Евангелие дня

Если бы среднестатистический мужчина-россиянин оказался в Европе образца второй половины шестнадцатого века, он бы, наверное, пришёл в ужас. По причине распространённой в те времена женской моды. Дело в том, что модницы той эпохи стремились подражать одной своей властной современнице — королеве Англии Елизавете Первой.

Желая быть на неё похожей, европейские женщины красили волосы в рыжий цвет, выбривали верхнюю часть лба, а ещё крепко выбеливали кожу лица. Зрелище было, мягко говоря, не для слабонервных. Впрочем, ради красоты (пусть и очень специфической) женщины всегда были готовы на решительные поступки. Что в прошлом, что в настоящем. Думаю, об этом более подробно говорить не нужно.

Но что бы вы сказали, если бы увидели мужчин с густо выбеленными лицами? На самом деле, таких персонажей было довольно много в Палестине во времена Христа. Иудейские законники, желая показать, насколько тщательно они постятся, наносили на лицо что-то наподобие пудры. Так они имитировали изнурённость от пищевого воздержания, которое, на самом деле, было не таким уж и обременительным. Согласно тогдашним представлениям нельзя было ничего есть в светлое время суток по понедельникам и четвергам. С наступлением сумерек можно было, соответственно, есть всё и в любом количестве.

Ученики Христа, как и Сам Спаситель, такого подхода не разделяли. И не обременяли себя постовой практикой фарисеев, соблюдая пост только несколько раз в год. Прежде всего, в день воспоминания Вавилонского пленения евреев. На претензии же фарисеев Спаситель отвечал таким образом, что между их видением Бога и Евангелием имеется огромная пропасть. В качестве иллюстрации Господь Иисус использует образ ткани.

Новозаветное понимание религиозного (новая ткань) было принесено Христом не для ремонта износившегося полотна ветхозаветной эпохи. Наступило время коренных перемен, когда пост из превратно понятой самоцели превращается в средство достижения новых высот духовности. Ограничение в пище в Ветхом Завете являлось знаком траура и печали. В Новом Завете оно превратилось в инструмент освобождения человека от привязанности к материальному.

Мы постимся не потому, что скорбим о безвозвратной утрате связи с Богом, и не потому, что считаем одну пищу святой, а другой грешной. Мы в определённые дни и недели питаемся мало, просто и дёшево, чтобы, во-первых, быть свободными от базовых рефлексов и инстинктов, стать более совершенными. А во-вторых, чтобы сэкономленные средства направить на помощь нуждающимся и таким образом реализовать заповедь Божию о любви к ближним.

Пост не период для траура и уныния. Он — время радостной милости, щедрого милосердия, а не показного благочестия или кулинарной игры — как бы обмануть Бога, съев что-то дорогое и вкусное, представляя эти продукты постными? Господа ввести в заблуждение невозможно. И, по большому счёту, наше пищевое воздержание нужно не Ему, а именно нам. Отец Небесный готов принять от человека любое искреннее приношение, если оно совершено от сердца, с чистым желанием стать ближе к Творцу. Вот что имеет в виду Христос, когда говорит: «Милости прошу, а не жертвы».

В корне любого религиозного поступка должна находиться любовь к Богу и ближнему. Иначе любой пост, молитва, аскетическое усилие не будут иметь никакого смысла. И, в конечно счете, станут приношением не Богу, а лукавым служением человеческому эго. Об этом стоит помнить, чтобы не оказаться похожим на оппонентов Христа — мужчин с выбеленными лицами, которые себе казались очень значимыми, а со стороны выглядели просто смешно.