Из книги воспоминаний Наталии Соколовой «Под Кровом Всевышнего». 1932 год.

Мы с братом Серёжей очень остро чувствовали, когда дух мира покидал семью. Молчание родителей, их мрачные лица, слёзы мамы, вздохи папы — это глубоко огорчало нас с Серёжей, и мы с ним много и горько плакали. Скандалов при нас не было, но папа замыкался в себе, был грустный, просил без конца у мамы прощения, а она отмахивалась и плакала. Что происходило между ними — мы не понимали. С возрастом мы стали догадываться, что отец стремился к святости, а его аскетическая жизнь была не под силу его супруге. Но тогда причина ссор не доходила до нашего разума, мы плакали и требовали мира. Это горе было причиной, научившей меня молиться о мире в семье жарко, настойчиво и неотступно. И до чего же было радостно, когда я видела, что Господь услышал мою молитву! Мы заставали папочку и мамочку сидящими рядом на кушетке, прильнувшими друг к другу, со счастливой улыбкой и весёлым взглядом. Мы ликовали, Серёжа хлопал в ладоши, прыгал, а брат Коля важно говорил: «А я знал, что помирятся». Он не переживал из-за ссор, видно, был умнее нас и понимал, что недоразумения между родителями происходят от излишней ревности папы ко спасению души, сталкивающейся с горячей заботой любящей мамы, заботой её о здоровье нашего отца.