«Фильм «Ласточки Христовы». Юрий Цейтлин, Юлия Бочарова

Нашими гостями были продюсер фильма «Ласточки Христовы» Юрий Цейтлин и сценарист, режиссер этого фильма Юлия Бочарова.

Наши гости рассказали, как пришла идея создания фильма о Православии в Черногории, какие открытия они делали в процессе съёмок, а также где и когда его могут увидеть зрители.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. С радостью приветствую наших гостей. Юлия Бочарова, режиссер и сценарист фильма «Ласточки Христовы», о котором мы сегодня поговорим, Юля не в первый раз у нас на радио «Вера». Добрый вечер.

Юлия Бочарова:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Юрий Цейтлин, генеральный продюсер этого фильма, генеральный директор киностудии «Доброе слово и дело», которая, эта киностудия, создала фильм «Ласточки Христовы», документальный фильм про православие в Черногории. Удивительный по красоте фильм, по своему свету, который он несет, и это очень востребовано, нужно и целительно в те непростые дни, которые мы сегодня все переживаем. 13 марта в кинотеатре «Октябрь» премьера. Да, правильно, премьера?..

Юрий Цейтлин:

— Да.

Константин Мацан:

— ...этого фильма. Ну вот сегодня поговорим и на радио «Вера» тема совершенно не случайная. Православие в Черногории, в стране, в которой многие из нас в последние годы стали бывать все чаще и чаще. И я лично был рад увидеть знакомые места — Скадарское озеро, Острожский монастырь и очень скучаю по этим местам, и теперь снова туда захотелось. Так что спасибо огромное за эти впечатления. И повторюсь, фильм удивительно светлый, красивейшим образом снятый, и приятное послевкусие остается. Митрополит Амфилохий Черногорский там центральная фигура. В общем, рассказывайте вы лучше, авторы фильма. Из чего выросла эта идея?

Юрий Цейтлин:

— Я наверное скажу, как это все происходило. У меня мой близкий друг, иеромонах Алексей, который стал иеромонахом, когда его постриг совершил как раз владыка Амфилохий, удивительный человек, удивительной святости, ученик старца Паисия Святогорца. Наверное, немножко издалека пойду. У меня есть друг, он жил на Афоне иноком. Были какие-то сложности с документами, он русский человек. Он был не в Пантелеимоновом монастыре, а в келье Дохиара, по-моему, подвизался, и как-то не мог себе найти место. И кто-то ему посоветовал, что в связи с тем, что ему приходилось все время вылетать из Греции, у нет греческого гражданства, ему кто-то посоветовал из монахов, что есть такое чудесное место Черногория, и там такой малый Афон. Он поехал туда и пришел к владыке, его поразил этот человек, конечно, этот владыка. Он занимался тем, что плел четки, для проживания на Афоне многие плетут четки для того, чтобы сдавать их в местные магазинчики и по два — по три евро они продаются. И вот он принес, с чем он мог прийти, он принес эту четку, поклонился владыке и сказал: вот я, иеромонахом Алексеем он стал позже, тогда он был Василий в постриге, и сказал: вот владыка, небольшой вам презент. Владыка поклонился ему и поцеловал ему руку, и это произвело на отца Алексея впечатление, он расплакался, упал на колени. Ну, представляете, какое мощное,.. сложно, наверное, представить, владыка, митрополит Черногорский Приморский перед монахом, в общем, как в Евангелии, он такого не видел никогда, когда жил в России. И он понял, что это его место. В горах был заброшенный скит, далеко в горах, гора Румия над городом Бар.

Константин Мацан:

— У вас Фимия показана.

Юрий Цейтлин:

— Фимия показана, точно. И он попросил владыку его на это место определить, владыка очень удивился, как раз в фильме это тоже рассказывается, и при этом сказал: ты уверен, там же нет ни тепла, ни воды, ни электричества?

Константин Мацан:

— В фильме это показывается, стоит старинный древний каменный храм, такая маленькая постройка, вдали от цивилизации, куда пешком приходится идти, если дорогу чем-то завалило — дикие условия.

Юрий Цейтлин:

— Дикие условия.

Константин Мацан:

Человек сам вызвался туда и захотел там именно молиться, там жить, это и происходит.

Юрий Цейтлин:

— И мы очень часто к нему после этого... Его владыка постриг Алексеем в честь царевича Алексея. Владыка очень любил русских и считал и всегда об этом говорил, что Черногория обязана своей свободой тем, что там сохранилось православие, русским, русскому царю Николаю, потому что все мы помним с османами войну, когда Россия выступила, защитила веру православную.

Константин Мацан:

— Так и фильм. Из этого общения с отцом Алексеем вырос?

Юрий Цейтлин:

— Совершенно верно, я немножко в сторону ушел. И мы туда часто любили приезжать, там бывать. Я там по пять-шесть раз в год туда ездил, и как-то просто захотелось снять фильм об этой красоте. Такая идея, она была ничем не подкреплена, у нас киностудия только сейчас образовалась по причине того, что создался этот фильм. До этого я занимался и занимаюсь другими вещами, смежными, наверное, концерты, еще что-то, но фильмы я никогда не снимал. Вот такая была идея.

Константин Мацан:

— Как появилась Юля?

Юрий Цейтлин:

— Да, появилась Юля. Интересно, как она появилась, дальше я сейчас расскажу, и, наверное, Юлечка уже подключится. Мы делали концерт совместно с вами, концерт с радио «Вера», «Светлый концерт».

Константин Мацан:

— В Крокус Сити холле.

Юрий Цейтлин:

— В Крокус Сити холле, да.

Константин Мацан:

— Это было три года назад.

Юрий Цейтлин:

— Да, три года назад, совершенно верно. Очень надеемся, если Бог даст, мы 30 сентября сделаем в день Веры, Надежды, Любви, в ближайшее время сделаем анонс, если Бог даст, все будет хорошо, то 30 сентября этого года будет «Светлый концерт» еще один. И после концерта, три года назад который состоялся, был небольшой автопати, после концерта мы что-то там кушали. И девушка сидит молодая красивая рядом за столом.

Константин Мацан:

— Юля, это сейчас про тебя.

Юлия Бочарова:

— Там был наш друг близкий Адриан Гусейнов из группы Ихтис.

Константин Мацан:

— Прекрасно известный нашим радиослушателям.

Юлия Бочарова:

— Это брат мой, можно сказать, во Христе. Он нас пригласил за свой столик, где он сидел с компанией ребят, и мы начали петь песни вместе с Адрианом. Подошел к нам Юра и начал нас снимать на телефон. И говорит: ребята, как здорово, как вы поете, это замечательно.

Юрий Цейтлин:

— Наверное, «Вера наша, вера славна» пели, да? Николая Сербского песни, ну сербские какие-то, по-моему, он запел песни, поэтому возможно меня туда привело.

Юлия Бочарова:

— И мы как-то: Юра, что же мы снимаем на телефон, давайте снимать кино. Юра говорит: а как, а что. Я говорю, ну давайте черногорский монах тут у вас сидит, давайте про Черногорию. Юра говорит: да, я тоже хотел про Черногорию снимать. И мы договорились буквально на этом концерте. Поехали на освоение в октябре, буквально через несколько дней мы вылетели в Черногорию. Поездили по разным монастырям Я записала на диктофон четыре передачи для радио «Вера». То есть это были большие часовые передачи, что позволило в дальнейшем разработать такой сценарный план.

Константин Мацан:

— Это были программы «Места и люди», если я не ошибаюсь. На всякий случай нашим слушателям скажу, что на сайте radiovera.ru можно переслушать эти программы. Как такой информационный гарнир к нашему сегодняшнему разговору.

Юлия Бочарова:

— Действительно, я считаю, что получился фильм, благодаря передачам, благодаря работе на радио. Ты понимаешь из чего складывается сюжет, понимаешь, из чего должна сложиться драматургия фильма. Как мы начали снимать этот фильм? Приехали на освоение и меня поразила красота Черногории, глубина этих людей — сербов, Сербская Православная Церковь. Это удивительный совершенно организм, это такая настоящая семья, которую создал митрополит Амфилохий. Мы взяли у него благословение вообще снимать фильм о Черногории, о святынях. А потом 27 декабря 2019 года был принят страшный законопроект об изъятии всей церковной собственности у Сербской Православной Церкви. И тогда митрополит благословил и даже попросил нас приехать и рассказать миру об этой истории. Как все знают, наверное, наши радиослушатели, потому что мы освещали эти события, как сплотился народ, сотни тысяч верующих выходили молиться во главе со своим архипастырем митрополитом Амфилохием, выходили молиться на площади своих городов в Черногории. И это такой апофеоз служения митрополита Амфилохия здесь на земле. Это не просто так люди вышли, они вышли защищать свои святыни, свои храмы, свои монастыри, свои семьи, свои традиции. Ведь когда досталась митрополиту Амфилохию митрополия Черногория после распада Югославии, там был убит митрополит, были убиты епископы, были убиты священники, были убиты верующие люди. Ему досталась разваленная митрополия, в храмах был навоз, они были приспособлены для разных дел, и храмы и алтари в храмах. Как у нас все, наверное, близко очень. И была такая фотография даже, когда митрополит начал строить огромный собор в Подгорице, фундамент закладывался только, это огромный собор на несколько тысяч человек. Он стоит и несколько монахов, и ему говорят: зачем, ты владыка строишь этот собор, туда не будут ходить люди, у тебя нет в стране верующих совсем. Он говорит: я точно знаю, что это нужно, и молюсь Господу. И сейчас в наше время мы могли наблюдать, как сотни тысяч человек, не хватало места на этой площади, не то, что в храме, я там была лично, стояла внутри храма и на колокольне. Такое это чувство, когда ты видишь как стекается к этому храму весь город абсолютно, ты видишь эту мощь, сплочение этой соборной молитвы, веры людей, от самых маленьких до взрослых, это такое сплочение и ощущение настоящего исповедничества в наши дни. Это живое христианство, вне всякой политики, это живое христианство сегодня, бескровная такая жертва митрополита Амфилохия. Эта любовь людей, любовь митрополита к ним вернулась к нему. Потому что это очень простой был человек, несмотря на свои все звания, несмотря на свои образования, он знал очень много языков...

Юрий Цейтлин:

— Семь языков.

Юлия Бочарова:

— Семь, наверное, да. Этот человек был членом Союза писателей Сербии, он много где учился, у него несколько высших образований.

Юрий Цейтлин:

— Богословские труды написал.

Юлия Бочарова:

— По Григорию Паламе у него один из лучших трудов в мире. Ученик старца Паисия Святогорца, ученик Иустина (Поповича) святого. И абсолютно простой. К нему могла подойти бабушка просто по дороге, вот он идет на важное мероприятие и с ним рядом секретари, келейники, много народа с митрополитом, и бабушка: владыка, мне вот можно один вопрос? Он поворачивается и идет к бабушке и с ней разговаривает час. Ему говорят: владыка, у нас же мероприятие. Он говорит: я для людей. То есть такая была простота, и за это его любили все, весь народ. Его называли и отцом, и матерью, и дедушкой, и апостолом. Он был настоящим отцом для своей митрополии. И, конечно, Черногория осиротела, когда его не стало, он скончался от коронавируса.

Константин Мацан:

— Юлия Бочарова и Юрий Цейтлин — создатели фильма «Ласточки Христовы», о котором мы сегодня говорим, который скоро выйдет в кинотеатрах, сегодня у нас в гостях. Вы начали говорить про митрополита Черногорского Амфилохия и про события вокруг законопроекта об изъятии у Черногорской Церкви церковного имущества. Конечно, потрясающе, что фильм заканчивается упоминанием, что на сороковой день после смерти владыки Амфилохия этот законопроект, против которого его паства выступила, был снят с рассмотрения.

Юрий Цейтлин:

— Я хотел рассказать еще, Юлия начала рассказывать, как мы первый раз поехали. Четко драматургии и сценария, когда мы поехали, не было. Мы не писали сценарий, мы не готовили фильм, как обычно это делают люди, неважно какой документальный, художественный.

Юлия Бочарова:

— Но сценарный план был. Сценарные разработки мои, вообще изучение Сербской Церкви, Черногории и митрополита трудов и его статей.

Юрий Цейтлин:

— Просто мы приехали в первый раз, мы только на концерте познакомились, Юля до того момента ничего не знала, мы приехали, моя задача была показать ей Черногорию. Мы проехали по всем монастырям, потом она стала изучать, конечно, все. Мы вообще снимали фильм абсолютно о другом, изначально о другом. Просто была задача снять кино о красоте, о святыне в Черногории, не более того. Я хотел на этом моменте сакцентироваться, что драматургия выстраивалась не нами. Драматургия выстраивалась сама собой по ходу дела. Мы снимали, Юля снимала одно, а потом появлялись какие-то события. Вот это событие основное, это было уже во вторую или на третью экспедицию, когда мы поехали. Во вторую, наверное, когда это произошло. Сначала мы просто снимали, Юля брала, безусловно, интервью у разных батюшек, но и, собственно, о чем вы сказали, этот апогей фильма, когда владыка почил, и на сороковой день этот закон отменяется, этот сценарий сделан не нами, мы просто снимали то, что Бог давал. Конечно, Юля это все обрамляла в какую-то систему, но драматургии не было, это чудо Божие. Этот фильм, я могу это сказать абсолютно точно, исходя из того, что сейчас я, когда готовлю его к выходу, могу точно сказать, что это чудо Божие, что это по молитвам владыки, и это благословлено. И не побоюсь сказать, что Господь является, благословляет это все. Просто один простой пример, маленькое чудо, которое сейчас еще расскажу. Мы сняли фильм, ну получается смонтировали, Юль, наверное, год... В общем долго все... Мы все сняли, долго монтировали, потом коронавирус. Я очень переживал за то, что мы не можем его никак выпустить по известным событиям, пандемия и так далее. Потом я думаю, надо к 7 января выпустить этот фильм, потому что владыка нас благословил и мы ему должны, мы обязаны быстрее это сделать. 7 января, в Рождество у владыки день рождение, кстати говоря, такое благословение было уже при рождении на этом человеке. Я очень нервничал из-за этого, разговаривал со своими друзьями из кинопрокатной компании, говорю: давайте 7 января, может быть, поставим. Они говорят: ну ты что, какое 7 января, там блокбастеры стоят, он потеряется этот фильм. Я говорю: ладно, скажите мне ближайшее время, когда мы можем это сделать? Кинопрокатчик мне: давайте тогда сделаем 17 марта, а премьеру сделаем 13 марта. На том и порешили. Через какое-то время я думаю, что же такое 13 марта, должен же Господь какой-то знак дать, что мы все правильно делаем. И решил зайти в православный календарь и посмотреть, что же это за число 13 марта. И очень удивился, конечно, хотя чудес у меня много было в моей жизни, что 13 марта это день Торжества Православия. А этот фильм, если в общем сказать словами, это и есть фильм про Торжество Православия. Понимаете? Это чудо. Я до сих пор не могу поверить, но это вот так. 13 марта это не какая-то маркетинговая выбранная дата, это не какая-то специальная подводка, это честная дата, которую просто сверху нам сказали, выпускаем 13 марта в день Торжества Православия.

Константин Мацан:

— Говорят, что Господь Великий Режиссер. Это правда. Хотя Господу, как Великому Режиссеру нужны какие-то человеческие руки, чтобы этот фильм сделать, вот Юлины руки.

Юлия Бочарова:

— Я очень хочу поблагодарить Сашу Матросова, нашего оператора и режиссера монтажа, он же монтировал этот фильм, за его взгляд, за его талант. У нас очень красивые кадры. Еще мне хотелось бы поблагодарить шесть операторов, которые нам помогали во время пандемии. То есть это действительно не простая история, когда ты снимаешь по видео связи. У нас было несколько попыток разных снять одни и те же события, потому что не было такого профессионализма, как у Саши, у некоторых операторов на Балканах. Но тем не менее хочется сказать им большое спасибо. А так же Роману Азарову нашему звукорежиссеру, который очень красиво свел это все с музыкальным сопровождением.

Константин Мацан:

— Надо сказать, что Роман Азаров — это один из звукорежиссеров радио «Вера», в том числе и программы, которую, уважаемые радиослушатели, вы слышите в эфире, они готовятся Романом Азаровым. Погружение в материал было какое-то первичное. Но я знаю, что погружение в материал всегда приносит сюрпризы, и открываешь то, чего не ждешь, чего не знал, и что поражает лично тебя по-человечески. Когда открываешь что-то важное для себя, может быть даже не для фильма, а для себя про веру, про человека, про историю. Что тебя больше поразило?

Юлия Бочарова:

— Мы опять же, когда митрополит попросил нас приехать и снимать об этих событиях, я подумала, что мы обязательно должны это показать, но как эпилогом неким, что это не может быть весь фильм. Что задумывалось ранее, чтобы показать красоту и глубину Сербской Православной Церкви, вообще православной веры, не только масштаб роковых событий в Черногории, но через историю сербского народа и личность митрополита Амфилохия рассказать, что хотят уничтожить люди, которые издали такой закон. То есть фактически произошел бы раскол, это всем было понятно. Я думаю, молились там все люди, весь народ, как никогда, они об этом говорили, эти люди. Это удивительно, что Черногория для меня красивейшая страна, но главная достопримечательность — это люди. Люди, которые любят свою страну, гордятся своим отечеством. Люди, которые помнят свои традиции, знают свою историю. Люди, которые хранят свою веру православную. И нас действительно сопровождали трудности на протяжении съемок этого фильма. Мы приехали, когда прилетели в Черногорию, вплоть до того, что нас хотели арестовать как политического журналиста. Там мне сказали, что вы можете сесть в тюрьму на пятнадцать суток, потому что у нас здесь такие события, которые вы хотите осветить, вы же православный человек? Я говорю: да.

Константин Мацан:

— Исповедала свою веру. Не отреклась.

Юлия Бочарова:

— Были сложности, пять часов у нас проверяли аппаратуру, и мы прямо с аэропорта поехали освещать эти события, нас отпустили. Первый почетный консул России в Черногории, Боро Джукич, спасибо ему большое, он помог, договорился с людьми в аэропорту. И дальше мы поехали в горы, как раз гора Румия, еще лежал снег, это был февраль, упало дерево, Юра помнит эту историю, упало дерево, пришлось идти пешком и нести аппаратуру на себе. Мы с операторами остались ночевать в очень непростых условиях.

Константин Мацан:

— Где вы там спали?

Юлия Бочарова:

— Мы спали в этом конаке.

Константин Мацан:

— В самом храме?

Юлия Бочарова:

— Нет, у отца Алексея домик, но он был безо всяких условий. Нужно было спать в спальном мешке, я чуть не угорела от печки. Не было никаких продуктов, ничего, но мы понимали, что нужно сейчас это снять, иначе другой возможности не будет.

Юрий Цейтлин:

— Там просто такой скит высоко в горах, отец не всегда топил печку, генератор там в принципе был, но его никогда не заводил.

Юлия Бочарова:

— Я бы его точно не завела.

Юрий Цейтлин:

— Да, мы бы его точно не завели. То есть там все так вот молитвенно. Свечечки там как знаете...

Константин Мацан:

— Героические подробности. Я думаю, те, кто фильм посмотрит, поймут и мой шок, представляю себе картинку, знаю, что это за места, и Юля говорит, что нужно было там ночевать, печка. Вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня мы говорим про фильм «Ласточки Христовы». У нас в гостях режиссер и сценарист этого фильма Юлия Бочарова и генеральный продюсер этого фильма Юрий Цейтлин. Мы скоро вернемся, не переключайтесь.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Юлия Бочарова, режиссер и сценарист документального фильма «Ласточки Христовы», и генеральный продюсер этого фильма Юрий Цейтлин. Также Юрий Цейтлин генеральный директор киностудии «Доброе слово и дело», которая, как я понимаю, родилась из создания фильма. Напомню, что «Ласточки Христовы», что называется, на всех экранах страны. Вы начали рассказывать захватывающие подробности о том, как ночевали в горах ради того, чтобы провести съемки, потому что больше ночевать было негде. Что еще вас поджидало в этой кино-экспедиции?

Юрий Цейтлин:

— Там постоянные были какие-то искушения.

Юлия Бочарова:

— С машиной проблемы иногда прям в самых горах, когда ты не знаешь что делать, просто она отключилась и все, и двигатель загорается. И мы выходим все и не понимаем, что происходит, на ровном месте.

Юрий Цейтлин:

— Да, да, там был какой-то ураган, деревья повалило, мы пытались их объехать, машина перегрелась, непонятно вообще, как там... А еще там порядка, наверное, 5-6 километров до скита, там, где можно зажечь печку и как-то согреться. И вот мы с этим оборудованием через эти елки, через деревья, которые повалило. Дорожка, там две машины не разъедутся, это горы. И мы с Юлей и оператором, Паша Зинченко наш друг, был с нами. Сейчас у меня картинка сразу восстанавливается с отцом Алексеем, с посохом фактически мы пять или шесть километров в горы пошли до этого скита. И утром как-то уже кто-то помог дерево это распилили, машину забрали. То есть была такая аскеза такая мощная, потому что ты наедине с природой, но ты понимаешь, что Господь рядом и ты все равно дойдешь, и все будет хорошо. Но с молитвой все это происходило, конечно.

Юлия Бочарова:

— В храме там ползали скорпионы.

Константин Мацан:

— Да? В этом горном? Медведи волки там ходят по лесу7?

Юрий Цейтлин:

— Да, отец Алексей в таком там храме...

Юлия Бочарова:

— Мы не видели, но нам рассказывали.

Юрий Цейтлин:

— Отец Алексей рассказывал, что да. Это удивительно, такой маленький храм 13 века, который он тоже восстановил по благословению владыки в горах, Николая Чудотворца. Там, может быть, ну, четыре человека максимум, наверное, помещаются. И вот служба ночная, он ночью любил служить и скорпионы.

Константин Мацан:

— А как вам кажется, человек, монах, понятно, монах, посвятивший себя Богу и готовый на жизнь в любых условиях, раз уж он себя Богу посвятил. Но тем не менее, далеко не каждый даже монах, обрадуется или захочет, тем более сам, отправиться в такое место служения, на горе, древний храм, без условий. Что заставляет человека так менять свою жизнь? Как вам кажется? Я понимаю, что есть, наверное, какая-то мотивация. Может быть, рассказы самого отца Алексея, надо было бы его спросить. Но вот вы смотрите на человека, тоже верующие люди. Я думаю про это и понимаю, я бы так не смог. А вот он смог. Что он ищет, что влечет его сердце, как вам кажется?

Юрий Цейтлин:

— Я давно знаю отца Алексея, и в принципе, наверное, разделяю, испытываю те чувства, которые он испытывает, я понимаю его. Только я не могу сделать этот шаг, а он его сделал. Он ищет тишины. Исихия, правильно по-гречески ...

Константин Мацан:

— Молчание.

Юрий Цейтлин:

— Молчание, уединение, где можно... Мы же здесь все, я в частности про себя хочу сказать, бежим куда-то, все время бежим, что-то ищем. Как в Экклезиасте царь Соломон сказал: «Суета мирская и томление духа». То есть мы бежим за каким-то мнимым счастьем, добиваемся, безусловно, в какой-то момент чего-то. Но по факту мы понимаем, что это не то счастье, и это счастье быстро уходит, его нельзя поймать руками и положить в сердце. Все материальное, мне стало понятно, это и Господь нам говорит в Евангелии, что все здесь, все это бренно. А вот это настоящее духовное чувство, которое нам, к сожалению, может быть, не говорю про всех, мы это чувствуем периодически, благодать мы это называем, в храме, в тишине, когда звучат Евангелие, молитва. Мы, наверное, слышим это иногда, но быстро теряем. После причастия, безусловно, когда мы выходим, основная наша задача удержать это, эту тишину, этот дух, вот это спасение, оно и есть. Невозможно это здесь сохранить. Хотя Серафим Саровский, батюшка наш, говорил, что наступят времена, и они, наверное, наступили, когда в миру будут люди спасаться, да? И понятно, что там, где сердце ваше, там и вы сами. Мое сердце, я могу это открыто заявить, к сожалению, все время отвлекается на что-то другое. А там удается это состояние,.. я так понимаю, насколько я понимаю отца Алексея, он как раз и ищет этого внимания, внимания сердца к Богу и молитвы постоянной.

Константин Мацан:

— Юль, а ты как думаешь? И пример отца Алексея и другие примеры героев этого фильма, замечательный пример монастыря женского, тоже основанного митрополитом Амфилохием, казалось бы тоже, не на горе, на отшибе от цивилизации, но тоже не в центре города большого. Люди удивлялись, как же так, как же там будут жить мона-хи-ни. Потому что как женский монастырь был основан. Но успокоились все, когда узнали, что едут из России монахини, русские. Эти потянут, эти поднимут хозяйство и так далее. Что заставляет людей, как тебе кажется, ехать в максимально тяжелые условия, там жить, там обосновываться, там нести свое служение и радоваться этому?

Юлия Бочарова:

— Я хочу сказать словами митрополита, что сербам у русских нужно учиться покаянию, говорил митрополит, а русским у сербов нужно учиться радости.

Константин Мацан:

— Радости, да. Прекрасный афоризм.

Юлия Бочарова:

— И это действительно такое... На самом деле, Сергия, монахиня у нас там была, совершенно чистейшее создание. Она говорила о том, что ты сердце свое можешь беречь независимо ни от каких условий, где ты находишься. Не нужно для этого делать что-то специальное, не нужно специально очень много правил специальных читать, еще что-то, это рождается внутри, ты должен сердце свое хранить в любви к Богу. И я думаю, что как раз такая аскетика помогает сердце свое сохранять в чистоте, потому что действительно, как Юра говорит, суеты меньше, пропадают какие-то такие дела. Но все равно житейские дела, послушания, которые они выполняют, это тяжелый труд. У них нет электричества, они все на солнечных батареях. У них нет воды, они собирают горную воду для себя в какие-то накопители. У них действительно тяжелые условия, но русские монахини справляются с такими условиями. Там много монастырей суровых. И на острове тоже, где остров Бешка, там все очень красочно и красиво в фильме, но очень тяжело. Мы ночевали там тоже на полу, потому что народа приехало очень много. Митрополит пригласил нас на постриг, это удивительный момент, что нас пригласили снимать постриг.

км

— Двух монахинь будущих, одна из которых незрячая.

Юлия Бочарова:

— Удивительно.

Юрий Цейтлин:

— Это такое таинство, которое только владыка мог благословить. И я думаю, что все, что происходило, все, что нам удавалось снимать, теперь уже мне кажется, мне понятно, с учетом того, что сейчас чудесным образом выходят такие нелегкие дни для всех, для нашей страны, для наших братьев и сестер там на Украине, я думаю, что это благословение владыки о том... Фильм же в принципе о любви, да? И о том, что надо держаться вместе и хранить веру православную, только в этом весь смысл. И это фильм очень раскрывает. Потому что через эти события, которые происходили в Черногории можно провести параллели с тем, что сейчас у нас происходит. И этот фильм на самом деле такое укрепление. Я теперь понимаю, почему он называется «Ласточки Христовы». Когда мы придумывали название, Юля придумывала, к ней откуда-то пришло это название, сейчас она расскажет. Ластовица, да.

Константин Мацан:

— Мы сейчас спросим.

Юлия Бочарова:

— Это мы с Сашей Матросовым сидели и читали акафист сербским святым и увидели слово «ластовица», что по-русски ласточки, «Ласточки Христовы».

Юрий Цейтлин:

— Я думаю, что в наши дни это такая на самом деле ласточка Христова этот фильм. Это ласточка Христова для всех для нас. Это такой какой-то свет и добро, которое мне лично... Я через день пересматриваю этот фильм, просто для того, чтобы настроиться и укрепиться, чтобы сердце в покое сохранять.

Константин Мацан:

— А вот география фильма, мы уже сказали гора Румия, в каком месте находится монастырь, куда десант из русских монахинь был послан для создания церковной жизни. Скадарское озеро есть, сейчас многие бывали в Черногории, примерно себе представляют. Василий Острожский монастырь. Где еще снимали, что еще?

Юлия Бочарова:

— Монастырь Дайбабе, Подгорица.

Юрий Цейтлин:

— Где как раз отец Даниил прекрасный, он кстати недавно приезжал в Москву, это монах, игумен этого монастыря, русский тоже. В Подгорицы его, да, Юль, если я не путаю?..

Юлия Бочарова:

— Благословил на монашество старец Иоанн (Крестьянкин).

Юрий Цейтлин:

— Иоанн Крестьянкин, да.

Юлия Бочарова:

— Замечательный батюшка.

Юрий Цейтлин:

— Он потрясающий тоже богослов, он много нам рассказал.

Константин Мацан:

— Где еще снимали из того, что мы не перечислили?

Юлия Бочарова:

— Мы снимали в Цетинском монастыре, к сожалению, не вошло в фильм. Потому что мы физически не могли охватить такими кадрами.

Константин Мацан:

— В Цетине мощи знаменитые лежат.

Юлия Бочарова:

— Мощи, да.

Юрий Цейтлин:

— Десница Иоанна Предтечи.

Юлия Бочарова:

— А в итоге мы поняли, что мы не можем охватить всю Черногорию, она настолько прекрасна, там еще снимать и снимать. Моя боль это Косовский момент, это то, что я планировала показать, несмотря ни на какие события, которые у нас происходили на протяжении фильма. Это то, о чем мы разговаривали с митрополитом Амфилохием, он написал четыре книги про Косовское распятие. Он говорил, что это Сербский Иерусалим, «если забудет об этом душа моя, то пусть будет проклята десница моя». Это то событие, о котором помнит каждая семья и в Черногории, и в Сербии, и в Хорватии, и в Боснии и Герцеговине. То есть это люди, которые разбросаны по всей бывшей Югославии, у них была патриархия в Косово?

Юрий Цейтлин:

— В Косово патриархия.

Юлия Бочарова:

— Патриархия Сербская, поэтому это...

Константин Мацан:

— Тут можно напомнить нашим слушателям, что для Сербской Православной Церкви Косово, как для нас Троице-Сергиева лавра, то есть место откуда есть пошло Сербское Православие.

Юлия Бочарова:

— Да.

Константин Мацан:

— Знаменитая Косовская битва и Сербское государство. Это не то, что значимая святыня, не то что какая-то историческая часть. Это сердце Сербии.

Юлия Бочарова:

— И я хочу сказать, что митрополит, как и другие сербы, собственными глазами терял Косово. И собственными голыми руками собирал останки погибших сербов под огнем, а потом отпевал их. И люди это помнили и верили ему. Апогей его служения, когда люди вышли, поверив своему владыке, что им нужно собраться соборной молитвой, чтобы отстоять свою Церковь — это же не в один момент случилось. Это тридцать лет служения митрополита Амфилохия, это семьсот восстановленных храмов и монастырей. Семьсот. Это невозможно себе представить сейчас, сегодня, семьсот восстановленных храмов. И это же не просто владыка подходил к какому-нибудь директору завода и говорил: пожалуйста, дайте мне денег, я построю храм. Нет, это было наоборот. Это люди приходили к владыке, и говорили: владыка, у нас есть вот деньги, а давайте соберем всем миром и восстановим храм или построим новый, пошлите нам монашествующих, мы хотим возрождать веру. И самое главное, что он не только церкви восстановил, именно здания церковные, Он возродил души, главная борьба-то за души человеческие. И он возродил в них веру. Это люди, которые отдавали земли своих родных, своих родственников под монастыри, под храмы. Это люди, которые сами по себе жертвовали вот эти ценности, святыни. Люди жертвовали на святыни.

Константин Мацан:

— На реликвии какие-то.

Юлия Бочарова:

— И именно это захотели у них отнять. Это люди, для которых... Вокруг Сербской Православной Церкви, вокруг митрополита собирались целые семьи. Это для них больше намного, чем просто у них отнять храм, это для них вообще вся жизнь.

Константин Мацан:

— Юлия Бочарова и Юрий Цейтлин, создатели документального фильма «Ласточки Христовы» о православии в Черногории, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Юля, ты начала рассказывать что-то очень интересное?

Юлия Бочарова:

— Я хотела бы рассказать о том, что митрополит очень почитал Петра Цетинского, очень его любил.

Константин Мацан:

— Митрополит Амфилохий, да? Глава Черногорской митрополии, Черногорской Церкви.

Юлия Бочарова:

— И он сказал, что живым или мертвым я все равно буду на празднике Петра Цетинского. И как-то никто не предал этому значения особенно: владыка, ну что вы говорите? И в скором времени должен был быть этот праздник. Митрополит Амфилохий заболевает коронавирусом и попадает в больницу. Все показатели жизни, давление у него начинают падать, он уже отходит, все это понимают — 60, 50, 40, 20 и уже при таком давлении люди не живут. Его келейник отец Иустин говорит: владыка, подождите, пожалуйста, не уходите, сейчас придет отец Бато, он несет причастие для вас. У владыки начало подниматься давление, оно полностью восстановилось.

Юрий Цейтлин:

— Все показатели в норму пришли.

Юлия Бочарова:

— Полностью восстановилось давление, пришел отец Бато, причастил его, владыка поднял руку и сказал: готовая — это в переводе свершилось, как Христос сказал. Закрыл глаза и отошел. То есть очень тихо, он уснул просто. Его привезли в Цетинский монастырь к празднику Петра Цетинского, и на праздник Петра Цетинского гроб с его телом лежал в центре храма. Люди никак не могли в это поверить, не могли понять, как это вообще могло произойти. Его понесли из Цетинского монастыря в Подгорицу, выстроилась огромная процессия этого всего, люди из соседних сел выходили на дорогу и вставали на колени и отдавали последние почести своему митрополиту, любовь народная вернулась. Его похоронили в Подгорице, в этом большом соборе, который он строил. И только прошло дня четыре, как прибегает в этот собор молодежь и целует надгробие своего архипастыря и говорят: владыка, у тебя все получилось, ты все смог, все получилось. Это был такой промежуточный момент, когда правительство договорилось, и уже было понятно, что скорее всего, этот закон отменят, и на сороковой день закон отменили.

Юрий Цейтлин:

— Чудесным образом.

Юлия Бочарова:

— Это чудо невероятное. Кто бы мог подумать, закон об изъятии отменен и Сербской Церкви ничего не угрожает.

Юрий Цейтлин:

— За что он боролся.

Юлия Бочарова:

— В храм в Подгорице залетели два голубя и летали до тех пор, пока владыку уже не вынесли из храма.

Константин Мацан:

— Вы с ним общались лично. Какой он был в близком человеческом контакте. По фильму понятно, что добрый, что светлый, что отечески любящий. Но все равно у вас есть какой-то опыт свой совершенно уникальный общения с человеком святой жизни. Какой он был?

Юрий Цейтлин:

— Очень тихий, смиренный, такая любовь от него исходила, простота, любовь. Надо, наверное, рассказать об одном моменте. Я со своим духовником отцом Евгением любил туда приезжать. Мы сидели... Чтобы было понятно, насколько он был прост и насколько любил православие, если так можно сказать. Такой маленький городок есть Петровац, там ресторанчики на берегу, где-то в километре от этого ресторанчика в море маленький такой остров, на котором красивейшая маленькая церковь стоит. Отец Евгений, мой духовник говорит: ой, какая красивая церковь, вот бы там послужить. Отец Алексей, наш иеромонах, к которому мы ездили, говорит: она, по-моему, не освящена. Есть какая-то легенда, что 200 или 300 лет назад корабль разбился об этот островок, выжил только один капитан и он решил построить маленькую эту церковь, она называется Святой недели. В переводе с сербского святая неделя это воскресенье. Вот бы там послужить. — Нет, она не освящена. — Ну вот жалко. — А давайте я сейчас позвоню владыке Амфилохию (вот так вот), и мы спросим у него, может быть, он меня благословит освятить и мы будем там служить. И вот отец Алексей звонит, наверное, секретарю владыки и тот передает трубку владыке, и тот не то что благословляет, а говорит: давайте так, я сам приеду на следующее воскресенье и ее освящу.

Константин Мацан:

— Потрясающе, да.

Юрий Цейтлин:

— И эта огромная делегация во главе с владыкой, священники, духовенство приезжают на следующей неделе в воскресенье. Такой немножко чувствовался апостольский момент, евангельский, когда мы сели в лодки, сел владыка, и мы едем на этот остров. Это надо видеть, такая гора в море фактически и на ней эта маленькая церковь. И вот мы отдельно надо, наверное, это снимать. Это было все так душевно и духовно, конечно. После этого мы сели за трапезу, на материке, скажем.

Константин Мацан:

— Балканская трапеза это отдельное искусство.

Юрий Цейтлин:

— Да, да. Балканская трапеза. Владыка очень любил русскую культуру. Вы спросили, какой он был в общении, и он смотрит на нас улыбается, он очень любил русских, я уже говорил об этом, и вот он так скромно говорит: может, споете что-то по-русски?

Константин Мацан:

— Что же вы спели?

Юрий Цейтлин:

— Мы спели «Наша вера, вера славна», но на русском языке. Слова святого Николая Сербского, потом мы спели, по-моему, «Калинка-малинка», «Во поле березка». Он очень любил русские песни, аплодировал всегда, улыбался и мог, мне кажется, часами это слушать. Очень любил русских, конечно, это удивительно.

Константин Мацан:

— Юля, а твои впечатления? Ты и в фильме делишься, что он как-то по-отечески советовал что-то.

Юлия Бочарова:

— Наше общение разделилось на официальное, где я брала большое интервью. Примерно два с половиной часа интервью было. И в таком личном общении, когда мы плыли на лодочке на постриг монашеский, когда мы общались с ним вдвоем, там даже некоторые откровения были для меня от владыки. По словам его ближайшего друга Афанасия (Евтича), Афанасий (Евтич) говорил: сердце — синоним личности. Так вот митрополит весь был сердце, милосердное и глубокое. Это ощущение, когда владыка смотрит на тебя в твои глаза, и смотрит в самую глубину, в самую твою суть, я смотрю на него и начинаю плакать от своей греховности. Он ничего не говорит, он может смотреть и слушать внимательно, ты ощущаешь — вообще, а кто я, задаешься вопросом, а что я делаю? Действительно, я считаю, что его канонизируют, как патриарха Павла в скором времени, я думаю, что мы этого дождемся, надеюсь на это. Люди о нем отзываются, как о добром пастыре, добром человеке. Не только он мог создать такую митрополию и быть воином Христовым. На самом деле он действительно же такой, бесстрашный и верный воин Христов, но он был очень добрым человеком.

Константин Мацан:

— Дай-то Бог. Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу, за ее теплоту. Мы сегодня говорили о фильме «Ласточки Христовы», это документальный фильм, который будет на экранах кинотеатров. Я перед нашим разговором его смотрел, конечно, чтобы готовиться к интервью, и меня поразил в конце очень сильный момент, когда вы даете галерею лиц, она в крупных планах, я себя поймал на мысли, что это очень красивые люди, все. И они красивы той особенной красотой, которою обладают люди, которые молятся. Вот у тех, кто молится по-настоящему, глубоко, в глазах есть какая-то особенная красота. Это и монахини, и священники, и мирские люди, и мужчины, и женщины и кто угодно. Спасибо огромное и за фильм и за беседу. У нас сегодня в гостях была режиссер и сценарист фильма «Ласточки Христовы» Юлия Бочарова и генеральный продюсер фильма и генеральный директор киностудии «Доброе слово и дело» Юрий Цейтлин. У микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.

Юлия Бочарова:

— До свиданья.

Юрий Цейтлин:

— До свиданья.