«Неделя 27-я по Пятидесятнице. Память святителя Николая Мирликийского и другие важные даты предстоящей недели». Прот. Дионисий Крюков, Максим Калинин

У нас в гостях были настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков и шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин.

Разговор шел о богослужении в ближайшее воскресенье, а также о памяти святых пророка Наума, пророка Аввакума, преподобного Саввы Сторожевского, преподобного Саввы Освященного, великомученицы Варвары и святителя Николая Мирликийского Чудотворца. Наши гости объяснили, в чем смысл Евангельского чтения и отрывка из Деяний святых апостолов в воскресный день.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья! С вами Марина Борисова. В эфире программа «Седмица» — наш совместный проект с православным Интернет-порталом «Иисус». И со мной после долгого перерыва, после всех болезней и карантинов — шеф-редактор этого портала Максим Калинин...

М. Калинин

— Добрый вечер, дорогие друзья!

М. Борисова

— И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья предстоящей недели. И сегодня с нами настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Протоиерей Д. Крюков

— Добрый вечер, дорогие друзья!

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в Церкви завтра, в 27-е воскресенье после Пятидесятницы, и на предстоящей седмице.

Ну, по сложившейся уже у нас в передаче традиции мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех апостольских и евангельских отрывков, которые будут читаться завтра на литургии. И вот завтра будет читаться отрывок из Послания апостола Павла к ефесянам из VI главы, стихи 10-й и 17-й, и, как я часто говорю, бывает, читаешь из года в год знакомые, вроде бы, уже тексты, и вдруг — какой-то щелчок, переключение угла зрения, и ты в знакомом тексте находишь слова, которые снова вызывают у тебя вопросы, хотя, казалось бы, вроде, вчера еще все было понятно. И вот в этом отрывке есть слова, которые у меня, ну, вызывают иногда такую паузу в восприятии. Слова это такие: «Наша брань — не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мер правителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». Почему у меня происходит пауза в сознании? Потому что ведь мы же постоянно слышим, что главная брань происходит внутри человека. То есть все наши несчастья и все наши грехи рождаются внутри нас самих. И, собственно говоря, все проповеди, все беседы, разбор текстов Писания призывают нас к вниманию к тому, что происходит внутри нас. И тут, вроде бы, апостол говорит о том, что брань у нас внешняя. Как это совместить?

Протоиерей Д. Крюков

— Ну, прежде, чем я отвечу на прямой ваш вопрос, я бы хотел отреагировать на вашу преамбулу. Мне кажется, что это вообще очень важная реакция на любой священный текст, когда у человека вдруг начинается какая-то пауза, какой-то вопрос. И, мало того, я просто уверен в том, что Спаситель специально говорит так, а его ученики продолжают эту традицию для того, чтобы у человека, привыкшего мыслить вполне по-земному, вдруг что-то переключилось, и он почувствовал какой-то вопрос. Эти скрытые вопросы — они просто разбросаны по тексту Священного Писания просто гроздьями, и мне кажется, что это самое драгоценное, что там есть. Потому что это те самые «крючки» в хорошем смысле этого слова, за которые нас Священное Писание цепляет и заставляет нас вот в это все погрузиться и задать себе вопрос: согласен я с этим или нет, понимаю я это или нет, как это относится вообще к моей жизни?

Ну, в частности, теперь я уже вернусь к этому тексту Послания апостола Павла и хотел бы сказать, что действительно здесь говорится про духовную брань. Вообще, понятие духовной брани — это, наверное, лейтмотив всей аскетической жизни христианина, и поэтому можно сказать, что это программный текст, в некотором роде, для людей, которые не просто хотят поинтересоваться Священным Писанием, но и применить его к своей жизни уже непосредственно. Наверняка даже, наши слушатели знают выражение «воин Христос», которое предполагает, что христианин берет на себя некий вот подвиг борьбы. И вы совершенно правильно сказали, что эта борьба воспринимается, в первую очередь, как борьба внутренняя, хотя здесь говорится о неких силах, которые действуют извне. Ну, и, безусловно, для человека, знакомого... воспитанного в традиции великой русской литературы, тут явно могут вспомниться слова героя романа Достоевского «Братья Карамазова» Мити, который говорил о том, что «здесь дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Как раз мне кажется, что эта цитата из нашего классика и показывает, что, с одной стороны, силы, которые действуют вовне, на самом деле весь драматизм разворачивается именно внутри, в душе, в сердце любого из нас. Потому что именно мы своим сердцем, с одной стороны, любим Бога, но, с другой стороны, какой-то его темной частью любим и грех. И вот именно через эту двойственность на нас и действует сила духов злобы поднебесной, о которой говорит апостол Павел в этом Послании.

Но если мы посмотрим дальше, что говорится в этом отрывке, там есть такие слова, что «если вы примете всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять». «Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие». Итак, вот здесь возникает в нашем сознании образ воина — но вполне античного, конечно, с щитом, со шлемом, с мечом. Ну, надо понимать, что эти слова были сказаны все-таки к жителям античного мира. Сейчас, наверное, можно было бы придумать какие-то иные внешние образы, но, тем не менее, они очень хорошо иллюстрируют то, что должно быть абсолютно все защищено — и глава как место, которое управляет, и ноги, которые нас куда-то несут, и одежда, которая нас сохраняет со всех сторон, а самое главное — меч, который есть Оружие Божие. В другом месте апостол Павел говорит о том, что меч настолько... «Слово Божие настолько обоюдоострое, оно проникает до разделения души и тела, души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные». В этом месте, мне даже кажется, можно было бы сказать, что даже не меч, а скальпель, потому что именно Бог Словом Божиим отсекает внутри нас все грязное, нечистое и то, что нас разлагает внутри.

