Поделиться
У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.
Мы говорили о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, в которое празднуется Собор Московских святых, о памяти святых Иринея Лионского, апостола Тита, епископа Критского и преподобного Пимена Великого, о перенесении мощей святителя Петра, митрополита Московского, а также об обретении мощей преподобного Иова Почаевского.
Ведущая: Марина Борисова
М. Борисова
— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Сегодня у нас в гостях настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин.
Иерей Стахий
— Добрый вечер.
М. Борисова
— И, как всегда по субботам, с его помощью мы постараемся разобраться в том, что мы будем делать завтра, в воскресный день, в храме, о чем мы будем размышлять и молиться. По традиции мы пытаемся разобраться в смысле наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из Апостольских Посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Завтра мы будем слушать отрывок из Первого Послания апостола Павла к Коринфянам, из 15-й главы, стихи с 1-го по 11-й. Сразу хочу предупредить, что я ничего не понимаю из того, что написано в этом отрывке — то есть я слова понимаю, а смысл не улавливаю уже много лет. Начинается он такими словами: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали». Вот если вы теперь переведете хотя бы для меня это на доступный пониманию русский язык, я буду вам безмерно благодарна.
Иерей Стахий
— А сложность понимания зачастую и обусловлена тяжеловесностью перевода. А перевод, который мы используем, чаще всего синодальный перевод — это все-таки язык 170-летней давности, и более того, язык, который был вынужден быть более тяжеловесным и таким поступательным, потому что, в принципе, против перевода Священного Писания на русский язык было много выступлений. С большими проблемами святитель Филарет митрополит Московский смог вот это начинание провести, можно сказать, на своем пастырском, да и можно сказать, немножко на административном авторитете. Поэтому если мы так более просто посмотрим на фразу, так даже без толкования, а просто на само ее понимание, то мы увидим, что вот дается благовестие Божие, апостолы идут, что-то проповедуют. Люди это получают, люди получают Евангелие, и они, потому что, собственно, когда Господь шел и проповедовал Евангелие, Он проповедовал Евангелие приближения Царствия Небесного, возможности туда войти. Поэтому апостолы, которые несли дальше слово евангельское всем людям еще и иудеям, и язычникам, они давали им то, чего нет ни у иудейского, ни у языческого мира. Однако в чем проблема, что люди, которые получали вот это преподанное Евангелие, благовестие, могли абсолютно не пользоваться. Собственно, апостол Павел почему дальше в отрывке перечисляет и о том, что Господь явился чуть более чем пятистам братиям? Почему, потому что здесь контраст между тысячами, десятками тысяч людей, которые стекались ко Христу и которые слышали Евангелие, и теми, которые оказались достойны Воскресения Христова. Апостол Павел понимает, что даже если очень все восхитятся, какое он им послание прислал, этот свиток его будут хранить, к нему прикладываться, больные места там, может, прикладывать, тоже как-то использовать его в различных полумагических целях, но при этом не будут жить этим посланием, то все труды апостола Павла по его написанию, они, увы, пойдут прахом. Именно поэтому апостол Павел и призывает, что вот это полученное, в том числе полученное и от пророков ветхозаветное повествование, и полученное ими письмо, и просто устная евангельская проповедь, которая еще к тому моменту только формируется и только в будущем перетечет в те привычные нам четыре записанных Евангелия, чтобы этим всем пользовались. Для нас, для современных людей, которым кажется, что нет, ну ладно, там вот коринфяне усвоили, мы все усвоили, первые христиане, а уж у нас-то все усвоено так, что можно этот момент пропустить. Нет, увы, тоже глядим мы на свою иконную полочку — и там может лежать Евангелие, удобное для чтения или красивое, в каком-то тисненном переплете, мы можем к нему благоговейно прикладываться, но не открывать и не читать. Можем открывать и читать, но не размышлять. Недавно тоже со своими прихожанами как раз на эту тему и беседовал, что тоже человек такой усердный, человек с распорядком дня, таким религиозным распорядком дня, он может открыть, прочитать Евангелие, закрыть, причем там даже достаточно много, целую главу, и побежать дальше заниматься своими делами. А ни в коем случае, здесь уже очень важен практический момент: ты лучше прочти маленький отрывочек Евангелия — один стих, два стиха, пять, стихов — ну это как тебе охота будет, и обязательно оставь время вот просто в тишине над ним поразмыслить. Причем эта тишина не обязательно даже у тебя есть возможность посидеть на диване и поразмышлять. Нет, вот ты прочел, выбежал, идешь на работу и размышляешь именно о Евангелии, о том, как эти стихи имеют какое-то значение для твоей жизни сейчас. Или вот действительно ты не понимаешь, в чем они, их речь ведется применительно к самому себе. Не страшно, если ты в какой-то момент своей жизни не очень понимаешь, что конкретный стих Евангелия относится именно к тебе. Есть следующий стих, есть стихи, о которых ты размышлял вчера, есть возможность перечитать, может быть, через год, через три года те же самые стихи — и будет такой момент жизни, когда отзовется это слово, и покажет какой-то ответ, как, несмотря на искушения окружающего мира, приближаться к Царствию Небесному. Поэтому здесь практический совет апостола Павла, вот это основание в жизни хотя бы осмыслять. Однако и это только начало. Потому что, если ты знаешь, как правильно делать, но не делаешь, толку от этого знания нет. Если ты понимаешь, что нужно там мыть руки перед едой, но не моешь, то, в принципе, может оказаться, что ты никогда и никаких проблем с желудком не будешь испытывать, а возможно, уже столкнешься и с расстроенным пищеварением, а может, и вообще умрешь, потому что заразишься какой-то бактериальной инфекцией или какие-то ядовитые вещества случайно примешь. Именно поэтому нам, как живущим в агрессивном внешнем мире, лежащем во зле, слово Евангелия должно быть основанием — основанием и для нашей мысли, и для наших действий. Тут я тоже на шаг назад предлагаю вернуться и все-таки вспомнить о том, как важно Евангелие осмыслять. Потому что нам-то кажется: нет, ну я-то уже все понял, что Господь сказал, я просто ленивый христианин, который не знает, как изменить свою жизнь, не знает, как вот реально вот это осмысленное, понятое преобразовать в конкретные поступки. Ну то есть я хожу, каюсь годами в храм в одних и тех же грехах, вот вроде понимание есть, а я не исправляюсь. А увы, или ура, с другой стороны, — увы, конечно, нам, недостойным, что не справляемся, но, ура — возможно, нам для исправления не хватает понимания. Люди, с древности они пытались лечить физические болезни, травы какие-то использовали, но они не могли провести диагностику, не могли проанализировать химический состав тех или иных трав. Мы имеем возможность это сделать. Точно также и вот ты в своей собственной древности, например, еще год назад сталкивался со своими грехами и не имел возможности диагностировать, что же именно относительно Евангелия в своей жизни изменять. А вот сейчас, если ты будешь те же самые евангельские слова над ними думать, размышлять, то ты получишь и свой диагноз, зачастую, может, не очень утешительный, а самое главное, увидишь возможность исправления, которую раньше не замечал.
М. Борисова
— Вот как раз про диагноз нам предлагает поразмышлять тот отрывок из Евангелия от Матфея, из 19-й главы, стихи с 16-го по 26-й, который мы завтра услышим в храме. Это хорошо многим из нас известный отрывок, где к Христу подходит юноша и спрашивает: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» И слышит в ответ: соблюди заповеди. И выясняется, что с его точки зрения он все положенные заповеди соблюдал с тех пор, как себя помнит. И тогда он слышит следующее, что ему предлагает Спаситель: «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение». И когда апостолы говорят Учителю: ну ведь получается, что снискать Царствие Небесное ни один человек не может, человеку это невозможно. И Христос утверждает, что да, действительно человеку это невозможно, но Богу же все возможно. Вот такой отрывок. Казалось бы, на первый взгляд все понятно: речь идет о каких-то пристрастиях наших к чему-то такому ощутимому, материальному или какому-то другому земному, что мешает нам быть последователями Христа до конца. Но когда начинаешь об этом размышлять, честно говоря, есть такая экстремальная что ли трактовка того же смысла в стихах Анны Ахматовой, которая всегда приводила меня в некоторое замешательство. Очень короткое стихотворение:
Земной отрадой сердца не томи,
Не пристращайся ни к жене, ни к дому,
У своего ребенка хлеб возьми,
Чтобы отдать его чужому.
И будь слугой смиреннейшим того,
Кто был твоим кромешным супостатом,
И назови лесного зверя братом,
И не проси у Бога ничего.
То есть это как бы экстрема вот этого настроения, которое как бы заложено в смысле этого отрывка. Но вот, честно говоря, если евангельский текст вызывает желание поразмышлять и примерить его на себя, стихи Ахматовой желания примерить на себя не вызывают желания совсем. И вот в чем тут разница подходов?
