«Образование и новые технологии». Михаил Сумбатян

Беседа из цикла про образование, который Радио ВЕРА организует совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей, руководителей школ и детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием.

У нас в студии был директор и основатель группы компаний IThub Махаил Сумбатян.

Мы говорили о пути нашего гостя к созданию образовательного проекта, о важности взаимодействия педагога и ребенка, об особенностях обучения в колледжах, а также о том, как лучшие технологии и достижения науки и бизнеса использовать в системе образования и как через образование передать детям любовь к родной стране.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

Кира Лаврентьева:

— Здравствуйте, дорогие друзья. «Светлый вечер» на Радио ВЕРА вновь приветствует вас. Меня зовут Кира Лаврентьева. Сегодня, как всегда в этом часе, мы будем говорить об образовании. Эти беседы мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», которая объединяет учителей, руководителей школ, детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием. Сегодня у нас в гостях Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Здравствуйте Михаил.

Михаил Сумбатян:

— Добрый день.

Кира Лаврентьева:

— Читала множество разных интервью о вашем пути к успеху, о разных взлетах и падениях, надергала цитат. Думала даже начать программу с цитаты, но нет, вы настолько интересный, что давайте сразу вас возьмем и спросим, что за компания у вас, IT HUB, сейчас все мамы и папы, чьи дети собираются поступать на айтишников, учиться в сфере образовательных технологий, прильнули к радиоприемникам, хотят услышать, как же, как же им в эту сферу войти. Давайте об этом поговорим, как вы к этому пришли, как основали эту группу компаний. У вас и школа, у вас и лагерь, я так понимаю, много всего. Давайте об этом поговорим, это очень интересно.

Михаил Сумбатян:

— Давайте, с удовольствием. Если издалека, я сам закончил колледж московский, меня воспитывали советские методологи, где встретился по-настоящему с учителем, с этим понятием светлым.

Кира Лаврентьева:

— Это важно.

Михаил Сумбатян:

— Я всегда говорю, что встреча с учителем это встреча с самим собой. Через эту встречу на самом деле встречаешься с собой и себя начинаешь познавать. Это совершенно другой путь, который тебя раскрывает и задает тебе... то есть ответы ты не получаешь, ты получаешь некоторый путь с вопросами. Так как ты растешь и развиваешься, получаешь новый опыт, отвечая на разные вопросы, ты двигаешься к самому себе. И у меня был такой же путь, благодаря учителям. Дальше университет, бизнес, работа, наверное, как у всех, я искал этот путь. После десяти лет в бизнесе я пришел в образование. Как мне кажется, это судьбоносная история, потому что она была для меня очень неожиданной. И как мне кажется, судьба привела, бизнес закончился в один момент, двери открылись и мне сказали: пробуй. Я попробовал и, получилось, что я стал директором колледжа через 15-17 лет после того, как я сам закончил колледж. Я прожил в государственной системе уже руководителем государственных колледжей разных в городе Москве. Семь лет я работал в системе, я понял, как работает система, я понял базовые принципы, увидел людей и увидел те ограничения, которые хотелось изменить в своем образе мечты. Я долго кристаллизовал, какая же моя мечта и что я хочу делать в своей мечте, как я ее вижу, что это? Я точно себе ответил на вопрос, что это образование. Я ответил себе на вопрос, что это подростки. Почему я люблю колледж? Потому что колледж — это единственная система, уровень образования, куда приходят дети, уходят взрослые, и возможна эта встреча. Возможно встретить ребенка с педагогом, возможно снавигировать правильный путь или дать возможность эти пути выбрать, потому что для каждого ребенка он свой. Очень важно, что в этом возрасте можно сформировать устойчиво взрослую личность, если ты правильно делаешь образовательный процесс, образовательную систему в целом. Много нюансов и много характеристик этого, как это сделать. У меня потихоньку эта идея кристаллизовалась, и как только я понял, что хочу на самом деле... А я еще успел по миру поездить и посмотреть лучшие образовательные системы мира от Сингапура, Германии, Швеции, Норвегии, Лондон, много смотрел разных стран, изучал колледжи, как они работают. И выявил три ключевых момента, что в образовании должно быть комфортно, как дома. Там должно быть интересно, комфортно, стильно, мягко, уютно. Например, в Швеции колледж стоит в таком живописном месте, где, наверное, наши олигархи бы строили дома. Но это место выделено для колледжа, потому что эта река, это луга и там невозможно не творить. Уровень вот этого...

Кира Лаврентьева:

— Вдохновения.

Михаил Сумбатян:

— Вдохновения, осознанности, мастерства начинает коваться, даже благодаря тому, что ты видишь в окне. Какие-то такие элементарные вещи. Второе, что я увидел, я увидел других людей. Я увидел людей, которые искренне любят детей и искренне находятся в образовательной среде для блага детей, для их будущего, и они все для этого делают. Они меняются сами, они с любыми условностями готовы мириться только для того, чтобы детям дать благо. Это уникальная характеристика людей, я таких людей очень мало видел в целом в таком большом количестве.

Кира Лаврентьева:

— В одном месте.

Михаил Сумбатян:

— Такая конгломерация в одном месте. Каждый перетягивает этот драйв энергии на себя. Я познакомился с одним педагогом, поговорил, думаю, классно, он, наверное, здесь самый выдающийся. Переходим в другой кабинет, видим, что не менее выдающийся. Я понимал, что эти величины педагогические, большая концентрация в одном месте. И третье — это технологический уклад в целом, от креативно-технологических, где лучшие решения, которые есть в бизнесе, сразу имплементируются в образовательную систему. Никто не ждет годами, никто не ждет, когда кто-то проверит, разрешат. Сразу, появилась новая технология, эта технология уже в образовании. Мы видели лучшие производственные мастерские, оборудование, ресурсы. И что немаловажно, мышление у людей взрослых технологично. Например, есть такое, у нас, слава Богу, сейчас большое количество ресурсов идет в образование, но отставание технологического мышления у педагогов очень большое. И это большая работа на развитие педагогического сообщества, на обучение, на повышение квалификации, чтобы это делали технологично глубоко и самое главное не в пику моды, а в пику смысла. Это тоже очень важная рамка. Я ответил себе на вопрос, что колледж, который я хочу построить, это колледж, который имеет эти три составляющие. Поэтому мы изначально начали выстраивать образовательную среду через концепт лучших технологических сред. Мы взяли архитектора, который строил крутые офисы в Qiwi, Авито, то есть модных технологических компаний. Мы взяли архитектора, ему сказали, мы хотим колледж, увидьте этот колледж. Мы долго спорили, рисовали макеты, где-то ругались, не понимали друг друга. И, в конце концов, у нас появилась первая наша среда, это был лофт на Курской 1857 года, красный кирпич, мы там сделали качели, своды Монье, подиумы, ребята ходили в тапочках. То есть мы сделали так, чтобы было круче, чем дома.

