
Впервые о стихах Людмилы Копыловой я услышал от нашей выдающейся поэтессы Инны Лиснянской: «Она была необыкновенной, писала нежные стихи...»
Позже я узнал, что прожившая на белом свете ровно пятьдесят лет (её не стало в 1990-м), Людмила Викторовна была женой моего любимого поэта — Геннадия Русакова, с чьей книжкою «Время птицы» в середине 1980-х, я помню, не расставался больше года. Было там и стихотворение, посвящённое Людмиле —
...Ах, жизнь моя, младенческий испуг!
Я сорок лет никак не отболею.
Укрыть бы всех, да не хватает рук...
Но я хоть эту душу пожалею.
При жизни у Людмилы Копыловой вышло три книжки с хорошими названиями — «Зарождение дождя», «Счастливая полоса» и — в 1990-м, в год кончины — «Наискосок по гусиной траве». И вот, в 2020-м году историко-культурный фонд «Меликес» выпустил, бережно составленный Геннадием Александровичем Русаковым сборник Копыловой с ликующе-распевным названием: «Не любовью дня, а великою!» Открывает эту книгу пронзительное эссе Русакова «Моя Люда».
«...Ошеломляет естественность: это как будто и не стихи уже, а записанный разговор души с самой собой — вне времени — и в безошибочно своем времени. И поразительный воздух. И врачующая доброта. И яблони, грачи, суслики и ежи — утешающий мир малых и сирых» (конец цитаты).
Звери, которые видели нас
(ёжик под яблоней нас разбудил).
Птицы, которые слышали нас
(дрозд нас оклёвышем вишни кормил).
Да, я забыла — ещё и лиса
В поле по житу неслась без оглядки.
Лоси волнами текли сквозь леса.
Крот выпирал, точно репа, из грядки.
Разве мы можем расстаться теперь,
Если нас видели птица и зверь?
Людмила Копылова, из книги «Не любовью дня, а великою!»
...А на задней стороне обложки этого сборника — этюд, который надо назвать классическим:
Всё было на земле —
и слава Богу.
Не я одна глядела на дорогу.
Не я одна —
как первая —
ждала.
Всё было на земле.
И я была.
Людмила Копылова, стихи из книги «Не любовью дня, а великою!»
Удивительное лицо, удивительный, я бы даже сказал, лик, необыкновенные глаза смотрят на читателя с обложки книги. В самую душу бережно заглядывают.
«Сейчас я знаю, — чистосердечно пишет в своём вступлении к сборнику, поэт Геннадий Русаков, — Бог изредка даёт миру таких людей, которые самим фактом своего существования оправдывают наши грехи и несовершенства. Их мало, и Всевышний не оставляет их среди нас надолго: наверное, они Ему нужнее...»
В распахнутом окне
разбег полей
не заслонён забором боязливо...
Такую руку удержать в своей
почти что двадцать лет без перерыва!
Но воздух, напряжённый точно нить,
не мне ослабить до разумной меры:
жить без тебя — что поле заслонить,
окно заколотить
фанерой.
Людмила Копылова, «Окно заколотить», посвящается Генадию Русакову
И на прощанье ещё одно нежнейшее стихотворение Людмилы Копыловой из книги «Не любовью дня, а великою!» «...У Люды такой чистый, такой светлый голос в стихах, — по-мальчишески взволнованно писал Геннадию Русакову Арсений Александрович Тарковский, — что нужно быть круглым идиотом, чтобы не отличить его от хора безголосых горлопанов...»
Стают снега, и в порожнюю бочку
дождь голенастый шагнёт.
Самую оголодавшую почку
Удочерит небосвод.
Время забыть о зиме и утратах,
жить на свету и ветру!
Дождь голенастый нам будет за брата.
Яблоня нам — за сестру.
Людмила Копылова, стихи из книги «Не любовью дня, а великою!»
Все выпуски программы Рифмы жизни
Псалом 124. Богослужебные чтения

Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне

Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема