Поделиться
Фото: PxHere
В периодической системе Менделеева есть химический элемент под номером 114 — флеровий. Он назван в честь выдающегося физика-ядерщика Георгия Николаевича Флёрова, учёного, стоявшего у истоков атомной эры и совершившего ряд важнейших для мировой науки открытий. Но не только физике нашлось место в жизни Георгия Флёрова. Была в ней и лирика — огромная любовь к жене, Анне Викторовне. Георгий Николаевич и его супруга прожили вместе 50 лет — до самой смерти учёного в 1990-м году.
Флёровы не афишировали свою личную жизнь, не делились её подробностями с прессой. Но каждый, кто знал эту семейную пару, чувствовал искреннюю любовь друг к другу и душевную близость этих двух людей. «Рядом с ними всегда было тепло», — говорили коллеги Георгия Николаевича.
Георгий и Анна познакомились летом 1939 года на Кавказе, куда оба приехали отдохнуть с туристическими группами. Георгий к тому времени уже был перспективным молодым учёным, работал с выдающимся физиком Курчатовым и сделал открытие мирового уровня — выявил спонтанное деление урана, найдя таким образом ключ к созданию атомной энергетики. Анна Подгурская недавно окончила физико-технический факультет Ленинградского университета и поступила в аспирантуру, где занималась изучением космических лучей. Воспоминания о встрече с будущей супругой Георгий Николаевич кратко записал в своём дневнике. «Я увидел сидящую на пне симпатичную, по-походному одетую девушку. Она молча созерцала панораму заснеженных гор, а на земле перед ней стояла открытая банка мясных консервов. Такое сочетание духовного и вполне земного произвело на меня сильное впечатление. Я подошел, представился. Долго говорили».
Во время отдыха на Кавказе Анна и Виктор часто общались. Им было интересно вместе. Когда пришло время расставаться, Анна и Виктор обменялись адресами. Она жила в Ленинграде, он в Москве. Оба были занятыми людьми. И встретиться им никак не удавалось. А потом началась Великая Отечественная война.
В 1943-м Анна из блокадного Ленинграда была эвакуирована в Москву. Виктор по-прежнему оставался в столице. И здесь они снова увиделись. Делились друг с другом болью — оба недавно потеряли своих матерей. Именно тогда Флёров понял, что любит Анну. Своей любовью и верой в лучшее он помог девушке оттаять, оправиться от тяжёлых блокадных воспоминаний. В 1944 году молодые люди поженились. Научно-исследовательский институт атомной энергии имени Курчатова, где в то время работал Георгий, выделил молодой семье квартиру в новом доме. Там, спустя год, у Флёровых родился сын Николай.
В это же время Георгия утвердили к участию в атомном проекте. Это было испытание — в прямом и переносном смысле. Учёным предстояло провести на полигоне экспериментальный взрыв атомной бомбы. Всё было строго засекречено. Анна Викторовна не знала, чем именно занимается муж. Он всё время куда-то уезжал и ничего толком не мог рассказать. Она бесконечно его ждала и не знала, что будет дальше.
Эксперимент прошёл успешно. Георгий Николаевич получил Сталинскую премию и звание Героя Социалистического труда. Его премировали дачей и пожизненным правом бесплатного проезда по просторам Советского Союза для всей семьи. Путешествовать Флёровы любили! Им не нужны были ни санатории, ни отели с номерами люкс. Палатка, рюкзаки, горы или тайга — главное, чтобы подальше от цивилизации, чтобы были только они и природа.
В остальное время супругам нечасто удавалось побыть вместе. С 1957 года Флёров жил в подмосковной Дубне, где возглавлял Объединённый институт ядерных исследований. В виду особого режима объекта, Анна Викторовна с 12-летним сыном оставались в Москве. Перед началом рабочего дня и после работы Флёров всегда звонил жене. По субботам с утра Георгий Николаевич приезжал из Дубны в Москву. Дома учёного ждали приготовленные женой вафельные трубочки с мармеладом — его любимое лакомство. После обеда они с Анной Викторовной шли на прогулку или принимали гостей — дом Флёровых всегда был открыт для близких и друзей.