Иерей Стахий
— Ну начну с конца. Все-таки, мне кажется, за стихотворением Ахматовой стоит ее личная трагедия и трагедия страны. И мы помним, что Гумилев, в частности, был крайне обижен на свою мать, считал, что она себе, как поэтическое вдохновение, как образ вот матери-страдалицы использовала, но при этом не оказала ему всю необходимую помощь, у них были очень непростые отношения. И поэтому, увы, здесь я больше вижу некоторое самооправдание великой русской поэтессы. Потому что порой и свои недостатки, и свои слабости можно очень вдохновенно описать, опираясь на текст Священного Писания. Это, кстати, та опасность, которая ждет тех людей, которые, вот как мы в предыдущей части программы говорили, осмысляют Евангелие, но потом не применяют его для исправления жизни, а полагают основание для того, чтобы дальше не развиваться. Вот для юноши ветхозаветное Священное Писание — а надо понимать, апостол Павел, когда, кстати, говорил: изучайте Писания, еще нет новозаветного Священного Писания, это только устная проповедь, и вот начинаются его первые Послания. Вот ветхозаветное Священное Писание для юноши, с одной стороны, это некий уровень, на который он забрался, а с другой стороны, это и некий потолок, который он сам себе поставил. Юношу, конечно, принято для такого горделивого христианина так немножко пинать: какой вот недостойный. Хотя на самом-то деле Господь-то его полюбил, очень вдохновило Господа то, что человек старается и такой уровень держит, что этот юноша и держит этот уровень, и все-таки хоть и не меняет свою жизнь, но ищет, что бы еще сделать. Поэтому если мы будем как этот юноша, который вот делает все возможное, плюс еще чуть-чуть, как люди там спортом занимаются: отжался сколько-то раз, а потом еще один — вот и уже какое-то усилие. И точно также ты помогаешь ближнему: ну неохота тебе помогать, ну вот помог, помог, помог, и думаешь: все, бросаю. А потом думаешь: ну нет, и еще один разок сделаю. Вот если ты всегда делаешь через усилие, причем искренне — тут, увы, это не всегда это сводится к молитве, потому что если ты там вычитываешь молитву и еще одну прочитал, через усилие, то если в этом нет общения с Богом, то само прочитывание текста тебя к Богу никак не приблизит. Мы же видим: юноша исполняет основные заповеди — это для современного мира крайне актуально. Потому что ни о какой возвышенности, духовности, интеллигентности нельзя говорить, если ты основные заповеди не исполняешь. Если мы посмотрим на серебряный век, то мы увидим, что это как раз некий поиск духовности, но за которым стоит настоящее моральное разложение: какие там у всех сложности личной жизни, если можно мягко так сказать, наших основных деятелей культуры, наших великих соотечественников, которым Господь дал таланты в самых различных направлениях искусства, то мы поймем, что это вот тот якорь, которым ты дальше не можешь двигаться по направлению ко Христу. Мы смотрим — сто лет прошло, но ситуация остается той же самой, что есть люди, которые талантливые, одаренные, но вот они вот этот фундамент юноши не восприняли. Причем тяжелее всего этот фундамент воспринять, если у тебя есть нечто материальное. Причем материальное — это не только обязательно сам факт наследства, имущества, но и может, если у тебя есть какая-то власть, какая-то должность, если у тебя есть какая-то известность, популярность среди поклонников, то ты сразу начинаешь чувствовать: для меня вот эти простые заповеди ветхозаветные, да там — «не укради» — ну не писаны. Ну чиновник я, раз меня Господь сюда поставил, значит, Он, наверное, подразумевал, чтобы я уже какие-то контракты по каким-то хитрым схемам заключал. Что нет, вот если я какой-то артист, актер, певец, то тоже это Господь меня вот вознаградил каким-то талантом, это обычные люди — вот ну семьянин, а я как бы семью обеспечу, ну еще как бы и у меня там будут любовницы, поклонницы и так далее. И человек абсолютно искренне в это верит. То есть все, что дает нам Господь как некий талант и из земного, из материального или из каких-то способностей, какого-то положения может стать препятствием на нашем пути, если мы не будем исполнять какие-то базовые заповеди. И на самом деле тут тоже можно поругаться: ой, мы такие простые, бедные, несчастные люди, в съемных квартирах живем, на метро ездим, а вот там как бы все из своих дворцов на джипах катаются. Нет, увы. для нас, для каждого человека, который продвигается чуть-чуть по карьерной лестнице — может, в самом ее низу; для человека, который добивается хоть каких-то успехов — например, о своем здоровье позаботился и оно чуть лучше стало и так далее, что для нас надо помнить? Что каждый следующий шаг, когда ты комфорт своего земного существования утверждаешь — это риск, что вот этот фундамент еще ветхозаветных заповедей ты можешь в той или иной степени потерять. А от него отказываться нельзя, потому что дальше продвижения не будет. Ты сделай от тебя зависящее вот в этих простых заповедях, которые исполняли люди пока еще Христос не пришел, в дикое ветхозаветное время. Когда читаешь Ветхий Завет, и человек, особенно невоцерковленный, прям ужасается: ой, кровь льется рекой, что за ужасы там происходят. И тогда люди могли эти заповеди исполнять, и тогда Господь их благословлял. И уже если ты сделаешь все от тебя зависящее, то с новозаветными, с евангельскими заповедями, которые вот такие возвышенные, Господь обязательно поможет.
М. Борисова
— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Воскресенье у нас необычное, у нас Собор Московских святых. Ну для нас, москвичей, это особенный день, это всегда бывает в первое воскресенье сентября, и мы вспоминаем и святителей московских, и преподобных московских, и благоверных князей московских. Но так уж получилось, что осознание России себя православным государством, таким вот, которое Третий Рим, началось именно с московской государственности. Не потому, что мы такие важные и надуваем щеки, но так сложилось в истории. Поэтому Собор Московских святых важен не только для москвичей, но и для всех православных, в особенности русских православных.
Иерей Стахий
— Летом мы вспоминали праздник замечательный — День России. Причем православный человек его, конечно, вспоминал не в день распада русского государства по ленинским границам, а вспоминали в день Всех Святых в Церкви Русской просиявших. Точно также и в начале осени мы вспоминаем и празднуем День города, день Москвы — в столице салют гремит обязательно, тоже этот день как переходящий праздник приурочен к выходным, чтобы люди могли как-то спокойней насладиться вот этой праздничной программой. И здесь гармонии куда больше, потому что тоже и в церковном праздновании день всех Московских святых выпадает на выходные сентябрьские дни, это переходящий праздник. И вот мы, празднуя вот этот день нашего города, должны помнить, что мы в этом городе не для того, чтобы подражать успешным бизнесменам, которые именно в Москве могут заработать такие деньги, которые в других, увы, регионах нашим согражданам малодоступны. Не для того, чтобы подражать успешным государственным деятелям, потому что в регионах ты максимум доберешься до поста губернатора, а здесь у тебя министерские посты и Государственная дума и так далее, что мы здесь не для того, чтобы наслаждаться более комфортным существованием в плане инфраструктуры, в плане культуры и других достижений столичной жизни. А мы здесь для того, чтобы приближаться ко Христу, как и в любом другом городе. Но, как апостол Павел говорит: подобны мне бывайте, как я подобен Христу. Именно нам, когда нам кажется: ой, ну тут, в Москве, такой ритм жизни, вот такие искушения, такие соблазны, такое напряжение, такая беготня сплошная, и поэтому мне очень сложно спасаться. Но при этом почему ты не уезжаешь в тихое безмятежное место, чтобы работать на какой-то суровой такой промышленной работе или в сельскохозяйственной в тишине уже маленького горного городка или сельской местности? Если мы все-таки живем в ритме этого большого города, столицы, места, где бушуют страсти, то у нас все равно есть пример. Поэтому, дорогие друзья, обязательно найдите среди наших согорожан, среди Московских святых того человека, который вот вам как-то более гармоничен по душе, старайтесь брать с него пример, будьте как он. И самое главное, что любой радиослушатель, из всех уголков нашей необъятной родины или кто за рубежом слушает наши выпуски, тоже имеет возможность в память Московских святых для себя такого святого найти. Потому что если в советские годы прописка нас ограничивает как-то и привязывает к каким-то городам, то для Царствия Небесного абсолютно неважна географическая привязка, а это просто еще одна возможность порадоваться и подражать тому или иному святому.
М. Борисова
— Ну мне хочется еще поговорить о святом, которого мы будем вспоминать 5 сентября. С одной стороны, его имя многие слышали хотя бы, но толком о нем мало кто что-то знает — я имею в виду святого Иринея Лионского. Мне кажется, что хотя бы то, что он был учеником ученика святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, уже достойно того, чтобы этот человек вызывал к себе интерес, не говоря уже о том, что он оставил классические богословские труды, которые до сих пор изучают в духовных семинариях и академиях. Мне интересен вот в его житии один вот такой нюанс. Он, когда уже попал на кафедру в Галлию, в современный Лион, буквально через год императором стал Марк Аврелий, который вошел в историю культуры и в историю цивилизации не как император, а скорее как философ. И вот этот философ-стоик учинил жесточайшие гонения на христиан. Казалось бы, как это сочетается? Собственно говоря, сам Ириней Лионский чудом избежал гибели — просто ему было поручено отвезти в Рим послание от лионской паствы, и вот пока он ехал, всех, собственно, его собратьев, включая епископа, казнили за исповедание христианства. Вот что это за странный феномен, когда люди просвещенные, неглупые и даже очень умные видели страшнейший для себя бич и угрозу всему, что представляло для них незыблемые ценности, в учении, которое никогда не было агрессивным?
Иерей Стахий
— Если мы посмотрим на историю римских гонений, то вот то, что вы заметили относительно Марка Аврелия, применимо больше всего вообще к самым разным периодам вот этой поздней римской истории, истории поздней единой Римской империи. Потому что, если мы посмотрим первое такое пространное гонение, гонение Нерона — это некоторое исключение. Правда, император сумасброд, устраивает жестокие празднества, на которых главным блюдом является казнь христиан, но это все равно гонение локальное. Да, гибнут тысячи людей, но в основном в окрестностях Рима. Да, этому стараются подражать и в регионах, но подражать так просто: ой, вот как-то вот генеральная линия партии есть, и мы ее тоже будем придерживаться. Но все равно Церковь в других местах живет более-менее спокойно. А вот если мы посмотрим в дальнейшем, то мы увидим, когда в Риме слабый император, император, который предается только каким-то страстям, развлечениям, прожигает жизнь, то христианская община живет спокойно. И наоборот, императоры сильные, которые добиваются военных успехов, которые добиваются успехов в управлении государством, которые ведут успешную экономическую политику, не растрачивают все на пустые увеселения, а инвестируют в какое-то развитие страны, что вот эти самые «эффективные менеджеры», они оказываются максимально антихристианскими. И тут проблема в чем, что Господь, когда говорит притчу о талантах, Он говорит: больше дано — больше спросится. Если Господь тебе дал пять талантов — Он у тебя спросит десять, если Он тебе дал два таланта, то спросит четыре, если один, то спросит за один. И с императора-пропойцы — ну с него какой спрос? Спрос есть, обязательно, но хотя бы ты когда пьешь, то не устраивай факелы на крестах. А если тебе даны все силы и возможности, то конечно, с тебя спрос будет больше. У нас, увы, в современном мире тоже есть некий запрос: вот, эффективный менеджер — тоже вспоминается один из жесточайших гонителей, который убил больше христиан, чем Марк Аврелий, Диоклетиан и Деций, и другие величайшие реформаторы, рационализаторы и успешные полководцы — Иосиф Виссарионович Джугашвили. Так вот он, конечно, тоже вот был таким эффективным менеджером, он старался построить государство, которое будет без Христа, без Его любви, потому что любовь воспринималась как слабость. Но как раз для иудеев соблазн, для эллинов безумие — недаром апостол нам возвещает, и вот эта христианская любовь, которая на первый взгляд кажется слабостью, именно на ней и стоят в том числе величайшие империи. Если мы смотрим, что самых монументальных завоеваний — ну вот прошлись завоевания Чингисхана, Тамерлан вспыхнул и разрушил, персидский шах Аббас — тысячи лет стоит персидское государство, с различными династиями, но вот тоже это величие какое-то. Но мы смотрим, что после этого, да, — вот нет любви, и вот эти все величайшие империи разрушаются, потому что это та вспышка, которая заканчивается ничем. Для нас это важно понять не только в глобальном государственном плане, но и в плане наших личных поступков, нам сатана подсказывает, говорит: убери любовь — ты сейчас достигнешь какого-то успеха. Кратковременного — да. Возможно, этот кратковременный успех продлится даже до конца жизни, и только на Страшном суде тебе аукнется — ну вот в вечность пойдешь в геенну огненную. Но и даже в этой временной жизни сатана чаще всего обманет. Появится успех, будет он рядом с тобой, почувствуешь ты какое-то свое величие, а потом оглянешься — должность есть, зарплата есть, доход есть, все есть, а друзей нет. Есть только те люди, прихлебатели, которые жадно заглядывают в рот, но которых ты просто шокирован неискренностью, и понимаешь, что они тебе абсолютно чужды, и понимаешь, что ты пожертвовал любовью, а ничего взамен не приобрел.
