Что мы знаем о прощении? Чаще всего, мы воспринимаем прощение исключительно в категориях нравственных и эмоциональных. Однако в древнем Израиле прощение было вопросом жизни, смерти и крови. И именно в таком контексте необходимо понимать отрывок из 8-й главы Евангелия от Иоанна, что читается сегодня утром во время богослужения. Давайте послушаем.
Христос в беседе с иудейскими старейшинами предрекает, как будет выглядеть Его кончина. Спаситель, правда, не обозначает в точности все детали. Но под вознесением, о котором говорит Господь Иисус, следует, конечно же, понимать вознесение на крест. То есть казнь через распятие. При этом, Христос указывает фарисеям и законникам, что Его (Христа) грядущая участь не принесёт оппонентам никакого облегчения, радости, счастья. А ведь законники Израильские на всё перечисленное надеялись, ведь, борясь с миссией Спасителя, они полагали, что оказывают сопротивление проповеди богохульника и бунтовщика. А потому физическое упразднение Иисуса из Назарета должно было принести пользу и облегчение и для ветхозаветной церкви, и для израильского общества.
Христос же предрекает совершенно иное будущее для Своих противников. Ни о какой праведности и речи быть не могло. Этих людей ожидало исключительно усугубление греховности. Слова Спасителя необходимо понимать в историко-религиозном контексте Его времени. И Сам Христос, и Его современники прекрасно знали, что такое жертвоприношение. Оно осуществлялось на праздники, но чаще всего имело место как последствие греха.
Иудей, совершивший религиозное преступление, должен был умереть. Но закон разрешал, чтобы вместо человека смерть приняло бы животное. И речь шла не об откупе от Бога, а обновлении личного завета-договора с Творцом. Этот завет заключался съедали на крови и завершался трапезой. Мясо принесённого в жертву животного съедали потом священники Иерусалимского храма, свидетельствуя, что грех искуплён, завет обновлён. Приносивший жертву должен был положить руку на голову животного перед алтарём, засвидетельствовать, что его кровь и кровь барана или тельца — это теперь его кровь. И священник, перед тем, как занести нож, напоминал грешнику, что цена его проступка — чужая жизнь. Жизнь в обмен на жизнь, смерть в обмен на смерть. Но воспользоваться этим даром можно было только в случае наличия покаяния в сердце.
Христос стал тем Агнцем, через смерть Которого, люди получили спасение. На Голгофе был установлен новый завет-договор между Богом и людьми. На крови Сына Божьего был заключён этот новый союз. Но те люди, что возложили на Христа руки, не имели в сердце покаяния. Потому и предрекает Спаситель, что грехи Его гонителей не смоются, но усугубятся. Не потому, что Бог жесток, а потому что самим этим людям прощение оказалось не нужно. Нужно ли оно нам? Каждый решает сам. Но тот, кто действительно хочет оправдания и освящения, пусть помнит, что благодать Божия вернулась в мир через крест, ставший символом жертвенной любви Господа к людям.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Читать далееЗдравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
С Евангелием, как и с любым иным произведением древней литературы, есть одна серьёзная проблема: многие очевидные для современников Евангелия смыслы остаются нами незамеченными или же непонятыми. Зачастую бывает, что нам непросто увидеть логику в евангельском повествовании и понять, каким образом одно утверждение вытекает из другого. Сегодня в православных храмах во время литургии звучит отрывок из 8-й главы Евангелия от Иоанна, этот отрывок нельзя назвать простым и кристально ясным, нельзя назвать очевидным и его конечный вывод.
Только что мы услышали довольно необычное евангельское повествование: Господь Иисус Христос в диалоге с фарисеями говорил о Самом Себе, о Боге-Отце, и о том, что произойдёт в ближайшем будущем, то есть о Распятии, о Крестной Смерти, о Воскресении и Вознесении. Все эти слова Христа не были подтверждены какими-либо чудесами, не было и прямых ссылок на Священное Писание Ветхого Завета. Вообще, с точки зрения убедительности речи вряд ли можно назвать этот диалог образцовым, однако финал его совершенно неожиданный: апостол и евангелист Иоанн Богослов засвидетельствовал, что речь Спасителя привела к тому, что «многие уверовали в Него». Но чем обусловлена убедительность этих слов Христа? Почему многие люди, услышав их, обрели веру?
Конечно, в полной мере ответить на этот вопрос невозможно, но попытаться всё же стоит.
В только что прозвучавших словах Господа нашего Иисуса Христа обращает на себя особое внимание та фраза, которой Спаситель отвечает на вопрос фарисеев «кто же Ты?». Спаситель не повторяет исповедание апостола Петра и не говорит, что Он — «Христос, Сын Бога живого» (Мф. 16:16), не определяет Господь Себя и привычным нам из Евангелия словосочетанием «Сын Человеческий». Спаситель говорит нечто странное, то, чего мы не можем найти в других местах Евангелия: «От начала Сущий» (Ин. 8:25). Большинство исследователей Евангелия от Иоанна полагают, что здесь мы имеем дело с испорченным текстом, ещё святитель Иоанн Златоуст утверждал, что это выражение не что иное, как отказ Спасителя отвечать на вопрос фарисеев, причём отказ довольно грубый, здесь Господь сделал отсылку на начало своей речи, ведь именно так — как простое «начало» — было бы правильнее перевести эти евангельские слова.
Многие наблюдали за дискуссией Христа с фарисеями, и люди не могли не удивляться не только содержательной стороне слов Спасителя, но и их внутренней силе, а также той смелости, с которой Господь говорил с привыкшими повелевать фарисеями.
Интересно, что в дальнейшем в истории Церкви будет немало схожих случаев: люди будут обретать веру не столько из-за содержания проповеди, сколько по причине смелости проповедников перед лицом могущественной земной силы, к примеру, перед лицом враждебно настроенных к христианам императоров языческой Римской империи.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Читать далее
священник Антоний Борисов