«Новости православного портала о благотворительности «Милосердие.ru». Юлия Данилова

У нас в гостях была главный редактор портала «Милосердие.ru» Юлия Данилова.

Наша гостья рассказала, как изменилось отношение людей к благотворительности в период пандемии, в чем особенность составления текстов с целью привлечения денежных средств, а также какую помощь могут получить церковные социальные организации из разных регионов, благодаря новому проекту «Платформа милосердия».

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

— Светлый вечер на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. С трепетной радостью приветствую нашу гостью. Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru». Добрый вечер.

Ю. Данилова

— Здравствуйте, друзья.

К. Мацан

— У меня с порталом «Милосердие.ru» всегда ассоциируется история, когда еще очень-очень давно я только начинал воцерковляться и подвез одного священника до дома. А он так не рассчитывал, что его подвезут, ехать было далеко, там с какого-то мероприятия, он говорит: ой, вы меня подвезли — это прямо какое-то «Милосердие.ru».

Ю. Данилова

— Ничего себе, отличная история.

К. Мацан

— С тех пор, в общем, я проникся симпатией к порталу «Милосердие.ru».

Ю. Данилова

— Симпатичная история.

К. Мацан

— Ну вот сегодня поговорим об этом портале. И, наверное, начнем с такого самого актуального, с того, что происходило с проектом в связи с пандемией. Потому что мы от многих представителей НКО слышали, что очень сильно ситуация скорректировалась, изменилась, и все пандемийные ограничения очень сильно повлияли на работу всех, кто занимается социальными проектами. А «Милосердие.ru», как из названия следует, занимается делами милосердия, в частности организует сборы адресные, точечные, и фонды поддерживает информационно, и сборами конкретно, и много-много всего другого делает. Вот расскажите об этом.

Ю. Данилова

— Ну да, «Милосердие.ru» — это СМИ как бы, средства массовой информации о благотворительности, о социальных разных проблемах, о людях, которые работают в этой сфере или о людях, которые проживают какой-то тяжелый или важный опыт. Ну и еще это инструмент прямой помощи, где мы действительно собираем средства на помощь людям и организациям, что тоже очень важно. В частности, православным, христианским организациям, проектам в регионах. И вот это уже два года мы живем в этой ситуации пандемии — ситуации тревоги и напряжения. А для нас это был, конечно, такой мобилизационный период, когда мы, конечно, разошлись работать удаленно. Нам было так из-за этого непривычно, тяжело и там все мы переживали тоже это время, сотрудники наши тоже болели, слава Богу, никто у нас не умер. Но в плане вот нашей помощи, наоборот, это было время большой мобилизации. И у нас наши сборы, денежные сборы, они выросли почти в два раза, и мы за 20-й год собрали 112 миллионов рублей на помощь людям и проектам. И мы видели, что люди стали как-то более даже активно помогать — люди-жертвователи, люди-благотворители, люди — обычные наши читатели, которые вместе с нами помогают, они как-то очень активизировались. Но мы вели сборы на помощь самым пострадавшим в бедных епархиях, в отдаленных епархиях, там, где люди не столько из-за болезни, сколько из-за ограничений, и карантинов, и всяких там локдаунов потеряли работу и лишились средств к существованию. И вот была такая огромная потребность в продуктах питания, для того чтобы в епархиях епархиальные проекты, приходы могли раздавать эту еду. Мы про это тоже публиковали, открывали сборы, и собрали много денег, по-моему, около 20 миллионов рублей что ли мы собрали только на это. Тоже во всех СМИ сотрудники «Милосердия», сотрудники отдела по благотворительности всячески тоже рассказывали об этом. Вот такой вот был у нас эффект такой, вот именно такой мобилизационный: все на помощь.

К. Мацан

— А чем объясняете то, что сборы увеличились? Вот тем, что люди на фоне информации о пандемии, на фоне того, что все на себе так или иначе ее испытали какие-то ограничения, поняли, что нужно больше помогать?

Ю. Данилова

— Я думаю, все на себе очень прочувствовали, что какое-то наступило тяжелое время. И поэтому вот именно такие очень базовые потребности, ну вот когда людям не хватает на еду, вызвали огромное сочувствие. Мы даже меньше собирали на СИЗы, на вот эту вот больничную тему — тоже у нас были эти сборы, но мы на это прицельно не концентрировались. А именно вот мы собирали на самых-самых нуждающихся людей. И как-то почему-то это выстрелило, и эта вот нужда оказалось очень понятной, очень близкой огромному количеству наших читателей.

К. Мацан

— Вот сейчас, я знаю, у вас есть проект, вы собираете помощь для самих же фондов.

Ю. Данилова

— Да, мы открыли, летом 2020 года мы придумали и уже осенью 2020 года нам удалось на средства фонда Потанина, которому мы очень благодарны, запустить проект, который называется «Платформа Милосердия». «Платформа Милосердия» — это такое место, которое собирает проверенные и отличные церковные именно начинания, в основном из регионов — у нас 80% там региональных проектов, разброс очень большой: от Хабаровска, там Тюмень у нас есть, Челябинск, Центральная Россия, Ленобласть, Московская область, Петербург, Шуя у нас недавно там — то есть такие вот разные-разные регионы. Сейчас у нас уже 20 участников таких проектов, и мы собираем на то, на что им самим труднее всего привлекать средства — то есть на их зарплаты, на их разные там операционные расходы, на оплату горючего там для автомобилей, каких-то расходных материалов, на ремонты. Сейчас мы, например, занимаемся тем, что бурим скважину в Хабаровске — вот это очень странная история.

К. Мацан

— Нефтяную?

Ю. Данилова

— Нет, к сожалению, не нефтяную. Но там сестры милосердия, которые ухаживают за одинокими больными и стариками, им город подарил, ну передал здание. Как обычно, разрушенное здание такое, нуждается в ремонте, казалось бы, город, но нет водопровода. Нам вообще из Москвы трудно бывает понять, какие есть проблемы, трудности и задачи перед региональными проектами. Ну так вот, и для того, чтобы проект открылся, и они смогли больше помогать, нужно добраться до воды и надо пробурить для них скважину. Вот мы сейчас открыли только что такой сбор, и там совершенно подвижники, совершеннейшие, эти сестры милосердия и батюшки, которые там инициируют эти проекты. Отличные совершенно люди, они гораздо более энергичные, чем мы тут, в Москве. Такие какие-то они и добрые, и деятельные одновременно, прямо любо- дорого смотреть. Ну вот такие сестры милосердия, им надо скважину бурить. Мне кажется, надо им помочь. Вот такого рода у нас бывают истории. Вот мы собрали, уже у нас было два набора, начали мы с 10 проектов, сейчас уже 20, мы планируем расширять, привлекать новые проекты, региональные такие вот инициативы. Собрали мы за это время уже почти 9 миллионов рублей для них, что для них, для многих из них, это большие суммы, когда мы там собираем по 500 тысяч, по 200 тысяч, вот там самый крупный сбор у нас сейчас около 700 тысяч рублей, на разные-разные их нужды и потребности. Мы еще про них пишем, кроме того, делаем репортажи, и нам это все очень интересно, потому что мы знакомимся с новыми совершенно людьми. Мы привлекаем фотографов, репортеров, которые дают нам картинку такой российской жизни в самых разных частях нашей родины, которую мы так вот, сидя в Москве, не видим. А зря, потому что люди отличные. Там, например, есть, в Кемерово сестричество, у которого есть чему поучиться. Это сестричество, которое отлично ухаживает за лежачими тяжелыми больными, само уже может чему-то обучать, неплохо организовано. Но все равно это организации такие, у которых на этих их такие всякие там зарплатные их нужды и организационные им трудно привлекать жертвователей у себя на месте. Деньги сосредоточены в Москве, ну и там в крупнейших таких городах, самых крупных, не знаю, Москва, Екатеринбург, Нижний Новгород, Петербург — вот такие массовые жертвователи. А им нужно не просто, если они могут еще собрать какие-то вещи или продукты для своих подопечных, то вот профинансировать свои зарплаты, им это уже гораздо труднее. И мы в этом видим свою задачу, что мы помогаем им крепко стоять на ногах и дальше развиваться, какую-то иметь более-менее устойчивость, на что-то опираться, хотим быть такой опорой для них. Для нас это очень важный проект.

К. Мацан

— А вот то что трудно найти финансирование на обеспечение работы самого фонда — на зарплаты, отопление, электричество и так далее, вот как вам кажется, почему трудно? Потому что в нас, жертвователях потенциальных, нет понимания того, что в фонды вообще тоже работают, там тоже работают люди, там нужно им платить зарплату? Или что это, равнодушие или просто незнание?

Ю. Данилова

— Я думаю, что просто представление о том, как устроена помощь, как устроен наш этот помогающий сектор, благотворительный сектор можно его называть, она просто, у людей его не очень много. Действительно, людям часто непонятно: а зачем нужны еще какие-то организации, можно же помогать лично? Но мы видим и по нашему опыту, и по опыту вот разных-разных начинаний, которые мы поддерживаем, что не всегда можно помочь с глазу на глаз, часто, наоборот, нужна бывает организация, благотворительный фонд там или это или какая-то другая форма, которая проверяет, во-первых, потребности нуждающегося человека, привлекает специалистов. Часто в благотворительных организациях есть уникальные профессии и специалисты, которых нет у государства. Ну, например, вот уход за тяжелыми лежачими больными — чтобы не было пролежней, чтобы человек функционировал на максимуме, чтобы ему было хорошо — у государства это очень плохо поставлено, правда. Вот паллиативная помощь в Москве еще как-то там начала развиваться, но вот в регионах ее совсем мало. И такие вот благотворительные проекты там крайне-крайне важны. У нас в Церкви люди очень понимают, прихожане храмов очень понимают саму идею помощи, и она, вот это вот участие именно в уходе за больными, часто и совершенно правильно воспринимается как такая спасительная деятельность, которая несет ну полезность для борьбы с грехами, для спасения души. И если еще и умение к этому приложить, да, правильно ухаживать за больными, правильно помогать страдающим людям, то люди очень мотивированы наши, верующие, они хотят, они видят в этом глубокий смысл. Это не просто наемные работники, они именно видят, что нужно любовь оказать этому страдающему человеку, чтобы ему было хорошо, чтобы кто-то обнял его, кто-то утешил, по головке погладил. Ну и чтобы у него не было пролежней, чтобы он вовремя поел там, что напоить там человека вовремя, и так его сопроводить, и если он, например, умирает, да, если это паллиативный больной, то до самого конца, чтобы все равно, даже и смерть человека была такой человеческой, не одинокой, не заброшенной. Ну так вот, таких вот милосердных людей очень много у нас на приходах церковных, а средств на организацию на таком вот хорошем уровне не так много. А силами вот просто совсем волонтеров это не всегда бывает можно организовать, потому что всегда нужны какие-то расходные материалы — там памперсы, я не знаю, медиков нужно привлекать, нужны лекарства, кровати функциональные — это я все на примере больных людей рассказываю, на это нужны деньги, на это нужна организация, там должен быть бухгалтер. Вот собрать средства на бухгалтера очень трудно. Вроде как понятно, что у каждой организации бухгалтер должен быть, но массовому жертвователю не всегда бывает понятно, что на это нужно жертвовать. И мы как раз ставим свою задачу так рассказать о деятельности этих организаций, так через истории их подопечных и через их собственные личные истории — у сестер милосердия это очень часто очень яркие личности, очень яркие. Они организаторы, но они абсолютно боевые, у них горят глаза. Это часто очень опытные, уже такие житейски опытные люди. Обычно это женщины такие не очень юные, ну такие уже взрослые, не старенькие, но такие зрелые, очень крепкие, на них прямо земля держится, вот реально соль земли. У них очень интересный путь бывает, они что-то поняли о жизни — ну про них интересно рассказывать. И мы, рассказывая и про их подопечных, и про них самих, объясняем и доносим до нашей аудитории, как можно им помочь. У нас, например, там мы делаем еще кроме, ну просто там бывают короткие истории — мы просим денег, мы как-то стараемся ярко это рассказать, и это такой короткий текст — раз, и все, читатель понял, что надо помогать и помогает. А бывает, что мы делаем журналистские развернутые материалы, где мы делаем такие классические репортажи, какие-то очерки. И вот у нас была история про то, как вокруг одного иеромонаха в Томске, который тяжело болел, и в результате оказался без ног и в инвалидном кресле, как вокруг него вот объединилась группа автодобровольцев, автоволонтеров таких, которые заняты в городе Томске тем, что они возят таких тяжелобольных людей там в больницу на какие-то там процедуры, на диализ, на перевязки, а командуют этим всем сестры милосердия. Они организуют, добровольцы возят, и все это вот такая развернутая история про любовь, в общем и целом, на примере одного отдельно взятого Томска. И очень разные направления работы у наших таких проектов, которые собраны в нашей «Платформе Милосердия» — есть организации, которые помогают наркозависимым, есть организации, которые помогают самым-самым беднякам. В больших городах много бедных людей. А сейчас, во время коронавируса, во время этой пандемии, им стало еще хуже, потому что работу они стали массово терять, кто-то приехал на заработки в Москву там. В Петербурге мы помогаем фонду «Диакония» — тоже они, примерно как мы в Москве, в Марфо-Мариинской обители, так они, значит, в Петербурге помогают вот таким людям, про которых никто не подумает, что это бедный человек. Человек, который приходит за продуктами, в представлении, в таком широком представлении, это какой-то человек ну такой неблагополучный, то что называется, это значит, он какой-то ну, наверное, он пьющий, вот он какой-то неблагополучный, что-то с ним не так. А на самом деле это может быть, например, одинокая мама, которая как-то она была устроена, а вдруг потеряла работу. Ну работала парикмахером, например, и вдруг — раз, из-за локдауна потеряла работу — и все, ей нечего есть, ни ей, ни ее ребенку. Или там люди, которые жили, например, семья пенсионеров без детей, и вдруг кто-то из них один тяжело заболевает. И он выбирает, что им купить, еду или лекарства. Это ужасный выбор, который сейчас делают люди, живущие в большом городе и не такие какие-то, которые лежат где-то, валяются, так сказать, а такие, вполне обычные люди, такие же как мы с вами. Таких людей довольно много. Вот такие у нас есть организации. Есть в Шуе центр «Колыбель» — они помогают мамам, одиноким мамам и беременным, которых там бросил муж или какой-то мужчина. И женщина эта не понимает, что ей делать: то ли ей аборт делать, то ли как ей быть-то? И они там, вот я знаю, что они наладили работу с отцами этих детей, и они как-то так делают, что они разговаривают не только с этими мамами, а привлекают и пап. И как-то у них это получается, что как-то они помогают даже и наладить вот связи внутри этой семьи, такой несостоявшейся немножко, и потом как-то все это починить. И там такие, вот мы когда посылали туда журналиста, журналист там сделал просьбу, сделал интервью интересное, и фотограф тоже делал фотографии — ну это такие красивые люди. Вот эти вот женщины, которые работают там, в этом центре «Колыбель — ну просто даже на фотографии видно, что она как мама родная, просто какая-то мудрая красивая женщина, это просто залюбуешься. Ну для нас самих это часто бывает открытием и это интересно.

К. Мацан

— Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru», сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». А как вам кажется из вашего опыта, вы наблюдаете какую-то разницу между теми помогающими организациями, которые связаны с Церковью, с приходом, и состоят скорее из людей верующих, и просто теми организациями, которые можно назвать светские? С одной стороны, мы часто слышим о том, что Церковь — крупнейший благотворитель в стране, и вы тоже приводите примеры о том, что люди не просто помогают там лежачим больным, но они еще проявляют к ним какое-то человеческое участие, вот это вот те церковные организации, которые вы наблюдаете. С другой стороны, наверное, не так уж не правы те, которые говорят, что можно помогать и не будучи верующим человеком, это тоже будет очень благородно, и важно, и эффективная польза. Вот что вы об этом думаете?

Ю. Данилова

— Можно помогать, не будучи верующим человеком, потому что неверующий человек, он тоже человек, и тоже он создан по образу Божию. И эта вот потребность любить и отдавать в нем точно также заложена, как в верующем, хотя он, может, сам этот как-то иначе формулирует и не так осознает. Это вообще мысль, которые меня давно занимает: чем же все-таки наши христианские благотворительные организации, помогающие проекты отличаются? Я знаю, что много верующих людей, у которых мотивом их деятельности тоже является их христианство, работают в обычных светских организациях. И часто видим, что эта мотивация важна очень для человека, который начинает такого рода деятельность — христианская, заповедь Христова. Но чем-то все-таки отличаются. Мне кажется, что отличаются часто пониманием причин этих всех несчастий, что причина в сердце человека все-таки лежит. Есть масса разных несовершенств, которые надо поправлять в нашем обществе — это порой бывает очень драматично, бывают всякие злоупотребления и несовершенства, — правильно выстраивать правильные системы. Но христианские организации, они четко понимают, что все равно в основе лежит то, что происходит в сердце конкретного человека — чиновника там, полицейского, врача, медицинской сестры, самого больного, самого пациента. И вот это вот понимание, что корень находится в душе, оно есть у наших православных организаций. И на этом, от этого может отстраиваться все очень по-разному, включая там регламенты работы с нуждающимися людьми, с просителями, подопечными, механизмы принятия решений часто на этом могут быть основаны. Это такие тонкие фрагменты, которые вот так на раз-два трудно рассказать. Но я знаю, что у христианских организаций, по нашем опыту, вот мы, уже служба помощи «Милосердие», когда мы работаем с просителями, ну я знаю, что мы культивируем такой разносторонний подход, что мы там много вникаем в особенности проблемы, с которой сталкивается человек и стремимся помогать ему разносторонне. И это не то, что мы такие единственные, но мы достаточно терпеливо походим к нашим подопечным и с готовностью такой понимать его нужды весьма многообразные и терпеливо именно относиться. Потому что не всегда эти отношения между благотворительной организаций и ее подопечными бывают беспроблемными. Человек, который приходит к нам в своей нужде, надо понимать, что он раненый человек, ему больно, ему плохо. А еще у него, он имеет некоторую историю борьбы за вот свою эту нужду, и он может такие навыки отточить в этой борьбе, такие боевые навыки некоторые, которые не всегда делают взаимодействие с ним легким. И вот это вот понимание устройства человеческой природы и какое-то вот такое терпеливое отношение, вот мне кажется так, терпения больше в христианских организациях — это я вот так вот, по опыту сказала. Не знаю, вот мне кажется, вот это главное.

К. Мацан

— Ну вот то, что вы говорите, оно для меня как-то вот так рифмуется с тем, что я недавно слышал от одного священника. Не знаю, согласитесь вы или нет, что если мы ищем какую-то точку, где же все-таки вера, религиозная вера, христианская оказывает решающее значение или может оказать решающее значение для человека, занимающегося помощью, то эта точка — про выгорание.

Ю. Данилова

— Да, кстати, да, это важно тоже, вот выгорание. Ну потому, что у христиан есть Бог, к Которому они обращаются. Бог есть для всех, у всех, но не все обращаются к Нему за разрешением своих проблем и своих разных трудностей. И то, что ты можешь воззвать к Богу, когда тебе тяжело, когда ты не справляешься, или когда ты не понимаешь что-то, или когда ты испытываешь перегруз, или какие-то эмоции, ты можешь просить Бога решить, отдавать что-то Богу. И все, кстати, святые наши, которые занимались такого рода деятельностью, говорили об этом, что нужно дать действовать Богу в этих вопросах. Святитель Иоанн Шанхайский, это точно совершенно, так считал: надо дать место действию Бога, надо очень четко понимать, что не все в твоих силах и не все в твоих руках. И вообще работа с нуждающимися разными людьми, с разными такими страданиями и нуждами, она смиряющее имеет такое действие. Потому что ты довольно быстро понимаешь, что ты можешь не очень много, даже если ты ужасно стараешься, ты все равно, может в самом неожиданном месте все не получиться. Как, например, вот у нас такая история была, когда одна тяжелобольная мама многих детей, еще ее муж оставил — в общем, там была драматическая история, она в регионе жила. И приехала она лечиться в Москву, и уже все были готовы ей помогать и помогали. И все равно она вот не сумела как-то справиться с внутренней ситуацией, и она убежала от лечения, вместе со всей своей семьей. Ничего не смогли ни мы сделать, ни тот там конкретный благотворитель — там был человек, который очень вовлекся лично в эту историю, поселил эту семью у себя, с детьми, и очень-очень впряглась — это одна наша такой друг и благотворительница. И вдруг так получилось, что все равно человек принял какое-то другое решение. И понятно, что тут ты понимаешь и про природу человека, и про роль Бога в этой во всей нашей жизни. Потому что человек свободен — ты это очень четко понимаешь, —он может решить все по-своему всегда. И ты не можешь, даже из самых лучших побуждений, заставить его, вложить ему свои мысли, повлиять глубоко на его судьбу таким вот волевым методом: давай-ка ты, ну что-то тут тебе трудно жить, в Москве, ну ты переезжай в деревню, сейчас мы тебе подарим разваленную избушку... Кстати, популярной почему-то бывает идея у людей: ну у меня же есть брошенная какая-то избенка где-то там...

К. Мацан

— На землю.

Ю. Данилова

— Да, езжай-ка ты на землю. Нельзя так поступать с людьми. Ну не хочет человек на землю — он там пропадет совсем, на этой земле. Это вот понимание, оно есть. Вообще благотворительная вся эта деятельность к нему ведет.

К. Мацан

— Меня очень заинтересовало то, что вы сказали, эту фразу произнесли, что святые, которые занимались благотворительностью. Я, честно говоря, никогда вот так не задумывался о том, что мы как-то классифицируем святых там по каким-то там критериям, а есть, видимо, действительно какие-то святые, которые там важны вам.

Ю. Данилова

— Есть милостивые святые, это Собор милостивых святых, которые именно этим известны. Ну как Иулиания Полоцкая, которая кормила голодающих втайне от мужа. Святитель Иоанн Шанхайский — наш современник практически, да, который, начиная с Шанхая, собственно говоря, там были у него приюты для детей-сирот, русских сирот, потерявших родителей. Была гражданская война, там эти были, собственно, беженцы, в Шанхае. Откуда взялись эти русские — они убежали от большевиков туда, в этот Шанхай. Потом на Тубабао они все переехали, вообще куда-то в Тихий океан, потом на них стала надвигаться катастрофа, цунами, и он их оттуда спас и перевез их в Америку. И это вот его, у него даже было уже то, что мы сейчас называем благотворительными технологиями — благотворительные балы, какие-то благотворительные сборы. И владыка Иоанн в это вникал и как-то даже руководил, там у него был круг помощников там, попечительница, не знаю, руководительница этих приютов. И обычно как было устроено (вот, к сожалению, забыла имя и фамилию, руководительницы приютов), она жила в постоянной тревоге: хватит еды или нет? Хватит денег или нет? Что же мы будем есть завтра? И владыка Иоанн как раз ее в этом смысле и утешал, и поддерживал, и давал ей эту надежду. Потому что это ужасно знакомая благотворительным организациям забота: деньги кончаются, кризис — ой, чем же мы будем платить зарплату? Как же мы будем помогать? У нас отвалился крупный жертвователь... И это ужасная тревога, которая съедает периодами, моментами, просто съедает душу человека, который руководит благотворительным проектом. И тут как раз вот эта вот роль святого, который есть или духовного какого-то руководителя, духовника, который тебе дает этот ориентир, который ты можешь в суете подзабыть, в такой постоянной тревоге, как такая постоянная Марфа, которая постоянно где-то все время бегает и ищет, чем бы там по сусекам поскрести и на стол бы что подать. И этот ориентир, он очень важен. И по опыту нашему, вот в «Милосердии», мы уже сколько этих кризисов проходили. Конечно, может так случиться, что кризис какой-нибудь нас подкосит, но то что Господь посылает помощь, если то, что мы делаем, действительно нужно — это мы видим, что эта надежда, она оправдывается. Что-то там может поменяться, но вот жизнь благотворительного такого проекта — основа нашего упования не на наших только лишь усилиях, а на помощи Бога.

К. Мацан

— А руководитель службы помощи «Милосердие» и глава Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, епископ Верейский Пантелеимон — просто напомню нашим слушателям. Рассказывают люди, которые работали или работают в ваших структурах, такой добрый рассказ о работе редакции, что вот нет денег, и такая бытует фраза: ну Владыка помолится, и будет. Это правда, вот есть такое, такое настроение бывает?

Ю. Данилова

— Ну мы так не формулируем прямо внутри редакции. Ну у нас скорее это как то, что Владыка нас учит этому подходу, в принципе, что это правильно, просто нужно... Мы, конечно, там бегаем, стараемся, развиваем фандрайзинг и рассказываем — если не рассказывать, то никто и не даст денег, о том, что деньги нужны. Но вот этот подход — Владыка последовательно на нем настаивает и последовательно нас этому обучает — это действительно так, что надо отдавать это Богу, эту свою тревогу.

К. Мацан

— Вернемся к этому интереснейшему разговору после небольшой паузы. Напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru». У микрофона Константин Мацан. Не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru». И мы говорим об этой сфере помогающих организаций, об самом портале «Милосердие.ru». И я бы вам хотел задать вопрос как редактору, журналисту с гигантским опытом написания и редактирования историй о людях. Вот, я помню, меня в свое время поразило, я читал какой-то текст Валерия Панюшкина, журналиста замечательного, у которого, как многие это знают, особый дар писать о людях, которым требуется помощь, и он много этим занимался и занимается, насколько я знаю. И был его текст, в котором он рассказывал, как он пишет. И меня, помню, поразил такой момент, одна деталь запомнилась, что едва ли там не просчитано, на какой трети текста должна возникнуть какая-то главная деталь или что-то главное, что смотивирует людей испытать сострадание и помочь. При этом любой человек, который, допустим, тексты Валерия Панюшкина читал, знает, что в них нет никакой фальши, в них нет того, что мы называем иронично «вышибание слезы коленкой». И вот я думаю, что эта тема для вас очень понятна. Вот что для вас, как для редактора, приемлемо или неприемлемо в такого рода текстах, где мы хотим рассказать о людях, которым нужна помощь, при этом вот не перейти какую-то ненужную грань?

Ю. Данилова

— Ну вообще такого рода тексты, они тоже бывают разных жанров. Вот Валера Панюшкин, он такой создатель русскоязычного канона фандрайзингового текста — то есть текста, который специальный, предназначение которого собрать средства на помощь тому или иному человеку или той или иной организации, допустим. Надо понимать, что эти тексты, они все-таки имеют свою специфику, они должны работать как собирающие тексты. И, конечно, журналист или редактор, который пишет или редактирует такой текст, он эту задачу все время имеет в виду. И так может быть, и бывает, и вот у Панюшкина как раз так и есть, что когда качественный текст, очень хорошо написанный, хорошо продуманный, хорошо задуманный, придуманный является и отличным фандрайзинговым текстом. Он правдив, и он эту свою задачу убедить решает — это такой жанр. Есть тексты просто журналистские, но тоже про проекты, которые нуждаются в поддержке. Они могут быть проблемными, они могут быть каким-то дискуссионными, там ну самыми-самыми разными — репортаж, какое-то интервью про что-то важное. И там тоже может быть, как некоторый прибавочный такой эффект, когда там упоминается эта благотворительная организация и звучит некоторый призыв о помощи. Но журналистская функция, задумка этого текста не сбор денег, а что-то совсем другое, ну другая коммуникационная, так сказать, задача этого текста. Тут надо понимать, что просто это разное. И, конечно, когда у тебя много просителей, много этих историй, много нужд этих, много нужно для разных — ну, допустим, там фонд, который помогает детям, и вот разные дети болеют разными болезнями, для каждой нужно помощь собрать. И у тебя поток этих просьб, и все должны быть интересными, они должны быть все хорошими, они должны все работать — это некоторое производство. Это не то, что человек — вдруг накатила на него волна вдохновения, и он такой: а, — и сделал такой прямо, всех там прошибло на слезу. Ну дальше у тебя будет следующий проситель, следующий подопечный, и ты должен породить, создать хороший, правдивый и работающий текст. Ну бывают, наверное, такие приступы вдохновения. Но если ты находишься в этой индустрии, ты так в головешку превратишься сразу и ничего хорошего не сделаешь. Поэтому есть и приемы определенные, и какие-то законы в строительстве этого текста, есть какие-то вариации внутри этого жанра. Ну мы видим, что разные фонды пишут немножко по-разному — у кого-то это подлиннее истории, у нас, например, короткие совсем истории. Их можно корректировать по ходу дела — это же все интернет, оно работает в интернете, и если ты видишь, что что-то сбор не пошел, ты можешь поправить заголовок, поменять изображение, сократить текст, убрать разные боковые сюжеты, которые отвлекают людей от главного, от того почему нужно помочь. И это не должно быть такое, это не то чтобы уговаривание некое читателя или давление ему на эмоциональные какие-то кнопки. Манипулятивность — вообще-то это плохой признак, это признак плохо сделанного текста или даже совсем каких-то нечестных приемов — это плохо. Но вот эта вот убедительная сила, сила истории, как рассказать понятно. Ну там понятно, вот тема онкологии — она понятна, да, она сразу включает этот спасательскую такую реакцию, и правильно делает — надо помогать. Но бывают какие-то хитрые там — например, вертикализатор. Ребенку нужен вертикализатор. А как это объяснить, так чтобы люди как-то поняли, во-первых, что это такое, зачем это нужно и посочувствовали? Какой-то хитрый, какая-то железяка такая, которая нужна вот детям с церебральным параличом бывает для того, чтобы их ставить вертикально, чтобы они не лежали все время плашмя. И ты тогда думаешь: а как же это рассказать? А давай мы расскажем, что вот оказалось, представьте себе, то что даже если самого здорового человека положить, он будет лежа лежать, оттого что на него сила тяжести неправильно действует, у него все разладился в организме, у него перестанут правильно работать органы, по нему перестанет кровь даже правильно циркулировать, представляете? Вот это можно вот так вот рассказать. Ну или там через личные истории.

К. Мацан

— Интересно.

Ю. Данилова

— Ну в общем, это такое, да, это ремесло, конечно.

К. Мацан

— А у вас прямо были случаи, когда вот вышел текст и сбор не пошел, вы поменяли заголовок, или фотографию, или чуть отредактировали — и сбор пошел?

Ю. Данилова

— Ну конечно, бывает такое. То есть там чем хорош интернет — ты сразу видишь результаты: ты что-то поменял — о, стало лучше.

К. Мацан

— Просто для меня эта история, которую вы рассказываете, это про силу слова, точно найденного, как раз про то, что я спрашивал.

Ю. Данилова

— Да, точно выстроенного сюжета. Вот то что называется хорошо рассказанная история. Она может быть очень короткой, но вот эта вот именно сила истории, которая, когда ты... Ну вот как мы рассказываем друг другу про жизнь — мы рассказываем какие-то короткие или длинные истории. И когда что-то в нашей жизни важное произошло, для нас яркое, для нас важное, нас задевающее, мы умеем, каждый из нас умеет это интересно рассказать своему ближнему кругу: ты представляешь, а вот вчера со мной случилось... И вот в этом наше, в этом искусстве привлекать внимание к людям и организациям, которым нужна помощь, это тоже очень важно. Потому что на самом деле это все истории про людей, это какая-то жизнь этих людей. И, в общем, про каждого человека можно что-то интересное рассказать, даже если это у тебя ряд там твоих подопечных с разными там диагнозами. Надо не про диагнозы рассказывать просто, а надо рассказывать про людей и их видеть, как-то свое зрение так настроить, чтобы видеть их уникальность и показать, в чем проблема и как ее в применении к жизни этого человека, что поменяется.

К. Мацан

— Вот вы сказали, что просьб много, идет поток. И на эту ситуацию можно же посмотреть не только со стороны пишущего об этом журналиста, но и со стороны человека, воспринимающего информацию. Действительно, на нас сегодня обрушивается много информации, и часть ее — это разные просьбы от разных фондов. И иногда человек, просто вот листающий ленту в социальной сети, оказывается немножко этой информацией погребен — много фондов, много просьб, всем не поможешь, наверное. Не знаю, что вы скажете?

Ю. Данилова

— А есть ведь еще и мошенники.

К. Мацан

— Да, и есть мошенники. И как-то так или иначе в тебе включается ну какой-то защитный механизм, и ты должен отсеивать — и это уже какая-то такая этическая внутри себя проблема. С другой стороны, я помню, вот тоже от сотрудников одного из фондов такую историю слышал, что был какой-то важный сбор и попросили поддержать его в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) известного артиста. Причем артиста, который всегда легко и с удовольствием вовлекается в эти темы, он очень сочувствует этим всем темам и всегда участвует искренне. Он говорит: ребята, я не могу, у меня уже третье там сегодня — то есть у меня сейчас лента просто будет заполнена этими просьбами. Не потому, что мне жалко ленты, а потому что они все затеряются просто в этом потоке. Вот что вы обо все этой проблематике думаете?

Ю. Данилова

— Ну конечно, есть, бывает такой эффект переутомления оттого, что что-то очень много кругом несчастий и каких-то сборов, и не понимаю, где правда и неправда, и вообще устаю. Мне кажется, что уставать — это законно, и вообще никто не обязан. Вот я думаю, что так. Нет никакого правила, которое можно вывести. Иногда у тебя в твоей жизни ну перегруз просто, ты устаешь сам на работе, или в семье, или еще как-то, и плохо себя чувствуешь в конце концов, и тебе это все совершенно тяжело сейчас — да, так бывает. И к этому надо относиться, на мой взгляд, — это я сейчас свою личную позицию говорю, —спокойно. А мы, кто работает в благотворительности, мы ни в коем случае не должны давить на чувство вины у людей, это вот самый незаконный прием: «Ах ты, негодник, ну-ка помоги мне, бессовестный!»

К. Мацан

— «Господь же тебе велел!»

Ю. Данилова

— «Кому сказали, ну-ка быстро!» Нельзя так делать. Нельзя так ставить вообще задачу. Жизнь устроена таинственно, и как люди откликаются, оно не подлежит каким-то законам. Ну правда. Мы видим, что мы можем сделать для качества того, что мы рассказываем — чтобы это не было как-то тошнотворно, чтобы это не было манипулятивно, чтобы это была правда, чтобы это было хорошо проверено, между прочим, доказательно, что действительно нужно именно это и что да, это на самом деле, не какое-то там шаманство, я не знаю, неправильный метод или что-то. Мы должны делать, мы, кто привлекает помощь, делать все, что мы можем, чтобы это было все хорошо сделано, по-настоящему. И действительно чтобы мы сами были убеждены и доказали сами себе, что да, такая помощь нужна, и нам нужно постараться, чтобы людей привлечь к этому делу. Но человек волен в данный момент своей жизни поступить как-то иначе, и к этому относиться нужно спокойно. Так вот, жизнь так устроена, что почти на каждую беду и каждую проблему найдутся люди, которые ей сочувствуют. Ну правда. Есть такой, на мой взгляд это миф, что там очень трудно помогать помощь взрослым — это не так. Очень трудно привлекать помощь для бездомных — это вообще не так. Легко привлекать помощь для бездомных. Очень трудно еще там, я не знаю, что-то... Вот на бухгалтера, на зарплату бухгалтера — трудно, действительно трудно. Потому что это по-человечески непонятно, как рассказать: ну бухгалтер, за компьютером сидит. На зарплату журналистов очень трудно помощь привлекать. А мы тоже нуждаемся в помощи, у нас проект существует на благотворительные деньги. А вот по категориям нуждающихся людей, человек человеку, для каждого, для каждой беды человеческой найдутся люди, которые посочувствуют. Это правда так, так устроена жизнь. В этом наша большая надежда. Кроме того, в России очень маленький процент людей вовлечен в благотворительность. Ну правда, огромная аудитория, до которой мы не всегда можем добраться, огромные резервы, огромное количество людей, которые никогда в жизни не помогали никакому фонду.

К. Мацан

— А сколько, кстати, интересно, вот можно это в процентах выразить, сколько людей вовлечены? И что значит, вовлечены в благотворительность? Там раз в месяц хотя бы кому-то помогают?

Ю. Данилова

— Недавно было исследование у фонда «Нужна помощь» по этому поводу, и там какой-то небольшой, по-моему, не больше 10% помогает регулярно фондам, даже, по-моему, меньше. я сейчас вот боюсь наврать. Понимаете как, у нас наши социологические опросы про благотворительность, на мой взгляд, проводятся ужасно криво — людей спрашивают: оказывали ли вы хоть раз в год какую-то благотворительную помощь? Сюда включают помощь родственникам, подачу милостыни на улице и вот такие вот всякие вещи, которые, конечно, ну это не благотворительная помощь. И надо четко понимать, что милостыня, которую ты отдаешь нищему, вот на мой взгляд, на улице — это не благотворительная помощь, а это что-то, совсем про другое какая-то история. Вообще про другое. И еще вопрос, про что.

К. Мацан

— А про другое — почему? Потому что это неэффективно?

Ю. Данилова

— Ну это скорее, понимаешь, просто по заповеди, что если у тебя просят, особенно именем Христовым, то надо что-то подать. И надо, чтобы человек не сильно расстроился, это как утешение что ли. Потому что ну кому помогут, человеку, который живет подаянием, как ему помогут 50 рублей? Ответ: никак. На самом-то деле. Он не перестанет заниматься этой своей профессией. Нет, они просто, ну его там, допустим, не побьют, он не будет сильно расстроен и не разозлится. Он, может, купит себе что-то поесть и выпить. Ну мы тоже люди, понимаем эти как бы желания, может быть, не всегда им сочувствуем.

К. Мацан

— Это не про системную помощь.

Ю. Данилова

— Ну неважно, это не решает проблему этого человека. Вот ту, из-за которой он там просит деньги на улице. Это вот не то. Так вот в этих наших социальных, социологических опросах вот этот вот огромный кусок, якобы там большинство людей участвует — на мой взгляд, ну просто плохо спрашивают. А когда вот фонды начинают проводить такие исследования, они видят, что то, что является собственно благотворительной помощью, оно составляет совсем небольшой процент.

К. Мацан

— Ну цифра еще меньше, чем 10%.

Ю. Данилова

— Да, и в этом смысле очень большие тут резервы.

К. Мацан

— Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru», сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Ну вот мне вот в этой связи интересно вас спросить еще вот о чем. Тоже недавно общаясь с человеком, который уже много лет, лет тридцать, занимается так или иначе социальными проектами в области НКО, указывал как на одну из таких существенных системных проблем или задач, скажем так, этого сектора — это некоторая кооперация, координация, единство если, грубо говоря, дружба разных фондов друг с другом. Он такой пример проводил, что почему-то банковские сотрудники собираются там в ассоциацию, делятся опытом и обменивается лучшими практиками, а в сфере помогающих организаций скорее каждый себя воспринимает как такой одиночка...

Ю. Данилова

— Ерунда.

К. Мацан

— Ну вот такое мнение было, что вы об этом думаете?

Ю. Данилова

— Нет, ну конечно, обмениваются и опытом, и друг другу помогают. Бывает, что ревниво относят к успехам друг друга, но это человеческая натура, никто не отенял ее. Я думаю, что может быть, потому что просто гораздо более харизматичная вообще вся эта сфера, очень много там таких харизматиков, очень неравнодушных людей, ну прямо очень. Это же не фабрика. Банк большой, клерков-то много, и клерку часто бывает ну все равно. А сотрудникам благотворительной организации, они не такие большие, и в общем-то, им часто бывает не все равно. Индустрия эта не развилась еще так, что есть какой-то грандиозный фонд, и все сидят такие клерки там, бьют по клавишкам и прочее.

К. Мацан

— Ну когда я говорил про банки — то есть имелось в виду руководители банков, которые собираются, ну это просто пример.

Ю. Данилова

— Ну я не знаю, как живут руководители банков, честно признаюсь, но руководители НКО очень часто помогают друг другу, консультируют друг друга, передают друг другу специалистов. Есть группы в социальных сетях, где обсуждаются профессиональные вопросы, и ты там, если кто-то что-то знает, то он с тобой, в общем-то, поделится знаниями какими-то своими, контактами, я не знаю, чем-то. Ну есть, конечно, какая-то ревность, там бывает конкуренция — все как у людей, но есть и взаимопомощь, ее очень много. Фонды, бывает, объединяются, чтобы решить вместе какую-то проблему. Когда мы собирали деньги на перевод и издание оксфордского учебника «Руководство по паллиативной детской помощи», это была инициатива одного фонда. Они пришли с этим к нам, они пришли одновременно с этим же в фонд «Предание», мы собирали эти деньги вместе, потом издательство выпустило эту книжку. Это была кооперация, и это нередкий случай. Фонды делятся экспертизой своей друг с другом. Так что нет, сотрудничаем, конечно.

К. Мацан

— Ну вот я хотел вам вопрос задать по поводу того, что такова ли ситуация, что на детей собрать проще, чем, допустим, на стариков или заключенных, вы сказали, нет, то есть...

Ю. Данилова

— Ну на детей, пожалуй, побыстрее. Но нет, никакого я не вижу, мы собираем на всех. На портале «Милосердие.ru», у нас там нет ограничений по возрасту, роду занятий, так сказать, и разным таким другим параметрам. И мы видим, что хорошо рассказанная история собирает в любом случае. Бывает, когда однотипные истории там, когда у тебя одновременно на сайте стоит несколько сборов про инвалидную коляску, конечно, они будут там мешать друг другу, эти истории. Но это просто уже, знаете, такие ремесленные какие-то вещи...

К. Мацан

— Понятно. Я даже про другое хотел спросить. Вот я еще почему к этому вопросу хотел обратиться, в двух аспектах. Первое, что я слышал такого же рода мысль, но, с другой стороны, когда, допустим, представитель фонда, который занимается помощью заключенным, с некоторым разочарованием говорит: ну конечно, вот на детишек-то все жертвуют, а вот попробуй, привлеки людей и волонтеров, чтобы в тюрьмы пойти.

Ю. Данилова

— Да ну люди просто устают и все. Это вопрос, мне кажется, такая досада, она просто от усталости иногда бывает. Но это не так, нет.

К. Мацан

— Ну вот вы развенчали стереотип сейчас очень важный. А вот я хотел вас спросить, какие еще стереотипы о некоммерческом секторе вам кажутся самыми такими злободневными, которые нужно развенчивать, что еще вообще в целом мы неправильно понимаем?

Ю. Данилова

— Есть такой стереотип, вредный очень, что должны помогать только богатые, что только большие суммы помогают — это не так. Очень важны небольшие пожертвования. Маленькие смс-сборы в ответ на обращения по Первому каналу или с другого, как бы по телевизору, собирают огромные суммы, потому что в них участвуют очень много людей. И даже 100 рулей, они могут работать. Вот у нас вот есть в службе помощи «Милосердие» друзья милосердия — это люди, которые понемногу, но зато регулярно жертвуют. Этот друг милосердия, он может жертвовать 100 рублей в месяц, 500 рублей в месяц и, вместе собираясь, эти средства, они, во-первых, так даже лучше для благотворительной организации, когда очень много сторонников жертвуют понемногу, потому что это дает устойчивость. Если один временно не может, например, ну какая-то там, не знаю, деньги закончились на карточке, то организация не рухнет от этого, да. А когда только она стоит на очень крупных пожертвованиях, то там есть опасность, что бизнес пошел как-то плохо, и крупный жертвователь не может больше жертвовать, и у тебя кризис наступает. Вот это вот, то что даже 100 рублей это важная очень помощь, это очень важно рассказать людям, чтобы это было понимание, что этот мой маленький вклад, зато регулярный, это прямо очень-очень ценный вклад. Очень ценный. И вот организации благотворительные, они очень ценят таких сторонников. Потому что это те люди, которые с ними надолго, это наши друзья, наши сторонники, которые с нами, мы вместе делаем это дело. Благотворителями являются те, кто жертвует, не благотворительные организации являются благотворителями. Они просто как руки работают того вот большого круга этих вот регулярных или небольших жертвователей, которые, собираясь вместе, могут сделать много очень.

К. Мацан

— Меня очень заинтересовало то, что вы сказали про вот эту милостыню на улице, просто подать нищему или просящему — это тема, с которой, мне кажется, всем мы сталкиваемся. В том смысле что, с одной стороны, безусловно, верно, мы это можем легко понять, что просто подать милостыню не решает проблему этого человека, он останется на улице, пьющим. И столько раз было, даже были попытки: давайте, я вас там отведу в «Ангар спасения» — нет-нет, мне не надо. «Ангар спасения» — это прекрасный проект тоже службы помощи «Милосердие», где человек может прийти согреться, особенно зимой сейчас это будет актуально. Его там накормят, если надо, помогут сделать документы и вообще как-то помогут ему начать социализироваться обратно. С другой стороны, вот меня, помню, поразило — причем об этом священник тоже рассказывал в одной беседе, что вот есть при храме нищий, и ему подают, и видно, что человек в лучшем случае не меняется, а в худшем еще больше деградирует. С другой стороны, там в приют он не хочет, социализироваться он не хочет, ему так хорошо. С третьей стороны, Евангелие говорит: просящему тебя дай, без дополнительных вот вводных. Не говорит: дай, если у него там есть документы; дай, если только ты уверен, что он не пропьет. Просто: просящему у тебя дай. И я даже вам этот вопрос даю вот, не предполагая какую-то аналитику о социальном положении нищих, а для вас как для верующего человека, который руководствуется Евангелием и с этим вопросом наверняка постоянно сталкивается, вот как этот вопрос решается?

Ю. Данилова

— Ну я вот немножко сказала уже, что мне кажется, что вот именно на милостыня нищему такая небольшая, которую мы даем, проходя мимо, не вникая глубоко в проблемы этого человека — это вопрос скорее нашей какой-то, нашей собственной души, чтобы мы не охладели, не очерствели и не научились привычно отказывать. Но если ты хочешь по-настоящему помочь, ты должен очень глубоко вникнуть в жизнь этого человека. Я не верю, что нищим хорошо. Я не думаю, что это, так сказать, хорошая работа — просить деньги на улице. Я думаю, что человеку, который живет подаянием, всегда как-то не очень хорошо или очень нехорошо, он уязвленный человек в любом случае. Может быть, его проблема не в том, что у него нет денег, а в чем-то другом. Но для того, чтобы ее решить, это надо с ним вместе, надо с ним очень глубоко погрузиться, узнать, что он на самом деле хочет, какой он, как он живет, в чем корень его проблем. Почему, собственно, он делает это, а не живет как-то там иначе, допустим. Вот это сложно. Может быть, это возможно, но мы знаем по помощи бездомным, как это бывает трудно. Это трудно, это то что называется, взять человека на плечи и вместе куда-то помочь ему добраться, причем он сам должен этого захотеть. Сложно. Но я знаю, что мы плохо знаем вот этих людей, которые просят милостыню. Если мы знаем их годами — вот при храме часто знают годами, настоятель может знать или какая-то свечница может знать, тогда он может что-то понимать и тогда она может как-то или священник может рассудить про этого человека: как ему предложить что-то или терпеть то состояние его, в котором он есть сейчас, надеясь на что-то такое, что он как-то изменится. Или, может быть, он, наоборот, будет, если хорошенько разобраться, станет понятно, что вот так только человек может жить, а никак иначе не может. Ну мы пытались в этой теме много раз разобраться как журналисты, и мы знаем, что есть люди нищие, которые обманывают и живут как-то, ну для них это такой способ пропитания, горестный, на мой взгляд, весьма. Что хорошего-то? Ну тяжело на улице деньги на холоде просить, это общественно порицаемое занятие, плюс все время обижают, надо делиться с милиционерами и так далее. Ничего хорошего в этом, по-моему, нет. Но у нас однажды была история, когда один наш журналист, и он тоже теперь священник, он знал конкретно одну старушку, которая собирала у храма и все деньги тратила на церковь. Почему-то у нее было, это, конечно, тоже, обычный человек, ну это чудной какой-то образ жизни, правда же? Ну она тратила это так. Может быть, она была святая. Почему-то ее жизнь привела к тому, что она так жила. Это очень странная жизнь, но тем не менее и вот такое тоже бывает. Поэтому всегда есть в этом какая-то загадка. Не знаю, я сама не люблю вот так рационально прямо прописывать: все, нищим не подаем больше никогда. Сейчас и так уже нищим никто не подает, потому что ни у кого нет наличных денег в кармане.

К. Мацан

— К сожалению, это так.

Ю. Данилова

— Свечку-то иногда, приходишь в церковь — забыла в карман положить бумажку или хоть какие-то там монеты. А тут нищие. Не знаю, как справляются нищие люди, которые живут подаянием.

К. Мацан

— А у вас нет какой-то в этом смысл обратной связи или наблюдений? Ну действительно, это же, как сказать, будничное явление наших будней — у всех карточки.

Ю. Данилова

— Нищих людей с терминалами мы еще не встречали по ходу, в общем, такого еще пока нет. Не знаю. Аналитика — это какая-то загадка, это сложно разобраться. Потому что это такая весьма закрытая сфера, и как понять правду. Ну всем известно, что кто-то обманывает, но бывает, что и не обманывают. Бывает, что люди... Однажды я, давно уже было, и я с каким-то журналистской, так сказать, какой-то целью была в центре социальной адаптации, где живут люди, лишившиеся жилья. И там есть тетеньки, пенсионерки, они там жили, и вот я с ними как журналист разговаривала. И это все где-то возле одной железнодорожной станции находится, в границах Москвы, но где-то там уже в районе МКАДа. И, значит, тетушки мне рассказали — ну я расспрашивала, как они живут, на что они живут, там как они тратят свою пенсию, — и они сказали, что ну вот, а мы еще ходим тут вот на станцию просить. И на эти деньги они что-то себе такое приятное покупали, вполне в свою эту мирную такую, странную жизнь. Ну не знаю, так вот как-то же, какой-то приработок такой определенный. Ну я не знаю, как можно за это осудить в нашей системе, когда ты, если ты живешь на пенсию и если ты живешь в приюте, то понятно, твоя жизнь не сахар и очень даже не сахар.

К. Мацан

— Ну помимо того, что Евангелие безапелляционно говорит: просящему тебя дай, оно и так же безапелляционно говорит: не осуждай.

Ю. Данилова

— Ну да.

К. Мацан

— Под занавес нашей беседы давайте еще раз напомним про ваш проект «Платформа», на котором вы целенаправленно собираете средства на помощь фондам именно в обеспечении их работы.

Ю. Данилова

— «Платформа Милосердия».

К. Мацан

— «Платформа Милосердия». Вот если нас сейчас слушают, заинтересовались, то как найти? Просто прийти на сайт «Милосердие.ru», что дальше?

Ю. Данилова

— Можно набрать в поиске: «Платформа Милосердия», и она покажется. У нас на сайте «Милосердие.ru» там тоже есть — в подвале нашего сайта, там есть специальная ссылка на «Платформу Милосердия». Ну просто в поиске набрать: «Платформа Милосердия» — и она покажется. А у нас в разделе, где «Нужна помощь», на портале «Милосердие.ru», среди других просьб есть и те, которые у нас как раз вот, по которым мы собираем на проекты, церковные проекты, участвующие в «Платформе Милосердия». Хочу подчеркнуть: это проверенные проекты, можно сказать, лучшие, с отчетностью — у нас есть некоторые критерии к отбору этих проектов, то есть мы совершенно в них уверены и рекомендуем их со всех сторон. Они очень интересные, и там работают действительно подвижники. И было бы, конечно, здорово, если бы мы привлекли побольше людей к их поддержке.

К. Мацан

— Дай-то Бог. Спасибо огромное. Юлия Данилова, главный редактор портала «Милосердие.ru», сегодня с нами и с вами была в программе «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свидания.

Ю. Данилова

— До свидания. Спасибо.