В гостях у программы "Материнский капитал" Сергей Борисович Цымбаленко - доктор педагогических наук
президент Московской региональной детской общественной организации «ЮНПРЕСС».
С.Бакалеева
— Здравствуйте, это программа «Материнский капитал» - программа о самом драгоценном – о семье и детях. Все дети любят играть, они играют в космонавтов, в пожарных, в спасателей, но если создать взрослые условия для такой игры, то она может превратиться в профессию. Сегодня я хочу поговорить об этом с моим гостем – мой гость Сергей Борисович Цымбаленко. Здравствуйте, Сергей Борисович!
С.Б.Цымбаленко
— Здравствуйте!
С.Бакалеева
— Сергей Борисович – руководитель объединения юных журналистов «Юнпресс», доктор педагогических наук. Сергей Борисович, Вы же про юных журналистов, наверное, знаете все. Вы сколько лет занимаетесь юными журналистами?
С.Б.Цымбаленко
— Ну, думаю, что более 40.
С.Бакалеева
— Ничего себе!
С.Б.Цымбаленко
— Более 40 лет, да.
С.Бакалеева
— Но, это действительно так, может такая игра в юных журналистов превратиться в профессию? И нужно ли это?
С.Б.Цымбаленко
— Да, вот я как бы сразу же хочу, меня настораживает слово игра, это может быть для взрослых так звучит, для детей занятие журналистикой – это не игра, я вот называют самыми главными журналистами – это те, кто приходит в школу, или в семью и говорит: «Я сейчас такое видел!», - и начинают это рассказывать.
С.Бакалеева
— Можно считать, что он уже журналист?
С.Б.Цымбаленко
— Да, это человек, у которого есть журналистская жилка. Он не только все видит, переживает, но ему хочется еще об этом рассказать, поведать. То есть, это скорее человеческое свойство, понимаете, вот это такое человеческое отношение к действительности, такая потребность.
С.Бакалеева
— То есть, это талант, он либо есть, либо нет?
С.Б.Цымбаленко
— Нет, талант – это другое, талант – это уже качество того, что ты делаешь, а это просто человеческая потребность, она есть, естественно потребность в детях. Но есть, кто ограничивается такими периодическими рассказами, а есть кому хочется об этом рассказывать подробнее. Вот как ни странно, я приобщился к этому уже молодым человеком, попав в отряд Каравелла, который создал писатель Владислав Крапивин, в Свердловске тогда, сейчас Екатеринбург. Вот там ребята занимались журналистикой, причем, даже не такой, как я сейчас сказал, рассказчики, да, а я называю такой гражданской журналистикой назывались, потому что занимались, потому что в отряде Каравелла главным было правилом – это я не стану ждать, когда на защиту правды встанет кто-то другой, раньше меня. И вот это ребята, которые и в жизни защищали своих товарищей, защищали справедливость, они считали, что нельзя мириться с несправедливостью. Они считали, что жизнь должна быть так устроена, чтобы ее менять, а не смиряться, если что-то не так. И вот отряд Каравелла, он и сейчас существует, как раз этому ребят учил.
С.Бакалеева
— А сегодня это актуально для современных подростков?
С.Б.Цымбаленко
— Я вот сейчас скажу, понимаете как, здесь появляется такая, когда ты сталкиваешься, когда ты думаешь, а как же сделать так, чтобы, ну, допустим, там, один парнишка был Юра у нас, которого в классе травили за то, что он слишком вежливый, не матерится, не ругается, не толкается, не дерется. И всем очень нравилось его подзаводить. И у меня моя первая такая в общем-то публикация серьезная была, причем в Пионерской правде – это гонения на рыжих, о том, что вот такие ребята, которые чем-то отличаются, их начинают травить. Я разговаривал с детьми, потом написал об этом материал. Вот так рождаются эти материалы. Это актуально всегда и именно я журналистикой именно из-за этого стал заниматься, хотя у меня была другая профессия, я был преподаватель философии и мне это очень нравилось и нравится, но вот это вот то, что поддержать ребят в этом, я на всю жизнь понял, что может быть это самое-самое важное, что я могу сделать. И, конечно же, сейчас тем, кому меньше 40, им трудно представить, как это было тяжело, потому что им кажется, наверное, что молодым людям, что интернет был всегда.
С.Бакалеева
— И что всегда можно было говорить то, что хочешь.
