Поделиться
Хочу предложить вам небольшой эксперимент – стилистический. Прочту два текста. Сразу скажу, оба материала критикуют православных верующих, однако составлены в разных контекстах. Попробуйте, как говорится, почувствовать разницу. Итак, первый текст: «Крестный ход был одной из массовых форм одурманивания народа, отличался особым фанатизмом, ханжеством и лицемерием. Православная Церковь, тем самым умышленно распространяла мракобесие, чтобы обогащаться на темноте и суеверии народа».
Далее, как и водится, автор противопоставляет религию науке, говорит о том, что просвещенному человеку, конечно же, нечего делать в подобных местах. Это текст из журнала «Наука и религия», 1963 год.
А вот второй текст: «Мракобесие набирает силу», - это заголовок. «31 августа ветеринары России отметят День ветеринарного работника. Свой профессиональный праздник люди, казалось бы, научно-ориентированной отрасли отметят… в православном храме. Вместо исследований, научных разработок и медицинских мероприятий будем брызгать на лошадей водичкой — авось поможет. Судя по новостям, Россия только пятится назад, всё дальше скатываясь в мракобесие».
Вот такое трепетное переживание автора. Думаете, что это текст из того же советского журнала? Нет, это часть статьи, которая вышла в этом году в одном популярном интернет издании. Ну что, почувствовали разницу?.. Правильно, ее нет.
Впрочем, нет уже многого. Нет уже той страны, советской партократии, заказа высмеивать религию. Ничего этого нет. Более того, последние 20 лет интеллектуалы разных калибров говорят нам о том, что мы должны выдавливать из себя советские комплексы, преодолеть годы интеллектуального рабства, научится внутренней свободе. Все эти 20 лет мы вроде так и делали: знакомились с западной культурой, открывали для себя запрещенных авторов, имели возможность узнавать собственную духовную культуру. И многое изменилось. Привитие навыков самостоятельного мышления и здравомыслия помогли нам победить многие общественные комплексы. Но каким-то необъяснимым образом советское безбожие и привычка глумится над Церковью пережили все прививки. Среди либералов это даже становится модным. Надо сказать, что обычай глумится над ненавистным церковным миром – уже часть традиции. В 19-м веке это были Белинский, Герцен, Писарев. В 20 веке их беспокойный тон подхватили воинствующие безбожники. А теперь вот так называемые либеральные журналисты. Такое ощущение, как будто все это пишет один и тот же персонаж. Помните, как у Ильфа и Петрова – был такой газетчик Ляпис Трубецкой, который о чем бы ни говорил, все время выходило про Гаврилу. Так что же нам делать? Как реагировать? Раздражаться? Досадовать?
Священное Писание однозначно учит двум важным вещам: если уж и гневаться, то не согрешать, а если и давать ответ, то с кротостью и благоговением (Еф.4:26; 1Пет. 3:15). Как сочетать эти две максимы? Наверное, по принципу Исаака Сирина: ненавидеть надо грех, но не грешника. Это очень важный сюжет в контексте нашего разговора. Поэтому приведу этот отрывок из преподобного Исаака целиком. Он пишет: «Не унижай в чем-то ограниченных людей, потому что перед лицом Суда все будут равночестными. Люби грешников, но ненавидь дела их. Не пренебрегай людьми за недостатки их, чтобы самому не впасть в то же искушение. Помни, что и ты земной человек и делай добро всем».
Вот такой замечательный совет для верующих от преподобного Исаака Сирина. Но в завершение, для равного счета, хотел бы дать совет и неверующим, правда уже от другого Исаака: «Для того чтобы быть атеистом, некоторым, для начала, было бы не плохо узнать хотя бы, что такое Теос». Это слова руководителя Департамента образования г. Москвы Исаака Иосифовича Калины. И мне кажется оба мнения говорят об одном: люди, будьте взаимовежливы – это единственный критерий оценки того, что вы говорите, причем с точки зрения как Божьего, так и человеческого суда.
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