М. Борисова
— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.
М. Борисова
— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. На следующей неделе у нас вообще много всяких поводов, глядя на церковный календарь, поразмышлять то об одних смыслах, то о других, и в частности о разных видах святости. Вот у нас, например, будет 7 сентября память апостола Тита, епископа Критского, и 9 сентября — память преподобного Пимена Великого. Вот два христианских святых, казалось бы, и по времени это не то что там тысячелетия между ними, а несколько веков. Но вот насколько разным может быть служение и насколько, как ни странно, схожим может быть тот итог, к которому приходят те, кто выбирает для себя максимально приближенный ко Христу путь на этой земле. Вот апостол Тит — мы узнаем о нем из Послания апостола Павла, поскольку это его непосредственный ученик и его помощник, человек, которого он посылал со своими письмами, которого он не только учил, но и видел в нем своего сотрудника, соратника, как лучше сказать, для апостольских, миссионерских трудов. И человек, который, как и большинство апостолов, в результате закончил свою жизнь мученически.
Иерей Стахий
— Апостол Тит — современник, можно сказать, христианства, такой младший современник Христа. Это вот то самое первое поколение христиан, которое, несмотря на то что обратился он явно позже, но мы видим, что Господь призывает людей независимо от их стартовой позиции. Если мы посмотрим на 70 апостолов, то понимаем с печалью, что тех людей, которых призвал Господь, многие из них отступили. Из двенадцати отступил один Иуда Искариот, и пришлось восполнять апостолом Матфием, а от семидесяти отступило куда больше. Потому что множество апостолов, которые пополнили число 70, это те язычники, которых апостолы от двенадцати привели ко Христу уже за годы проповеди после Вознесения Спасителя, и апостол Тит один из них. Для меня фигура апостола Тита особенно значима, потому что это человек, который пришел ко Христу, опираясь на некоторую языческую ученость, опираясь на любовь к своей родине, к родному Криту, где он и вырос, и куда он вернулся и стал епископом. И вот это просвещенная любовь к родине, это то, что нам действительно может, как некий фундамент, не как предел совершенств. Увы, может быть и любовь к родине стать и препятствием на пути приближения ко Христу, и увы, и знания, и такая, можно сказать, светская ученость только может стать причиной для гордости, которая тебя от Бога отделяет. Но если ты ей умеешь воспользоваться хорошо, то Господь Своей благодатью это все направит как путеводное русло не только для самого тебя ко Христу, но и окружающих людей, тех людей, кого ты любишь и ценишь. Апостол Тит в Послании к нему, которое пишет апостол Павел, то это Послание о том, как важна Церковь для приближения ко Христу. Церковь важна и как некоторая община верующих людей — среда действительно формирует. И если ты человек, который ученый, с высшим образованием, человек науки и, конечно, ты вращаешься в научных кругах, и это позволяет тебе лучше возрастать в собственном научном знании. Однако если это научное сообщество будет антихристианское — это тебе будет сложно, препятствием на пути приближения ко Христу. Если ты человек, который действительно любит свою родину — и в широком смысле и малую родину, свой город, и вращаешься среди людей, которые тоже это любят, то тоже тебе будет легче любить свою родину и легче будет любить свой город. Но если люди, любящие родину и город, будут антихристианского настроя, то и тебе это тоже будет сложность на пути приближения ко Христу. Благодать Божия, она почивает именно в Церкви. Апостол Павел в Послании к апостолу Титу дважды об этой благодати говорит, и вот эта благодать — дар Божий, и ты оказываешься среди людей верующих. И этот верующий человек, он не такой интересный собеседник, как твой ученый коллега, он не такой, может, пламенный и горящее у него сердце, с которым, может, какие-то сходные политические убеждения разделяешь. Однако если человек рядом с тобой христианин, то ты вместе с ним будешь под благодатью Божией. И, конечно, эта благодать Божия, это не то что абстрактная, которая как-то собирается и по желанию, по спецзаказу верующим с небес изливается. А все-таки апостол Павел говорит в Послании к апостолу Титу и ставит его как некоторый пример — это, конечно, апостольское преемство. Апостол Павел выделяет апостола Тита как человека, который является образцом епископа, образцом священника: человек, который не пьяница, который не бийца, не вступает в какие-то драки, конфликты, уклоняется от всего этого, который ведет чинную семейную жизнь, который, правда, вот в основных добродетелях настолько возрос, что Господь ему может эту благодать даровать. При этом апостол Павел уже понимает, глядя на паству: Крит еще с древнейших времен, можно сказать, это такой фразеологизм, который еще за пятьсот лет до пришествия Христа уже был в ходу, что вот критяне лжецы, критяне такие недостойные люди. И апостол Павел их тоже называет: вот они, как дикие буйные звери. И апостол, конечно, понимает, что святого его ученика, Тита, человека святой жизни, окружают люди, в том числе священники, которые люди недостойные. Поэтому для нас пример, фигура апостола Тита — это тоже пример того, что вот смотришь: ой, да, вот есть такой там батюшка святой жизни, живет на каком-то далеком острове, в далеком монастыре или служит в каком-нибудь старинном московском храме, и вот он такой замечательный. А вот у меня рядом священник — он необразованный, он грубый, он жадный, вот, и соответственно, я могу ну брать и тоже грешить — ну у меня есть оправдание: вот если бы я там жил и ходил в приход к какому-то выдающемуся священнику, то тут бы мне было легко. Но как раз апостолу Титу следует помолиться в такой ситуации, что сейчас, особенно в условиях XXI века, когда обмен информацией, интернет, радиостанции, телевидение делают проще проповедь Христа — как, увы, и проповедь антихристианской жизни тоже, но и проповедь Христа тоже, что опираясь на вот эти возможности, которые нам дает развитие современных информационных технологий и спокойное, не богоборческое время, мы должны, пусть придя в своей храм, увидев человека недостойного, у престола Божиего стоящего, не отступить от Церкви, а наоборот, покрыть своей любовью, покрыть своим стремлением к общинной жизни. И понимать, что да, как во времена апостола Тита, был благочестивый епископ, а вокруг были люди, как дикие звери, вот эти пресвитеры, кого апостол Тит ставил и кто были люди недостойной жизни, но все равно апостол Павел его хвалит. Точно так же апостол Павел и на Страшном суде похвалит и тебя, что ты, даже оказавшись в кругу недостойных христиан, все равно смог к Богу приблизиться.
М. Борисова
— Теперь мне хочется поговорить немножко о преподобном Пимене Великом. Жизнь его протекала на рубеже IV–V веков — в Египте это самый расцвет того великого монашества, о котором еще и Пушкин поминал: «отцы-пустынники» — это вот те самые отцы-пустынники, современники Антония Великого, о которых мы читаем в древних патериках, в «Лавсаике», в «Маргарите» — то есть это вот такая классика нашего представления о монашестве. Но мне кажется, что именно Пимен Великий интересен нам еще и тем, что он был первым, за которым его ученики — прожил он до 110 лет, и учеников на протяжении такой долгой жизни у него было достаточно много. Он был первым, за кем стали записывать, и после его кончины осталось около двухсот его афоризмов, его изречений, которые вошли в классику святоотеческой литературы. Вот насколько важно, ведь очень много мы знаем примеров из житий святых прикровенных подвигов — то есть вот великий подвижник прожил где-то в пещере там 90 лет, и мы знаем о том, что он там прожил только потому, что другой великий подвижник нам о нем рассказал. А здесь остается такое вот эпистолярное наследие. Насколько это для нас важно?
Иерей Стахий
— Пимен — даже имя замечательное, потому что пастырь добрый — образ Христа, даже в именовании Пимен — «пастух», «пастырь» — уже тоже проявляется. И еще мы должны понимать, что Господь дает возможность приблизиться к Себе для каждого человека, независимо от его какой-то подготовки образовательной, культурной среды, в которой он вырос. И поэтому для нас важно вот это направление аскетического богословия — богословия не высокого, богословия такого, можно сказать, ну даже в чем-то и примитивного, богословия, которое вроде говорит очевидные вещи, даже какие-то штампы. Но вот эти монашеские афоризмы, родоначальником которых, безусловно, стал преподобный Пимен Великий, недаром он назвал Великим. «Великий» чаще всего называют святого, который для других святых того же направления — вот святитель Василий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, прозван «Великим» и для других святителей был образец. В монашестве мы увидим у нескольких преподобных вот это именование — «Великий». И если Антоний, он Великий, потому что взял и в принципе монашество как некоторое движение вдохновил, что если мы смотрим на других отцов преподобных с именем «Великий», они тоже одно или другое направление вот этой монашеской жизни являлись вдохновителями для окружающих. И вот преподобный Пимен как автор простых поучений, которые доступны не очень высоко образованному человеку — это, конечно, не только образец для подражания в дни глубокой древности, не только для жаждущих монашеского уединения, как ни парадоксально, это образец для подражания любой такой простой проповеди, когда мы собираемся, например, в радиоэфире, у нас совсем мало времени, чтобы обсудить какой-то вопрос. Когда ты каждую неделю берешь, с прихожанами разбираешь там по стиху Евангелия, когда ты говоришь проповедь из недели в неделю, и можно тоже какую-то связочку выстроить — это один момент. Когда у тебя в телевизионном, или радиоэфире, или в коротенькой заметочке в соцсетях у тебя ограничен масштаб, время высказывания, количество знаков печатных, то ты, по сути, подражаешь не великим богословам древности, а ты подражаешь тому же преподобному Пимену. По сути, каждая там заметочка, которую вот я там пишу у себя в Телеграм-канале, это тоже некий афоризм. Тоже ты берешь и пытаешься что-то сложное, что-то, о чем ты размышлял, что как-то затронуло твою душу или какое-то вдохновило тебя, окружающие события, взять и описать в нескольких абзацах, в нескольких фразах. Точно это вот, можно сказать, преподобный Пимен стал таким родоначальником. Потому что вокруг уже, еще за эпоху Вселенских соборов, сложилось серьезное богословие. Уже Иоанн Златоуст проповедует и говорит для простого народа, который, может, серьезное богословие не воспримет, но пространные проповеди, выверенные вот эти гомилии. Но преподобный Пимен дает еще более простую пищу — да, для человека, может, высокообразованного это будет скучно, это будет очевидно, но и у таких простых заметочек тоже есть своя аудитория. И более того, порой человеку и ученому, и человеку горделивому, человеку много думающему о себе, полезно вот такие простые афоризмы открывать. Потому что порой, когда ты начинаешь немножко в своей гордости отрываться от земли, именно они могут вот эту опасную греховную левитацию, опустить тебя на землю и дать возможность уже с опорой на земную твердь, с опорой вот на эти камни спасения, которые, конечно, в смирении заключаются, возможность сделать шаг следующий ко Христу, который, несмотря на все твои ученые размышления, ты до этого делать не мог.
М. Борисова
— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. На этой неделе у нас будет память преподобного Иова Почаевского — 10 сентября. И мне хочется подробнее поговорить об этом святом, потому что, мне кажется, он на редкость созвучен нашим сегодняшним дням. Начнем с того, что родился он в середине XVI века в Галиции (ну мы так часто слышим наименование Галиция, что, я думаю, никому не надо объяснять, где это находится), и время, когда довелось ему родиться, оно очень созвучно в какой-то степени нашему. Хотя бы в том, что при великом князе литовском Казимире IV в Киеве, несмотря на все протесты московского князя Василия II и московского митрополита Ионы, была образована митрополия в составе Константинопольского патриархата, независимая от Московской митрополии, и православных начали практически насильственно обращать в католичество. Ну мало того, чем дальше шло такое ополячивание этой территории, тем чаще номинально как бы митрополитами в этой митрополии становились вообще светские люди. Причем люди, богатые шляхтичи, которые, в общем-то, оставались магнатами, и вот это духовное руководство, тем более в православной митрополии, никак не было для них делом жизни. И вот в такой атмосфере десятилетний мальчик чувствует призвание к монашескому подвигу. Вообще в десятилетнем возрасте это, наверно, достаточно редко случается, все-таки скорее в подростковом, но это совсем, можно сказать, ребенок. И вот этот мальчик уходит в монастырь и постепенно со временем принимает сан, становится священником. И на него обращает внимание человек, который увековечен был при праздновании тысячелетия Крещения Руси, в памятнике, посвященном этой дате, который был установлен в Новгороде Великом, на барельефе — это был князь Константин Острожский, в типографии которого была издана знаменитая Острожская Библия, первая печатная Библия на славянском языке. Это начало пути вот этого святого, который потом, в результате, уединился в окрестностях Успенской Почаевской Лавры и прославился — как у нас преподобный Сергий Радонежский, так вот Иов Почаевский для тех мест. Вот насколько это все близко?
Иерей Стахий
— Безусловно, человек, его национальное самосознание формируется за счет его самосознания религиозного. И мы видим, как жизнь Иова Почаевского, она происходила на фоне вот таких переломов, перемен, когда западно-русские земли, находясь под польско-литовской оккупацией, не только получили своего какого отдельного митрополита Киевского и Галицкого, там под влиянием каких-то сумм, заплаченных несчастному, находящемуся в заложниках, по сути, у турецкого султана, Константинопольскому патриарху, а куда более страшное влияние оказала уния, которую как раз, можно сказать, Иов Почаевский успел вырасти вот от этого десятилетнего возраста. Тогда, конечно, нельзя сказать, что человек если в десятилетнем возрасте оказался в монастыре, это потому, что у него было монашеское устроение. Монастырь — это место учености в древнем мире. Ребенок, который в 10 лет идет в монастырь — это не тот, кто чает какого-то монашеского уединения, это просто человек, который чает образования. Он потом может вернуться в окружающий мир. Монастырские школы — это норма, и готовили не монахов. Но вот для преподобного Иова, по сути, вот это монашеское стремление уединение — это то, к чему он всегда стремился, и то, в чем он, увы, вынужден был себе тем не менее отказывать. Потому что вся его просветительская деятельность, вся его печатная деятельность — это то, что было посвящено защите православной веры, которая, увы, имела врагов, как и внешних — просто вот прямых гонителей со стороны польско-литовских властей, так, увы, и врагов внутренних, которые были готовы предать православие, которые были готовы подписать вот эту печальную Брестскую унию. Которая, увы, за вот этой маскировкой унии: для простого непросвещенного человека, который приходит в тот же самый храм, и видит вроде служба та же самая, облачение то же самое, ничего не поменялось, но тут как-то папа римский поминается, и как-то вот католическое вероучение проникает, что тоже преподобному Иову приходилось со всем этим бороться. Но при этом преподобный Иов уже имел некий опыт смиренной монашеской жизни. Не игуменской жизни, а жизни просто простого монаха, которая подготовила его к таким испытаниям. И, наоборот, уже ближе к концу своей жизни он имел возможность для затвора вот в пещере. То есть тоже, можно сказать, Господь ему, в благодарность за его труды по защите православия, дал возможность все-таки, к чему он в течение всей своей земной жизни стремился, к уединению, это уединение получить. А для нас это тоже очень важный пример, не только исторический, но и для каждого из нас: что когда нам Господь дает какие-то испытания, задания, необходимость что-то решать — и ты вот решаешь, работаешь на какой-то работе, но не испытываешь удовольствия, но тебе нужно ее делать, потому что она приносит пользу окружающим людям, она приносит какую-то возможность кормить твою семью. И ты вот думаешь: Господи, ну зачем вот это мне выпало? Или зачем даже моя любимая работа, ну она там, например, погружена еще в какую-то бюрократическую волокиту, помимо какой-то основной деятельности. Вот учителя очень часто жалуются, медицинские работники: они любят свою работу — преподавательское призвание, лечение, но не имеют возможности целиком на ней сосредоточиться, потому что много вот пустых формальных вещей приходится выполнять, которые неохота делать. И, в принципе, каждый из нас знает, что в нашей профессиональной деятельности тоже вот такое бывает, что есть к чему ты горишь сердцем, а есть что приходится делать, увы. Более того, и священники не исключение, и когда тоже думаешь о том, как там канализацию провести, и где там деньги на какую-то стройку найти, и решить какие-то другие там проблемы — это все тоже некоторая такая волокита, которая, конечно, тяготит на фоне твоего собственного стремления. И вот здесь очень полезно каждому из нас помолиться Иову Почаевскому, что тоже, если мы помолимся Иову Почаевскому, то тоже у нас будет укрепление продержаться. Продержаться, например, до того момента, когда мы сможем автоматизировать вот эту формальную часть нашей рабочей деятельности. И да, мы вынуждены будем на нее отвлекаться, но будем ее делать так быстро, четко, что все наверху будут только рады нашим идеальным отчетам, и при этом у нас останется время и силы для того, чтобы наслаждаться своей работой и приносить пользу людям. И более того, что Господь может и, правда, сказать: нет, проблемы в окружающем мире никогда не разрешатся, но ты возьми, отдохни. И, как преподобный Иов Почаевский отдохнул — не в смысле он в пещере там лежал, ничего не делал, нет, наоборот, это была серьезная сосредоточенная молитва, это был настоящий аскетический подвиг, но это отдохновение для души. И точно так же и Господь нам может как-то ослабить, и как-то поменяется ситуация: что мы вроде бы занимаемся тем же самым своим любимым делом, но уже вот тех моментов, на которые мы потратили предыдущие там десять лет своей профессиональной жизни, уже они ослабеют, не будут так нам мешать. Конечно, помимо таких вот частных моментов, конечно, мы вспоминаем ситуации с разделением внутри православного мира — с разделениями, с многолетними войнами, которые ведут между собой православные люди, и это, конечно, тоже то, что не ново. Ничего нового нет, потому что сатана — это не творческое существо, и для того чтобы подталкивать людей ко греху, сатана будет подталкивать по тем же отработанным схемам. Мы вспоминаем, что соратник в просветительской деятельности преподобного Иова, князь Константин Острожский, это человек, который вот был зажат между стольких огней: с одной стороны, это человек, который защищает русское население, защищает православие в польско-литовском государстве, но при этом он возглавляет походы и ведет битву там с войсками московского князя. При этом мы смотрим — а где-то ему приходится подавлять и восстания своих собственных православных соплеменников, желая выиграть какое-то преимущество, чтобы не допустить массивных репрессий со стороны уже центральной королевской польской власти. И, конечно, мы понимаем, что как-то вот оказаться между вот этих двух огней никому не пожелаешь. Очень легко со стороны это судить и смотреть, кто и как поступил. Но всегда надо опираться на людей святой жизни рядом с собой. И поэтому то, что все-таки первые русские печатные книги у Острожского князя получилось издать в таких тяжелейших условиях — это все-таки дар Божий, который был ниспослан именно по молитве такого святого человека как Иов Почаевский. Поэтому и когда в твоей душе бушуют страсти, в том числе политического характера, никогда ты в них рационально не разберешься. Постарайся, чтобы в твоем окружении были те люди, с кем ты общаешься — не с кем ты рьяно споришь или кто, наоборот, со всем с тобой соглашается, а люди просто святой жизни, люди такие, как Иов Почаевский, которые какой-то тишиной своей молитвы могут к твоей душе прикоснуться, что вот эти все страсти и сомнения хоть иногда будут из твоей души отступать.
М. Борисова
— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свидания.
Иерей Стахий
— С Богом.
Все выпуски программы Седмица
У Даши есть все шансы окончательно победить болезнь, давайте ей поможем
Поделиться
Иногда в жизни случаются ситуации, к которым невозможно подготовиться, например, человек сталкивается с тяжёлой болезнью. Она застаёт врасплох, забирает силы и ресурсы. В такие моменты помощь добрых людей и благотворительных фондов становится проблеском света, надеждой, которая мотивирует не сдаваться.
Воронежский фонд «ДоброСвет» объединяет десятки неравнодушных сердец со всей России и вместе с ними приходит на помощь болеющим детям и их близким. Оплачивает лечение и не только. Сейчас фонд проводит сбор в поддержку семилетней Даши Малюковой. И у нас с вами тоже есть возможность принять в нём участие.
Даша проходит лечение в онкоотделении воронежской больницы. У девочки опухоль в районе ключицы. Все необходимые процедуры и химиотерапию она преодолевает смело и даже старается подбадривать других детей. Тем, кто только прибыл в больницу, Даша рассказывает о том, как всё устроено, и что на самом деле здесь не страшно. А некоторых малышей заботливая девочка доводит за руку до процедурного кабинета.
Сама Даша прошла уже несколько курсов химиотерапии. Лечение помогало уменьшить опухоль. Однако тот препарат, который ей вводили, дал серьёзные осложнения на печень, поэтому врачи решили его заменить. Новое дорогостоящее лекарство родителям девочки необходимо приобрести самостоятельно, поскольку оно не входит в перечень бесплатно выдаваемых. Поэтому семья обратилась в фонд «ДоброСвет». На сайте фонда опубликована полная история Даши Малюковой, и есть возможность её поддержать. Подарим девочке шанс окончательно победить болезнь!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Любовь как дар от Бога». Ольга Юревич
Поделиться
У нас в студии была жена священника, многодетная мама, ведущая семейной школы при Марфо-Мариинской обители Ольга Юревич.