С.Б.Цымбаленко
— Доступность была всегда, а ведь это было время, когда у ребят были издания для них, но у самих у них возможности было очень мало высказываться. Это единицы детей могли быть опубликованы в Пионерской правде, или в журнале Пионер, еще где-то прозвучать, а в основном, это было, можно было выпускать газету, допустим, в школе, но не все учителя, и далеко не все учителя могли мириться, когда ребята высказывали собственное мнение. это сейчас очень многих задевает, считают, что он пусть сначала вырастет, а потом говорит о том, что он думает. Просто, если его так растить, он и не будет никогда говорить о том, что он думает, если его так приучить все время только слушать и не участвовать в этом всеобщем диалоге. Вот я считаю, что журналистика – это не столько профессия и мы учим не профессии, а мы учим вот этому – цивилизованному грамотному умению вступить с помощью вот такой информационной какой-то продукции, заметок, видео, интернет-ресурсов вступать в диалог с другими людьми. Быть участником вот этого человечества, такого человеческого общения, человеческого мнения выработки, вот это я вижу главное в журналистике и сегодня как бы это заметно, что, допустим, в отличие от нас, когда была у нас какая-то индивидуальная, или групповая такая небольшая журналистика, ну, самое большее, как я говорил, можно было выпустить газету, или снять кинофильм…
С.Бакалеева
— Ну, довольно сложно было, наверное, показать его большой аудитории, да?
С.Б.Цымбаленко
— Да, сегодня дети имеют эту возможность. Для них сегодня это естественно и получается сейчас другая задача – научиться, чтобы это было цивилизованно. Я вот сейчас так подумал, что фактически мы столько десятилетий, вот все, кто занимался с юными журналистами, мы фактически готовили почву для сегодняшнего поколения, чтобы они, когда появилась такая возможность, как бы не засоряли информационное пространство, а чтобы они в самом деле говорили о том, что важно, что нужно для них, для их сверстников, для общества. И вот это, конечно, для нас самое-самое важное, дорогое и здесь, что еще может быть очень важно, о том, чтобы мы приглядывались, что да, юный журналист – это был когда-то вот такой небольшой срез детей, кто мог осмелиться и мог научиться писать, научиться высказываться.
С.Бакалеева
— Кроме Каравеллы были еще подобные отряды?
С.Б.Цымбаленко
— Вслед за Каравеллой появилось очень много объединений по всему Советскому союзу тогда. И сейчас такие объединения существуют и разрастаются. Сегодня, я говорю, это фактически массовое национальное движение, таков масштаб сейчас.
С.Бакалеева
— А никто не пробовал посчитать, сколько человек юных журналистов?
С.Б.Цымбаленко
— Ну, вот одна из наших руководителей тоже юных журналистов, защищая научную диссертацию, она допустим в Екатеринбурге, в Свердловской области, прикинула, что где-то тираж суммарный этих изданий детских несколько миллионов, только в одной области.
С.Бакалеева
— В одной области, это сегодня?
С.Б.Цымбаленко
— Да, это просто трудно посчитать потому что никто этим не занимается и не может, наверное, это сделать. Это можно только так прикидывать, взять и потом посчитать, что это миллионы, что это миллионы фактически детей, несколько миллионов, кто сейчас так себя проявляет. И что еще совершенно новое, то, что взрослым кажется недостатком детей – ну вот, к примеру. Жалуются до сих пор родители и взрослые другие о том, что ах, дети наши пропадают в интернете, ах, их не вытащишь оттуда. А если подумать, не бывает так у детей, когда у них появляется какая-то массовая особенность, массовые увлечения, что это просто так. То, что сегодня кажется взрослым недостатком, вполне возможно, это ростки чего-то нового, чего мы пока не понимаем. Так вот, мы взяли и решили проверить, выступить, как исследователи, как ученые, что же у нас с ребятами сегодня происходит в этом направлении. И мы такой провели массовый опрос грамотный по всем правилам социологическим в 2012 году, мы выяснили, что сегодня более 90%, где-то, как минимум 93% детей, не зависимо от того, где они живут, в селе, или в небольшом городке, они в интернете.
С.Бакалеева
— Это какого возраста? Подростки?
С.Б.Цымбаленко
— Ну, мы брали с девяти лет, они… дети говорили, что тогда, да, в 2012 году – это где-то массовое такое вхождение в интернет начинается в девять лет, сегодня – это раньше этого уже резко снизилось уже до трех лет. Уже в три годика дети…
С.Бакалеева
— Активные пользователи.
С.Б.Цымбаленко
— Да, и вот этот интернет для них, на самом деле, когда мы так проверили, что оказывается то, что они стали меньше общаться, меньше реального общения – это миф. Общение увеличилось…
С.Бакалеева
— Оффлайн, живое общение?
С.Б.Цымбаленко
— Реальное, потому что дети раньше, когда мы спрашивали у детей, что ты предпочитаешь, основной твой способ проведения свободного времени – это было телевидение, сегодня общение с друзьями. И дети даже назвали формулу, что мы, говорят, берем, общаемся в жизни, потом говорим: «Ну, пока, продолжим общение в интернете». Общаются в интернете: «Ну что, встретимся?», - понимаете, вот этот переход, у них нет ощущения, как взрослые считают, что это два разных пространства, это обман.
С.Бакалеева
— Ну, может быть, это опасно, что они чувствуют этой границы, что это разные пространства?
С.Б.Цымбаленко
— Сейчас я скажу об этом. Мало того, что это как бы настолько все серьезно, что дети, у кого есть техническая возможность, они в непрерывном находятся общении. Они не выключают телефон, ни на уроке, ни на перемене, они все время следят за тем, что происходит, какие поступают сообщения и находятся на связи. Но, вот, видите, Вы говорите, опасно, или нет. Я пришел к выводу, что это фактически есть переход к другому обществу, к обществу диалога, когда появились вот эти возможности. У нас сегодня в обществе две продвинутые группы, которые живут так, как будет жить скоро все общество – это ученые и дети. Ученые не могут сегодня ничего сделать, сесть в кабинете и в одиночку изобретать теорию, или еще что-то, невозможно. Нужно непрерывное общение, это стало коллективным достоянием – выработка научного знания только рождается в коллективном общении. И дети пришли к тому же самому, они сегодня уже, пока не осознавая почему они это делают, но они коллективно принимают решения, коллективно узнают, это фантастика, как они узнают, что что-то они не знают, они задают вопрос и всегда находится… они не знают, какого возраста, но всегда найдется тот, кто скажет: «Да, я знаю, как решить эту проблему», «Да, я знаю, как решить эту проблему». То есть они уже живут в таком обществе коллективно общения.
С.Бакалеева
— Диалога, да?
С.Б.Цымбаленко
— Диалога, да, когда все будет вот так обогащать друг друга и так коллективно принимать решения.
С.Бакалеева
— То есть, если 40 лет назад главной целью было научить диалог вести, то сегодня такой проблемы не стоит? Им легче стало общаться?
С.Б.Цымбаленко
— Нет, сегодня задача стоит о том, чтобы этот диалог был цивилизованным. Уже, помимо того, что мы детей учим вот этому самовыражению и помогаем им, мы поддерживаем их потребность, чтобы они вырабатывали этические правила. Вот, когда мы, допустим, встречались с ребятами, с юными журналистами Дагестана, да, из сел, из маленьких городов они собрались. И я им сказал о том, что беспокоит взрослых. Все вот эти проблемы, что интернет – это много ненужных и вредных ресурсов, что это может быть и опасность для них, в общем, все-все высказал. Они так посмотрели из полчаса выработали модель детский республики в интернете по определенным этическим правилам, со своими модераторами, которых выбирает сообщество и они следят, чтобы общение было цивилизованным, никто не нарушал правил. Все расписали, все разработали, потому что, говорят, проблем нет, все можно решить. Проблема только одна, что взрослые не относятся к этому серьезно и это же требует, допустим, создать такую детскую республику в интернете – это нужны определенные средства, нужна определенная техническая поддержка, да, и как бы это все дальше застревает.
С.Бакалеева
— Спасибо большое, Сергей Борисович! У меня в гостях был Сергей Борисович Цымбаленко – руководитель объединения юных журналистов «Юнпресс». Всего хорошего, До свидания!
«При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи».
Светлый вечер с Владимиром Легойдой
Гость программы — Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, член Общественной палаты РФ.
Темы:
— Подкаст «Собрались с мыслями» об Иммануиле Канте;
— Этапы мировой философской мысли;
— Как относиться к философии Канта?
— Богословие и философия — как сочетаются?
«Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 401
— Состояние богооставленности: зачем оно, как его пережить, и что об этом говорят святые отцы сирийской традиции?
— Потратить деньги на жертву Богу или раздать их нищим? — что об этом выборе сказано в Евангелии?
— Праздник для детей в онкоцентре Блохина: что можно сделать, чтобы порадовать их на Пасху?
— Символика традиционных пасхальных блюд: что важно знать, когда мы их готовим?
— Новый выпуск подкаста «Тет-а-тет» от журнала «Фома»: существуют ли добро и зло?
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница