«Особенности воспитания приёмных детей». Екатерина и Андрей Гусевы

Мы беседовали с родителями 12 детей Екатериной и Андреем Гусевыми.

Мы говорили с ними об их большой семье, об особенностях воспитания приёмных детей, а также о важном умении принимать испытания с благодарностью.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый «Светлый вечер». Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Катерина и Андрей Гусевы, родители 12 детей, бабушка и дедушка двух внуков. Добрый вечер.

Екатерина и Андрей Гусевы

— Здравствуйте.

А. Леонтьева

— Вы знаете, я хочу сказать, что для меня это такой своеобразный рекорд, я не знаю, как у моих коллег, но у меня на нашей передаче о семье никогда не было такой огромной семьи, 12 детей — это очень впечатляет, поэтому очень хочется первый вопрос задать именно про это, я из разговора с Катериной поняла, что вы начинали свой путь воцерковления, как говорят в православии, в 90-е годы, тогда же начинали и мы с мужем, и первое мое такое представление о женщине, я говорю со стороны женщины, в православной семье — это такая женщина в длинной юбке, безусловно, в одной руке у нее младенец, второй младенец наверняка уже в животике, в другой руке тарелка горячего супа, детей рожаем, как Бог даст, чем больше, тем лучше, но правда, вот у меня получилось гораздо меньше. Скажите, я правильно понимаю, может быть, вы тоже с этого начинали? Расскажите, пожалуйста.

Е. Гусева

— Ну, у меня точно такие же представления в голове были в 90-е годы, детей сколько Бог даст, один в животе, второй на руке, третий на руке у папы, четвертый еще где-то, и тарелка супа, конечно, да.

А. Леонтьева

— Как я угадала.

Е. Гусева

— Да-да, образ одинаковый.

А. Леонтьева

— А расскажите, как рождались дети, как часто, ведь 12 — это циферка.

А. Гусев

— Ну, как часто, были погодки, были через год, через два.

Е. Гусева

— Но первых пять мы уложились в первые семь лет.

А. Леонтьева

— Здорово.

Е. Гусева

— В первую семилетку первых пятеро детей родили. Потом немножко реже было, расстояние побольше, но семерых уже за 14 лет нашей совместной жизни родили.

А. Леонтьева

— Я правильно понимаю, мы не говорим: приемные дети, но вы взяли детишек в семью?

А. Гусев

— Да, есть четверо со стороны, так сказать.

Е. Гусева

— Четверых взяли, а пятый...

А. Гусев

— Получили в подарок.

Е. Гусева

— После четверых приемных у нас еще родился свой родной, кровный Ванюша, восьмой.

А. Леонтьева

— Потрясающе, Катерина, расскажите, пожалуйста, как это было, потому что мы с вами поговорили, как вы, можно сказать, контрабандой взяли себе ребенка...

Е. Гусева

— А, про Ванечку да. В 10-м году я закончила школу приемных родителей и была полна энтузиазма брать детей из детского дома, но я тогда была еще не очень, что называется, умелой, я была заточена на одного конкретного ребенка, который нам не достался и идея преемства остановилась на 4-5 лет, а потом она опять с новой силой родилась в душе, обсудили, взяли Мирончика, через три месяца взяли Илюшу, это получились мальчишки у нас погодки, 13-го года рождения, вернее, они не погодки, они одного года, вместе 13-го года рождения, оба кареглазые, как братья на вид, тогда годовалые были просто, как близнецы, это сейчас они понятно, что представители разных народов, по комплекции, по всему, но тогда они были совершенные близнецы. Разрешение у нас было на троих детей и через год мы еще взяли Веронику, девочку, которая целый год прожила в больнице, а до этого ее изъяли из наркопритона.

А. Леонтьева

— Девочка с биографией...

Е. Гусева

— И дальше разрешений у нас никаких не было, и мы были довольны тем, что трое детей, что у нас есть.

А. Гусев

— А потом из того же детского дома, где был взят Илья...

Е. Гусева

— Они нас как-то на День аиста приглашали несколько раз, у них такая традиция: дети, которые от них ушли в семьи, они их приглашают вместе с родителями на День аиста, чтобы поделились своими впечатлениями, как устраивается жизнь. И тогда же мы познакомились там с маленькой новорожденной девочкой Леной, поскольку у нее была такая серьезная патология челюстно-лицевая, ну, младенец завернутый в пеленку туго, кулек, еще такая асимметрия сильная на лице, мы просто познакомились, мы про нее не думали, но мы про нее узнали. И дальше, когда мы посещали этот дом ребенка, опять же, на День аиста и просто звонили, мы в дружеских отношениях до сих пор со всем персоналом, про Леночку мы всегда спрашивали, потому что запал человек в душу, хотелось немножко хоть про нее знать, как-то участвовать, вроде какая-то женщина нашлась, которая собралась ее взять, но сделали ей полное обследование, врачи ей сказали, что человек...

А. Гусев

— Я не помню, но она отказалась, в общем.

Е. Гусева

— Да, эта женщина отказалась, врачи ей не дали надежду на то, что Лена будет полноценным членом вашего общества. Но и правда, внешний вид-то, конечно, грустноватый, так скажем, она не ходячая была в полтора года, маловесная, она и теперь маловесная, но это ее такой конек.

А. Гусев

— Да, это ее просто калибр.

Е. Гусева

— (смеется) да, маленький калибр. А потом мы стали ждать Ванечку...

А. Гусев

— Да не совсем так.

Е. Гусева

— А как?

А. Гусев

— Да ты взяла Ленку, а через десять дней...

Е. Гусева

— Нет-нет, я еще предисловие хотела сказать, что мы уже не думали Лену брать, мы просто любопытствовали, как там она поживает, потому что мы сами ждали Ваню...

А. Гусев

— Мы начинали ждать.

Е. Гусева

— Да, начали ждать Ваню, но про Лену мы все время спрашивали, а потом, когда прошел у меня токсикоз, уже было где-то шесть месяцев беременности, но Ленка-то так в душу запала, я почему-то ее называла «девочка с коровьими глазами», у нее на маленьком лице огромные карие глаза с невероятно длинными ресницами, такими грустными, как лошадиные глаза, или вот как у коровы глаза такие, ну похоже правда было. И мы подумали, что если мы ее не сможем сейчас взять, то, конечно, мы ее уже не возьмем, потому что по закону нам никто бы не разрешил взять девятого ребенка несовершеннолетнего в семью. И мы как-то таким чудесным образом...

А. Гусев

— ...стали собирать документы активно-активно, и когда уже было все собрано, там смешной момент получился: мамуля с такой большой пачкой документов поехала ее забирать, все документы собраны, одобрены, все...

Е. Гусева

— Десять визитов было к ребенку, сколько-то там, сумасшедшее количество в одну опеку, во вторую опеку, все сделано...

А. Леонтьева

— То есть все законы соблюдены.

Е. Гусева

— Все по-честному, все.

А. Гусев

— Осталось приехать, все подписать и ребенка забрать. Это был октябрь, достаточно прохладно, мама в пальто, ну и сидят, подписывают, а подписывают долго, часа, наверное, полтора все это добро, ну а в детских домах в обязательном порядке как в инкубаторе, там плюс 23 зимой и летом постоянно, не меняется температура, ну и врачи, сотрудники говорят: «Вы снимите пальто, жарко же». Она говорит: «Да нет, нормально». И сидит, дальше подписывает...

А. Леонтьева

— А Катерина не снимает пальто, чтобы не обнаружить?..

А. Гусев

— Она просто не снимает, в конце концов они достали, говорит: «Ну ладно, вы сами хотели», снимает пальто, и все понимают, что это не просто толстая тетка пришла...

Е. Гусева

— Но-но-но... (общий смех)

А. Гусев

— ...а глубоко в ожидании, у них рот открылся, а сделать ничего не сделают, документы вот они, все собрано, все по закону. Ну и мы ее забрали, доподписали и забрали. Ленка, не то, что она не ходячая была, она пыталась ходить, ну как, все бегают, и она пытается вставать, как-то ходить. И тут через десять дней Ванька рождается, и Ленка первым делом сделала что — она сразу же разучилась ходить, моментально, носите меня на руках тоже.

Е. Гусева

— То есть в 16-м году в октябре мы поимели такой себе объект для творчества: новорожденный Ванечка, я после кесарева сечения, только что появившаяся Леночка, у которой адаптация, это ребенок с ограниченными возможностями, она еще очень-очень плохо ходит, держится на ручках, у нее особенности в кормлении, два с половиной года Вероника и два трехлетних мальчика кареглазых, которые один — представитель народа Киргизии, а другой — представитель народа, даже не знаю, Молдавия, Украина, как-то так, но это не считая того, что у нас свои были уже взросленькие и студенты, и дочь замуж мы выдали как раз накануне рождения Вани и приема Лены, так что 16-й год у нас был очень ударный.

А. Гусев

— Веселый, да.

А. Леонтьева

— Я напомню радиослушателям, что с нами Екатерина и Андрей Гусевы, родители 12 детей, бабушка и дедушка двух внуков. И у меня такой вопрос, вы так это все прекрасно рассказываете, улыбаетесь и смеетесь, а я пытаюсь себе представить родителей, у которых уже столько детей, что, какие были мотивы брать в семью еще детей? Что изначально, какой посыл был, почему вам захотелось приемных детей?

А. Гусев

— Все очень просто, у нас с возраста 23 лет в семье всегда были маленькие дети, просто всегда.

Е. Гусева

— Мы, наверное, даже не умели по-другому жить.

А. Гусев

— Ну да, по-другому не могли, а получилось так, что седьмая, Таська, родилась, и вот она растет, вот она уже в садик пошла, в школу пошла, а у нас никого нет и нет, нет продолжения, мы забеспокоились, смотрю, мама пошла по городам и весям собирать кого-нибудь, по сусекам скрести, что называется, вот так и наскребли, сначала четверых, а пятый в подарок.

А. Леонтьева

— Потрясающе. Я хотела спросить: вы коренные москвичи, люди с образованием, у нас очень часто к сожалению, к многодетным семьям относятся с подозрением в том смысле, что вот, а как они это тянут, а дети, может быть, раздеты, может, нет сил образование им дать, можете рассказать немножко о своих детях, что они делают сейчас?

Е. Гусева

— К счастью большому мы не имели проблем с обучением, образованием, воспитанием, особых проблем, глобальных. Вот мы, например, никогда не пользовались репетиторами, Бог дал нам умных детей и здоровых, и Алеша, например, наш старший сын, 94-го года рождения, он сейчас аспирант Курчатовского университета, закончил сначала МИФИ, а теперь вот в аспирантуре, через год будет защищаться. Николай, который родился через год, он закончил колледж МЧС, отслужил в армии, вернулся в звании младшего сержанта и сейчас у него третий курс педагогического университета. Верочка — мама двоих детей, тоже студентка, закончила сначала педучилище, а теперь вот учится в пединституте. Елена, она закончила музыкальное училище и сейчас учится в Академии Гнесиных на втором курсе, тоже вот вышла замуж в прошлом году за замечательного Василия, а у Веры муж — Иван. Юля заканчивает в этом году художественное училище, планирует быть режиссером, даже у нее такие очень высокие планы, она снимала у нас много видеороликов и свадебных, вот сестре в подарок и просто изучила «Повесть о настоящем человеке» не просто как кинопроизведение, а как историческое произведение, артистов всех, сценаристов этого фильма знает, сняла замечательный ролик на эту тему «Повесть о настоящем человеке», на фильм еще старый советский, черно-белый. А Лизочка у нас учится на втором курсе циркового училища, но планирует быть артисткой. Мы, правда, ей сказали, что к ней на экзамен ходить не будем, потому что когда другие девушки летают на веревочках под куполом цирка — это одна история, но когда это твой собственный ребенок, который говорит, что «без страховки это круче», то ты понимаешь, что ты не можешь на это смотреть и не смотришь никогда. А Таисия у нас в этом году заканчивает музыкальную школу, надо сказать, что и все старшие прошли через музыкальную школу, у нас и тромбонисты, и фортепиано, Юля, правда, только одна проучилась три года на арфе, не ее это оказалось, а так семь человек постарались, в школе Святослава Рихтера отучились, да. А Тася учится в седьмом классе сейчас, ходит в туристический клуб, занималась в цирковом училище, вот заканчивает музыкальную школу, проблем с образованием и воспитанием наши дети первые семеро не вызывали никаких, поэтому мы были слегка так самоуверенны, что мы повторим на бис сколько хочешь раз, вот сейчас мы и проверим, (смеется) что мы сможем. Мальчишки — первоклассники у нас те, которые типа двойняшки, теперь, конечно, они уж явно совсем не двойняшки, и с одним предстоит тяжелая работа. Девчонки — пока садик, и Ванечка в садик ходит.

А. Гусев

— Ну да, трое в садике, трое в школе в первом классе...

Е. Гусева

— Ну да, трое в садике, трое в школе, трое студентов, одна из них — мать двоих детей, вот и все.

А. Леонтьева

— Слушайте, исчерпывающий ответ, и я заслушалась и завздыхалась уже, потому что и менее многодетные родители не всегда могут похвастаться такими успехами детей, и знаете, такой вопрос возник: может, вы знаете, какие-то особенные молитвы, что у вас столько сил, что у вас так все получается?

Е. Гусева

— Наверное, все, как Ты хочешь.

А. Гусева

— У нас кум наш Витя, он тоже многодетный, у них, правда, поменьше, но неважно, и вот он говорит: «Елки-моталки, мне-то на что жаловаться, у меня только подумаешь про что-нибудь, а тебе Господь раз — и сразу дал, мне даже желать нечего».

Е. Гусева

— Я тоже про себя могу сказать так, я даже иногда, мне Андрей говорит: ты бойся своих желаний, потому что боюсь желать, мне сразу все — пожалуйста, пожалуйста, только не плачьте, вот вам, пожалуйста, не бойтесь.

А. Леонтьева

— Да, ничего себе. А вот любимый мой вопрос к родителям такой: где вы находите свою тишину, как вы во всем этом, есть ли у вас время вообще подумать, помолчать, как принято представлять себе, что каждому человеку нужна какая-то тишина, какое-то уединение.

А. Гусев

— Пока не заснешь, лежишь более-менее в тишине, как правило.

Е. Гусев

— Нет, он не прав, я могу сказать, где его тишина: мой муж — специалист по пивоварению. Это между нами очень скромно, но он специалист в широко известных русских кругах и каждые две недели у него две ночи подряд...

А. Гусев

— Я бы сказал: одна все-таки.

Е. Гусева

— Одна, ладно, но каждые две недели он варит пиво, он разбирается во всех сортах, у него куча всяких приспособлений, в которых я ничего не понимаю, забит холодильник всем, чем только можно, только не продуктами, а специями для пивоварения, вот как он скромничает сейчас...

Е. Гусева

— Катерина, а вы где находите?

А. Гусев

— Рассказывай. Моя тишина заключается в том, что я пришел с работы в пятницу вечером, отработав минимум восемь часов и стал на смену сюда, еще на восемь часов, то есть как бы...вот такая тишина.

Е. Гусева

— А я вот сейчас, я в детстве, в юности занималась фольклором и сейчас, поскольку у меня одна из дочерей учится в Академии Гнесиных на этномузыколога, у меня родилась такая в голове программа: «Головной убор от девочки к старушке». Я не знаю, как это еще правильно будет называться, но вот такая маленькая девочка в тесемочке на голове, потом девушка в ленте расписной, потом...

А. Гусев

— Платок или что-то такое.

Е. Гусев

— Нет, не платок, как же называется...Короче, я сейчас делаю вологодский свадебный головной убор, нашла в интернете мастер-класс и там в историческом музее есть, и копирую, стараюсь, конечно, не так, как это у них там круто, но очень стараюсь, жемчугом вышиваю вологодский свадебный головной убор. Это будет середина моей коллекции, платочек для бабушки я найду, ленточку для девочки я найду а вот как она, представляете себе, вот рассказывать, в школе или в детском саду, или друзьям, какому-то кругу общения, детскому, например, или молодежному, как раньше убирала голову женщина с детства до старости, и вот прямо я себе представляю, как я выстраиваю этих девочек, рассказываю все, подначитаюсь литературы, может, дочь привлеку, чтобы она песенки под гусельки пела, и вот обряжаю одну девочку в ленточку, другую, по старшинству, в корону, кому-то свадебную корону, кому-то женский повойничек, а бабушке платочек, вот все рассказываю с песнями, как они жили, что на голове носили, вот так, такая у меня сейчас тишина.

А. Леонтьева

— Да, такой очень своеобразный способ, хотя очень художественный, найти свою тишину и отдохновение.

Е. Гусева

— Да, я такой пока выбрала.

А. Леонтьева

— Пытаюсь я представить, вы уж меня простите, но вы мне сказали, что до шестого ребенка вы жили в однокомнатной квартире...

Е. Гусева

— Да, у нас была прекрасная однокомнатная квартира, которая нам досталась от бабушки, и мы в ней счастливо прожили, это было наше, нам никто не указывал, никто не советовал, иногда приезжали наши родители, но это было очень иногда, но мы сами становились на ноги, как молодые люди, как молодые родители, как зрелые уже люди, а когда шестому ребенку исполнилось два года, Юрий Михайлович Лужков подарил нам четырехкомнатную квартиру, она, конечно, по БТИ 3-комнатная, 4-комнатную мы тут сами слепили, так скажем.

А. Гусев

— Распилили просто самую большую комнату с двумя окошками пополам, получилось четыре.

Е. Гусева

— И у нас появилась сто метровая квартирка, в которую мы переехали и размножились опять. (смеются)

А. Леонтьева

— То есть сейчас вы живете в трех, четырехкомнатной квартире с 12 детьми?

А. Гусев

— Не с 12-ю, потому что дочки-то две штуки замужем, так что с десятью пока.

Е. Гусева

— Поскольку одна замужем буквально в соседнем доме, сами понимаете, к матери-к отцу чаще приходишь, так что...

А. Леонтьева

— Недалеко отпустили.

Е. Гусева

— А ту, однокомнатную мы попытались преобразовать в двухкомнатную, потом ее продали и попытались решить свою жилищную проблему, построив дом, потому что мы понимали, что для государства у нас шесть студентов, они уже взрослые, четверо приемных детей, они по закону государственные, они не наши, мы как бы временно исполняющие обязанности родителей, временно, до 18 лет, то есть остается, что мы обычные трехдетные родители по закону, через год будем обычные двухдетные родители, сами понимаете, льготы уплывают, как песок сквозь пальцы, и мы должны были сами решить эту жилищную проблему, и мы попытались это сделать.

А. Леонтьева

— Ну вообще это очень какая-то правильная тема — поменять квартиру на дом, я об этом сама стала задумываться не так давно и путешествуя из Москвы в дом мужа, который находится в уездном городке, я стала понимать преимущества дома перед городской квартирой, я такой тоже москвич-москвич, и вот как вы к этому пришли?

Е. Гусева

— У детей же мечта, поскольку всегда очень плотно, мы еще шумные, у нас много все время гостей, гости громкие, смеются, поют песни под гитару, показывают цирковые программы, у нас всегда очень шумно, сочувствую нашим соседям, и мечта детей — иметь свою комнату, поставить свой стол, стул и прийти в эту комнату через день, и все будет также стоять, она почти неосуществима была, потому что все плотненько-плотненько, если ты положил сюда — это не значит, что это здесь будет лежать, скорей всего лежать это уже не будет вообще никогда, может быть, кто-то и найдет, так что...А своя комната — это у нас до сих пор мечта.

А. Леонтьева

— Я хочу поговорить об этой очень важной теме, теме дома и теме вашего дома в следующей части программы. Я хотела напомнить радиослушателям, что сегодня с вами Анна Леонтьева, мы говорим о семье с очень большой семьей Екатерины и Андрей Гусевых, родителей 12 детей, бабушкой и дедушкой двух внуков. Не уходите от нас, мы к вам вернемся через минуту.

А. Леонтьева

— Напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева, и мы говорим о семье. У нас в гостях Екатерина и Андрей Гусевы, родители 12-ти детей, бабушка и дедушка двух внуков, и мы остановились на теме дома. Вы сказали, что вы начали строить себе дом, я так поняла, что у вас никогда не было дачи и даже помню ваш рассказ про Иверский монастырь, куда вы ездили летом.

Е. Гусева

— Ну да, летом нас спасал Иверский монастырь, потому что они принимали нас, не знаю, с радостью-не с радостью, но мы туда ехали с радостью, и много-много лет подряд нас принимал под свое крыло Иверский монастырь на Валдае, там наши дети выросли, опекаемые монахами и нами тоже, и мы там имели душевный и телесный отдых. Но времена поменялись немножко, и мы должны были уже сами решать наши, в основном, летние каникулы, куда мы могли бы поехать с таким большим количеством детей и дачи у нас не было, мы приняли решение продавать свою квартиру небольшую и построить самим дом недалеко от Москвы, чтобы это было наше направление, чтобы у детей сбылась мечта иметь свою комнату, и мы даже это сделали, мы купили землю, никакое правительство нам не давало, потому что мы уже частично выходили из состава многодетных, ну и потом, сейчас москвичам не дают земли никакие, мы выбрали то, что нам подходило и по цене, и по размеру и по направлению, все приобрели за свой счет и начали строить большой дом своей мечты, своей семьи, своим детям, внукам и нам тоже на старость лет убежище.

А. Леонтьева

— Я видела видео про этот дом, да, такой прямо прекрасный.

Е. Гусева

— Это прямо мечта была, у нас проект делал архитектор, наш друг, строил наш брат, поэтому там сбылись мечты всех наших детей, у каждого были свои квадратные метры, свое окно с видом на лес, на деревья, дома, на дорогу, у кого куда, и прямо сбылась мечта-мечта, и дом был каменный, хороший.

А. Леонтьева

— Теперь нам приходится объяснять, почему мы употребляем слово «был», расскажите, что случилось с вашим домом.

Е. Гусева

— К сожалению, 24 февраля у нас произошел пожар в доме, там жили старшие дочери и два внука, год и два, и по причине...

А. Гусев

— Там разрушение трубы асбестовой...

Е. Гусева

— Да, начался в доме пожар, девочки наши самоотверженно пытались его тушить, почему-то они думали, что с этой стихией возможно бороться, но когда поняли, что уже они не в силах, им пришлось быстренько эвакуироваться, прихватив малышей с собой, и там уже подоспели соседи, потому что пламя молниеносно просто брызнуло в разные стороны из окон, отовсюду.

А. Гусев

— Там повезло, началось-то сверху все, и поэтому они еще самоотверженно потрудились, даже что-то успели вытащить.

Е. Гусева

— Попытались вытащить, спасти, но это все равно сгорело...

А. Гусев

— Но почему все-то, не все.

Е. Гусева

— Юля хотела спасти свои книги, она у нас такой книгоман, художественную литературу свою по искусству, литературе, она самоотверженно забиралась наверх, за стеной огонь, она все сложила в сумки, спустила вниз и отнесла в котельную, чтобы там сберечь, но котельная не смогла сберечь, она пала вместе с книгами, все превратилось в пыль. А потом еще, спустя уже десять дней, у нас почти десять дней там жил сын, который МЧС как раз закончил, он говорил: «Надо же, я отучился пять лет на профессию, чтобы тушить свой собственный дом, чтобы самому его разбирать со своими друзьями». Хорошо, мальчишки Колины сразу как-то откликнулись и пришли на помощь, они, в принципе, немногие стали в этой сфере спасателями именно, но профессиональные навыки они все получили и приезжали к нему на помощь, потому что у нас не было забора, мы частично поставили забор только от леса, а остальное у нас все было открыто, и пришли люди, которые хотели забрать нашу сломанную крышу, сдать на металл, пришлось поставить забор, чтобы сломанная крыша нам пригодилась самим сдать на металл.

А. Леонтьева

— Ох, ох...Рассказ, конечно, очень грустный, и я слушаю его с болью, потому что дом мечты, который превратился уже не в дом мечты — это очень тяжело...

Е. Гусева

— Нет-нет, мы мечту свою вкусили, мы карантин в нем прожили, в отличии от всех москвичей мы жили на свободе, в лесу, видели весну, видели птиц, почки, цветочки, видели лето, встретили осень, так что нам повезло очень-очень крупно, дом отработал свое во время карантина.

А. Гусев

— Зато мы еще поняли, что нам лучше, как бы сделать по-другому, как я сказал: ну решились бы мы когда-нибудь сломать вот это, чтобы сделать так, как нам удобно? То есть поняли, что лучше можно, тут уж, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло, если можно так выразиться, теперь будем строить с учетом наших пожеланий, хотелок наших, с учетом всех ошибок первоначальных каких-то.

Е. Гусева

— У нас есть печаль: там, кроме всяких мебели и компьютеров, погиб наш вертеп, который у нас существовал больше 20-ти лет вместе с костюмами, с куклами, с иконами, подсвечниками, мы его так трогательно берегли, там даже на некоторых куклах было написано: 99-й год, 2000-й год, я их подписывала, когда они создавались, чтобы детям на память, чтобы они понимали, какой раритет они держат в руках, но ушел у нас вертеп вместе с куклами, костюмами, все ушло.

А. Леонтьева

— Я все-таки хочу сказать то, что я начала, Катерин, когда я с вами созвонилась, у вас был очень такой упавший грустный голос, и я вас очень хорошо понимала, потом вы сказали, что вы семьей поехали помолиться Матронушке Московской и вот сейчас, когда я вас слышу — это другие голоса, это другой совсем настрой, вам помогла Матронушка в этом?

Е. Гусева

— До Матронушки мы служили благодарственный молебен, потому что мы благодарны Богу, что дети наши с нами и внуки наши с нами.

А. Гусев

— Все живы-здоровы, там очень вовремя пожар начался, не на ночь глядя, не когда мы спали...

Е. Гусева

— С утра все проснулись, позавтракали, начался пожар, и все вышли вон, поэтому мы благодарны Богу, что все дети с нами, и за это мы служили благодарственный молебен всей семьей. А потом через два дня мы поехали к Матроне в день ее памяти. У нас была такая традиция семейная, когда наши дети были совсем маленькие, и мы всегда задавались вопросом, как решить наше лето, нас никто не пустит, такую ораву, мы же разнесем любой дом, мы всегда ездили к Матронушке, она устраивала, договаривалась вместо нас со всеми людьми и нас принимали, мы как-то дожили до сегодняшнего дня. А потом вроде как мы заматерели, так скажем, и эту тему помощи мы решили, что это мы делали сами, только забыли, (смеются) а теперь мы поняли, что, наверное, да, надо бы вспомнить...

А. Гусев

— Зазнайство — это плохо.

Е. Гусева

— Да, поехали опять просить, потому что в ближайшее время, конечно, для нас это будет очень насущно, нас опять никто не пустит, мы опять разнесем любой дом, ну и нам надо самим думать про, как жить, как обустраиваться, просто это все не так легко, приемные мальчишки, они имеют свою специфику, я считаю, что дети, прошедшие систему, дети-отказники, они такие, как люди после войны, у них нарушена голова, нарушена, и не все готовы так вот с ними общаться, полюбить трудно. Так-то хорошенького, домашнего, с розовенькими щечками трудно полюбить чужого, но так, пришел на день рождения, а потом думаешь: ну все, мама, звони, забирай, а тут, когда и один бандит, и второй бандит, наш Ваня тоже, кстати, говоря, от них прекрасно учится...

А. Гусев

— Да-да, замечательно, перенимает все.

Е. Гусева

— Мы понимаем, что никто не позовет, мы это понимаем прекрасно, поэтому надо как-то нам самим...

А. Гусев

— Как-то воспитать соответственно, чтобы все было хорошо.

А. Леонтьева

— Но это вообще отдельная очень большая тема — воспитание приемных детей, я так поняла, что вы тоже ходили в школу приемных родителей?

А. Леонтьева

— Да, мы люди подготовленные, образованные на эту тему.

А. Гусев

— Здесь я, когда закончил эти курсы, я вообще вынес такую мысль, что я бы запрещал регистрировать брак молодым людям, которые, хотя бы кто-нибудь из них не прошел эту школу приемных родителей, потому что если бы я прошел это раньше, я своих бы по-другому воспитывал просто, то есть она достаточно много дает.

Е. Гусева

— А я как раз наоборот пришла очень самоуверенная в школу приемных родителей и девочки-психологи, которые были молоды, я считала себя очень матерой мамой и меня ничему, мне казалось, не могли научить, но я потом...

А. Леонтьева

Но у вас семеро детей было?

Е. Гусева

— Да, поэтому я уж знала себе цену, но потом, когда я отучилась все-таки три месяца, я поняла, что цена невелика моим знаниям и что преемство — это совсем другая история, другая книга, это немножко другое. И было время, когда наши подростки воспитывали вот этих вот ребяток-кареглазок наших, а теперь вот эти маленькие кареглазые ребятки, которые, мы хоть их поливаем из одной леечки, также, как и своих, но растут дубы, рябины, пальмы, не растут березы или кленики, нет, растут разные породы деревьев.

А. Гусев

— Как говорят: «на осинке не растут апельсинки», понятное дело, все разные.

Е. Гусева

— Теперь у нас приемные ребятки воспитывают Ваню, учат его всему, что умеют сами.

А. Леонтьева

— И чему же они его учат, я не побоюсь спросить?

Е. Гусева

— Ну, нам-то всегда казалось, что мы учим всегда хорошему, всегда положительному, учиться музыке, слушать старших, а тут вот у нас почему-то сейчас...

А. Гусев

— Понятное дело, что стараешься учить только хорошему, но они же впитывают вообще все, то есть ты где-то можешь и слабость какую-то допустить, и еще чего-то такое, они все подмечают. Самое главное здесь всегда отвечать на вопросы, чтобы не было такого, что у тебя человек спрашивает что-то, неважно, свой, приемный, надо всегда обязательно отвечать на вопросы и отвечать максимально честно, то есть ребенок всегда чувствует любую фальшь или еще что-то, и он тебе перестанет верить даже если, как говорится, ложь во благо — нет, нельзя этого делать, можно не дать информацию, объяснить, что я тебе эту информацию не дам, не могу ответить на твой вопрос, потому что потому, но нельзя соврать.

Е. Гусева

— Вот это отличительная черта моего мужа: он всегда говорит правду.

А. Гусев

— Но по-другому нельзя, отвернешь ты от себя человека и что, кому лучше будет?

Е. Гусева

— Ну вот поэтому мы нашим мальчишкам приемным, я молила Бога, чтобы сказать, нас учили в школе приемных родителей говорить им правду, я с этим согласна, и я молила Бога, чтобы я сказала это не в сердцах, а сказала бы правду, когда у меня было доброе расположение духа, когда они готовы принять эту правду, слышать и получилось так, как раз такой момент, тихий вечер, огоньки в окне, мы лежим, валяемся на кровати, я им как-то потихонечку все это рассказала, и резюме нашего старшего, Мирона: «я буду самым лучшим сыном на свете, я отыщу свою маму, и я буду так учиться и так жить, чтобы она мной радовалась» — это его посыл, к той маме, которая его родила. Но нас тоже так учили, что нельзя нарушать положительный образ родной матери.

А. Гусев

— Да, нельзя что-либо отбирать, то есть именно поэтому у них свои имя, фамилия и отчество.

Е. Гусева

— Да, мы их историю у них не отбирали, они свою историю знают.

А. Леонтьева

— Я поняла, что говорить правду в данном случае — это значит рассказывать, что у ребенка есть мама.

Е. Гусева

— Да, нас так учили, мы с этим согласны, есть люди, которые по-другому думают, но свои родительские амбиции мы уже удовлетворили, что называется, мы уже поняли, что мы самые-самые, и теперь мы стараемся растить детей профессионально, понимая, что у них есть своя история, они представители своего рода и это для них тоже очень-очень ценно. Конечно, сейчас в современном мире они найдут своих мам, буквально еще несколько лет, они залезут в интернет и найдут своих кровных родителей.

А. Гусев

— Мы не нашли, мы тоже пытались, но не нашли.

А. Леонтьева

— А кровные родители, ищут ли они своих детей?

Е. Гусева

— Ну, пока нет, пока я честно говоря, даже боюсь пока про это думать, я-то знаю про некоторых что-то, но я боюсь думать, что они будут искать, пока я не готова, я пока решаю проблемы со сгоревшим домом, я пока не готова решать проблемы, если нагрянут родители, но если так случится, то все-таки мы под крылом опеки, к нам опека относится хорошо, хоть она нас проверяют много раз в году разные службы, но к нам она относится хорошо и думаю, что все будет решаться в интересах ребенка, если на горизонте появятся кровные родители, они все живы-здоровы.

А. Леонтьева

— Ну а вот то, что вы говорите говорить ребенку правду, я так догадываюсь, что иногда правда про кровных родителей, она будет не очень такая радужная, не очень светлая.

Е. Гусева

— Мы плохую правду не говорим, мы говорим, что люди попали в трудную жизненную ситуацию и что они очень хорошие, они вас очень любят, просто на некоторое время не смогли с чем-то справиться, и вы оказались с нами. Но вот еще Мирон с Илюшей, когда узнали, что не только они приемные, а что еще девочки: Вероника с Леной, они попросили, сказали: «Мам, ты, пожалуйста, только не говори девочкам о том, что ты их не родила, потому что они еще маленькие», то есть они оценивают, что они мужички уже, могут потерпеть, так сказать, способны проанализировать, а вот девочек еще надо поберечь, но я тоже так думаю, что девочек еще надо поберечь пока что, вот в шесть лет можно пока ничего не говорить, а школьникам можно уже сказать. Как мне повстречался один бомж, видя меня с Мироном, у меня-то лицо совершенно рязанское, а у Мирона совершенно киргизское, и вот он идет, ревет, сопли под носом, а я не могу, он меня допек просто. Бомж забегает вперед: на меня — на него, на меня — на него и говорит: «Так ничего, доченька, в жизни всякое бывает», поэтому в жизни всякое бывает (смеются)

А. Леонтьева

— Подумал, что что-то у вас не так пошло в какой-то момент. Я хотела спросить все-таки, поскольку мы в теме приемных детей и вот этой школы приемных родителей коснулись, то, что мне рассказывают о школе приемных родителей, я тоже подумала: ну почему все, кто вообще зачал первого ребенка, первенца своего, не приходят в эту школу приемных родителей, как много я бы знала про детей, чего я не знала, потому что тоже очень рано начала их рожать. Вот чему еще научила вас школа приемных родителей, чего вы не знали раньше, имея при этом семерых детей? Я просто не представляю себе.

А. Гусев

— Много чего, это, получается, курс надо весь рассказывать, тут так не расскажешь.

Е. Гусева

— Я, например, думала, что кроме моего благороднейшего мотива взять и подарить детям любовь, что все другие мотивы, они не имеют места в жизни. Кто-то брал ребенка, потому что ребенок кровный погиб, кто-то сохранить брак, кто-то из-за денег, кто-то из-за квартиры, разные мотивы, я считала, что подарить любовь — это самый святой мотив, который может быть в жизни, но школа приемных родителей нам почти наглядно на разных фильмах, на примерах, на слайдфильмах доказала, что все мотивы имеют место существования, имеют право на жизнь, к любому мотиву надо относиться положительно, и каждый мотив живет ровно три месяца. К примеру, я такая прямо любвеобильная мама, но вот у нас Илюша первые полтора года каждые десять минут какался, ну какая бы я чудесная мама не была, мы же перед опекой купили всю новую мебель, двери, ремонт сделали, но когда каждые десять минут полтора года у тебя ребенок какается, мажет по стенам, все остальное, ты превратишься в кого хочешь и этот твой мотив, он быстро очень улетучится, ну тогда, значит, другой включай мотив: хорошо, я не такая хорошая мама, но, допустим, мне за это платят деньги, и вот следующие три месяца я живу тем, что я работаю, выполняю важную государственную задачу, воспитываю ребенка, ухаживаю за ним, целую его, как своего собственного, пою ему колыбельные песенки, и этот мотив тоже живет три месяца. Потом ты понимаешь, что ты уже не в состоянии и ищешь другую «цеплялку», за которую зацепиться, это правда так работает. Только спустя несколько лет уже, когда мы немножко заматерели, дети привыкли к новым обстоятельствам, к новым условиям жизни, к новым требованиям, к новым взаимоотношениям, иерархии в семье, вот тогда уже, сейчас я даже не говорила бы о том, что мне надо менять мотив, сейчас я их просто люблю.

А. Гусев

— Сейчас они уже приросли, что называется.

Е. Гусева

— Да. Но все равно пальмы, мандарины, апельсины, дубочки...

А. Леонтьева

— Целая роща разных деревьев, не яблочко от яблони.

Е. Гусева

— Да.

А. Леонтьева

— Я напомню радиослушателям, что мы говорим о семье с Андреем и Екатериной Гусевыми, родителями 12-ти детей, бабушкой и дедушкой двух внуков. Раз уж мы говорим о приемных родителях, я помню замечательную фразу одной из героинь, у которой тоже очень много детей и есть приемные, она сказала: «Яблочко от яблоньки недалеко падает, только если яблоко гнилое, что все растения хотят разлететься по миру, хотят размножиться, хотят подальше пустить какие-то еще корни». Вот в такой большой семье, которая является, на самом деле, очень большой планетой с очень сильной силой притяжения легко ли детям отделяться от такой семьи?

А. Гусев

— Ну, это надо у них спрашивать, в первую очередь. Кто-то прямо очень хочет, кто-то не хочет, кому-то и так хорошо.

Е. Гусева

— У нас мальчишки старшие, например, не хотят, а девчонки все очень самостоятельные.

А. Гусев

— Ну, Коля, может, и хотел бы, но не очень как-то складывается. Это зависит от человека, кто как, тут нет ни препятствий, ни насильного выпихивания.

Е. Гусева

— Есть какие-то события в семье, вот дни рождения, они притягивают, они, хочешь-не хочешь, соберешься, вот теперь у нас общее дело — постройка дома, теперь хочешь-не хочешь, поучаствуешь.

А. Леонтьева

— А в вашем доме, там есть комната для каждого даже взрослого вашего ребенка?

Е. Гусева

— Да, представляете, там было так, только у детей была одна детская большая, там было пятеро детей, а у всех остальных были комнаты, они обставлены были по их вкусу. Мы даже научились шпаклевать, штукатурить, красить, делать этот модный кирпич нынче на стенах, все мы научились делать сами. У нас дом была расписанный, поскольку Юля у нас художник, она по белой штукатурке нарисовала цветными карандашами, она увидела столько белого пространства и разрисовала коридоры нам необыкновенными картинами, все цветными карандашами, очень красиво было, очень.

А. Леонтьева

— Слушайте, ну до слез просто, такой дом мечты — это то, о чем и я, и, может быть, многие мечтали, что вот, построят такой дом, где все дети по возможности, родные могут собираться, могут не собираться, могут какие-то комнаты пустовать какое-то время, это потрясающе. Но я очень надеюсь, что вы все-таки построите, отреставрируете, восстановите ваш дом мечты и хотела спросить у вас: вот если кто-то из радиослушателей захочет помочь в этом деле, как это можно сделать?

Е. Гусева

— Как помочь, мы пока еще сами не знаем, что нам скажет строительная экспертиза, придется ли нам сносить первый этаж, до фундамента все, но это будет к лету ближе понятно, но то, что нам придется это строить заново это...

А. Гусев

— У нас просто другого выхода нет, вот надо делать, бери и делай, а как еще.

Е. Гусева

— Бери, делай заново, первый «пирог» не получился, «печем» следующий.

А. Леонтьева

— Понятно. Дорогие, вот у меня тоже такой вопрос, он довольно частый к многодетным родителям, которые, что там говорить, наверное, выкладываются по полной и, наверное, может быть, у вас есть какая-то мечта, что когда-нибудь на старости лет вы встретите свой отдых на берегу океана в бунгало или в этом доме, где будут жить с вами все дети и внуки, как вы это видите?

Е. Гусева

— Мы всю жизнь прожили в городе Москва и ближайшем Подмосковье...

А. Гусев

— Да неважно где, здесь смысл в том, что ты всегда живешь на базаре, ты не можешь из него выскочить...

Е. Гусева

— Мы хотели бы остаться в этом «базаре».

А. Гусев

— По-другому, во-первых, мы не умеем, а во-вторых, у нас даже было когда, еще до того, как мы приемных взяли, когда еще никто замуж не вышел, никуда не разбегался, бывают моменты, я там уехал куда-нибудь, вон Верка уезжала на Валдай зимой, просто съездить в монастырь, пожить там недельку-другую — и все, не хватает человека, дома остается масса народу, то есть одного нет, и все, дом пустой, ты чувствуешь, что дом пустой.

Е. Гусева

— Так что наша мечта — быть в окружении своих родных детей, внуков, правнуков, праправнуков.

А. Гусев

— Но я с некоторым содроганием смотрю на двух этих внуков и Ванька, у них разница-то...

Е. Гусева

— У нас Ване четыре года, нашему кровному, внуку скоро три, следующему скоро два, небольшая разница.

А. Гусев

— И вот так лет через десять что за банда там будет (смеются)

Е. Гусева

— Если учесть, что первые пять детей погодки, так что...Но вот мечта — всегда оставаться молодыми, пока есть маленькие дети, мы молоды, было бы куда их привезти, где накрыть стол.

А. Гусев

— Как в фильме «Место встречи изменить нельзя» сказали: «старики должны держаться молодых».

Е. Гусева

— Да, это обоим полезно.

А. Гусев

— Так что какие океаны, какое одиночество — да ты с тоски помрешь. Нет, здесь должна быть движуха какая-никакая, любая, хотя бы наблюдать за ними, не то, что в ней участвовать.

А. Леонтьева

— Я поняла вас, на самом деле мои слова о притяжении большой планеты, они все-таки действуют, все законы притяжения действуют в вашей семье, и вы не хотите далеко разлетаться?

А. Гусев

— На нас точно действует.

Е. Гусева

— Мы бы не хотели, у нас нет другого опыта, и мы даже не хотим другого опыта.

А. Гусев

— Мы по-другому действительно просто не умеем и не умели никогда, по большому счету.

Е. Гусева

— Да, мы уже почти 30 лет женаты, у нас большая часть жизни...

А. Гусев

— Мы большую часть жизни женаты, скажем так.

Е. Гусева

— Да, мы уже по-другому и не умеем, и уж не помню, как это, когда один, ты один, я одна, я такого уже не помню.

А. Леонтьева

— Я хотела бы также отметить одну мысль, которая была в нашем разговоре, но не прозвучала о том, что вы говорите, что вы временно исполняющие обязанности родителей ваших приемных детей и что вы готовы отдать их дальше родителям, если они того захотят, а мне кажется, что это вообще очень важная мысль для всех родителей о том, что дети даны им временно, что они тоже заботятся, то есть мы, родители, это не наша собственность, мы не владеем нашими детьми, мы тоже заботимся о них, чтобы передать их, если угодно, в руки Бога, что ли, уже как-то по-настоящему передать их родителям. Спасибо вам большое. От всей души желаю вам, чтобы вы восстановили свой дом мечты, чтобы у каждого была своя комната, чтобы было по слову вашему, чтобы внуки были рядом, спасибо вам большое за этот разговор. Я напомню, что с вами была Анна Леонтьева, мы говорили о семье с гостями с рекордным количеством в нашей программе, по-моему, детей с Андреем и Екатериной Гусевыми, родителями 12-ти детей, бабушкой и дедушкой двух внуков, спасибо вам большое за эту беседу.

Е. Гусева

— Спасибо вам, спасибо, что пригласили.

А. Гусев

До свидания.

А. Леонтьева

— До свидания.