Поделиться
В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.
Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, в которое отмечается память святых праотцев и святителя Спиридона Тримифунтского, а также о памяти святых праведного Симеона Верхотурского, пророка Аггея и пророка Даниила вместе с тремя святыми отроками: Ананием, Азарией и Мисаилом.
Ведущая: Марина Борисова
Марина Борисова:
— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке.
Протоиерей Федор Бородин:
— Здравствуйте.
Марина Борисова:
— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 28-е воскресенье после Пятидесятнице, и на наступающей неделе. Начинается финишная прямая Рождественского поста. Мы вплотную приближаемся к самым главным праздникам и два последних воскресенья, помимо того, что как всегда воскресенье имеет смысловой акцент на тематике, связанной непосредственно с Воскресением Христовым, здесь есть еще дополнительная смысловая нагрузка. В частности 28-е воскресенье называется воскресеньем святых праотец. Мне кажется, что хотя бы в двух словах нужно пояснить, кого имеют в виду составители церковного календаря под святыми праотцами.
Протоиерей Федор Бородин:
— Они имеют в виду праведников Ветхого Завета. Ту, как говорит Иоанн Златоуст, золотую цепь, которая протянулась от Адама и до дней Боговоплощения. Тех людей, которые были верны Богу, смотрели с упованием в будущее, не ждали для себя прихода Спасителя Мессии, потому что знали, что это будет не скоро, но, тем не менее, были Ему верны, не зная ни каков Он будет, ни когда Он точно придет. И были в этой вере невероятно мужественны и крепки и сильны.
Марина Борисова:
— Как всегда, мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. В частности мы услышим отрывок из послания апостола Павла к колоссянам из 3-й главы, стихи с 4-го по 11-й. Тут не возникает недоуменных вопросов, вроде все понятно. Речь идет о том, что пора отложить своего ветхого человека, перечисляется, что имеется в виду. Отложить гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших и, «облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни еллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». Слова, которые, я думаю, большинство наших радиослушателей знают и часто слышат, и всевозможные толкования этих слов. Но почему Церковь снова и снова повторяет их и напоминает нам о том, что, казалось бы, очевидно?
Протоиерей Федор Бородин:
— Возвращение к этому очевидному деланию — это труд на всю христианскую жизнь нашу. Что мне бы хотелось отметить в этом небольшом отрывке из послания к колоссянам? Во-первых, слова «когда же явится Христос, жизнь ваша» — как они прекрасны! Да, наша жизнь это Христос, вся наша жизнь должна быть Им заполнена, должна сверкать и сиять Его присутствием. И тогда, когда Он явится, тогда мы будем вместе с Ним. А второе, эти слова о том, чтобы отложить ветхого человека, очень важны, важны для меня почему? Потому что очень часто приходится слушать критику исторического православия, что оно чрезмерно монашеское, что в Евангелии нет никаких слов о борьбе со страстями, это все придумали потом. Эти слова, мне кажется, очень важны для понимания этой проблемы. Приведу такой пример. Президент дает распоряжение построить Крымский мост, он не делает никаких инженерных расчетов, это делают профессиональные инженеры. И тысячи и тысячи людей, сотни и сотни рабочих коллективов участвуют в возведении этого моста. Они исследуют дно, они делают какие-то открытия, никогда раньше такие мосты не строили. Начинается огромная жизнь. Христос дает нам такое указание: пожалуйста, как ветхую рубаху, снимите с себя ветхого человека и бросьте и наденьте нового. Или: очистите внутренности вашего сосуда, сткляницы по-славянски, и тогда и внешнее будет чистым. И люди начинают это исполнять. Кончается мученический век, и те люди, которые хотят следовать за Христом и видят в этом самое главное в своей жизни, создают монастыри. И как говорит ученик Антония Великого Исайя Подвижник: вы приходите в монастырь ни за чем другим, как только за христианским совершенством. Здесь нет никакой другой цели, только исполнить то, что сказал Господь. И когда они начинают очищать внутренность свою, оказывается, что у греха есть много ступеней, последняя страшная болезнь греховная называется страсть. Тогда появляется наука. И когда вы слышите, что это так просто сними ветхого человека с себя, оказывается, что это очень непросто. Это целый жизненный труд, который не заканчивается победой полностью над грехом, но который должен заканчиваться победой смирения в человеке. Тогда является Христос, наша Жизнь. Мне кажется, очень важно эти слова себе напоминать.
Марина Борисова:
— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки из 14-й главы, стихи с 16-го по 24-й. Это очень хорошо, я думаю, известная практически всем нашим радиослушателям притча о том, как один человек сделал большой ужин, звал многих. Потом объясняется, что его званые гости по разным причинам не пришли, тогда пришлось послать слуг, чтобы они собрали в гости, как сказано в Евангелии, «разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему, пойди скорей по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых». Заканчивается притча тоже хорошо известными, я думаю, всем нам словами «много званных, но мало избранных». Тоже, как и в предыдущем отрывке из апостольского послания, очень много раз повторяемая по разным поводам притча, очень много толкований и объяснений проповедей, посвященных этой теме. Мне кажется, что так часто Церковь нам напоминает ее, потому что чего-то мы в ней все-таки не замечаем. Каждый раз, когда мы перечитываем ее, можно увидеть знакомый сюжет и мысленно перелистнуть страницу с хорошо знакомым текстом, а можно еще раз попробовать вчитаться и что-то там найти. Что вы находите там для себя?