Кира Лаврентьева:

— Школу будущего, колледж будущего.

Михаил Сумбатян:

— Колледж будущего. Это была наша первая площадка, мы стартанули в 17-м году на базе бизнес школы, и пока мы были на базе бизнес школы, параллельно делали ремонт и создавали эту образовательную среду, мы ее почти девять месяцев делали. Конечно, параллельно мы отбирали людей, мы искали людей и продолжаем это делать. Сейчас в команде около пятисот взрослых, и 99% взрослых, в которых я уверен, потому что за семь лет — нам семь лет — мы кристаллизуем команду. С каждым годом все меньше с коллегами мы прощаемся или от нас уходят, а все больше приходят, и мы понимаем уже портрет педагога, который наш. С учетом того, что мы делаем практикоориентированное образование, у нас в основном приходят практики, то есть это люди, которые работают в своих направлениях, и многих мы учим преподавать. Они сами по себе профессионалы в своей отрасли, в it, в дизайне, в маркетинге, мы делаем специальную школу педагогов и учим. В том числе у нас есть педагоги классические, потому что мы закрываем программу 10-11 класса, это значит, русский, математика, все общеобразовательные предметы.

Кира Лаврентьева:

— То есть это после 9-го класса школьники уходят и поступают к вам?

Михаил Сумбатян:

— После 9-го класса. Практически 80% процентов это ребята после 9-го класса. Ну и 20% после 11-го. Поэтому преподавателей у нас много, все уже свои, уже такая устойчивая команда за семь лет, мы ими гордимся. И третье, мы пошли в технологию. Я, например, не люблю, когда большое количество бумаг носят, приказы, вся эта рутина, когда педагогов заставляют заполнять всякие журналы. Я при основании колледжа всем своим коллегам говорил: ребята, давайте научимся делать так, чтобы мы могли управлять с телефона. Это путь, это сложно, потому что мы уровень образования, мы жутко зарегламентированы, лицензирование, аккредитация. И все это требует большого количества точных подходов к процессам и их упаковка, описание документальное, потому что любая проверка приходит, у тебя запрашивает документы. Мы научились описывать процессы таким образом, чтобы документы у нас были. Но при этом, когда мы работаем в процессах, в первую очередь, в педагогическом воспитательном процессе, мы максимально ушли от бумаг. Когда-то мы искали цифровые системы, которые взять на вооружение, через которые мы можем управлять. Не нашли, с 19-го года начали писать свою. На этом опыте создали даже свою it-компанию. Когда я говорю «Группа компаний», почему группа? Потому что мы начали с колледжа, потом появилась it-компания, потом появилась компания в Сколково, которая занимается масштабированием, потом появилась управляющая компания. Сейчас мы проектируем университет, это тоже будет отдельная компания через год мы планируем открыть университет только для выпускников колледжа. Как верхнеуровневая надстройка следующей ступеньки для работающих студентов, выпускников колледжа.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Только хотела спросить, куда идти после колледжа, в какой ВУЗ поступать, и вы сразу уже предвосхитили этот вопрос своим ответом. Что все-таки будет высшее учебное заведение, оно в планах?

Михаил Сумбатян:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— А сейчас куда ребята поступают?

Михаил Сумбатян:

— Немножко сложнее отвечу, не так прямолинейно. Я всегда говорю, что колледж это не место подготовки к поступлению в ВУЗ.

Кира Лаврентьева:

— Это уже самостоятельное образование.

Михаил Сумбатян:

— Колледж для того, чтобы ты попробовал себя в деятельности, получил работу, начал работать. Поэтому мы говорим, для чего мы строим ВУЗ? Мы ВУЗ строим как некоторую следующую ступеньку для того, чтобы работающий выпускник колледжа мог повысить свой грейт на работе, и мерить будем повышением в должности, повышением в деньгах. Задача ВУЗа в нашей логике, которую мы проектируем, сделать так, чтобы работающий выпускник колледжа вырос в своей должности, благодаря этой программе. А значит, это другой тип программы. Значит, управленческие скиллы, это предпринимательские, когда ты можешь выйти в стартап историю, например. Мы сейчас проектируем, мы в этом году начали, в следующий год берем на проектирование, это большой сложный процесс. Мы хотим максимально сделать сокращенную программу, пока мы думаем, что это будет два с половиной года. Если ничего не поменяется, то, скорей всего, два с половиной мы сможем сделать. Если удастся получить статус эксперимента, может быть, и в два уложимся.

Кира Лаврентьева:

— Вы в одном из интервью говорите о том, что хорошее профессиональное образование — это комплексное внедрение тех знаний, тех компетенций, которые создают сами компании работодателя. То есть фактически это постоянное изучение и мониторинг того, что происходит на рынке, уже внедрение и переобувание под это дело. Я правильно понимаю, если говорить о-очень примитивным языком обывательским?

