Поделиться
В 1833-м году, когда поэты Александр Пушкин и Павел Катенин в один день были избраны действительными членами Российской академии, Павел Александрович Катенин закончил свою богатырскую поэму-сказку «Княжна Милуша», – дальнюю родственницу «Евгения Онегина» по части романного повествования. Сохранилось свидетельство, что Пушкин, который когда-то, сразу после окончания лицея, пришел к старшему поэту со словами «…побей, но выучи», – называл эту вещь у Катенина – лучшей.
Вы правы: всё чредой с начала света
Меняется – и блекнет и цветёт;
Но срочные даны нам в жизни ле́та,
И, может быть, судьба мой сводит счёт;
И нынче же, пушной на праздник ивы
Иль молодой для щей сбирать крапивы,
Толпа ребят придет к ограде той,
Где буду я лежать в земле сырой.
Что ж делать? Петь, пока еще поётся,
Не умолкать, пока не онемел.
Пускай хвала счастливейшим даётся;
Кто от души простой и чистой пел,
Тот не искал сих плесков всенародных;
В немногих он, ему по духу сродных,
В самом себе, получит мзду свою.
Власть – слушать, власть – не слушать; я пою.
Павел Катенин, из поэмы-сказки «Княжна Милуша», 1833-й год
При жизни Катенина вышла только одна его книга «Стихотворения и переводы», изданию которой способствовал тот же Пушкин, высоко ценивший стихотворный, литературно-критический, переводческий и театральный талант своего старшего товарища. Катенин пережил Пушкина на 16 лет. Меж ними были и споры, и непонимания, но фигура Павла Александровича навсегда запечатлелась в «Онегине» («…там наш Катенин воскресил Корнеля гений величавый») и – пусть с периодами забвения – осталась в истории нашей словесности, как независимого, талантливого, духовно памятливого человека («одною памятью еще мы в свете живы»). Он много сделал для того, чтобы соединить поэзию с миром народной культуры, предвосхитил некрасовскую ноту, воспел людское единство перед лицом опасности. Катенин был храбрым воином, и я соглашусь с другом-филологом, что его поэма «Наташа», о девушке, благословившей любимого на бой с врагом, – вполне могла отозваться в имени главной героини толстовской эпопеи, в имени Наташи Ростовой.
Вот – из разговора двух верных. Начинает Наташа:
«Дал бы Бог! но если боле
Нам не видеться в живых,
Если там на ратном поле
Сопостат рукою злых
Ты умрёшь!..» – «Всё в Божьей воле.
Не гневи ж его дотоле;
Верь, хоть мёртвой, хоть живой,
Не расстанусь я с тобой».
«На, мой друг, вот крест с мощами;
Положи его на грудь,
И как в бой пойдёшь с врагами,
Помолиться не забудь;
Я…» – в ней замер дух и слово.
Но к отъезду всё готово,
Конь стоит среди двора,
Ехать милому пора.
Павел Катенин, из поэмы «Наташа», 1814-й год
…Хорошо сказал об этом поэте современный нам литератор Александр Казинцев, составивший книгу катенинского избранного в конце 1980-х годов: «Судьба Катенина интересна и дорога для нас как пример последовательного мужественного пути художника, который конъюнктурному успеху предпочёл служение идеалам красоты и правды, открывшимся ему в годы испытаний, выпавших на долю народа».
