Если спросить некоторых встреченных на улице прохожих: «Скажите, какими вы представляете православных верующих и служителей Церкви?», то наверняка многие скажут: «Люди эти всегда одеты в черное, говорят только о покаянии, грехах, адских муках и тому подобных скорбных вещах, они всегда серьезны, пафосны и никогда не шутят».

Откуда у обывателей такое представление о Церкви и верующих? Ну, во-первых, мы сами, именующие себя православными, чего греха таить, нередко даем им повод, когда являем собою примеры недоброжелательства к инакомыслящим, неумения вести с ними диалог, нетерпимости, нелюбви, осуждения ближних. А во-вторых, такова сама природа юмора: юмор всегда занижает возвышенное. А ведь Церковь Христова – самое возвышенное из всего, что есть в нашей жизни, все представления о высоком, небесном, о главных смыслах бытия, в нашей культуре происходят из христианства. Разве могут христиане шутить? Не оскверняют ли они, не умаляют ли тем самым величие Христа и Церкви?

Без сомнения, способность смеяться дана человеку самим Богом. Добрая шутка порой помогает человеку выжить, мы знаем тому немало примеров, об этом свидетельствовали люди, прошедшие войну, лагеря, имевшие опыт тяжелой болезни, суровых жизненных испытаний. Шутка имеет терапевтический эффект: действуя как жаропонижающее на воспаленные чувства, снижая пафос ситуации, она способна человеку, впавшему в отчаяние и не видящему выхода из тупика, указать этот выход, дать понять, что мир широк, а жизнь – гораздо больше, чем видится нашему воображению, загнанному в угол отчаяньем, страхом, тревогой , потерявшему веру в лучшее.

Конечно, в шутке, как и во всем, важно чувство меры. Если шутка причиняет кому-то боль, вместо разрядки напряженности увеличивает ее, переходит в бессмысленный стёб, зло издевается над чьей-то святыней , то она из лекарства обращается в яд. Есть хороший христианский признак того, доброкачественна ли шутка: это – умение посмеяться над самим собой, над своими предрассудками, страхами, обидами, над преувеличенным самомнением.Такой шутки, обращенной на самого себя, не выносят наши грехи, прежде всего – наша гордыня, такая шутка для нее – как жгучий йод для воспаленной ранки. Такая шутка смиряет нас, то есть отрезвляет, возвращает нам реальное вИдение мира и самих себя в этом мире. Не зря сказал издатель и переводчик Никита Струве: «Что такое святость? Это, прежде всего, смирение – плюс чувство юмора».