Мы говорили о любви как даре от Бога, как о заложенном в человеке потенциале, который нужно развивать и умножать.
Этой программой мы продолжаем цикл из пяти бесед о дарах Бога человеку.
Дары Бога нам мы часто воспринимаем как данность, а потому относимся к ним потребительски. А если напомнить себе, откуда что взялось? Жизнь как дар Бога. Время как дар Бога. Земля как дар Бога. Любовь как дар Бога. Таланты (включая главный — человечность) как дары Бога. Что изменится, если к этим дарам мы начнём относиться как к заданию на пути к обоженью?
Первая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена жизни как дару от Бога (эфир 15.09.2025)
Вторая беседа с протоиереем Максимом Козловым была посвящена времени как дару от Бога (эфир 16.09.2025)
Третья беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена Земле как дару от Бога (эфир 17.09.2025)
Все выпуски программы Светлый вечер
«Стратегия в работе и жизни». Алексей Горячев
Поделиться
Гостем программы «Вера и дело» был предприниматель с тридцатилетним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии Алексей Горячев.
Разговор строится вокруг его новой книги «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности» и вопросов, которые она поднимает. Алексей объясняет, что важно честно взглянуть на свою жизнь, определить ключевые сильные стороны и опереться на глубинные ценности, чтобы не превратиться в безличную «функцию» бизнеса. Стратегия, по его словам, — это не предсказание будущего, а навык жить с ясным вектором на год, пять и двадцать пять лет вперёд, возвращая энергию в сегодняшний день.
В беседе звучат рассуждения о лидерстве и ответственности, о том, как христианину соединить личные планы с промыслом Божиим и не перекладывать на Господа собственный выбор. Гость подчёркивает: ошибки не повод останавливаться, а материал для роста. Строя личную стратегию, мы учимся сотрудничать с Богом и открывать глубину собственной жизни.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М. Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, у микрофона Мария Сушенцова, и сегодня мы продолжаем цикл программ «Вера и дело». В рамках этих программ мы встречаемся с предпринимателями, экономистами, иногда и чиновниками и обсуждаем с ними христианские смыслы экономики. С удовольствием представляю нашего сегодняшнего гостя — это Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. Добрый вечер, Алексей.
А. Горячев
— Добрый вечер, Мария.
М. Сушенцова
— Алексей, очень рада видеть вас вновь в нашей студии. Вы уже приходили к нам примерно год назад, и у нас был прекрасный разговор, один из первых в рамках этого цикла программ. Мне кажется, за этот год вы многое сделали, у вас есть такой серьезный плод вашей деятельности — это книга, которую вы опубликовали, и называется она «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности». И сегодня мне хотелось бы наш разговор выстроить, если не столько вокруг самой книги, сколько вокруг темы, которая нами поднималась уже неоднократно в этой передаче, и к нам приходили письма в редакцию о том, что «пожалуйста, давайте обсудим, как человеку ориентироваться на жизненном пути, как ему быть на развилках и карьерных, и личных в разных временных моментах своего пути». Тема эта для нас очень близкая, востребованная, и сегодня хотелось бы вот об этом поговорить. Но прежде позвольте вас спросить: всё-таки книга — дело большое и долгоиграющее — как вы к этому шли, как возникла эта идея и трудно ли было писать?
А. Горячев
— Мария, спасибо большое за вопрос. Здравствуйте, дорогие друзья. Я думаю, что идея возникла просто из той ситуации, что я сам очень люблю книги. При этом я отдаю себе отчёт, что эта книга родилась во время, когда люди всё меньше и меньше читают книги. Но всё-таки остаётся какая-то часть людей, которые книги тоже любят. У меня у самого большая библиотека — порядка семи тысяч бумажных книг дома, и мне подумалось, что было бы здорово, чтобы я мог каким-то образом отделить себя от того нарратива, который я несу, и попробовать донести это в том числе через книгу. И я нашёл соавтора, уговорил его взяться вместе за эту сложную работу — Алексея Каптерева, и вот прошло полтора года работы, иногда мы от неё здорово уставали, и от разговоров, и от редакций, версий, потому что вы знаете, что редакция какой-нибудь фразы может её полностью поменять до изменения одного слова, и потом обратно это найти иногда сложно. Но вот сейчас на столе у нас лежит эта книга, и я этому несказанно рад. Думаю, что для меня —мы и в книге это рекомендуем, и я это рекомендую тем людям, с которыми сталкиваюсь в жизни, — писать вообще очень полезно. Писать, формулировать, как-то докручивать мысль, говорить о чём-то важном для себя — важное в этом смысле упражнение. И вот я сказал не случайно «нарратив»: мне кажется, что мы все являемся носителями определённых историй. Когда я смотрю на свою жизнь, я понимаю, что всю жизнь рассказываю одну и ту же историю и она про наш человеческий выбор, про наши ценности, про принятие решений, принятие на себя ответственности за то, что мы в этой жизни делаем, и книга тоже про это. Я не случайно сказал про нарратив, потому что люди мне представляются такими историями, и как раз вот эта стратегия позволяет понять, какую историю мы рассказываем, и попробовать рассказать её до конца. Я сейчас стал видеть людей, как, к сожалению, не рассказанные до конца истории. Вот представьте, в каком-нибудь подземном переходе метрополитена мимо нас идут недорассказанные истории, многие из которых никогда не будут рассказаны, и это обидно. Эта книга может помочь человеку подумать о важных вещах, понять свою историю и постараться успеть её рассказать.
М. Сушенцова
— Какую замечательную метафору вы использовали: люди, как недорассказанные истории. Вы сейчас, на самом деле, приоткрыли нам немножечко дверь в содержание этой книги. Хотела бы уточнить у вас: название книги содержит первые два слова «Стратегия личности», и на первый взгляд, тот, кто не знаком с личностями авторов этой книги, кажется, что очень расхожее это название, даже весьма популярное, мы можем много встретить на полках книжных магазинов и в интернет-пространстве книг, посвящённых секретам успеха, секретам успешной личной стратегии или что-то психологическое, или какие-то бизнес-практики пишут о том, как строить стратегию в бизнесе или в жизни. Но, судя по продолжению названия, как вы дальше расшифровываете эти слова, чувствуется, что ваша книга какой-то иной в себе подход содержит, она на что-то опирается, явно не очень прагматическое, но и прагматическое, конечно, тоже, потому что мы все живём, мы все связаны с практикой, но в ней есть как будто что-то более фундаментальное. Вот не могли бы вы пояснить, чем ваш подход к этой популярной теме принципиально отличается от перечисленных?
А. Горячев
— Знаете, мне сложно до конца исследовать и понять, почему эта тема сейчас стала популярна, у меня есть гипотезы. Сейчас мир стал более индивидуалистичным, человек как бы увидел себя в многочисленных отражениях, может быть, социальных сетей, зеркал и так далее, и он, иногда, к сожалению, не очень глубоко, начинает задумываться вообще, как он живёт или как он хочет жить, видя какие-то образцы. Когда вы говорите о соединении личной стратегии и стратегии бизнеса, очень часто люди, которые создают стратегии для своего бизнеса, как будто бы немножко забывают о себе. И они делают бизнес и превращаются в одну из, может быть, самых крупных, самых красивых шестерёнок с каким-нибудь рубином — искусственным, а может быть, вполне себе настоящим — их Божий дар в центре, но они не обращают на это внимание, они превращаются в функцию. И вот задача, в том числе и этой книги — вернуть человеку себя самого. Прежде всего, возможно, эта книга для людей деятельных, потому что я этих людей много встречаю и встречал, они — моё окружение, люди, которые что-то делают в жизни, реализуют себя через деятельность, и мне бы хотелось помочь им вернуть формулу бизнеса человека, потому что он каким-то странным образом часто из неё выпадает. Мы видим бизнесы, как механизм швейцарских часов, где есть такие шестерёнки, которые, если хорошо смазаны, долго и хорошо работают. Но мы же понимаем, что есть какой-то фактор, который не даёт им иногда работать, но его как бы не видно. И вот этот человек, с его устремлениями, с его характером, с его мотивациями, с характером он рождается, мы сейчас это уже хорошо понимаем, какая-то часть характера формируется потом окружением, но, кстати, родители почти не влияют на наш характер, как это ни удивительно, это достаточно устойчивая часть личности. Вот книга эта как бы даёт человеку некоторое зеркало или, может быть, служит фонариком, подсвечивая какие-то важные части, о которых стоит подумать, пока не поздно. Потому что вот мы даже с вами на первой встрече говорили, что для меня успех — про то, что мы хотим в своей жизни успеть. Вот иногда говорят, что наши лучшие учителя — какие-то серьёзные кризисы, болезни, банкротства и так далее, и эта книга может оказаться таким мягким и мелодичным звоночком, чтобы не дожидаться тех неприятных моментов в своей жизни. Поэтому, отвечая на ваш вопрос, думаю, что отличие человечности и прагматизма в том, что человек шире, чем понятие прагматизма, как мы его понимаем, через деньги. Прожить свою жизнь — это вполне себе прагматичная задача, но я надеюсь, что в нашей жизни есть много всего, кроме денег.
М. Сушенцова
— Да, то есть прожить свою жизнь, но прожить её на самой своей глубине, по крайней мере, заглянув туда.
А. Горячев
— Тут, мне кажется, достаточно слова «свою», потому что, если мы не определяемся с нашими выборами и с тем, как мы устроены, то обычно мы проживаем жизнь такой, знаете, щепки, которая плывёт по ручью, попадает в какие-то водовороты, направляется общим потоком. Но мы можем сделать выбор, и в той части, в которой мы можем выбирать, в которой мы можем управлять, мы можем существенно изменить это движение.
М. Сушенцова
— Алексей, хотелось бы спросить у вас, с чего начинается работа с личной стратегией для тех людей, которые к вам обращаются за советом по работе над своей стратегией? С чего вы начинаете эту работу?
А. Горячев
— Я это называют триггерным вопросом: у человека есть какая-то проблема, иногда это кризис среднего возраста просто, проблемы в бизнесе, проблемы в отношениях, какая-то история, на которую иногда не хватает энергии, и человек думает (и правильно думает): «может быть, подумав о своей жизни глубже и построив какой-то вектор в своей жизни, я смогу эту проблему, задачу решить». Действительно, это так происходит, плод вот этих размышлений, если все получилось, в общем-то, в решении каких-то стоящих задач — не все их можно решить, но многие решаются, в снижении тревожности, что позволяет нам лучше действовать, эффективнее, в повышении амбициозности, в смысле того, что мы лучше понимаем, куда мы идем, и выбираем правильные шаги, у нас появляется больше уверенности, и это так действует, в общем, на абсолютное большинство людей. То есть началось с мотивации, как многие вещи: вот каким-то образом человек почувствовал, что нужно что-то менять. А дальше мы эту мотивацию немножко откладываем в сторону, потому что, мне кажется, начинать нужно с попытки понять человека. Странно говорить о стратегии, не понимая, о чьей стратегии ты говоришь. То есть мы используем психометрические тесты, мы используем глубинные интервью, много разных подходов, которые созданы, мы стараемся использовать валидные подходы, валидные — это значит те, которые действительно работают, и не получается так, что человек получил один результат теста, прошёл его завтра и получил другой, с другими рекомендациями. Есть тесты, которые вполне признаны и хорошо работают. Поэтому первое — это мотивация, рождающаяся из какой-то конкретной задачи жизни, а на самом деле мы эту задачу откладываем и начинаем с погружения в человека.
М. Сушенцова
— То есть ваша первая задача — сделать диагностику, выяснить такой психологический профиль личности. А что происходит дальше?
А. Горячев
— А дальше у нас появляется базис, фундамент, на котором мы можем строить наше размышление о будущем. В книге предлагается выбирать этот горизонт обычно в моём подходе, потому что действительно для разных людей время это довольно условное, но для простоты я бы предложил вариант год — это период жизни, который мы обычно обдумываем в Новый год или в день рождения. Я бы предложил период пять лет, горизонт пять лет. За пять лет мы можем сделать очень многое. Мы можем начать, например, новую компанию или новый проект, по дороге понять, что, например, для нас это не работает или работает. Вот пять лет — это очень важная, мне кажется, единица жизни. То есть, если я понимаю, что мне 50, и я считаю, что трудоспособный возраст активный я себе отмерил до 65, лет — это, условно говоря, три забега по пять лет, в которые я могу что-то важное сделать, или отказаться, или продолжить дальше. И 25 лет, тоже это зависит от возраста, это такой условный интервал, когда мы можем понять — а зачем это всё? Вот я на год напланировал, это приведёт к чему-то, что я сделаю за пять лет в идеале. А к чему это вообще приведёт, как я представляю себя в 75 лет? Вот у меня 25 лет возникло как раз из того, что я об этом в этой системе для себя размышлял примерно в 50 лет. То есть я думал: вот в 75 лет я хочу работать или нет, как и где я хочу жить, ну и так далее. В книге есть целый список вопросов, ответив на которые, уже будет примерное представление. И тогда возникает определённый вектор, который проходит как раз из точки с настоящим, в котором мы чуть лучше поняли себя, потому что это путь, это путь длиной всю жизнь, нам нужно познавать себя, я очень в это верю, и мы по ходу меняемся, и познавать заново. Дальше год, пять, двадцать пять — получился вектор, в котором мы уже получаем определённую опору, и мы, простроив этот вектор, возвращаем сегодня свою энергию в настоящее. То есть стратегия, она вроде бы про будущее, но она не про угадывание будущего, она про желаемое будущее, потому что лучший способ создать будущее — это работать на то, чтобы оно было таким. И это нас возвращает в следующий шаг, который мы сделаем сегодня, потому что теперь нам понятно, куда мы двигаемся, и мы можем выбирать.
М. Сушенцова
— Вы сказали такую фразу замечательную, что вот эти размышления о выстраивании вектора возвращают энергию в настоящее, то есть они возвращает, потому что мы осмысленно что-то делаем, не сомневаясь в значимости поставленных целей, поэтому энергия возвращается, насколько я уловила?
А. Горячев
— Нет, энергия возвращается, потому что нам нужно решать задачи в настоящем, и будущего пока не существует. Бог живёт в вечности, вот для Него она существует, а у нас есть только тот момент, в котором мы проживаем сейчас. И обычно, когда мы устремляемся куда-то мечтой, там появляется очень много позитивной такой энергии, если действительно удалось понять, что я по-настоящему хочу, куда бы мне хотелось, делаю ли я что-то для того, чтобы туда прийти? Вот если я об этом задумаюсь, у меня пойдёт позитивная созидательная энергия. А возвращает нас это к тем задачам, которые нужно решать сегодня. Когда мы делаем стратегию для большой компании, а мне кажется, человек всегда больше любой, даже самой большой компании, как личность он — целая вселенная, то вот представьте, что компания в кризисе нашла для себя будущий вариант развития, стартап. Там ещё ничего нет, есть только хорошая идея, хороший рынок, ресурсы, люди, но это пока мечты, это пока гипотеза, и это пока идея, которая стоит на самом деле отрицательных денег, потому что нужно потратить деньги на её проверку. И когда мы вот это поняли, мы можем из этого будущего взять часть энергии и подумать: а что нам нужно делать с несколькими тысячами людей, которые, например, на нас сейчас работают, иногда с десятками или сотнями миллиардов выручки, за которые мы сейчас отвечаем, для того, чтобы завтра мы могли в том числе идти туда? И ровно так же с человеком, то есть вот это устремление туда даёт энергию, чтобы делать что-то уже сегодня, делать что-то для того, чтобы приближаться к тому идеальному будущему, которое мы позитивно для себя простраиваем, и делать что-то для того, чтобы продолжать работать в своём настоящем над собой и теми проектами, которые мы для себя выбрали.
М. Сушенцова
— Стратегия, получается, направлена в будущее, это вектор, который мы выстраиваем. И тут у христианина, мне кажется, может закономерный вопрос возникнуть: а как же быть с Промыслом Божиим обо мне? Не слишком ли я пытаюсь сам от своего ума запланировать всё наперёд, определить для себя вектор? Вдруг Господь хочет его как-то по-иному проложить для меня или что-то изменить? И возникает вопрос: правомерно ли в принципе человеку верующему настолько продумывать свою жизнь, пусть и не с точностью пятилетних планов (как было в советских пятилетках, например, там прямо точно всё было просчитано), может быть, и с определёнными такими округлениями, прикидками, но вот правомерно ли это, и не исключает ли такой подход соработничества Бога и человека, Его деятельного какого-то участия в жизни человека?
А. Горячева
— Очень хороший вопрос. Во-первых, важно сказать, что человеку верующему в этом смысле гораздо проще, потому что основной большой и главный вектор своей жизни верующие люди хорошо понимают, то есть у нас есть опора, у нас есть это понимание и так далее. А дальше мы возвращаемся к тому, что в Евангелии есть притча о тех талантах, которые Господь нам даёт, и вот как раз изучение себя — это попытка понять, какие же у меня на руках таланты, и что я могу сделать, чтобы их приумножить. Вы говорите о соработничестве Бога, а я возвращаю на соработничество Богу.
М. Сушенцова
— Да, наверное, ваша формулировка правильнее.
А. Горячев
— И мне кажется, что иногда мы как бы расслабляемся, и мы надеемся на Бога, а сами включиться в эту важную работу, которой от нас ждут, от нашей свободной воли, мы же не случайно получили такой тяжёлый иногда дар свободной воли, когда мы должны делать выбор и двигаться в соответствии с этим выбором. А там даже в заглавии книги вынесено: «на основе наших ценностей». И если наши ценности включают в себя наше религиозное мировоззрение, наш взгляд и то, чем у нас учит Церковь, то нам становится намного легче, то есть эта наша стратегия без сомнения не является оторванной от замысла Божьего о нас, это попытка познать этот замысел и соработать Богу, строя то, ради чего мы на этой земле оказались. Святые отцы говорят, что человек, не равен сам себе, то есть для того, чтобы человеку разогнуться в собственный рост, ему нужно принимать много решений, совершать много выборов и постоянно познавать себя. Я считаю, что наша православная литература во многих аспектах оказывается глубже и серьёзнее, чем некоторые недавние даже открытия в психологии. Глубина познания человеческой души и вот этот как раз вектор познания себя, и в каком-то смысле действительно я встречал: «не доверяй себе, пока не ляжешь в гроб» — это же процесс познания, узнавания и каким-то образом реализация того, для чего мы здесь оказались.
М. Сушенцова
— Интересно: получается, что христианство даёт вектор, но не освобождает от ответственности. Всё переложить на Господа не получится, надо самому что-то делать, как-то размышлять и выстраивать свою деятельность. Вы знаете, меня заинтересовала одна цитата в вашей книге, меня вообще много цитат там заинтересовало, но одна особенно откликнулась, и хотела бы я попросить вас её расшифровать. «Стратегия — это конфликт, и без конфликтов не бывает прогресса». Когда я прочитала эти слова, во-первых, мне показалось, что это очень жизненно и явно почерпнуто из богатого опыта, и вспомнились слова Христа о том, что «Не мир пришёл Я принести, но меч». Вы это послание имели в виду, которое я сейчас процитировала, примерно тот посыл, который выражен в этих словах Христа, или здесь предполагается что-то иное? В общем, соотнести хотелось бы стратегию и конфликтность. На мой взгляд, она кажется неустранимой, но вот христианину как с конфликтом быть: уворачиваться от него, идти в него с бронёй или как-то ещё с этим обходиться применительно к своей жизни?
А. Горячев
— Обычно у нас есть в мире задачи, которые нам кажутся трудно разрешимыми и стоящими того, чтобы на них потратить жизнь. Во многих случаях, на самом деле, мы это делаем неосознанно. Вот я понимаю, что одна из моих задач, и она отражена в предпринимательстве — это принятие на себя ответственности за собственный выбор, принятие на себя права выбирать, действовать, создавать что-то. Предпринимательство всегда социально, то есть человек создаёт для того, чтобы люди чем-то пользовались. Вот такая история, она тоже связана с верой, можно про это рассказать через веру по-другому, но вот я проще расскажу для всех, и тех людей, которые пока в себе, может быть, веру не открыли. И то, что вы говорите, конфликт — это как раз решение той задачи, на которую, по сути, нам не жалко положить жизнь. И во многих случаях мы не осознаём, как она устроена. Иногда частично эта задача в нас, у нас бывают какие-то стороны, которые мы продолжаем в себе развивать, а это и есть наша жизненная стратегия, то есть мы видим, что, преодолевая и решая какую-то задачу в мире, мы одновременно решаем какой-то внутренний конфликт и исцеляемся от какой-то важной истории, избавляемся от неё. Поэтому в этом смысле для того, чтобы родилось новое, необходимо, чтобы действительно был конфликт и было какое-то преодоление, и так развивается мир.
М. Сушенцова
— Возможно, это чисто моя интерпретация, но мне показалось, что здесь вы имели в виду не только конфликт внутренний, который безусловно нас двигает куда-то, иначе бы мы, наверное, сидели под пальмой просто, но и конфликт с кем-то из внешнего мира, потому что, когда человек начинает активно что-то делать, мир часто его за это по головке не гладит, и сопротивление среды или каких-то людей, или каких-то обстоятельств, или более обобщённых сил, оно бывает. Вот мне интересно, как с этим быть?
А. Горячев
— Я и говорю не только про внутренний конфликт, это какая-то история, которую важно решить в мире, и действительно, сопротивление будет, об этом очень хорошо написано в Евангелии. И наши близкие с большой любовью, очень сильно, например, сопротивляются, если мы встали на путь каких-то мыслей, выбрали для себя цели, сконцентрировались на них. И это путь преодоления конфликта, здесь рождается мотивация, энергия. Мы что-то преодолеваем, мы что-то меняем, какой-то свой след оставляем. Вот след — это же изменение, была какая-то поверхность, например, мы туда наступили, и что-то осталось, то есть мы её изменили. Вот это изменение требует энергии, и в каком-то смысле это, без сомнения, конфликт.
М. Сушенцова
— Спасибо. Я напомню, что сегодня в этом часе с нами Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. У микрофона Мария Сушенцова. Мы продолжаем с Алексеем обсуждать тему вышедшей недавно его книги, которая называется «Стратегия личности. Как планировать развитие в работе и жизни, опираясь на свои ценности». Мне кажется, что для нашей программы «Вера и дело» эта тема как нельзя лучше подходит, поскольку часто мы с нашими гостями так или иначе приходим к вопросу о том, как человеку быть, как ему выбирать, принимать важные решения на тех или иных жизненных развилках. Алексей, сейчас мне хотелось бы немножечко вернуться снова к вашей книге. Вы там пишете о том, что в личной стратегии есть три измерения — личное, социальное и трансцендентное, то есть забота о себе, о людях и о смысле. Почему важны все три измерения, как они между собой связаны?
А. Горячев
— Во-первых, потому что, как мы говорили, трагедия и стратегия человека начинается с него самого, то есть она неотъемлемо связана с личностью человека, и очень часто люди принимают на себя какие-то истории, которые им подсказывает социум, они к ним не имеют никакого отношения. Это может привести к разочарованию, к ощущению непрожитой или ненаполненной жизни и мучительному достаточно пути. Дальше стратегия, после создания, должна быть реализована в социуме, потому что стратегия — это глагол, то есть стратегия — это всё-таки действие, а не то, что мы придумали для себя какой-то документ или нарратив, какое-то понимание, которым мы делимся с другими. Это всё-таки выбор того, что мы делаем, и делание, и это всегда связано с людьми, всегда проявляется в человеческом обществе. А третий, смысловой аспект, мне кажется, важно понимать, что пока мы являемся носителями чего-то, нам помогает пройти сложные участки, когда вот рождается стартап, например, там есть даже такое определение «долина смерти» — это момент, когда действительно нужно прожить, когда всё плохо, ещё ничего непонятно, много неопределённости, и помогает прожить нам такие периоды опора как раз на что-то, что нам по-настоящему важно, на что-то большее, чем мы. Поэтому без этого аспекта прийти к чему-то значимому и осознать это что-то значимое просто невозможно.
М. Сушенцова
— И в связи с этими измерениями вы пишете в своей книге о том, что существует три типа лидеров, то есть людей, которые не обязательно занимают должность руководителя, как я поняла, но вот за ними кто-то идёт, у них есть последователь. Кстати, замечательное определение, что лидер — это не какой-то руководитель или выскочка, а тот, у кого есть последователь, то есть тот, кто привлекает так или иначе к себе людей. И там вы называете три типа лидерства — аутентичное, лидерство как служение и этическое лидерство. Вот не могли бы вы пояснить, в чём суть этих типов лидерства и привести какие-то примеры, вот как, допустим, человек может понять, к какому типу лидера он относится, как ему это в своей жизни использовать при построении своей стратегии?
А. Горячева
— В определении лидера, во-первых, я бы ещё добавил выбор направления той же стратегии в том числе, и то, как ты влияешь на эту группу своих последователей для того, чтобы двигаться в заданном направлении. То есть, получается, три важных аспекта: последователи, выбор направления и влияние на то, чтобы мы двигались в том направлении. И вот если посмотреть на эти лидерства, знаете, многие вещи не существуют в таком чистом виде, обычно это смесь нескольких направлений. Но, по сути, некоторые лидеры очень харизматичные, то есть они показывают: «я такой, иди за мной, ты будешь таким же, бери с меня пример» и честно, прозрачно рассказывают про то, что он делает, в основном. Это такое аутентичное лидерство. Лидерство как служение тоже может быть очень рядом, вот такой лидер может понимать, находясь на определенной пирамиде организации, что то, что он делает — он делает не потому, что он хозяин этих людей, которые находятся в этой пирамиде ниже, и они служат для того, чтобы он получал какие-то блага, но он должен или может понимать то, что он делает, как служение этим людям и тем людям, для которых они создают, например, какие-то продукты или сервисы. А лидерство этическое — это тоже сейчас очень такая важная и развивающаяся концепция, которая как бы подсвечивает те принципы, которые важны для этого лидера, важны для организации, в которой он служит. Вот если мы пытаемся это обсуждать, то в хорошем лидере, возможно, больше проявлено чего-то, но обычно в нём есть все эти три истории, и люди просто сталкивались, кристаллизовывали эти вещи для того, чтобы их попытаться понять. А можно ли так сказать, что, допустим, христиане, люди верующие, призваны стремиться к какому-то из этих типов лидерства — например, к этическому лидерству или к лидерству как служению, или же здесь всё упирается в психологический профиль личности, то есть, грубо говоря, каким тебя Господь создал, какие задатки у тебя есть, так ты и будешь себя в этой жизни проявлять?
А. Горячев
— Я думаю, что мы призваны как раз быть лидером, который соединяет в себе все эти три направления. На мой взгляд, гораздо эффективнее действовать, работать собой, чем пытаться работать другим человеком, как бы нам ни казалось это привлекательным. Не зря говорят: «будь собой, другие места заняты». Мы можем прожить жизнь, как процесс исследования в том числе себя, своих сильных сторон, своих талантов, которые дал нам Господь. Соответственно, это же нам даёт возможность увидеть других людей и понять, где у нас, например, не самая сильная сторона, где мы должны соединяться с другими. Я читал про то, что мы специально созданы таким образом, чтобы могли взаимодействовать, чтобы нам необходимо было взаимодействовать, потому что одни мы вряд ли являемся всеохватными, то есть где-то у других людей есть другие сильные стороны. И ведь здесь, если говорить о христианстве, то есть заповедь: «Возлюби ближнего как самого себя», то есть предусматривается изучение себя для того, чтобы осознать, как устроены мы, понять, что все устроены очень по-разному и научиться любить, мне кажется, все возможные наборы вот этих вполне реальных характеристик личности, и, соединяясь с ними, создавать что-то общее. Социальное служение для нас тоже очень понятная концепция, мы понимаем, что это абсолютно необходимо, и действительно мы являемся частью какой-то больше всегда системы, участвуя в разных процессах. Ну, а этика у нас есть христианская, там, слава богу, многие вещи очень чётко заданы, и они являются для нас важными ориентирами для того, чтобы мы понимали, куда двигаться. Наверное, исполнить всё невозможно, но путь задан очень чётко.
М. Сушенцова
— А когда вы работаете с клиентами, с людьми, которые к вам обращаются, вы делаете с ними вот такое определение типа лидерства, или, опять же, всё это перемешано, и такой вот функциональной роли это определение типа лидерства не играет? То есть в таком практическом русле работы над собой в выстраивании личной стратегии важно определиться, чего больше во мне проявлено, я вот больше такой харизматик и за моей личностью яркой идут, или же во мне больше заложена интенция к служению людям, например, или вот я смыслу высокому служу —вот это важно про себя понять, или важно просто понимать, что есть и первое, и второе, и третье, и, в общем, для работы не так важно?
А. Горячев
— Нет, мне кажется, это очень важно понять. Опять же, иногда мы устроены одним образом, а действуем в соответствии с теми примерами, которые, например, встретили на жизненном пути, и это может быть просто не очень эффективно, все-таки лучше работать собой, потому что мы созданы Творцом, каждый из нас — интересный и самобытный инструмент, который, естественно, имеет место в этой мозаике большой жизни. И плюс это определённая оптика, которая позволяет понять и увидеть, естественно, не только себя, но и других лидеров, которые рядом с нами, лучше понять какие-то примеры, понять, как это проявлено в себе, вот последовательно, надевая разные очки разных типов лидерства, мы можем понять, собственно, что нами управляет, потому что для того, чтобы управлять другими, нужно разобраться, что управляет тобой, иначе это может к таким привести не лучшим последствиям, если у нас абсолютно всё находится в тени.
М. Сушенцова
— Алексей, мне очень понравилось, в вашей книге, было такое выражение, что «стратегия — это ритуал мышления», навык, иными словами, который хорошо бы, чтобы каждый из нас в себе развивал для лучшего понимания себя, вот кто я, где моё место, которое уже занято. А скажите, пожалуйста, может ли человек, прочтя вашу книгу или прочтя что-то ещё, или дойдя до этого самостоятельно, сам выработать свою стратегию жизни, и что ему для этого нужно делать? Или же всё-таки, по вашему опыту, необходим наставник тот или иной, впереди идущий, который возьмёт за руку или отзеркалит, что-то покажет, подскажет? Вот это всё-таки самостоятельная работа, домашнее задание или эта работа всегда в паре с кем-то?
А. Горячев
— Спасибо, очень хороший вопрос, как и все остальные, впрочем. Вот мы с Алексеем сели писать эту книгу в мире, как я говорил, в котором всё меньше читают книги, для того, чтобы она могла именно помочь человеку создать стратегию. Мы думали о том, что, может быть, достаточно какой-то рабочей тетради, ведь это практическое упражнение, и тогда же мы поняли, что одна из задач, которую может решать книга — сделать человека самого стратегом для себя. Потому что, пока он читает книгу, там много разных вещей, расширяющих кругозор и углубляющих понимание того, как устроен мир, люди и сам человек, и вот ради этого писать книгу стоило. К тому же стратегия — это же не раз и навсегда заданная история, это именно навык мыслить, осмысливать определённым образом свою жизнь для того, чтобы мы могли эту стратегию корректировать, могли понимать, где сейчас находится наша цель, и как изменились мы в процессе движения к этой цели, а цели могут меняться, это не раз и навсегда заданный путь. Иногда они не меняются, но тем не менее это не значит, что нет смысла, например, раз в три месяца или хотя бы раз в год пытаться ещё раз системно осмыслить то, что для тебя важно. Говоря о человеке рядом для того, чтобы пройти этот путь — да, действительно, люди устроены так, что нам нужен другой человек для того, чтобы это осмыслить. Можно вполне, как мне кажется, обойтись без какого-то там специального консультанта или наставника, который пошёл путь, но другой человек нужен, потому что мы так устроены, что самостоятельно не можем увидеть себя. Есть такая поговорка, что для танца, для танго, в частности, в том примере, нужны двое — вот человеку тоже нужен другой человек, в котором он будет отражаться и с которым он может поделиться чем-то важным, тем, что тот человек не знает, дав другому человеку моральное право делиться чем-то об этом человеке, который тоже, в общем-то, закрыт, находится от него в тени, где-то сзади, на какой-то тёмной стороне луны его личности, и это могут быть неприятные, а могут быть очень приятные открытия. И есть области, которые долго остаются скрытыми, и другому человеку они тоже неочевидны. И вот в процессе этого познания, если нам повезёт, мы можем открывать те области, которые не видны ни другим людям, не видны нам, но, в принципе, существуют. И вот для этого, конечно, нужен человек и другие люди очень важные, с которыми мы могли бы делиться не только какой-нибудь хроникой успешных людей обсуждением Илона Маска или кого-то ещё, кого сейчас можно модно обсуждать, а какими-то важными для нас, судьбоносными вещами для того, чтобы получить этот отклик и услышать другого человека, а может быть, не одного. То есть это учебник по созданию пространства искренних важных разговоров о своей судьбе.
М. Сушенцова
— Замечательно. То есть получается, что работа над своей стратегией всё равно так или иначе подразумевает диалог именно потому, что есть теневая сторона, которую мы просто не в силах сами увидеть.
А. Горячев
— Мы, во-первых, не в силах, а, во-вторых, мы её часто видеть не хотим. И нам действительно важно чем-то делиться и что-то получать в ответ. Момент, когда мы двигаемся, ведь стратегия, я не случайно сказал, это глагол, это же создание определённых гипотез, которые мы проверяем на практике. И вот здесь тоже важен другой человек, чтобы мы поделились, как мы идём, что у нас получается, что мы чувствуем, для того, чтобы мы просто создали пространство диалога. Начать его можно с собой, можно завести дневник, и я это очень рекомендую, можно попробовать это записать, обдумать, дать себе для этого специальное время. Но в какие-то моменты бесценно участие в нашей судьбе других людей, и более того, есть побочный очень хороший эффект, что, может быть, с этими людьми мы укрепим и сделаем более глубокими наши отношения.
М. Сушенцова
— Я помню, вы упоминали, по-моему, даже в сегодняшнем нашем разговоре, что для человека вообще важно сесть и разобраться, какие у него есть слабые стороны, а какие сильные стороны. И действительно, интуитивно первое, что приходит на ум — чтобы познакомиться лучше с самим собой. А вот в этом процессе, когда мы сели, взяли листок бумаги перед собой и решили обдумать, найти, написать свои сильные и слабые стороны, как это сделать вообще? Мы можем это сами понять или нам нужно провести опрос общественного мнения среди тех, кому мы доверяем?
А. Горячев
— Я думаю, здесь важно и то, и другое, и в книге описаны алгоритмы, есть конкретные вопросы, и как это можно делать. Важно начать с того, чтобы попробовать поговорить с собой, выстроить этот внутренний какой-то диалог и здорово, если есть под рукой действительно лист бумаги и ручка, но потом очень неплохо попробовать спросить свое окружение, выработать какие-то простые вопросы. Это часто, кстати, людям предлагают на различных программах и тренингах — спросить свое окружение, вот какие у меня сильные стороны, и иногда это поражает и удивляет. То есть какой-то аспект, ты с ним не можешь не согласиться, но ты сам его не видишь, а люди тебе эту историю обратно отдают как большой дар, и ты можешь что-то с этим делать, как в позитивной, так и в негативной, в негативном спектре.
М. Сушенцова
— А я правильно понимаю, что выявление сильных сторон — это и есть определенный ключ, шаг вперед в определении личной стратегии? То есть, если я выявил и апробировал на обществе, в некоем узком кругу эти сильные стороны, то это и есть ключик к тому, как и чем мне следует заниматься, допустим, ближайший год, пять лет, то есть чему посвятить свое время, свои силы, и что-то из этого должно получиться. То есть ставку в своей стратегии лучше делать на сильные стороны? Ведь бывают подходы и наоборот, что вот надо слабые стороны подтягивать, недоразвитые какие-то, которые остались в зачаточном состоянии. Как вы считаете?
А. Горячев
— Я считаю, опираясь на позитивную психологию, что сильными сторонами важнее заниматься, и я даже приведу пример из моей работы инвестиционной. Смотрите, как устроено: представим, человек, который проинвестировал много проектов, и у него есть проекты, которые хорошо развиваются и растут, и есть проекты, у которых есть проблемы, и в которых что-то не получается. И в большинстве случаев, если человек не задаётся этим вопросом, не размышляет, естественно, мы бросаемся тушить пожары. И во многих случаях, к сожалению, пожары эти связаны не с недостатком наших усилий, а с какими-то объективными факторами, что, например, мы не нашли правильного рынка; то, что мы предлагаем, не решает ту проблему, которая есть на этом рынке; несмотря на наши усилия, эти компании перестают существовать, мы их списываем. А теперь представим другую ситуацию. А вот, кстати, успешные мы иногда продаём, мы их все хотим купить и остаёмся вот с этими пожарами, потому что это контринтуитивно. А на самом деле, если у компании есть определённый вектор движения, то, возможно, приложив какие-то дополнительные усилия, мы поможем этой компании стать ещё больше, то есть опираясь на что-то, что уже нащупано как то, что в бизнесе мы называем «бизнес-модель», как какую-то важную историю, которая работает. Тут ещё есть один аспект: мы можем менять и, наверное, должны менять какие-то вещи, которые в нас не нравятся, и про это наша христианская аскетика, но мы понимаем, что это очень долгий путь, иногда человек его проходит за всю жизнь, и дай бог успеть это сделать к концу жизни и понимать, что нам что-то удалось. Это долгий путь. Если мы говорим, что мы находимся сейчас в настоящем — на мой взгляд, у нас особо нет выбора, то есть сейчас мы можем использовать то, что у нас есть, а значит, наши сильные стороны. И при этом мы можем думать, каким образом часть или важную какую-то работу мы делаем над изменениями наших черт характера, а главное, что мы, может быть, даже не понимаем, что наших сил нам далеко не всегда хватит, чтобы это изменить, и тогда, осознавая свои слабые стороны, мы, например, можем делать паузу и в этом видеть свою свободу. Я один раз на какой-то лекции видел очень классный слайд, там какая-то наша слабая черта, когда мы её не осознаём, она, как такая обезьянка, сидит на наших плечах, и мы иногда не верим, что можем полностью от неё избавиться, но мы можем её пересадить в тележку, которую мы везём за собой. Она с нами, но она чуть дальше, она нами не управляет, она рядом с нами есть. И вот просто осознание того, что это так, даёт уже очень много. И тогда мы можем не реагировать на какой-то стимул, а как бы отвечать, делая какую-то паузу. Ну, например, если человек высокоэмоциональный и гневливый, мы можем предположить, что, возможно, он и будет таким же, но только другой человек может этого никогда не узнать, потому что, зная, что он гневливый, может сказать: «Окей, во мне много силы и эту энергию я использую как-то по-другому. А сейчас я не взорвусь и на этого человека этот свой гнев не вывалю, сделаю небольшую паузу и, может быть, уйду из комнаты, а энергию эту преобразую во что-то более позитивное». То есть он остаётся таким же, как был, быстро это изменить невозможно, но это происходит совсем по-другому. Поэтому я бы вот предложил для того, что происходит с вами сегодня, изучать и использовать сильные стороны, мы это можем делать так, что слабые стороны могут оказаться несущественными, осознавая это, мы можем ими управлять, и, если мы хотим, в долгосрочную стратегию закладывать тоже исправление чего-то, что нам хочется исправить.
М. Сушенцова
— Вы сейчас рассказывали, как с этим работать, а мне представилась такая схема или обобщение, что вот сильные стороны наши — это подсказка для направления к деятельности нашей, к такой рабочей, что ли, стороне жизни, профессиональной, творческой, а слабые наши стороны — это подспорье для духовной работы. То есть это же всё-таки разные аспекты нашей жизни, и мы время для одного выделяем, время для другого, наверное, как-то так. Ну, так мне услышалось, по крайней мере.
А. Горячев
— Да, я абсолютно согласен. И более того, мы, работая с этим, становимся полезными иногда для других людей, если нам удалось сделать пару маленьких шагов в правильном направлении, значит, мы в этом можем помочь и другому человеку. То есть в этом тоже определённый есть и внутренний конфликт, что мы, борясь с какой-то историей в себе, продолжая её, например, сживать или работать над ней, если нам удалось хотя бы сделать какие-то шаги, значит, другому человеку можем это показать, дать надежду, что этому человеку тоже удастся пройти по этому пути. И в этом может быть очень много энергии, как вот мы приводили в пример гнев, энергии там достаточно, и отцы говорят, что это энергия для того, чтобы мы боролись с грехом, а не с ближним, и действительно, мы можем это правильно канализировать.
М. Сушенцова
— А как быть с ошибками или провалами на пути реализации нашей стратегии? Вот запланировали, вроде всё просчитали, согласовали, и бах! — что-то идёт не так. Как с этим работать?
А. Горячев
— Знаете, когда-то мне встретилась в подростковом возрасте книжка такого американского писателя Курта Воннегута «Колыбель для кошки», и там есть такая фраза, которая мне прямо тогда запала в голову: «Ошибку сделать невозможно». И она такая очень освобождающая, то есть без сомнения мы делаем ошибки, но по сути у нас должна быть смелость для того, чтобы двигаться дальше. Эдисон, когда разрабатывал свою лампочку, запротоколировал больше двух тысяч неработающих ситуаций, он их проанализировал, отбросил и понял, в какой области он должен искать работающий вариант. То есть, если у нас есть силы идти дальше, а мы их должны находить, то ошибки помогают нам понять, как не работает, для того чтобы нащупывать, как это работает.
М. Сушенцова
— И главное, чтобы силы не кончались, и чтобы была энергии, чтобы двигаться дальше. Спасибо вам большое, Алексей, за этот разговор. Напомню, что в этом часе с нами был Алексей Горячев, предприниматель с 30-летним опытом, инвестиционный банкир и инвестор, советник лидеров по личной стратегии. У микрофона была Мария Сушенцова. Наша программа прошла в рамках цикла «Вера и дело», где мы разговариваем с экономистами и предпринимателями о христианских смыслах экономики. Еще раз спасибо вам большое, Алексей. Было очень интересно, даже не заметила, как час пролетел.
А. Горячев
— Взаимно. Спасибо большое, Мария. Дорогие друзья, кто послушал, я очень надеюсь, что вы сделаете свой выбор, совершите какие-то важные шаги в жизни и придете к результату, который будет для вас по-настоящему важен.
М. Сушенцова
— Спасибо большое. До встречи через неделю.
Все выпуски программы Светлый вечер
