, где мы живем, у нас специалисты, которые работают на совместном предприятии «Вьетсовпетро» — это предприятие по добыче нефти и газа. И ключевые ведущие должности занимают северяне, то есть ханойцы. Естественно, они все члены компартии, то есть просто так христианин не может занимать должность. Католики здесь есть, на юге их много. Бывает, что заходишь в магазин, там иконы стоят. Так же очень много, как вы сказали, 45 процентов — они следуют культу предков, ставят небольшие алтари, как аналойчики, ставят такие палочки, которые благоухают, фрукты какие-то, и ставят там фотографии своих предков. То есть практически в каждом магазине стоят такие алтари маленькие, к которым они приносят приношения. Я еще думаю, что вьетнамцы совершено другие, потому что у нас в России весна, зима, осень, лето — это разные времена года. Зимой мы готовимся к лету, весна наступает, мы начинаем думать, какие поля засадить зерном. Лето наступает, мы понимаем, что надо скоро собирать урожай.

Е. Волчегорская

— Весной уже поздно про это думать, про это надо осенью думать.

Свящ. Евгений Цукало

— Смысл в том, что мы всегда чего-то ждем. А здесь во Вьетнаме даже есть такая поговорка... У нас есть поговорка, что нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, а вьетнамцы говорят наоборот: зачем делать сегодня, если можно это сделать завтра. Поэтому у них настолько всё спокойно, ровно — они никуда не торопятся, они живут такую жизнь, что им ничего не надо, они просто живут. Они понимают, что завтра будет такой же теплый день. Бывают такие торговцы фруктами, такая бабушка, такая бедненькая, кажется, — но она не ощущает себя бедной, она счастливая, ей хорошо, потому что завтра будет опять тепло.

Е. Волчегорская

— Конечно, ей хорошо, потому что ей не надо шесть раз за зиму покупать зимнюю обувь, заменяя в очередной раз разъетую реагентами, и все остальные вещи. И не нужно иметь шесть гардеробов — на случай холодной зимы, на случай теплой зимы, на случай мокрой весны, на случай сухой весны, жаркого лета, холодного лета. И это всё где-то хранить и покупать. Вы знаете, мне кажется, что уже ставшая хрестоматийной книжка американского историка Пайпса «Великорусский пахарь», которая, конечно, во многом давняя. Я думаю, что многие ее читали. Пайпс чуть ли не весь русский характер объясняет нашим климатом, потому что мы зависим от него. А раньше жизнь просто физически зависела — если ты не успел добежать и что-то посеять, или не успел добежать и в два погожих дня снять урожай, или непогода настала и его погубила, то ты зиму не переживешь. И поэтому наш такой темпоритм — мы лежим на печи, а потом побежали и в аврале, сейчас бы сказали, на адреналине, работаем, работаем. И снова лежим. И не знаем, что будет завтра по большому счету.

Свящ. Евгений Цукало

— Мы недавно проезжали, по трассе ехали, у нас мотобайк есть для передвижения, выехали из города, едем-едем-едем — кафе стоит, очень скромное: крыша, столбы стоят и между столбами натянуты гамаки. То есть ты можешь ехать-ехать, просто устал, ты ложишься на эти гамаки и просто отдыхаешь. Днем здесь такая сиеста, когда люди отдыхают, потому что днем очень жарко — с 11.30, с 12 до 13.30 в нашем городе даже светофоры не работают, потому что людей очень мало. Люди отдыхают, они живут другим образом жизни, чем у нас. Мы сейчас сравниваем: когда мы жили на Камчатке, на острове Беринга, там в году было всего лишь около 30 солнечных дней. И там такое было, что, когда солнышко светит, людей отпускали с работы, чтобы они погуляли по улице, чтобы эти считанные дни использовать с пользой. А здесь наоборот — всегда солнце светит. На юге, где мы живем, летом дожди бывают. Казалось, что летом сезон дождей, и нам казалось, что будут лить дожди каждый день с утра до вечера. Нет, конечно. Бывает, что четыре дня нет дождей, потом один день пасмурно, потом в другой день ночью пойдет дождь сильный. Конечно, здесь жизнь другая, и солнечные дни заставляют всему радоваться. И это здорово, когда солнышко. Когда мы приехали, поначалу солнца было так много, и даже просыпаешься утром и думаешь: почему опять светло, почему опять солнечно? То есть непривычно было, думали: хоть бы чуть пасмурно было, была бы хоть какая-то смена климата. А сейчас, вот летом были пасмурные дни, а с утра солнышко выглянуло — это так здорово, когда солнце светит. Русским, да, гораздо тяжелее живется в России, климат совсем разный.

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И иерей Евгений Цукало, который прямо сейчас находится во Вьетнаме, в городе Вунгтау. Там он находится уже четвертый год. На родину вас не тянет? В Бутово, может быть? Не соскучились вы, отец Евгений?

Свящ. Евгений Цукало

— Честно сказать, конечно, тянет. Когда мы три года жили на Командорах, всё было классно, только не хватало родных и близких. То же самое здесь. Конечно, очень хочется увидеть родных и близких, которые остались в Москве, в Подмосковье, но привыкаешь. Мы уже больше года не были дома. Естественно, тянет домой. Из-за этого коронавируса не было возможности поехать домой. Ну, привыкает человек, отвыкает от близких, поэтому тянет домой, именно хочется в свой дом поехать, увидеть родных и близких. А так, здесь люди, с которыми мы живем, общаемся, они тоже становятся родными и близкими, потому что мы далеки от родины и мы тоже немножечко другие, чем в России. То есть мы ближе друг к другу становимся, потому что мы все в одинаковых условиях, все нуждаемся в общении с близкими, все скучаем по холоду, чтобы освежиться на денечек. Поэтому домой тянет. Но здесь хорошо, поэтому это замещает.

Е. Волчегорская

— Мы с вами говорили о разнице в характере россиянина и вьетнамца. Вы сами там не начали меняться? Ничего не замечали за собой?

Свящ. Евгений Цукало

— Я думаю, что я не могу стать вьетнамцем, потому что вьетнамцы, они, знаете, добрее. Вот здесь очень много людей, такая большая плотность населения, и на дорогах понимаешь, насколько они терпимее друг к другу, у них совершенно другая культура вождения. Наши люди, которые здесь живут, очень сильно злятся, раздражаются, когда находятся на дороге. Потому что у нас принято ездить по правилам, мы все должны соблюдать правила дорожного движения. А здесь правила тоже есть, светофоры есть и разметка есть, но вьетнамец — вот он едет на мотобайке, он увидел в магазине с левой стороны своего друга и он просто берет и разворачивается, ему просто надо поехать и всё. И он едет. Конечно, бывают аварии, всё это бывает, но нет такого, как у нас — друг друга подрезают на дороге, потом всякие драки устраивают. В этом плане вьетнамцы молодцы, они настолько добродушные, настолько терпимее друг к другу. Бывает, что видишь, навстречу тебе едет мотобайк тоже, ему просто надо, и понимаешь, что других это не особо расстраивает, просто они понимают, что ему ехать так быстрее или так удобнее. Наверное, вот этому я бы хотел немножко от вьетнамцев этому научиться — быть терпимее. Ну, и еще, например, если мне хочется столько всего сделать, а они никуда не торопятся, потому что куда спешить, если завтра можно сделать. Конечно, вьетнамцами нам не стать, но, наверное, есть, что у них брать. Я вот говорил, что бабушка, которая продает фрукты, она с этой своей тележкой приезжает к вечеру и продает фрукты. Естественно, она получает копейки, но она не злится на всех остальных, кто к ней приезжает, она не злится на богатых людей. Она просто не ощущает себя...

Е. Волчегорская

— Она не завидует.

Свящ. Евгений Цукало

— Да, не завидует. Ей и так хорошо, завтра будет. Завтра привезут другие фрукты и будет продавать новые. Вот это замечательно, потому что нам присуща такая зависть, что у соседа больше, лучше клубника выросла, у соседа больше дом и забор лучше. Но опять же я могу судить только по тому, что я увидел. Конечно, я могу ошибаться. Люди, которые находятся давно во Вьетнаме, они говорят, что вьетнамцы тоже меняются, потому что много туристов, многие вьетнамцы сами далеко ездят.

Е. Волчегорская

— Я сейчас буду адвокатировать русских людей. Какая у меня выросла клубника, это зависит от меня, на клубнику свою я могу повлиять — вовремя ее прополоть, полить, удобрить. А есть ряд вещей, которые от меня не зависят. Мы же не про клубнику и не про фрукты говорим. И все-таки, когда ты живешь во Вьетнаме, и ты понимаешь, что ты в любом случае не помрешь с голоду, ты пойдешь и этот фрукт сорвешь и он у тебя будет, потому что он есть. А когда ты живешь в России, ты что-то сорвать можешь, ну, наверное, максимум 3-4 месяца. Как бы так корректно сказать, в остальные месяцы у тебя есть неиллюзорная перспектива голодать, и это придает такого нервного тонуса. И тут речь даже не в зависти, хотя я не говорю, что мы не завидуем. Да и вьетнамцы, может быть, завидуют, просто этого не видно. Но у нас все-таки другие условия — у нас люди в более экстремальных условиях. Я даже иногда серьезно задумываюсь над тем, зачем мы Среднеевропейскую возвышенность заселили? Ведь есть же другие климатически более симпатичные места.

Свящ. Евгений Цукало

— Знаете, вы говорите о солнышке, что влияет, естественно. У меня есть знакомые в Санкт-Петербурге, она в разы счастливее, улыбчивее и добродушнее, чем те знакомые, которые живут на юге России. То есть, конечно, сказать, что только солнце влияет — нет. Люди тоже разные бывают. Да, солнце помогает быть счастливее особенно сейчас, когда у нас холодно, то понимаешь, как это здорово, радуешься за себя.

Е. Волчегорская

— Санкт-Петербург прекрасный город, там чудесные люди. И у этого города есть только один недостаток, колоссальный — там нет радио «Вера». В остальном там все замечательно и прекрасно. Позвольте поменять тему. Вы говорили про ваши путешествия, про вашу любовь к сложностям и их преодолению. Вы сначала служили на острове Беринга — шутка ли. Потом в храме Димитрия Донского в Бутове. Но оттуда отправились во Вьетнам. Как к этому относится ваша семья, как к этому относится ваша супруга?

Свящ. Евгений Цукало

— Она более домашняя, она из священнической семьи, она далеко не ездила. Уже будучи взрослой, она ездила с родителями в Европу: в Грецию, в Черногорию, Кипр. Когда мы поженились, мы собирались поехать в свадебное путешествие в Таиланд. И я уже ехал покупать путевку, когда супруга позвонила и сказала: «Ты знаешь, я боюсь лететь, в Таиланд лететь 9 часов». И мы отменили эту поездку, не полетели. Но спустя два года, когда мы ужинали, звонит моей супруге папа, отец Владимир Чувикин, и говорит: «Не хотите ли вы поехать на Камчатку на три года, послужить священником?» Это было в июне, такой солнечный вечер, светло, тепло и я просто в шутку говорю: «А почему бы и нет? Настя, поехали на Командоры». — «Поехали». Мы даже этому не придали значения. И спустя минут 20 к нам приехал отец Владимир и говорит: «Владыка Артемий (сейчас он митрополит Хабаровский и Камчатский) приезжал в семинарию и предлагал выпускникам поехать на два года на Камчатку».

Е. Волчегорская

— В Перервинскую семинарию.

Свящ. Евгений Цукало

— Да. Было три места вакантных. И два студента-выпускника согласились, не было еще третьего. А мне очень нравится фильм, называется «Счастливые люди», там четыре серии, про один населенный пункт в Красноярском крае, я его раз 15 пересмотрел. Я думаю: Командорские острова — там 600 человек населения, почему бы и нет? Попробовать можно. А про Командоры я даже не слышал, что есть такие острова, про Камчатку слышал. «Поехали?» — «Поехали». И всё, папа сразу позвонил владыке Артемию: «Владыка, мы нашли третьего человека». Родители уехали, мы открыли интернет и стали смотреть, что такое Командорские острова. И тут мы ужаснулись, потому что фотографии там такие...

Е. Волчегорская

— Сколько вам было лет? Вам и вашей супруге Анастасии в этот момент?

Свящ. Евгений Цукало

— 27 лет. Это был 2012-й год. Мы, знаете, дали согласие, не обдумав. И я понимаю, что, конечно, если нам сразу посмотреть, пытаться анализировать, то мы бы не поехали.

Е. Волчегорская

— Но там, наверное, какой-то налет романтики на этих названиях, на этих топонимах — Командорские острова, Камчатка....

Свящ. Евгений Цукало

— Знаете, я в шутку сказал, что, может, отец Владимир перепутал и хотел сказать Канарские острова? Но оказались Командорские. (Смеются.) Знаете, но, наверное, проще, когда такой срок — три года. Я понимал, что если даже будет очень тяжело, но три года пройдет и мы уедем домой. И мы приехали на Командоры и спустя время понимаешь, что были такие счастливые года. Мы вернулись в Москву через три года. После командировки нам предложили: либо оставайтесь, можно было остаться, либо возвращайтесь домой. И мы понимали, что три года — это такой срок, когда нужно либо возвращаться, либо оставаться и не ждать, что потом скоро мы вернемся, потому что уже свои друзья появляются, а старые не то что забываются, просто они отходят на второй план. И когда мы вернулись домой, через полгода нам предложили на Чукотку еще поехать, там секретарь епархии, сейчас он архиепископ Матвей, его рукоположили на Чукотку, он искал себе помощника. Но супруга говорит: «Нет, уже на Командорах побыли, хватит».

Е. Волчегорская

— Сколько детей к этому моменту было?

Свящ. Евгений Цукало

— Двое. И супруга сказала «спасибо за Командоры». Я понимаю, что она бы сама не поехала туда. Может, я такой больше тянущий, как локомотив, тяну её. Когда мы в Бутове служили, эти полтора года, когда мы ждали командировку во Вьетнам, эти полтора года были тянущиеся, тяжелые — вроде бы ехать хочется, а потом перехотелось ехать. Наверное, ей тяжело с моим характером таким, что я не могу усидеть на месте, мне хочется всего и сразу. И я понимаю, что после Вьетнама я бы тоже хотел куда-то поехать, потому что в Африке, в Америке, в Австралии можно еще побывать. Почему бы и нет? То есть я не то что хочу очень, но почему бы и нет? Это интересно, это опыт другой. Знаете, самое интересное, когда мы приехали во Вьетнам, мы здесь встречу организовывали с людьми и общались с людьми, которые проживают в микрорайоне, здесь тысячи русских живут, и я рассказывал о своей жизни, о жизни на Командорских островах, а жизнь в Москве была: служба-служба, пробки-пробки, домой доехал, опять служба-служба... То есть в Москве очень непросто бывает, там тяжело бывает совсем. И поэтому когда во Вьетнам мы приехали, а мы пробыли здесь уже практически год, думали уже возвращаться домой, потому что мы ехали сюда на год. У нас мотобайк, скутер есть, а здесь летом очень жарко, днем с 10 до 14 очень жарко, 32 градуса бывает. И нам знакомые прихожане отдали свой электровелосипед. И супруга стала на нем кататься в мае-месяце, а нам в июле уезжать, и она говорит: «Слушай, а жизнь другая, Вьетнам можно видеть на этом электробайке с разных сторон». И она стала ездить на этом электробайке. И она говорит: «А давай останемся еще на год». То есть для нее открылась такое второе дыхание, и она поняла, что здорово не просто сидеть на одном месте. Как и на острове Беринга — там остров, если жить в одном поселке, то там тяжело. Поэтому у нас там был квадрацикл, у нас была машина, мы ездили по острову, чтобы не просто жить в поселке, а выезжать. Так же и здесь во Вьетнаме — просто сидеть в нашем поселке будет скучно, совсем тяжело. А вот если ездить куда-то...

Е. Волчегорская

— А почему Анастасия сказала спасибо за Командоры, она не уточнила?

Свящ. Евгений Цукало

— Потому что просто так туда не попадешь. Знаете, Анастасия, у них пять детей в семье, брат живет в Ярославской области, а все остальные живут в Одинцово, в Одинцовском районе. И просто приятно сказать: «А мы были на Командорах». А там другая жизнь — это то, что в Москве никогда не почувствуешь — горизонтальный дождь. Вы встречали в Москве горизонтальный дождь?

Е. Волчегорская

— Я сейчас вас буду останавливать. Я встречала в Москве, я в Подмосковье встречаю горизонтальный дождь, горизонтальный град, горизонтальный снег, потому что больше мне негде встречать горизонтальный дождь, потому что мы тут все заперты. Поэтому я сейчас вас перебиваю, чтобы вы нам не травили душу. И напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Оставайтесь с нами, мы вернемся через минуту.

Е. Волчегорская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». С вами Елизавета Волчегорская из Подмосковья и иерей Евгений Цукало из Вунгтау, что во Вьетнаме. Прямо сейчас мы слышали, как кричит попугай. Я думаю, еще услышим. Отец Евгений, он «Аня» говорит?

Свящ. Евгений Цукало

— «Аня», можно «Таня» — как кто хочет слышать.

Е. Волчегорская

— Я хотела вас попросить рассказать про ваш приход. Вы настоятель прихода Казанской иконы Божьей Матери в Вунгтау. Вы сказали, что около тысячи человек русскоговорящих, это в основном ваши прихожане, да?

Свящ. Евгений Цукало

— Да, в городе Вунгтау есть микрорайон, огороженный забором, в котором проживают сотрудники предприятий, которые добывают нефть и газ. Здесь дома, такие хрущевки пятиэтажные, 15 домов, в которых люди проживают с семьями. На территории микрорайона есть больница, школа, садик, магазины, спортзал, есть детские площадки, есть баня, есть торговый центр, в котором гастроном, в котором выпекают кулинарию, пекут хлеб, пирожные, готовят еду, то есть как город в городе. И в этом микрорайоне живут русские люди. И была выделена квартира трехкомнатная лет 15 назад в одном из домов, в котором размещается приход. Приход здесь существует с 2002-го года, на Синоде было благословлено открытие прихода. И до нашего приезда священники приезжали раз в полгода — на Рождество и на Пасху. Мирским чином здесь совершал богослужения сотрудник этого предприятия, сейчас он в канцелярии работает, замначальника канцелярии Булкин Игорь Михайлович. То есть благодаря ему этот приход развивался, существовал и существует до нынешнего времени. Приход поначалу состоял из людей старшего возраста. Я думаю, что сейчас он обновился процентов на 50, потому что у нас семья, трое детей, и, естественно, когда видят священника семейным, тогда и как-то семьи тоже больше готовы прийти в храм. В обычные выходные дни около 30 человек приходит на службу. А бывает тесновато, потому что у нас две комнаты — это сам храм, и одна комната, когда мы приехали, мы ее переоборудовали в трапезную, в которой после службы мы чаевничаем, общаемся. В этой же трапезной мы с детьми проводим какие-то занятия, встречи проводим. Прихожан, наверное, три процента, как и в целом, как у всех, не такой большой процент, как хотелось бы, но они постоянные. Естественно, бывает грустно, когда у людей заканчивается контракт, и они уезжают, потому что вроде только прижились друг к другу, появились певчие, четверо певчих у нас. Приход один в Вунгтау, он основной, где совершаются богослужения во все двунадесятые праздники. По средам у нас акафист, и плюс молебны совершаем, панихиды. Сейчас особенно, когда у кого-то родственники болеют, кто-то умирает, поэтому мы чаще совершаем молебны, панихиды.

Е. Волчегорская

— У вас тоже эта напасть?

Свящ. Евгений Цукало

— Вьетнам не победил коронавирус, он изолировался от коронавируса. С 1 апреля закрыли въезд всем на территорию Вьетнама, и вьетнамцы очень быстро отследили всех — с 16 марта всех, кто приезжал во Вьетнам, всех сажали на 14-дневный карантин в военных госпиталях. То есть все приезжие были изолированы. И, по-моему, было до августа около 100 человек, кто заболел. Естественно, всех их попытались найти, кто с кем общался, всех изолировали. Апрель был такой очень жесткий месяц, когда все на улицах ходили в масках, магазины и кафе были закрыты, на улице нельзя было появляться просто так. Но, благодаря такой очень быстрой и жесткой деятельности, погасили очаги коронавируса, и с июня здесь жизнь стала, как и прежде, только самолеты не летают, прилететь невозможно. Жизнь стала, как прежде — люди гуляют, в кафе ходят. А потом в августе-месяце в городе Дананге поймали несколько китайцев, которые незаконно проникли на территорию Вьетнама, они были заражены коронавирусом. Целый город изолировали, целые улицы, дома закрывали на карантин. И спустя месяц опять всё было тихо и спокойно. И вот буквально недавно, в конце октября, один сотрудник авиакомпании по прилету из какой-то другой страны, они пять дней просидели в гостинице на карантине, а потом он должен был дома находиться на самоизоляции, но он стал гулять, посещать университет, и обнаружили у двух человек коронавирус. Опять же быстро вычислили всех, с кем они общались, там больше двух тысяч человек. Всех изолировали, взяли у них тесты. И вот на сегодняшний день уже больше двух недель опять всё тихо и спокойно. Только тех, кто прилетают специальными рейсами вывозными, они тоже все проходят карантин 14-дневный, поэтому во Вьетнаме в этом плане тихо, спокойно.

Е. Волчегорская

— Но все равно напряженная обстановка в этом отношении?

Свящ. Евгений Цукало

— Да. Вообще, во Вьетнаме, когда мы приехали, тут практически все люди ходят в масках. То ли от жары, то ли от загазованности, потому что очень много машин, мотобайков, и вьетнамцы носили маски и до этого времени. Сейчас в Хошимине, в Ханое три миллиона донгов штраф, это почти 10 тысяч рублей, если ты в общественном месте будешь без маски. Но вьетнамцы в этом плане очень послушные, они носят маски, они их не снимают. В самолете в Ханой все в масках сидят, температуру измеряют при входе в аэропорт, при посадке.

Е. Волчегорская

— А у нас в Шереметьево не измеряют температуру, могу официально сказать.

Свящ. Евгений Цукало

— Мне кажется, что в России бесполезно что-то делать — пока в России все не переболеют... Но здесь, видите, поймали одного сотрудника авиакомпании, бортпроводника, и за несколько дней они «обезвредили» 2026 человек, по-моему. То есть тут же цепочку проследили, кто с кем общался, в какое время и когда, всех изолировали. В России уже сейчас ничего не сделаешь, к сожалению. Во Вьетнаме в этом плане очень хорошо, наверное, одна из стран, в которой всё спокойно и тихо. Лично меня напрягает, что в магазине приходится измерять температуру, но я это понимаю. Когда случился коронавирус в апреле, на европейцев очень косо смотрели. Бывали случаи, когда таксисты не хотели везти белых людей, отказывались. Бывали случаи, когда из гостиниц выселяли, потому что считали, что европейцы завезли сюда коронавирус. Но сейчас уже этого нет, спокойно всё.

Е. Волчегорская

— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. У нас на связи Вьетнам, иерей Евгений Цукало, который находится там. Он благочинный Вьетнамского благочиния Филиппинско-Вьетнамской епархии. Отец Евгений, расскажите про епархию в целом — как давно она существует, сколько общин в ней, сколько храмов?

Свящ. Евгений Цукало

— Я могу рассказать про наше благочиние, про нашу страну Вьетнам. У нас Филиппинско-Вьетнамская епархия, с прошлого года был назначен владыка Павел, митрополит Ханты-Мансийский и Сургутский, ему дали дополнительно в управление нашу Филиппинско-Вьетнамскую епархию. Так как Филиппины — это острова и там достаточно много приходов, и там, по-моему, семь священников служат — двое русских, остальные уже филиппинцы, два священника филиппинца, один священник из Америки, и еще один батюшка, по-моему, тоже из Америки. И у нас в феврале этого года владыка Павел приезжал на Филиппины, и там как раз был освящен первый храм построенный, каменный, красивый. И там же у нас было первое собрание, были рукоположены диаконы. И они там тоже являются настоятелями общин. У нас было первое епархиальное собрание, и так как во Вьетнаме я один нахожусь... здесь уже как раз три прихода, то есть в Вунгтау, где мы живем. Также в июле прошлого года на Синоде было официальное открытие прихода в Хошимине и в Ханое. И так как я здесь один, то есть были распределены благочиния на Филиппинах, и одно благочиние было во Вьетнаме сотворено. И я являюсь и благочинным, и клириком ,и настоятелем фактически трех этих приходов, потому что пока других священников здесь нет. И так как мы проживаем в Вунгтау, у нас большая семья, дети учатся в школе, в этом году пошла учиться средняя дочка в школу, то есть два школьника и одна дочка маленькая, три года. То есть семья постоянно проживает в Вунгтау, а я каждые две недели езжу в Хошимин на богослужения, раз в три недели летаю в Ханой для совершения Литургии. Стараюсь раз в месяц ездить еще — у нас есть город Нячанг, тоже на юге Вьетнама, курортный город. Раньше там было очень много русских, но за это время около 2 тысяч человек уехало, потому что туристов нет, и многие потеряли работу. Но есть люди неравнодушные, которым хочется молиться, приступать к Таинствам исповеди и причастия. Бывает так, что приезжаешь ради трех-четырех людей, совершаешь Литургию в Нячанге, потому что им надо. Я здесь именно этим живу — тем, что понимаю, насколько это важно людям. Эти расстояния могут занимать много времени, но приезжаешь туда и видишь эти горящие глаза, и понимаешь, что дорога вообще ничего не стоит, лишь бы побыть рядом с этими людьми, вместе помолиться. Поэтому у нас три официальных прихода, и еще есть два города, куда я езжу для совершения Литургии.

Е. Волчегорская

— Я обратила внимание на то, что вы свое пребывание во Вьетнаме воспринимаете, как нечто конечное. То есть вы не собираетесь оставаться, или, как Бог даст?

Свящ. Евгений Цукало

— Остаться во Вьетнаме?

Е. Волчегорская

— Ну, вот вы сказали, что вы хотите еще там-то побывать и там-то, и там-то...

Свящ. Евгений Цукало

— Да. Вы знаете, когда мы жили на Камчатке, общались с одним человеком довольно близко. И он потом, уезжая с Камчатки, в газете написал, что ему очень важно чувствовать себя не просто нужным, а всегда быть, как натянутая струна, всегда что-то делать. И он говорит, что я замечал за собой, что есть такой период, три-четыре года, когда я что-то делаю, а потом проходит время, когда я начинаю жить в комфорте, мне перестает нравиться то, что я делаю. И вот я эти слова прочитал и подумал, что это как будто про меня сказано. Мы на Камчатке жили три года, первый год ты ничего не знаешь — как делать, что делать. Второй год ты начинаешь уже жить более полноценной жизнью. А третий год ты живешь уже так, как будто ты всю жизнь этим жил: ты знаешь, когда что купить, когда продукты привезут, когда снег выпадет, когда лучше покупать билеты, еще что-то. И точно так же про Вьетнам. Первый год мы жили, как котята. Людей не знаешь, что делать, как делать правильно, куда идти, где купить. Второй год уже проще, потому что ты понимаешь какую-то специфику этого региона, ты уже больше знаешь людей, ты больше знаком с людьми. И вот третий год, я понимаю... Вот вы спросили, скучаю ли я по дому — если бы вы не вспомнили, то я бы не сказал, что скучаю, потому что сейчас мой дом здесь, потому что и семья здесь, знакомые, друзья, близкие, с которыми хорошо, с которыми просто, но бывает сложно. Но просто здесь дом. И поэтому я понимаю, что, может, такое время придет, когда мне не то что станет скучно, а просто я пойму, что мне здесь будет тяжело морально и физически. Может, я опять буду искать каких-то приключений — почему бы в Африку не поехать или в Австралию или в Америку. То есть я этого не исключаю. Конечно, климат на юге Вьетнама очень хороший, в Ханое тяжелый климат — летом бывает +42-43, а вечером +39, то есть просто никакой прохлады. И ночью и зимой +18-19 днем, бывает +12-11, и ночью тоже +11-12. Холодно, дожди, морось — там тяжело жить. То есть там, где мы живем, климат замечательный. Всегда солнце, море рядышком, до моря два километра, то есть можно купаться, всегда есть фрукты, всегда солнце. Но все равно я не могу забыть, хочется хотя бы на два дня поехать в зиму, хочется увидеть родных и близких. Но я не исключаю того, что я захочу домой через год, через полгода, через два года, настолько всё в руках Божьих. Мы когда вспоминаем жизнь, когда мы поженились с Настей, нам предложили поехать на Святую Землю на годик на послушание. Пока мы стали делать документы, мы только поженились, супруга паспорт меняла, умер Патриарх Алексий. Нам сказали «подождите, пока командировка откладывается, потому что, скорее всего, будут какие-то изменения в составе Русской духовной миссии». Так и произошло, поэтому мы остались здесь. Потом спустя полгода нам предложили поехать в Париж, там тогда владыка Нестор был, он к нам на Командоры приезжал, то есть мы с ним дружим. И он говорит: «Приезжайте ко мне, нужно потрудиться». Мы: «Ну всё, поехали в Париж». И тоже ждали месяцев девять, пока одно, другое. И раз — ничего не получилось. Потом, когда Командоры предложили, а почему бы не поехать? На Святую Землю «слетали», в Париж «поехали». А тут раз — и Командоры оказались правдой.

Е. Волчегорская

— А вот поэтому вы, наверное, так еще и отнеслись.

Свящ. Евгений Цукало

— Знаете, если всё писать плюсы и минусы, очень много плюсов, но очень много минусов. Смотришь, как наши родные и близкие общаются. Конечно, сейчас другое время, тогда можно было всегда увидеться, одно, другое, третье, какие-то поездки, встречи. А тут понимаешь, что этого нет, при всей такой замечательной жизни райской, таких моментов здесь не хватает. Но я говорю: «Господи, если надо куда-то, я готов поехать, просто Ты не оставь нас». Я заметил, что на Командорах я ощущал, что Бог рядышком. Там совсем мы были такие одинокие — вот Бог рядышком. Вернулись в Москву, там так много святынь, столько священников, столько возможностей, и как будто связь утратил. И здесь, во Вьетнаме, то же самое — понимаешь, что Бог настолько близок, через каких-то людей, через моменты, которые в жизни происходят, настолько Он рядышком. И ты говоришь: «Господи, спасибо, что Ты есть, и спасибо, что Ты даешь почувствовать, что Ты рядом». Я боюсь это утратить. В Москве в этом плане было тяжелее. Я просто служил в храме, потом ехал домой.

Е. Волчегорская

— Мы-то все-таки в городах России вас слушаем. Почему, как вы думаете, так сложно эту связь поддерживать? Вы сказали, что в Москве, но, я думаю, и в любом крупном городе. Почему она такая зыбкая — связь человека с Богом? Из-за суеты или из-за чего?

Свящ. Евгений Цукало

— Мне кажется, что из-за того, что ты понимаешь, что ты многое можешь сделать сам, то есть врачи рядышком, у тебя страховка, у тебя есть медицинский полис, даже если ты заболеешь, у тебя есть батюшка-настоятель, который может послужить вместо тебя, ты можешь много сам сделать — купить продукты, захотелось, сел и поехал, туда съездил. А здесь ты понимаешь, что настолько ты хрупкий, то есть, не дай Бог что случись — а вот что делать? Ничего не сделаешь. Людей, у которых есть страховки, документы, визы — всё это... может, тяжелее ... Поначалу, когда мы приехали, мы каждые 3 месяца выезжали с семьей из Вьетнама, чтобы опять въехать во Вьетнам, чтобы было разрешение на три месяца на визу. Знаете, я понимаю, что мне болеть здесь нельзя. Потому что — ну как так? Кто-то захочет на Литургию прийти, а я болею? Или, допустим, какие-то вещи происходят... Вот мы только приехали, а я знал, что во Вьетнаме гречка очень дорогая. И все люди, которые едут сюда, они всегда с собой привозят гречку пару килограмм. Мы приехали в микрорайон, я пошел в магазин, который у нас находится и, зная, что гречка дорогая, просто спросил, сколько гречка стоит? Полкилограмма стоит 150 донгов, то есть килограмм 300 донгов, то есть около тысячи рублей. Я посмотрел и положил эту гречку на место. И на следующий день стук в дверь. Я открываю, заходит женщина: «Здравствуйте. Вы батюшка?» — «Да». — «Вы знаете, я вчера была в магазине и увидела ваше лицо, когда вы спросили, сколько стоит гречка. Я понимаю, что вы здесь новенький. А мы из отпуска ехали, взяли с собой гречку. Вот вам, пожалуйста, два килограмма гречки. Пожалуйста, кушайте». И, знаете, после такого ты понимаешь: Господи, Ты больше знаешь, что нам нужно, и столько всего делаешь наперед, что мы даже подумать не успели. Мне гречка не нужна была, у нас была гречка. Но Господь дал понять, что: не переживай, всё будет, не бойся. Знаете, люди, которые живут в микрорайоне, им полностью оплачивают перелет, им оплачивают визу, у них есть страховка, у них есть абсолютно всё, то есть они живут на полном обеспечении. Мы приехали сюда, как котята — как жить дальше? Мы пошли медкомиссию проходить, чтобы в школу сын пошел, а нам говорят: с вас 600 рублей за справку, просто за то, что ребенок здоров. И страшишься, очень боишься, думаешь, как дальше быть. А вот в таких мелочах Господь нам показывает: подожди, не бойся, всё будет в разы лучше, чем ты даже думаешь. И понимаешь, что помогают не те люди, которые могут сделать, они или богатые, или они какое-то положение в обществе имеют, а наоборот через простых, аж до жути страшно, как такое бывает.

Е. Волчегорская

— А как сейчас справляетесь, нормально? Или по-прежнему, как котята, и нужна какая-то помощь?

Свящ. Евгений Цукало

— Я для себя понял... у меня был такой немножко кризис в прошлом году. Мне еще тяжело, что я один священник, мне тоже очень нужна исповедь. Я понимаю, что людям хорошо, они что-то сделали и: «Батюшка, на исповедь надо». А я не могу поисповедоваться, мне от этого тяжело и грустно, потому что нет возможности выехать никуда. Я исповедовался в феврале-месяце, когда был на Филиппинах. И мне в прошлом году было тяжело. Знаете, у нас в микрорайоне есть люди, которые у нас живут, они считают, что нам же РПЦ должна зарплату платить. Я говорю: «РПЦ — это мы с вами, это я, это вы». Они говорят: «Нет, мы же сотрудники предприятия. А у вас есть Патриархия, вас же Патриархия сюда отправила? Вот пусть РПЦ вам платит зарплату, пусть это помогают, пусть то делают, пусть храм строят, пусть другое, третье». Я говорю: «Вы же тоже РПЦ мое». И было тяжело в этот момент. Я смотрел на людей и думал: «Так, а этот может как-то помочь, а тот может сделать, на него есть какая-то надежда или нет?» И потом я понимаю: а почему я как-то боюсь этого, если Бог может всё что угодно сделать? Я говорю, что ожидаешь от какого-то человека, что он может помочь оплатить перелет в Ханой, может это сделать, то сделать. Я от него ожидаю, а он вообще этого не делает и даже не задумывается. А потом я понимаю, что ведь я Божий слуга, неужели Господь меня оставит? И, знаете, я стал себя не то что чувствовать легче или гордиться, я понимаю, что я священник и не надо, чтобы мне тыкали, то есть, что я должен в прислуге у людей быть. «Отец Евгений, надо панихидупослужить... хотим свечку поставить». Я говорю: «Приходите, помолимся, панихиду послужим». — «Нет, ты сам всё сделай». Я говорю: «Знаете, друзья мои, давайте мы вместе встретимся в храме и послужим панихиду по вашим родным и близким». — «Нет, я не буду». Ну, нет так и нет. Или звонят, допустим, из Нячанга: «Батюшка, ты когда приедешь в Нячанг?» — «А что случилось?» — «Надо ребенка крестить». Я говорю: «Приезжайте вы к нам». — «Да нет, мы приехали на три месяца позимовать здесь. Приезжайте крестить ребенка». — «Нет, дорогуша моя, вы приезжайте ко мне, если хотите крестить ребенка. Мы с вами поговорим, мы с вами обсудим, я вам расскажу, зачем крестить». И знаете, когда ты понимаешь... это не гордость, это не тщеславие, а просто какое-то другое чувство, что ты Божий слуга, священник, оно как-то по-другому всё происходит. Поэтому проще стало и легче стало.

Е. Волчегорская

— То есть потихонечку, да?

Свящ. Евгений Цукало

— На третий год уже намного проще, намного легче.

Е. Волчегорская

— Спасибо, отец Евгений, за такой заряд солнечного позитива в наши зимние российские будни. Мы рады, что у вас круглый год фрукты и тепло. Даст Бог, когда-нибудь мы тоже будем иметь возможность путешествовать вот так запросто и посмотреть собственными глазами на вьетнамское солнышко, хотя солнышко везде одинаковое. Этим мы будем утешаться.

Свящ. Евгений Цукало

— У нас оно хорошее, оно теплое, веселое такое. Приезжайте обязательно, когда всё закончится. Было бы здорово, чтобы можно было вернуться в те времена, когда можно было путешествовать зимой в лето. И здорово было бы, чтобы так всё вернулось.

Е. Волчегорская

— Спасибо большое, отец Евгений. Мы будем прощаться. Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Ее для вас провела Елизавета Волчегорская. С нами на связи был священник Евгений Цукало из Вьетнама. Всего доброго.

Свящ. Евгений Цукало

— До свидания.