Михаил Сумбатян:

— Если примитивно, всему, что востребовано в бизнесе, мы должны сегодня обучать, потому что лаг обучения это не год, это четыре года на базе девяти классов. И понятно, что если бизнес идет вперед быстро семимильными шагами, а мы будем учить по-старому, то этот выпускник никому не нужен. Мы должны быть на острие, мы должны сегодня видеть, какая технология появилась и максимально быстро ее встраивать. Поэтому программу мы строим модульным типом, технология отмерла, мы ее вытащили, поставили новую. Сейчас GPT, например, когда он появился, по-моему, в ноябре 21-го года или 22-го, через три месяца он уже был у нас в программе во всех наших направлениях. То есть мы максимально стараемся оперативно это делать. Раньше, да, мы брали интервью, ходили в компании, приглашали специалистов. Честно говоря, это надоело делать год назад, и мы придумали новую схему. Мы создали индустриальные советы, мы объединили компании по профилю. У нашей кафедры есть совет представителей крупных компаний этой отрасли, и они управляют моей кафедрой. То есть я не управляю кафедрой как директор, моей кафедрой управляет бизнес фактически. Мы перешли в эту систему в этом году, увидели ее эффект и перестали теперь бегать, потому что сам совет предлагает, что нужно добавлять, а кафедра отчитывается перед бизнесом. Там такие крупные компании известные, большое количество компаний, которые понимают, что джуниор-специалист может быть очень качественным на входе, но для этого мы должны вместе поработать. Когда качественный джуниор-специалист выходит от нас, ему достаточно полгода-года, чтобы он уже стал мидлом.

Кира Лаврентьева:

— Михаил, тогда следующий вопрос. Вы сказали о том, что вас раскрыл, как личность, как профессионала во многом уже тогда ваш учитель. Это, конечно, тема очень актуальная, потому что сейчас я слушаю вас внимательно, я-то знаю, как журналист, который готовился к интервью с вами, немножко больше, чем наши слушатели. Я еще знаю о том, что вы пару раз теряли бизнес, когда он был уже на очень хорошем пике. Вы работали в колледже обычном, пытались там внедрить все эти знания, все ваши представления о прекрасном образовании в современном обычном колледже с его современными обычными правилами. У вас есть реальный опыт и ведения бизнеса, и его пика, и падения, и опять восстановления. Эта стрессоустойчивость четко прослеживается в вашей профессиональной биографии. И, честно говоря, мне кажется, такой вопрос очень актуальный сейчас. За счет чего эта стрессоустойчивость вырабатывается, как она воспитывается в себе, возможно ли ее вообще воспитать или это качество врожденное? Почему спрашиваю про учителя? Потому что так мне наивно кажется, вдруг он тоже здесь руку приложил к этому вашему личностному возрастанию, к стрессоустойчивости, к упертости, стремлению к цели. Как это все у вас формировалось?

Михаил Сумбатян:

— Хороший вопрос. Я думаю, что встреча с учителем позволила просто шире смотреть. Мы привыкли фокусироваться на себе, и мир вокруг нас крутится. Когда мир вокруг нас, что-то с тобой происходит, и, соответственно, все рушится, не на что опереться. Встреча с учителем показала, что есть мир отдельно от меня, и есть разные процессы, которые в тебе развиваются на разном этапе твоего психологического созревания, в разное время, иногда невозможно его перейти, перескочить. Когда пытаешься сказать, что ты уже профессионал, ты не можешь быть профессионалом в 17-20 лет, ты только начинаешь путь. Надо меньше про себя думать, а больше делать, пробовать и искать. Искать то, что у тебя получается, что тебе нравится, идти за своей мечтой. Как мне кажется, этот путь сам по себе позволяет тебе быть в ладу. И когда что-то подлетает, ты к этому относишься как к проверке, а точно ли ты хочешь к этой мечте прийти. Если ты по-настоящему хочешь, возникает внутренний стержень, он потихонечку формируется. Ты идешь дальше. Один раз тебя не сломили, второй раз тебя не сломили, и потихонечку этот стрежень крепнет. Понятно, что в 17 лет я бы, наверное, не пережил того, что я пережил в 28. Или в 35 я бы не пережил того, что пережил в 28, наоборот. С каждым годом уровень твоего внутреннего стержня крепнет, потому что он закаляется, и стресс ему по силам. Пусть они приходят по силам, исходя из того, что ты по-настоящему хочешь и к чему идешь.

Кира Лаврентьева:

— Чего по-вашему не хватает современной России для того, чтобы эффективно заниматься образованием детей? Мне кажется, очень много всего хорошего делается. К нам приходят разные гости, они нам рассказывают потрясающие, невероятные проекты, разные съезды образовательные. И это все круто, инновационно по сравнению с тем, что было еще десять лет назад. Но все же, хочется вас спросить, потому что вы пытались это классное и новомодное в образовании прокачивать в современном колледже общеобразовательном. Я так понимаю, у вас тогда это не очень пошло. Изнутри когда вы посмотрели на всю эту систему, что на ваш взгляд, реально можно было бы поменять. Не в сторону критики, а в сторону каких-то, может быть, оптимистичных сдвигов в этом смысле?

Михаил Сумбатян:

— Если три компонента взять, то среда в образовании меняется. Сейчас новую школу классную строят, много оборудования завозят, колледжи становятся очень красивыми. Технологический уклад в целом тоже приходит. Понимание важности креативных подходов, новизна мышления потихонечку приходит. Проблема с людьми. Проблема в том, что люди работают, как привыкли. Нужно создавать стрессовые ситуации, но с точки зрения развития. Стресс не с точки зрения проверок, куда вы потратили деньги, что вы купили не то. У нас все на этом зацикливаются, как мне кажется, сохранность бюджетных средства и как мы их тратим. Понятно, что это очень высокий уровень тревожности, этот вопрос, он сложный для любого руководителя купить что-то это сложно. Всегда после этого проверяют. Ты фокусируешься на этом и тратишь много сил и много своего мышления на это, потом переживаешь по этому поводу. Мне кажется, здесь важно создавать позитивный стресс с точки зрения образовательных технологий. Правильно будет развивать команды, возможно, какие-то внешние спикеры должны приходить, внешняя прокачка должна быть. Вывозить коллег командами, показывать опыт разный, не только колледжа по соседству, и разных городов. Например, у нас огромное количество интересных образовательных организаций в России от Калининграда до Владивостока. Я сейчас много езжу, так как мы филиалы открываем, я вижу много коллег, какие классные продукты делают, мы со всеми дружим. И школы делают уникальные проекты и высшая школа и средние профессиональное образование. Их по сравнению с большой системой не много, но они могут быть драйверами этого изменения, могут быть инновационными площадками, которые могут учить. У нас в среднем в неделю приезжает две команды из разных регионов поделиться опытом. Мы открыто делимся опытом, показываем среду, ребята выступают, технологии подсвечиваем. Наш главный продукт — методология, то есть мы все время отвечаем на вопрос, как лучше. И это большой пласт разных систем в воспитании, в обучении, взаимодействии с бизнесом, в технологиях. Большое количество ответов, как сделать более эффективно. Мы таким якорем стали, некоторой открытой площадкой, где можно учиться. Но мы этим не занимаемся профессионально, мы не институт по обучению педагогов, хотя есть мысли, что надо что-то в этом направлении делать. По-хорошему, нужно в эту сторону подумать глобально, кто может учить педагогов. Это не те, кто пишет методички по книжкам, которые где-то зарегистрировали, какую-то технологию описали. Не будет это драйвером изменения мышления. Нужно делать, как любые команды инновационного бизнеса. Что нужно делать, чтобы был инновационный бизнес, инновационная компания развивалась? Все те же технологии нужно использовать для образования. Потому что образование еще сложнее, чем компания, которая занимается бизнесом в любой отрасли. Это другой тип мышления, ты должен научиться владеть технологиями, мышлением таким образом, чтобы передать другому. Не создать что-то самому, как продукт, как делает бизнес. Бизнес создает услугу либо какой-то продукт. Ты должен фактически этот продукт или услугу конвертировать в мышление нового человека и передать таким образом, чтобы он стал успешным. Успех педагога мы меряем через успешность его студента.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева. Напоминаю, что у нас в гостях Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Мы вернемся после некоторой паузы.

Кира Лаврентьева:

— Еще раз здравствуйте, дорогие наши слушатели. «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Меня зовут Кира Лаврентьева. Напоминаю, что у нас в гостях Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Мы тут говорим о разных интереснейших вещах, совершенно фантастических местами, но, похоже, что реальных. И, Михаил, мне хочется вас спросить. Вы уже много чего реального основали. Мы уже с вами поговорили, группа компаний — это что сейчас на данный момент? Это IT-компания, это школа, это лагерь, это колледж, самое главное. Это вы еще планируете университет сделать на базе этого колледжа, и плюс у вас еще очень много разных, так сказать, филиалов, если я не ошибаюсь, по разным городам.

Михаил Сумбатян:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Вы еще в Сколково базируетесь. Действительно, очень много людей задействовано, очень много процессов внедрено, очень много разных сложных пластов, я так понимаю, уже организовано. Но придумываете вы все один, я так понимаю? А дальше уже согласно своей теории учите других все правильно внедрять. Не ручным же управлением вы занимаетесь? Как это все организовано?

Михаил Сумбатян:

— Точно не ручным.

Кира Лаврентьева:

— Я вижу, что не ручным, вы слишком спокойный для ручного управления.

Михаил Сумбатян:

— И уже не один придумываю. Образ моей мечты — это был колледж, который будет конкурировать с любым колледжем в мире. Изначально в 17-м году мы такой колледж сделали, а дальше начинаются ответвления внутри главного. Это наш главный продукт, и внутри него начинаются новые истории. Когда мы чувствуем, что нужно открыть школу, когда мы чувствуем, что сейчас и мы готовы открыть университет. Под «мы» — это конечно, команда. Слава Богу, команда большая. Я всегда говорю, что я стараюсь, чтобы все работало без меня. Это тоже сложно, пять лет на это ушло, чтобы все работало без меня, и сейчас я могу выключить телефон, и все будет работать. Иногда даже мне говорят: выйди, ты здесь не нужен на этом совещании. Иногда уже хочется прийти и что-нибудь послушать. Я сейчас больше в фокусе развития команды. Так как я психолог, я всегда психологией занимался, и для меня важно, я сейчас говорю так: моя главная деятельность — растить лидеров. Я сейчас в своей компании ращу лидеров, я смотрю, кто подает потенциал, пытаюсь поднаправить, дать какой-то проект, через который мой коллега может подрасти. Один из главных элементов развития — это рефлексия. Мы всегда смотрим на то, что произошло, чтобы всегда была глубокая проработка. Никогда не ругаю за ошибки, вообще не ругаю никого. Мы всегда в анализе, и всегда смотрим, что получилось, что не получилось, чтобы второй раз не наступать на те же грабли, а двигаться вперед. Это сложно в целом, заниматься развитием команды. Какую проблему мы сейчас испытываем, что система растет быстрее, чем потенциал человека, и не каждый успевает за ростом системы. Дальше возникает градация, в кого ты можешь вкладывать, где будет успешность достижения роста, когда человек будет опережать развитие системы, а где сколько ни вкладывай, человек останется на уровне того специалиста. Да, успешного, да, эффективного, но он не будет опережать систему. Это, конечно, большая точечная и где-то и моральная задача, в том числе, моральные вызовы.

Кира Лаврентьева:

— Но тут вопрос. Каждый ли может быть, должен ли быть лидером?

Михаил Сумбатян:

— Не каждый.

Кира Лаврентьева:

— Возможно, кому-то и не нужно опережать системы.

Михаил Сумбатян:

— Хочет почти каждый, но не каждый может.

Кира Лаврентьева:

— Звучит грустно. Но я почему спрашиваю? Важно не только создавать новое, опережать систему, но и очень хорошо, качественно выполнять свою работу на местах. Все эти винтики, системы больших заводов, больших корпораций, тоже важна крайне точная исполнительность, какая-то методичность исполнительская. Это не ваша тема? Ваша тема больше креатив, творчество и лидерство?