М. Борисова

— Теперь обратимся к отрывку из Евангелия от Луки (VIII глава, стихи 10-й и 17-й), который завтра прозвучит на литургии. Там вспоминается эпизод, когда Иисус исцелил сгорбленную женщину, которая 18 лет не могла исцелиться, и сделал это в субботу. Вот тут вопрос в том, что постоянно провоцирует Господь фарисеев, для которых это просто как красная тряпка для быка — это исцеление в субботу. Зачем Он это все время делает? Ведь это не единственное, далеко не единственное исцеление в субботу.

Протоиерей Д. Крюков

— Вот и еще один такой вот вопрос, такой крючок, который, безусловно, дан нам на наше собственное понимание и на то, чтобы мы этот вопрос постарались разрешить. Если бы все в Евангелии было бы расписано, как в учебнике догматики, я думаю, что оно бы никогда бы никого так сильно не заинтересовало. Но именно такие моменты позволяют нам погрузиться в эту проблематику и действительно на эти вопросы искать ответы и, в конце концов, найти.

Действительно, это провокация. Провокация сознательная — для того, чтобы окружающие задались тем же самым вопросом: почему суббота, тем не менее, нарушается этим проповедником, этим чудотворцем, что Он себе позволяет? А позволяет он себе то, на что он и, в общем-то, не просто претендует, а то, что Он и проповедует. Проповедует неочевидно, никогда не говоря, что «я Бог». Но Он этими действиями все время отсылает к отлично известной всем слушателям цитате из Священного Писания о том, что Бог в субботу в седьмой день, почил от своих день. Но это надо понимать так, что Он не просто бездействует. Тут неслучайна вот эта вот параллель — что Он бездействует. Дело в том, что Бог в седьмой день — Он постоянно заботится о мироздании. Он дает возможность людям выжить в этом мире, в этом тяжелом мире, и Его забота проявляется, в том числе, и в том, что Он как-то подает исцеления, те, которые, мы видим, в обилии разбросанные по тексту Священного Писания и Нового Завета.

М. Борисова

— Как обращал внимание митрополит Антоний Сурожский, Он как бы восполняет жизненные силы. То есть этот день — не просто отдохновение от трудов, а день для того, чтобы набраться сил для дальнейших деяний.

Протоиерей Д. Крюков

— Да, это очень хорошая параллель, которую действительно приводит митрополит Антоний, о том, что не только люди отдыхали в седьмой день, но и поля отдыхали в течение седьмого года. Шесть лет они были засеяны, давали плоды, а в седьмой год они отдыхали для того, чтобы в следующие шесть лет быть такими же плодоносными.

М. Борисова

— Напомню нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной в студии Максим Калинин, шеф-редактор православного Интернет-портала «Иисус», и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы.

Наступающая неделя — она нас заставляет вспомнить о главном стабильности, которое ждет нас в перспективе при завершении Поста о Рождестве Христовом, — вспомнить благодаря тому, что Церковь напоминает нам о ветхозаветных пророках, так или иначе связанных с пророчествами о предстоящем пришествии Мессии. И вот два таких пророка — пророк Наум (его память — 14 декабря) и пророк Аввакум (его память — 15 декабря) — это пророки, относящиеся к так называемым малым библейским пророкам. Вот их память будет праздноваться Церковью на этой неделе. И мне хотелось бы, чтобы Максим вот поподробнее рассказал нашим радиослушателям, что такое малые пророки и в чем значение пророчеств пророка Наума и особенно пророка Аввакума, поскольку на него очень часто ссылается апостол Павел.

М. Калинин

— Мы в Священном Писании часто встречаем упоминания о пророках. Для нас слово «пророк» ассоциируется с человеком, который предсказывает будущее. Но для своих современников пророки, в первую очередь, были вестниками настоящего. Они оценивали их поступки, поступки их правителей, поступки их детей с точки зрения воли Божией и стремились направить их жизнь в соответствии с Божественной волей. Поэтому если мы откроем книги пророков, при том, что они написаны бывают часто трудным, непонятным языком (вот, в первую очередь, по той причине, о которой сказал отец Дионисий, — пророки должны были взбудоражить своих современников, заставить их задуматься), но вот если, преодолевая эту трудность пророческих текстов, мы вчитаемся в книги пророков, которые мы видим в Священном Писании, то мы увидим, что там очень много социальных вопросов поднимается, очень много призывов, которые остаются актуальными и по сей день. Поэтому выдающийся православный библеист игумен Арсений Соколов постоянно повторяет: «Пророки актуальнее, чем сводки новостей». Они были актуальны для своего времени, и проблемы, поднятые ими, актуальны остаются до сих пор.

При этом не все пророки писали книги, или не от всех пророков сохранились до нас тексты. Вообще, интересно, что пророки были организованным движением — то есть в какие-то периоды истории Израиля и Иудеи существовали пророческие объединения, вот которые можно отдаленно сравнить с монашескими орденами, вот с монастырями. То есть, если вы почитаете историю пророка Елисея, ученика пророка Илии, вы увидите там упоминание о сынах пророческих, у которых какие-то свои трудности есть, которым Елисей помогает. Там, рубят они дерево — топор утонул, Елисей помогает с этим. То есть были даже свои какие-то организованные группы вот у участников пророческого движения.

Но при этом, как я сказал, не от всех дошли тексты, не все тексты писали. А среди тех пророков, чьи тексты до нас дошли, выделяются так называемые великие пророки, и это связано и с объемом их текстов. А к числу великих пророков относятся Исайя, Иеремия, Иезекииль, и вы можете, открыв их книги, увидеть, что действительно они больше, чем какие-либо другие пророческие тексты в Священном Писании.

И еще в православной традиции «Книга пророка Даниила» относится к их числу. Но в еврейской традиции «Книга пророка Даниила» относится к библейскому разделу «Кетувим» («Писания»), то есть не относится к разделу «Пророки», поскольку она не читается за богослужением, и, там, поскольку «Книга пророка Даниила» наполовину написана по-арамейски. Там своя с этим история связана. А остальные пророки, которые написали книги меньшего объема, относятся к числу малых пророков, и в традиции даже книга «Двенадцать малых пророков» считается за одну. Это и в еврейской традиции так, мы такие формулировки встречаем, и, скажем, в точном изложении православной веры Иоанна Дамаскина. Давая счет книгам Священного Писания, он тоже объединяет их в одну.

Но это деление их на великих и малых касается не только объема, но и их влияния, потому что, конечно, Исайя, Иеремия и Иезекииль — это наиболее известные пророки, наиболее влиятельные. И, опять же, в христианской традиции эти пророки цитируются чаще всего. Они очень много говорили о будущем Израиля, потому что таки о будущем тоже они рассуждали и, в первую очередь, говорили о том, какую милость Бог изольет на их народ и на все человечество. Они, в первую очередь, говорили о наступлении эпохи, когда Бог откроется всем.

Малые пророки известны меньше, поэтому так важно говорить как раз о них, вот отталкиваясь от дней их памяти. Пророк Наум написал книгу, которая у нас делится на три главы, и книга эта посвящена Ассирии. Ну, мы все знаем про Ассирию из учебников по истории древнего мира, в первую очередь. Мы помним, что это была великая и грозная держава. Но нужно поставить себя на место читателей «Книги пророка Наума» — им было очень страшно, потому что Ассирия была мощнейшей военной машиной, которая все на своем пути сметала, противостоять ей было очень трудно. В 732 году до Рождества Христова царь Тиглатпаласар III захватил Северное царство — государство Израиль, а через 10 лет его сын Салманасар V захватил Самарию. Северное царство было стерто с лица земли. Мой коллега Константин Викторович Неклюдов защитил диссертацию по археологии Галилеи — он изучал этот вопрос, в первую очередь имея в виду то, что Галилея была Родиной Иисуса Христа, что вообще мы знаем о жителях этой страны, о благочестии на этой территории на протяжении нескольких веков, предшествующих Рождению Христа. И он говорит, что, судя по археологическим данным, стерли все, то есть признаков жизни на этой территории вот после нашествия Тиглатпаласара и Салманасара не наблюдалось, хотя, видимо, жизнь в деревнях продолжалась как-то, но города были снесены. И тем самым ассирийцы подступили вплотную к иудеям. Тиглатпаласар III разгромил Дамасское царство. То есть Иудея со всех сторон была окружена сирийскими владениями, и было ясно, что рано или поздно эта могучая держава доберется и до них. То есть чувство страха было очень сильное, и было ясно, что не на кого надеяться, кроме Бога. И пророк Наум как раз говорит об этом — он предрекает падение Ниневии.

М. Борисова

— Но вот удивительно, что это же уже второй такой «звонок». И первый раз, когда это падение жителям города предрекали, они покаялись, и город остался. Ну вот, казалось бы, есть пример собственной истории — почему бы им?.. Вообще, почему мы никогда не следуем примерам, которые нам преподносит собственная история?

М. Калинин

— Я не знаю, как ответить на ваш вопрос, Марина, но вижу только, что мы и чужим примерам, даже которые у нас пред глазами происходят, не всегда следуем. То есть мы видим и всегда думаем, что нас пронесет, мы справимся, мы сможем лучше. Но вот слова пророка Наума для израильтян должны были быть утешением. И вот считается, что пророк Наум был современником царя Езекии. Про Езекию дается такая характеристика в Священном Писании, когда описывается его правление, — что он жил при ассирийском царе и ему не послужил. То есть сам этот факт, что ассирийцам не удалось захватить Иудею, воспринимается как нечто выходящее из ряда вон. И действительно, вот Синаххериб, который осаждал Иерусалим, он написало, что он заточил Езекию, как птицу в клетке, но о том, что он его захватил, не сказано ничего.

М. Борисова

— А давайте все-таки немножечко поговорим о втором пророке, которого мы будем вспоминать, о пророке Аввакуме, и почему апостол Павел так часто его цитирует.

