«Неделя 23-я по Пятидесятнице». Прот. Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в ближайшее воскресенье, о праздновании Собор Архистратига Божия Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных, а также о памяти святых преподобного Феодора Студита и святителя Иоанна Златоуста.

Все выпуски программы Седмица

• «4-е воскресенье по Пасхе, о расслабленном». Священник Николай Конюхов
• «3-я неделя по Пасхе. Жены-мироносицы». Прот. Федор Бородин
• «2-я неделя по Пасхе. Антипасха». Прот. Федор Бородин

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире радио «Вера» программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. По сложившейся давнишней традиции мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья по тому отрывку из апостольских посланий и отрывку из Евангелия, которые мы будем слышать завтра в храме за Божественной литургией. Завтра мы услышим отрывок из Послания апостола Павла Ефесеям, 2-я глава, стихи с 4-го по 10-й. Звучит этот отрывок таким образом: «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, — благодатью вы спасены, — и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять». Во-первых, частота упоминания имени Христова — это мой первый вопрос. Почему апостол Павел практически почти каждый пассаж обязательно сопровождает упоминанием Иисуса?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Если апостолу же принадлежат слова, что Его именем мы спасаемся, настолько сильно почитание и вера буквально в силу имени Иисуса Христа, что даже регулярно соответствующие ереси возникали.

Марина Борисова:

— Что касается утверждения, что мы спасены благодатью через веру и это Божий дар, и никакие дела тут наши не причем, тут более-менее понятно. Не понятно другое, что мы созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять. А о чем идет речь?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Надо в совокупности понимать этот текст о спасении и соответственно предназначении каждого человека. Даже если мы не берем классическое противопоставление «дела или вера», ведь и про веру апостол пишет, что это не от вас. И вера, данная нам — это Божий дар. Несмотря на это, все равно у любого верующего человека, так или иначе, возникает вопрос, почему я, за что меня? Не знаю, меня лет десять этот вопрос мучил, потому что я четко понимал еще таким не очень сильно просветленным и прочищенным, что называется, богословием христианским сознанием, что я точно не самый умный среди моих сверстников, друзей и знакомых, точно не самый праведный, не самый нравственный, даже по каким-то светским представлениям. Господи, почему я, почему среди моего окружения так не много людей стали верующими, а священником только один я? За что? И хотя я гнал от себя эту мысль, я все равно не мог некоторое время от нее избавиться, ты же ищешь в себе, что в тебе такого хорошего, почему Господь тебя выбрал, а других так вот не выбрал? Почему этот дар предназначен именно тебе? Поэтому здесь апостол так и продолжает, я почему и говорю, что только в целом можно прочитать этот отрывок. Мы Его творения созданы на добрые дела, которые предназначил Бог нам совершить. Поэтому хвалиться делами это абсолютно бессмысленная, безумная затея. Бог решил, что Ему нужны дела. Дальше Он посмотрел на кучу народа, на эти миллиарды людей, живущих на земле, и решил: вот ты будешь заниматься этим, а ты будешь заниматься этим. У апостола есть прекрасное размышление о нас как о горшках, по-славянски высоко нас можно назвать сосудами, вообще-то о горшках. Один горшок Он использует для высокого употребления, другой для низкого. Может ли горшок, используемый для высокого употребления, смотреть с пренебрежением на другой горшок, который используется для низкого? Он что, как-то заслужил это использование? Два одинаковых, условно говоря, ну, чуть-чуть разных горшка, у этого более функционально вот это может быть используемо, у этого это. Поэтому, мне кажется, апостол просто напоминает нам, что никакими делами мы не можем заслужить Божье благоволение и Божью какую-то особенную любовь, потому что Бог итак нас любит, Бог нас спас не когда мы были уже хорошими, а, апостол прямо подчеркивает, когда мы еще были грешниками. То есть посмотрел на нас и решил нас спасти просто «по велицей Своей милости». А потом еще кого-то предназначил для того, чтобы он вместе, например, вас Марина, чтобы вы вместе с отцом Максимом что-то такое вещали здесь сейчас на радио «Вера». Не потому что вы или я какие-то очень умные, какие-то очень просветленные, образованные или еще какие. Даже то, что мы можем с вами что-то сказать и нас пока руководство не выгнало отсюда взашей, это опять-таки не наша заслуга, а Господь просто так вот ручкой закрывает глаза главного редактора радио «Вера», чтобы он не видел, что мы здесь с вами творим, и мы продолжаем творить, потому что Богу это, видимо, угодно до поры до времени.

Марина Борисова:

— Давайте тогда обратимся к отрывку из Евангелия от Луки из 8-й главы, стихи с 41-го по 56-й. Я думаю, что многие наши слушатели помнят эту историю. Историю о том, как пришел человек с именем Иаир, который был начальником синагоги, пал к ногам Христа и попросил Его пойти к нему в дом и исцелить его больную двенадцатилетнюю дочь. И дальше очень интересный чисто драматургически сюжет, где в одном сюжете второй появляется. Иисус идет в дом этого Иаира, и по дороге Его окружает как обычно толпа, и в этой толпе к Нему кто-то прикасается, и Он чувствует, что что-то произошло. Оказывается, к Нему прикоснулась женщина, которая долгое время страдала кровотечением, и то ли постеснялась, то ли не было у нее возможности попросить об исцелении. Ей показалось, что просто прикоснуться к Нему будет достаточно, и она исцелилась. В результате, когда Спаситель вместе с Иаиром приблизился уже к дому, встретил вышедших навстречу им домашних этого начальника синагоги, которые сказали, что девица-то умерла, можно не торопиться и не утруждать Спасителя. Спаситель сказал, что это не так. Когда Он увидел лежащую девицу, повелел ей встать и девица встала. Эта история о двух исцелениях. Исцеление по великой молитве и просьбе, исцеление целеустремленного действия, нужно было прийти, найти Учителя, нужно было попросить Его пойти к нему домой, объяснить ситуацию. И исцеление вот этой женщины. В одном сюжете почему соприкасаются два эти исцеления, два эти чуда?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Обычно священники любят в проповедях объяснять, каковы были правильные действия для получения исцеления. Женщина вела себя так-то, так-то, так-то, она молодец, поэтому она получила исцеление. Иаир тоже вел себя так-то, так-то, он вообще молодец, и поэтому дочь его воскресла. Это важно, это, правда, здорово, и как раз это объяснено, я просто не буду это повторять. Но, мне кажется, что эти два действия здесь объединены здесь просто потому, что евангелист Лука показывает нам, Кто такой Иисус Христос. Что Он есть Любовь, что Он делает то, что Он делает, Он исцеляет и воскрешает даже не потому что... Вопрос, Он же сказал, никому не рассказывайте об этом, да?

Марина Борисова:

— А вот это тоже странно, потому что только что у всех на глазах женщина исцелилась, все видели, слышали ее возгласы, поняли, что произошло чудо. Почему через несколько минут...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. А вот потому что есть в действии Христа... конечно, все, что делает Бог это цельно. Но мы можем посмотреть на это с двух сторон. Во-первых, что это значит для всех остальных? Они все видели или им рассказали, условно говоря, потому и встретил Его народ, что слышал о Нем, что Он сделал это чудо, воскресил Лазаря. Он что-то сделал и пошел слух, пошла волна, и это как-то преобразило слушающих. Но именно в этих двух эпизодах, мне кажется, принципиально важно, что Господь это делает, Он вообще это всегда делает не для того, чтобы кто-то об этом услышал, не для того, чтобы кто-то Его прославил. Это тоже есть и это тоже важно, может быть, а может и не быть. В одном случае важно, в другом не важно. Где-то Он говорит: иди за Мной. Где-то Он говорит: за Мной не иди, а иди и сам проповедай. Где-то Он еще что-то говорит.

Марина Борисова:

— Где-то Он посылает в синагогу.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, где-то Он посылает в синагогу, говорит: иди, покажись священникам в храм. То есть действия внешние могут быть разные, но действие личное, направленное к тому, кого Он исцеляет, это всегда любовь. Это просто любовь не для чего-то внешнего, а конкретно любовь. Он исцелил эту девочку, Он помог, вернул дочь отцу. Он такой, что ты Его попросишь, Он тебе сделает. Кровоточивая женщина. Почему она не моглачто-то?.. Это в наше время окружающие люди вообще не интересуются твоим состоянием, если у них нет на тебя сексуальных намерений, что там у тебя месячные — не месячные, болеешь ты — не болеешь. Да, какая разница, это вообще в нашей культуре нечто не принципиально важное. А тогда это был важнейший вопрос, она была скверная, она вообще в эту толпу не имела права входить и уж тем более что-то там говорить. За то, что она туда приблизилась, могли тут же запинать ее ногами, и прикоснуться-то к ней было невозможно. Это человек, который в духовном ритуальном смысле в статусе прокаженного, который затесался в эту толпу. Господь ее исцеляет, просто потому, что Он ее любит. Вообще именно в Евангелии от Луки Бог так показан. Если в Евангелии от Иоанна больше говорится о том, что Бог есть Любовь, Иоанн говорит об этом много и поэтому называется апостолом любви. «Бог есть Любовь, и пребывающий в любви в Боге пребывает». То в Евангелии от Луки это показано, как Бог любит и исцеляет, потому что Ему нас жалко, потому что Он хочет, Он пришел для того, чтобы проявить к нам Свою милость, и в этом примере это настолько хорошо видно, Он не наказывающий, Он не карающий, Он милующий.

Марина Борисова:

— Можно сказать, что это влияние общения с Матерью Божией близкого? У евангелиста Луки?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, возможно. Потому что именно в Матери Божией... это ведь тоже любопытный вопрос, как эта девочка, девушка, молодая женщина, оставшаяся Девой, вдруг через Свои почитаемые образы, Казанские, Владимирские, Иверские стала Защитницей целых народов? Почему к Ней припадают люди? Потому что в Ней эта любовь Божия, мы же не имеем в себе своей любви. «Пребывающий в любви в Боге пребывает». Бог дает нам Свою любовь. «Не вы меня избрали». Не своей силой, не своей любовью вы любите. Она стала настолько прозрачной для Божьего света и для Божьей любви, что в Ней мы чувствуем эту самую Божью любовь. Да, иногда это переходит в какое-то странное непонятное, граничащее с идолопоклонством, отношение к Ней. Но так же, как Григорий Богослов говорит, например: «Говорю Отец, а подразумеваю Сын и Дух Святой, призываю имя Духа Святого, а имею в виду одновременно Отца и Сына, Они не разделимы». Точно так же и Матерь Божия, Она неотделима от Своего Сына, в Ней Он пребывает и Его любовью Она любит. И если в Боге многим людям сложно почувствовать эту любовь, то в Матери Божией как бы кажется проще, легче, Она как бы кажется ближе. Это на самом деле иллюзия, потому что у Нее нет Своего. То, что есть у Нее, это Он все равно, как бы мы ни видели и ни пытались на Нее смотреть. Это поздние достаточно изображения, когда мы видим изображения Матери Божией без Него, для меня они какие-то странные. Основные все иконы с Ней, даже если мы берем Оранту Молящуюся, икону Знамение, все равно у Нее на груди круг с Ним, потому что через Нее Он светит, Его любовь через Нее. Да, наверное, евангелист Лука, как общавшийся... Хотя на самом деле ведь Иоанн взял Ее.

Марина Борисова:

— Но он значительно позже написал Евангелие свое.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, это да. Евангелие все о любви, и то, что я об этом говорю, я не противопоставляю Евангелие от Луки другим Евангелиям. Просто для меня это любовь Божия милующая. Даже в заповедях блаженства у Луки, не алчущие и жаждущие правды, а просто алчущие. Это милость к людям, не к тем, которые ведут себя правильно, не к тем, у которых дух правильный, нищие духом, а просто нищие. Лука об этом.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На следующей неделе у нас замечательный праздник, любимый, долгожданный, со множеством именинников — собор архистратига Божия Михаила и прочих небесных сил бесплотных, 21 ноября.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Михайлов день.

Марина Борисова:

— Это Михайлов день, это почти как Вера, Надежда, Любовь в женском исполнении, так и Михайлов день в мужском исполнении.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Что удивительно, я такое отступление, Михайлов день в нашем церковном сознании, поправьте меня, если я ошибаюсь, остался только в отношении Михаила. Раньше это был Максимов день, Николин день какой-нибудь, Александров день. А сейчас остался в таком словосочетании, чей день, только в отношении архангела Михаила — Михайлов день.

Марина Борисова:

— Да. И это удивительно. Если разобраться абстрактная фигура, ангел, архангел. Я все время думаю, почему эта абстрактная сила ангельская, ничего в ней замечательного с точки зрения христианства вроде и нет. Фигура архангела Михаила возникает в полный рост только в Апокалипсисе, в Откровении Иоанна Богослова. А в Евангелие про него ничего не сказано.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Про Гавриила сказано.

Марина Борисова:

— Про Гавриила сказано, это отдельная тема, это связано с Богородицей, со всем циклом Богородичных праздников. А здесь почему-то возникает у христианского сознания тяга прикоснуться к этому великому воину всех ангелов, который низвергает сатану с неба. Природа, я не знаю, что это такое, особая эсхатологичность русского духа что ли? Я не могу себе объяснить, почему, откуда это взялось?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Можно по-разному. Когда вы сказали слово «абстрактный», оно меня сначала немножко резануло. А с другой стороны, у меня есть один знакомый подросток, сейчас уже не совсем подросток, который из первых книг христианских почему-то решил прочитать Дионисия Ареопагита «Небесные иерархии».

Марина Борисова:

— О-ох.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ему было лет двенадцать или тринадцать, он сквозь эту тоненькую книжку продирался два месяца, это вообще что такое. Вот ему попалась, кто-то ему сказал, прочитай.

Марина Борисова:

— Кто такие силы, кто такие престолы и господства.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Все это разделение на уровне богословия нам кажется абстрактным. Хотя, наверное, интересно, как устроен мир, как, например, кому-то важно современные представления астрофизики об устроении материальной вселенной, галактики какие-нибудь, Великий аттрактор. Знаете, что такое Великий аттрактор? Не знаете, признавайтесь. А я знаю. Большинству людей это не интересно, хотя это удивительный элемент структуры вселенной. Великий аттрактор, даже название у него мистическое. Часто, когда мы читаем что-то богословское об ангелах, это оттуда откуда-то, о чем знать, наверное, и не обязательно. Кому-то интересно специалистам, а нам вроде и не обязательно. Но с другой стороны, все-таки ангел это вестник, ангел это тот, кто посылается Богом людям; ангел это тот, кто участвует в творении и управлении миром. Ангел это тот, кто дается конкретному человеку в святом крещении для того, чтобы постоянно быть рядом, оберегать, направлять, вразумлять, защищать, охранять, и это не абстракция, это некое конкретное живое существо, не в биологическом смысле, а в духовном, личность. Мы говорим, например, об ангеле-хранителе, а ведь ангел-хранитель вспоминается в этот день — всех небесных сил бесплотных, поэтому мы всех в этот день поздравляем с днем ангела. Ну да, не каждый, в том числе не каждый православный, просыпаясь с утра, поводит плечом и говорит: ангел ты там как? Доброе утро. У нас сегодня какие с тобой планы? Не все это чувствуют и переживают как общение с ангелом. Хотя в утренних и вечерних молитвах содержится конкретная молитва ангелу-хранителю, когда мы к нему обращаемся за помощью, общение с ангельским миром, по идее для христианского православного сознания ежедневное. Мы, конечно, очень ритуализировали в том числе и нашу молитву, когда мы читаем «Ангеле Христов, хранителю мой святый», не очень разговор получается. Поэтому иногда полезно к нему обратиться: я не очень, ты если что меня дерни, не знаю, за что, за ухо, за язык, чтобы я лишнего не наговорил. Естественно, мы, зная, это знание Церкви, что ангелы не просто все кучей, а ангелов собор, у них есть своя небесная иерархия. И когда мы понимаем, что среди них есть великие и могучие, мы знаем, что есть дьявол или сатана, что он силен и что он зол.

Марина Борисова:

— И что он тоже ангел.

Протоиерей Максим Первозванский:

— И что он тоже ангел. Тут никуда не денешься от этой истории, как бы мы ни хотели думать... Поэтому атеизм начинается не с отрицания Бога, а с отрицания дьявола. А следом за ним и отрицание вообще духовного мира ангельского.

Марина Борисова:

— Почитание архангела Михаила еще и овеществлено в Архангельских соборах, которых по всей стране преогромное множество, начиная с первых лет христианства, на Киевской Руси, с Киева и дальше по всей матушке России, в Кремле Архангельский собор. Куда, в какой город ни приди, обязательно найдешь, если не собор, то придел в каком-нибудь главном храме, посвященный архангелу Михаилу. В храме через врата, на которых изображен архангел Михаил, совершается выход священников.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Это необязательно. Эти врата, двери, называются диаконскими, на них могут быть изображены... У нас три предела в храме: центральный Сорока мучеников, левый Никольский и правый Петра и Павла, у нас ни на одних дверях ангелы не нарисованы. На центральном пределе изображены воины Дмитрий Солунский и Георгий Победоносец, на боковых левых Никольских изображены архидиаконы Стефан и Лаврентий, а на правых дверях в пределе Петра и Павла изображены праотцы Аарон и Мелхиседек.

Марина Борисова:

— Такой у вас модернизм.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, это как раз древняя традиция. Да, ангелы изображаются часто, потому что из них вылетает и влетает диакон для того, чтобы сказать: «Паки и паки миром Господу помолимся», взмахнув своим орарем, «аки ангельским крылом».

Марина Борисова:

— Будем внимательно наблюдать, вдруг действительно вылетит.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Так и есть, любопытно, что когда совершается архиерейская служба, этот выход, отверстые Царские Врата и ангелы, выходящие и входящие это прямая ассоциация к словам Христа, сказанным в первой же главе Евангелия от Иоанна «Отселе узрите небо отверстым и ангелы Божии восхождаху и нисхождаху».

