Поделиться
Вообще-то история жуткая. Первая половина XVIII века. Девушка Ксения из приличной семьи выходит замуж по любви. Но тут супруг — хороший человек, придворный певчий, полковник Андрей Федорович Петров — скоропостижно умирает. Молодая вдова (двадцать шесть лет) сходит с ума от горя.
«Сходит с ума» в данном случае — не метафора. Так по крайне мере полагают окружающие. Оно и понятно: Ксения творит что-то странное. Решает раздать все свое имущество бедным, дом в Санкт-Петербурге подарить подруге, накопленные деньги отнести в Церковь, жить на улице, питаться от подаяний. Родственники (особенно со стороны мужа) в шоке и даже обращаются к начальству покойного Андрея Федоровича с просьбой запретить несчастной лишившейся рассудка Ксении распоряжаться имуществом. Сегодня это назвали бы — «признать недееспособной». Но к удивлению всех, начальники, пообщавшись с вдовой, сочли, что она вполне здорова и вменяема, с рассудком все в порядке. Ксения продолжила выполнять задуманное.
Зачем все это? Зачем ходить в тряпье? Голодать? Калечить себя физически, проводя ночи на морозе? Да, умер супруг, но ты-то сама еще жива! Так ради чего ломать свою жизнь? У блаженной Ксении Петербургской был один ответ: ради Христа. Неслучайно у слова «юродивый» есть синоним, который часто используют в православной литературе: «Христа ради сумасшедший». Но казалось бы, неужели Христу все это надо? Неужели Бог хочет, чтобы человек ради Него мучился, страдал и перестал жить по-нормальному? Именно на этот вопрос всей своей жизнью ответила блаженная Ксения Петербургская.
Французский богослов Жан-Клод Ларше так описал логику юродивых: «Вести такой образ жизни нужно в первую очередь самим юродивым, для них это сугубо персональная форма аскезы. Юродивые вели себя как безумные — и тем самым навлекали на себя презрение и насмешки со стороны окружающих, которые их оскорбляли и даже избивали. Все это они выносили терпеливо и кротко, без тени ненависти, они не проявляли ответной агрессии и не были злопамятными. Наоборот, они были признательны своим обидчикам, тем больше их любили и молились о них».
Видимо, ошибались те, кто посчитал, будто несчастная Ксения обезумела из-за смерти мужа. Блаженная Ксения не сошла с ума, она, скорее всего, просто почему-то почувствовала, что теперь — после кончины супруга — все земное потеряло смысл. И оказалось, что кроме земного в мире есть еще и небесное, и это — все, что у нее осталось. А значит, Богу она теперь посвятит всю себя — вплоть до забвения своего тела, до отказа от своего имени, вплоть до отречения от своего «я». Это и есть юродство.
Может, от того нам и трудно понять юродивых, что цель их жизни как будто ускользает от светского сознания? Унизить себя до состояния «сумасшедшего ради Христа» — ну что это за цель, в конце концов? А что — не-сумасшедших Христос не принимает? Разве нельзя быть ближе к Богу, не раздавая все свое имущества, не живя на улице, не одеваясь в обноски, не питаясь чем попало?
Можно. И более того, жить в нормальных условиях и быть при этом с Богом — путь большинства. Но просто есть люди — уникальные, редкие, особые — которые почувствовали в себе силы пойти дальше, потому что это — труднее. А чем труднее, тем выше подвиг.
