Сейчас в эфире

Ваш браузер не поддерживает HTML5 audio

«Правда и ложь». Игумен Филарет (Пряшников)

о. Филарет Пряшников

«Правда и ложь». Игумен Филарет (Пряшников)

Нашим гостем был игумен Старо-Ладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников).

Разговор шел о том, что такое истина, может ли она быть общей для всех людей, всегда ли стоит говорить правду, и как неискренность влияет на взаимоотношения людей и на духовную жизнь.

Ведущий: Александр Ананьев

А. Ананьев

— Что есть ложь, а что есть истина? Действительно ли истина всегда и безусловно полезна для нашего ближнего? А может быть, ложь иногда ему полезнее для хорошего христианского состояния? Что есть гнев и всегда ли гнев — это грех? А если гнев — это грех всегда, то почему же гневается Спаситель в Священном Писании? Что такое ложь во спасение, насколько она достойна христианина? И как гневаться, чтобы не грешить? В общем, много вопросов сегодня, «вопросов неофита», конечно же, на которые сегодня отвечает настоятель Староладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников). Добрый вечер.

игум. Филарет

— Добрый вечер

А. Ананьев

— Я Александр Ананьев. А вот этот весь круг вопросов, который я обрисовал в вводной части, он, собственно, исходит из того интереснейшего отрывка из апостольских Посланий, который читается именно сегодня, 2 октября. Это отрывок из Послания апостола Павла к Ефесянам, глава 4. «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу. Гневаясь, не согрешайте». Ещё много-много-много важных мыслей в этом отрывке. И мне вдруг стало очень интересно: а что есть действительно ложь, а что есть истина? Не в отношении духовном — Господь есть истина, а дьявол есть ложь, это понятно. А вот в нашем отношении, в человеческом, ведь апостол обращается к нам, к людям. Я не знаю, примеров ведь очень много, допустим, жена утром вся в тревожных чувствах, с глазами полными печали спрашивает, а она хорошо выглядит сегодня или нет? Я вижу, что она устала, я вижу, что там... какой правильный ответ?

игум. Филарет

— Существуют ли правильные ответы на те важные злободневные вопросы, которые часто мы задаём сами себе? Не просто нам задают люди со стороны, потому что если человек задаёт вопрос, он вкладывает в это какой-то смысл, а ведь мы часто сами себе задаём вопрос, почему? Потому что мы сами сталкиваемся с проблемой, о которой сегодня говорим. Вот, посмотрите, вы совершенно верно сказали, что сегодня читается вот этот отрывок, но если взять немножечко повыше текст, то мы увидим, что апостол рассуждает о ветхом человеке. Что значит «ветхий человек» — человек, который погружён в грех. Ветхий человек, который лишён Божественного света и истины, в том числе. И здесь апостол, рассказав об этом, он учит христиан Эфеса, они не были идолопоклонниками, им не надо было рассказывать об идолах, там были совершенно другие истины. И вот он очень интересно подмечает, и все практически, вот сколько я посмотрел толкований этого места, святые отцы все сходятся к одному: он учит нас, христиан, не обманывать друг друга. Более того, если мы посмотрим толкования, в принципе, таких известных отцов, как, допустим, Иоанн Златоуст: он сравнивает наши отношения друг к другу, когда мы становимся неискренними. К ситуации, когда ты идёшь по лесу, перед тобой выкопали яму, заложили ветками, посыпали землёй и сделали как будто продолжение дороги. Да, ты наступишь в эту яму и упадёшь. Почему апостол, повествуя об этом, призывает верных говорить друг другу правду? Но тоже вот интересно, я отметил: «искреннему своему говори всегда правду». А кто такой «искренний»? Это твой ближний. Вот говорить правду — это жить по тому состоянию, когда ты не имеешь ничего за спиной. Когда ты доверяешь человеку настолько, и он тебе доверяет настолько, что вы идёте одним путём, как это часто пишется в Священном Писании. Поэтому здесь я бы хотел отметить важное: безусловно, ложь — это грех, потому что всякая ложь исходит, как говорится в Священном Писании, от дьявола, безусловно. Но бывают такие моменты, всегда вот в духовной жизни всегда есть «но». Я вам расскажу один случай, который тоже, ну, это, наверное, хитрость некая: один брат в монастыре прогневал других братьев. Они побежали, чтобы его поймать и избить, а может быть, убить, не знаю, что там они хотели. Он забегает к игумену своему, к настоятелю, падает в ноги и говорит: «Отче, прости меня, спаси, потому что чувствую, что сейчас мне достанется». Что он делает: у него в келье стояли большие кувшины. Он сажает брата под кувшин, сам садится на этот кувшин, под которым сидит брат. Забегают разъяренные братья с палками, с дубинками. Я не знаю, какой там был случай, но здесь описывается случай игумена. Он говорит: «Ищите. Да, где-то он пробегал, а может, у меня. Ищите». Вот братия все проискала, просмотрела, а провинившийся монах-то сидел в кувшине, на котором сидел игумен. Вот как он поступил? Он поступил ради спасения этого единственного брата и для усмирения, безусловно, той братии, которая была возмущена каким-либо поступком. Вот здесь как он поступил, ведь здесь тоже была некая ложь в его словах? Вот мы говорим «ложь ради спасения», бывает ли она в принципе? Но я не хочу сказать, что я бы различал даже, потому что ложь преднамеренная, когда ты специально обманываешь человека, она обязательно выйдет боком потом тебе, поэтому и Господь-то и учит, и апостол-то научает верных не обманывать друг друга, быть одним целым.

А. Ананьев

— Здесь есть очень важный принцип, как мне кажется, он скрыт в словах «по плодам их узнаете их». Вот перед тобой стоит дилемма: сказать правду или сказать ложь? И вот здесь я всегда вспоминаю вот эти слова: «по плодам их узнаете их». Вот сейчас я скажу свою правду — от этого человеку станет легче?

игум. Филарет

— А нужна ли ваша правда? Другой вопрос.

А. Ананьев

— А нужна ли эта правда? А изменит она мир к лучшему?

игум. Филарет

— Это то же самое, как давать советы. Давать советы человеку, который не ждет от тебя совета это неблагодарная вообще работа, это никому не нужно. Но с ложью, понимаете, здесь все-таки Господь нас предостерегает, чтобы мы удалялись от этого, потому что в любом случае это тоже есть некое искажение нашей духовной жизни. Но, допустим, сын едет домой, возвращается с далекой командировки, и он понимает, что он будет ехать там до трех часов утра. И звонит его мама и говорит: «Сыночек, ты далеко? Когда ты приедешь?» Если он скажет ей, что «я приеду в три утра», она не уснет. А утром что будет — давление, может, «скорая» и все прочее, потому что такие родители, они будут до последнего переживать и ждать. Поэтому сынок говорит, он не обманывает, я считаю, что это не обман, а это некая такая вот... Понимаете, есть закон любви, который оправдывает иногда некоторые моменты. И, возможно, это действие вот этого сына, который говорит: «Мамочка, не переживай, пожалуйста, я как приеду, я тебе дам знать. Не переживай, уже скоро буду». Ведь можно по-разному преподнести человеку то, готов ли человек это слышать. А вот смотрите, вот часто идет полемика, очень часто идет полемика: человек заболевает. У нас разные есть заболевания, но самые распространенные, конечно, это вот онкология, когда действительно человеку иногда ставят считанные месяцы, а иногда и недели. Вот дилемма: сказать или не сказать? Вот говорить или не говорить?

А. Ананьев

— На это есть духовник.

игум. Филарет

— Духовник. А если это не духовник, если это человек, которого ты первый увидел, а как врач должен поступить?

А. Ананьев

— Ну, посоветоваться с духовником. Это хороший вопрос. Я в этом смысле говорил с одним священником, и он сказал: «Конечно, сказать. Обязательно сказать. Потому что нельзя лишать твоих близких возможности побыть с тобой».

игум. Филарет

— Я тоже на этой стороне и держусь. Но совершенно мы оказываемся бессильными, когда родственники, часто не относящиеся к христианству или просто околоцерковные люди, ведь они часто вступают с такой дилеммой в штыки, то есть они только говорят: «Ни в коем случае не говорите ничего», и тут это тоже ложь во спасение. Какая цена будет твоих слов? Безусловно, всем процессом руководят близкие, это понятно, но а твоя пастырская совесть и понимание, что жизнь, она не заканчивается вот этой точкой, о которой мы всегда думаем и говорим, и прочее. Поэтому, когда мы рассуждаем, «отвергнув ложь, говорить истину», то, безусловно, апостол Павел, еще раз вернусь к этой мысли, он все-таки христианам говорит, и Антоний Великий говорит, что — «Да не зайдет солнце во гневе вашем», это продолжение же апостольских слов. И он в принципе говорит, что не только, допустим, гнев, а вообще всякий грех, он не должен, ну как сказать, солнце, луна не должны видеть тебя в совершении любого греха. То есть, видите, иногда толкователи, они подмечают очень тонкие грани, которые зачастую нам незаметны. Но ведь нам надо жить сегодняшней этой жизнью, и мы же встречаемся с вами с различными ситуациями, которые, к сожалению, требуют от нас немедленного принятия решения: сказать или не сказать, честно поступить или вот нравится тебе что-то, и я понимаю, что если я сейчас скажу, а человеку сделаю больно или нарушу его какой-то мир, или, ну что еще может произойти, не знаю... поссоримся. Вот в этом плане, конечно, и в духовной жизни мы всегда должны поступать с рассудительностью и в этом плане, понимая, что ложь — это всегда грех. И мне очень приятно, когда люди, приходящие на исповедь или просто желающие со священником поговорить, вот душа, она же чувствует, они всегда говорят: «Батюшка, вот надо было сказать так, а я понимаю, что, наверное, я где-то обманул, пускай Господь меня простит, но я, как бы, вот...» Ну, такие бывают ситуации, моменты, с какими сталкиваемся.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Настоятель Староладожского Никольского мужского монастыря, игумен Филарет (Пряшников), я Александр Ананьев, говорим о лжи, истине, гневе, в общем, обо всем том, о чем пишется в 4-й главе Послания апостола Павла к Ефесянам, которое сегодня читается в храме, невероятно интересный отрывок. И я хочу просто лишний раз подчеркнуть и уточнить: может быть, апостол здесь имеет ввиду не наши бытовые, повседневные, простые понятия лжи и истины, которые очень условны, очень условны, то, что для меня абсолютно непререкаемая истина, для вас может быть ложью, вот в бытовом плане. Мне попалась на глаза в социальных сетях картинка, может быть, вы ее тоже видели, там такая фигура висит в воздухе, и на одну стенку она отражается квадратом, на другую стенку кругом, а на третью стенку вниз треугольником, и она реально существует, ее можно себе даже представить, что она просто с разных сторон будет выглядеть по-разному. Или та самая смешная притча о слепых мудрецах, которые трогают слона один за хвост, другой за ногу, третий за ухо, четвертый за хобот, и рассказывают друг другу, какой он, слон, на самом деле, при этом у всех своя истина, и все лгут, как бы для остальных это ложь, то есть весь вопрос в том, что мы просто видим то, что видим и с нашей точки зрения это наша правда.

игум. Филарет

— Эталоном истины для нас является Христос, ну, для верующих людей. Я не знаю, что эталоном является для людей, далеких от христианства, от Христа, возможно, земная мудрость, выводы научных умов и все прочее. Но я хочу вам прочитать слова Феофана Затворника, вот он интересно говорит по этому поводу: «Обществу людей нельзя состояться, если каждый на деле будет не то, что на языке». То есть у нас, в принципе, есть, вот о чем я и говорю, у нас есть некий эталон истины — Господь, Который определяет и научает нас поступать соответственно тому, кто мы есть в этом мире. У нас есть эталон, у верующих людей. И вот тот же Феофан Затворник, и многие отцы говорят, в любом случае, что невозможно общаться с человеком, который тебя постоянно обманывает. И когда ты раз-два подловил такого человека, ты же потом, в принципе, уже не будешь ему доверять, то есть здесь честность поступка. И в любом случае и ложь, воровство, блуд, что там еще, какие есть еще греховные проявления, которые есть в нашем мире, они и есть нарушение духовной жизни человека, духовного закона, то есть в любом случае в этом человеку придется каяться. А что касается бытовых моментов, то здесь я бы не называл это явной ложью, ведь можно иногда просто промолчать, когда тебя спрашивают.

А. Ананьев

— Ну, иногда и молчание бывает ложью.

игум. Филарет

— Ну, просто промолчать.

А. Ананьев

— Бывает, бывает.

игум. Филарет

— Просто промолчать, да, с одной стороны. А с другой стороны, можно просто не договорить. То есть, наверное, вот эта мудрость человека, которая дана свыше, она должна и определять, как ты должен поступить в той или иной ситуации. Кто хочет услышать твою правду, безусловно, нужно ему сказать твою правду, а кто не хочет, там надо молчать. Когда Господа истязали, ведь Он практически все время молчал, кроме определенных моментов, но Он не доказывал, что он есть истина и все прочее, потому что Он понимал, что палачи его не послушают, здесь он молчал.

А. Ананьев

— Его правда не будет услышана. То есть другими словами, к чему я: апостол в этой главе, как, впрочем, наверное, во всех остальных своих посланиях, он говорит не о той истине, которую мы сейчас с вами имеем в виду, а об исключительной Истине, имя которой Христос, вот только об этом. «Так как истина во Иисусе, — говорит он, — отвергнув ложь, говорите истину каждой ближнему своему». Вот какую истину он имеет ввиду, а не наши, там бытовые представления об истине и лжи, это неважно.

игум. Филарет

— Но святые отцы немного по-другому говорят.

А. Ананьев

— Я это вдруг увидел так, и мне захотелось уточнить, может быть, может быть. Здесь вопрос веры и религии, не более того.

игум. Филарет

— В контексте, когда, апостол Павел говорит о ветхом человеке, то, что мы должны отречься от греха и служения порокам и все прочее, и, конечно, говорить истину, то есть говорить о том, что тебя коснулось, какую истину ты сам узнал, отвергнув всё, что губит тебя, мы говорим о том же ветхом человеке. Но все-таки святые отцы спускаются и до нашей бытовой жизни и говорят, что все-таки правдивость, она лучше, чем ложь, потому что иногда ложь, она может нести разрушительную силу. Разные бывают ситуации, и когда приходят к тебе, как к священнику, и спрашивают, как же поступить, я всегда говорю: надо поступить по правде. Но вы подумайте. Вот прежде чем, подумайте, что будет потом, когда ваша неправда всплывет попозже. То есть вы готовы это разделить до конца? Допустим, вот такой был пример, хотя тоже не знаю, насколько это будет уместно, когда семья усыновляет маленького ребенка и они, конечно же, не хотят, чтобы он когда-нибудь узнал, что он не их. А сколько таких сплошь и рядом случаев, когда ребенок подрастает, задает вопросы, и родители говорят: «Что нам делать дальше, как нам поступить? Если я сейчас скажу правду — это катастрофа, если я не скажу правду, он от кого-то узнает, это будет еще хуже, он мне перестанет верить, в принципе». Понимаете, какие случаи бывают? Не то, что «извините, я не приеду, я заболел», а на самом деле у тебя совершенно другая причина, почему ты не пришел на работу. Вот, понимаете, разные бывают ситуации.

А. Ананьев

— Я очень хорошо понимаю, более того, я понимаю, что опытный духовник, опытный священник, двум разным семьям, находящимся в одной и той же ситуации, допустим, с этим приемным ребенком — вот «сказать или не сказать», «сказать или не сказать?», он посмотрит на одних и скажет: «Конечно, сказать», посмотрит на других и скажет: «Конечно, не сказать».

игум. Филарет

— Не существует одинаковых решений.

А. Ананьев

— Не существует одинаковых решений, и вот в этом отношении истины и не истины, ее не существует, люди разные.

игум. Филарет

— Знаете, мне пришла сейчас мысль такая, что в любом случае правда, она откроется, как бы то ни было, и последствия того, что ты сегодня останавливаешь, они могут быть разрушительными. Безусловно, таких ситуаций, сложных ситуаций, бывает не очень много в нашей жизни, если ты живешь более-менее христианской жизнью, по крайней мере, у тебя нет никаких жизненных больших перипетий или испытаний, но все равно, когда они встречаются, вы сегодня правильно сказали, что для нас, для верующих, конечно, желательно поговорить с батюшкой, с духовником и спросить, как все-таки поступить в этой ситуации, сказать или не сказать.

А. Ананьев

— Здесь, знаете, даже не истина откроется, а Господь управит. Я всегда вот как-то, когда ты понимаешь, что — ну ты не знаешь, что будет дальше, как ребенок отреагирует на то, что если там ему воспитательница в детском саду скажет или еще что-то — ты сделай то, что ты должен сделать, а все остальное Господь управит. Я не знаю как, но это будет наилучшим образом.

игум. Филарет

— Я с вами согласен.

А. Ананьев

— И это каким-то образом работает из раза в раз.

игум. Филарет

— Но иногда на это нужно время.

А. Ананьев

— Конечно, конечно.

игум. Филарет

— А мы же такие, что мы бежим иногда вперед паровоза и...

А. Ананьев

— ... пытаемся продавить ситуацию и взять на себя роль Бога.

игум. Филарет

— А вот это вот иногда тоже очень принимает такие нехорошие моменты в жизни.

А. Ананьев

— Правда, может быть «гнилым словом» о котором говорит апостол в этом же фрагменте? «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе (вот важно) для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим». И ты такой из табуретки: «Значит так, я вам сейчас расскажу правду: у вашего ребенка нет таланта и вообще он приемный, ваша жена некрасивая», ну и так далее.

игум. Филарет

— Но это, конечно, прямолинейно и немножко смело, я бы так сказал, потому что в любом случае, когда мы имеем опыт общения с людьми, ты всегда понимаешь, кому что сказать и как сказать, способен ли человек адекватно отреагировать на твои слова. Ты наблюдаешь, ты смотришь. Ну, по крайней мере, я это говорю из опыта священника, которому приходится общаться с разными людьми, с разным настроением и с разными проблемами. Но, вы знаете, вы немножечко упустили, потому что там есть еще такое: «Гневайтесь и не согрешайте», и потом это уже продолжается дальше, потому что это в контексте, это все связано вместе.

А. Ананьев

— Ну связано, но я гнев на десерт оставил, потому что гнев для меня самая интересная штука.

игум. Филарет

— Это одна тема, это на самом деле одна тема. И кто-то из толкователей, по-моему, Ефрем Сирин, я даже не стал себе переписывать, потому что очень так глубоко у него завернуто, что все связано с тем, тебя обманули, ты знаешь, что тебя обманули — не гневайся. Погневайся немного, возбудится твоя душа, но не доходи до того, чтобы кричать, унижать, обижать твоего ближнего, если ты узнал, что тебе сказали что-то не так. А уже потом по словам, потому что источником, в том числе, «гнилых слов» являются вот эти вот гневливые эмоции. И вот недаром апостол говорит: «Гневайтесь, но не согрешайте» — обязательно вернемся, потому что это интересная тема, особенно для нашей жизни.

А. Ананьев

— Ну, кстати, апостол не связывает гнев и гнилое слово, между гневом и гнилым словом, там как раз есть еще «кто крал впредь, не кради, а лучше трудись, делай своими руками полезное».

игум. Филарет

— Да, это некие нормы поведения человека, но он, как по ступенькам спускается, исследуя, может быть, как великий христианский психолог, я так скажу, глубины человеческих эмоций, я бы так назвал. Вот Василий Великий прекрасно говорит: «Не должно быть ярости, гнева, крика, злоречия и всякой злобы». А когда мы говорим нехорошие слова, в каком расположении духа? В гневе мы можем обидеть человека, мы можем обозвать человека, в гневе и раздражении, вот об этом Павел и говорит: «не должно быть ярости», Василий Великий пишет: «не должно быть ярости», не только гнева. Можно разгневаться, «возмутилась моя душа», а также вспомните Господа Иисуса Христа, когда Его искушали, подошел кто-то и начал искушать, вот эти слова, в Евангелии которые пишут: «неужели вы не читали?..» Это вот, кстати говоря, некие толкователи говорят, что Господь немножко начинал, ну, не то что раздражение, а вот это чувство у него начиналось: «Неужели вы не читали?..»

А. Ананьев

— Да, и гневаться Господь гневался. И еще более того, и гнилые слова-то себе позволял.

игум. Филарет

— Да, по учению Церкви у Него, у Господа были естественные страсти, которыми Он обладал как человек, Он уставал — «О, род неверный, доколе я буду терпеть вас?» Приведите Мне его" — это что?

А. Ананьев

— И «гробы окрашенные», и «Уйди, сатана, ты Мне искушение».

игум. Филарет

— Да, понимаете, о чем мы говорим? Человек может разгневаться по определенным ситуациям, которые есть в его жизни, но нельзя переступать. И я, кстати говоря, тоже на всю жизнь запомнил поучение из святоотеческого предания: «Гнев да не поднимается выше гортани твоей», это святоотеческое предание. Можно, да, можно возмутиться определенными ситуациями, и, кстати говоря, мы все этим страдаем, и вот каюсь тоже, и у меня иногда выскакивает, но надо бороться с этим обязательно, потому что в гневе нельзя принимать никакие решения, и в гневе, если тебя что-то возмущает, нельзя переходить на личность человека, то есть никакого злоречия, никакого крика, никаких нехороших слов, которые мы часто произносим, когда спорим, обзываем друг друга, унижаем друг друга. Даже если покопаться в словах апостола, вот к чему можно прийти.

А. Ананьев

— Скажите, а Спаситель, когда выгоняет торговцев из храма, Он гневается?

игум. Филарет

— Это ревность, было написано: «Ревность Господа, объяла Его», то есть Он видел беззаконие, которое происходит в храме, и сделал это по ревности и любви к дому Божьему.

А. Ананьев

— Но без гнева?

игум. Филарет

— Но по-другому нельзя было, хотя Он взял кнут.

А. Ананьев

— Конечно.

игум. Филарет

— Да, но Он не унижал их. Он говорил им как: «Вы превратили дом в вертеп», но Он не обзывал их — «ты такой-сякой», хотя Он понимал, что это торговые же люди, конечно, мы сейчас мыслями можем размышлять и улететь неизвестно куда, но всё-таки там была определённая причина — ревность Его. Ему стало обидно, почему так они превратили «дом Мой, дом молитвы сделали вертепом разбойников». Поэтому здесь, конечно, очень тоже тонкая грань. Очень тонкая грань.

А. Ананьев

— Но ведь даже кнут избыточен во всей этой истории. И кнут для меня лично становится символом вот той избыточной эмоциональности, которую Господь проявляет, выгоняя, поделом выгоняя, но с эмоциями, которые необязательны. Можно спокойно прийти и сказать: «Значит, так, друзья, покиньте храм».

игум. Филарет

— Ну, эмоции, если кто-то вас подрезал, вы же не будете выходить из машины и бить стёкла? Это же тоже эмоции будут. Но здесь у Христа совершенно была иная задача — не побить торговцев и несчастных бычков, подавить там кур и всё прочее, нет, у Него была педагогическая назидательная тема в этом плане. И написано: по ревности Он это сделал.

А. Ананьев

— Давайте прерываемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА, а через минуту продолжим программу «Вопросы неофита», разговор о истине, лжи, гневе, ревности, в общем, обо всём том, что делает человека человеком и что отрывает человека от Христа. Не переключайтесь, будет важно и интересно.

А. Ананьев

— Настоятель Староладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников) отвечает сегодня на «Вопросы неофита», я Александр Ананьев. Вспоминаем сегодня тот самый невероятно интересный, важный, глубокий отрывок из апостольских Посланий, который сегодня читается в храме, Послание апостола Павла к Ефесянам, глава четвертая. Вот мы разговорились о гневе, хотя я хотел оставить разговор о гневе на конец, но раз уж мы о нем поговорили, то перейдем к «гнилым словам». Насколько я читал размышления по поводу вот этих высказываний апостола, «гнилое слово», в данном случае предполагается, что это сквернословие, которое тоже является грехом в жизни христианина. И вот когда апостол говорит: «Гнилое слово да не исходит из уст ваших, он имеет в виду именно бранную речь».

игум. Филарет

— Сквернословие, да. Я тоже, кстати, читал довольное количество толкований в этом направлении, да, вот эти вот хульные слова, которые часто унижают достоинство другого человека. То есть, понимаете, здесь какая проблематика, я в этом уверен: в том, что мы касаемся личности другого человека. Ведь я могу погневаться, я могу расстроиться, оставить все в себе. Но ведь эти эмоции, они рождают определенные шаги, которые направлены против чести и достоинства ближнего моего, вот нарушение той же заповеди о любви, «не навреди» и прочее. Поэтому здесь, к сожалению, гнилые слова, ведь они тоже имеют определенный вес и смысл. Я всегда говорю: вот прежде чем произносить бранное слово, вы подумайте смысл того, что вы произносите. Ведь это иногда совершенно недостойные вещи, не то что направленные против твоих родителей, а совершенно не отвечающие твоему духу и твоей природе христианина. Если сегодня пытаются оправдать сквернословие — там, это было всегда...

А. Ананьев

— ... часть нашей культуры..

игум. Филарет

— Я, конечно, не берусь судить там авторов, которые часто в каких-то своих произведениях употребляли иногда какие-то бранные слова, сегодня ты слышишь эти слова совершенно везде, и на телевидении, и в транспорте, совершенно везде, люди никого и ничего не стесняются, поэтому я спрашиваю: вот это уже наша культура, это что? У нас больше нет других слов? Или мы совершенно забываем, становимся вот теми язычниками, которых Господь просветил и дал ту же истину? Он сказал, что такое А, что такое Б, Он сказал, что такое истина. Почему опять человечество возвращается к этому, я не могу понять, вот просто не могу понять. Хотя в этих словах-то человек тоже должен каяться, значит, это нарушение духовной жизни.

А. Ананьев

— А вы полагаете, что, скажем, в 19-м веке было как-то иначе?

игум. Филарет

— Нет, совершенно не было иначе.

А. Ананьев

— Я много слышу сетований по поводу того, что «вот, дескать, в наше время такого не было, а сейчас куда ни придёшь, молодёжь как-то сквернословит, и всё». Я не думаю, что это как бы новое веяние. Хотя, безусловно...

игум. Филарет

— А что, никогда люди не напивались и не убивали друг друга? То есть, есть негативная сторона человеческой жизни, человеческой души, и апостол Павел говорит, сегодня мы не уходим от этой темы, вот этот ветхий человек. Ведь ветхий человек иногда может победить нового человека. Человек, приняв крещение, к сожалению, иногда опять возвращается назад, а иногда и в худшие погружается потоки, которые совершенно убивают его бессмертную душу. Но здесь всё зависит от человека, есть определённые нравственные ценности, есть определённые нравственные установки. Почему мы должны читать Священное Писание, почему мы должны читать святоотеческое предание — поучаться этим, этой мудрости, не искать её где-то на стороне, хотя я тоже соглашусь, что есть люди, которые ищут истину, открывают ее в других религиях, в других философиях.

А. Ананьев

— Ну, насчёт других религий и возможной философии говорить не буду, но насчёт того, что истину можно открыть в самом неожиданном месте, это тоже правда. На берегу озера на рассвете. Или вот сейчас осень, первые заморозки, и там осенний лист. Я хорошо помню, кто же мне это рассказывал... по-моему, протоиерей Павел Великанов, он рассказывал, что он вышел утром, увидел, как солнце отражается в только что замёрзшей за ночь луже, а в ней ещё и лист осенний кленовый, это было настолько красиво и настолько боговдохновенно, что он во всём этом буквально почувствовал всю красоту Божьей любви, вот в одной этой луже. Чем не источник истины?

игум. Филарет

— Я с вами совершенно согласен. Но любая истина, она, на мой взгляд, имеет определённый вес. Любая истина имеет определённый вес. Ведь до того, пока не открыли, что Земля круглая, и в Библии, кстати, написано: круглая, какая была истина совершенная научного мира? Что Земля плоская. Ну, посмотрите учебники, почитайте, посмотрите, хотя в Библии всегда говорилось, что Земля круглая, понимаете? То есть истина, она имеет определённый вес. И, кстати говоря, то, что часто люди наделяют непререкаемой истиной, встречается более прозрачное, светлое, как Христос, Он же истина. Помните, когда Он пришёл в этот мир, ведь религия языческая совершенно потерпела крах, и никто не уважал этих богов. Почитайте философов дохристианских, которые смеялись над своими соотечественниками, говорили: «Вы что, вы кому кланяетесь?» Понятно, что во время пришествия Христа языческая религия, она в принципе, как говорят историки, потерпела определённый кризис, но это тоже была истина. Люди ведь в это верили и не сомневались, пока не пришла Истина, кристально чистая, под названием Христос. Как христианин, я понимаю это вот так.

А. Ананьев

— Из этого отрывка, — и это, наверное, самое парадоксальное, что я в нём здесь чувствую, — следует, что гнев сам по себе — не грех. И это очень странно.

игум. Филарет

— Последствия гнева — да, это грех.

А. Ананьев

— Но для меня это звучит так: блуд — это не грех. Я знаю, что это странно звучит, да? Блуд — это не грех, а вот последствия блуда — это уже грех. То есть гнев сам по себе, ну представьте картину: я, допустим, гневаюсь на своих родителей. Как такое может быть?

игум. Филарет

— Это некие естественные страсти, которые в нас были заложены, можно сказать, ещё при сотворении, естественные страсти.

А. Ананьев

— Ну а разве похоть — это не естественная страсть?

игум. Филарет

— А изменение природы, искажение природы человеческой, когда появились вот эти вот искажения, грехи, блуд, воровство, какие ещё есть...

А. Ананьев

— Сребролюбие.

игум. Филарет

— Возможно, сребролюбие, хотя тоже монеты эти, купюры, они в принципе не имеют никакой цены, это всего лишь бумажки, то есть насколько человек этому отдаёт значение и вводит в своей жизни на первое, второе место. Я говорю о том, что гнев, он естественно есть в нас, так же, как стремление к добру, стремление любить своих родителей. И ту же любовь к своим детям, её нельзя настолько увеличивать, что если случается беда в нашей жизни с нашим драгоценным ребёнком, мы теряем смысл своего бытия, мы проклинаем Бога, мы выкидываем Евангелие в мусорку. Вот вы понимаете в чём? То есть должна быть середина, определённая середина. Когда вот апостол Павел говорит: «Гневайтесь, но не согрешайте: да не зайдёт солнце во гневе вашем». А почему, это же тоже?.. Вот Иоанн Златоуст очень интересно пишет: «Если ночь застанет тебя во гневе...» посмотрите, как он здорово пишет, я на себе это испытывал. «Если ночь застанет тебя во гневе, на следующий день уже будет недостаточно для нашего зла, которое возросло в тебе на протяжении ночи». То есть если ты вечером не отпустишь это, почему тоже в монастырях существует после молитвы вечерней чин прощения, почему мы, монахи, друг у друга каждый день просим прощения.

А. Ананьев

— Серьёзно? Я не знал об этом.

игум. Филарет

— Это в любой обители совершается, не только Великим постом, а каждый день мы испрашиваем благословения у настоятеля и друг у друга, чтобы во гневе солнце не зашло. Вот он говорит, Иоанн Златоуст, что за ночь настолько зло в тебе разрастётся, что ты утром уже не справишься, и обязательно будет ошибка. А всё начнётся с маленького гнева, ты разгневаешься, что кто-то тебе сделал замечание. Ну, стерпи, скажи: «Прости, пожалуйста, ну, может быть так. Давай забудем». Вот как настоящие друзья поступают: «Давай забудем, хорошо?» Поставили точку, перевернули страницу. А когда ты ушёл и сидишь, и это зло у тебя начинает разрастаться, «а завтра я ему скажу, а вообще почему я должен, да это вообще не искренний мой...» Понимаете? Вот почему. И даже, вот тоже говорил Антоний Великий, что это не только гнев имеет такие последствия. Возмутился ты — ты должен себя остановить, сказать: он не должен пойти дальше. Вот здесь уже грех, вот здесь уже совершение преступления против Закона Божьего, я бы так сказал.

А. Ананьев

— То есть при этом гнев также естественен, как боль?

игум. Филарет

— Боль чего, души, тела?

А. Ананьев

— Тела. Ну вот ты прислоняешь утюг к руке раскалённый, и тебе больно, тебя обижают, и ты гневаешься. А весь вопрос в том, как ты справляешься с естественным проявлением своей человеческой природы.

игум. Филарет

— Ну вот мы сейчас с вами говорим немножко о двух природах, о двух источниках боли, потому что физические законы, физическая боль — это, безусловно, законы, как многие учёные называли их «железные законы», то есть на сковородку руку не клади — ожог, на высотное здание нельзя, потому что разобьёшься и всё прочее, то есть вот эти вот физические законы, они не имеют обратного отсчёта.

А. Ананьев

— В смысле?

игум. Филарет

— Ну, если ты ожог получил, ты не исправишь. Но если ты разгневался, и здесь же примирился и попросил прощения — ожога не будет. То есть ты не пойдёшь дальше вот этой черты.

А. Ананьев

— Шрам от обиды не останется?

игум. Филарет

— Это зависит от широты души человека, насколько человек способен прощать, это тоже зависит от личности. И я считаю, что, безусловно, есть некие критерии той же боли. Буквально недавно в интернете разошлось такое небольшое видео, по-моему, наш уважаемый Алексей Ильич Осипов сказал, что простить обидчика — это не значит потом протягивать руку и заставлять себя общаться, то есть простить обидчика — это тогда, когда я простил человека, безусловно простил, не желая ему зла. Если ему будет тяжело, если он меня попросит, я ему помогу, но это не значит, что я должен каждый день заискивать перед ним. То есть здесь какой смысл о тех состояниях души мы сегодня говорим, ведь можно просто поплакать, а можно убиваться. Можно просто посетовать и сказать: «ну, Господи, как управишь, так управишь», а можно отчаяться, потому что есть вот эти перекосы туда-сюда. Невозможно быть совершенно человеком безразличным, когда тебе что-то говорят не по-твоему. Ну, я не знаю, это, наверное, нужно быть или действительно великим святым, хотя святые тоже гневались, кстати говоря, тоже гневались, и это тоже есть в святоотеческой литературе, как бесы иногда с ними интересно поступали: вот кто-то из святых отцов носил воду и что-то ему показалось не так, пошел к следующему колодцу. Дьявол уже не знает, как с ним. Ну, как говорят, надо вот себя испытывать, значит, у меня что-то не так в духовной жизни, значит, вот буду еще ходить, буду еще добиваться, просить у Господа вразумления. А дьявол тогда взял и начал: он только наберет воды в кувшин, а дьявол раз, и уронил, разбил кувшин. И действительно, этот подвижник сильно разгневался, но Господь ему дал утешение и ответил на его сложные вопросы духовной жизни, которые были, то есть здесь тоже есть человеческий фактор. Но самое важное, когда мы читаем апостольские Послания, Евангелие, мы обращаемся... Вот недаром я сегодня пришел со шпаргалками, всё повыписывал, чтобы не быть голословным, а все-таки в эфире сказать некоторые слова из святоотеческого предания, что все-таки, да: вам солгали — не гневайтесь, не допускайте, чтобы гнев разросся в более такую большую, мощную силу, которая утром сметет, и не только вас, но и вашего же ближнего.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Настоятель Староладожского Никольского мужского монастыря игумен Филарет (Пряшников), говорим сегодня обо всем, наверное, что нашу жизнь составляет. Да, буквально в одном абзаце апостол, как это бывает всегда, смог сформулировать все то, что нам действительно важно каждый день нашей жизни. Смущает и всегда смущала строчка апостола про доставление благодати слушающим. Вы, как священник, думаю, прекрасно понимаете, что иногда то, что ты слышишь, может и должно не доставлять тебе радости, не доставлять тебе удовольствия. Иногда надо припечатать словом, иногда надо испугать, иногда надо больно отхлестать по щекам. Нет ли... Но, смотрите, я здесь вдруг чувствую, что здесь есть нотки призыва к человекоугодничеству. Дескать, ты не Господь, — говорит апостол, — ты давай, не взваливай на себя непосильную ношу, не тряси истиной, своей правдой, перед слушателями, скажи что-нибудь, что им будет приятно, и не более того.

игум. Филарет

— Да, интересная тема, потому что особенно для священнослужителей, которые выходят на амвон, которые рассказывают и вещают, проповедуют огромному количеству людей совершенно разных социальных статусов, убеждений. В моей жизни было, когда не нравилось, и люди демонстративно уходили из храма, такое у меня было.

А. Ананьев

— Вы гневались?

игум. Филарет

— Я не гневался, мне почему-то было немножко неуютно, потому что я сказал не то, что бы они хотели — наверное, вот вы о чём и говорите. То есть я сказал, наверное, чисто свою позицию и подкрепил её тем же святоотеческим преданием или решением нашего священноначалия, кому-то это не нравится. Безусловно, когда ты готовишься к проповеди, ты всегда стараешься заострять внимание только на смысле того, что читается. Я могу привести жизненные примеры, но свои личные, то есть я никогда не скажу «а вот такая-то или такой-то, посмотрите...», нет, я никогда так не скажу. Я скажу: «да, был в моей жизни такой случай, что мне нужно было вот так поступить, я поступил так, получил определённый результат о том, о чём мы сегодня читаем в Священном Писании». То есть в любом случае проповедник, он не должен за собой заслонять Христа, не должен, однозначно, но доставлять слушающим благодать — это, наверное, всё-таки вот то бесценное, что есть у каждого священнослужителя, потому что священник сеет семена. Господь, даже я могу сказать, Господь через священника, через его уста, через его разум, Он сеет вот эти семена, которые нельзя пощупать, которые нельзя увидеть, но со временем что-то из этого посеянного даст определённый плод, определённый всход. И в своей жизни, кстати говоря, тоже иногда встречал, не очень часто, когда люди возвращаются потом назад, через десять лет, может быть, через год, и говорят, что вот то, что вы сказали, действительно, оно мне помогло. Наверное, самое важное вот это вот. А человекоугодие — это, наверное, когда ты должен сказать, что не соответствует твоему духу и твоему видению. Вот я тоже вспоминаю Антония Сурожского, он интересную такую вещь приводит, что он одно время готовился к проповеди, то есть он читал, заучивал, так же, как иногда мы делаем, да? Но потом он так вот пишет, что со временем я перестал вообще даже, я Евангелие слушал на литургии, и вот как я его услышал, как я его почувствовал... Хотя чувства тоже не очень так, что ты, значит, почувствовал, но вот то, что он пережил, то, что он услышал. Говорит: вот это я нес людям. И это действительно играло очень огромное значение, когда ты говоришь то, что для тебя дорого, то, что ты услышал, потому что можно действительно проповеди читать академическим языком, можно, конечно, не прощать батюшкам, как часто это делается, каких-то орфографических ошибок или оговорок, и говорят, что «там священнослужитель...» Но надо всегда зрить в корень и понимать, что тебе сегодня вот этот же священник принесет, какое семя, семечко он тебе даст для твоей духовной жизни.

А. Ананьев

— Возможно, это моё предположение, оно не претендует на то, чтобы считаться истинным. Возможно, твоё персональное, сиюминутное значение евангельского слова день ото дня будет меняться, то есть сегодня ты услышал это, и это правда. Завтра ты услышал другое в том же самом отрывке, и это тоже будет правда для тебя в этом моменте.

игум. Филарет

— А есть отрывки, которые в принципе не меняются — Притча о блудном сыне, смысл этого евангельского чтения никогда не поменяется. Вот это есть истина, универсальная истина. Что мы только там не возьмём, оно не теряет и не может потерять тот смысл, о котором слушали наши предки, то, что слушаем мы, благодаря чему? Благодаря святоотеческому преданию. Когда мы научаемся понимать Евангелие не просто каким-то чувством, а когда мы начинаем понимать Евангелие, наверное, разумом, читая... Вот я тоже иногда, подзабываешь же всё равно, очень много информации, и я всегда, уже после Причастия, я видел, как, допустим, наш владыка делает и Святейший владыка наш тоже так делает: они просто садятся на стул, достают листочки и начинают смотреть то, что... Вот я тоже так же делаю, чтобы это было не моим воображением, а чтобы это было церковным пониманием того, о чём сегодня читают, что я должен передать людям, как я должен их настроить. Поэтому здесь, вы знаете, основа остаётся, какие-то моменты уточняешь всегда, допустим, вот было евангельское чтение о талантах, а я никогда не знал, что талант — это была денежная единица, 6 тысяч динариев, по-моему 42,5 килограмма, один талант — это было огромное количество денег. А сегодня мы понимаем талант как некий дар, который даётся человеку. То есть вот какие-то моменты, они появляются в твоей жизни для того, чтобы уточнить тонкости, вот так бы я хотел ответить.

А. Ананьев

— Да, буквально сегодня в социальных сетях у моего друга и коллеги Константина Мацана прочитал, что он там всю жизнь воспринимал вот эту притчу о талантах одним образом, а тут буквально вчера понял, почувствовал, что почему человек, которому достался один талант, закопал его в землю, почему вот? И это было что-то новое вот в этом отрывке для него.

игум. Филарет

— Нет, вы знаете, несомненно Господь открывает. Есть какая-то канва центральная, которая в принципе фундаментальна, она не меняется из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие слова Христа и Его дела, и Его притчи, они, безусловно, красной нитью пронизывают всё Священное Писание. Но, безусловно, мы что-то узнаём новое, открыв другую книгу, ведь не секрет, что много толкований до сих пор некоторых святых отцов так и не переведено на тот же наш русский язык, поэтому что мы ещё впоследствии можем узнать, понять для более глубокого осознания того, о чём говорит Христос, что Он хочет нам передать, и какими хочет видеть в этом мире?

А. Ананьев

— Последний вопрос, у нас осталось тридцать секунд: правильно ли я понимаю, что вот эти, даже не советы, а, наверное, заповеди от апостола, как нам надо жить, они расставлены по степени повышения важности и значимости в жизни христианина?

игум. Филарет

— Безусловно.

А. Ананьев

— Но поскольку у нас в конце: «И не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления», я полагаю, что это самое важное, оно наверху. Перед ним: «Никакое гнилое слово не говорите, дабы оно не расстраивало людей». Перед ним: «Кто крал впредь, не кради, а лучше трудись». Перед ним: «Гневайтесь, но не согрешайте, чтоб солнце не зашло в гневе вашем». А перед ним, вот на самой нижней ступеньке, по степени важности, то есть это не так уж и важно получается, оно на самой первой ступеньке, на начальной, говорится «Отвергнув ложь, говорите друг другу истину».

игум. Филарет

— А потому что истина, она закрепляет все это, как раствор кирпичи.

А. Ананьев

— Фундамент.

игум. Филарет

— Да, истина — это и есть то, что человека делает христианином. И вы правильно сказали, на самой вершине «Не оскорбляйте Духа Святаго», потому что любой грех, который запечатляет человек, он делает его не только недостойным, а делает его неспособным хранить вот эту благодать Божию, которую мы получаем.

А. Ананьев

— Важно иметь ввиду эту своеобразную лествицу от апостола Павла.

игум. Филарет

— В святоотеческом наследии, да, Иоанн Лествичник пишет, а тут апостол Павел, он и для нас и отец, и владыка, он для нас великий писатель.

А. Ананьев

— Вот он показывает эту лестницу и говорит: «вот она, первая ступенька, давайте разберёмся с истиной и ложью». Разобрались, теперь давайте разберёмся с гневом.

игум. Филарет

— Вас обманули, что делать.

А. Ананьев

— А теперь давайте, уже там высшая школа: «Кто крал, не кради», это сложнее, чем разобраться с ложью. Спасибо вам большое, об этом можно говорить бесконечно, а час, увы, конечен. Это была прекрасная беседа с настоятелем Староладожского Никольского мужского монастыря, игуменом Филаретом (Пряшниковым). Спасибо вам большое за этот разговор.

игум. Филарет

— Храни Господь.

А. Ананьев

— Я Александр Ананьев, Радио ВЕРА, прощаюсь ровно на неделю. А, кстати, вы говорили, монахи просят прощения каждый вечер.

игум. Филарет

— Есть такое, да.

А. Ананьев

— Мне показалось, что они не только просят прощения, чтобы не заснуть во гневе, но ещё и прощаются, потому что неизвестно, с кем из братьев они встретятся следующим утром.

игум. Филарет

— Всё символично.

А. Ананьев

— Всё символично. Всего доброго.

Все выпуски программы Светлый вечер

tolpekina