М. Калинин

— Пророк Аввакум поднимал очень схожие вопросы, но он уже про другую опасность говорил — опасность вавилонской державы. То есть тоже месопотамской державы. Халдеи под управлением Набопаласара и его сына Навуходоносора разгромили ассирийцев окончательно — в 612 году пала Ниневия, в 610 году пал Харран. При царе Иосии Праведном в это время наступило вот такое ощущение передышки и торжества, но вавилонская держава тоже стала простираться на запад, и было ясно, что до Иудеи, опять же, военная угроза дойдет. И этот вопрос волновал пророка Аввакума, который, таким образом, затрагивает ту же тему, что и пророк Наум, но уже несколькими поколениями позже. И когда он вопрошает у Бога, почему Он допускает это бедствие, почему именно халдеи становятся божественным орудием, он получает, помимо прочего, такой ответ от Бога: «Праведный, верую, жив будет». То есть эти слова должны были укрепить его современников, дать им надежду. Но, что особенно важно, эти слова имеют большое значение для новозаветного богословия. И апостол Павел как раз неоднократно в своих посланиях в течение всей своей проповеднической деятельности доказывал, что спасение осуществляется через веру в Иисуса Христа, а не делами закона. Он доказывал, что спасение, совершенное Христом, необходимое соблюдение обрядового закона отменяет. И ему было важно найти точку опоры в Священном Писании Ветхого Завета. И вот именно эти слова пророка Аввакума о том, что праведный будет жив, веруя, он цитирует неоднократно. Отсюда его такое значение для новозаветного богословия. Но помимо этого, многие наши слушатели помнят, наверное, фразу из пасхального канона: «На божественней стражи богоглаголивый Аввакум да станет с нами», потому что «Книга пророка Аввакума» включает в себя его молитву. Эта молитва относится к числу библейских песен, на которые даются отсылки в каждом каноне. То есть вот каноны, которые мы читаем, состоящие из девяти песней, каждая песнь из них отсылает к одной из библейских песней. И отсылка на пророка Аввакума тоже дается. То есть мы неоднократно имя его в текстах канона, в богослужебных текстах можем встретить.

М. Борисова

— Но меня смущает знаете какая мысль? «Книга пророка Аввакума» заканчивается вот этой молитвой, в которой богоявление описывается как такая очистительная буря, которая сметает все зло с лица земли. Но у нас образ бури ассоциируется, как правило, с революцией, и ничего хорошего мы от образа бури для себя не ждем. Вот как примирить вот это библейское ощущение этого образа с тем, который нам подарила наша история горькая?

М. Калинин

— Я думаю, здесь важно вернуться к теме внешнего и внутреннего, о которой говорил отец Дионисий. Потому что вот идея внутреннего потрясения, внутренней бури, которая сметает, ничего не оставляет прежнего, сметает нашего ветхого человека, она очень характерная для отцов Церкви, не только для библейских пророков. Допустим, святитель Василий Великий в беседах написал: «Мы фразу „стрясет Господь пустыню Каддийскую“ понимаем как то потрясение, которое испытывает каждый человек, когда уже все старое отметается у него, то есть какой-то внутренний переворот». То есть вот как раз таки внутренний переворот — это то, что в реальности осуществляет христианство, и то, к чему оно в самом деле призывает.

Ну, а так нужно сказать, что для Ветхого Завета слава Бога — это нечто неприступное. Бог является на Синае, слышатся звуки грома, виден мрак, слышатся трубы. Подступающие к горе неподготовленными должны погибнуть. Бог является пророку в видении, и пророк тоже очень часто видит именно бурю. Царь Давид в Псалме 17-м описывает Бога как летящего на... опять же, находящегося во мраке или летящего, окруженного грозовыми тучами. Вот. И в Новом Завете, как преподобный Исаак Сирин говорит, в Новом Завете Бог, явившись с завесой плоти, явился мирно, потому что люди не могли к нему подступиться.

Еще пророк Илья говорит... Мы знаем, что Бог ему явился в тонком веянии ветра. Но именно в Новом Завете эта идея реализуется вполне — Бог является мирно, потому что он явил себя через человека.

М. Борисова

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица», в студии Марина Борисова, Максим Калинин, шеф-редактор православного Интернет-портала «Иисус», и наш гость, настоят ель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Еще раз здравствуйте, дорогие друзья! В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», наш совместный проект с православным Интернет-порталом "Иисус«.В студии Марина Борисова, шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин и наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы.

Вот следующая неделя — она, как любая неделя богослужебного круга, дает массу поводов подумать о каких-то вещах, имеющие отношение непосредственно к нашей сегодняшней жизни. Вот мы будем вспоминать на следующей неделе двух преподобных отцов — преподобного Савву Сторожевского 16 декабря и преподобного Савву Освященного 18 декабря. Вот два тезки, разнесенные множеством веков и абсолютно в разных местах совершившие свой подвиг веры. Такие разные, но в чем они сородны друг другу, и в чем их урок сегодня для нас? Вот когда говоришь о Савве Сторожевском, это гораздо легче, потому что этот святой — он не так уж и далек от нас, все-таки он на родной Звенигородской земле подвизался, он был любимым, одним из первых учеников преподобного Сергия Радонежского, большую часть жизни провел все-таки в Троице-Сергиевой лавре, но поскольку был духовником вдовы Дмитрия Донского, которая известна нам как святая преподобная Ефросинья Московская, и ее старшего сына, который потом стал князем Юрием, и, собственно, он построил монастырь у себя в Звенигороде и позвал туда игуменом своего духовника, все это вот такой исторический контекст, который к нам приближает этого святого. Если кто-то бывал в паломнических поездках в Звенигороде, все прекрасно знают, насколько это такой парадный монастырь. Все-таки он был таким местом паломничества царских особ, там отдельные покои для царя, царицы и их свиты. Но мне кажется, что самое потрясающее — это когда ты заходишь в собор Рождества Богородицы, и чувство абсолютно такое же, как в Троице-Сергиевой лавре, когда заходишь в Троицкий собор, вот какой-то мягкий толчок в сердце. Вот ощущение, что вся вот эта такая парадная атмосфера, которая царит вне стен этого собора, абсолютно выключается, как будто поворачивают какой-то выключатель, и все, и ты попадаешь в ту же самую атмосферу, в которой ты пребываешь в Троице-Сергиевой лавре. Вот что это за такой феномен удивительный?

Протоиерей Д. Крюков

— Ну, у вас замечательное чувство, и я очень рад за вас, надо сказать. (Смеется.) Но мне кажется, что смысл в том, что эти два святых все-таки были людьми монашески и аскетически настроенными. И их роднит, наверное, то, что... Я вот, правда, не знаю, совершалось ли богослужение по Иерусалимскому уставу в монастыре Саввы Сторожевского, предполагаю, что, наверное, да. Ну, во-первых, это строй богослужения. Но ведь богослужение является...

М. Борисова

— Но это просто нужно напомнить нашим слушателям, что как раз Савва Освященный — это человек, который, собственно, и создал этот Иерусалимский устав, который потом разошелся по всем поместным церквям.

Протоиерей Д. Крюков

— Да. Просто в истории православия было, вернее, есть два устава — это устав Студийский и Иерусалимский. В какие-то моменты на Руси был, превалировал один устав, в какие-то — другой. Тем не менее, все-таки основа жизни монашества — это все-таки богослужение. А устав — это и есть, в первую очередь, регламентация богослужений, а потом всей остальной жизни монашеской общины.

Ну, надо сказать, что, конечно, то, что светский человек воспринимает, когда попадает в какой-нибудь большой, богатый парадный монастырь, это некая такая внешняя устойчивость какая-то и даже, в какой-то степени, может быть, приземленность, в первую очередь, бросается. Тем не менее, все-таки для людей глубоко чувствующих и видящих понятно, что основа все-таки жизни — это именно молитва, это углубление в себя, это... Как бы от этого происходит... И вовне тоже эта же молитва продолжается, в том числе, и на архитектуре, и на иконах, и вообще на всем строе внешней жизни. Ну, в частности, например, знаменитый звенигородский чин был написан преподобным Андреем Рублевым для этого монастыря...

М. Борисова

— ...и по благословению Саввы Сторожевского.

Протоиерей Д. Крюков

— Да, по благословению Саввы Сторожевского. А это действительно шедевр, который можно назвать именно духовным шедевром, хотя его искусствоведы вполне светские считают и чисто художественным шедевром. Так вот, мне кажется, что через призму взгляда на эти иконы можно осознать, что вот эта вот красота — она обязательно должна иметь вот эту вот духовную перспективу. И это красота, которая рождается от внутренней борьбы. Монахи — это и есть те самые воины, о которых мы сегодня начали говорить на нашей встрече. И вот эта вот красота, победившая уже в себе все страсти, она и выражается, в том числе, и вот в этих монастырях.

М. Борисова

— Но вот теперь хотелось поговорить о творце Иерусалимского устава. И, собственно говоря, в чем значение этого Иерусалимского устава, почему мы о нем вспоминаем, и почему он та важен для Церкви, Максим?

М. Калинин

— У нас на наступающей неделе будет повод задуматься об этом уставе, о его составе — о преподобном Савве Освященном, память которого мы будем совершать. И значение его устава заключается, в первую очередь, в том, что он, с известными оговорками, стал основой для Типикона — того богослужебного устава, которым все мы сейчас пользуемся. И очень часто поднимается вопрос о том, что Типикон во всей его полноте не получается исполнить, и когда говорят «служить по Типикону», подразумевают нечто очень трудное. И известно описание, данное великим литургистом Михаилом Скублановичем, о том, как в Киевской Духовной Академии совершали всенощную по Типикону, и она длилась действительно всю ночь. Но вот несмотря на то, что мы сейчас не в состоянии выстаивать всенощные, длящиеся всю ночь, несмотря на это, Типикон все равно представляет собой основу богослужебной жизни Церкви, основу ее дисциплины, но и не только дисциплины, а он задает ту красоту, как бы ту икону, тот образ, сплетенный из разных песнопений. Это удивительные сочетания разных богослужебных кругов, в которые мы можем всматриваться и находить там все новые и новые богатства.

Вот что касается самого преподобного Саввы, святого V века и первой половины VI века, то его влиянии е уже при жизни вышло далеко за пределы его монастыря, знаменитой его Иерусалимской лавры. Вот могу привести такой пример его влияния: когда в 614 году шах Хасроф II захватил Иерусалим, когда он вывез оттуда Крест Христов, и вообще это событие вспоминается как трагическое в истории византийского христианства, тем не менее, в силу этого события, сирийские монахи получили возможность совершать паломничество в Иерусалим. И это был один из каналов, по которому влияние палестинского монашества распространилось на Восток — в Месопотамию и Иран. И, в общем-то, иерусалимская традиция была одни из толчков, вызвавших развитие великой сирийской духовной традиции VII-VIII веков. И преподобный Исаак Сирин — тоже наследник этой традиции в значительной мере.

Но и обратная связь тоже была, потому что именно в лавре преподобного Саввы Освященного в IX веке творения преподобного Исаака Сирина перевели на греческий язык, и с тех пор они стали широко читаться и в Византийской империи, потом с греческого переводили их на латинский, множество переводов было сделано. То есть, опять же, лавра была каналом связи Запада и Востока — даже в то время, когда сама лавра находилась уже под мусульманским владычеством.

Ну что говорить, если преподобный Иоанн Дамаскин был выходцем из этой лавры! То есть человек, который писал свои труды за пределами Византийской империи, но влияние которого невозможно переоценить. То есть который создал произведении «Точное изложение православной веры», который оставил иконопочитание, который написал множество богослужебных песнопений. То есть вот даже эти штрихи отдельные показывают, какое удивительное здание или какой удивительный росток посадил преподобный Савва, который потом вырос в неимоверных размеров дерево, и плодами этого дерева пользуемся, тенью его укрываемся до сих пор.

М. Борисова

— Не знаю, мне кажется, что самые обаятельные для меня лично детали жития святого Саввы Освященного — это рассказ о том, как он отнесся к взбунтовавшимся против него ученикам. На самом деле, из многочисленных житий святых мы можем видеть массу примеров, когда духовные ученики бунтуют против собственного духовного учителя, но вот отношение преподобного Саввы — оно в этом смысле очень показательное. Он не только их не обличал, не только не чинил им никаких препятствий, но, напротив, он помог им создать собственный монастырь.

М. Калинин

— Ну, вообще мы на удивление много встречаем в истории монашества таких случаев, когда ученики бунтуют против учителя. А против преподобного Симеона — Нового Богослова восставали братья, преподобный Феодор Студит сталкивался с такими ситуациями, его учитель Платон тоже испытывал разные стеснения и унижения, в том числе со стороны монашествующих. История двух вот этих волнений в монастыре преподобного Саввы Освященного. Но очень часто такие случаи приводили только к еще большему распространению влияния того или иного учителя, против которого восстали его ученики. Вот с преподобным Саввой совершенно удивительно — то есть, в результате возникла новая лавра. То есть, он, получается, показал пример евангельской кротости в самом деле, и, к тому же, он тем самым создал еще один монастырь, и потом еще несколько монастырей, уже при его жизни, стало возникать, несколько общин вокруг лавры преподобного Саввы Освященного. Мне кажется, это такой жизненный пример для нас. То есть мы не можем создать монастырь в пустыне, поселиться в пустыне и собрать вокруг себя учеников, учить их аскетической жизни, но вот отношению к тем, кто нам строит козни, кто с нами не согласен, пожалуй, можно научиться — как в итоге сделать из этих людей... Ну, «сделать» — так сказать, неправильно... Как использовать чей-то гнев, чье-то проявление воли, даже такое негативное, инструментом для созидания.

М. Борисова

— Ну если перевести это на более приземленный язык, как реагировать на бесконечно возникающие в нашей жизни ситуации, когда люди из одной команды вдруг начинают расходиться, причем, расходиться бурно, с выяснением отношений, в частности, в соцсетях, подключая множество людей, которые не знают сути конфликта? Вот примеры того, как к этому относились святые, они немножечко остужают горячие головы, мне кажется, или, по крайней мере, могут остудить.

М. Калинин

— Да, безусловно. Ну, вообще мы у святых отцов находим очень много рассуждений о том, что делать с гневом. Вот у Златоуста его беседа 16-я на Евангелии от Матфея очень простым и ясным языком изложена, и там, где Христос говорит о том, что гневаться не должен вовсе, и Златоуст говорит, что, ну, вообще гнев — он дан нам Богом, и он дан нам для того, чтобы мы делали добрые дела, гнев сам по себе не зол. Но просто вот бывает так, что мы видим, когда кого-то притесняют, и мы молчим, а нас притесняют — и у нас все поднимается изнутри. А должно быть наоборот. Очень ясно сказал. То есть там авва Евагрий антропологию античную подключает, говорит про яростную часть души, вожделетельную, как яростную часть души излечить, одну страсть победить, другое движение развить. А Златоуст говорит, обращаясь к своей пастве, еще яснее, совершенно простым языком, что гнев нужен, но умейте пользоваться этим инструментом с умом, не забивайте микроскопом гвозди. А если вы научитесь, если вы не будете поливать друг друга грязью, а придумаете, что построить, даже если ваши пути разошлись, то вы получите удивительные результаты.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной в студии Максим Калинин, шеф-редактор православного Интернет-портала «Иисус», и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы.

Но мы не раз уже говорили в наших передачах о том, что Рождественский пост пересыпан такой россыпью праздников. Он такой очень утешительный, потому что строгость постного такого настроения — она смягчается тем, что Рождественским постом у нас все время есть повод особо порадоваться. И вот, в частности, на этой неделе у нас будет повод вспомнить двух особо почитаемых в христианстве, причем, и западном, и восточном, святых. Это святая великомученица Варвара (ее память — 17 декабря), ну, и, конечно, святитель Николай Мирликийский Чудотворец (его память — 19 декабря, то, что мы называем в нашей русской традиции «Никола Зимний», великий праздник для очень многих людей по всей земле). Вот удивительная история с вот этими всемирно почитаемыми святыми. Ведь святых за 2 тысячи лет великое множество во всех христианских странах — и общецерковно почитаемых, и в поместных церквях почитаемых. Но есть какие-то вот удивительные святые, которые дороги абсолютно всем. Вот такая история со святой великомученицей Варварой, которую почитают и католики, и православные. И, собственно говоря, сама история ее подвига... То есть ее казнил собственный отец. То есть в голове не укладывается. Впрочем, если вспомнить историю ХХ века нашей многострадальной Родины, по крайней мере, гражданскую войну, там, в общем, такие случаи бывали, и не так уж они были редки.

Но, конечно, когда мы говорим о святителе Николае, это совершенно отдельная история. Святой, покоривший сердца всех христиан всего мира. Нету на свете, по-моему, ни одного христианина, который не знал бы, кто такой святитель Николай. Как это происходит, что такое? Ну понятно, что все святые нам дороги. Но почему какие-то дороже?

Протоиерей Д. Крюков

— Ну, наверное, это все-таки какой-то вопрос к Богу. (Смеется.) Потому что, действительно, меня тоже это всегда удивляло — почему сам Господь говорил, что нет больше рожденных женами, чем Иоанн Креститель, и, тем не менее, Иоанн Креститель не так почитается, как Николай Чудотворец, и не так почитается, как великомученица Варвара. Тут, наверное, все-таки есть какая-то чисто интуитивная особенность человеческого восприятия, потому что то, чего человек в первую очередь хочет, то он и находит в житии того или иного святого.

Мне даже кажется, что, может быть, очень многие святые, которые существуют в нашей Церкви, их слава еще впереди, еще недооценена. Но, тем не менее, если уж мы будем говорить о тех святых, которых мы получаем как подарки именно в Рождественский пост, вот этих двух (Варвара и Николай), тут надо сказать, что Николая Чудотворца называют ведь Никола Угодник. И с этим термином тоже связано некоторое недопонимание. Потому что в сознании простого человека «угодник» — это тот, который угождает именно мне. Н: на самом деле... Вернее, так: и действительно, Николай Чудотворец очень много помогал. Он помогал избавиться от навета и от напрасной казни, он помогал в бурю спастись от потопления, он помогал бедным людям, которые были готовы просто поменять свою жизнь в сторону греха, и он просто подкидывал деньги для того, чтобы у девочек была возможность честно жить. Бесчисленные случаи исцеления и так далее, и тому подобное. Действительно, создается образ такого святого, который — ну, скорый помощник, «скорая помощь» духовная.

Но дело все в том, что Николай Чудотворец «угождает» не только людям — угождает Богу. И в этом особенность, наверное, христианского мировосприятия и христианской жизни, — в том, что, помогая Богу, мы помогаем людям, и, помогая людям, мы помогаем Богу. И мне кажется, что это как раз очень хороший пример для современных христиан для того, чтобы понять. Как нам быть к Богу ближе. Вот именно так — став ближе к нашим ближним. Те самые бесконечные наши подарки, которые и мы сейчас будем готовить, — отчасти мы будем уподобляться Санта-Клаусу, который и есть, на самом деле, транскрипция «Николая Чудотворца». Они должны быть все-таки не просто каким-то способом проявить свое светское приятное... приятный жест сделать, а это все-таки должно быть нечто гораздо большее. И мне кажется, что как раз в Рождественский пост самое время подумать о том, какой мы должны сделать действительно по-настоящему важный подарок, который будет нам труден, но который, безусловно, нужен для тех, кто в нем нуждается.

Ну, а Варвара — ее помощь, «скорая помощь», связана с тем, что существует традиция молиться ей для того, чтобы смерть не настигла внезапно, и что она часто изображается с чашей. Эта чаша ни много ни мало — это чаша литургическая. То есть считается, что она тех, кто внезапно умирает, может причастить ну даже вот вне обычного литургического пространства и времени.

М. Борисова

— А почему вы все-таки вот это ощущение сопричастности святителя Николая Рождеству, именно рождественским... Почему вот с ним связаны подарки, все, что касается детского праздника, в особенности, в западном христианстве? Почему все-таки так он сросся с этим праздником? Ведь все-таки его память отнесена во времени от непосредственно евангельских событий.

Протоиерей Д. Крюков

— Ну, насколько я знаю, именно с Х века в Кельне возникла традиция, что клали бедным детям подарки в специально вывешенные для них башмаки в память о его помощи, которую он оказывал детям при своей жизни. Эта традиция, в общем-то, на протяжении всего Средневековья и Нового времени так и сохранится до сих пор и дошла, в том числе, до современной России. Я помню еще даже, в общем, вполне атеистическое время, когда мои родители не были еще настолько церковными, как они стали сейчас. Именно в нашем доме выставлялись башмаки для того, чтобы туда были положены подарки на Новый год. И вот эта вот традиция — она так и пронеслась на протяжении уже десяти веков, дошла до сегодняшнего времени.

М. Борисова

— Но как случилось так, что в ХХ веке образ Николая Угодника трансформировался в какие-то совершенно другие мифические персонажи?

Протоиерей Д. Крюков

— Деда Мороза?

М. Борисова

— Деда Мороза у нас. Ну понятно — потому что большевики же не могли, возродив елку... Они не могли возродить рождественскую елку, они ее возродили как новогоднюю.

Протоиерей Д. Крюков

— Да.

М. Борисова

— А раз новогоднюю, значит, Никола Угодник у нас превратился в Деда Мороза.

Протоиерей Д. Крюков

— Да. Вы знаете, я специально как-то этим вопросом озадачился и выяснил, что Дед Мороз появился не в советское время — он за несколько лет до революции уже бытовал среди русского дворянства, ну, и городских жителей. То есть, судя по всему, это какая-то такая полуфольклорная фигура... То есть не полу-... Абсолютно фольклорная! Что я говорю! Она действительно каким-то образом существовала параллельно и, возможно, уже перешла в советское время для того, чтобы уже прирасти теми духовными смыслами, которые бытовали тогда уже, возможно, в Европе.

М. Борисова

— Ну хорошо, у нас был повод — все-таки это было воинствующее антирелигиозное государство. Но почему на Западе, где спокойно существовал образ святителя Николая с подарками, с празднованием Николина дня, при этом вдруг появляется нечто совершенно суррогатное под названием «Санта-Клаус», которое никакого, вообще-то, отношения к святителю Николаю не имеет, поскольку он... даже его визуализация — она совершенно другая, она абсолютно из какой-то... из других корней? Зачем на Западе, вот западному христианскому миру понадобился какой-то суррогат, если есть истинный святой?

Протоиерей Д. Крюков

— Ну вот это сложный вопрос, требующий особенного погружения. Тут, безусловно, есть какие-то... Даже не могу ответить... (Смеется.) Как вам кажется?

М. Борисова

— Мне кажется, просто всем нам нужно какое-то усилие для того, чтобы из вот этой праздничной предновогодней, предрождественской мишуры, все-таки за этой пелены увидеть истинные корни. Потому что если мы будем вспоминать в это время святителя Николая, у нас ощущение праздника... это будет другой праздник. Мы будем праздновать что-то иное.

М. Калинин

— Отец Дионисий совершенно замечательно сказал, что выбор подарков — это тоже постное делание. И вот эта мне очень понравилась идея — что Рождественский пост, который у нас на Новый год наслаивается (это проблема для православных людей — как встретить Новый год, если он несовместим с постом), а вот эта идея выбора подарков в радостном праздничном предчувствии, если наполнить ее содержанием в духе Нагорной проповеди, что это порадовать кого-то, совершенно по-другому воспринимается. Ведь правда, Нагорная проповедь — про это. И Христос все время выносит милосердие на первый план. То есть он, вроде бы, говорит, что Бог милосердный, в то же время изображает Бога как судию. Но в проповеди Христа Бог как строгий судия — из-за чего он строгий? Из-за того, что мы кого-то не прощаем. То есть, тоже все завязано на милосердии. И вот святитель Николай — это человек, вот предание о котором, житие которого сплошь соткано именно из таких деталей, и поэтому, наверное, он так полюбился. И вот путь, о котором отец Дионисий сказал, — просто подражать ему и превратить всю новогоднюю суету в помощь друг другу, в принесение радости, — мне кажется, это вот тот самый путь, который любую пелену сбросит, о которой вы, Марина, говорите.

Протоиерей Д. Крюков

— Да, и я уж подытожу. Хочется действительно еще раз обратить внимание на то, что давайте не откупаться друг от друга какими-то мелочами, давайте подумаем, действительно, о том, что Николай Чудотворец все свое имение раздал. Мне сейчас трудно призвать раздавать все свое имение наших радиослушателей, но, по крайней мере, надо понимать, что радость, которую мы можем подарить, она требует от нас некоей жертвы — жертвы не формальной, не просто закупки десяти одинаковых шоколадок, а это должно быть что-то, действительно, что нашим людям, нашим близким принесет какую-то и просто радость, пользу, и хорошо бы, чтобы пользу духовную.

М. Борисова

— Ну, и, наверное, традиция, которая долго бытовала, и еще в советские времена существовала (ну, тут просто дефицит был всем в помощь), когда подарки делались своими руками.

Протоиерей Д. Крюков

— Да. Замечательная традиция, да.

М. Борисова

— То есть на протяжении всего Поста семья готовила подарки друг другу и своим близким. Это же тоже... На самом деле, праздник из этого состоит. Когда ты к нему готовишься и с точки зрения особой, сугубой молитвы, и из каких-то ограничений, и, в то же время, подготовка... Вот у Искандера был удивительный текст под названием «Праздник ожидания праздника». Вот это особый праздник. И пост — это, на самом деле, тоже праздник.

Протоиерей Д. Крюков

— Да, совершенно верно.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу! В эфире была программа «Седмица», совместный проект радио «Вера» и православного Интернет-портала «Иисус». В студии были Марина Борисова, шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин и наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков. Слушайте нас каждую субботу и поститесь постом приятным.

Протоиерей Д. Крюков

— До свидания!

М. Калинин

— Всего вам доброго!