По словам коллеги и друга семьи, директора лаборатории ядерных реакций Сергея Дмитриева, Георгий Николаевич и Анна Викторовна относились друг к другу с уважением и теплом. «Моя постоянная величина» — в шутку и с любовью называли они друг друга.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Певчие из Москвы. Наталья Сазонова
Поделиться
Я — из молодёжи девяностых. В то время многие мои ровесники приняли Крещение . Стали ходить в храм. Кто тайно, кто открыто. Мы объединялись и сплачивались вокруг Церкви. Восстанавливались храмы. Церковь нуждалась в кадрах.
Мои друзья поступали учиться в духовные школы. По окончании становились священнослужителями, певчими, иконописцами.
Тогда я считала, что возрождение Церкви — дело молодых. И как будто не замечала в храме старшее церковное поколение. Но однажды...
Мне позвонил друг — молодой священник. Рассказал, что месяц назад получил назначение на далёкий сельский приход. Приехал, говорит, на место, а на станции встречают: главный агроном бывшего колхоза и местные бабульки — вот и вся община. Пошли первым делом храм осмотреть. От увиденного опустились руки. Здание громадных размеров, полуразрушенное . В советское время в храме был кинотеатр.
Бабульки заверили: «Соберём народ, расчистим место для службы». И расчистили. Первую службу назначили на кануне воскресного дня, в субботу вечером. К службе тщательно готовились: алтарь обустроили, иконостас поставили, купили нужные церковные книги. Осталось певчих найти.
Батюшка знал, что моя сестра училась на дирижёра церковного хора и пела в храме. Поэтому и позвонил мне с просьбой — найти певчих.
Мы нашли еще двух человека и в вчетвером отправились на тот приход. Батюшка, встретил, привез в храм. Повел показать, где будем петь. Народ с разных деревень собрался.
храм полон. Люди расступаются, пропускают, шепчутся: «Певчие из Москвы приехали. Батюшка певчих-то из Москвы привёз!» Мы невольно ощущали нашу значимость в этой службе.
Встали за загородку для хора- клирос. Там уже две бабульки стояли. Одна чтец — Вера Николаевна, лет 70. Другая, певчая баба Анна, маленькая худенькая старушка с узенькими, почти закрытыми глазами.
Места для хора мало. Мы ноты разложили. Сами встали впереди, бабе Анне встать сзади предложили. Началась служба. Пели слаженно. И вдруг, выясняется, что у нас нет нужной книги, в которой текст молитв воскресной службы. Нам по ней петь, а её батюшкины помощники забыли принести из церковной сторожки. Поздно спохватились. А Вера Николаевна как будто не заметила нашего замешательства. Прочла нужный стих по своей книге и ждёт. Дальше мы петь должны, а мы молчим...
И вдруг голос бабы Анны; поет нужный текст. Все обернулись на бабу Анну. Голова ее была приподнята вверх, глаза закрыты, голосочек тоненький. Поет наизусть. Мы потом узнали, что бабушка Анна — почти слепая.
Когда она поняла, что поёт одна, смутилась, замолчала. Мы зашептали: «Пойте, пойте». Так баба Анна пела все нужные тексты наизусть, пока книгу не принесли. Я смотрела на неё с благоговением.
Какая величина духа и веры в этой маленькой старушке. Вот она — настоящая певчая! Певчая из далёкой глубинки. Она знала наизусть всю воскресную службу. Никакой недуг, никакая немощь не стёрли из её памяти слов молитвы. Она славила воскресшего Христа в своём сердце.
Мы не раз ещё приезжали к батюшке. Пели на службе. Баба Анна была непременно в храме, на клиросе. Становилась, по-своему смирению, сзади нас. Словно ангел-хранитель...
Умерла баба Анна в субботу вечером, под воскресный день.
Мы приехали с ней проститься.
Я смотрела на неё в последний раз и думала: возрождение Церкви- не только дело молодых. Это общее дело! Ведь сохранили её для нас вот такие бабы Анны! Сохранили своей верой!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Василий Меркурьев и Ирина Мейерхольд
Поделиться
Фото: Brands&People / Unsplash
В 1934 году на киностудии «Ленфильм» снимали картину «Инженер Гоф». Режиссёр Борис Шпис был счастлив: на одну из главных ролей ему удалось заполучить известного актёра ленинградского театра имени Пушкина — Василия Меркурьева. Нужно было отвезти ему сценарий картины, и режиссёр попросил об этой услуге свою ассистентку — Ирину Мейерхольд. Дочь знаменитого театрального режиссёра, Ирина Всеволодовна с юных лет шла по стопам отца. К моменту прихода на «Ленфильм» за её плечами уже был актёрский, режиссёрский и преподавательский опыт. Меркурьева Ирина не раз видела на сцене. И всегда восхищалась его тонкой и талантливой игрой.
Актёр радушно встретил девушку и усадил пить чай с пирожками. Поблагодарил за сценарий и сказал, что на днях уезжает на гастроли в Сочи. А к съёмкам сможет приступить, как только вернётся в Ленинград. На том и распрощались. Вроде бы, обычная деловая встреча. Но, возвращаясь домой, Ирина почему-то всё время думала о Меркурьеве, и сердце её радостно билось. Василий тоже не мог забыть хрупкую девушку с огромными, глубокими чёрными глазами. На гастроли актёр уехал с мыслями о ней.
Съёмки картины, между тем, откладывались из-за его долгого отсутствия. Режиссёр нервничал и однажды заявил Ирине: если через три дня Меркурьев не явится на площадку, ему найдут замену. Мейерхольд спешно отправила в Сочи телеграмму: «Приезжайте, мы простаиваем». И подпись: «Целую, Ирина». «Сама не знаю, как смогла такое написать», — смеялась впоследствии Ирина Всеволодовна. Девушкой она была скромной. Просто ей очень хотелось, чтобы Меркурьев приехал и снялся в картине. Но третий день был на исходе, а актёр всё не появлялся. Съёмочная группа собралась в режиссёрской, чтобы обсудить, что делать. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался Василий. Широко улыбаясь, он отыскал глазами Ирину и прокричал: «Мейерхольд, вы мне должны поцелуй!» Девушка смотрела на Меркурьева, и ей казалось, будто после долгой разлуки она встретилась с самым родным и близким человеком. «Я люблю его», — призналась сама себе в тот вечер Ирина. А через несколько дней Василий рассказал ей о своей любви. И предложил руку и сердце.
Меркурьев и Мейерхольд поженились в 1934-м, сразу после завершения съёмок. Их союз стал и семейным, и творческим. Вместе они преподавали сценическое мастерство молодым актёрам в театральных вузах Ленинграда, объездили едва ли не весь Советский Союз, создавая в провинции профессиональные театральные труппы. А потом пришёл 1939 год. Отца Ирины, Всеволода Мейерхольда, арестовали и расстреляли. Точно такая же участь постигла и родного брата Василия — Петра Меркурьева. Супруги стойко переживали горе, поддерживали друг друга. Они усыновили троих племянников, и в семье стало четверо детей — родная дочь Ирины и Василия, Анна, родилась в 1935-м. Во время Великой Отечественной войны, когда семья находилась в эвакуации, появился на свет их сын Пётр. Именно он впоследствии оставил немало ценных воспоминаний об отце и матери. «Их отношения были каким-то чудом, — писал о родителях Пётр Васильевич Меркурьев. — Они прожили вместе больше сорока лет, и чувства их всегда оставались свежими».
После расстрела отца Ирину, как дочь «врага народа», уволили с работы. Ответственность за большую семью полностью легла на плечи Василия Васильевича. Работал он много. Один за другим выходили фильмы с его участием: «Небесный тихоход», «Золушка», «Повесть о настоящем человеке». А после напряжённого трудового дня на съёмочной площадке или в театре, Меркурьев помогал жене по дому. Или ехал на дачу. По рассказам сына, Василий Васильевич всё время там что-то строил и усовершенствовал: огород, теплицы.
В середине 50-х, после реабилитации Всеволода Мейерхольда, Ирина Всеволодовна снова смогла выйти из тени и работать. Она сняла документальный фильм о жизни и творчестве любимого мужа. А в 1978-м Василия Васильевича не стало. Ирина Мейерхольд пережила супруга на три года. И всё это время жила только одной мыслью — о том, что в вечности они с Василием обязательно встретятся.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
27 апреля. О благодати
Поделиться
В 12-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом».
О благодати, — священник Константин Кокора.
