Евангелие дня

Здравствуйте, с вами протоиерей Павел Великанов. В детстве, помню, школьники разыгрывали друг друга — заворачивали в конфетный фантик какую-нибудь гадость и потом дружно хохотали, когда при всех жертва расстраивалась, поняв, что её обманули. Схожий образ использует Христос Спаситель в своей речи — давайте послушаем сегодняшний отрывок из Евангелия от Луки, 11 глава, который читается в храмах на богослужении — и постараемся понять, почему именно таким неожиданным способом надо было донести до слушателей нечто очень и очень важное.

Казалось бы, весь смысл чтения можно было бы свести к паре слов: Бог — не злой. Но это вроде как — очевидность, банальщина? Разве кто-то утверждает обратное — что Бог злой, несправедливый, подлый, радуется, когда причиняет другому унижение и боль — как несмышлёные и дурно воспитанные подростки?

Вроде бы явным образом такие хульные вещи никто и не говорит — ещё бы, страшновато как-то ведь! — Но если мы внимательнее всмотримся в наши ожидания — картина становится вовсе не такой уж и очевидной.

Когда у нас появляется некая значимая проблема, и при всей важности её мы не только не молимся, но пренебрежительно фыркаем от одного призыва помолиться — значит, мы уже не словом, а делом свидетельствуем о своём ожидании от Бога: «зачем молиться, если всё равно Он ничего не сделает?» Или другими словами, если совсем коротко, мы безмолвно утверждаем: «Бог злой!»

Когда мы оказываемся в жизненном тупике, и в суетливом беспокойстве растратив все силы, опускаемся в полной безнадёжности на пол и тупо смотрим в одну точку, не ожидая уже вообще ничего хорошего — мы тоже безмолвно утверждаем: «Бог холодный, безразличный и злой!»

Когда мы сталкиваемся с вопиющей несправедливостью и сердце наполняется упоительной яростью и желанием отмщения, и начинает сладостно трепетать, как только такая возможность представляется — мы тоже бессознательно утверждаем: «Бог злой, несправедливый и невнимательный к нам!»

Но всё Евангелие — а в особенности сегодняшний отрывок — категорично утверждает обратное: нет, Бог — не злой, не подлый, не радующийся человеческой боли, не забывчивый, не предвзятый. Все эти качества — исключительно наши собственные психологические проекции в пустоту нашего маловерия, которые мы иногда начинаем воспринимать как образ настоящего Бога.

И сегодня Евангелие предлагает нам отличный выход из этого тупика наших проекций: для этого надо развернуть наш мысленный взор — в прямо противоположную сторону, и не выискивать те или иные качества в Боге, а всмотреться в самих себя. Если в моей душе есть хоть что-то на самом деле хорошее, которое проявляет себя прежде всего в отношении к моим самым близким людям — например, детям — то почему я вдруг думаю, что Сам Господь Бог может оказаться хуже? Ведь это — явная нелепость!

Открою небольшой секрет: когда мы не только в себе, но и в самых нелюбимых нами людях начинаем допускать наличие чего-то правильного, доброго, светлого — пусть и закопанного на самой глубине души под грудами грехов и предательств, подлостей и лукавств — то однажды этот человек обязательно вдруг развернется перед нами так, что этот лучик света всё же пробьётся наружу — и мы почувствуем огромное облегчение от того, что наша вера в этот добрый свет не была напрасной!

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов

Основная мысль этого евангельского отрывка предельно проста: в молитве необходима настойчивость и постоянство. Церковь в своей аскетической молитвенной практике в полной мере усвоила слова Христа Спасителя, а потому основная монашеская молитва очень краткая, но повторяется она в течение суток бесчисленное количество раз, каждый монах в буквальном смысле дышит этой молитвой, которую мы называем молитвой Иисусовой. Знакома она, конечно, не только монахам, и звучит она так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божией, помилуй мя, грешного». В этой молитве нет ничего, кроме исповедания Иисуса из Назарета Богом и второй ипостасью Святой Троицы, а также просьбы о помиловании. Есть в ней также определение самого себя как грешника, но это определение, как и упоминание того, что Господь Иисус Христос — Сын Божий, содержится лишь в славянском варианте молитвы Иисусовой, тогда как в греческом ее оригинале нет ни первого, ни второго, греческий вариант звучит значительно лаконичнее: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Церковь не возбраняет использовать любой из этих вариантов молитвы, впрочем, возможно и множество иных форм, к примеру, при желании или же необходимости можно добавлять имя Пресвятой Богородицы, а также святых, в этом случае молитва изменится следующим образом: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы, помилуй мя, грешного». А если мы имеем сердечное стремление призвать одного или нескольких святых, то можно это сделать так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами преподобного отца нашего Сергия, помилуй мя». Некоторые прославленные Церковью подвижники рекомендовали разнообразить текст молитвы Иисусовой с тем, чтобы не было привыкания, и чтобы ум молящегося был сосредоточен на словах молитвы, а сосредоточению как нельзя лучше способствует добавление к молитве упоминания Божией Матери или же святых.

В молитве Иисусовой, как и в иных христианских молитвах, важна неотступность, и это не какая-то позднейшая блажь, это прямое и непосредственное исполнение данной Самим Спасителем заповеди: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам» (Лк. 11:9). Да, здесь Он как будто бы ни слова не говорит о молитве, но то, что речь здесь идёт именно об обращении к Богу, очевидно из контекста слов Христа, ведь далее Он сказал: «Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец Небесный даст Духа Святаго просящим у Него» (Лк. 11:13). Впрочем, после этих слов Спасителя может возникнуть вопрос относительно того, почему в центральной монашеской молитве нет слов о Духе Святом, тогда как Он, если буквально понимать слова Христа, должен быть предметом наших молитвенных прошений. Ответ прост: мы просим о помиловании, а помилование — очень многогранное понятие, оно включает в себе не только прощение грехов, и не только милость Бога с сопутствующими ей благодеяниями, оно включает и дарование благодати Пресвятого Духа, как высшей формы проявление милосердия Божия к человеку.

Молитва Иисусова с ее неотступностью и постоянством, это, конечно, не специфически монашеское делание, к ней, как и вообще к молитве, призваны все христиане, точно также, как не только монахи призваны к целомудрию, к посту и к послушанию. Все перечисленное должно быть в жизни любого христианина, вне зависимости от его социального и церковного статуса, потому как Евангелие адресовано в равной степени каждому человеку, ну а монахи — это частный случай, это люди, которые приняли решение не отвлекаться ни на что другое и всю свою жизнь посвятить исполнению Христовых слов, их опыт, в том числе и молитвенный, стоит того, чтобы его использовать в обычной, а не только монашеской, христианской жизни.