Михаил Сумбатян:

— Про меня, да. А 90% команды — это те, кто держит систему, потому что любой, начиная от бухгалтера и менеджера по продажам, кто выпадает, сразу чувствуешь уязвимость системы, безусловно. То есть люди держат всю систему.

Кира Лаврентьева:

— Я однажды, прошу прощения, слушала Черниговской интервью, оно везде на всех площадках, просто мне попалось. Я думаю, ну, послушаю. И она говорит: знаете, что для меня, как для творческого человека, было самое страшное? Для меня было страшно, когда я пришла в магазин в советское время и увидела продавца, который просто нарезает колбасу, и через несколько лет я увидела того же продавца, который просто нарезает колбасу. И 25 лет она каждый день делала одно и то же, и я, говорит, не видела на ее лице никаких страданий по этому поводу. То есть человек так организован, что он может спокойно делать одно и то же дело, и это тоже великий дар. Сейчас уже я на это смотрю и понимаю, что не каждый так сможет. И творчеством не каждый сможет заниматься, и делать одно и то же — это тоже великий дар.

Михаил Сумбатян:

— И непонятно, кто счастливей себя чувствует.

Кира Лаврентьева:

— Не понятно, кто счастливей себя чувствует. Только хотела спросить вас на эту тему. Действительно, творческий человек не может делать рутину ежедневную одну и ту же. Ему же надо через несколько лет что-то поменять, через какое-то количество времени что-то пересмотреть в своей жизни. У него бесконечные кризисы. Это и хорошо и плохо.

Михаил Сумбатян:

— И ты всегда недоволен работой.

Кира Лаврентьева:

— И собой и другими. Ты всегда как бы в некой рефлексии находишься. И это тоже трудно, несешь, как крест. Потому что это с одной стороны дар, с другой стороны, некий вызов.

Михаил Сумбатян:

— Обратная сторона.

Кира Лаврентьева:

— Да, порассуждали мы с вами. А вот еще вопрос. Для вас образование для чего? Вы сейчас свою жизнь посвящаете тому, чтобы научить. Чтобы научить учиться, чтобы научить работать, чтобы быть в этом счастливым. Это же не просто так, чтобы учиться и не понятно зачем. Чтобы что? Чтобы кем стать ребенку? Чтобы кем стать молодому специалисту? Чтобы что сделать в жизни?

Михаил Сумбатян:

— У меня три основных критерия, главных. Я всегда говорю, что для меня важно, чтобы мои ребята были счастливыми и профессиональными. Под этим я подразумеваю, что ребята выбирают то дело, которое им по-настоящему нравится и где такая фраза: я никогда не работал, потому что занимался любимым делом. В этом смысле. И второе, ты делаешь это хорошо, то есть профессиональное ты делаешь качественно и востребовано для других, ты не халтуришь. Для меня это важных два критерия. И третий критерий, я очень люблю нашу родину, у меня отец военный, и я рос везде, эти все военные городки, Нижний Тагил, в Приморском крае закончил школу, Свердловск, все время мотались, два-три года — новый город. Я очень хорошо знаю нашу родину, я очень ее люблю, и я очень хочу, чтобы наши дети научились ее любить по-настоящему и для нее созидать. Чтобы этот весь флер, что там хорошо, здесь все плохо.

Кира Лаврентьева:

— Да, да, выучиться, чтобы туда уехать, английский выучить, чтобы туда уехать.

Михаил Сумбатян:

— Это на самом деле не так. Я говорю, я много был где, в Лондоне раз шесть был. И я вам скажу, чем больше я приезжал, тем больше мне он не нравился, и я всегда задавался вопросом, что люди здесь находят. Мне не нравится ни культура, ни среда, ни запах, ни воздух, ни как люди мыслят и взаимодействуют.

Кира Лаврентьева:

— При всем уважении.

Михаил Сумбатян:

— При всем уважении, все города прекрасны и красивы, поехать посмотреть — это здорово. Но с точки зрения родины, на которой ты вырос и что ты можешь сделать для нее, я в этом смысле апологет. Я настоящий сын офицера, потому что отец мне показал, что такое настоящий офицер, для меня понятия чести и любви к родине на пределе высоты, и я через это смотрю. Я никогда ребятам не делаю назидание, я никогда не говорю: вы должны любить родину. Так не работает. Мы делаем много в воспитании для того, чтобы показать, что мы, как страна, очень крутые. Какой у нас безумный потенциал, какие у нас достижения в науке. Куда ни коснись, наверное, представители нашей большой страны были везде всегда первыми. Другой вопрос, как мы это упаковывали, как мы это пиарили — с этим у нас неважно.

Кира Лаврентьева:

— Да, в информационной войне мы часто проигрываем.

Михаил Сумбатян:

— В информационной мы проигрываем, но с точки зрения потенциала и гордости, кажется, мы здесь всегда почти, везде первые. Мы подсвечиваем это, мы показываем. Это очень сложно, как найти правильный пример для того, чтобы не назидать, не говорить, что ты должен, а как подсвечивать таким образом, чтобы ребята автоматически это понимали и другой логики, другого представления о своем дальнейшем будущем не имели, только как на своей родине. Это очень сложная задача, и мы, каждый день работая в воспитательном и учебном, во всех процессах, всегда держим маячком важным, как нам аккуратно это делать, чтобы ребята действительно открывали для себя нашу страну, наш потенциал, и свое будущее в нашей стране.

Кира Лаврентьева:

— Михаил, мед для ушей ваши слова. Спасибо вам огромное. Конечно, тут сам собой напрашивается вопрос личный. Позвольте мне его задать. Не могу не спросить. Вы сын боевого офицера, у вас это чувствуется сразу, с первых минут, мы видели людей много.

Михаил Сумбатян:

— Не боевой, он, слава Богу, не воевал, но танковые войска были.

Кира Лаврентьева:

— Человек с внутренней организацией, мощной, в вас это чувствуется с первых секунд, мы людей видим много, у нас уже есть определенная насмотренность. Я думаю, определенно в вас кто-то эту внутреннюю выправку, эту внутреннюю дисциплину воспитал. Но так получилось, что Бог вам дал трех девочек. И это такая история очень интересная, особенно для меня, как для матери троих сыновей. Хочется спросить, как вы воспитываете детей, тем более девочек? Их же нельзя слишком строжить, их нельзя слишком выстраивать, в какой-то режим встраивать, в отличие от мальчиков, к слову. Как вы справляетесь с этим заданием Бога для вас?

Михаил Сумбатян:

— Есть же глобально два сценария, сценарий повтора, как воспитывали тебя, или от противного.

Кира Лаврентьева:

— Точно.

Михаил Сумбатян:

— Я от противного.

Кира Лаврентьева:

— Так делать не будем, будем делать так.

Михаил Сумбатян:

— Меня остаточно жестко воспитывал мой папа офицер. Мне кажется, самое главное, любить, понимать, принимать — это главный инструмент и подход в воспитании. Слава Богу, мы с женой на одной волне, мы понимаем друг друга с полуслова, мы вместе уже 28, наверное, лет.

Кира Лаврентьева:

— Ничего себе.

Михаил Сумбатян:

— Вот это единение совместное нам позволяет быть более точными. Дети закончили у меня колледж. Старшая закончила, вторая еще доучивается, мелкая у меня в школе в нашей, а сын подрастает, он пока маленький.

Кира Лаврентьева:

— А, четверо детей, три девочки, один мальчик.

Михаил Сумбатян:

— Мы сделали заход. Я уже думал все, продолжение рода закончится, ну, наверное, так вот по судьбе. Но нет, Бог дал.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, у нас в гостях Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Интереснейший у нас, кстати говоря, разговор. Если вы присоединились недавно, обязательно послушайте программу на сайте, она будет уже завтра. Что хочу спросить, Михаил. Сейчас современные дети склонны к некому расслабленному состоянию, несмотря на то, что есть такие, которые мотивированы знаниями, они хотят учиться, они хотят трудиться, они хотят познавать. Понятное дело, что обилие информации, гаджеты, ютюб — это просто какой-то огромный соблазн для современного ребенка, даже у очень мотивированного и очень одаренного. То, что я вижу, это постоянная борьба родителей за то, чтобы их ребенок интеллектуально развивался, а не выходил в эту всю тупость, простите меня за сленг, которая творится сейчас в интернете. И каждый родитель, буквально каждый, с кем я разговариваю, ставит себе вопрос, что делать, как мне мотивировать ребенка учиться, как мне мотивировать ребенка вообще жизнь жить счастливую. В наше время на улицу счастье было выйти, сейчас мы на улицу выгоняем детей, и то не каждый выйдет, потому что делать там нечего, а на улице они все сидят в телефонах, в лучшем случае 15 минут попинают мяч. Почему спрашиваю? Потому что вы, понятное дело, тоже с этим сталкиваетесь. Понятное дело, что у вас наверняка, как у психолога, не только как у родителя, но и как у психолога, есть свое какое-то мнение на этот счет. Вот хочется спросить, как вы справляетесь, как вы отвечаете себе на этот вопрос, как вы вырываете своих детей из этого бесконечного, совершенно пустого, опустошающего интернет пространства?

Михаил Сумбатян:

— Сложный вопрос, потому что все дети у нас погрязли.

Кира Лаврентьева:

— Точно.

Михаил Сумбатян:

— Что важно. Знаете, есть такая фраза: не пытайся изменить ребенка, измени себя. Это про то, какой пример ты подаешь сам, потому что если ты сам сидишь, играешь в игры или в интернете, а потом ругаешь за это детей, которые рядом на тебя смотрят, им нечем заняться, понятно, что это путь в никуда. Иногда приходится работать дома, я стараюсь это делать очень редко, и работу домой не приносить. Поэтому если я дома, я провожу это время с детьми. Я стараюсь не внешне быть, а качественно быть. Совместные игры, у нас есть настолки, мы можем посмотреть вечером совместное семейное кино. Если мы говорим про вечер, какое-то такое время, нужно отдохнуть. Днем, если удается чуть раньше прийти, мы играем, бегаем. Мы живем за городом, выходим на улицу, у нас от велосипеда до футбола — все в наличие рядом с домом, поэтому мы стараемся активно проводить время с детьми. Мне кажется, здесь ничего не изменилось у родителей со времен Советского Союза, когда дети... просто было удобно, детей воспитывал двор. Меня воспитывал двор, я вышел с утра и ночью пришел, когда мама позвала в окошко. А сейчас этого двора нет.

Кира Лаврентьева:

— Нет.

Михаил Сумбатян:

— А родители, тогда родители привыкли заниматься собой. Я не могу сказать, что мои родители занимались мной.

Кира Лаврентьева:

— Да. Никто не скажет.

Михаил Сумбатян:

— И вряд ли среднестатистический мой ровесник об этом скажет. Нами не занимались, нами занимался двор, а сейчас нашими детьми занимается интернет. Вот что произошло. То есть родители никак не поменяли свою парадигму отношения с детьми. А значит, эта задача встала сегодня. Если раньше двор воспитывал более-менее качественного подростка, он понимал плюсы, минусы, двор формировал отношения и с девушкой и со своими сверстниками. Что было не так, тебе могли дать по лицу и сказать, что ты не прав. И в этом смысле нормальная школа была, то есть мы понимали границы плохо-хорошо. В интернете тебе это никто не скажет. Вот этот весь хейт, позволение ругать взрослых и культурных и вообще высказывать свое мнение. А ты достоин говорить свое мнение, ты что-то для этого сделал? Или ты просто говоришь, лишь бы сказать? Эта вся токсичная инфоистория стала нормой, потому что за это никто не может по морде, извините, ударить, то есть показать тебе плюсы, минусы, где хорошо, где плохо. И это большая задача родителей. Включаться, брать на себя эту ответственность, не перекладывать на интернет, потому что вы устали, потому что вы не хотите, хотите посидеть, отдохнуть. Ну, надо брать эту ответственность и делать. Если ваш ребенок любит играть в игры, поиграйте с ним. Самая простая история, выберите игру и поиграйте вместе. Посмотрите, как у вас поменяются отношения. Немножко вы поговорите про игру, увлечетесь, и вы увидите, как глаза у ребенка будут гореть, и он уже будет думать через вас про новые открытия. Он будет вам предлагать что-то новое. Предложите свою игру, предложите те же шахматы, настольную игру какую-то, и вы увидите, что он будет вовлекаться. Пока ребенок возрастает, нужно подсвечивать, вовлекаться в его жизнь и вовлекать в свою жизнь. А когда возникает пубертат, переходный возраст, самое время, когда ребенок перестает тебя слушать. Почему? Потому что раньше ты ему говорил, как делать, как ты понимал: ты должен сделать это, это, это, и он это всегда делал. В переходном возрасте у него возникает внутренний импульс не делать, как ему говорят. Почему? Потому что через некоторое время он сформулирует, как хочет делать он. Очень важный кризис, к которому нужно уважительно относиться родителю. И через этот кризис проходя, вы познакомитесь заново со своим ребенком. Это уже будет новый человек. Потому что это будет сформированная взрослая личность, и она вам скажет: нет, мама, теперь я так не хочу, теперь я буду делать вот так. И нравится вам, не нравится, надо будет с этим человеком вам заново познакомиться, его принять, если вы хотите конструктивных дальнейших экологичных и добрых отношений.

Кира Лаврентьева:

— У ваших детей есть гаджеты? Я имею в виду у старших.

Михаил Сумбатян:

— Есть. Я ничего не запрещаю. Я даю возможность и время и не запрещаю играть. Если я выключился, и у меня нет возможности и у мамы нет возможности, значит, ребенок имеет право поиграть. А если я могу включиться или жена, то мы всегда создадим условия, почитаем книгу, мы походим, мы погуляем.

Кира Лаврентьева:

— Поиграем.

Михаил Сумбатян:

— Если мы не занимаемся ребенком, ребенок будет заниматься сам собой.

Кира Лаврентьева:

— То есть, правильно я понимаю, что родитель — это некий аниматор, грубо говоря, сейчас для своего ребенка? Тьютор, о`кей, не аниматор, который должен постоянно вести ребенка, развивать его, заниматься им, организовывать его время, думать, чем ему заняться. Честно говоря, мне это взрывает мозг.

Михаил Сумбатян:

— Хорошая формулировка.

Кира Лаврентьева:

— Потому что мы сами себя занимали, после школы по секциям и уроки сама, и все сама.

Михаил Сумбатян:

— У нас с вами есть хороший ресурс, называется старшие дети.

Кира Лаврентьева:

— Отличный ресурс. А если они не хотят младшими заниматься?

Михаил Сумбатян:

— У меня получается, когда старшие начинают уже мелких занимать в свои игры. Эта вовлеченность семейная, чем больше детей, тем легче родителям.

Кира Лаврентьева:

— С одной стороны. Интересно.

Михаил Сумбатян:

— С одной стороны.

Кира Лаврентьева:

— С другой, нет. Ну да, это интересно. Но я все же думаю о том, что этот современный лайп, когда родители должны создавать некий мир внутри своего дома, чтобы ребенок хотел туда возвращаться — это отдельная история, довольно сложная, это такой вызов родителю. Хочется и себя развивать, хочется чем-то и для себя позаниматься. А ты понимаешь, что как только ты отвлекаешься, ребенок предоставлен сам себе, то есть интернету он предоставлен. И что он там найдет, что он будет делать? Понятно, если он осознанный, ничего особого он там не найдет. Но искушение очень велико, даже для осознанного, даже для взрослого, полазить в социальных сетях, поюзать, время впустую потерять, вот тебе и день прошел.

Михаил Сумбатян:

— Мы живем во времени, где больше ответственности у родителей. Если мы хотим здоровых детей, то мы должны этим заниматься серьезно, не перекладывать это на плечи школы, допобразования. Это наша ответственность, как родителей.

Кира Лаврентьева:

— Михаил, еще вопрос по поводу вашего колледжа. Чтобы туда попасть, чтобы туда поступить, желательно в школе вашей поучиться или все же можно из общеобразовательной попробовать поступить к вам?

Михаил Сумбатян:

— Мы берем всех, я противник селекции. Мы не делаем для одаренных школу, колледж. Мы берем всех. И такая система, когда ты можешь принять нашу систему, можешь нет. Это происходит на первом курсе. Мы говорим: ребята, все, что было до нас, нам неважно. Ты был троечником, еле школу закончил или ты был медалистом — у нас, кстати, большое количество медалистов — нам неважно глобально, кто к нам пришел. Нам важно, чтобы сам ребенок захотел у нас учиться и взял на себя эту ответственность. Невозможно что-то сделать с человеком, если он по-настоящему ничего не хочет. Есть примеры, когда родители приводят, например: так, ты будешь учиться здесь, я тебе сказала. Он говорит: да, я не хочу здесь учиться. И ничего с ним не сделаешь. Если он не хочет, ничего не сделаешь, как бы мы ни плясали и ни рассказывали, как у нас круто. Не его среда, ему нужно по-другому, хочет какую-нибудь другую отрасль или вообще не хочет нигде быть. Мы работаем не на родительский выбор, мы работаем на выбор подростка. Мы создаем условия, мы делаем много разных итераций в виде касаний, мы называем это воспитательные касания из разной области. И какое-то касание должно его вовлечь. Если у нас ничего не получается, то... Даже не так, не то, что у нас не получается.

Кира Лаврентьева:

— Просто нет синхронизации.

Михаил Сумбатян:

— Вот нет синхронизации, да. Например, наша система не подходит для тех, кто хочет, чтобы ему говорили, что делать. У меня много таких кейсов.

Кира Лаврентьева:

— Исполнители, да, хорошие исполнители.

Михаил Сумбатян:

— Они говорят: я так не могу, у вас много свободы, даете много возможности.

Кира Лаврентьева:

— У меня взрывается мозг.

Михаил Сумбатян:

— А мне нужно сказать, что мне нужно сделать, куда мне идти, что прочитать, кому чего сдать. И все, я ушел. Мы говорим: нет, у нас другая система. И для таких детей мы не... Это ни плохо, ни хорошо, это просто разные системы.

Кира Лаврентьева:

— Мышление в том числе.

Михаил Сумбатян:

— И мышление. Мы работаем на внутренний потенциал. Я считаю, что каждый ребенок талантлив, и наша задача талант раскрыть. Для этого он должен хотеть, хотя бы что-то захотеть, хотя бы позволить себе захотеть, даже элементарно позволить себе встать с дивана, какой-то акт должен быть, потому что образование — это совместное движение друг к другу. Учитель открывает дверь, а в эту дверь нужно зайти, это совместность. Мы много делаем для того, чтобы этот потенциал открыть, талант раскрыть, чтобы этот шаг ребенок сделал, мы, конечно, не бросаем, у нас много разных воздействий. Поэтому мы не боимся брать разных детей. Вот что мы научились делать, мы не боимся брать любых. У нас из девиантов получаются супертимлиды. Из ребят, которые были хулиганами, отличные лидеры получаются. Потенциал предпринимательства у них огромный. И вообще все, кто отбирают, лишаются потенциала будущих предпринимателей. Я сам хулиган.

Кира Лаврентьева:

— Я тоже.

Михаил Сумбатян:

— Меня самого выгоняли часто.

Кира Лаврентьева:

— За поведение.

Михаил Сумбатян:

— Потому что с жестким отцом ты должен где-то себя реализовывать.

Кира Лаврентьева:

— У меня то же самое абсолютно.

Михаил Сумбатян:

— Вот, вот. У меня всегда за поведения два, родители в школу.

Кира Лаврентьева:

— Я дневники прятала.

Михаил Сумбатян:

— Потому что мне надо было где-то себя реализовывать.

Кира Лаврентьева:

— Реализовывать. Гиперактивность некая. Я о чем хотела спросить еще, Михаил, еще помучить вас немного. Мы говорим сейчас очень много об IT, когда современный родитель слышит: ой, IT, это, наверное, очень перспективно, это, наверное, очень здорово. Но мало кто понимает, что такое IT. Фактически у нас сейчас много детей, которые хотят стать айтишниками, которые неизбежно хотят что-то делать в компьютере. Стартапы, эти слова малопонятные, но очень модные, которые абсолютно сейчас в головах молодежи тотально засели. Другой вопрос, что действительно такое хороший IT-специалист? Что он делает? Что он мог бы делать? Какие у него варианты развития? И вообще зачем становиться айтишником, кроме того, что ты успешным станешь, богатым якобы и очень классным? И сможешь работать не с 9 до 6, как обычные люди, а жить в своем графике, открывать ноутбук, когда тебе удобно, хоть ночью. Выполнять свои цели, ставить себе задачи. Как это выглядит в реальности, если мы сейчас попробуем развенчать мифы?

Михаил Сумбатян:

— Немножко шире, когда мы говорим про айтишников, сейчас столько направлений сюда попадает.

Кира Лаврентьева:

— Абсолютно.

Михаил Сумбатян:

— Поэтому надо шире говорить, технологический мир в целом нам дал большое количество новых профессий, специальностей, новых направлений. У нас при наличии пяти кафедр тридцать семь бизнес ролей, то есть тридцать семь направлений, по которым могут ребята учиться. И IT — это всего лишь одна кафедра из этого. Айтишник, понятно, ты можешь писать код, ты можешь делать разработку, ты можешь делать какой-то визуал, то есть создавать визуальные графики разные. Сейчас можно в принципе сказать, что дизайнерскую сферу ты должен пройти, потому что образ «я с ноутбуком где-то сижу и что-то создаю» — это же в целом про наш технологический мир. Или аналитики, это не айтишники в целом, в кондовом понимании, что я пишу код. Это ребята, которые анализируют большое количество данных другими способами, другими системами. Это фактически математики, которые по-другому осваивают программу. Такой же образ — компьютер, технология, информация — и маркетолог современный. Это анализ данных, это анализ эффективных рекламных компаний, разработка этих компаний, это продвижение продуктов. Всё разные технологии, которые опять-таки человек с компьютером может реализовывать, вместе с командами, отдельно дома, можно в крупной компании работать. Мне кажется, что сейчас в целом поменялся вектор новых направлений, за которые много денег платят, которые успешные, которые востребованы почти везде, от госкомпаний до самых крутых международных компаний. И без этих специалистов невозможно создавать современные услуги или продукты в целом. Поэтому надо говорить не айтишники, а уже просто технологический мир и те, кто учит этим направлениям будущего, которые востребованы сегодня.

Кира Лаврентьева:

— То есть это не люди, которые только лишь придумывают компьютерные игры?

Михаил Сумбатян:

— Ну конечно. Даже компьютерные игры это отдельные технологии, это отдельная кафедра, это геймдизайнер, это программист других инструментов, это программирование на Unity. Например, знание вот этих языков тебе не достаточно для того, чтобы сделать современный продукт, например, сайт. Разработчик игр не сделает сайт, там другие технологии. Если детально разбираться, то их такое множество. Поэтому появляется большое количество новых направлений, новых специальностей. Мы их называем бизнес-роль. Это конкретная задача от бизнеса, и эту задачу нужно решить.

Кира Лаврентьева:

— Огромное количество вопросов у меня к вам осталось, но, к сожалению, время у нас заканчивается, будем надеяться, что нам еще раз удастся с вами пообщаться, если вы найдете время, очень интересно. Дорогие друзья, напоминаю, что наши регулярные беседы об образовании мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который собирает лучшие и самые интересные опыты работы в области образования и воспитания. Узнать подробнее об этом проекте, стать участником или поддержать его можно на сайте clever-lab.pro. А мы прощаемся с нашим гостем. У нас в студии был Михаил Сумбатян, директор и основатель группы компаний IT HUB. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего четверга, всего вам доброго и до свиданья.

Михаил Сумбатян:

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Невидимая брань». Иеромонах Давид (Кургузов)
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 414

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов