Из дневника писателя Фёдора Достоевского

Май 1878 год

Великий народ наш был взращён, как зверь, претерпел мучения за всю свою тысячу лет, такие, каких ни один народ в мире не вытерпел бы, разложился бы и уничтожился, а наш только окреп и сплотился в этих мучениях. Не корите же его за «зверство и невежество», господа мудрецы, потому что вы, именно вы-то для него ничего и не сделали. Напротив, вы ушли от него, двести лет назад, покинули его и разъединили с собой, обратили его в податную единицу и в оброчную для себя статью, и рос он, господа просвещённые европейцы, вами же забытый и забитый, вами же загнанный как зверь в берлогу свою, но с ним был его Христос. Да, зверства в народе много. Не то беда, что есть ещё зверство; беда в том, если зверство вознесено будет как добродетель. Я видал и разбойников, страшно много наделавших зверства и павших развращённою и ослабевшею волею своею ниже всего низкого; но эти упавшие звери — знали, про себя, что они звери, и чувствовали, сколь упали они, и в минуты чистые и светлые, которые и зверям посылает Бог, — сами умели осудить себя, хотя часто не в силах уже были подняться. Другое дело, когда зверство воздвигается над всеми, как идол, и люди ему поклоняются, считая себя именно за это-то добродетельными.