Марина Борисова:

— В эфире радио «Вера», программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На следующей неделе у нас очень важная для развития, по крайней мере интеллектуального нашего, дата, память преподобного Федора Студита 24 ноября. И, мне кажется, это очень важно вспомнить не только потому, что он был отец Церкви; не только потому, что он был великий монах; не только потому, что у него много-много всяких замечательных достоинств, и мы о них еще поговорим. Но прежде всего, мы должны быть благодарны этому святому за удивительно стройную драматургию Великого поста. Меня с первых лет в церкви потрясало, насколько Постная Триодь вся как единое драматическое произведение. Выстроено все, развитие внутреннего состояния, начиная от первых подготовительных недель, и заканчивая Страстной седмицей, настолько удивительно простроено чисто литературно, что только великий гений святого человека мог это сделать. Разрозненные отрывки были до него, но он собрал это все в стройное произведение, которое дает нам возможность пройти всю эту лествицу, прочувствовать всю гамму удивительных переживаний великопостных. Это только благодаря тому, что Постная Триодь — это творение преподобного Федора Студита. Для нас, для того, чтобы иметь повод постоянно о нем подумать, это первое.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, конечно. Мы имеем четыре продолжительных поста, но только один пост, Великий пост имеет свое богослужение. Конечно, если мы приходим Великим постом в храм только по воскресениям, а еще если и на всенощную не приходим, то мы этого не замечаем. Разве по цвету облачений священников и иногда по запричастном стихе, так называемом концерте, мы можем что-то такое великопостное услышать. А так на слух вообще не воспринимается отличие литургии Василия Великого от Иоанна Златоуста. Разве что более протяжные песнопения, более медленно поющиеся, и продолжительность службы поэтому чуть-чуть большая, поскольку так называемые тайные молитвы более продолжительные в литургии Василия Великого, а так мы ничего и не замечаем. Но стоит нам прийти в храм в будний день на литургию Преждеосвященных Даров, особенно если мы приходим и на утреню и на вечерню, если мы слышим будничные песнопения Великого поста, то наш мир... Мне не очень нравится эта литературная выстроенность, как вы сказали. Я это все принимаю и признаю полностью, это так и есть, это величайшее литературное произведение. Но оно реально переворачивает наш дух, оно реально ввергает нас в атмосферу Великого поста. И это, конечно, не только Покаянный канон Андрея Критского, это не только молитва Ефрема Сирина, но это в первую очередь песнопения и чтения. Да, существовали... Косма Маюмский написал свои Трипеснцы раньше, но тот самый строй великопостной службы, который и делает для нас таким особым... Несмотря на то, что я сколько вот уже десятилетий в церкви, и посты мы стараемся так или иначе соблюдать, по-настоящему поститься получается только Великим постом. Если мы говорим не о посте телесном, да чего-то там не едим в остальные посты, я стараюсь поисповедоваться, более внимательно отнестись к своей жизни, может быть, чего-то себя лишить из каких-то развлечений. Но не получается попасть в постное настроение, в постное состояние без служб, которыми мы обязаны преподобному Федору Студиту, который систематизировал Постную Триодь, который является создателем Постной Триоди, главной книги. Напомню, весь годовой круг богослужений делится на три большие части. Это период пения Актоиха, Осьмогласника — глас шестый, глас осьмый... или «Господи воззвах к Тебе, услыши мя». Это период пения двух Триодей — Постной и Цветной. Постная касается подготовительных недель Великого поста, как вы сказали, и заканчивается Входом Господним в Иерусалим, и там еще отдельно в Постную Триодь входит чин последования Страстной недели. И Цветная Триодь, которая начинается с Пасхи и заканчивается на празднике Всех святых. Эта организация богослужебной жизни — да, это Федор Студит. А если еще вспомнить, что значительную часть в Русской Церкви, начиная с принятия христианства, первые четыре века, вообще весь богослужебный устав был так называемый Студийский. Мы сейчас живем по так называемому Иерусалимскому богослужебному уставу. И Типикон наш, которым мы пользуемся, который является основным источником установления того, как службу совершать, как поститься, как чего делать, это устав лавры преподобного Саввы Освященного, Иерусалимский устав. Еще во времена Сергия Радонежского, Антония и Феодосия Печерских это был Студийский устав, учрежденный Федором Студитом для Студийского монастыря Константинополя.

Марина Борисова:

— Вам доводилось во время вашего обучения ознакомиться с Большим и Малым катехизисом Федора Студита.

Протоиерей Максим Первозванский:

— На самом деле, по диагонали. В то время, когда я запоем читал подобную литературу, в первой половине 90-х, оно мне в руки не попалось. А позже я такие вещи читал либо Великим постом некоторые, Малый катехизис я смотрел более внимательно, чем Большой.

Марина Борисова:

— Он, кстати, более популярным был, потому что там все больше в жанре проповедей.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Но при этом надо сказать, что в новое время катехизис Федора Студита не был столь популярен и не переиздавался в количествах товарных, простите за это слово, как например, «Лествица», «Авва Дорофей», «Луг духовный», патерики. Как-то он остался несколько в тени популярности в новейшей истории.

Марина Борисова:

— Вообще удивительно, как у него на это хватало времени, потому что довелось ему жить в эпоху такую странную, в эпоху иконоборчества, когда одни императоры, которые почитали иконы, сменяли других императоров, которые наоборот иконы велели выбрасывать из храмов. Вся эта чехарда приводила к тому, что он постоянно попадал в опалу.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Слушайте, Марина, я сейчас вспомнил совсем не духовное событие. Я вчера ехал в автобусе уже в позднее время, в одиннадцатом часу, возвращался из нашего мужского клуба. Довольно полный был автобус, я сидел, а у меня над ухом, сзади автобуса высокие сиденья на заднем колесе слева, напротив входа. Рядом со мной стояли юноша и девушка, по возрасту примерно до 30-ти лет, но совсем не школьники. И девушка пыталась убедить юношу, что надо срочно съездить в Питер и что-то такое сделать. А юноша, такой красавец, я не знаю, в каких они отношениях с этой девушкой состоят, между ними какая-то химия точно присутствовала, были ли они мужем и женой, женихом и невестой или просто еще как-то были знакомы. И девушка говорила: давай съездим туда-сюда. Он говорит: у меня нет времени. Она говорит: время есть всегда. Он говорит: а у меня нет денег — На что тебе деньги, вот, это стоит две тысячи, она ему раскладку, у тебя что, нет этих денег? — Нет, у меня все равно не хватит. Она говорит: нет, есть всегда время, есть всегда деньги, это не так сложно съездить в Питер, утром туда, вечером обратно, если это нужно. У меня первая мысль была осуждающая, да простит меня этот юноша, эта девушка: бросай ты его, не пара он тебе — мысль, которая меня прорезала. Потом уже я себя дернул, понимаю, что я ничего о них не знаю, и кто я такой, чтобы не то что им говорить, я естественно ничего говорить не стал, но даже думать о них. Это как-то мне запало и сейчас вспомнилось. Время есть всегда, на все. Вопрос в том, на каких оборотах мы живем. Я живу очень неравномерно, у меня нет постоянно высоких оборотов, но иногда я живу на высоких оборотах, иногда это длится несколько недель, несколько дней, иногда несколько месяцев, а иногда несколько лет. Я уже большой кусок жизни своей прожил. И я понимаю, что когда ты на высоких оборотах живешь, ты успеваешь все. Можно в день сделать столько, сколько, когда ты не живешь на этих оборотах, тоже вроде живешь, не на диване лежишь, ты это делаешь за три недели, а тут за день ты все успеваешь. И здесь и там, и меня иногда спрашивают: отец Максим, а когда вы все успеваете. Я говорю: вы знаете, не всегда. но иногда, когда Господь дает силы, дает энергию Свою, дает благодать, ты действительно можешь все. Я не сторонник всевозможных курсов собственной прокачки, но вообще это очень полезная вещь умение жить на высоких оборотах. Федор Студит, конечно, жил на этих самых высоких оборотах. Сколько нужно времени, чтобы написать страницу текста?

Марина Борисова:

— Зависит от очень многих...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, реально технически? Пять минут. Я сам журналист и главный редактор журнала в прошлом.

Марина Борисова:

— На компьютере?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, зачем, от руки. Берешь бумагу, садишься, пишешь. Я иногда не мог эту страницу две недели написать, та самая фрустрация, та самая неспособность сесть, заставить, собраться с мыслями. Сел, написал две строчки, выкинул, не понравилось. Ладно, через неделю попробую снова. А начальство стучит, когда будет готов текст, когда будет это, когда будет то, а ты не можешь, а иногда ты пишешь.

Марина Борисова:

— Вы были очень счастливым журналистом. Когда мне довелось работать в ежедневной газете, там вопрос стоял по-другому, ты собираешься, все свое уже сдал, ты уходишь, твою полосу подписали, тебя ловят за подол и говорят: так, у нас слетел материал, пожалуйста, садись, пятьдесят строк на первую полосу сейчас, через полчаса ставим в номер.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вот. И ты за полчаса спокойно пишешь. О чем и речь, сколько нужно времени, если ты должен взять и написать. Большинству людей проще жить в состоянии внешнего управления. Как говорил товарищ Берия, да не будет он к ночи помянут, режим есть режим. Большинство людей пишущих относятся к свободным профессиям, могу пишу, не могу не пишу, хочу пишу, хочу не пишу, если он, конечно, не в ежедневнике работает, в какой-то рубрике, где он обязан выдавать. А если он какой-нибудь колумнист, он должен выдать эту колонку раз в две недели или раз в неделю, и не получилось, ой, простите. Если ты живешь, подчеркиваю, на высоких оборотах — у меня нет сейчас другого слова, это может быть не очень уместно, но этот образ у меня есть — у тебя все получается. В моих любимых «Смешариках» есть замечательная фраза, где Нюша пытается научиться у Бараши писать стихи, у которого ничего не получается. Потом она начинает писать стихи, бесконечные строчки вылетают из-под ее пера, и она в восторге спрашивает: Бараша, а как называется, когда у тебя все получается, когда стихи пишутся, когда оно все само собой выходит. И Бараша, грустный, который ни одной строчки не мог написать, говорит: это называется вдохновение. Поэтому если ты вдохновлен Богом, как Федор Студит, ты можешь успеть то, что обычный человек, не вдохновленный, и за сто жизней не сделает.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На предстоящей неделе у нас память еще одного великого учителя Православия, святителя Иоанна Златоуста. И тут уж 26 ноября мы будем праздновать его память. Даже не знаешь, с чего начать. Когда издавали, я помню великий праздник всех православных верующих был в начале 90-х, когда началось издание многотомника трудов святителя Иоанна Златоуста.

Протоиерей Максим Первозванский:

— В Новоспасском монастыре, подчеркиваю.

Марина Борисова:

— Это была погоня, чтобы ни одного тома не пропустить. Все, кто мог, все тома купили, кто прочитал, не знаю. Потому что на самом деле, очень трудно. С одной стороны, все священники говорят, что это великое богатство. Множество проповедей строится на каких-то отсылах к проповедям Иоанна Златоуста. Мы привыкаем к этой мысли, но нам очень трудно через определенную архаику, какие-то длинноты пройти вглубь этого текста, чтобы почувствовать, что он тебе сейчас современен. Вас, когда вы учились, когда вы изучали его труды, были сложности?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Если честно, нет. Вы говорите про архаику, про то, про сё. Мне кажется, Иоанна Златоуста, в отличие от Василия Великого, который мне сложно давался, читать легко. Да, это было, когда я читал его запоем и подряд, в 90-е годы, мое сознание еще не было разрушено социальными сетями и какими-то короткими роликами. Сейчас, несмотря на то, что мне не так сложно продолжать читать или даже создавать длинные тексты, все равно я сейчас читаю гораздо меньше, чем читал в 90-е, и понимаю, что тот труд, который тратится на чтение вообще, в том числе даже художественной литературы, прилагать все труднее. Конечно, современная подача информации, даже лонгриды, которые я продолжаю любить читать, в отличие от коротких заметок в интернете, это не книги и это не проповеди. Слушая те же проповеди в интернете, я обычно ставлю на скорость полтора, а то и на 1,75, слишком медленно мы с вами разговариваем, информация поступает быстрее. Но тогда, честно скажу, лет десять не открывал собрание сочинений, которое стоит у меня на полке, и я не прочитал его от корки до корки. Но читал его я запоем, иногда выборочно, иногда, готовясь к проповедям, иногда просто от первой до последней страницы. Наверное, это и не надо не специалисту прочитать все. Представьте себе, если человек проповедовал каждый день на протяжении десятилетий, это невозможно вместить, именно читая. Для многих и многих проповедей это запись устной речи. Может быть, имеет смысл, хотя я не думаю, что это будет иметь коммерческий успех, переозвучить что-то. Но такое чтение подряд Иоанна Златоуста, хотя бы каких-нибудь его томов. Возьмите, почитайте что-то раннее, возьмите, почитайте его «Шесть слов о священстве», которое в обязательном порядке читается каждым семинаристом. Возьмите, почитайте что-то из его поздних произведений. Очень хорошо помогает, такой способ в свое время был чтения Википедии, тебе надо что-то узнать, прочитал статью, а в конце ссылки, открываешь по ссылкам, и получается осмысленное... Так и здесь, говорите, что ссылаются на него, а вот открыть и почитать, что он на самом деле действительно сказал. Меня вообще волнует вопрос, насколько тот корпус переизданный, в том числе святых отцов, в 90-х годах и активно читаемый не студентами семинарии даже, а вообще православными христианами, будет прочитан и воспринят следующими поколениями, которые уже к чтению относятся по-другому.

Марина Борисова:

— Обычно, когда говорят о Иоанне Златоусте, вспоминают больше его Константинопольский период, его сложности с императорским двором, ссылку, опалу. Мне кажется, интересно подумать о том, что он родом из Антиохии, это как на нем сказалось? Безотносительно к его святости — к его личности.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Но мы же все... естественно, время, в котором мы живем, место, в котором мы живем, неизгладимый отпечаток на наши личности. Например, мы с вами, будучи в некотором смысле бронтозаврами, простите меня.

Марина Борисова:

— Красиво, мне нравится.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, я школу кончал при Брежневе. Я женился при Горбачеве, женился уже и работал, аспирантуру при нем фактически закончил. Это же то, что невозможно передать. И то, что я жил в Москве, а не во Владивостоке, например, это тоже абсолютно неизгладимый отпечаток, который отражается во всем, что я делаю, во всем, что я говорю. Это личный опыт, это формирование меня в соответствующем времени, месте, людях, с которыми я общался. Антиохия это удивительное место, где, с одной стороны, в деревнях говорят на языке Иисуса Христа, на языке Евангелия, а с другой стороны, это мощнейшая эллинистическая культура, это прекрасное образование, соединение несоединяемого, синтез. Не случайно, когда мы говорим о Иоанне Златоусте, когда мы говорим о святых отцах, мы употребляем это слово «синтез». Антиохия представляла из себя одно из богословских направлений в противовес, например, Александрии. Все люди, не то что изучающие, а хоть что-то читающие по истории древней Церкви, обязательно на это обращают внимание. Две великие богословские школы — Александрийская и Антиохийская, каждая из них породила великих святых, каждая из них породила великих еретиков. Достаточно сказать, Иоанн Златоуст — великий святой, его преемник на Константинопольской кафедре Несторий — великий еретик. Кирилл Александрийский — великий святой, его преемник Диоскор — еретик. Именно в Константинопольском, в последующем Византийском, синтезе были преодолены ограниченности этих богословских школ. Антиохия это же пустыня, это же аскеза великая, это акцент на человеческом подвиге Иисуса Христа. И то, что было лишь акцентом в какие-то моменты у каких-то представителей той или иной школы богословской превращалось в ересь.

Марина Борисова:

— Мне кажется, что нас приближает к восприятию мира Иоанна Златоуста, может быть, то, что он формировался уже после завершения великих гонений, это состояние, когда старшее поколение помнит...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, память еще живая относительно.

Марина Борисова:

— Что были арены, Колизея, все страсти и ужасы. Как мы сейчас рассказываем детям, что в середине 20-го века была Великая Отечественная война...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Не, не, мне кажется, это ближе. Например, первый его конфликт с императрицей, это конфликт по поводу ее статуи на ипподроме. Казалось бы, замечательная традиция, римские императоры, ей же не поклонялись как богине, но... То же самое у нас, буквально на днях информация: на первом канале собрали каких-то там гадалок и шаманов и что-то там обсуждали, что нас ждет. И волосы дыбом, как это было в 90-е, что, опять у нас сейчас какой-нибудь Кашпировский с Чумаком появятся? Это дыхание, в том числе и язычества, еще очень близко. Для меня, например, из Иоанна Златоуста наиболее значимы «Письма к Олимпиаде». Они настолько живые, удивительные, человечные, с другой стороны, богословские, аскетические, а это уже период гонений, когда он был изгнан. Как это, взяли и сместили Константинопольского патриарха? А это еще 4-й век, Церковь еще не объявлена государственной, это эпоха до Феодосия, когда альтернатив уже не было, и объятия государства стали железными. Еще все сшито на белую нитку, а уже вот так. И нас это тоже сближает, каковы пути Церкви, это ж тоже дискуссия последних десятилетий: каково место Церкви в общественной жизни. Последний опрос, буквально я на днях читал ВЦИОМовский опрос, россиян опросили, чем должна заниматься Церковь, должна ли она заниматься чисто духовными вопросами?

Марина Борисова:

— Вот действительно вопрос, чем она должна заниматься?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Может ли она высказывать какие-то свои суждения о происходящих политических, государственных и общественных процессах? Может ли она в них участвовать, а если да, то как? Это те же вопросы, на которые отвечала Церковь и народ в эпоху Иоанна Златоуста. Это очень близко нам. Поэтому это всегда вопрос, как сказал участник Поместного Собора 18-го года священномученик Илларион Троицкий названием своей книги «Христианства нет без Церкви». Если эти размышления наши о Церкви, это размышления о месте Христа в нашей жизни, насколько Господь являет себя в своих святых, в своих священниках, в своем Теле, находящемся здесь. Это вопросы все, которые мы сегодня рассматривали, начиная с апостольского и евангельского чтения, через деяния отцов Поместного Собора 17-18 годов и кончая этими нашими разговорами о месте и жизни и роли Иоанна Златоуста, это главные вопросы христианской жизни, где я и где Христос, где мы и где Господь.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоирей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу, до новых встреч. До свиданья.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Храни вас всех Господь.