Протоиерей Федор Бородин:
— Еще очень полезно, когда вчитываешься, смотреть параллельные места. У апостола и Евангелиста Матфея эта же притча звучит так, что царь сделал брачный пир для своего сына. Даже большой ужин это уже очень много, но брачный пир это потрясающе. Почему? Потому что Христос проповедовал своим ученикам, слушателям — это было в основном стечение простого народа, те, кто ходили за ним в пустыню слушать, кто окружали Его постоянно на городских площадях, слушали Слово Жизни — Христос на человеческом языке пытался донести до них и до нас, что такое Царство Божие. Что это такое? Как рассказать о небесном земному человеку? И Он говорит, что это свадьба. А теперь представим себе, какое событие более радостное, чем свадьба, для простого, обремененного трудами человека, коротко живущего, платящего большие налоги, живущего в тяжелом труде? Никакая радость не больше. Христос вдруг говорит, что Царство Небесное подобно свадьбе. А на свадьбе веселятся, говорят тосты, он и она прекрасны, молоды и красивы. Трудности будут, но они потом, а сейчас хвалим Бога и благодарим за это счастье. Эта радость, в которую в другой притче надо войти, в притче о талантах, «войди в радость Господа Твоего». Это есть Царство Божие. Мы очень часто забываем о том, что христианство, как путь в Царство Небесное, это радость и по пути и вопреки, конечно, имеющимся скорбям, радость в конце. «Воздаждь мне радость спасения Твоего». Давид это уже предвидел: спаси меня, и это будет радость. Часто нас очень упрекают, что у нас слишком унылые лица, особенно постом. Господь предупреждал, что не надо делать постом унылые лица, что все должны видеть веселие наше, не будем об этом забывать. И второе, что меня поражает в этой притче, кто такие званные и избранные — вот избранные. Есть тот, кто избирает, он посмотрел на тех, кто сидит вокруг, и сказал: ты, ты и ты, вы войдете. Это прямое значение слова избранные, а в притче ведь совсем не так. Он позвал всех, а все переглянулись, из десяти пятеро встали и пришли. Хорошо, вы будете избранные. То есть избранные — это не тот, кого Господь избрал, Он всех избрал, а это тот, кто захотел, кто сказал: да, я хочу пойти на свадьбу к царскому сыну, я пойду. И он пришел, и он там радуется вечно теперь. Вот о чем эта притча. О том, что избрание во власти человека. Удивительно, когда священник совершает таинство крещения, по-моему, в четвертой молитве запретительной он говорит о том, что, Господи, Ты сотворил человека и дал ему власть вечной жизни. То есть дар от Тебя, а власть, взять или нет, войти или нет, стать избранным или отвергнуть — у человека. И когда крестишь младенца, лежит месячный ребенок, переворачиваться не умеет, а у него в руках власть вечной жизни. Смотришь на это с радостью и с благоговением. Вот какой наш Господь, Он нам это отдал.
Марина Борисова:
— Мне кажется, тут нужно разобраться в самих себе. Когда мы начинаем применять евангельские слова непосредственно к самим себе, возникает много искушений. Я утренние, вечерние правила читаю, на службу в храм стараюсь ходить регулярно, исповедуюсь и причащаюсь, вроде ничего особо отвратительного очевидно не делаю, стараюсь, по крайней мере, значит, я кто? Мне кажется, как это ни странно, это не богословские слова, совершенно не о том стихотворение написано Пастернаком, мне кажется, здесь больше всего подходят слова: «пораженья от победы ты сам не должен отличать». Если мы начнем прикидывать, кто я, званный или избранный, слишком большое искушение сказать: да, я избранный. Я не такой как этот мытарь.
Протоиерей Федор Бородин:
— Нет, ну, избранный здесь совсем не в том смысле, не в сравнении с другими. Вы спросили, я кто? Я вам отвечу, я очень люблю слова у Григория Богослова потрясающие. В одном из писем этот великий святой говорит: «Если ты начнешь слишком много о себе думать, я скажу тебе, что ты прах и пепел и возвратишься туда. А если ты начнешь унывать, то я скажу тебе, что ты возлюбленный Божий, сотворенный бог, шествующий в нетленную славу к Иисусу Христу». Когда начинаешь возноситься, надо себя пригасить чуть-чуть. А если уныние, что у меня все одно и то же, то ты сотворенный бог, шествующий в нетленную славу, бог с маленькой буквы. Не надо об этом забывать. Когда мы разрешаем себе поглотиться унынием и печалью, что ничего не получается, мы попираем то великое, что в нас есть и что ценно для Господа, это Его образ и сыновство Ему. Это забывать нельзя. Есть замечательная притча, может быть, рассказ, воспоминание в древней патериковой литературе об одном монахе, который на одной стене своей кельи написал угрюмо свои грехи, а на другой добродетели. И когда он возносился, он смотрел на первую стену, когда унывал — на вторую. Должна быть мера во всем.
Марина Борисова:
— Это хорошо, если она есть. Далеко не всегда.
Протоиерей Федор Бородин:
— Она и называется трезвость.
Марина Борисова:
— Мне кажется, здесь при желании есть возможность найти камертоны в церковной истории. Не знаю, это очень индивидуально, но мне помогает обращение к истории первых двух-трех веков христианства. Когда ты не математически понимаешь, что такое малое стадо, а когда ты читаешь, что означает сказать себе я христианин и не отступать от этого при всех обстоятельствах. Чем дальше мы исторически отходим от тех времен, тем более актуальны они для нас становятся как пример.
Протоиерей Федор Бородин:
— Да, да. Начиная с книги Деяний, которая есть икона Церкви и как мы в ней должны жить, апостольские послания, безусловно. То, к чему мы должны возвращаться ежедневно в чтении, потому что в этом мы черпаем указания. Возрастая духовно, я надеюсь, что все-таки мы возрастаем духовно, хоть понемножечку, мы для себя открываем новые смыслы, совершенно новые откровения от Господа в этих текстах великих Священного Писания. А первые века дают картину христиан, для которых действительно Христос был их жизнью. Если посмотреть жизнеописания древних святых, то там очень часто будет такой сюжет. Правитель схваченного христианина спрашивает: ты кто? Он говорит: я христианин. Тот в раздражении говорит: хватит уже. — А, ты спрашиваешь мое земное имя, такое. Когда мы говорим христоименитые люди, то главное имя, которое мы носим, это имя, начертанное на нас в святом крещении Иисуса Христа. Откуда ты родом? — Я из Небесного Иерусалима. — Хватит меня доводить, это раздражение, вы все одно и то же говорите. — Отечество наше на небесах, говорит апостол Павел, куда мы и стремимся. А телесно родом я оттуда-то. Это ощущение того, что ты гражданин неба, что ты избранный, потому что Бог милостив и разрешил тебе это решать, и ты живешь с Ним — действительно ощущение первых веков христианства. Но не только. У меня был пример удивительный. Я учился в спецшколе в центре Москвы. Я там жил рядом, а в основном там была молодежь, дети элиты, партийной в том числе. И был один парень, я с ним до сих пор дружу. В шестом классе учительница при всех, зацепившись за его какое-то слово, спросила: ты, что, верующий? А сказать верующий тогда, ну, вы помните.
Марина Борисова:
— Да, я да. Более молодые наши радиослушатели не очень себе это представляют, но это могло непредсказуемые и очень далеко идущие последствия иметь.
Протоиерей Федор Бородин:
— Для родителей, потому что шли сразу звонки на работу, проверки. Это могло стоить карьеры родителям, это могло стоить ему очень многого. Но человек спокойно сказал: да. И вот он стоит, парень: да, я верующий. Хотя он не был церковным человеком тогда, он стал им потом, но он был верующим. Во-первых, между классом и им какая-то незримая стена, я почувствовал еще очень интересную вещь — всеобщее уважение. Несмотря на то, что, что большинство тогда были неверующими, атеистически настроенными, но когда человек открыто исповедует свою веру, это вызывает восхищение и уважение все-таки. Это такой в апостольском смысле привет из первых веков, как апостол Павел употребляет это слово в посланиях: последовали нашему привету. Это оттуда, оно тоже рядом с нами может быть.
Марина Борисова:
— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. У нас удивительное воскресенье. Помимо того, что это воскресенье святых праотец, мы вспоминаем еще одного очень дорогого и любимого для многих людей святого, святителя Спиридона Тримифунтского. Это такой святой, которого можно отнести к святым первых веков, поскольку его жизнь пришлась на 4-5-й века. Казалось бы, очень далеко от нас по времени, очень далеко от нас географически. Где там этот Тримифунт, кто знает? А кроме всего прочего, в отличие от многих святителей и святых отцов и богословов, которых мы помним, и жития и труды которых мы читаем, этот человек не оставил по себе никакого письменного наследия. И вообще он был пастухом, и я так понимаю, что ему это очень нравилось, потому что, даже став епископом, он продолжал пасти овец. Но почему-то именно он, как святитель Николай — два святых, к которым постоянно обращаются по всем поводам жизни. Почему они вызывают такое доверие, почему они как родные дедушки?
Протоиерей Федор Бородин:
— Как говорится: к пустому колодцу за водой не ходят. Они помогают. Святитель Спиридон такое множество чудес, даже я знаю многие чудеса, которые он творит по молитвам людей. А еще потому что, действительно, он невероятно искренний. Он продолжает пасти овец, он несет скорби земные, мы мельком узнаем, что у него умерла дочь, и видимо, это была взрослая уже девушка. Он не исхищенный из трудов человеческих обычных, он их знает, он с нами рядом, погружен во все эти труды. К нему приходит гость постом, а у него ничего нет в доме, никакой еды, он строго очень постится, видимо. И он просит еще тогда живую дочь приготовить свинину, потому что больше нечего. Ему надо утешить гостя. И в какой-то этой своей простоте, видимо, он научился просить у Бога и получать все, что считает нужным. Такой великий святой.
Марина Борисова:
— У вас есть какие-то не книжные, а жизненные примеры помощи святого Спиридона?
Протоиерей Федор Бородин:
— Да. Я не буду называть имя, московский протоиерей, я не взял у него это разрешение. История, которую мне рассказывал московский клирик. 95-й год, он живет вместе с мамой, сестрой, женой и тремя детьми в небольшой двухкомнатной квартире, то есть они занимают комнату впятером с супругой и тремя детками, и он уже изнемог полностью. И вот он говорит, в воскресный день, когда мы всех покрестили, повенчали, отпели, все молебны послужили, после двух литургий я шатаюсь уже, стоя на ногах, ко мне подходит регент и говорит: отец такой-то, видно у вас совсем плохо с жильем, давайте молебен святителю Спиридону послужим. Говорит, я уже падаю, но я же священник, я не могу отказать, не могу сказать «нет», поэтому идем служить молебен. Я приезжаю домой в воскресенье вечером. Звонок. Вы такой-то? Да. Завтра приезжайте за ордером. Причем, в воскресенье вечером. История совершенно невероятная. Ему дают трехкомнатную большую квартиру в сталинском доме, который поворачивает корпусами, и поэтому там есть еще отдельная клиновидная комната, которая становится его молитвенной кельей, специально для священника, она без окна, но в ней можно все это устроить. Рассказывает следующую историю. 95-й год, юбилей Победы. Чиновник, который в районе Москвы отвечал за распределение муниципального жилья, в том числе, по очереди, резко возвышается по карьерной лестнице, и уходит на всю Москву по этому вопросу. Проходит год, он едет мимо своего дома, и говорит водителю: заверни, хочу посмотреть, проверить, кому-то досталась моя квартира или нет. Смотрит, а она опечатана до сих пор, она никому не досталась. И он, зная все возможные схемы, понимает, что ее хотят постепенно кому-то куда-то своим. Он звонит и предупреждает, что головы все полетят, немедленно ее дать кому-то по очереди, очередь ветеранов. На трехкомнатную квартиру претендуют только два ветерана. Одного вызывают, по какой-то причине он не проходит. Второму почти ее дают, и вдруг оказывается, что он с одной из дочерей уже получил квартиру, переписался на другую, компьютеров тогда не было, но все равно не прошло. Нет ветеранов. Он говорит: ну тогда многодетных. Женщина, которая ему это рассказывала, у него фамилия не на «а», говорит, я подошла, взяла первое попавшееся дело из огромного шкафа, в который уже давно-давно не лазил никто. Он в понедельник едет, получает ордер, и они переезжают в эту прекрасную квартиру. Это молебен святителю Спиридону. И таких историй много. Особенно почитал и призывал всех молиться праведник нашего времени архимандрит Иоанн (Крестьянкин), он всем давал такое правило. И мне тоже, нашей семье, у нас тоже жилье молитвами святителя Спиридона и молитвами старца Иоанна. Могу всем слушателям передать это правило: раз в неделю акафист, каждый день молитва, выпрашивать себе и детям крышу над головой, такое благословение он дал.
Марина Борисова:
— Я думаю, многим нашим радиослушателям этот совет придется ко двору.
Протоиерей Федор Бородин:
— Да, да.
Марина Борисова:
— В эфире радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.
Марина Борисова:
— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. У нас неделя оправдывает свое название, и действительно продолжаются воспоминания пророков Ветхого Завета. На этой неделе будет день памяти пророка Аггея 29 декабря и память прока Даниила и трех святых отроков Анании, Азарии и Мисаила 30 декабря. Каждый раз, когда мы вспоминаем ветхозаветных пророков, большинство из них, по крайней мере, тех пророков, которые относятся к числу так называемых малых пророков, мы очень мало что знаем о них, как о личностях, в силу того, что исторических свидетельств о них почти не сохранилось. Если о великих пророках предание хранит какие-то сведения, то о малых мы почти ничего не знаем, кроме того, что осталось в корпусе Ветхого Завета в качестве их посланий. И в частности один из таких пророков это пророк Аггей, от которого осталось три главных пророчества. Почему эти пророчества так важны для нас, если в них не прослеживается прямой и непосредственной связи с нашей жизнью. Они все-таки обращены к ветхозаветному Израилю.
Протоиерей Федор Бородин:
— Пророчество Аггея очень прочитывается в современном контексте. Аггей жил в Святой Земле и, видимо, был из первых волн возвратившихся из Вавилонского плена иудеев. Он обращает свое слово к царю Зоровавелю и Иисусу первосвященнику с обличением от Господа, которое очень нам напоминает наше время. «Ваш хлеб не в сытость, труд не в радость, там, где можно было бы уродить сто мер пшеницы, у вас родится двадцать пять». Такая скудость и нерезультативность трудов, как мы сейчас бы сказали, совершенно экономическая неэффективность того, что вы делаете. И он показывает причину. Возвратившись, первое поколение иудеев с великим рвением стали восстанавливать Иерусалимский храм, как главную святыню, как жилище Бога, там, где приносятся жертвы. А потом остыли, и в течение двадцати лет никакие работы не велись. Господь через Аггея говорит, что от того, у вас ничего и не получается в ваших делах, что вы строите свои дома, а главный дом, который вы должны созидать, дом Бога, вы отодвинули на второй план, поэтому у вас ничего не получается, возьмитесь за это дело. И действительно, это пророчество имело эффект, его послушались, организовали строительство храма и сейчас это мы видим постоянно. Есть, допустим, село большое, есть разрушенный храм, местные жители практически туда не ходят. Какие-то приезжают к священнику его духовные чада из большого города, из Калуги, из Москвы, например. И они его восстанавливают, ищут того, кто может перекрыть крышу, сделать лестницу, они жертвуют что-то. Им есть дело, а живущим там людям дела нет, они живут своей жизнью, мужики пьют, работы нет, все плохо, поэтому что мы будем работать еще на кого-то. Лучше этим людям прочитать книгу пророка Аггея, внимательно к этому отнестись и кто что может прийти в свой храм и сделать. Причем, не только это в селе, это в Москве. Тридцать лет наш храм открыт, до сих пор не можем сделать крышу на нем, она гнется и протекает. Приход своими средствами сделать это не может. Это может выглядеть, будто обиженный ребенок, никому нет дела. Но я не об этом хочу сказать, а что в контексте того, что говорит пророк Аггей, это звучит как обличение. Ты можешь это сделать? Можешь, но ты не делаешь, потому что для тебя дом Божий не дорог. Соответственно Господь не может тебе помогать, потому что ты живешь отдельно от Него.
Марина Борисова:
— Так ли впрямую мы должны понимать это пророчество. Может быть, речь идет не только о непосредственных стенах и кровле храма? Может быть, смысл как-то глубже?
Протоиерей Федор Бородин:
— Безусловно. Но когда тебе становятся нужны стены храма? Когда ты полюбил молитву. Когда твоя душа почувствовала, что дают ей таинство. Тогда тот дом, где ты получаешь эти дары, ты хочешь украсить. Конечно, прежде всего, речь идет о том, что люди не восстанавливают молитвенную связь с Богом, не читают Священное Писание. И это ужасно. Умирает, допустим, пожилая прихожанка, ее сыновья, дочери, внуки привозят в храм коробку. Вот мы отпели. Что в коробке? В коробке иконы, Евангелие. Оставьте у себя хотя бы Евангелие. — Не, не, нам не нужно, ей было нужно, нам не нужно. — Евангелие оставьте, почитайте. — Не, не, не хотим. — Библию. — Нет, ни в коем случае. Однажды я поговорил с человеком, мы ждали, пока привезут тело, с сыном я разговорился. А он пришел раз в пятьдесят лет, следующий раз его принесут отпевать. Ему нечего стесняться. Я говорю: почему, у вас высшее гуманитарное образование, я знаю, вы все читали, вы следите за новинками в литературе, а почему вы Евангелие не читаете? Он так задумался, человек честный, он сказал: я понимаю, что мне придется менять жизнь, а я не хочу. Это «я не хочу», я не хочу быть избранным, поэтому я не хочу слышать, как меня зовут на пир, поэтому мне эта радость не нужна. Весь крик пророков, а они просто кричат, об этом. Обратитесь к Отцу вашему небесному, вас уже некуда бить, нет места, как у Исайи, которое не ранено, некуда наносить удары вам, все рассыпается, но вы не обращаетесь к источнику жизни. Конечно, это очень о нашем народе тоже. Сколько людей придет на Рождество причащаться? Конечно, в сотни раз больше, чем это было в советское время, но по сравнению со всеми остальными что это? Где все эти люди? Большинство из них крещены, они призваны, а избранничество они не берут.
Марина Борисова:
— Теперь давайте поговорим о великом пророке Данииле и об этом популярном, интересном и не очень понятном сюжете о трех отроках в печи Вавилонской. Почему непонятном? Потому что этот сюжет вышел за пределы Священного текста и воплотился даже в синтезе церковных искусств, если можно так выразиться. В свое время, эта традиция началась еще в Византии и пришла на православную Русь и просуществовала вплоть о Петра Первого. Существовало такое «пещное действо», которое происходило в канун Рождественских праздников, когда литургия прерывалась и происходила Священная мистерия, иллюстрирующая сюжет о том, как уцелели три юноши, которых хотели сжечь в печи. Я думаю, что те, кто любит старый кинематограф, могут найти на просторах интернета старый фильм, вошедший в классику мирового кинематографа, фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный». Там есть сцена с пещным действом в Успенском соборе Московского Кремля. Можно даже наглядно представить себе, как это могло выглядеть, такая историческая реконструкция. Что означает пророк Даниил для нас христиан, его пророчество, эти три отрока?
Протоиерей Федор Бородин:
— Пророк Даниил — это удивительный пример, с тремя отроками, его друзьями невероятной твердости в вере, и мудрости, и умения обращаться с чужими, которые несут в себе очень большую угрозу для целого народа. Пророчество Даниила о царствах, в котором камень разбил истукана, отвалившийся без рук человеческих от скалы, прочитывается христианами, как пророчество о грядущих царствах вплоть до Римского. А камень — этот тот самый камень, «Его же небрегоша зиждущие», на котором, как апостол Петр говорит, зиждется наша вера, а скала это Матерь Божия. Такого прочтения пророчества Даниила очень много. То, что касается Анании, Азариии, Мисаила — Седрах, Мисах и Авденаго в персидском звучании — меня всегда совершенно поражает песнь, которая вошла в утреню: «Отроки благочестивые в печи», всегда мы вспоминаем их, к сожалению, сейчас их молитва осталась только в ирмосах.
Марина Борисова:
— Да, четвертый глас песнь восьмая.
Протоиерей Федор Бородин:
— В любом гласе восьмая песнь посвящена им. К сожалению, воспоминание смысла происходящего ушло. Мы, в основном, сейчас акцентируемся на тропарях, которые потом читаются. В богослужениях Сочельника, предваряющих Рождество и Крещение и Пасху их песнь читается вся. В этой песне есть удивительное ожидание, в этой песне есть удивительное смирение перед Богом. Эти люди причисляют себя к своему народу, несмотря на то, что они жили очень благочестиво и не вкушали идоложертвенного со стола, а питались очень постной растительной пищей, они говорят: мы согрешили, поэтому мы здесь в вавилонском плену. Мы как народ, согрешили, они себя от народа не отделяют, хотя они выросли во дворце, это очень распространенный обычай покорения государства, когда дети элиты берутся, допустим, в Рим, и воспитываются при царе и становятся проводниками эллинистического мировоззрения, культуры, так же точно и в Персии поступали. Но они, тем не менее, остались частью своего народа. Мы согрешили, мы виноваты, сейчас мы умрем, потому что нас отведут, в эту разожженную страшную печь бросят, Ты можешь сотворить чудо, мы знаем, что мы можем остаться в живых, мы Тебя просим об этом, но если не так, то все равно слава Тебе. Это удивительный смысл. Господи, сотвори чудо, и я Тебя тогда прославлю — это мы, малодушные. А: Ты можешь, если захочешь, но даже если это не так, все равно мы Тебя прославляем — это песнь, и молитва, и вера людей, которые совершенны в вере. Кончится ли сейчас их жизнь мучительно и страшно или не кончится, не важно, Бог славен все равно. Бог — вся их жизнь, весь их смысл. Эта песнь нас к этим юношам, возвращает к этому.
Марина Борисова:
— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Неделя эта у нас особенная, она заканчивается 31-м декабря. И конечно, как бы мы ни размышляли, что главная цель нашего движения — это Рождество Христово, а гражданский Новый год это все-таки немножечко искусственный праздник, но несмотря на все эти наши размышления, праздник остается праздником. К нему хочешь — не хочешь, вся семья готовится, все равно предощущение чудесного преображения, нового года, как новой жизни, остается, оно, может, в детстве к нам приходит и уже с годами практически никуда не исчезает, как отголосок этого детского ожидания чудесного превращения оно всегда с нами остается. Интересно мне, что церковный календарь, так уж сложилось, причем, это сложилось без воли человека, в силу изменения календаря государственного, мы не можем говорить, что Церковь хотела именно в этот день напомнить о тех или иных святых. Так получилось, что именно те или иные святые стали для нас символами этого дня. И мне кажется, очень интересно, что именно 31 декабря мы вспоминаем удивительного святого, праведного Симеона Верхотурского. Святой, о котором нельзя сказать, что о нем что-то подробно известно, потому что он умер задолго до того, как было составлено его житие. Когда составляли его житие, то только какие-то ветхие старожилы что-то могли припомнить об этом странном молодом человеке, который появился в Сибири неведомо откуда. Как гласит предание, он пришел в Смутное время с Уральских гор, переселился в Верхотурье, потом еще дальше в глубинку. Что его привело, непонятно, судя по житию, он был из достаточно знатной и богатой семьи, подтверждений исторических этому нет, так сохранилась народная память о нем. И дальше все очень интересно. Он освоил ремесло, этим ремеслом кормился в зимнее время. Шил, говорят, очень красивые полушубки с вышивкой, но почему-то взял себе за правило их постоянно не доделывать, чтобы хозяева ему в результате не заплатили, но чтобы недоделка была легко устранимая. То есть получалось, что он работал только за прокорм и за кров. Ну а летом перемещался в лес и, как Серафим Саровский, в молитве, в трудах сам кормился тем, что поймал в реке рыбу или набрал каких-то ягод в лесу. Такая странная жизнь странного человека, не оставившего никаких письменных воспоминаний о себе. И потом когда его уже похоронили, собственно с чего пошла память о нем? Память пошла с того, что, по-видимому, были какие-то аномалии, землетрясения или что-то еще, смещение каких-то пластов, но похороненный гроб поднялся на поверхность. И с этого чуда началось его почитание местное, начался интерес к нему, к воспоминаниям о нем. С тех пор он остался в памяти, если можно так выразиться, таким маленьким святым для маленьких людей. Он очень народный, очень обычный, вроде, но совершенно необычный человек. Но мне тут кажется важно поразмышлять, что такое обычный и необычный. Мы все знаем очень растиражированную идею о том, что каждый человек достоин пятнадцати минут славы. У нас для этого раньше был телевизор с бесконечными шоу, на которых можно было выиграть какой-то приз или победить в какой-то викторине, и о тебе узнает колоссальное количество людей. Сейчас у нас есть интернет, тут вообще можно фиксировать каждый чих, который с тобой произошел, и тиражировать его для любителей поинтересоваться чужим чихом. На фоне нашего сегодняшнего отношения к своей собственной жизни такое сокровенное отношение к ней человека, который ушел из тех мест, где его знали, где он мог найти себе какое-то применение, может быть, прославиться какими-то своими делами. Ушел он в эту глушь, и, как ни странно, сохранился именно он.
Протоиерей Федор Бородин:
— Известно, мы знаем из Евангелия, часто Христос упрекает книжников, говоря: как вы можете искать славы Божией, когда вы ищете славы человеческой? Они противоположны друг другу. Если человек делает что-то, даже какие-то христианские добродетели творит ради того, чтобы люди его прославили, то он уже получает награду свою, и это не имеет никакого отношения к Царству Небесному. А если он делает это втайне или, как святой Симеон и великое множество других святых, покрывает это юродством, некой несовместимостью его поведения с миром, то очевидно, что для него важна слава от Господа, прежде всего. Все, что мешает, он отметает. А почему он ушел? Потому что очень многие святые, когда их мир узнавал как святых, оставляли все и уходили. Потому что им было больно это слушать. Что такое святой? Я не знаю, что это такое, но я думаю, что это человек, который острейшим образом чувствует, что он погибает сам по себе, но у него есть Спаситель, Который его выводит из этой бездны. И вдруг приходят люди и начинают говорить, какой ты хороший, как ты оттуда выбираешься сам. А для него это неправда, для него это очевидно не так. Он смотрит вокруг и говорит: вы что, не понимаете, что это не так. А люди говорят: какой же ты молодец, и нас тоже, пожалуйста, нам тоже помоги. И для того, чтобы не терять эти отношения с возлюбленным Христом, он уходит оттуда или начинает творить какое-то безобразие. Причем, человек может жить очень долго на одном месте. Известно житие преподобной Исидоры Тавенской девы. Тавенский — это был огромный монастырь, который был недалеко от дельты Нила, который напротив Нитрийской пустыни собирал всех женщин, там до пяти тысяч было монахинь в лучшие годы до арабского нашествия, когда все это смело просто. Однажды известнейший подвижник, духовник, Питирим Великий Духом Святым пришел туда, ему было сказано, что там есть великая святая, он позвал матушку игуменью, сказал: я должен ее узнать, поклониться этой подвижнице. Ему привели всех. Он сказал: нет. Ему привели всех, кого не нашли, кто где-то работал. Нет. Говорят: у нас есть еще одна дурочка, которая посуду моет, ее никто ни во что не ставит. Приведите, говорит. Ее привели, он упал ей в ноги: да, это та святая. И всем было стыдно, потому что все у нее на шее ездили, ее поносили всячески. На следующий день ее не стало, она ушла. Никто не знает, где она, нет мощей ее в этом монастыре. Никто не знает, куда она ушла, потому что это было невыносимо. Поношение терпеть и что все на тебе ездили, это пожалуйста. А прославление для них тяжелее, чем когда все тобой гнушаются и на тебе ездят.
Марина Борисова:
— Это при жизни. Есть еще жизнь святого в его мощах, которая продолжается здесь на земле после его ухода. И удивительно связанная с мощами святого Симеона Верхотурского история уже советского времени, того периода, когда мощи разорялись, демонстрировались в качестве антирелигиозной пропаганды. Не миновала эта судьба и мощи святого Симеона. Но случилась удивительная вещь. Его мощи поместили в Тагильский музей для антирелигиозной работы. В 1935 году в журнале «Советское краеведение» появилась статья об этом музее, в которой говорилось: «Слабо оформлен и антирелигиозный аспект в музее. Когда заходишь в комнату, где выставлены остатки костей нетленного Симеона Верхотурского, невольно чувствуешь, что вошел в какую-то молельню. Здесь собрана вся священная утварь, паникадила, громадное Евангелие. Во всей системе этой выставки нет ничего антирелигиозного». Это я к тому, что даже при всем желании выставить мощи святого как экспонат в антирелигиозном музее, побороть то, что от них исходит, невозможно оказалось даже при советской власти при всем желании аппарата борьбы с религиозным дурманом.
Протоиерей Федор Бородин:
— Да, и причем пострадал директор музея. Я думаю, что он к этому готовился, и это было сознательно, просто он не хотел попирать каким-то образом эту святыню. Это 35-й год, понимаете, что человек мог заплатить десятилетиями заключения.
Марина Борисова:
— Мог бы и жизнью заплатить, если бы его вдруг обвинили.
Протоиерей Федор Бородин:
— Мог бы и жизнью заплатить, да. К счастью, правда Божия сверкает иногда, даже когда ее выставляют, как кажется, богоборцы на посмешище. Я помню, в советское время была потешная библия.
Марина Борисова:
— Потешное Евангелие.
Протоиерей Федор Бородин:
— Какого-то чешского художника-карикатуриста, который рисовал злобные отвратительные карикатуры на евангельские сюжеты. Но я помню людей, которые покупали это Евангелие, потому что там были выдержки и цитаты из настоящего Евангелия, над которым он потом глумился.
Марина Борисова:
— Еще был справочник атеиста.
Протоиерей Федор Бородин:
— Ради этого они покупали, вырезали эти тексты, и у них был хоть какой-то кусочек Евангелия. Оно даже через это пробивалось. А сжечь остальное вместе с карикатурами любой христианин почитал своим долгом.
Марина Борисова:
— В наше время все эти сложности кажутся, вроде бы, «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Хотя не так это все и далеко, если посмотреть, что происходит совсем рядом с нами. Живешь среди людей, кто-то верует, кто-то не верует, кто-то буддист, кто-то мусульманин, никто никого не трогает, никто никого не принуждает отказываться от своих представлений о добре и зле. Вдруг что-то случается, какой-то вирус жажды гонений, и как правило, христиане подпадают под эту гильотину первыми. Почему-то уж очень они раздражают людей, зараженных этим вирусом, гораздо больше, чем мусульмане и буддисты.
Протоиерей Федор Бородин:
— Да. «Мерзок для праведного человек неправедный, и мерзость для нечестивого человек, идущий прямым путем», — говорит Соломон. Человек, идущий путем Господним, у человека, который любит грех, вызывает отвращение, омерзение и желание или убрать, чтобы он не обличал, или заткнуть, что-то так. Потому что тот, кто верует, напоминает о Царстве Божием и о Его радости, а человеку хочется других радостей. Поэтому надо всех заткнуть.
Марина Борисова:
— Воспоминания об этом далеком от нас, казалось бы, человеке в последний день уходящего года, мне кажется, очень важным образом. Когда есть, с одной стороны, желание влиться в общее веселье, в общее настроение, в толпу радостных людей. И есть выбор, можно удалиться в это Верхотурье внутри себя, немножечко утихнуть и хотя бы накануне Нового года, который мы привыкли ждать как чего-то чудесного и преображающего жизнь, подумать, что пути преображения, наверное, бывают разные. Путь, который избрал Симеон Верхотурский, более верный для христианина, чем многие другие варианты.
Протоиерей Федор Бородин:
— Ну да. А еще, наверное, большая радость для многих из нас, что все больше и больше храмов в новогоднюю ночь служат Божественную литургию. Спать тебе все равно не дадут, пойти помолись и приготовься, причастись. Поздравь всех своих близких, позвони им, поцелуй родителей, обними, и пойди на литургию. Это будет даже лучше, чем тишина Верхотурья. Удивительным образом ночь как бы усиливает молитву человека. Речь идет о любой молитве. Иоанн Лествичник об этом говорит и многие святые. Почему-то ночная молитва глубже проникает в сердце, и Богообщение какое-то другое. Мне кажется, что в новогоднюю ночь хочется пойти и посвятить это время богослужению, молитве и обрести радость. Но не только радость от того, что артисты вышли, пляшут по сцене и поют те же самые песни, это не дает никакой радости, не радость от салатов или чего-то еще, а радость от Царствия Небесного. Притча, которую мы вспоминали в начале нашей передаче, начинается словами, что некий законник сказал: «Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Небесном». В новогоднюю ночь все к салатам, а мы к хлебу Царствия Небесного, Истинному Телу, Истинной Крови Господа нашего Иисуса Христа.
Марина Борисова:
— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программам «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. С наступающим вас Новым годом.
Протоиерей Федор Бородин:
— До свиданья. Храни вас Бог.
Марина Борисова:
— До свиданья.
